Чума на его голову (СИ)

Глава 4

Всю первую половину субботы я отсыпалась, чему очень способствовали пасмурное небо и сильный ветер, а оставшуюся ее вечернюю часть валялась на кровати и смотрела любимые мелодрамы на ноутбуке, лузгая семечки.

В воскресенье погода наладилась, явно истратив все свои «фи» в предыдущий день. С самого утра выглянуло солнце, было тепло и безветренно. Потому я по привычке решила провести его в саду, наслаждаясь свежим воздухом и тишиной.

До обеда помогала Людмиле с прополкой сорняков на альпийской горке возле декоративного мини-пруда. А после приняла душ, облачилась в купальник, соорудила горку бутербродов, прихватила их вместе с холодным чаем и электронной книгой и уютно растянулась на шезлонге, предварительно сдвинув его в тень.

Перекус много времени не занял, а вот книга увлекла. Страница проглатывалась за страницей, я погружалась в увлекательный фэнтезийный мир. Над головой припекало солнце, лаская кожу, в кронах вишни проказливо шелестел листвой ветерок, а напряжение, копившееся всю неделю, понемногу отступало.

Наконец-то я отдыхала и душой, и телом, не гоняя по тысячному разу одни и те же тревожные мысли.

В какой-то момент, глаза стали слипаться, голова потяжелела, меня окончательно разморило. И не став противиться потребностям организма, отложила книгу и, блаженно вытянувшись на животе, задремала.

Но даже в полусне мысли вернулись к Демиду. Последние месяцы он вел в суде безумно сложное дело, где были замешаны лица, связанные с криминалом. И не рядовые пешки, а значимые фигуры. Когда процесс только начинался, я пару раз пробиралась на открытые заседания, чтобы понаблюдать за Гадаровым. Его умение виртуозно играть фактами, помнить сотни мелких нюансов и вовремя их использовать, хитроумно заманивая в ловушку свидетелей и выводя их к нужному результату, восхищало и заставляло замирать от восторга.

Но в то же время я видела и чувствовала ненависть человека, сидящего на скамье подсудимых. Его горящий злобой и жестокостью взгляд пробирал до костей. И я совершенно не представляла, как с таким негативом справлялся Демид, изо дня в день чувствуя направленное в свою сторону бешенство.

Лично мне было очень страшно, но я утешала себя тем, что преступник находится за решеткой. А то, что его дружки по-прежнему обитают на свободе и могут активизироваться, пыталась запрятать в самой глубине души.

Демид всегда был моим героем, тем, кто справлялся с любой неприятностью, и я верила в его несокрушимую силу. Но кроме всего он являлся не простым служащим, как тысячи других в столице, а заметной фигурой в мире высшей лиги, и я надеялась, что даже отъявленные рецидивисты вряд ли посмеют угрожать адвокату Гадарову.

Шум голосов прорвался в полусон и вытянул сознание на поверхность. Поморгав и осмотревшись, сообразила, что проспала довольно долго. Тень, в которой я расположилась, чтобы почитать, переместилась, и сейчас я лежала на самом солнцепеке.

Скосив взгляд в сторону дома, где слышался разговор, увидела приближающихся в мою сторону Демида и Алису. И мысленно скривилась.

Вот всем сердцем не хотела с ними пересекаться и травить душу, но бежать теперь было поздно. Стоило мне подняться, как я моментально перед ними засвечусь.

Оставалась крохотная надежда, что они не заметят и пройдут мимо, если я притворюсь спящей. Потому закрыла глаза и расслабилась.

ДЕМИД

Я с первого дня знал, что судебный процесс по делу о мошенничестве в особо крупных размерах, да еще тот, где обвинение предъявили Чернову, хорошо известному в узких кругах Чёрту, одному из лидеров криминального мира, станет громким, скандальным, затяжным и в какой-то мере опасным для меня, как представителя стороны обвинения.

Но ни секунды не помышлял отказаться.

Пятнадцать лет назад я выбрал свою профессию обдуманно и отчетливо понимал, кем стану, с чем столкнусь в работе и какие сложности мне доведется преодолевать. И до сих пор хорошо справлялся, и делал свою работу качественно, несмотря ни на что.

В дела с подобным сценарием я ввязывался не впервые, уже знал внутреннюю кухню и возможные многоходовки обвиняемых, начинавших юлить и дергаться все сильнее с каждым размотанным клубком их злодеяний. Но всегда доводил дело до закономерного финала, не отступал и… выигрывал.

И да, наезды, давление и шантаж в мою сторону были всегда, как неотъемлемая часть жизни адвоката.

В деле с Черновым исключения не произошло. Шквал угроз посыпался с первых дней.

Однако, такого размаха я точно не предполагал. Признаю.

А они, угрозы, поступали практически ежедневно. То в виде подброшенных записок с текстом, составленным из вырезанных из журналов букв и кусков фраз, то в виде звонков с анонимных номеров, где как на испорченной пластинке крутилась из раза в раз одна и та же фраза, произносимая механическим голосом: «Откажись от дела, если хочешь жить хорошо и долго».

Всё было привычно, да…

И я не реагировал…

Но лишь до тех пор, пока отморозки не переключили свое внимание на мое окружение.

Друзей как таковых я не имел, лишь коллег и приятелей по работе, а вот с родственниками вышла засада. Четверо человек оказались моим слабым звеном, теми, удара по кому я намеревался избежать любым способом. И плюс та, кого я в скором времени собирался назвать… невестой.

Риск, конечно же, дело благородное, но не в том случае, если он касается родных и любимых. В связи с этим пришлось срочно предпринимать определенные шаги, которые показали бы мою обособленность и отстраненность от семьи, а также то, что за угрозы жизни и здоровью непременно придется нести ответственность.

Полиция изначально взяла дело на контроль и реагировала оперативно на все инциденты, которые я не скрывал, и это значительно умерило пыл коллег по цеху Чернова. Но и я, и полицейские прекрасно понимали: преступники успокоятся лишь в тот момент, когда их главаря окончательно прижмут и закроют, доказав вину.

Поэтому следующим шагом я целенаправленно отдалился от родных, свел свои приезды в дом родителей до минимума, запретил им посещать мою городскую квартиру и очень аккуратно попросил вести себя предельно тихо и внимательно, пусть и не раскрывал причин такой просьбы.

Но, думаю, Тёмыч и сам догадался, тем более СМИ трубили о процессе на каждом углу, но вопросов не задавал, зная, что ответа на них не получит. Родители же восприняли информацию спокойно, скорее всего посчитав эти меры обычной рабочей ситуацией, когда нервный преступник терял контроль и бросался пустыми угрозами.

А Александра…

Вот её посвящать в происходящее со мной я больше всего не хотел, потому настоятельно просил и родителей, и Тёмыча помалкивать.

Эта девчонка всегда была слишком импульсивной, боевой и горячей. Кажется, порой она сама не до конца понимала, что творится у нее в голове. А всё потому, что слова и поступки этой бестии почти никогда не совпадали. В один момент она была растеряна, безумно мила и беззащитна, а уже через секунду готовилась дерзко ответить, напасть и даже выцарапать мне глаза.

И пусть моя маленькая принцесса выросла и стала взрослой, но всё равно оставалась всё той же чумой, взрывной и коварной, о которой я переживал. И рисковать ее жизнью не был готов ни при каком раскладе.

***

– Ой, Демид! Там твоя сестра, – отвлекла от раздумий Алиса, указывая глазами в сторону сада, когда мы припарковались у коттеджа моих родителей и вышли из машины.

Час назад я забрал почти-невесту из дома, но точнее будет сказать умыкнул из-под удушливой опеки неугомонной мамаши, чтобы она могла спокойно отдохнуть и расслабиться в кругу моей семьи.

Может так и нельзя говорить, но Алисе определенно не повезло с родителями. Они не просто контролировали каждый ее шаг, хотя совершеннолетие наступило уже довольно давно, но буквально душили надзором, посадив на короткий поводок, отслеживали каждый ее выход из дома, тщательно шерстили круг общения, места посещения, отсеивали неугодных знакомых, ограничивали траты, выбирали за нее подходящие статусу увлечения.

В общем, полный трэш и средневековье.

Вот я и решил, раз выдались полдня свободных, что в последнее время случалось непозволительно редко, совместить полезное с приятным. Помочь Беловой сбежать от мамочки, а со мной ее отпускали без проблем, и навестить родных, по которым соскучился, пусть об этом и не говорил.

– Александра мне не сестра, просто живет с нами, – не задумываясь, поправил Алису и посмотрел в указанную сторону. – Дьявол, она, кажется, совсем с ума сошла! Спать на солнцепеке? Ненормальная!

– Может, стоит ее разбудить? – моя почти-невеста переступила с ноги на ногу.

Предложение было логичным и своевременным. И именно этим я и планировал заняться. Только зная взрывной характер Новиковой и помня ее взбрыки с нежеланием присутствовать на моей помолвке, вначале следовало остаться со скандальной принцессой наедине.

– Алис, ты заходи в дом, не стесняйся. Мама в курсе, что мы приехали и, уверен, уже ждет нас в гостиной, – распахнул входную дверь и подбадривающе улыбнулся. – А я разбужу Александру и через минуту присоединюсь к тебе.

– Я могу пойти с тобой.

– Можешь, – не стал спорить, – только боюсь, что твоё красивое платье не переживет встречи с этими кустами дикой розы и пострадает. Это Саша у нас не обращает внимания на препятствия и сигает через них как горная коза.

Пока говорил, не сводил внимательного взгляда с Новиковой, потому что зрела мысль, что она нас обманывает, притворяясь спящей. И оказался прав. Плотнее сжавшиеся пухлые губы, резче обозначившиеся скулы и чуть заметно напрягшееся тело девчонки отчетливо выдали ее раздражение. Сравнение с горной козой разбудило вулкан. Уж я-то легко мог такое раскусить.

– Хорошо, – кивнула Алиса, в очередной раз порадовав сообразительностью, и вошла в дом, я же, не торопясь и не сводя взгляда с хитрой притворщицы, бесшумно двинулся в ее сторону.

Что ж, принцесса, давай проверим твою выдержку!

Мысленно чертыхаясь, потому что мамины розовые кусты реально были жутко колючими и цепкими, в чем я только что убедился, подойдя вплотную к лежаку Александры. И замер, засунув руки в карманы брюк, внимательно рассматривая идеальное тело, прикрытое лишь зеленым купальником.

Кожа принцессы, плохо реагирующая на солнце, успела порозоветь, и если эта ненормальная планировала дольше задержаться в саду, то рисковала получить ожоги. Но говорить об этом я не торопился.

Просто стоял и ждал, когда не обладающая резиновым терпением вредная девчонка устанет ломать комедию.

Один.

Два.

Три.

Че…

Ресницы Александры дрогнули, и она распахнула глаза, глядя на меня немного испугано.

Правильно, милая, бойся. Если у тебя не хватает ума вести себя по-взрослому, то… сама виновата.

Усмехнулся мысленно, в слух же строго произнес:

– Это называется синдром страуса. Сунуть голову в песок, и думать, что никто тебя не увидит. Только не сработало.

– Не понимаю, о чем ты? – мелкая выскочка моментально задрала нос, готовая обороняться.

Кто бы сомневался… Новикова, даже повзрослев, оставалась сама собой.

– Окей, скажу по-другому. Ты проснулась в тот момент, когда услышала наши с Алисой голоса, но решила разыгрывать спящую и дальше. Такое поведение называют ребячеством, но именно его я от тебя и ожидал.

– Это не ребячество! – принцесса даже с лежака соскочила, явно решив, что отстаивать свою точку зрения удобнее стоя.

– Разве? Ну, тогда ты, наверное, просто растерялась, – подсказал вариант ответа и ухмыльнулся, окидывая внимательным взглядом практически раздетое тело перед собой и копну непослушных светлых волос. – Что ж, прекрасное создание, раз этот момент мы прояснили, надеюсь, теперь ты сподобишься встретиться с нашей гостьей и начнешь вести себя здраво?

– Я всегда веду себя здраво, – Александра сжала кулачки, пыхтя как ежик и сверкая молниями в глазах. – Но быть такой же прилизанной и невозмутимой, как твоя Белова, не собираюсь.

– Я тебя от этом и не прошу.

– И вообще тебя не касается, как я выгляжу. Ясно? – злюка явно не простила мне подколки про ее прическу.

– Тогда почему бесишься? – озвучил очевидное и, решив, что пора заканчивать пустую болтовню, подхватил Сашу на руки. – Пошли чай пить, некрасиво заставлять Алису ждать.

– Отпусти меня сейчас же, – разбушевалась мелкая вредина. – Я сама дойду до дома.

– Кусты колючие, можешь поцарапаться. А я хочу, чтобы на помолвке ты выглядела всё-таки прилично.

– Я на нее не приду? Хватит игнорировать мои слова! – упорства Новиковой было не занимать, как и моего.

– Придешь, Александра. Мы оба это знаем, так что давай сменим тему. Лучше объясни, как ты умудряешься избегать царапин на теле, пробираясь на лужайку сквозь этих монстров?

Продравшись через заросли, поставил Сашу на ноги на брусчатку и с сожалением осмотрел пострадавшие брюки.

– Легко, – задрала слегка курносый носик принцесса, чувствуя в этот момент свое превосходство. – Я уже лет восемь хожу в обход.

Помолчала пару секунд и ехидно добавила:

– А тебе, Демид, советую переодеться, чтобы и дальше соответствовать своей идеальной Беловой.

– Ее зовут Алиса.

– Ага, рада за нее, – сверкнула синими глазами белокурая язва. – Но мы с ней не подруги, поэтому я буду и дальше называть ее Беловой, а она меня твоей сестрой.

– Ты мне не сестра, – рыкнул недовольно.

Возвращение к теме родства с принцессой уже начало бесить.

– То-о-очно. Именно этой ты ей и ответил.

– Слышала наш разговор, – не спросил, констатировал факт, увидев все по лицу. – А ты надеялась, что я совру своей будущей невесте?

– Я надеялась, что вы с ней просто исчезнете. Но ты почему-то считаешь, что до сих пор имеешь право лезть в мою жизнь и командовать.

– Это происходит не намеренно, Саша.

– Но ведь происходит. Хватит уже, Демид, оставь меня в покое. Я прекрасно со всем справляюсь сама и не нуждаюсь в твоей направляющей руке. И вообще в тебе не нуждаюсь.

– Вот как? – сам не заметил, как схватил невыносимую девчонку за плечо и подтащил ближе, желая, как никогда, устроить ей взбучку.

– Да, так!

Новикова, задрала острый подбородок, хотя сама тряслась как мышонок в присутствии кота. Но взгляд не отводила, пока я не разжал руку, отпуская.

Сашка этим воспользовалась и моментально сбежала к себе.

Черт!

В очередной раз эта чума довела меня до точки кипения, когда я почти не справлялся со шквалом эмоций.

Теперь идея привезти в дом родителей Алису уже не казалась такой блестящей. И в этом я повторно убедился чуть позже.

Мелкая вредина не изменила себе, когда спустилась к столу, где мы пили чай. Кинув холодное: «Добрый день» в сторону Беловой, она не захотела участвовать в беседе и лишь отмалчивалась. Зато Тёмыча встретила ослепляющей улыбкой. И потом всё время, пока мы не уехали, эта поганка шепталась исключительно с ним.

Спасибо матери, хоть она отвлекала Алису.

АЛЕКСАНДРА

Так прекрасно начавшийся в воскресенье день закончился очередными разборками с Демидом. И пусть в этот раз последнее слово осталось за мной, я не чувствовала себя счастливой. Никогда не любила ругаться. А уж тем более с Гадаровым средним. И не потому, что боялась его реакции, наоборот, все его эмоции я, как губка, впитывала и пропускала через себя. Даже если не стремилась делать это намеренно.

Так было всегда, сколько нас помню. Если он радовался, улыбка сама собой приклеивалась к моим губам, но, если Демид огорчался и негодовал, я не находила места, пока проблема не решалась.

Вот и вчера он после нашей перепалки пребывал в своем молчаливо-злом состоянии, внешне отрешенный, но кипящий внутри отрицательными эмоциями. Но я-то их ощущала и оттого тоже была раздражена.

В итоге все силы уходили, чтобы, сконцентрировавшись на Артеме, дарить ему весь незначительный имеющийся во мне заряд позитива и украдкой наблюдать за слегка растерянной Алисой. Белова явно чувствовала себя не в своей тарелке, и я, как человек по натуре незлой, должна была бы ее пожалеть, однако, не жалелось.

Не могла себя пересилить.

А всё потому, что ее, с виду прирожденную жертву, готовую прогибаться под обстоятельства, а в будущем стать послушной женой, никто не тянул замуж силком. Она сама, осознанно, выбрала Демида, не подкаблучника, а лидера по натуре, привыкшего командовать, а значит, осознавала, на что шла.

И кто их поймет, может, именно к этому они оба с Гадаровым стремились: он повелевать, а она подчиняться? И их пара только мне казалась безумно странной и неправильной композицией из двух незнакомцев, а остальные видели большее: крепкую и счастливую будущую ячейку общества?

Я не понимала, потому всеми силами стремилась убедить себя, что это не мое дело, но… получалось со скрипом. Демид не сиял позитивом. И это мучало. Да так, что по большей части ночью не спала, а пребывала в полусне, гоняя по кругу разъедающие мысли.

В итоге утром встала смурная, и погода, будто поддерживая мой упаднический настрой, тоже испортилась. Еще на рассвете всё небо заволокло грозовыми тучами, и по стеклам то и дело накрапывал мелкий ленивый дождь.

Ехать на работу не было сил, но понедельник никому не давал поблажек.

– На ближайшие десять дней прогноз отвратительный, – Артем вынырнул из телефона, в который зарылся, уплетая плотный завтрак. – Если такое случится в день помолвки, с матерью Алисы произойдет удар. Она же намерилась организовать торжество на природе. И не абы какое, а грандиозное, чтобы непременно забраться на первые полосы всех новостных лент и встряхнуть столицу.

– А мне ровно, – буркнула в ответ. – Я не собираюсь идти.

– Кудряшка, это неразумно, – младший Гадаров не принимал мою сторону. – Тебе все равно не отвертеться, так что уж лучше смирись и...

Артем оборвал фразу, посмотрев мне за спину. А я, даже не оборачиваясь, поняла, кто там появился: слишком знакомую поступь уловил слух, слишком привычные мурашки поползли по коже, слишком остро я ощутила взгляд, коснувшийся моего затылка.

– Почему замолчали? – будто бы между делом уточнил Демид, входя в столовую и садясь за стол. – Или тема беседы слишком личная, чтобы вести ее при мне?

От неприкрытого сарказма непроизвольно сжалась. В последнее время все наши с Гадаровым встречи выливались в непрекращающиеся стычки, сжирающие тысячи нервных клеток, а порой почти в скандалы. Но сегодня желания продолжать в том же духе не было. Не отойдя от вчерашнего, я чувствовала себя слабой и слишком уязвимой, чтобы противостоять на равных.

– Так и есть, личная, – Артем растянул улыбку. – Ты же нас с Кудряшкой знаешь. Любим поболтать, и секретов общих много – это верно.

– Знаю, – Демид ответил лаконично и легкости в разговоре не поддержал.

Младший брат нахмурился, уловив холодок, и перевел взгляд на меня, словно я могла подсказать причину плохого настроения старшего.

Напряжение, разлившееся в помещении, можно было резать ножом, но оно же помогло мне принять окончательное решение. Я созрела переехать, потому что устала чувствовать себя то вечно виноватой, то глупой малолеткой, которой постоянно указывают на ее место.

В этот момент в столовую вошли Людмила и Сергей, что оказалось на руку. Не любила оттягивать неизбежное, но вопросы старшего Гадарова, заданные Демиду, заставили притормозить и вслушаться в разговор.

– Демид, на работе всё нормально? Размах последнего дела в СМИ раздут до кошмарных размеров.

– Конечно, пап, не переживай.

– Я был в суде в пятницу, завозил документы, – вмешался Артем. – И то, что обсуждается в коридорах… Складывается ощущение, что, если Чернова посадят, в криминальной сфере произойдут глобальные сдвиги.

– Логично, – саркастически улыбнулся Демид, – Черт не захочет тонуть один, потянет дружков на аркане. А там список подельников неприлично большой.

– Они тебя ненавидят, брат. Даже меня пробрало от их пылающих злобой взглядов.

– Темыч, это нормально. Защитникам я как кость в горле, потому что планирую засадить их клиента за решетку. А преступникам вообще сам Бог велел, они же только и умеют, что угрожать и терроризировать. Не переживай, как только вынесут приговор по делу, всё стихнет.

– Но это очень опасно, – прищурился Сергей.

Однако, Демид остался Демидом:

– Не опаснее, чем переходить улицу. Забудьте, – отмахнулся, пожав плечами.

Братья встретились взглядами, словно безмолвно обменялись мнениями, и Артём тут же сменил тему, заговорив о ремонте в офисе, превратившемся, по его мнению, в полный бедлам и хаос, а потом стал сетовать на плохую погоду.

– Мне предложили неплохой вариант съемной квартиры, – спокойно проговорила, глядя на Людмилу, стоило в беседе появиться паузе. – В новом фонде, недалеко от работы. На машине не больше пятнадцати минут, а вы знаете, как я ненавижу пробки.

На самом деле Рублев уже второй месяц расхваливал мне квартиру своего знакомого, улетевшего заграницу на пару лет по контракту. Но я особо не вникала, мне у Гадаровых было уютно и хорошо. Но теперь желание сбежать подальше от Демида жгло изнутри.

Моя речь произвела эффект разорвавшейся бомбы, потому что за столом все разом умолкли. На меня смотрели по-разному, но сильнее всех беспокоил прожигающий яростью взгляд, и я точно знала, кому он принадлежит.

– Сашенька, ты решила это окончательно? – дрогнувший голос Людмилы и ее вмиг погрустневшее лицо заставили почувствовать себя бессердечной злыдней.

Артем и Сергей также пребывали в недоумении.

– Э-э-э, не-ет, не окончательно, – замотала головой из стороны в сторону. – Просто Олег Николаевич предложил и…

– Рублев? – уточнил Гадаров младший.

– Ага, – кивнула, пытаясь улыбаться. – Это квартира его друга. Хозяин в Америку улетел на два года. Мне показалось, что было бы неплохо воспользоваться предложением...

– Саш, ты уверена, что жить в квартире тебе понравится? – спросил Сергей. – Там нет такого свежего воздуха, как тут. Кругом бетон, асфальт и суета. А ты всё свое свободное время в саду обычно проводишь. И, я думал, ты любишь этот дом.

– Конечно, люблю, – ответила без раздумий. – Но мне уже двадцать четыре и пора...

– Кудряшка, ты с ума сошла? – Артем фонтанировал недовольными эмоциями. – Решила бросить меня здесь одного? Хочешь, чтобы я от тоски и печали засох, как твоя роза Кордана?

– Перестань, – фыркнула, разыгрывая улыбку, – она просто слишком капризная. Нашел с чем себя сравнивать. И вообще это была всего лишь идея.

– Чертовски глупая, – уперся Артем и взглянул на брата. – Правда, Дём?

– Я давно перестал давать Александре советы, – ледяным тоном заявил тот и поднялся, отодвигая стул. – Она уже не ребенок и сама может принимать решения, поступая так, как считает нужным. Впрочем, она именно так и делает.

Демид обошел стол, поцеловал мать и, кивнув отцу и брату, покинул столовую. Меня же проигнорировал, даже не коснувшись взглядом вскользь. Пока шум его машины не стих вдалеке, никто не проронил ни слова.

– Он рассердился, – прервала неловкое молчание Людмила, поглаживая края чашки. – В последнее время он часто выходит из себя...

– Я не стану переезжать, – произнесла тихонько, прикрывая глаза и кивая.

Понимание, что мое заявление о переезде сильно ударило по Гадаровым и здорово их огорчило, расстроило. Я знала, что они меня любят и заботятся, а своим поступком добилась того, что все узнали, как ко мне относится Демид.

– Вы правы, жить в квартире не по мне, слишком сложно. А этот дом я люблю так сильно, что расставание с ним кажется жестоким. Признаю, идея была неудачной.

– Идея была глупой, – еще раз подчеркнул Артём. – И я не услышал признания, что ты станешь по мне скучать.

Улыбнулась, глядя в суровое лицо друга:

– Прости, ты прав. Я бы безумно скучала, потому что мне не с кем было бы посплетничать.

– Ну, слава Богу! Первая разумная мысль за все утро, Кудряшка. Ладно, хватит тянуть резину, пора выдвигаться в сторону работы. Если уж Демид решил устраниться, то я возьму командование на себя.

«Решил устраниться», – да, Артём заметил верно.

Эта мысль на повторе крутилась в голове всю дорогу до офиса.

Демид именно это и сделал. Устранился. Слился. Умыл руки.

Но стоило ли удивляться? Ведь всё логично. Что ни говори, а я не член семьи Гадаровых. Я – самый обыкновенный человек, а не важная персона, как Белова. Это она, став невестой, а потом и женой, будет соответствовать его уровню: положением в обществе, связями, идеальным поведением, тем, что не попадет в глупые ситуации, не создаст проблем, не поступит необдуманно и не выкинет какой-нибудь номер, за который придется краснеть.

Не за горами тот день, когда мы с Демидом вообще перестанем понимать друг друга, и, когда он с Алисой будет приезжать к родителям, то станет относиться ко мне, как к самозванке и нахлебнице. Совершенно очевидно, что мой принц и защитник стал считать меня обузой, и сегодня очень ловко это продемонстрировал.

Жаль, я не могу также легко от него отмахнуться и вычеркнуть из своей жизни.