Чума на его голову (СИ)

Глава 5

Желание поработать не посетило меня даже когда добралась до офиса. Потому, договорившись с совестью, профилонила всю первую половину дня, перекладывая бумаги с места на место, бултыхаясь в соцсетях и цедя остывший кофе.

Но в двенадцать всё изменилось. На пороге моего кабинета внезапно возник Демид и в своей привычной приказной манере, не подразумевающей отказа, «пригласил» на обед.

– Я не могу! – выпалила, неверяще глядя на Гадарова, и спрятала руки под стол, чтобы не показывать, как они затряслись.

Его появление обескуражило. Как и само приглашение. Да мы и в лучшие времена, когда состояли в дружеских отношениях, этого не делали, а тут…

– У меня много работы, а перерыв с часу до двух, извини, – покачала головой.

– Одевайся, Саша, – Демид-упертый-Гадаров был неумолим.

Хватило одного взгляда, чтобы понять, сам не уйдет, только в компании со мной. Но я-то желанием не горела, а как противостоять – не понимала. Вот дома, да, могла. Там и голос можно было повысить и руками поразмахивать, чтобы с помощью таких манипуляций противостоять ему на равных. На работе же я так поступить не могла – слишком много любопытных кругом, повысовывавших носы из своих кабинетов и пожелавших погреть уши.

Хотя, стоило ли их винить в интересе, если внушительная фигура и брутальная внешность Демида никого и никогда не оставляли равнодушным.

– Я не могу уйти из офиса, – повторила медленно, сомневаясь, однако, что меня с первого раза не поняли.

Просто Гадаров – такой Гадаров…

– Конечно, можешь, Александра, – появление за спиной моего нервомотателя Рублева с широкой улыбкой от уха до уха произвело эффект разорвавшейся бомбы... подо мной. – Твои успехи на прошлой неделе должны быть непременно вознаграждены, поэтому на сегодня ты свободна.

Твою ж, налево, Олег Николаевич, и что ж ты выполз, когда не просили…

– Я бы предпочла получить денежную премию, – кинула шефу более лакомый вариант вознаграждения, на что тот величественно кивнул.

– Премия обязательно будет, я же обещал. А теперь собирайся…

– А…

– Желаю хорошо провести время, – добил начальник, а сам очень показательно посмотрел в сторону Демида.

Упс! Неудобно получилось.

– Это... – решила исправить ситуацию и познакомить мужчин. Но тут вылезла другая загвоздка: как представить Демида? Он не был братом, не был родственником, а сейчас не был и другом.

Саркастический блеск серых глаз смутил еще больше. Да, Гадаров мгновенно понял мои затруднения.

– Александра – член нашей семьи, – выдал он, сжалившись надо мной, и внимательно осмотрел Рублева, будто собственное мнение о нем составлял. – Мои родители считают ее своей дочерью.

– Это Демид Гадаров, – обрела, наконец-то, и я дар речи, а затем представила и шефа.

– Невероятно, Вы тот самый адвокат, представляющий сторону обвинения в деле Чернова? Только сегодня утром читал статью в РИА. Этот процесс, он настолько масштабный, а количество эпизодов мошенничества, вынесенных на рассмотрение, так велико. И преступники, даже через экран они пугают своим видом, не представляю, как можно иметь дело с ними вживую, – Рублев буквально фонтанировал эмоциями и жестами. – Я даже не догадывался, что Александра вращается в таких влиятельных кругах.

– Она не в курсе этого дела. Мы стараемся оградить ее от неприятностей, – обрубил Демид пылкую речь и прищурился.

Я же заметила, каким арктическим холодом блеснули его глаза. Не покидала мысль, что в этот самый момент он пытается определить наши с шефом отношения. Естественно, с его-то профессиональной памятью он быстро смог сопоставить фамилию, упомянутую в утреннем разговоре о съемной квартире, и озвученную сейчас.

Решив не углубляться в дебри самокопания, поспешила надеть пальто и поскорее исчезнуть из офиса. Рублев не понравился Гадарову, тут было вообще без вариантов. Зато мой начальник, наверняка, записал Демида в категорию самоуверенных, наделенных властью и достатком снобов и карьеристов.

Что ж, это их право, мне и так хватало вариантов, на что истратить свои оставшиеся нервные клетки.

– Куда ты хочешь пойти? – вернула внимание к Демиду.

– Не пойти, а поехать, – поправил он, снимая сигнализацию со своей машины, припаркованной рядом со входом, и открыл переднюю пассажирскую дверь. – Складывается ощущение, что работникам вашей конторы намного интереснее твои дела, чем то, за что они получают зарплату.

– Ты сам их спровоцировал, – озвучила очевидное, задирая подбородок, чтобы видеть серые глаза.

– Чем же?

– Своим высокомерным видом, естественно.

Ну да, не говорить же, что всему виной его харизма, энергия и мужественность, запакованные в идеальную спортивную фигуру. Сомневаюсь, что это воплощение мужского идеала хоть кого-то из женских особей от пяти и до семидесяти могло оставить равнодушной.

Интересно, а Алиса это понимала?

– Садись в машину, Саша, – рыкнул Гадаров в привычном приказном тоне. – Если есть желание устроить сцену, давай это сделаем там, где нас никто не увидит.

– Я не собираюсь устраивать сцен, – отбила в ответ, но в машину села. А дождавшись, когда и Демид займет свое место за рулем, выпалила. – Я не хочу никуда с тобой ехать. И вообще видеть тебя не хочу!

– Представляешь, не удивила! – отреагировал он так же холодно. – Только вот у тебя проблемка, дорогая, потому что я решил провести в твоем обществе еще пару часов.

– Тебе что, больше делать нечего? – развернувшись на сидении, постаралась вложить во взгляд всю свою злость. – Может, стоит вернуться на работу, а то вдруг, пока ты запугиваешь своими угрозами меня, один из твоих подозреваемых успеет сделать ноги?

– Торопишься. Я еще даже не начинал тебя запугивать, – бросил презрительный взгляд. – Подожду, пока не найдем более подходящее место. За рулем мне лучше сохранять выдержку и спокойствие. А вот ты можешь ни в чем себе не отказывать и начинать дуться.

Сжала кулаки и отвернулась к окну, отстраненно отмечая как высотные здания постепенно стали исчезать, пока их места не заняли малоэтажки, а машина всё больше и больше удалялась от центра.

Недовольство сидящего совсем рядом мужчины было настолько осязаемым, что меня то и дело прошибало нервной дрожью. Скорее всего, он разозлился на мое решение уехать из дома, но зная его непредсказуемость, делать преждевременные выводы я не торопилась.

Однако, поведение Гадарова напрягало. Как бы мы не противостояли друг другу, таким взбешенным я его еще ни разу не видела.

Пришла в себя, когда за окнами замелькали поля и небольшие участки леса. Но прежде чем успела задать хоть один вопрос, машина плавно въехала на большую частную территорию и остановилась на парковке в виде балкона. Брошенный мельком по сторонам взгляд выцепил слева несколько резных беседок, установленных на берегу небольшого озера, а справа двухэтажный деревянный терем с широкой открытой террасой летнего кафе.

Демид выключил мотор, и наступила довольно зловещая тишина.

– Ну? – не выдержала я первой. – Мы кушать будем или приглашение на обед являлось всего лишь предлогом?

– Не переживай, накормлю, но только после того, как получу ответы на свои вопросы. И имей ввиду, – серьезный взгляд серых глаз прошил меня словно рентген, – я их непременно дождусь, даже если придется пробыть здесь очень долго.

– Как хорошо, что до конца дня я совершенно свободна, – не осталась в долгу. – На работу мне только завтра утром, так что в твоем распоряжении целая ночь.

– Ты не вернешься на работу до тех пор, пока я не разрешу, – вновь обжег холодом.

– Чего ты добиваешься? – повысила голос, не сдержавшись.

От эмоционального всплеска сердце зачастило, как ненормальное, а пристальный взгляд Демида породил желание открыть дверцу и бежать. Неважно куда, главное, подальше от этого сумасшедшего давления.

Эмоции, видимо, ярко отразились на моем лице, потому что Демид вдруг усмехнулся и заметил с издевкой:

– Виновные всегда паникуют. Именно такое выражение лица я практически ежедневно наблюдаю в суде у подозреваемых.

– А у заложников оно какое? М? Может быть, тоже такое? Ведь гость по принуждению вполне может считаться заложником.

– Саша-Саша, поверь, если бы я захотел взять тебя в заложники, то обставил все гораздо интереснее. И тогда у тебя не появилось бы ни единой возможности сбежать, – Демид нахмурился. – Я же всего лишь хочу с тобой поговорить. Но так, чтобы нас никто не прерывал.

– Что ж. Твое желание исполнилось, – демонстративно повертела головой по сторонам. – Ни одного желающего помешать. Так что, говори.

Запахнула плотнее полы пальто, сложила руки на коленях и замерла, стараясь не выдавать своего беспокойства. Если он не пожалел своего драгоценного времени и организовал эту нашу встречу только для того, чтобы заставить меня отказаться от переезда в съемную квартиру, куда я и так уже передумала съезжать, то пусть немного помучается.

Сдаваться вот так сразу и признаваться я не собиралась. Во мне кипело желание наказать Гадарова не только за все последние годы его равнодушия, но и за то состояние, в которое он привел меня сегодня.

Однако, все снова пошло не по плану. Вместо того, чтобы немедленно подвергнуть меня наказанию, Демид откинулся на спинку сиденья и уставился перед собой. Его молчание действовало на нервы, заставляло чувствовать себя неловко и задыхаться от его агрессивного, чисто мужского присутствия. Он был слишком близко, подавлял физически.

– Ну, давай же, – не выдержала тишины. – Привез меня сюда, чтобы устроить взбучку? Так действуй.

– Расскажи мне об этой чертовой квартире, – наконец, отмер он. – Где она находится? И какое отношение ко всему этому имеет Рублев?

Казалось, Демид вот-вот взорвется, настолько грозно выглядел. Но мне не было страшно, наоборот, я ликовала.

В кой-то веке удалось растормошить этот спящий вулкан!

Сюрприз-сюрприз!

От холодного равнодушия, с которым Гадаров относился ко мне два последних года, не осталось и следа. По всей видимости, история с переездом задела его за живое. Но я не жалела, потому что под ледяным совершенством, забывшим о моем существовании, наконец-то, проявился обычный человек.

– Это квартира-студия в новом двадцатиэтажном комплексе на Мясницкой. Территория закрытая, свой паркинг, даже консьержка сидит. Так что не волнуйся, тебе не придется краснеть перед друзьями, что я забралась к черту на кулички, – похлопала ресничками, мило улыбаясь.

– Если ты хотела меня разозлить, поздравляю, тебе это удалось, – от рыка мурашки устроили забег вдоль позвоночника.

Я прикусила язык, чтобы не провоцировать мужчину еще больше, но кипящий вулкан меня радовал.

– А Рублев с какого фига в это затесался? – рявкнул Демид, не скрывая раздражения.

– Ну-у-у, фактически квартиру сдает в аренду его приятель. А Олег Николаевич вроде как наш общий знакомый, который согласился свести обе стороны.

– А что еще он согласился сделать?

– Не-не-не, погоди, – прозрачный намек на непрозрачные отношения мне не понравился. – Рублев женат!

– И что? – холодно заявил он. – Когда это обстоятельство удерживало мужика от приятной интрижки на стороне? Не смеши. Я ежедневно с этим сталкиваюсь у себя на работе.

– У него счастливый брак, – возмутилась, вставая на защиту чести и семейных отношений шефа. – Я знакома с его женой. Елена – очень приятная женщина, милая, красивая, хозяйственная. Но даже если бы она была не такой... или если бы он не был... Черт! Демид, тебя это не касается.

А-а-а, да меня уже колотить начало от таких нелепых предположений. И чтобы не наговорить лишнего, решила отвернуться, но куда там. Гадаров так крепко схватил за руку, что при всем желании не смогла бы вырваться, и вновь повернул к себе:

– Касается. И всегда касалось. Ясно? И если ты хотя бы на минуту вообразила, что я позволю тебе уехать и вляпаться в какую-нибудь неприятность...

– Да тебя уже давно не заботит ни моя жизнь, ни мои дела, – от того, что, наконец, выплеснула кипевшее внутри недовольство, почувствовала себя совсем подавленной. – Хотя, о чём это я? Ты и сам всё прекрасно знаешь. Из нас двоих именно ты, Демид, изменился, а не я. Поэтому, будь любезен, не смей больше вот так запросто вторгаться в мою жизнь и что-то указывать, словно мы с тобой по-прежнему друзья.

Прикусив губу, замолчала.

Достаточно. И так наговорила лишнего, но если продолжу, то разрыва точно не избежать. А я не хочу расстраивать Людмилу, Сергея или Артема. А такое случится, если мы прекратим с Демидом общаться.

– Ошибаешься, Саш. Мне совсем не безразлична твоя жизнь, – ответ прозвучал удивительно тихо и даже печально. – А что Тёмыч думает о твоём переезде?

– Что это самая глупая мысль, которая приходила в мою голову.

– А родители? Ты о них подумала? – спросил мрачно. – Уверен, этот твой внезапный отъезд их сильно расстроил.

Ай! Продолжать разговор, который, по сути, уже не имел смысла, становилось все сложнее и сложнее, поэтому сжала руки в кулаки и, зажмурившись, прошептала:

– Я никуда не уезжаю. Решила отказаться от предложения и сказала об этом всем... после того, как ты уехал.

Демид долго не отвечал, чем вновь и вновь доводил до нервного тика, а когда заговорил, я вся сжалась. Его голос звучал просто убийственно:

– Значит, ты затеяла всю эту ссору, прекрасно зная, что никуда не переезжаешь? И как? Хорошо развлеклась? Получила удовольствие от того, что сумела вывести меня из равновесия? Понравилось? Потешила самолюбие? А, может, и квартиры никакой никогда не было, а все изначально являлось одним сплошным обманом?

Демид был взбешен не на шутку и делал совершенно неправильные выводы.

– Квартира существует на самом деле, я ни слова про нее не соврала, – поспешила рассказать всё начистоту. – Принимаешь меня за идиотку? Ну да, именно такой ты меня и считаешь. Только вот я изменила свое решение, потому что увидела, как расстроились Людмила и Сергей. Ясно тебе?

– Тогда зачем ты позволила привезти себя сюда и выставила меня дураком?

– А что не так? Неужели не понравилось? – теперь уже и я разозлилась. – Да. Я хотела тебя наказать. Вот и дала попробовать на вкус твое же собственное лекарство. Фиговое, правда? Только вот то, что ты почувствовал сегодня единожды, я получаю от тебя уже несколько лет. Согласись, не очень-то радостно, когда близкий человек вдруг без всякой видимой причины меняется самым странным и неприятным образом.

Демид смотрел пристально, долго, будто на повторе проматывал в голове мои слова. Через пару минут выражение его лица смягчилось.

– Я и вправду веду себя так отвратительно? –спросил тихо и дождался моего кивка. – Похоже, я изменился больше, чем думал. Но, может, мне зачтется что-то из прошлого, ведь тогда я уделял тебе много внимания?

– Угу, уделял, – прошептала едва слышно и опустила голову, чтобы не встречаться с ним взглядом.

Он правильно сказал, его забота осталась в прошлом, а теперь обходила меня стороной. Но я хотя бы узнала, что он об этом сожалеет.

– Может, я на самом деле не такая уж и взрослая, какой себя считаю? – пожала плечами.

Его мнение всегда было самым важным, самым правильным для меня, тем ориентиром, от которого я отталкивалась и двигалась дальше.

– Перестань, Саш. Ты – взрослая, не сомневайся, – уверил он, коснувшись моего подбородка и заставив посмотреть на себя, – и я это прекрасно знаю.

В голосе Гадарова зазвучала та теплота, с какой он говорил со мной раньше. А в серых глазах на мгновение сверкнул огонек, но тут же пропал.

– Во всяком случае, ты очаровательная деловая леди и скоро даже получишь премию. Верно?

– Угу.

– Вот и ладно. А теперь пошли, я угощу тебя обедом, как и обещал.

Разговор прояснил лишь некоторые моменты, оставив еще кучу непоняток. Но, по крайней мере, то, что мы не перестанем общаться, безмерно радовало.

Если бы до кучи отпала необходимость постоянно отстаивать свои права, мой мир, вообще, стал светлее.

Запрокинув голову вверх, взглянула на небо. Тучи по-прежнему висели угрожающе низко. Как и утром, погода четко соответствовала моему настроению – была такой же неопределенной и гнетущей.

– Тебе придется отвезти меня назад к офису, чтобы я смогла забрать свою машину. Иначе вечером ты должен будешь доставить меня домой, а утром на работу.

– А вот и прежняя Александра вернулась, – хмыкнул Гадаров, явно меня подначивая. – «Тебе придется», «Ты будешь должен»! Хоть ты и взрослая, но вместе с тем все та же маленькая принцесса!

– А что же мне делать, Демид?

– « А что же мне делать, Демид?» – со смехом передразнил он. – Боже, сколько же раз ты задавала этот вопрос? Уверен, что тысячу, как минимум.

Открытый, расслабленный и почти близкий. В этот момент Гадаров буквально сиял и завораживал. А я как губка впитывала его яркие эмоции и желала продлить мгновения счастья.

– Мне нужно заскочить в свой офис для встречи с одним неприятным товарищем, а потом я свободен. Если согласишься поехать со мной, вечером отвезу тебя домой, – все еще улыбаясь, предложил мужчина.

Но я боялась, что пройдет еще час-два, наступит новый день, и вернется тот прежний айсберг, который вновь станет на меня рычать.

– Я бы предпочла, чтобы мы заехали за моей машиной, – покачала головой.

Гадаров кивнул, как будто и не ожидал другого.

– Очевидно, на тот случай, если ты завтра перестанешь со мной разговаривать, – предположил он.

А я промолчала.

Как же одинаково мы мыслили. Только вот загвоздка состояла в том, что это ОН завтра перестанет со мной разговаривать. Пока же между нами установился относительный мир, и это событие приятно радовало, пусть и казалось, что нахожусь в центре урагана. Один неверный шаг, и свистопляска утянет в свои сети по новой.

Прикрыв на пару мгновений глаза, покачала головой и тяжко вздохнула.

– Прекращай грустить, – Демид неожиданно прижал меня к своему боку и зарылся пальцами в волосах.

– Эй, ты испортишь мне прическу, – заворчала и попыталась выскользнуть.

Но куда там, цепкие руки не отпускали, а по губам расползалась саркастическая улыбка.

– Твои своевольные кудряшки сложно назвать прической, Сань.

– Уж какие есть. Извини, что не похожа на твою прилизанную Алису, – огрызнулась, вырвавшись.

– Ты вообще на нее не похожа, – согласился он. – Она всегда ведет себя прилично.

– Отлично, спасибо, – всплеснула руками. – Ты просто гуру комплиментов.

– О чем ты?

– Шутишь? Или намеренно делаешь мне больно... – начала сердито, но осеклась под пристальным взглядом.

– Разве я могу сделать тебе больно, Саш? Что за мысль? Я думал, что только Артему это доступно.

Э-э-э, в смысле? И причем тут Тёма?

Взглянула на него в недоумении, но он просто перехватил мою ладонь и потянул в кафе.

– Ладно, уж, прости, – в его голосе послышалось отчаяние, – по-моему, я начинаю вести себя точно так же, как ты. Но в свое оправдание хочу заметить, что никто меня так не достает. И я все время борюсь с желанием устроить тебе хорошую взбучку.

Его слова заставили задуматься.

Демид никогда не терял самообладания.

Никогда.

Это была его такая визитная карточка: всегда холодный, рассудительный, сдержанный. Не удивлюсь, если, заметив его улыбку в суде, люди не расслаблялись, а настораживались и начинали паниковать. Мне же удалось привести его в отчаяние, только это не дало никакого преимущества.

– Видимо, я твой крест, – с унылым видом пожала плечами.

– Знаешь, вполне возможно. Но не переживай, я сам выбрал его много лет назад и теперь, видимо, буду нести до самой смерти.

– Пожалуйста, не надо.

– Чего в этот раз ты требуешь? – спросил шутливо. – Чтобы я отказался нести свой крест? Или запрещаешь мне когда-нибудь умирать?

– Требую сменить тему. То, что ты говоришь, мне совсем не нравится. В суде такие легкомысленные заявления, может, и уместны...

– Саша, в суде я никогда не бываю легкомысленным, – Демид помог мне с удобством расположиться за столом и попросил у официанта меню. – Но в любом другом месте могу себе это позволить.

Изучив карточку, он добавил:

– К тому же, если бы я говорил откровенно, тебе вряд ли бы понравилось.

– Зато я бы точно знала, на каком я свете, – произнесла с надеждой, но Демид не проникся.

Наоборот, взглянул сурово:

– Знание не всегда полезно. Иногда лучше не знать правды, особенно в безнадежной ситуации.

Больше он ничего не добавил, и я занялась изучением меню.

Все-таки Гадаров – мастер плести словесные кружева и легко умел задурить голову. Сколько бы не пыталась анализировать, многое оставалось непонятно. Зато больше не удивляло, почему все приходили в паническое состояние, когда он выступал в суде.

– Ты невыносим, знаешь об этом? – призналась, расправляя салфетку.

– С чего бы?

– Потому что все переворачиваешь по-своему.

Ждала ответной реплики, но стояла тишина.

Вскинула негодующий взгляд и заметила на его лице улыбку. Вот же!..

Несносный!!!

Однако это не помешало мне во время обеда исподтишка его разглядывать. И тут я впервые обнаружила, что он изменился внешне. Лицо стало более худым и скуластым, взгляд – отстраненным и серьезным, даже когда ему было весело.

Может, нервная работа и постоянный стресс сделали его таким?

Неожиданно Демид поднял голову, а я свою опустить не успела. Наши взгляды пересеклись. И нет, молния не прошила, а вот щеки заалели от чувства непонятной вины.

– Опять грустишь о прошлом? – хмыкнул он.

– Ага, иногда со мной такое случается, – пожала плечами. – Тебе не понять.

– Отчего же? Иногда и меня догоняют воспоминания. Только вот я не живу ими, Саш. Потому что четко знаю, что всё меняется, и с этим ничего нельзя поделать.

– Да, но… Я надеялась остаться твоим другом, Демид. И никогда не думала, что придет время, и мы...

– Мы изменились, – резко возразил Гадаров. – И цепляться за прошлое бессмысленно. Тем более, что мы с тобой стараемся вернуть назад разные вещи.