Чума на его голову (СИ)

Глава 2

– Я думал, что звукоизоляция в нашем доме на хорошем уровне, но теперь сомневаюсь, судя по слышимости вашей ругани из кабинета.

Артем перестал налегать на омлет и сделал глоток кофе, когда я вошла в столовую.

– Ай, просто Демид в очередной раз пытался навязать свою волю слабым и беззащитным, – состроила грустно-обиженную гримасу и показательно громко вздохнула.

– И чем же слабая и беззащитная вызвала такой гнев? – Артем отставил чашку и подпер кулаком щеку, всем видом демонстрируя интерес.

– Тем, что отказалась идти на прием по случаю его помолвки, – пожала плечами.

– Сань! Ты не можешь так поступить.

Артем мгновенно стал серьезным, к тому же явно был изумлен.

– Но почему, Тём? Это же, обычное приглашение, и я хотела вежливо отказаться. Вот и все.

– Ошибаешься, Кудряшка. Это семейное дело. И будет очень странно, если ты на нем не появишься.

– Но ведь я, на самом деле, не член семьи, – повторила то, что говорила ранее Демиду. Пристроилась на своем привычном месте за столом и начала бездумно намазывать поджаренный тост белого хлеба черничным вареньем. – Если бы не обстоятельства, мы бы с вами встречались лишь изредка, по праздникам. А здесь я живу только потому, что мне некуда было пойти, а твои родители слишком добры.

Артем отставил чашку подальше, сложил руки на груди, откинулся на спинку стула и посмотрел на меня так же серьезно, как недавно Демид.

И пусть между братьями было большое внешнее сходство, но лицу младшего всё же не хватало тех суровых, но необычайно привлекательных черт, которые выделяли старшего брата среди всех. У Артема не было потрясающих серых глаз, густых темных волос и той мощной энергетики, что буквально сбивала с ног. Зато присутствовали открытость, доброта и переживания обо мне.

– Ты живешь здесь с двенадцати лет, так что не дай Бог, тебя услышат мать с отцом. Для них ты – родная дочь, Санька. И знаешь, мы все думали, что ты тут счастлива.

Жар от чувства вины, которое вспыхнуло буйным цветом после последней фразы друга, опалил щеки. Я не хотела никого обижать намерено, лишь высказала то, что думала. Но, кажется, поторопилась. Требовалось срочно исправлять ситуацию и пояснять свою точку зрения:

– Так оно и есть, счастлива. Не сомневайся, Тём. Честно-честно. Просто нервы в последнее время ни к черту. Но не спрашивай, из-за чего. Не отвечу, потому что и сама не знаю. Может, из-за того, что совершенно перестала понимать Демида, а пойти на прием к этим совершенно чужим людям – вообще выше моих сил.

– Сань, послушай…

Потрясла головой, перебивая и желая закончить мысль:

– Да и зачем мне туда идти? Ну совсем же не за чем. Пусть всё пройдет без меня, и делу конец.

– Так не выйдет, Кудряшка, – твердо заявил Артем. – Смотри, сейчас ты отказываешься присутствовать на помолвке. Но впереди свадьба. И что будешь делать с ней? Не думала? Может, стоит выдохнуть и познакомиться с Беловыми поближе? Вдруг они не так ужасны? Да и Алиса может захотеть, чтобы ты была подружкой невесты на свадьбе?

– Ни за что! – ужаснулась от такой перспективы. – Даже представлять не хочу о том, с какой неприязнью меня станет рассматривать Белова старшая. Извини, но я просто не выношу эту женщину.

– Да ладно, Демид ведь женится не на родителях, – настаивал Артем, – а Алиса вполне симпатичная и милая девчонка.

Прикусила кончик языка, чтобы не выдать недавние мысли на счет будущей невесты Демида, и мрачно кивнула. На самом деле я действительно не могла сказать ничего плохого о Беловой младшей. Разве что об ее приторной идеальности, так это ж только плюс, да замкнутости, но при таких родителях последнее было неудивительно.

– Значит, речь идет всего о двух событиях, которые тебя нервируют: помолвка и свадьба, – подвел итог Артем и, дождавшись кивка, добавил. – Сань, лучше подумай еще раз и согласись. А пока не делай и не говори ничего необдуманного.

– В тебе сейчас говорит юрист, а не друг, – проворчала, закатив глаза, чем вызвала довольную улыбку.

– Да неужели? Стало быть, я делаю успехи и старость не за горами. А ты все ещё ребенок. Но верю, с годами обязательно научишься быть более гибкой.

– Ты хотел сказать: более послушной? – фыркнула, отодвигая пустую чашку, а в ответ получила только улыбку.

Разговор с Гадаровым младшим вышел совсем не таким, как думала, и поверг в еще большее смятение. Я действительно не задумывалась над тем, что будет и свадьба, одной помолвки мне хватало за глаза и за уши.

– Демид сказал, что во время помолвки ты будешь держать меня за руку, – выдала раздраженно.

– Не переживай, обещаю, что справлюсь с этим, если поблизости не будет других ослепительных красоток, которые привлекут мое внимание, – по довольному лицу Артема стало понятно, что он считал дело решенным.

А вот я все еще кипела.

Хотя стоило ли удивляться? Из нас троих младший Гадаров имел спокойный и легкий характер, мой же, буйный и упертый, больше походил на характер Демида.

Пришедшая в голову мысль вызвала шок.

Я похожа на Гадарова среднего?

Да ничего подобного!

Я вспыльчивая и очень обидчивая, а Демид сдержанный, дальновидный и очень умный. Я совсем на него не похожа. Просто все эти двенадцать лет была его тенью. Кажется, именно поэтому он и вообразил, что я всегда и во всем продолжу ему уступать.

– Тём, а какой ты меня считаешь? – выпалила взволновавший вопрос.

– Красивой, забавной, умной, а иногда взрывной и занудной.

– Нет, – потрясла головой, грозя испортить свою прическу, но ответ был очень важен. – Я не это имела в виду. Как ты ко мне относишься?

– А, понимаю, – хитрая улыбка коснулась мужских губ. – Я считаю тебя чем-то средним между сестрой и хорошим другом. Мы с тобой не очень изменились, Кудряшка.

– Мы с тобой нет, – кивнула согласно, прикусывая на пару секунд губу, – а вот Демид изменился, и он меня такой не считает. Я для него неизбежная помеха, доставшаяся из прошлого. Он просто видеть меня не может.

– Ты драматизируешь, – Артем перехватил мою руку и легонько сжал, стараясь передать свою уверенность. – Во всяком случае, вы с Демидом точно никогда не были друзьями. Но это не удивительно. Он старше и всегда опекал тебя. Может быть, именно благодаря этому, ты стала такой самостоятельной? Он всегда тебя выделял, не то, что меня, Сань. Не поверишь, я даже ревновал тебя к нему одно время.

– Перестань, Тём, это глупо, – оборвала разговор, который начинал казаться бессмысленным и довольно унизительным.

Хорошо, что нас никто не слышал, иначе точно бы жутко раскраснелась.

Я прекрасно знала, как ко мне относится младший брат. А знать хотелось, как относится старший.

Ужас.

Хорошо, что родителей не было дома.

***

Неприятные мысли одолевали всю дорогу до Москвы. Людмила и Сергей Гадаровы не были моими родителями, но они приняли меня в свою семью после того, как мои собственные родители погибли в автокатастрофе.

С тех пор я жила в их доме.

Людмила была лучшей подругой мамы со школы и взяла меня к себе, потому что другие родственники отсутствовали. Она помогла мне пережить страшный шок, но, честно говоря, настоящим утешителем являлся именно Демид. Он был старше Артема, и в своем горе я тянулась именно к нему. В те дни его серые глаза улыбались мне, были полны участия и понимания.

Теперь же Демид изменился. И очень заметно. Но, предполагаю, виною этому стало его служебное положение. Он жил в жестоком и циничном мире, о котором я не имела ни малейшего представления, и делал всё, чтобы его репутация оставалась безупречной, без единого пятнышка, как и весь его облик.

Я видела, что он изменился не только по отношению ко мне. А вообще в целом. Перестал улыбаться. Большей частью был замкнут, холоден и сдержан. Даже когда Алиса пришла к нам на обед на прошлой неделе, он выглядел мрачным.

Да уж, странная из них получилась пара. Потому что, несмотря на моё богатое воображение, было безумно сложно представлять, что они могут весело проводить время вместе.

Хотя рядом смотрелись очень красиво. Алиса – высокая, тонкая как тростинка, всегда гладко причесанная брюнетка. Ей даже не приходилось задирать голову вверх, чтобы взглянуть в глаза Демида. Не то, что мне. Я доставала ему только до плеча. И, тем не менее, никогда не чувствовала себя при этом ущербной. Во всяком случае, до сих пор.

Да, сегодняшнее замечание про мою неопрятность с волосами укололо. В отличие от его подружки с идеальной короткой стрижкой, одинаково уложенной изо дня в день, моя копна волос, светлая, вьющаяся и непослушная, была причесана каждый день по-разному.

Да и характер у брюнетки был мягким и покладистым, к чему, не сомневаюсь, приложила руку деспотичная мамаша. Алиса везде, словно тень следовала за Демидом и улыбалась.

Улыбалась, улыбалась, улыбалась.

Удивительно, как она ему еще не осточертела.

Проклиная себя за дурацкую привычку сравнивать и противопоставлять, ударила ладонями по рулю. У меня не было ни малейшего желания быть похожей на Алису, идеальную во всем девочку.

Я нравилась себе такой, какая есть.

Но сердце почему-то кололо.

– Любовь зла... – подвела безрадостный итог, паркуя машину на стоянке возле офиса.

Сегодня предстоял ответственный день. Защита многотысячного проекта для фирмы «Дельта-стиль». И если проделанная нашей командой работа заказчиков не удовлетворит, у меня будут неприятности. Потому в срочном порядке требовалось выкинуть из головы и Демида, и его девушку и злосчастный прием по поводу их помолвки.

Хватит.

Пора переключаться на работу.

С этой мыслью и вошла в офисное здание на Садовой-Спасской.

– Доброе утро, Александра, – с улыбкой приветствовала меня Марина, секретарша Рублева, когда я пересекала холл к своему кабинету. – Олег Николаевич уже о тебе спрашивал. Ждет у себя.

– Привет, хорошо, спасибо, – кивнула и, изменив направление, устремилась в первую дверь налево. С шефом проблем никогда не было, да и разногласий, к счастью, не возникало.

– Готова к бою?

Рублев встретил с улыбкой, и я тут же настроилась на работу.

– Как никогда! Мы должны быть в их офисе в одиннадцать тридцать. Поедешь со мной?

– Не-не-не, – окрестился начальник, только что руками не замахал. – Мне мои нервы слишком дороги. Этот проект тянет на внушительную сумму с шестью нулями – если они его примут. Так что буду тихонько психовать тут, в своем кабинете.

– Примут, – уверенности мне было не занимать. – С нами работал Стас Вакунин, а он, как ты знаешь, один из лучших художников по рекламе в городе. Его эскизы живые, забавные и бьют в точку.

– А ты у нас один из лучших менеджеров по таким проектам, – криво улыбаясь, добавил Олег Николаевич. – Но я все равно останусь здесь, и буду грызть ногти.

– Даже если этот проект провалится – это не станет концом света. У нас полно других заказов.

– Но этот пока самый большой, и братец его уже разрекламировал.

Я лишь усмехнулась. Егор Николаевич Рублев ни разу не был в нашем офисе, но именно на его деньги Олег начал свое дело. Если нам удастся заполучить проект с «Дельта-стиль», мой шеф сможет вернуть долг и избавиться от брата. А я хорошо знала, каков этот братец.

Как сейчас помню его категорический отказ по поводу моего приема на работу: «Она только что закончила учебу в университете, Олег, брать ее – совершеннейшая глупость! Она слишком молода, смазлива и, более чем уверен, легкомысленна».

Вот такой засранец. Но, главное, что мой шеф в меня поверил, а не пошел на поводу у старшего брата, и теперь я ни за что не собиралась его подвести и упустить заказ.

– Как я выгляжу? – покрутилась перед столом Рублева.

Наши отношения выходили за привычные рамки «шеф-подчиненная» и несли в себе некую долю дружеско-приятельского участия, но не более.

– Ослепительно, – начальник шутливо прикрыл глаза ладонью. – Но слишком самоуверенно. Как бы это не вызвало у них раздражения.

– Да я имею в виду мой костюм! – пригладила низ короткого пиджачка на талии.

– О, с ним всё отлично. Выглядишь изысканно и дорого. Тебе идет темно-синий цвет, особенно с этим красно-желто-белым шарфом.

– Я не слишком похожа на стюардессу? – осмотрела саму себя еще раз.

– Не слишком. Во всяком случае, я ни одной такой не встречал.

Рублев снова рассмеялся, и я поняла, что надо уходить, пока не поздно. Шеф увлекся, одаривая меня комплиментами.

Этот костюм я купила специально для сегодняшней презентации и знала, что выгляжу в нем стильно и элегантно, но вместе с тем строго и по-деловому. Так, как и требовалось.

Жаль, не додумалась надеть его с самого утра, когда пошла разговаривать с Демидом. Может, он повел бы себя иначе и воспринял серьезнее, чем в джинсах и свитере.

Мысль, связанная не с работой, а вновь с Гадаровым средним, заставила нахмуриться.

Вот же! Опять в голову пролез!

– Что-то случилось? – Рублев тут же уловил перемену в моем настроении и встал из-за стола, будто уже заранее готовился нарезать круги по кабинету и переживать.

Улыбнулась, чтобы его отвлечь:

– Нет, всё в порядке. Это не имеет отношения к нашему проекту. Не бери в голову, Олег Николаевич. Ты не успеешь оглянуться, как я вернусь, и мы отметим это дело.

– Если тебе удастся пробить этот проект, Александра Сергеевна, гарантирую, получишь большую премию.

– Именно на это и рассчитываю!

Покидая кабинет начальника, столкнулась с Вакуниным. Стас нес огромный портфель с эскизами, задействовав при этом обе руки.

– Там флэшка с итоговым роликом, – кивнул он на левый карман своего пиджака, предлагая забрать. – Положи к себе в сумочку, а лучше еще и в кошелек, чтобы не потерять, а то нам конец.

– Что бы ни случилось, конца не будет, – заявила уверенно, но носитель информации во внутренний карман сумки убрала, и даже на змейку застегнула. – Не паникуй. Ты же меня знаешь – я способна убедить любого.

– Меня так точно, тут даже спорить не возьмусь. Но «Дельта» – это другой уровень. Там к нашему приходу соберется все правление фирмы, и это будут мужики в дорогих костюмах.

– Мне к ним не привыкать, – беспечно уверила художника и открыла дверь, придерживая ее, чтобы тот мог беспроблемно выйти на улицу со своим ценным грузом.

Разговор о дорогих костюмах заставил снова нахмуриться. Перед глазами возник образ Демида. Потому что он носил именно такие вещи и всегда выглядел просто фантастически: высокого роста, атлетического телосложения, вызывающе мужественный и безмерно привлекательный. Я привыкла думать о нем как о рыцаре, герое, кинозвезде. Но его неуравновешенность в последнее время раздражала, как и способность завладевать всеми моими мыслями.

Вот зачем он постоянно вторгается в мою жизнь, а не остается там, где ему положено быть? Ведь вскоре он насовсем исчезнет, и мне уже сейчас стоит к этому привыкать.

Так, Стоп! Хватит!

Глубоко вздохнула и резко выдохнула. Пора заняться тем, что я хорошо умею делать...

***

– Как видите, дамы и господа, – заявила уверенно, когда Стас закончил показ своих эскизов, – мы решили, что проект будет целиком основан на мультипликации. Сейчас это модно и к тому же будет стоить дешевле, так как не придется приглашать знаменитостей. А деньги, сэкономленные на данной рекламе, пойдут на дальнейшую раскрутку. У нас уже готова предварительная смета расходов на телевидение и прессу. Как показывают цифры, которые перед вами, затраты весьма разумны.

Сделала паузу, оглядывая собравшихся. Они не просиживали время зря, а изучали разложенные перед ними документы с финансовыми выкладками и удовлетворенно кивали. Многие посмеивались над забавными рисунками, выполненными Стасом.

– Рассчитывая на одобрение, мы сняли видеоролик. Хотя это всего лишь черновые наброски, вы можете уже сейчас составить себе представление о том, как все будет выглядеть в окончательном варианте для телевидения. В журналах мы разместим самые выигрышные снимки. Естественно, вы можете предложить поправки... – добавила в заключении и осмотрела присутствующих, выискивая желающих выступить.

Но таковых не нашлось. И я не была удивлена, Стас выполнил работу превосходно, и любое изменение и дополнение казалось безумием.

Подмигнула художнику и настроилась немного расслабиться, пока крутится ролик.

– Новикова, я не перестаю тебе удивляться, – выдал Вакунин, когда мы уже возвращались в офис. – Там собрались настоящие акулы, которые такую мелочь как мы могли запросто проглотить и не подавиться. Но ты не струсила и держалась как укротитель в клетке с тиграми.

– Брось, им понравилось, – отмахнулась уверенно. – И они смеялись, когда смотрели ролик.

– Видел. Даже Кучер присутствовал, хотя я слышал, что он практически отошел от дел, – благоговейный трепет в голосе Стаса удивил. Не думала, что он так внимательно отслеживает карьеру некоторых финансовых воротил.

– Ага. Заметила. Он тоже, кстати, улыбался.

– Ты в этом уверена? Может, просто злорадно лыбился, представляя, как сотрет нас как специалистов в порошок?

– Глупости. Вот увидишь, проект будет наш, – сказала твердо.

А когда вошла в офис, узнала, что оказалась права. Рублев встретил чуть ли не на пороге с сияющей от уха до уха улыбкой.

– Александра, ты – супер-мега-крутая! – воскликнул он. – Мне только что позвонили и сообщили, что официальное согласие уже подписано. Проект наш.

– А я тебе что говорила? – погрозила пальцем Вакунину, состроив суровое лицо. – Надо верить в себя! Понял?

– Эх, хотелось бы и мне быть всегда таким решительным, – пробормотал Стас, топчась на пороге и прижимая к груди эскизы.

Покачала головой и, заметив, что шеф с художником начали увлеченно обсуждать детали прошедшей встречи, направилась в свой кабинет.

Желание остаться одной и передохнуть росло в геометрической прогрессии.

Всё же постоянно поддерживать имидж уверенной в себе деловой женщины – довольно трудное занятие. На работе мне это еще удавалось, а вот дома я чувствовала себя страшно уязвимой. Особенно с тех пор, как Демид отдалился, лишив меня своего внимания и поддержки.

Складывалось ощущение, будто почва ускользает из-под ног. Смятение сменилось болью, а затем и гневом. Я стояла на пороге самого серьезного конфликта в своей жизни. А всё из-за того, что твердо решила не ходить на прием по случаю помолвки.

И ведь могла же себя переубедить и перестать противиться. Но не делала этого. И в глубине души совершенно точно знала ответ, почему так поступаю.

Было время, когда я могла спокойно подойти к Демиду и сказать, что не пойду. Он бы не отмахнулся, не рыкнул, не съязвил, не стал давить и настаивать, а просто взъерошил бы мне волосы и, ухмыльнувшись, сказал: как хочешь, принцесса. И на этом бы все закончилось.

В самом начале, когда я, еще не оправившись от пережитого потрясения из-за гибели родителей, замкнулась в себе, Демид отнесся ко мне очень внимательно. С семьей Гадаровых я был знакома и до трагедии, мы часто с мамой и папой приезжали к ним в гости. Артем, старше меня на шесть лет, никогда не отказывался взять меня в свою компанию. Демид же относился по-другому: он был намного старше, очень сдержанным и молчаливым и, на мой детский взгляд, страшно важным. К тому же он учился в университете, а это уже само по себе было удивительным фактом.

Но близко Гадарова среднего я узнала лишь после того, как стала жить в их семье. Этот высокий, темноволосый, сероглазый молодой человек, который редко улыбался окружающим, стал частью моей новой жизни. Тогда мне, двенадцатилетней девчонке, Демид не казался таким уж взрослым и далеким. По контрасту с бурными проявлениями симпатии со стороны Артема, Демид был сдержан, но он был доступен, и я вскоре поняла, что таким образом он старается поддержать.

Оглядываясь в прошлое, я хорошо помню, что большую часть времени проводила в саду Гадаровых. Залезала на огромный дуб, росший в дальней части территории, и усаживалась на самой толстой ветке. Чувствуя себя глубоко несчастной и потерянной, я, скрючившись, иногда плакала, а иногда просто смотрела на горизонт, не имея сил даже думать.

Демид отучил меня от этой привычки. Однажды он влез ко мне на дерево и уселся рядом. Как сейчас помню, он был одет в голубые джинсы с потертостями, серый свитер крупной вязки под цвет глаз и ярко-белые кроссовки.

– А вдруг этот сук обломится? – как-бы, между прочим, спросил он.

Я не ответила, лишь отодвинулась от него подальше. Но Демид продолжил:

– Ты весишь мало, что не удивительно. Совсем же малышка. А вот я тяжелый. Значит, вместе у нас вполне приличный вес.

Слова привлекли внимание. Я нахмурилась и попыталась быстренько в уме сосчитать нашу общую массу, но не вышло. Потому что не представляла, сколько килограммов может быть в человеке в двадцать два года. Гадаров был очень высоким и широкоплечим. Если прибавить к моему весу его, то...

– До земли далековато, – вновь заметил Демид, глядя вниз, и я невольно проследила за его взглядом.

Странно, но до того момента не делала этого ни разу.

Он был прав, до земли действительно оказалось далеко. И это заставило впервые за все время обратиться к нему с просьбой:

– Слезь, пожалуйста.

– Я слезу, если и ты слезешь, – согласился он спокойным, но решительным тоном.

Однако его условие заставило паниковать и отчаянно протестовать:

– Но это моё место. Я всегда сюда прихожу. Больше мне некуда идти, чтобы думать и вспоминать.

– И ты здесь плачешь, – поделился Демид своими наблюдениями, отчего у меня на глазах, как подтверждение, тут же выступили слезы.

– Я уже большая и не плачу. Мне нужно подумать о себе, – запротестовала, надеясь, что парень уйдет.

Но он сделал наоборот, придвинулся еще ближе. Страх сковал тело, мне казалось, что ветка треснет в любой момент.

– Пожалуйста, слезь, – попросила еще раз.

– Я слезу, если ты слезешь вместе со мной, – он не изменил своего условия.

С бьющимся сердцем я поспешно кивнула. Желание оказаться на твердой земле преобладало над всем остальным.

Демид помог спуститься, но и после этого не ушел. Он приподнял мое лицо за подбородок и посмотрел в глаза:

– Обещай мне, что больше не полезешь на это дерево. Ты забираешься слишком высоко и можешь упасть.

– Но мне нужно подумать, решить...

– Тебе ничего не надо решать, Александра. Тебе только двенадцать лет, и решать ты будешь, когда вырастешь. Сейчас ты живешь здесь, с нами, тебе не надо о себе заботиться. Но этим могу заниматься я, если позволишь.

– Ты не захочешь, – прошептала, чувствуя себя довольно неловко.

– А ты доверься и увидишь, – предложил он. – А я буду знать, чем занять свое свободное время.

Свободного времени, по моему мнению, у него было не так уж много, но отказываться неудобно, поэтому кивнула в знак согласия. Демид же обнял меня за плечи и повел в дом.

– Если тебе вдруг случайно захочется поплакать, в этом нет ничего стыдного. Просто приходи ко мне, – выдал тихонько на ухо, словно тайну доверил.

Странно, но эта фраза подействовала как нейтрализатор. Комок в груди, который образовался после гибели родителей и мешал дышать полной грудью, стал понемногу таять.

Демид сдержал обещание и действительно заботился обо мне. А я шла к нему со всеми своими бедами, страхами и сомнениями, и он никогда не отказывался выслушать. И за это я была готова пойти за ним на край света и внимать каждому его слову, как истине в последней инстанции.

Передернула плечами, возвращаясь в настоящее, и горько улыбнулась.

Все это было так давно, словно в другой жизни.

Сейчас же мы изменились и отдалились, перестав быть близкими друг другу. И на край света за Гадаровым я бы уже не пошла, а вот столкнуть его вниз с этого края – мысль время от времени посещала.

И в этом была виновата не я.

Именно он вдруг перестал обращать на меня внимание и превратился в суровую ледышку. Иногда вел себя элементарно невежливо. Дистанцировался и превратился в чужака.

И я не собиралась взваливать вину на себя за такое его отношение. Его помолвка совершенно меня не касалась, и, если в нем остались хоть крохи прежней теплоты и человечности, он должен был понять и принять мое решение.