Цветок на камне

12

В понедельник утром Эллис вышла на работу. Коллеги одобрили ее вид, сказали, что отдых пошел ей на пользу и загар очень к лицу. Днем во время короткого перерыва за чашкой кофе она рассказала, где была и как провела время, — разумеется, без подробностей, которые никого не касались, кроме нее. Еще не ходившие в отпуск коллеги позавидовали ей — ведь им предстояло отдыхать поздней осенью или зимой.

Потянулись рабочие будни — заказы, выезды на места, проектная работа в офисе, поездки в питомники и снова на объект. Эллис любила свою работу, вкладывала в нее душу, и это спасало ее от чувства внутренней пустоты. Часто и после рабочего дня, дома по вечерам, она продолжала работать над каким-нибудь проектом, просматривала специальную литературу, каталоги питомников, выставок цветов и декоративных растений. Заказчики, довольные тем, что удавалось сделать Эллис, рекомендовали ее своим родственникам, друзьям и знакомым.

Она могла бы уже подумать о том, чтобы начать собственное небольшое дело, но для этого нужен стартовый капитал, а у нее пока не было ни денежных накоплений, ни собственности. Некоторая сумма, оставшаяся от продажи дома, лежала в банке, но эти деньги Эллис не хотела трогать — мало ли как повернется жизнь, а заботиться о ней некому, значит, нужно, чтобы что-то имелось на всякий случай.

На данный момент единственной ее собственностью был старый драндулет, который уже не выдерживал все увеличивающихся нагрузок, связанных с частыми поездками его хозяйки на объекты.

В конце недели она отдала машину в сервис, а в выходные занялась уборкой квартиры, стиркой и закупкой продуктов на неделю вперед. Из продуктов Эллис выбирала обычно полуфабрикаты. Нет, она вовсе не любила такую пищу, зато ее можно было быстро приготовить и съесть, не затрачивая больших усилий. И дело не в том, что Эллис не располагала свободным временем для приготовления каких-нибудь любимых блюд, просто ей не хотелось возиться с готовкой для себя одной. Ведь всегда приятно что-то сделать, когда это может оценить кто-то еще.

Она не любила одна ходить в кино и театры. Разве что художественные выставки посещала иногда без компании, потому что ей нравилось постоять у какой-нибудь картины, рассмотреть детали, потом полюбоваться ею издали, отойти к другим полотнам, а затем снова вернуться к понравившейся картине. В подобных случаях сопровождающие лица, не разделявшие ее художественных вкусов, начинали скучать и нетерпеливо сновали по залу в ожидании окончания этой муки.

Близких знакомых или подруг Эллис пока не завела, так что ходить и приглашать в гости было не к кому и некого. Не с кем было и просто поболтать, обсудить новости или что-то более сокровенное. Впрочем, она никогда и не любила такое времяпрепровождение, как не любила и делиться с кем-то своими секретами.

А вот от того, чтобы рядом был сильный, надежный, верный мужчина, Эллис не отказалась бы. Но, увы! Теперь вообще не осталось никакого.

Вечером она посмотрела телевизор и полистала любимого Даррелла, чтобы снова и снова живо представить себе соленое море, жаркое солнце, запах водорослей, крики чаек, спелые, сочные плоды, белый теплоход, античные храмы и… его. Нет-нет! — сама же отмахивалась Эллис от этих видений. Не буду травить себе душу. Надо спать. Завтра на работу.

День за днем она выполняла привычные обязанности, иногда допоздна засиживаясь за каким-нибудь проектом. Может быть, неосознанно затягивала возвращение домой, потому что там ее никто не ждал, кроме бьющейся о стены гулкой пустоты.

Эллис очень любила животных, особенно собак. Но даже завести себе собаку она не могла, потому что с ней нужно было регулярно гулять, а Эллис знала, что не всегда сможет это делать. Но главное — ей совершенно не с кем было оставить собаку, если бы пришлось куда-нибудь уехать надолго, как недавно в Грецию.

Она уже подумывала, не завести ли ей аквариум с рыбками — все-таки живые существа, но рыбок даже не погладишь. А так хочется взять на колени мягкое, пушистое создание, погладить по шерстке, почесать за ухом…

Прошла еще неделя. Эллис настолько втянулась в повседневные дела, что впечатления от греческого вояжа стали постепенно меркнуть.