Цветок на камне

8

Ранним утром, чуть только восходящее светило окрасило небо и землю в цвета зари, Эллис проснулась. Она чувствовала себя отдохнувшей и бодрой, хотя при других обстоятельствах с удовольствием поспала бы еще. Чтобы шумом воды не разбудить Юджина, она не пошла в душ, а стала потихоньку одеваться. Но, когда застегивала молнию на юбке, Юджин неожиданно открыл глаза. Вид у него был весьма удивленный.

Эллис улыбнулась ему так, как улыбаются люди, которых связывает не просто знакомство, а близость. В ее улыбке, во взгляде зеленоватых глаз, в движениях головы и тела отражалось все, что произошло между ними вчера.

— Доброе утро, — ласково поздоровалась Эллис.

— Доброе утро, — отозвался Юджин, с недоумением глядя на нее. — Куда это ты собралась?

— Ты поспи еще, — с заботой в голосе проговорила она, — а мне пора идти.

Он принял шутливый тон.

— А я тебя не отпущу. Закатаю в одеяло и дверь на ключ закрою.

Юджин взял Эллис за руку и слегка потянул к себе.

— Ну, иди ко мне! — попросил он ее уже серьезно. — Почему бы нам не продолжить утром то, что начали вчера вечером?

Но она не сдвинулась ни на шаг.

— Эллис, тебе было плохо со мной? — спросил Юджин, пораженный страшной догадкой.

— Что ты выдумываешь! — возмутилась она. — Ты же сам знаешь, что это не так. Все было замечательно, просто потрясающе.

— Тогда в чем дело?

— Юджин, мне надо переодеться, у меня здесь ничего нет.

— Я понимаю. Но ты можешь пойти и попозже. Ну, не упрямься, иди ко мне!

Он тянул Эллис за руку, но она, сопротивляясь, удерживалась на занятой позиции.

— Эллис, объясни… Вчера мне показалось, что ты, что мы…

Он не договорил, растерянно глядя на нее.

— Да, все было прекрасно, — подтвердила она его невысказанные мысли, — но мне бы не хотелось, чтобы посторонние люди видели меня здесь в столь ранний час.

Ее доводы показались Юджину смешными.

— Почему? — спросил он, недоумевая и усмехаясь.

— Ну-у… — протянула Эллис, подыскивая убедительный аргумент, — ведь это все-таки не твой дом.

Юджин захохотал, но тут же уменьшил громкость звука.

— Я не чувствую себя здесь чужим. Меня здесь каждая собака знает.

— Тем более, — парировала Эллис.

— Какое тебе дело до них — что подумают, что скажут…

Она не могла внятно объяснить, почему ей так не хочется, чтобы прислуга видела ее здесь. Может быть, ей было неприятно, что ее могут принять за женщину по вызову или за временную подружку на период отпуска. Такие подозрения, даже невысказанные, могли бы оскорбить ее чувства. Но кроме того были и другие обстоятельства. И Эллис, не сумев убедить Юджина в правильности своего решения, прибегла к последнему средству.

— Юджин, а ты подумал о Кэти? Какую картину она увидит, когда проснется и прибежит сюда?

— Она так рано не встает, — недовольно пробурчал он.

— Все может быть, — настаивала Эллис, — мы ведь не совсем бесшумно себя ведем.

— Ну, как хочешь.

Юджин отпустил ее руку и обиженно отвернулся.

Хорошее настроение у нее тоже было безнадежно испорчено. Все так хорошо начиналось, а теперь… Она не могла разобраться, правильно ли сделала, что не уступила ему. А вдруг он больше не захочет ее видеть?

Приняв душ у себя в номере, Эллис решила не идти на завтрак — не было никакого желания, а выпить кофе можно и в баре около бассейна. Там она заказала кофе и села за столик. В этот час в зале было малолюдно.

Вскоре из-за дальнего столика поднялся молодой человек и направился в сторону Эллис. Он что-то сказал по-немецки — наверное, просил разрешения подсесть к ней. Она безразлично пожала плечами, желая показать, что или не поняла его, или ей все равно. Ну что ему надо от меня? — с досадой подумала Эллис и даже отвернулась от него.

Молодой человек заговорил о чем-то, но она, мобилизуя все свои более чем скромные познания в немецком, объяснила, что не понимает этого языка. Тогда незнакомец, протестировав ее на знание других европейских языков, убедился, что с ней можно говорить только по-английски. Впрочем, он и сам знал на других языках лишь несколько расхожих фраз. Но английский, как выяснилось, изучал в школе и в университете, а потому говорил на нем довольно сносно, хотя и не очень свободно.

Он представился Эллис, его звали Курт. В нескольких фразах объяснил, что приехал из Германии, из города Кёльна, где работает в банке и живет вместе с матерью и сестрой. В Греции проводит свой отпуск впервые. Эллис он заметил несколько дней назад и хотел с ней познакомиться, но она все время куда-то исчезает. За этим последовало предложение: «Давайте вместе проводить время, будет веселее!».

Принесли заказанный кофе. Официант поставил перед Эллис и Куртом маленькие чашечки с ароматным напитком и улыбнулся со значением — мол, понимаю, о чем вы тут договариваетесь.

Эллис отпила глоток обжигающего кофе и поставила чашку на стол. Курт сделал то же самое и взглянул на Эллис с надеждой на ее согласие. Он был высоким, худощавым молодым человеком с гладкими, очень светлыми волосами, водянисто-голубыми глазами, тонкими губами и чуть оттопыренными ушами. Курта нельзя было назвать красивым, но его внешность не отталкивала — вполне нормальный, обычный парень.

При других обстоятельствах внимание молодого иностранца, может быть, и показалось бы Эллис приятным, но сейчас все ее мысли устремлялись к другому человеку. Она даже не могла себе представить, чтобы теперь рядом с ней, в ее жизни, был кто-то кроме Юджина, чтобы этот кто-то разглядывал ее, дотрагивался до нее рукой… А уж провести с кем-то ночь после близости с Юджином было бы просто пыткой. Она невольно сравнивала с ним Курта и не видела в немце ровным счетом ничего, что помогло бы ему выдержать это сравнение.

Эллис, даже не думая о деликатной форме отказа, ответила Курту, что его предложение ее не заинтересовало, встала и ушла из бара, не допив кофе. Ей было досадно, что не удалось посидеть в тишине и покое и подумать о своем.

Вернувшись в номер, она легла на кровать и задумалась, перебирая в голове недавние события…

Еще вчера все было так хорошо, светло и радостно! Незабываемое путешествие и незабываемая ночь! И Юджин, такой внимательный, предупредительный, заботливый днем, такой нежный, ласковый и страстный ночью. Почему же он обиделся на нее сегодня утром, почему не захотел ее понять? Может, она просто придумала такого Юджина, какого ей хотелось бы видеть? Может, на самом деле под маской его благовоспитанности скрывается обычное мужское желание обладать понравившейся женщиной в любое время, когда он этого захочет, не встречая препятствий и отказов? В противном случае такой мужчина выражает недовольство своей партнершей и вскоре она перестает его интересовать. Правда, бывает, что холодность или безразличие женщины только распаляет мужчину, но когда он добьется своего, то все равно теряет к ней интерес.

Эллис мысленно рассуждала так, опираясь не на свой скудный опыт. Кое-что она почерпнула из книг, из кинофильмов, кое о чем рассказывали другие девушки. Неужели Юджин такой же, как и многие другие? — думала она. Нет, не хочется так думать. Слишком горьким было бы разочарование. Мне кажется, я не полюбила бы его, если бы не чувствовала, что он особенный, что он самый лучший — хотя бы для меня. Перебирая в голове эти мысли, она незаметно задремала.

Солнце было уже высоко, когда Эллис пришла на пляж отеля. Она не знала, как вести себя с Юджином дальше, и решила, что, наверное, будет лучше не ходить сегодня на привычное место. С другой стороны, ее неодолимо тянуло туда, за «Мыс доброй надежды». К тому же Кэти расстроится, если не прийти. Девочка все больше привязывалась к ней. Да и для Эллис Кэти с каждым днем становилась все ближе и роднее. Ей хотелось лишний раз приласкать малышку, но это было право отца и она не знала, как он к этому отнесется. Да и стоит ли вообще приучать девочку к себе, ведь они скоро разъедутся и, может быть, никогда больше не встретятся.

Пока Эллис обдумывала все это, ноги сами несли ее в нужную сторону. Когда она очнулась от своих мыслей, поворачивать назад было поздно — Юджин и Кэти уже увидели ее. А, будь что будет! И Эллис решительно зашагала вперед.

Когда она подошла ближе, обрадовавшаяся Кэти бросилась ей навстречу. Эллис обняла и поцеловала девочку, погладила ее по голове и заботливо поправила съехавшую набок панамку. Потом взяла ее за руку и они пошли к тому месту, где ждал их Юджин.

Оказавшись в нескольких шагах от него, Эллис как ни в чем не бывало весело сказала:

— Привет!

— Мое почтение, — с деланным безразличием ответил Юджин.

Он не сделал ни единого движения в ее сторону. Все еще дуется, отметила она про себя и решила, что выяснять ничего не станет. В конце концов они ничем не обязаны друг другу. И долго терпеть его неприязнь она тоже не будет — возьмет и уйдет.

Тем временем Юджин вскользь оглядел ее фигуру в красном с белой отделкой купальнике, состоящем из двух самостоятельных частей, соединенных между собой спереди двумя тонкими перемычками. Он оценил ее вид по достоинству, но его глаза были спрятаны за темными очками и она не видела его взгляда.

Мало того, что Юджин на нее дулся непонятно из-за чего, так еще и Кэти вдруг выразила свое недовольство.

— Почему ты так поздно пришла? — выговаривала ей девочка. — Я ждала тебя, ждала, а ты все не шла. Я хотела с тобой поиграть. Я думала, что ты про меня забыла. Ну, где ты была?

— Что же это за день такой неудачный! — воскликнула Эллис полушутя-полусерьезно. — Все на меня сегодня обижаются.

— А кто на тебя еще обиделся? — с интересом спросила Кэти. — И за что? Расскажи, расскажи!

Юджин насмешливо взглянул на Эллис — мол, интересно, как она выпутается из этого щекотливого положения. Но ответ ее поразил его своей неожиданностью и задел струны ревности, о которых он даже не подозревал.

— Извини, я не хотела тебя огорчить, — начала Эллис, обращаясь исключительно к Кэти. — Я сегодня проспала, а потом встретила Курта, своего знакомого, который живет в том же отеле, что и я. Он пригласил меня выпить кофе в баре. У меня не было причин для отказа. Мы немного поболтали. Потом он предложил прогуляться или вместе пойти на пляж. Но тут я подумала, что ты уже, наверное, ждешь меня, и отказалась от прогулки с Куртом. По-моему, он на меня немного обиделся. Но я надеюсь, что ты, — она выделила голосом последнее слово, — меня простишь.

Эллис мысленно уже ругала себя за то, что рассказала про Курта. Из-за ее несдержанности Юджин мог подумать, что она способна флиртовать — а, может быть, и не только флиртовать — с каждым встречным. Какой ужас! А с другой стороны, если она ему хоть чуточку дорога, пусть немного помучается, поревнует. Что сделано, то сделано и назад не вернешь.

Кэти погладила ее по руке и, заглядывая ей в глаза, проговорила:

— Я тебя уже простила.

— Спасибо, — проникновенно сказала Эллис, — одной проблемой меньше.

Она присела рядом с Кэти и тепло улыбнулась ей. Девочка обвила ее руками за шею, прижалась головкой к ее щеке и тихо спросила:

— Эллис, а ты любишь того дядю?

— Какого дядю? — искренно не поняла Эллис.

— Твоего знакомого из отеля, — пояснила Кэти.

Эллис с облегчением выдохнула. Кэти, сама того не зная, бросила ей спасительную соломинку.

— Да что ты, дорогая! Я его почти совсем не знаю, мы едва знакомы.

Если бы она решилась в этот момент посмотреть на Юджина, то увидела бы, как напряженные мускулы на его лице расслабились, взгляд потеплел и уголки губ дрогнули в еле заметной улыбке.

— А меня ты любишь? — допытывалась Кэти.

— Конечно, люблю, — искренно ответила Эллис. — Разве можно не любить такую красивую, такую хорошую, такую любознательную девочку!

— А папу ты любишь? — решила до конца выяснить все отношения Кэти.

— Папа у тебя просто замечательный! — ушла от прямого ответа Эллис.

— Так, ну все, хватит, — не выдержал «замечательный папа». — Кэти, ты уже перегрелась на солнце, пошли купаться!

Юджин взял дочь на руки и побежал с ней в воду. Она визжала, брыкалась, поднимала столбы брызг, и далеко разносился ее заливистый смех.

Эллис осталась на берегу. Среди вещей и игрушек Кэти она увидела небольшой альбом для рисования и стала его перелистывать. Рисунков было не очень много.

На первых листах неумелой рукой юная художница изобразила цветочки, двух полосатых кошек с большими ушами и длиннющими хвостами. А дальше шли домики, немного кривобокие, с несимметричными окнами, длинными каминными трубами над крышами. Около домов везде можно было видеть человечка — палочки-ножки, палочки-ручки, на голове шляпа.

Эллис догадалась, что Кэти рисовала отца и дома, которые он проектировал. На нескольких рисунках большой человечек держал за руку маленького человечка и они шли по дорожке, вдоль которой стояли зеленые деревья с высокими коричневыми стволами. Большой человечек был в брюках, маленький — в короткой юбочке и с большим бантом на голове. «Папа с дочкой на прогулке» — так мысленно назвала Эллис эту картинку. И оказалась права. Внизу под рисунком корявыми печатными буквами были написаны два слова: «Папа» и «Кэти».

Невозможно было не заметить, что на этих изображениях не хватало еще одного человечка, под которым детская рука вывела бы слово «мама».

А вот и последний рисунок: синее море, желтое солнце над водой, по волнам плывет белый корабль, на борту стоят рядом три фигуры — две уже знакомые, мужчина и девочка, а третья — чуть меньше мужской фигуры, в длинном платье. Маленькая фигурка помещалась между большими. Детские ручки соединялись с руками взрослых.

Эллис пристально смотрела на этот рисунок, и на ее глаза наворачивались слезы. В детстве она сама неплохо рисовала. В школьные годы учитель рисования, заметив у девочки определенные способности, занимался с ней индивидуально, не беря при этом никакой платы. Но Эллис, загруженная делами по дому и саду, не могла уделять рисованию много времени и постепенно забросила это занятие. На работе ей, правда, приходилось делать разные наброски, но не для души. А рисовать для души не было настроения. В последнее время Эллис сделала для своей квартиры, чтобы она не казалась слишком унылой, несколько карандашных рисунков и акварелей, изображавших места, в которых прошло ее детство. Иногда она думала, что когда-нибудь в будущем обязательно серьезно займется рисованием и живописью.

Эллис взяла коробку карандашей, лежавшую рядом, и на чистом листе бумаги быстро набросала смешного ослика, запряженного в повозку, в которой сидели мужчина, женщина и маленькая девочка. Под рисунком она написала крупными печатными буквами: «Кэти от Эллис».

В этот момент до нее донесся призывный крик Кэти:

— Эллис, иди к нам скорее!

Она встала, подобрала волосы, закрепила их на затылке большой заколкой и не спеша пошла к воде. Красный купальник хорошо гармонировал с золотистым загаром и с волосами, отливавшими медью под солнечными лучами. Заинтересованный зритель должен был по достоинству оценить ее эффектный вид.

Эллис немного поиграла с Кэти на мелководье, показала ей несколько интересных ракушек и рассказала, кто в них раньше жил, Юджину все труднее было оставаться спокойным, когда она находилась всего в шаге от него.

— Кэти, пора выходить из воды.

— Ну, папочка, можно еще немножко?

— Нет, Кэти, погрейся на солнышке, а потом еще искупаешься.

Юджин взял дочку на руки, отнес на берег, вытер махровым полотенцем, дал персик и сказал:

— А я пока должен проверить, не забыла ли Эллис мои уроки, не разучилась ли плавать.

Проверь, проверь! — мысленно подбодрила его Эллис, обрадовавшись тому, что его настроение, кажется, изменилось к лучшему.

Он снова вошел в воду и сказал тоном строгого учителя:

— Ну, посмотрим, посмотрим! Плыви!

Она, усмехнувшись, тихо проговорила — так, чтобы не слышала Кэти:

— После ночных олимпийских игр я, наверное, и трех ярдов не проплыву.

— Посмотрим, — еще раз повторил Юджин.

Эллис уже вполне прилично плавала, но под придирчивым взглядом наставника иногда допускала ошибки. Он делал замечания, но не прикасался к ней.

Убедившись, что она уверенно держится на воде, Юджин решил усложнить задание.

— А теперь давай плыви на глубину!

Эллис от неожиданности перестала грести руками и нащупала ногами дно.

— Я боюсь… одна, — проговорила она неуверенно.

А сама подумала: это ты не столько меня экзаменуешь, сколько за утреннее поражение отыгрываешься!

— Ничего, — безжалостно отреагировал Юджин, — мало ли в какой ситуации ты можешь оказаться, и рядом никого не будет. Если начнешь тонуть, вызывай спасателей, подавай сигналы «SOS». Смелее, вперед!

Эллис ни за что не стала бы его слушаться, но не могла же она спасовать перед трудностями на глазах у Кэти. Да и самой хотелось испытать свои силы.

Она повернулась лицом к горизонту и медленно поплыла. Когда, по ее понятиям, она отплыла уже довольно далеко, то обернулась назад, но… не увидела Юджина. Не было его ни в воде, ни на берегу. Эллис запаниковала, сбила дыхание, движения ее стали беспорядочными. Она уже не могла удерживаться на воде, ее неодолимо потянуло вниз. Только она открыла рот, чтобы позвать на помощь, как в него залилась горько-соленая морская вода. И в этот момент что-то подхватило ее и вытолкнуло на поверхность. Наверное, дельфины, подумала Эллис, ведь они иногда спасают утопающих.

Но ее держали не ласты дельфина, а крепкие, сильные мужские руки, и рядом из воды вынырнула не дельфинья голова, а мокрая голова Юджина. В его серых глазах не было испуга. Он смотрел на нее насмешливо и с легкой укоризной.

Эллис сразу успокоилась и перестала тонуть.

— Откуда ты тут взялся, тебя же нигде не было? — прерывисто дыша, спросила она.

— Я нырнул и плыл под водой чуть сзади и, как оказалось, — не зря. Эх, ты! Тебя ни на минуту нельзя оставить одну! — проворчал Юджин.

Вот и не оставляй! — мысленно предложила ему Эллис.

А он мечтательно добавил:

— Зато какой вид открывался снизу! Какая фигура, какое изящество движений! Я сам чуть не утонул, глядя, как плавно раздвигались и соединялись почти над моей головой умопомрачительной красоты ноги.

Эллис держалась за плечо Юджина. Она немного отдохнула, отдышалась и могла продолжать плыть самостоятельно. Оказалось, что берег совсем близко.

Теперь они поплыли обратно. Подстроившийся под ее темп Юджин не отрываясь смотрел на нее. Вдруг он резко остановился и встал ногами на дно. Вода доходила ему почти до шеи. Для Эллис это было глубоковато. Поэтому она обхватила руками его шею, а он тут же обнял ее за талию. Юджин бросил быстрый взгляд на берег. Кэти увлеченно листала какую-то книжку и не смотрела в их сторону. Он сильнее прижал Эллис к себе и припал губами к ее губам.

Но поцелуй длился недолго. Она встряхнула головой и засмеялась.

— Ты что? — недоуменно спросил Юджин.

— А говорят, поцелуй — сладкий. Я ничего более соленого в своей жизни не пробовала!

Он тоже рассмеялся.

— Это такой специальный, морской поцелуй.

Следующая попытка была уже долгой, и поцелуй теперь не показался Эллис соленым. Она крепко держалась за Юджина, устроившись на нем, как обезьяна на пальме, не только обнимая за шею, но и обхватив его ногами сзади. Руки у него оказались свободны, и, приспустив верхнюю часть купальника, он добрался до ее грудей. Эллис начала заводиться и тут же почувствовала чисто мужскую реакцию Юджина… И он не стал сдерживать свое желание, быстро осуществив то, к чему стремился. Для нее это было совершенно новое и восхитительное ощущение — она и подумать не могла, что можно заниматься любовью в море.

Но канонада чувств не совсем заглушила слабый, одинокий голос рассудка.

— Что ты делаешь? — ужаснулась Эллис. — Мы же на виду!

— Я учу тебя плавать. Разве нет? Успех придет, если движения будут согласованными, — изрек он шутливо-менторским тоном.

В море все было не так, как в постели, — как будто бы легче, быстрее и острее. Может быть, морская вода так действовала, а может, они уже просто достаточно узнали и понимали друг друга. Эллис уткнулась лицом в шею Юджина, чтобы ее стоны не разносились над морской гладью.

Совсем обессиленная, она повисла на нем, и он потихоньку отбуксировал ее к берегу. Ну вот ты и взял реванш за утреннее поражение, думала Эллис. Но, честное слово, я была бы рада всегда вот так проигрывать тебе!

На берег выходили, взявшись за руки.

Кэти обрадовалась возвращению взрослых. Она схватила свой альбом и подбежала к отцу.

— Папа, смотри, что мне Эллис нарисовала!

Она протянула альбом, раскрытый на той странице, где был изображен симпатичный ослик, везущий в повозке счастливое семейство.

Юджин внимательно вгляделся в рисунок, потом поднял глаза на Эллис. Он смотрел на нее долго, пристально и удивленно и, казалось, что-то обдумывал. Потом вернул Кэти альбом и сказал, обращаясь к Эллис:

— Я и не знал, что ты еще и художница.

— Да какая там художница! Так, баловство…

— Нет-нет, у тебя определенно есть способности и нужно их развивать.

Она неопределенно пожала плечами…

После ланча Юджин и Эллис по установившейся уже традиции сидели в саду, но вот болтать с легкостью о всяких пустяках почему-то не хотелось. Теперь их связывало нечто такое, отчего и помолчать вдвоем было приятно.

Эллис, прикрыв глаза, тихо покачивалась в шезлонге и думала о том, что их отношения с Юджином не могут долго оставаться на одной и той же стадии, они должны как-то развиваться. Но как? И возможно ли это вообще?

Юджин смотрел на отдыхающую Эллис, и мысли его, похоже, шли в том же направлении.

Немного времени спустя она открыла глаза, встала и сказала:

— Сегодня как-то особенно душно и тучи собираются. Наверное, дождь будет.

— Нет, — успокоил ее он, — дождя не будет, а эти тучи быстро рассеются — здесь так часто бывает.

— Очень жарко, — повторила Эллис, — хочется еще искупаться. Ты пойдешь?

— С удовольствием!

— А Кэти не проснется?

— Ничего страшного! Если проснется, то выбежит в сад и позовет меня. Голосок у нее звонкий, а берег рядом — мы услышим.

Эллис направилась к морю, а Юджин зашел в дом, посмотрел, спит ли дочка, и взял сухие полотенца. Вскоре он присоединился к Эллис, которая уже плавала параллельно берегу. Вода была слишком теплая и не очень освежала, но в ней все равно было лучше, чем на берегу. Эллис, наплававшись, села у кромки воды на мокрую гальку, опустив ступни в море.

Юджин вышел вслед за ней, подал полотенце, взял себе второе и сел рядом. Он обнял ее за плечи, и они долго сидели и смотрели вдаль — на море, на клонящееся к закату солнце.

Но вот, не говоря ни слова, Юджин привлек к себе Эллис и стал целовать ее, сначала нежно и ласково, потом, распаляясь, все более страстно. Он повалился на спину и потянул Эллис за собой. Она оказалась сверху. Но и в таком непривычном для нее положении все получалось отлично. Два молодых, ненасытных, любящих тела сплелись воедино на пустынном пляже. Их дыхание сливалось с мерным шумом прибоя. Начинался прилив, и набегавшая на берег волна лизала им ноги. Налетевший ветерок принес предвечернюю прохладу, но не смог охладить любовный пыл двух жаждавших близости людей.

Они не замечали ни волн, ни ветра, ни впивающихся в тело камней. Они ощущали только друг друга. Весь мир в эти минуты сосредоточился для них в эпицентре их страсти. Они растворялись в напряженном и радостном ожидании чуда, которое, сколько бы оно ни повторялось, было каждый раз неповторимо.

Свершилось чудо и на этот раз. Как будто большая волна накатилась на горячие и влажные камни на берегу, а за ней еще несколько волн — поменьше и послабее. И вот волны утихли, и наступил штиль.

Юджин и Эллис, обессиленные, лежали, распластавшись на теплых еще камнях пустынного пляжа, и бурно дышали. Двигаться не хотелось. Эллис казалось, что она не сможет сделать отсюда ни единого шага. Но постепенно возвращалось сознание того, что кроме них существует еще окружающий мир, который требует к себе их внимания.

Эллис буквально доползла до воды, окунулась в прибрежные волны и полежала немного в полосе прибоя, отдавая жар своего тела морской стихии.

Юджин нехотя поднялся, но не последовал за Эллис в воду, а, подобрав с земли полотенца, ждал ее. Когда она вышла на берег, он подал ей полотенце и спросил:

— Ты пойдешь со мной в дом или подождешь нас здесь? Кэти, наверное, уже встала.

— Юджин, ты только не обижайся, хорошо? Я, пожалуй, пойду в отель. Я хочу отдохнуть.

— Понимаю, — усмехнулся он. — Приходи попозже, поужинаем вместе.

— Пожалуй, я не смогу, Юджин. Нетрудно догадаться, что последует за ужином…

— А ты против такого окончания вечера?

— Вовсе нет! Но только не сегодня — я же не марафонец.

— Жаль. Ну, как знаешь.

Юджин немного огорчился, но обнял и поцеловал ее на прощание.

— До завтра! — сказала Эллис.

— До завтра! — отозвался Юджин.

На обратном пути к отелю ее не покидало чувство, что он рядом с ней. Она как будто слышала его ровный, спокойный бархатистый голос, видела устремленный на нее серьезный и задумчивый взгляд серых глаз, ощущала вкус его губ на своих губах, чувствовала прикосновение его рук к ее телу…

Среди этих грез возникла какая-то неясная, неотчетливая мысль о том, что она не пользуется никакими предохранительными средствами. В ее отношениях с Фредом это была его забота. А Юджин не предохраняется, наверное, полагая, что это делает она. Но мысль мелькнула и улетела, не оставив в голове никакого следа…

Эллис была переполнена новыми впечатлениями, которые получала от общения с Юджином. Ей так хотелось поделиться с кем-нибудь своей радостью и своими чувствами! Но с кем? На данный момент самым близким ей человеком был все тот же Юджин. Вот было бы забавно рассказать ему, что он для нее значит!

Она усмехнулась этой странной мысли; все видения разом исчезли, но остались мечты…