Цветок на камне

6

Черная «тойота» подъехала к отелю. Эллис уже ждала у входа. На ней был белый льняной костюм, шляпка из белой соломки и синий шейный платочек. И вся она была свежа и нежна, как это раннее утро.

Водитель вышел из машины и открыл переднюю дверь. Эллис села рядом с водителем и обернулась назад, чтобы поздороваться с Юджином. Но он приложил палец к губам и только молча кивнул. На руках у него, свернувшись уютным клубочком, спала Кэти. Чуть позже он шепотом сказал:

— Я никак не мог разбудить ее, одевал полусонную. Ну ничего, часа два она вполне еще может поспать.

Эллис, с некоторой завистью глядя на девочку, подумала, что тоже не прочь была бы поспать сейчас на том же месте, в тех же объятиях.

— Юджин, а вы сами не водите машину? — спросила она, удивленная тем, что он пользуется услугами шофера.

— Вожу, но только дома. За границей я никак не могу освоиться с правосторонним движением, и, думаю, лучше не рисковать. А вы водите машину?

— Я, можно сказать, начинающий водитель, у меня еще совсем небольшой стаж езды на машине.

К парому подъехали как раз вовремя. Водитель Янис купил билеты и въехал на нижнюю палубу. Юджин оставил спящую Кэти на заднем сиденье машины под присмотром Яниса, а сам вместе с Эллис поднялся на верхнюю палубу. Раздался продолжительный гудок, и паром отправился в получасовое плавание от острова к материку.

Эллис и Юджин молча стояли у борта и зачарованно смотрели, как разгоралась над морем утренняя заря, окрашивая небо в розовые, оранжевые и желтые тона. Величественную картину восхода солнца не могли нарушить даже нахальные чайки, метавшиеся за бортом и пронзительными криками выпрашивавшие у людей подачки. День обещал быть жарким, но пока в воздухе чувствовалась утренняя прохлада. Эллис надела жакет и мысленно поблагодарила Юджина за заботу.

Вскоре они ушли с открытой палубы в салон и, заказав кофе, сели за столик.

— Вы сегодня прекрасно выглядите, — сказал Юджин. — Впрочем, как и всегда. Вам очень идет этот костюм. Вам все идет.

— Спасибо, — поблагодарила Эллис.

Она хотела сказать нечто подобное в его адрес, но промолчала, чтобы он не подумал, что ответный комплимент вызван просто чувством благодарности. Ей на самом деле нравился вид Юджина в светло-песочном костюме и кремовой рубашке с коротким рукавом.

В салоне было не так уж много людей, и, тем не менее, Эллис то с одной, то с другой стороны ловила одобрительные взгляды, в которых явно читалось: «Какая красивая пара!».

Через полчаса паром причалил к берегу, машины выехали на сушу. Эллис очень хотелось сесть на заднее сиденье, рядом с Юджином, но там спала Кэти и для нее места уже не было. Да и под каким предлогом можно было бы туда пересесть?

Попетляв по улицам прибрежного поселка, машина выехала на дорогу, поднимавшуюся в гору среди лесов, виноградников и оливковых рощ, и наконец вырвалась на автостраду. В этот ранний час на шоссе было не много транспорта, и через не слишком продолжительное время путешественники приблизились к окраинам города.

Когда несколько дней назад Эллис впервые увидела Афины, город не произвел на нее благоприятного впечатления. Он ей запомнился духотой, запахом бензина и нескончаемыми автомобильными пробками.

Сейчас было совсем другое дело — они ехали по довольно свободным еще улицам и Эллис открывала для себя город заново. Удаленные от центра районы оказались очень зелеными. Дома индивидуальной застройки радовали нетиповой архитектурой. Юджин попросил Яниса проехать через центр, чтобы Эллис могла полюбоваться на все достопримечательности, которые обычно осматривают туристы. Она глядела во все глаза, только успевая поворачивать голову то вправо, то влево и боясь пропустить что-нибудь важное и интересное.

Центральные площади и улицы остались позади, и Янис хотел повернуть к морскому порту, но Юджин попросил его заехать еще куда-то. Водитель был явно недоволен и ворчал, что они рискуют опоздать на теплоход, но Юджин настоял на своем. Через некоторое время они подъехали к Акрополю. Эллис пришла в восторг — наконец-то она своими глазами, а не в кино и не на открытке, видит венчающий холм Парфенон — величавый, строгий и незыблемый свидетель античной древности.

Однако Юджин не дал Эллис вволю насладиться прекрасным зрелищем, открывающимся с места у подножия холма. Он схватил ее за руку и, крикнув: «Побежали скорее!», повлек ее за собой к вершине по довольно крутой лестнице. Подъем оказался трудным. Более сильный и тренированный Юджин справился с ним гораздо легче, чем Эллис, которая с трудом дышала, преодолевая последние ступени. Но она была сполна вознаграждена раскинувшейся перед ней панорамой гор, моря и белого города, будто лежащего на дне огромной олимпийской чаши.

Пока Эллис любовалась античными зданиями и окрестными пейзажами, Юджин успел несколько раз сфотографировать ее. А потом, как бы извиняясь, сказал:

— Ничего не поделаешь, долюбуетесь в другой раз, а сейчас надо спешить.

И снова крепко сжав ее руку, устремился в обратный путь, к подножию холма. Бежать вниз оказалось почти не легче, чем вверх, но Эллис готова была мчаться куда угодно и сколько угодно, пока сердце не остановится, лишь бы он вот так — крепко, по-хозяйски — держал ее за руку и вел за собой.

Тяжело дыша, они ввалились в машину, и недовольный Янис помчал их к порту. Он был прав — транспорта на улицах прибавилось и ехать стало сложнее. Тем не менее они успели вовремя. Юджин договорился с Янисом, к которому часу тот приедет их встречать, разбудил Кэти, и они втроем направились к огромному белоснежному теплоходу, именовавшемуся «Одиссей». Они поднялись по трапу. Теплоход баритональным басом возвестил об отплытии, и чудесное путешествие продолжилось.

Юджин нашел свободные кресла на открытой верхней палубе. Вместе с другими пассажирами они наблюдали, как быстро растет расстояние между кормой и причалом, как стремительно уменьшается, убегая назад, город, все больше похожий на сверкающую в лучах солнца белую жемчужину, покоящуюся между створками раковины.

Очень скоро все туристы покинули насиженные места и устремились к бортам теплохода, уже вышедшего в открытое море. Эллис, Юджин и Кэти не отставали от остальных. На море можно было смотреть без конца. Кэти приходила в восторг от всего, что видела вокруг, — от крикливых чаек, которые на лету ловко подхватывали кусочки хлеба, от серебристых рыб, выпрыгивавших из воды, от разноцветных парусов больших и маленьких яхт, но больше всего — от дельфинов, стайка которых бесстрашно сновала около самого борта теплохода.

Эллис ни в чем не уступала Кэти и радость по поводу новых открытий выражала почти так же непосредственно, что, впрочем, и понятно — они обе видели все это впервые. А Юджин радовался за них, и сердце его согревалось мыслью, что он смог доставить им удовольствие.

Море просто зачаровывало всех, кто на него смотрел. Ветер менялся несколько раз, и спокойная водная гладь вдруг вспенивалась белыми барашками. Он доносил до палубы соленые брызги волн. Юджин обратил внимание Эллис на то, как меняется цвет морской воды около разных островов. В одном месте он был светло-голубым, в другом — бутылочно-зеленым, в третьем — почти фиолетовым.

Еще никогда в жизни Эллис не чувствовала себя так легко и весело, как сейчас. Ей вдруг показалось, что она тоже маленькая девочка и плывет вместе с сестренкой и отцом на красивом корабле в сказочные страны.

Она взглянула на Юджина, который стоял у борта и смотрел вдаль. Он выглядел спокойным и уверенным, как хозяин жизни, делающий ее сам, не завися ни от людей, ни от Обстоятельств. Очень красивый — высокий, сильный, загорелый мужчина. Ветер трепал его светлые волосы, и это был единственный беспорядок в его безупречной внешности, который, впрочем, придавал ему еще больше шарма в глазах Эллис.

Сейчас ей казалось, что все у них будет хорошо, просто не может быть иначе! Что подразумевалось под этим «хорошо», она не могла бы точно определить. Просто у нее было отличное настроение и душа пела.

Круиз заключался в посещении трех непохожих друг на друга островов. На одном туристы ходили осматривать античные руины. На другом, очень зеленом, острове оказался прекрасный пляж, и все пошли купаться и загорать. На Эллис был тот самый бирюзовый купальник, в котором ее впервые увидел Юджин. Она могла бы надеть другой, потоньше и полегче, но что-то подсказывало ей, что в этом купальнике она особенно нравится ему. Потом, как и все туристы из разных стран, они покупали знаменитые во всем мире и самые лучшие в Греции фисташки.

Третий остров был приютом художников. Живописный городок и его окрестности привлекали к себе артистическую публику. Чтобы не портить природу острова, на нем были запрещены все виды транспорта, кроме гужевого. Роль последнего выполняли милые ослики. Кэти захотелось покататься на ослике, и они проехались по набережной в повозке, запряженной этим добродушным, покладистым и совсем не упрямым животным.

И на теплоходе, и на стоянках Юджин, Эллис и Кэти много фотографировались. На снимках они были запечатлены в разных сочетаниях и по одному на фоне изумительных по красоте пейзажей, панорам и сооружений. Так что память об их путешествии получила материальное подкрепление.

Эллис готова была бесконечно куда-нибудь ехать или плыть вместе с Юджином и Кэти — хоть на край света, хоть за край. Теперь ей представлялось, что она путешествует со своей семьей — мужем и дочерью. И что бы ни принес завтрашний день, сегодня она чувствовала себя необыкновенно счастливой и была бесконечно благодарна за это Юджину.

Но как бы Эллис ни хотелось затормозить время, оно неумолимо бежало. Теплоход, выполнив все свои обязанности, спешил домой, к родному причалу.

Обратный путь туристы скрашивали обедом в судовом ресторане. Он представлял собой огромный зал с немыслимым количеством столов. Меню оказалось вполне общеевропейским — салаты, гуляш и жареная рыба с картофелем, кофе с пирожным. Но напитки — соки, минеральная вода и вина — были местными, греческими. Обед сопровождался выступлением артистов из членов команды теплохода. Слушать их музыку, песни и смотреть танцы можно было без конца, и время пролетело незаметно.

И вот в лучах заходящего солнца показались Афины. В отличие от утра все было золотисто-шафранного цвета. Город приближался к теплоходу так же быстро, как утром удалялся от него. Всем было немного грустно, что круиз закончился. Но у каждого в памяти остались яркие, незабываемые картины морского путешествия.

Войдя в порт, «Одиссей» в последний раз пробасил, прощаясь со своими недавними пассажирами. Все сходили на берег, полные впечатлений и радостных ожиданий новых приключений.

У причала Юджина и его спутниц ждал Янис с машиной. Он вышел им навстречу и взялся за ручку передней двери, чтобы открыть ее для Эллис. Но она хотела сидеть рядом с Юджином. Ей нравилось ощущать исходящую от него силу и уверенность, воспринимать излучаемые им токи, которые одновременно притягивали и будоражили ее.

Неожиданно помогла Кэти. На обратном пути она немного подремала и пока не собиралась спать. Она желала, чтобы Эллис села непременно рядом с ней. Та не заставила просить себя дважды. Таким образом, они втроем оказались на заднем сиденье, взрослые — по бокам, а Кэти — в центре.

Солнце скрылось за горизонтом, и стало быстро темнеть. Возвращались более дальней дорогой, в объезд через мост, оттого что к последнему парому уже опоздали. К тому же в темноте ехали медленнее и обратная дорога заняла гораздо больше времени.

Кэти быстро сморилась и, забравшись на колени к отцу, крепко уснула. Эллис незаметно придвинулась ближе к Юджину. Они переговаривались вполголоса, вспоминая наиболее интересные моменты только что закончившегося путешествия.

Юджин передвинул Кэти немного вбок и затряс в воздухе вызволенной из-под нее правой рукой.

— Затекла? — спросила Эллис.

Он молча кивнул. Она взяла его руку и стала потихоньку растирать — от кончиков пальцев к плечу и обратно. Эллис просто помогала ему избавиться от неприятных ощущений — и все. Но ее движения были в то же время и первым знакомством с его телом, неким узнаванием. То, что накануне происходило между ними в море, не в счет — там не она, а он дотрагивался до нее.

Эллис поняла, что давно хотела прикоснуться к нему, но ее желание подавлялось стесняющими свободу условностями, общепринятыми понятиями о приличии. Но так трудно сдерживать себя, когда он рядом, так хочется погладить его по волосам, по щеке! Она вспомнила, как замирало у нее сердце, когда Юджин поддерживал ее во время плавания, как приятно было ощущать свою руку в его надежной, крепкой ладони, когда они поднимались на Акрополь.

И она поддалась порыву своего желания. Прикасаясь сейчас к его руке, Эллис чувствовала, как ее кожу щекочет нежный пушок золотистых волос, и от этого будто наэлектризовывалась ее тело, будто какой-то неведомый ток проходил по нему, заставляя сердце биться чаще. Кровь прилила к голове, и если бы не темнота, то было бы видно, как Эллис покраснела. Только бы Юджин не догадался! — подумала она.

Но незримый ток поразил и Юджина. Он почувствовал настроение Эллис и откликнулся на него. Сначала он положил руку на ее колено — как бы для того, чтобы ей удобнее было делать массаж. Когда она закончила и спросила, легче ли ему, он посмотрел на нее с благодарностью, а потом с совсем иным чувством, которое Эллис пока не могла определить словами. Но, как бы то ни было, этот взгляд очень взволновал ее.

Затем свободной рукой Юджин обнял ее за плечи и нежно привлек к себе. Эллис положила голову на его плечо и боялась пошелохнуться, чтобы он не убрал свою руку. Юджин поцеловал ее волосы, пахнущие цветами, морским ветром, солеными брызгами. Она подняла к нему лицо, и тут их губы встретились — трепетные женские и уверенные мужские. Они прижимались друг к другу все плотнее, его язык уже касался ее зубов, но… дальше он не проник.

Эллис стало трудно дышать. Поцелуй был долгим, но не страстным. Она про себя оценила его как «пробный». Ведь до сих пор Юджин изучал ее тоже в основном глазами. Неудобная поза, в которой он сидел, держа на коленях спящую дочку, и присутствие в машине водителя, время от времени посматривавшего в зеркало заднего вида, никак не способствовали проявлению более сильных чувств.

Еле оторвавшись от губ Эллис, Юджин продолжал целовать ее лицо. А она, порывисто обхватив его обеими руками за шею, прижалась щекой к его щеке, немного колючей из-за отросшей за день щетины.

Кэти заворочалась во сне, и Эллис отпрянула от Юджина. Он переключил внимание на дочь, переложил ее поудобнее, и оставшуюся часть дороги все они ехали вполне чинно.