Цветок среди кирпичей

Глава 8

Утро встретило головной болью и трезвоном в дверь. Стасу вставать не хотелось, но и слушать звук дверного звонка он больше не мог. Пришлось отрывать голову от подушки. В дверях стоял здоровый амбал с коротким ежиком и огромными кулаками.

— Опять квасишь? — проходя, спросил он.

— Так, — Стас поморщился. — Тебя каким ветром занесло? Я думал ты на Елисеевских полях круассанами завтракаешь.

— Круассаны с поля никуда не денутся. Семен помириться с тобой хочет.

— Ха! Тебя в качестве парламентера прислал? Вот это новости! Даже сон пропал. Мышак, ты проходи, а я пойду рожу вымою.

— Хорошая идея. — хмыкнул амбал. Стас скрылся в ванной. Мышак заглянул в комнату. В кровати помятая девчонка с лохматыми волосами и еще сонными глазами. Как только она его увидела, то натянула одеяло чуть не до подбородка. Взгляд настороженный хоть и осоловелый.

Мышак прошелся по комнате, подошел к окну. Потом сел в кресло. Девчонка его не смущала, зато Люба не знала куда деваться. Стас вернулся в комнату намного бодрее, чем встал. Достал из шкафа футболку и кинул ее Любе. Сам же натянул штаны.

— Кофе будешь? — спросил он Мышака.

— Давай. — кивнул тот, наблюдая как Люба, не выбираясь из-под одеяла, пытается дотянуться до тренировочных штанов, что лежали недалеко от кровати. В итоге ей это удалось. Люба забралась с ними под одеяло и там надела, как и до этого футболку. Мышак лишь хмыкнул наблюдая за ее копошением. После этого Люба вылезла из одеяла и проскользнула в сторону ванной комнаты.

— Ты Семенову дочку пользуешь? — спросил Стаса Мышак, когда тот принес две кружки кофе и под мышкой минералку.

— Он мне ее сам отдал. Так что я в своем праве. — ответил Стас.

— А мне сказал, что ты ее похитил. На тебя это не похоже. Я не понял, чего вы не поделили. На кой черт гробить дело, на которое было потрачено год?

— Сема меня хотел кинуть, как только ты ушел. Мол, я в сторонке стоял и ничего не делал. А то что идея, и большая часть работы была на мне — это в расчет не берется. Мне это, мягко говоря, не понравилось.

— С чего ты решил, что он тебя хочет кинуть?

— Клыков проговорился, что Сема за моей спиной с ним разговоры вел. Обещал скидку сделать в тридцать процентов. Но Клыков со мной дела имел все время. Не был уверен, что Сема его не кинет. После этого Сема и копейки от меня не увидит. Пусть Клыков пока выведен из игры…

— Чего с ним?

— Поехал на лыжах кататься, так позвоночник сломал. Сделка сорвалась. Теперь приходиться нового покупателя искать. Но дело уже почти решено.

— Сема нервничает. Сам знаешь у кого он деньги брал.

— Думаешь меня это волнует? Ему расплачиваться, а не мне.

— Не боишься, что он на тебя стрелки переведет?

— Неа. — Стас обернулся. — Люба, ты чего там наушничаешь? Иди сюда. Минералкой отпаивать буду.

— Я не наушничаю. — ответила она, заходя в комнату и садясь на кровать, так как все кресла были заняты. Стас протянул ей бутылку.

— Спасибо.

— Хочешь сказать, что ты напрямую вышел? — спросил Мышак.

— Почему бы и нет. Если на Сему нельзя больше полагаться, то придется самому решать все эти вопросы. — усмехнулся Стас. — Мы обо всем договорились. А как Сема будет выкручиваться — меня не касается. Я закрываю сделку и сваливаю.

— Жестоко ты с ним.

— Как и он со мной.

— Сами разберетесь. — отмахнулся Мышак.

— А я и не знаю, чего он тебя в наши разборки втянул. Тащит всех подряд. Вначале дочку, потом Нежку, теперь тебя. Чем он думает?

— Задом, который уже горит. — гоготнул Мышак. Он посмотрел на Любу. — А ты на кого ставишь в этой игре? На папашу или на болтуна?

— Я не играю в игры и ставки не ставлю. — ответила она.

— Что же ты тут делаешь?

— Так, мимо проходила. — сказала Люба, прислоняя холодную бутылку ко лбу.

— Девочку не трогай. Мы ее в это все не тянем. — сказал Стас.

— Так ведь уже испачкалась. — хмыкнул Мышак, смотря на него.

— Нет. Чистенькая. Нигде не светилась. Пусть все останется так и дальше. — ответил тот.

— Интересно кто из вас кого переиграет. Перемирия как я понял с твоей стороны не планируется?

— Нет. — твердо сказал Стас.

— Тогда пойду точить ножи и вырывать томагавк. Главное, чтоб меня ваша война не задела.

— А чего она должна задеть? Ты давно вышел из игры. Если Сему не поддержишь, то тебя и не заденет.

— Еще увидимся. — Мышак поднялся. Кивнул на прощание Любе и ушел.

Она слышала, как Стас закрыл дверь, провожая незваного гостя. Слабость. Голова кружилась. Она легла на кровать, обнимая бутылку с водой. Вернулся Стас. Завалился рядом с ней.

— Что подруга дней моих суровых? Как самочувствие? — он скосил на нее глаза.

— Отвратительно. — ответила Люба.

— Чего так? Я думал должно быть совсем хорошо.

— Как вы можете такое терпеть постоянно?

— Чего терпеть? Похмелье?

— Да. Ведь вы много пьете.

— Скажу по секрету, каждое утро даю зарок, что больше не пью, а вечером его нарушаю.

— Почему? Потому что я все плохое быстро забываю, зато помню хорошие моменты. Например, тебя запомню. — он посмотрел на Любу. В его глазах была теплота, от которой становилось не по себе. Опять это незнание как себя вести? Что ответить? Смущение. — А ты меня вспоминать будешь, когда история закончится.

— Не знаю.

— А кто знает? — он скользнул пальцами по ее руке, заставляя дрожать от этого, по сути, невинного прикосновения. — Ты мне скажи, а я его спрошу.

— Не надо.

— Почему? Тебе не нравится?

— Вы мне не нравитесь.

— Чем? Я тебя не обижаю, хотя мог бы. Тебе же не так плохо со мной.

— Мы вроде уже говорили на эту тему.

— А я к ней вновь и вновь возвращаться буду. Она мне нравится, так же как и ты. Чем я тебе не нравлюсь? Чего глаза прячешь? Говори как есть.

— Ляпну, а вы еще обидитесь.

— Чего я, по-твоему, красна девица, чтоб обижаться? Мне правда интересно, что ты у тебя в голове. Ты же молчишь большую часть времени. Это только я тут разговоры говорю. Я так тебя и не узнал за это время. А мы с тобой дней десять под одной крышей живем. Для меня же ты загадочный цветочек, который еще и дурманит.

— Зачем вам все это?

— Интересно. Тебе разве не интересно что-то узнать обо мне?

— Я помню ваше предупреждение, что если хочу спокойно спать, лучше поменьше знать.

— Тоже верно. Не думал, что я тебя так напугаю.

— Не напугали. Просто вы правы. Если я хочу выпутаться из этой истории с меньшим вредом для себя, то нужно быть незаметной и помалкивать. Потом же все забыть как страшный сон. И не вспоминать. — Люба сделала глоток минералки.

— Ладно, это я понял. Сам-то я тебе чем не нравлюсь?

— Внешне. К тому же вы старый. — ответила Люба и тут же испуганно посмотрела на него.

— Старый в двадцать восемь лет? — рассмеялся Стас. — Как дедушка или как дяденька?

— Для дедушки вы молоды.

— О как! Рад это слышать, что в мои престарелые годы еще не все потерянно. — весело ответил Стас. — Хотя тебе шестнадцать. Может и правда я тебе кажусь ровесником отца. Двенадцать лет разницы у нас с тобой получается.

— Получается, что так.

— Тебе ровесники нравятся?

— Мне никто не нравится. — ответила Люба.

— Да ладно. Мне-то можно не врать.

— Это почему?

— Потому что я в это все равно не поверю. Должен же быть у тебя типаж принца. Так кто тебе нравится? Принц должен быть со смазливой мордашкой и девчачьими чертами, но зато утонченный и тонкой душевной организации? Чего смеешься?

— Представила себе такого. А чего мы с ним обсуждать будем? Я не настолько тонкая и утонченная натура. — смеясь, ответила Люба.

— Значит этого убираем. Брутальный парень, с косой челкой и взглядом кабеля, что не пропустит ни одну стоящую сучку?

— Я не смогу конкурировать с породистыми суками. — ответила Люба.

— Да, ты похожа на красивую дворняжку. — оглядывая ее критическим взглядом, ответил Стас. Он заметил, что Люба начала втягиваться в его игру. — Но лоска в тебе маловато. Можно добавить его и кобелек точно будет твой какое-то время.

— Вот именно, что на какое-то. Не хочу так.

— А как хочешь? На века?

— Можно и на века. Но не на один день.

— Так этот нам не нравится, пойдем дальше. Секс, наркотики и рок- н-ролл. Крутой чувак в кожаной косухе, с банданой на длинных волосах и серьгой в носу. Еще у него железный конь и электронная гитара. Как тебе такой кавалер?

— Боюсь, что с мотоцикла сорвусь. — заливаясь смехом, ответила Люба. — Да и наркотики не по мне. Жить хочется, а не помирать в расцвете лет. Тоже не подходит.

— Какая ты привередливая. Но мы тебе сейчас подберем образ принца. Дай подумаю, кого я еще не называл. Панк, зеленые волосы, метал во всех частях и…

— Неет. — застонала Люба. — Мы с ним будем звенеть на всех детекторах.

— А может это учитель? Такой строгий дяденька в очках?

— Стас, мы же вроде образ ровесника подбираем.

— Так пусть наш учитель недавно закончил учиться и только пришел в школу.

— Такой роман — это… — Люба задумалась. — Неправильно, неэтично.

— Ты — ханжа. Все ей не то. Но мы тебе найдем кавалера. Так, а если это будет мальчик, что любит следить за собой. Маникюрчик, педикюрчик…

— Стас, я никогда не буду встречаться с парнем. У которого косметики больше чем у меня. Только комплексы разовьет такое общение.

— Нет, комплексы нам ни к чему. Плохой парень, по которому колония плачет. Стоит на учете, а может и условный срок уже имеет.

— И чего мне с ним делать? Учиться посылки в тюрьму собирать?

— А как же адреналин и непредсказуемость? Не знаешь никогда, что такой тип вытворит.

— Мне нравятся спокойные ребята.

— Отличники и хорошисты?

— При чем тут оценки? — Люба повернулась на спину. — Может нет какого-то типажа, потому что просто полюбить хочу, тогда и встречаться начать. А так — это неинтересно.

— И влюбишь ты в какого-нибудь козла. Будешь его боготворить, а он станет ноги об тебя вытирать.

— Почему так грустно?

— С такими девочками, как ты, такое часто случается.

— Постараюсь козлов обходить стороной. — пообещала Люба.

— А может возьмешь под крылышко старого бравого пирата?

— Зачем?

— Будет от тебя козлов отгонять. Еще сказки рассказывать, как топил корабли, отнимал золото и прятал его на островах.

— От пирата такие сказки слушать опасно.

— Так это же не быль, а сказка.

— Помните поговорку сказка ложь, да в ней намек?

Тогда оставим все дела в прошлом. — примирительно сказал Стас. Он перекатился и навис над ней. — В пиратах тоже есть

ПЛЮСЫ.

— Какие? — она лежала замерев, смотря в его темные глаза на его щербатое лицо. Опасность. Не надо было с ним смеяться Хотя он все равно сделает, что хочет. Ей его не переиграть.

— Когда они находят свое главное сокровище, то умеют его уберечь

— он провел носом по ее щеке. — Так как?

— Не нужны мне пираты. — тихо ответила Люба.

— Ты еще не знаешь от чего отказываешься.

— Догадываюсь.

— Я тебя хочу поцеловать.

— Знаю.

— Что ты еще знаешь? — не отводя взгляда от ее губ, спросил он.

— Вы играетесь. А еще вчера говорили, что верить словам нельзя.

— Все правильно. — выдохнул он. — Глаза закрой и не спрашивай

ЗЭЧ6М.

Она вначале закрыла глаза, но потом решила все же поспорить Поцелуи. Его губы накрыли ее. Осторожно, едва касаясь Люба замерла. Тепло. Даже жарко. Его губы прошлись по ее губам Мазанули, потом вернулись назад, надавливая, пробуя на вкус лаская и теребя. Люба не понимала почему схватилась за его руки’ Пыталась оттолкнуть или искала якорь в вихре эмоций. Стас лег на бок, увлекая ее за собой. Переплетая свои ноги с ее. Он прижимал ее к себе. Только не отпускать. Не давать уйти, сбежать. Его цветок Больше ничей. Это мысль пронеслась молнией в сознании Никому ее не отдаст. Он не позволял лишнего. Только целовал, прижимая к себе. Ему хотелось добиться от нее ответа. Растопить ее лед Чтоб она помнила о нем. Оставить в ее сердце зарубку. Почему-то это ыло важно. Игра губ, игра сплетенных пальцев и разгоряченных тел. Невинная и одновременно порочная. Разжигающая страсть и влечение, которому все сложнее было сопротивляться. Стас выиграл этот раунд. Ее ответ был несмелым, неуверенным, но он был. Любопытство? Желание? Сложно понять. Да и какая разница Она возвращала ему его поцелуй. Сердце стучало на сумасшедшей скорости. Она явно хотела его смерти. Нежность. Искренность Ласка. Тепло. Она согревала его. Он тянулся к ее коварному теплу и не замечал, как начинал гореть. Это не ей надо было его опасаться, а ему ее. Стас это понимал, но не мог остановиться. Не мог нажать на тормоз. Пусть он сейчас сгорит в ее огне, помрет от разрыва сердца, но не остановится.

Люба отвернулась, прерывая поцелуй. Голова шла кругом Легкие разрывало огнем, потому что она забыла как дышать. И сейчас чувствовала себя так, словно пробежала длинную дистанцию А Стас продолжал осыпать ее поцелуями.

Остановись. — попросила она.

— А нужно? — он хитро посмотрел на нее.

— Нужно.

— Кому? Мне — нет. Я тебя обещал зацеловать? Меня учили

сдерживать свои обещания. — забираясь к ней под футболку сказал он. *

ФУдИТЭС " ~ °На П0ТерЯЛа все слова’ когда его рука коснулась ее

— Да, сладкая.

— Что ты делаешь?

— Убираю между нами барьеры. Мы уже на «ты» перешли — довольно сказал он.

— Ты мне не нравишься. — попыталась возразить Люба.

— Верю. — рассмеялся Стас. — А главное вижу!

— Не понимаю.

— Я тоже много не понимаю в этой жизни. Например, за какие заслуги ты попала ко мне. Но мы с этим потом разберемся. Пока же продолжим на том месте, где остановились.

— Не хочу.

— Хочешь. — прошептал он ей в самые губы. _ Ты вся горишь от желания. Твое тело так и льнет ко мне. Ему нравятся ласки и жар что я даю. Так ведь, малышка? Или будешь отрицать очевидное?

Он не Дождался ответа и стянул с нее футболку. Люба попыталась прикрыться, но Стас отвел ее руки в сторону.

— Красивая. — оглядывая ее, прошептал Стас. — Манящая и

притягательная. щ

— Стас…

— Да, моя хорошая. — он видел ее страх и желание. Неуверенность, смущение, тяжелое дыхание, припухшие губы которые она облизнула, не понимая, как выглядит ее жест со стороны. — Не бойся. Не обижу. Так, поиграемся немного, нацелуемся, а дальше не пойдем. Но невинности я тебя лишу.

— Не надо. — слабо возразила она, когда он наклонился к ее груди.

Стыд и жар. Люба не могла ему сопротивляться. Поцелуи. Так ведь нельзя. Но ему плевать на все. Она боялась этого, но надеялась что обойдется. Не обошлось. Эмоции и чувства. Непривычные и всепоглощающие. Оставалось только зажмуриться, забыться, пропасть. Она сжала ноги, когда его рука скользнула между ее ног.

— Тихо. Доверься. — сказал он. — Ты меня запомнишь. Я этого очень хочу. А то забыть меня хочешь. Нет, малышка. Если я тебя не забуду, то и ты меня вспоминать будешь.

Горячий шепот. Они были на грани, когда теряется рассудок а остается лишь напряжение, что уже звенит в воздухе, оголенными проводами. Любое действие, любое слово, может заставить эти провода создать разряд, пронизывающий тело насквозь. Когда кажется, что прикосновения и поцелуи — это шаг к чему-то большему, то свяжет двух совершенно разных людей крепкими невидимыми веревками. Заставят мужчину и женщину быть единым целыми, на время, на миг, но такой прекрасный, что захочется чтоб он никогда не заканчивался. Захочется почувствовать вновь ту легкость и единство, когда больше ничего не важно, кроме дыхания и биения сердца. А ведь это обычные поцелуй и прикосновения.

Он слегка прикусил ее кожу на шее, заставляя сильнее прижиматься нему. Искать защиты от его же рук, что подчинили ее тело Разрядка, заставляющая вскрикнуть и выводящая напряжение из

МЫШЦ.

— Вот так, моя хорошая. Вот так, любимая. Так и нужно — целуя ее, прошептал Стас. — Мне бы тебя теперь оставить в покое но я еще тот эгоист. И хочу получить то же что и ты. И тебе придется мне в этом помочь, моя сладкая. Не тряси головой. Ты же не хочешь чтоб мы с тобой дальше пошли. А я уже не заторможу, моя хорошая' Не получится остановиться.

Он поймал ее руку, а сверху положил свою. Стыдно, непонятно. Попроси он открыть ее глаза, то она провалилась бы сквозь землю. Сквозь кровать точно бы. Его рык и тяжелое дыхание напугали Любу, которая машинально сжала руку. Что-то теплое потекло ей на живот. Люба слышала, как тяжело дышал Стас, хотя она сама не отставала от него. И как после всего этого смотреть ему в глаза?