Цветы под дождем

11

Наплакавшись вдоволь, Джулия пошла на кухню и попыталась заняться приготовлением обеда. Однако у нее не осталось на это сил, и она решила просто сварить себе кофе. В самом деле, зачем утруждаться и переводить продукты, когда она все равно не в состоянии проглотить ни кусочка?

Приготовив кофе, Джулия вернулась в гостиную, уселась в кресло и поставила рядом с собой чашку. Но не успела она сделать и пары глотков, как услышала на улице шум автомобиля. По провинциальной привычке Джулия машинально выглянула в окно. И тут же почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Из машины выходил Макс. Причем у него было такое непреклонное, отчаянно-решительное выражение лица, что Джулия сразу отказалась от идеи не открывать дверь. Весь вид Макса говорил о том, что он не уедет до тех пор, пока не добьется того, чего ему надо. Пожалуй, вздумай Джулия не впустить его в дом, так он устроится в автомобиле и будет сидеть там до второго пришествия. А шокировать в очередной раз соседей Джулии совсем не улыбалось. Поэтому она пошла к дверям почти сразу, как Макс позвонил.

— Что такое, Макс? Зачем ты приехал? — с ходу набросилась она на него. — Я уже все сказала тебе по телефону, и добавить мне нечего.

Макс решительно отстранил Джулию с дороги и молча прошел в дом. Джулии ничего не оставалось, как последовать за ним. К ее удивлению, Макс направился не в гостиную, а на кухню. Там он отыскал пепельницу и лишь затем перешел в гостиную, где тотчас достал сигарету и закурил.

— Черт тебя побери, Макс Диллон! — возмущенно воскликнула Джулия. — Что за бесцеремонное поведение? Ты ведешь себя так, будто находишься у себя дома!

— А я и так почти что у себя дома, — невозмутимо ответил он. — Потому что дом моей женщины — наполовину мой дом.

— Ничего подобного! — сердито возразила Джулия. — И прежде всего потому, что я — не твоя женщина.

Серо-зеленые глаза Макса вызывающе сверкнули.

— С каких это пор, Джулия? Насколько я помню, еще вчера ты не имела ничего против такого положения вещей.

— Вот именно: вчера! А сегодня все обстоит по-другому. И виноват в этом только ты, Макс. Потому что ты меня предал.

— Это неправда! — пылко возразил он. — Я не предавал тебя, Джулия. И я могу поклясться в этом всем, чем угодно, даже потенцией.

— Неужели? — Джулия усмехнулась. — А может, лучше на Библии?

— Прекрасно. Тащи ее сюда.

Лицо Макса было таким невозмутимым, что Джулия пришла в замешательство. А что, если он говорит правду? — мелькнуло у нее в голове. Но затем на Джулию снова нахлынули сомнения. Что могут означать клятвы для таких людей, как Макс Диллон? Ведь он наверняка даже не заглядывает в церковь. Во всяком случае, за те полтора месяца, что Макс провел в Вудхаузе, он ни разу не выразил желания сходить туда, хотя прекрасно знал, что Джулия посещает церковь по выходным. А значит, он ни во что не верит. Но в таком случае ему ничего не стоит дать ложную клятву. И она, Джулия, будет просто дурочкой, если поведется на эту уловку.

— Нет, Макс, — сказала она, упрямо покачав головой, — не стоит этого делать. Даже если ты поклянешься на Библии, что не изменил мне, я все равно тебе не поверю.

— Но почему?!

— Потому что ты не веришь в Бога и подобные клятвы для тебя — всего лишь ничего не значащие слова.

— Что за бред?! — изумленно воскликнул Макс. — С чего ты это взяла, Джулия? Да-а... — протянул он, нервно посмеиваясь и покачивая головой, — нечего сказать, хорошего же ты мнения о моей персоне. Циничный ублюдок, для которого нет ничего святого! В таком случае, мне остается лишь удивляться, как ты вообще могла связаться со мной.

Джулия почувствовала, как ее лицо начинает пылать. Она вдруг осознала, что зашла слишком далеко в своих обвинениях, и эта мысль привела ее в отчаяние. Если бы кто-то оскорбил подобным образом ее саму, она вряд ли простила бы такое. Можно только догадываться, как сейчас чувствует себя Макс.

— Извини, Макс, — растерянно пробормотала она. — Я совсем не хотела тебя оскорбить, честное слово. И я... я вовсе не считаю тебя человеком без совести и чести. Просто я думаю, что для таких людей, как ты, слова и клятвы не могут значить слишком много.

— Таких людей, как я? — с расстановкой переспросил он. — Что ты имеешь в виду, Джулия? Каких «таких людей»? Сделай одолжение, объясни, к какому типу людей ты меня относишь.

— Я имела в виду представителей богемы. Артистов, художников, драматургов, писателей, музыкантов. Словом, людей творческих профессий.

— И ты, стало быть, считаешь, что у представителей богемы не такие представления о морали, как у всех остальных? Интересно узнать, как же ты пришла к такому выводу. Тебе доводилось общаться с творческими людьми, когда ты жила в Лондоне?

— Нет, — смущенно пробормотала Джулия, опуская глаза под его обвиняющим взглядом. — Просто... просто это и так всем известно.

— Откуда? Из бульварных газет, журналов и телепередач? Да уж, весьма надежный источник информации. — По губам Макса скользнула презрительная усмешка. — Знаешь, я сам иной раз узнаю о себе кое-что крайне интересное из газет и журналов. Так совсем недавно я выяснил, что я — гомосексуалист. Да-да, дорогая моя Джулия, не удивляйся! Об этом писали даже не в одном, а сразу в трех журналах. Я даже помню дословно несколько фраз: «Как стало известно из конфиденциальных источников, знаменитый английский драматург Макс Диллон не избежал участи большинства представителей своей профессии. Четыре месяца назад он решительно порвал со своими подружками и переметнулся в лагерь геев. И сейчас он отдыхает на средиземноморском курорте со своим дружком, американским миллионером Джорджем К.». Как тебе такое заявление, а?

— О господи, Макс! — вымолвила пораженная Джулия. — Неужели это правда?

— Могу показать журнал, если не веришь.

— Но ведь это... это же чудовищно! По крайней мере, ты собираешься обратиться в суд?

— Зачем? — Макс философски пожал плечами. — Если заходиться в истерике из-за каждой скабрёзной заметки, никаких нервов не хватит. И потом, насколько я знаю, «миллионер Джордж К.» уже начал судебный процесс против этих журналов.

— А кто такой этот Джордж? Ты его знаешь?

— Разумеется. Он мой знакомый. Правда, он вовсе не миллионер, просто обеспеченный человек. И не гей, а самый обычный мужчина. Четыре месяца назад он развелся. А я как раз в это время порвал со своей последней подружкой. Представители желтой прессы сопоставили факты и сделали соответствующие выводы. Мол, такое не может быть случайным совпадением, здесь что-то явно не чисто.

— Ну и дела! — Джулия покачала головой и, бросив на Макса встревоженный взгляд, спросила: — Но ведь это же неправда, да, Макс? Ты ведь не голубой?

— Как? Ты не веришь тому, что пишут в журналах? — иронично переспросил Макс. И, рассмеявшись, сказал: — Успокойся, глупышка, конечно же я не голубой. И уж во всяком случае в настоящий момент нахожусь не на средиземноморском курорте, а здесь, в английской глубинке. Надеюсь, этот-то очевидный факт не вызывает у тебя сомнений?

— Не вызывает, — растерянно промямлила Джулия.

Макс пристально посмотрел ей в глаза и спросил чуть сердито:

— Тогда почему ты так охотно веришь подобной чепухе? Ведь это же полнейший абсурд: делать какие-либо выводы о людях, с которыми ты не знаком лично. И потом, разве можно стричь всех под одну гребенку? Представители богемы так же сильно отличаются один от другого, как и врачи, учителя, юристы, торговцы. Уж поверь мне, Джулия, среди них не больше аморальных личностей, чем среди всех остальных людей.

— Да, пожалуй, ты прав, — неохотно признала она. — Однако это ничего не меняет в наших отношениях. Кстати, не кажется ли тебе, Макс Диллон, что мы слишком отклонились от темы нашего разговора? Вернее, это ты увел разговор в сторону. И так ловко, что я даже не поняла, как это произошло.

Из груди Макса вырвался тяжелый вздох.

— Ради бога, Джулия, перестань обвинять меня во всех смертных грехах! У меня создается впечатление, что ты сознательно ищешь повода для скандала. В чем дело, дорогая? Может, я просто разонравился тебе и ты не хочешь больше со мной встречаться? Тогда скажи об этом прямо, а не ищи надуманных предлогов для разрыва отношений.

— Надуманных предлогов?! — возмущенно вскинулась Джулия. — Да какие же они надуманные! Я звоню тебе и говорю, что хотела бы встретиться. А ты отказываешься под предлогом того, что к тебе неожиданно приехал продюсер. А на другой день выясняется, что к тебе приезжал вовсе не продюсер, а какая-то женщина, причем она провела в твоем доме ночь. И ты еще имеешь нахальство упрекать меня в необоснованных придирках! Набрасываешься на меня с упреками, вместо того чтобы оправдываться самому!

— Да ведь я и пытался оправдаться, когда мы говорили по телефону, только ты не дала мне этого сделать! — в сердцах воскликнул Макс, теряя терпение. — И сейчас, когда я приехал, чтобы объясниться, ты снова набросилась на меня, будто разъяренная фурия. Скажи еще, что это не так!

Джулия на мгновение замялась.

— Да, Макс, это так. Но посуди сам, как я могу сохранять спокойствие в такой ситуации? Я же так верила тебе, так верила! А ты меня обманул. — Она с горьким упреком досмотрела ему в глаза.

— Да, — Макс вздохнул, — я тебя обманул. Но только в незначительной мелочи. Умоляю тебя, позволь мне сказать! — Он предостерегающе вскинул руку, заметив, что Джулия собирается броситься в новую атаку. — Ей-богу, Джулия, ты же не даешь мне и рта раскрыть! Так нельзя. Нужно решать проблемы цивилизованным путем, а не посредством криков и воплей. Что ты набрасываешься на меня, будто какая-то невменяемая истеричка? Видела бы ты себя со стороны, сама бы ужаснулась.

— Ну хорошо, — смущенно промолвила Джулия. — Хорошо, Макс, говори. Я не буду больше тебя перебивать.

Макс достал новую сигарету, неспешно закурил и обернулся к Джулии.

— Наверное, тебе прежде всего хочется узнать, кто эта женщина? Так вот, она моя бывшая подружка, ее зовут Изабелл Марчмэн. Она американка. Ее первый муж был миллионером, и после развода Изабелл оттяпала у него довольно приличное состояние, которое позволяет ей вести праздную, обеспеченную жизнь. Мы встречались около года, до тех пор пока я не решил с ней порвать.

— И в чем же причина, позволь узнать?

— Мы совершенно не подходили друг другу. И между нами не было особой привязанности. Честно говоря, я и сам не знаю, почему закрутил с ней роман. Наверное, потому, что не встретил никого лучше. Так вот, четыре месяца назад мы расстались. Я сказал Изабелл, что больше не могу с ней встречаться и что вообще не хочу больше жить в Нью-Йорке. Мне казалось, она меня поняла. Но я ошибся. Изабелл решила, что мы можем возобновить отношения. Поэтому она разыскала меня и прикатила сюда.

— Чтобы уговорить тебя снова встречаться?

— Да. Но я думаю, что она больше не повторит своей попытки. На сей раз я постарался доходчиво объяснить ей, почему мы не можем быть вместе. А также сказал, что у меня появилась другая женщина. — Макс вскинул голову и выразительно посмотрел Джулии в глаза. — В общем, я ей все объяснил.

— И как же она это восприняла? Обиделась?

— Обиделась, но не слишком. Такие женщины, как Изабелл, не воспринимают отношения с мужчинами всерьез. Я не сомневаюсь, что она быстро найдет мне замену. Впрочем, насколько я знаю, у нее уже был другой мужчина за это время. Наверное, они поссорились, вот она и решила снова сойтись со мной.

— Понятно... — протянула Джулия. — Ладно, с этим мы, кажется, разобрались. А как насчет остального? Почему эта Изабелл не уехала от тебя в тот же вечер, а осталась ночевать?

Макс посмотрел на Джулию с мягким упреком.

— Изабелл приехала ко мне уже вечером, около восьми часов. Пока мы разговаривали, совсем стемнело. Посуди сама, как я мог выгнать ее из дому на ночь глядя? Ведь в Риверсайде нет гостиницы, а до ближайшего города около часа езды. Изабелл могла заблудиться в незнакомой местности. Или застрять где-нибудь, ведь погода стоит отвратительная и дорога размыты. Поэтому мне пришлось оставить ее ночевать. Но это совсем не означает, что мы спали в одной постели, — торопливо добавил Макс. — В самом деле, Джулия, сама подумай, на кой черт мне это нужно? Зачем мне заниматься любовью с женщиной, если я решил с ней расстаться? И потом, — пустил он в ход последний, самый убедительный аргумент, — если бы между нами что-то было ночью, Изабелл, наверное, не уехала бы из Вудхауза так быстро. Как ты думаешь, Джулия?

— Не знаю. Теоретически ты мог спешно выпроводить ее, сославшись на неотложные дела.

— Вот именно, что теоретически, — с легким нажимом парировал Макс. — А на практике так не бывает. Какая женщина позволит поднять себя с постели в восемь утра после ночи бурной любви? Во всяком случае, не избалованная богатая дамочка.

Какое-то время они молчали. Джулия сосредоточенно обдумывала рассказ Макса, а он терпеливо ждал, когда она заговорит. Однако время шло, а Джулия как воды в рот набрала. Не выдержав напряженного ожидания, Макс раздраженно затушил сигарету и подошел к Джулии.

— Ну что? — спросил он, пристально глядя ей в глаза. — Надеюсь, я тебя убедил? Ты больше не думаешь, что я тебе изменил?

К его огромному разочарованию, Джулия неопределенно покачала головой.

— Даже не знаю, что тебе сказать, Макс. Говоришь-то ты очень складно, но ведь на то ты и сочинитель... А как насчет твоего вранья по телефону? — Она бросила на него подозрительный взгляд. — Почему ты сразу не сказал мне про Изабелл, а вместо этого начал плести про какого-то продюсера?

Макс виновато вздохнул.

— Я думал, что так будет лучше, Джулия. Я ведь прекрасно знаю, что ты до сих пор не научилась мне доверять. Поэтому я и не решился сказать тебе правду. А что, ты хочешь сказать, что я неправильно рассудил? — Он с упреком посмотрел ей в глаза. — Я даже не сомневаюсь, что, если бы я сказал тебе, что у меня в гостях женщина, ты бы сразу подумала плохое. Разве не так?

— Может быть, и так, — согласилась Джулия. — Но это все равно не оправдывает твоего поведения. И потом, ты ведь мог приехать за мной и привезти меня в Вудхауз, даже несмотря на присутствие этой проклятой Изабелл. А ты этого не сделал. Почему, Макс, объясни мне? — Она посмотрела на него с неприкрытой обидой. — Ты боялся ранить самолюбие Изабелл? Или все дело в том, что ты просто стыдишься меня?

— Стыжусь тебя? Что за нелепые мысли, Джулия! С чего ты взяла, что я могу тебя стыдиться?

— С того, что я не такая, как все остальные женщины, с которыми ты знаком. Я не так эффектно выгляжу, я не так хорошо одета. Ты боялся показать меня своей бывшей подружке, чтобы она не осудила тебя за то, что ты связался с деревенской простушкой. Вот и все. Вот и вся причина, по которой ты мне солгал.

На какое-то время Макс застыл, растерянно глядя на Джулию. Он просто не верил своим ушам. Он ожидал чего угодно, но только не того, что Джулия обвинит его в малодушии и недостойных намерениях. Это уж слишком! Внезапно Макс почувствовал, как в нем закипает гнев. Мало того что ему пришлось оправдываться в преступлении, которого он не совершал, так его еще и обвинили в коварных помыслах. И хуже всего было то, что это последнее обвинение Джулии он не сможет опровергнуть, как бы ни старался. Можно оправдаться в плохих делах, но не в плохих мыслях. Потому что никто не способен полностью проникнуть в мысли другого человека.

— Ну что же ты молчишь, Макс Диллон? — не без ехидства спросила Джулия. — Тебе нечего мне возразить?

Ее слова, а особенно тон, которым они были сказаны, окончательно прорвали плотину терпения Макса. В бешенстве топнув ногой, он подскочил к Джулии, схватил ее за руку и рывком притянул к себе.

— Отпусти меня, Макс, что ты делаешь?! — в панике закричала она. — Ты что, с ума сошел, что ли?!

— Да с тобой немудрено сойти с ума! — воскликнул он, продолжая удерживать ее руки. — Успокойся, черт тебя побери, я не собираюсь делать тебе ничего плохого. Я только хочу, чтобы теперь ты выслушала меня. Ведь я, кажется, довольно долго слушал твои нелепые бредни, не так ли? — Он приподнял кончиками пальцев ее подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. — И вот что я хочу сказать тебе, Джулия. Ты — невыносимая ханжа, напичканная всевозможными комплексами. И главный твой комплекс — это комплекс неполноценности. Ты настолько не уверена в себе, что просто не допускаешь мысли, что кто-то способен серьезно в тебя влюбиться. Особенно если речь идет не о недалеком деревенском олухе, а о нормальном, состоявшемся мужчине. В данном случае, обо мне.

Макс сделал паузу, переводя дыхание, и продолжил, не сводя с Джулии обвиняющего, гневного взгляда:

— Тебе везде, ну просто везде мерещится какой-то подвох. Ты живешь в постоянном ожидании обмана, предательства, измены. Ты не в состоянии успокоиться, даже когда все идет хорошо. И если ты не можешь обвинить меня в плохих поступках, то ты пытаешься обвинять меня хотя бы в дурных намерениях. Как это случилось сейчас. По-моему, я привел очень веские доказательства того, что не изменял тебе с другой женщиной. Но ты все-таки нашла, к чему придраться. Ты не смогла обвинить меня в измене, так обвинила в трусости и малодушии. Это же надо было такое выдумать! Сказать, что я тебя стесняюсь! — Макс негодующе передернул плечами. — То есть, по-твоему, я способен связаться с женщиной, которую мне было бы стыдно показать своим знакомым, да? И ради чего бы я стал это делать, скажи на милость? Может, ради удовлетворения своих мужских потребностей? Но ведь ты же не подпускаешь меня к себе! Мы не то что не занимаемся любовью, а даже почти не целуемся. Тогда ради чего? Ради чего, объясни мне?

— Может быть, ради общения? — нерешительно промямлила Джулия. — Ведь ты же сам говорил, что тебе интересно со мной общаться, что я вдохновляю тебе на новые творческие свершения...

— Иными словами, я нахожу тебя очень умной и интересной женщиной, да? — уточнил Макс. — Но в таком случае почему я должен тебя стесняться? Не логичнее ли предположить, что я должен гордиться такой подружкой?

— Но ведь я не такая красивая, как твоя Изабелл!

— А с чего ты решила, что Изабелл — красавица? — с изумлением спросил Макс. — Ты ведь ее не видела, откуда же ты можешь знать, красива она или уродлива? Но, разумеется, ты даже не сомневаешься, что она намного привлекательнее тебя. — Макс посмотрел на Джулию с нескрываемым сарказмом. — Дорогая моя, твоя блистательная логика меня просто потрясает! В самом деле, ведь случаи, когда мужчина, общавшийся с ослепительными красавицами, влюбляется в заурядную простушку, встречаются сплошь и рядом. — Макс язвительно рассмеялся, запрокинув голову.

— Но ведь такое иногда бывает, — чуть слышно вымолвила Джулия.

Макс посмотрел на нее без улыбки.

— Да, — согласился он, — бывает. В тех случаях, когда мужчинам попадаются незаурядные женщины, рядом с которыми меркнут даже красавицы. А если женщины одинаковы по уму и душевным достоинствам, то лучше уж делить постель с той, которая более симпатична. Ты так не считаешь, моя радость? С кем бы ты предпочла заниматься любовью? С красивым дураком или с некрасивым? Уж наверное выбрала бы того, кто посимпатичнее!

Макс закурил очередную сигарету и задумчиво прошелся по комнате.

— Честно говоря, не понимаю, зачем я вообще затеял весь этот разговор, — проговорил он, хмуро поглядывая на Джулию. — По-моему, тебе было бы лучше поговорить обо всем с психологом. Комплекс неполноценности в сочетании с манией преследования — крайне опасное сочетание. Ведь такой человек способен отравить жизнь не только себе, но и окружающим. Что, собственно, сейчас и происходит.

— Макс! Послушай, я... — Джулия в отчаянии стиснула руки. — Мне... мне ужасно жаль, что все так получилось... — Она замолчала, не в силах найти подходящих слов.

Макс окинул ее долгим, пристальным взглядом. Потом медленно затушил сигарету и снова посмотрел на Джулию.

— Я ухожу, — тихо сказал он. — И больше не стану искать с тобой встречи. Если ты хочешь, чтобы наши отношения продолжались, звони мне сама или приезжай в Вудхауз. Потому что... потому что я больше так не могу! — воскликнул он с неожиданно прорвавшейся болью. — Я устал от твоего недоверия, Джулия, от твоей вечной настороженности. Так невозможно, невозможно построить нормальные отношения! Люди должны доверять друг другу, иначе малейший просчет одного будет истолкован другим в самом превратном, чудовищном смысле... Все, Джулия, я пошел. Если надумаешь мириться, ищи меня сама.

Не глядя больше на Джулию, Макс быстро вышел из комнаты. Несколько секунд спустя Джулия услышала на улице шум отъезжающего автомобиля. Подбежав к окну, она проводила машину Макса тоскливым взглядом, чувствуя, как к ее горлу подступают сдавленные рыдания. А потом вернулась в комнату и залпом осушила чашку остывшего кофе.

Итак, Макс сказал, что больше не станет искать с ней встречи. Эта мысль привела Джулию в такое отчаяние, что у нее закололо сердце, а перед глазами поплыли темные круги. Но потом она вспомнила, что может звонить ему сама, и на душе у нее стало немного легче. Значит, не все еще потеряно. Они с Максом еще могут помириться. Вот только как будут развиваться в этом случае их отношения? Не случится ли так, что, один раз пойдя на уступки, она попадет в полную зависимость от Макса?

Действительно, до сих пор Макс все время мирился с Джулией первым, даже если в размолвке была виновата она. И такое положение вещей давало ей приятное чувство защищенности. Джулия знала, что пока Макс зависит от нее в гораздо большей степени, чем она от него. Но теперь их роли могут поменяться. И это порядком пугало Джулию. Ей уже доводилось попадать в зависимость от мужчин, с которыми она встречалась. И снова оказаться в таком нелестном положении Джулии совсем не улыбалось. Но и отказаться от Макса она тоже не могла. Отказаться от него? Но как она тогда сможет жить? Ведь она так сильно любит его, что не в силах прожить без него даже двух дней!

Она любит Макса Диллона... Это открытие повергло Джулию в смятение. До сих пор ей как-то удавалось внушать себе мысль, что она не испытывает к Максу сильной сердечной привязанности. Так, дружеское расположение, не больше. Ну, может быть, легкая влюбленность. Но сегодняшние события показали, что это не так. Действительно, если бы она не была отчаянно влюблена в Макса, разве его предполагаемая измена причинила бы ей такую сильную боль? Конечно же нет. Так можно переживать только из-за измены любимого и очень дорогого человека. И Макс был для Джулии именно таким человеком. Любимым и очень-очень дорогим. Тем самым мужчиной, жизнь без которого теряла для нее всякий смысл.

Милосердный Боже, что же теперь со мной будет? — в замешательстве спросила себя Джулия. Ведь эта любовь неизбежно разобьет мне сердце! Я же просто умру от отчаяния и горя, когда Макс бросит меня!

А почему он непременно должен тебя бросить?! — возмущенно возразил ей внутренний голос. Неужели ты так плоха, что тебя нельзя любить или даже взять замуж? В конце концов, кто он такой, этот Макс Диллон? Писаный красавец или миллиардер, перед которым выстраиваются по струнке первые красавицы мира? Или, может быть, он гениальнее самого Шекспира? Но ведь даже Шекспир был влюблен в обычную женщину, а вовсе не в какую-нибудь ослепительную красавицу!

Подумав об этом, Джулия озадаченно нахмурилась. А потом закурила сигарету и начала взволнованно мерить шагами комнату. «Комплекс неполноценности в сочетании с манией преследования — крайне опасное сочетание. Ведь такой человек способен отравить жизнь не только себе, но и окружающим», — вдруг вспомнились ей слова Макса, и Джулия почувствовала, как у нее учащенно забилось сердце. Как ни трудно это признать, но Макс был абсолютно прав. У нее, общительной, раскованной, бесцеремонной Джулии Стенли, действительно имелся ярко выраженный комплекс неполноценности. Правда, до Макса Диллона никто об этом не догадывался.

К тому же этот злосчастный комплекс проявлялся не постоянно, а только в некоторых случаях. В тех случаях, когда дело касалось мужчин, к которым Джулия испытывала большую симпатию. И Джулия даже знала, откуда пошла эта беда. Когда-то давно, когда она еще училась в школе, Джулия была страстно влюблена в одного юношу. Однажды она, не выдержав сердечных терзаний, решилась признаться ему в любви. И после этого молодой человек стал избегать с ней встреч, а когда они случайно где-нибудь сталкивались, неловко отводил глаза.

Эта любовь без взаимности так глубоко ранила сердце и самолюбие Джулии, что она стала бояться любви. А еще больше — бояться показать предмету своего увлечения, что он ей нравится. И сейчас такое случилось с Максом. Они встречались уже полтора месяца, и Макс даже успел признаться ей в любви, а Джулия по-прежнему боялась обнаружить свои чувства. То, что для Макса это может быть тягостным, как-то не приходило ей в голову.

Но сейчас, судя по всему, настал тот нелегкий момент, когда она больше не сможет притворяться и делать вид, что относится к нему не слишком серьезно. Ей придется честно признаться Максу, что она в него тоже влюблена и что он тоже ей дорог. В противном случае он может отнести ее ревность и постоянные придирки на счет ее эгоизма. И тогда их отношения, скорее всего, зайдут в тупик.

Но, с другой стороны, может, все не так страшно? Ведь до сегодняшнего дня Макс не давал ей повода усомниться в его порядочности и серьезности чувств! И теперь, когда он убедил ее, что не изменил ей с Изабелл, у Джулии больше не было оснований не доверять ему. Тогда почему же она никак не может поверить в его любовь? Почему она уверена, что, как только откроет ему свое сердце, он тут же охладеет к ней? Разве на свете мало счастливых пар, которые живут в любви, согласии и доверии? Так почему же она не допускает возможности, что они с Максом станут одной из них?

В любом случае, пути отступления у тебя уже нет, сказала себе Джулия. Если ты не хочешь потерять Макса, ты должна рискнуть и полностью довериться ему. А там будь что будет. В самом деле, ведь нельзя же все время прятаться от жизни! Так ты никогда не обретешь счастье, а будешь лишь жалко прозябать в этом мире, подобно многим нерешительным и излишне осторожным людям.

Джулия решительно поднялась с кресла и пошла на кухню, чтобы немного подкрепиться перед тем, как начать обдумывать план действий.