Дамиано Де Лука

ГЛАВА 9

Ничто так не сложно, как не обманывать самого себя.

Людвиг Витгенштейн

РЕНАТА ВИТАЛИ

Ты должна быть здесь, напомнила я себе, заходя в L'Oscurità, бар Романo в дорогом районе города.

Немногие вещи в жизни стоили того, чтобы из-за них переживать. Дамиано Де Лука оказался одним из них. Мое бедное сердце уже много лет не справлялось с муками, которые причинял Дамиан, и с трудом справлялось с ними. Оно скребло по моим внутренностям с каждым требовательным ударом, пока я сидела на барном стуле.

Обычно я была спокойна, собрана и сосредоточена — три "С", которых требовала от меня кровь Витали. Но в своем уголке бара Романо я не была уверена, кто побеждает — мое сердце или моя голова.

Я покидала этот мир. Умоляла папу освободить меня. Сделала все возможное, чтобы жить нормальной жизнью с нормальной работой учителя в обычном пригородном городке Коннектикута, достаточно близко к дому Маман в Хэмптоне, чтобы я могла навещать ее, когда ей будет одиноко.

Я ненавидела то, что я здесь. Я ненавидела, что все эти годы спустя я все еще чувствовала что-то подозрительно близкое к любви, когда думала о Дамиане.

Мафиози высшего звена, присутствовавшие сегодня утром на похоронах Винсента, сменили типичную клиентуру с годовым доходом от восьми тысяч. Их присутствие омрачало комнату. То ли это, то ли сверхурочная работа моего сердца портила мне голову.

— Я возьму виски. Односолодовый виски. — Я стянула свитер с рук, повесила его на вежливый крючок под барной стойкой и встретилась взглядом с Арианой Де Лука. — Macallan, если есть, пожалуйста.

— У нас есть 35-летняя бутылка в подсобке…

— Сойдет.

Я прошлась по бару, пока она уходила за своим напитком. Ашер Блэк, Николайо Андретти и Бастиано Романо сидели в угловой кабинке, и я сделала мысленную заметку, чтобы передать им свои соболезнования. Старшие Романо — Фрэнки, Илай и Джио — сидели в противоположном конце бара, окруженные морем сосунков. Я сделала еще одну пометку — избегать их. Представители семей Камерино и Росси тоже появились. Не хватало только Де Лука. Точнее, Де Лука из шкафа.

Мои глаза искали Дамиана, и когда они его не нашли, разочарование и облегчение охватили меня в равной степени. Ариана вернулась с бутылкой виски. Как раз вовремя, потому что вошел Дамиан.

Благодаря глубокой казне Витали я протянула Ариане шесть стодолларовых купюр, взяла свой напиток, взяла вещи и направилась к бару. Я легко вписалась в обстановку, и, когда я использовала особенно крупного наемника, чтобы скрыть себя из поля зрения Дамиана, я поняла, что нахожусь на виду, но в пределах слышимости.

Меня никогда не интересовал этот мир настолько, чтобы подслушивать, но с Дамианом мне и в голову не приходило этого не делать. Это было похоже на то, как если бы я открыла пакет с чипсами и доела его в один присест. Я даже не успела осознать, что сделала.

— Мисс Де Лука. — Дамиано заговорил тем голосом, который он использовал, когда притворялся естественным, но стремился создать проблемы. Это всегда одурачивало всех, кроме меня. — Пенни за ваши мысли?

Она провела тряпкой по барной стойке и налила ему разливного пива, хотя он не заказывал, и я знала, что он не часто пьет. — Мне нравится думать, что они стоят больше.

Бедная девушка. Я почти жалела ее. Плюсы статуса Витали заключались в том, что они знали то, чего не знали другие. Например, пока Дамиан пребывал в блаженном неведении, что разговаривает со своей сводной сестрой, я знала, когда она родилась, от кого и насколько непослушным был Анджело Де Лука все эти годы, когда мать Дамиана еще была жива.

— Это обмен. — Голос Дамиана понизился. — У меня был чертовски удачный месяц или два. Джованни Романо расспрашивал о девушке, которая рыскает по его территории. Представь мое удивление, когда моя фамилия проскользнула мимо его уст

— Это всего лишь фамилия.

— Прекрати это дерьмо, Де Лука. — Я представила себе жесткий блеск в его глазах. — Ты носишь мою фамилию, но я никогда о тебе не слышал. Почему?

— Зачем тебе сообщать мне о Джованни?

Уклонение от вопросов Дамиана никогда не приводило ни к чему, кроме снижения его уважения к вам.

— Отвечай на вопрос, или я отвечу за тебя, и тебе не понравится мой ответ.

Силовик, закрывавший меня от взгляда Дамиана, сдвинулся, и, как и в тот раз, когда мы встретились все эти годы назад, наши глаза соединились, и мы увидели друг друга за фасадом. Дамиан всегда был закрытой книгой, которую могла открыть и прочитать только я. Но из всех в этом мире он был единственным, кто мог сказать то же самое обо мне.

Я отвела глаза, но знала, что он подойдет. Черт, Ариана Де Лука тоже это знала, потому что воспользовалась возможностью ускользнуть в другой конец бара.

— Принцесса.

— Дама.

— Ты собираешься рассказать мне, что ты делаешь в Нью-Йорке?

Я чувствовала его взгляд на своем лице, но не решалась встретиться с ним глазами.

— Представляю имя Витали.

Правда, меня послала мама, но вслух это звучало не круче, чем в моей голове.

— Нет. — Его рука коснулась моей, когда он занял место рядом со мной. — Нет.

Я крепче сжала стакан в ладонях.

— Прости?

Что он хотел от меня услышать? Что я пришла к нему?

— Я вижу твою ложь. — Он кивнул в сторону всех присутствующих в L'Oscurità. — Не обращайся со мной так, будто я один из них. — Его дыхание коснулось моей щеки, когда он наклонился ближе. — Обращайся со мной так, будто я Дама, а ты — Рыцарь.

Самонадеянно.

Таким он и был.

Как еще можно объяснить то, что он говорил со мной после почти десяти лет разЛука? Но его слова разожгли во мне пламя, которое я питала к нему, пламя, которое ни разу не погасло за те девять с лишним лет, что мы провели в разлуке. Это была часть меня, которую я никогда не могла объяснить и давно оставила попытки.

Наконец я повернулась к нему лицом и встретила его взгляд, заглушив все колебания, которые грозили вырваться из моего тела.

— Но ты не Дама, а я не Рыцарь. Ты не Дама, а я не Принцесса. Мы незнакомцы, которые знали друг друга когда-то давно, и это все, чем мы когда-либо будем.

Кроме того, что я заставляла себя держать дистанцию, не было никаких причин быть такой суровой. Его отец больше не представлял угрозы, а я больше не была ребенком, на решения которого могли повлиять другие. И все же я была здесь, нося на плече большой чип, который за последние десять лет я назвала "Стерва".

Если бы я была более честной, то признала бы, что здесь сыграл свою роль страх. Я бы никогда больше не открыла свое сердце. Никогда.

Он наклонился ко мне так близко, что окружающие могли подумать, что мы целуемся. Он пах так же, как и раньше, и мне потребовалось все, чтобы не закрыть глаза и не вдыхать его запах.

— Ты говоришь, что я не Дама твоего Рыцаря, но при этом наклоняешься ко мне, словно тяготеешь ко мне. Как будто ты начинаешься там, где заканчиваюсь я.

— Прекрати это.

— Я никогда не понимал, почему ты ненавидишь это прозвище. Принцесса. Это никогда не было оскорблением. — Он вырвал бокал из моей хватки и вылил виски в нетронутое пиво.

Мои пальцы покалывало в том месте, где он прикоснулся к ним.

— Я пила это.

Он проигнорировал меня, переставив бокал с пивом на барную стойку, а затем повернулся ко мне лицом.

— Я скажу это один раз, и в твоем организме не останется ни капли спиртного, когда сегодня вечером ты будешь лежать в постели, твои руки будут чесаться от желания доставить себе удовольствие при воспоминании обо мне, а ты будешь искать виноватых, кроме себя.

Господи.

Эти турмалиново-черные глаза не отрывались от моих.

— Принцесса — это не оскорбление и никогда им не было. Я никогда не видел в тебе человека, которого нужно спасать. Одно дело — быть принцессой, сидящей на стеклянном троне, но гораздо больше — быть принцессой, которая разбивает стеклянные потолки, пока все смотрят в другую сторону. Люди могут не замечать тебя, и, возможно, ты всегда этого хотела, но я всегда тебя замечал. Я всегда видел тебя.

Он встал, не сводя глаз с соседнего столика, где, казалось, драка была неизбежна.

— Но знаешь что? Ты бросила меня, так что в следующий раз, когда ты потянешься за помощью и схватишь пустой воздух, спроси себя, почему ты меня оттолкнула. Потому что я точно не знаю.

Я сглотнула. Его слова причиняли боль. Хуже того, они были правдой. Я забыла, каково это — проводить время с человеком, который видит мои барьеры. Он проходил мимо них, словно их не существовало, и разжигал во мне хаос. Мы и были хаосом. Мои руки задрожали, когда он прошел мимо меня и направился к столику в центре бара.

Люси сидела там с двумя девушками. Напротив нее стояла вызывающая блондинка, скрестив руки, с постоянным раздраженным оскалом на лице.

— Подожди! — Я вцепилась в предплечье Дамиана и тут же отдернула руку. Черт побери, как же я теряла самообладание рядом с ним.

Что я могла на это ответить? У меня были свои причины уехать, но он их не знал.

Ты всегда можешь рассказать ему.

А смогла бы я?

Это открыло бы больше боли, чем я хотела бы получить. Боже, я всегда гордилась своей силой, но в данный момент чувствовала себя слабой, смущенной и преследуемой своим прошлым.

Поэтому, вместо того, чтобы рассказать ему о случившемся, я бросила бомбу, которую следовало бы упаковать в пузырьки, обложить пенопластом, наклеить гигантский штамп "ХРУПКОЕ" и доставить с большей осторожностью.

— Она твоя сестра.

— Что? — Недоумение растеклось по его лицу, и он отпрянул от меня.

Я накинула свитер на плечи, чтобы было чем занять руки, а не утешать его.

— Ариана Де Лука — твоя сестра.

Его губы сложились в подобие рычания.

— Я не знаю, что за трюк ты придумала…

— Посмотри на меня, Дама. — Я встретила его пристальный взгляд и попыталась донести до него правду. — У твоего отца был роман со стриптизершей много лет назад. Она работала на него в The Landing Strip, но сбежала, когда узнала, что беременна. Я уверена, что ты можешь поспрашивать, чтобы подтвердить это. Ее звали Ария Симпсон. — Я добавила последнюю фразу на случай, если он и вправду поспрашивает, но я знала, что он мне доверяет. Я видела это в его глазах, и меня не покидало ощущение того, как сильно и в то же время как мало все изменилось.

— Откуда ты это знаешь?

— Я…

— Витали. Верно. — Он покачал головой, отвернулся от меня и пошел прочь.

Самое ценное в знаниях — обладать ими, когда другие их не имеют. Знания, от которых я отказалась, составляли гораздо больше, чем просто кусочек, и однажды, когда у него будет время как следует переварить свою новую реальность, он оглянется назад и задастся вопросом, почему я рассталась с этой информацией.

Я надеялась, что, когда этот день наступит, он сделает неправильный вывод.