Дамиано Де Лука

ГЛАВА 35

Вы можете быть обмануты, если будете слишком доверять, но вы будете жить в мучениях, если не будете доверять достаточно.

Фрэнк Кейн

РЕНАТА ВИТАЛИ

Он сделал шаг назад и полюбовался моим обнаженным телом. Моя грудь двигалась при дыхании, и на мне не было трусиков, когда я сидела на столе перед ним. Мои соски были такими твердыми, что это было почти больно. Он пристально смотрел на меня, и я надеялась, что его присутствие рядом со мной прогонит дурноту.

Он не сделал ни шагу, и я подтолкнула его.

— Я хочу, чтобы ты сделал со мной все, что захочешь.

— Осторожнее с желаниями.

Я проигнорировала его предупреждение.

— Я хочу, чтобы ты ничего не скрывал.

Но он все равно сдерживал себя.

Я понизила голос до хрипоты, а глаза умоляли его потерять себя во мне.

— Ты обещал мне злой секс. Ты сказал, что будешь трахать меня на полках, пока книги не рассыплются по полу, и единственное, что останется, — это мы.

Как будто в нем переключился выключатель, он заговорил жестким голосом.

— Раздвинь ноги.

Я раздвинула их, чувствуя себя уязвимой и голой, в то время как его рубашка висела распахнутой на груди, а сам он все еще был в брюках.

— Каждый раз, когда я вижу тебя, я не могу поверить, насколько ты потрясающая. Ты не представляешь, как тяжело было знать, что ты где-то рядом, а я не могу просыпаться рядом с тобой каждое утро.

Я закрыла глаза, слишком трусливая, чтобы смотреть ему в лицо.

— Мне жаль.

— Если мы сделаем это, ты будешь моей навсегда. Назад дороги нет. — Его глаза опустились на мою руку. — Ты знаешь, что означает эта татуировка?

Я нервно рассмеялась.

— Конечно. Я бы не стала делать на своем теле татуировку, которая ничего для меня не значит.

По правде говоря, она действительно что-то значила для меня. Я просто не была уверена, почему. Однажды ночью я проснулась с кольцом, нарисованным на моем пальце маркером, я регулярно прорисовывала его хной, а когда это оказалось недостаточно долговечным, вытатуировала точно такую же линию одной пьяной ночью в дрянном тату-салоне в городе.

Его глаза опустились к моей киске, которая лежала перед ним обнаженной.

— Иди сюда.

Я соскользнула со стола и подошла к нему. Он обошел меня кругом, пока не встал позади меня, обхватил мое тело и сжал одну из моих грудей в ладони. Она вывалилась из его руки, и мы оба посмотрели вниз, на то место, где он меня коснулся.

Он ущипнул меня за сосок.

— Последние несколько недель я хотел просунуть свой член между твоих сисек.

Я откинула голову на его плечо.

— Я трогала себя, представляя, как ты кончаешь мне на лицо прошлой ночью.

Он наклонился вперед и прикусил мое плечо.

— Грязная, грязная девчонка, — похвалил он. Другая его рука прижалась к моему бедру, и он скользнул ею ниже, пока не проскользнул мимо моих губ и не коснулся клитора. — Это будет не то, к чему ты привыкла от меня.

Отец Дамиана только что признался, что убил его маму. Я бы забеспокоилась, если бы Дамиан вел себя нормально. Это было наше столкновение. Мне было больно, он исцелялся. Ему было больно, я исцелялась. Разорвать этот цикл — значит разорвать нас.

— Мне не нужно нормальное поведение. — Я потянулась к нему сзади, чтобы прикоснуться, но он отмахнулся от моей руки. Я прикусила губу и застонала. — Используй меня, Дамиан. Укуси меня. Дразни меня. Трахни меня. Делай все, что тебе нужно.

Просто, пожалуйста, будь в порядке.

Он наклонил голову.

— Ты принимаешь таблетки?

— Да. И я чиста.

Его губы изогнулись, а тон стал насмешливым.

— Презервативы слишком хороши для принцессы?

Я проигнорировала его насмешки.

— Если мы оба чисты, и я принимаю противозачаточные…

Смех Дамиана прервал меня.

— Кто бы мог подумать, что ты будешь так нуждаться, умоляя меня взять тебя без защиты?

Я закатила глаза, хотя он не мог их видеть.

— Просто трахни меня уже.

Его дыхание было неровным и грубым, и меня пронзило возбуждение от того, что я смогла отвлечь его от мыслей о родителях. Но тут его рука коснулась моей голой задницы, и я вскрикнула. Это было не больно, но удивило меня. Невозможность видеть Дамиана сводила меня с ума.

Я замерла, когда он опустился на колени. Обе его ладони обхватили мою задницу, и он прикусил одну из них. Сильно. Я закричала, достаточно громко, чтобы услышали люди в соседних комнатах.

Он говорил, касаясь моей кожи.

— Обе руки на книжной полке.

Я положила обе руки на ближайшую книжную полку. Я чувствовала его дыхание на своей киске, когда она раскрылась для него, моя попка была в воздухе, когда я наклонилась вперед. Он лизнул мою щель сзади, его язык направился прямо к моему клитору.

Мое сердце неистово забилось, когда он зарылся лицом в мою кожу. Меня никогда раньше не ели сзади, и это было намного интимнее, чем я привыкла. Его язык поглаживал мои внешние губы. Его зубы царапали кожу, и он втягивал в рот мою правую губу, пока мои стоны не заполонили комнату. Он был так голоден до меня, что я могла бы принять его за голодного дикаря, готового съесть меня. Я не была уверена, что хочу выйти из этого живой.

— Дамиан, — простонала я его имя. С трудом.

— К концу ночи ты будешь выкрикивать мое имя так громко, что потеряешь дар речи. — Его губы касались моего клитора, когда он произносил грязные обещания в адрес моей киски.

Он просунул в меня три пальца, даже не удосужившись проверить, достаточно ли я мокрая. Но я была достаточно мокрой, и когда его пальцы раздвинули мои губы, моя влага потекла по киске. Он слизывал ее, вводя и выводя пальцы. Я застонала, когда он обхватил губами мой клитор и прижался к нему приоткрытым ртом.

— Скажи мне, как ты хочешь. — Его требование обжигало мою кожу.

— Быстрее. — Я задыхалась от его прикосновений. — Согни пальцы и прижми их к моей точке G.

— Умоляй об этом.

Я колебалась.

— Умоляй. — Его тон не оставлял места для споров, и меньше всего мне хотелось, чтобы он остановился.

— Пожалуйста, Дамиан.

— Умоляй сильнее.

— Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста, — повторяла я. Я скакала на его пальцах, прижимаясь к нему своей киской, пока не удивилась, что он вообще может дышать. — Быстрее.

Он продолжал в том же темпе, лениво поглаживая мою щель.

— Чего ты хочешь?

— Быстрее! — Мое разочарование росло, когда он отказывался дать мне то, что мне было нужно. Вместо этого он замедлился, и я застонала. — Какого черта? — Я попыталась взять ситуацию в свои руки, надавливая, пока не оседлала его пальцы как можно лучше.

От его мрачного, веселого смеха по моему телу побежали мурашки, а потом он вытащил из меня пальцы, встал и вонзил в меня свою эрекцию. Я вскрикнула от неожиданности, когда его жесткие толчки впечатали мое тело в книжную полку. Мой голос эхом отразился от стен, и я надеялась, что библиотека уже почти опустела, потому что я была громкой с большой буквы. Я крепче вцепилась в полку, когда он ускорил свой и без того неистовый темп. Его руки оставались по обе стороны от моих бедер, чтобы поддерживать меня, и он трахал меня жестко и быстро. С каждым толчком все больше книг падало с полки на пол. Я не могла заставить себя заботиться об этом. Раздался стук в дверь, но мы проигнорировали его, а мои стоны наполнили воздух.

Через секунду из-за деревянной двери донесся женский голос.

— Простите? У вас там все в порядке?

— В порядке! — Я успела крикнуть, когда Дамиан закричал: «Отвали», а затем издал гортанный рык.

Я никогда не видела его таким раскрепощенным. Это только сильнее заводило меня. Я сделала это. Я вывела его из себя. Я прогнала боль и страдания, которые причинил его отец. Я всегда видела ту сторону Дамиана, которая не была доступна другим, но даже я не понимала, насколько глубоки его демоны.

Они скрывались за сдержанным фасадом, образованным лексиконом, сшитыми на заказ костюмами и терпением. И теперь, когда крышка была сорвана, Дамиан не сдерживался, прогоняя их с каждым толчком.

Я решила, что человек за дверью ушел, потому что нас больше не прерывали.

Темп Дамиана не ослабевал, но он вдруг громко сказал:

— Я не он.

Я даже не была уверена, что его слова предназначались мне, но ответила:

— Нет, ты не он. Ты лучше. — Он прибавил скорость, и я застонала. — О, Боже. Дамиан!

Он схватил одну из моих ног и подвел ее к нижней полке. Я подняла ее на полку, без единого слова следуя его указаниям. Приподняв мою ногу, он скользнул в меня глубже, сильнее прижимаясь к моей точке G. Я была так близка к тому, чтобы кончить, и едва сдерживалась. Я не хотела, чтобы это заканчивалось.

Он укусил меня за плечо, оставив следы зубов.

— Мы не будем ими.

Я покачала головой, насколько это было возможно при его неумолимом темпе.

— Не будем.

Дамиан всегда скрывал свою боль, и я всегда думала, что он найдет свой переломный момент. Я просто не знала, что он будет глубоко во мне, когда это случится. Но я была рада помочь ему, каждая частичка меня радовалась тому, что он выбрал меня, чтобы прогнать своих демонов.

— Дамиан! — Мне нужно было, чтобы он замедлился. Если он продолжит в том же духе, то заставит меня кончить, и все будет кончено. — Слишком быстро. Слишком много. Я не могу этого вынести.

— Нет, можешь. — Он потянулся ко мне и стал теребить мой клитор пальцами, доводя меня до предела. — И, блядь, ты выглядишь так чертовски красиво, принимая мой член. — Он осыпал мою шею десятками мелких поцелуев — единственная мягкая часть в том, как он входил и выходил из меня.

Я кончила на него с силой, а он не прекращал свой неустанный трах, его пальцы безжалостно дразнили мой клитор. Он прислонился к моей спине и шептал мне на ухо грязные слова, пока мои стенки спазмировали вокруг его эрекции.

Я никогда не проникал в такую тугую киску.

Я чувствую, как твои стенки сжимаются вокруг меня, как будто ты не хочешь, чтобы мой член вышел.

Кончи на мой член, детка.

Твоя киска такая нуждающаяся, принцесса.

И тут он обрушил на меня слова, его голос был призрачным:

— Скажи мне, что ты снова любишь меня.

Мои глаза остекленели, удовольствие было слишком сильным.

— Люблю. — Я попыталась повернуться, чтобы посмотреть ему в глаза, но его быстрый темп заставил меня зажмурить веки и прижаться к полке так крепко, как только я могла. Поэтому я стала напевать слова, чувствуя себя свободнее с каждым разом.

— Я люблю тебя, Дамиан. Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя.

Когда он выскользнул из меня, я уже не могла держаться на ногах без помощи книжной полки, за которую я ухватилась, и его руки вокруг моей талии. Я опустилась на пол, повернулась и прислонилась к книжной полке, подтянув под себя ноги.

Я смотрела на его эрекцию, прикрыв глаза.

— Ты не кончил. — Он не ответил, но я продолжала. — Позволь мне помочь тебе кончить.

Его глаза скользнули по мне, задержавшись на моей вздымающейся груди.

— Я сейчас в полном дерьме. Мне не следовало трахать тебя так сильно.

— Мне понравилось. — Мой голос прозвучал хрипловато. — Тебе следовало трахать меня сильнее. — Мой взгляд прошелся по его длинной эрекции, изучая каждую вену и идеальный гребень головки. Я облизала губы. — Позволь мне заставить тебя кончить.

На его лице отразилась нерешительность, пока он не подался вперед, а я не опустилась на колени в предвкушении.

— Я не готов к нежности, — предупредил он.

Я кивнула.

— Мне нравится грубость.

И это правда. Этот грубый, ничего не сдерживающий, делающий так, как нам нравится, секс был освобождающим. Он не осуждал меня за то, что мне это нравится, а я не осуждала его за то, что мне это нужно. Если уж на то пошло, мне нравилось, что он знал, что я могу это выдержать.

— Откройся. — Он протянул руку, и его большой палец провел по моему подбородку вниз, пока мои губы не разошлись. — Шире.

Я раскрылась шире, когда он наклонился вперед, просунул в меня пальцы, собрал мою влагу и размазал ее по своей эрекции. Он несколько раз погладил свою эрекцию, прежде чем направить ее в мой рот. Я наклонилась вперед и потерлась сосками о его бедра, пока мой язык скользил по его члену, пробуя себя. На вкус я была немного сладкой, почти как ничто.

— Ты чувствуешь вкус своей спермы? Чувствуешь, как сильно я тебя возбуждаю?

— Да, — попыталась сказать я, обхватив его эрекцию, но получилось приглушенно, поэтому я кивнула головой.

— Хорошо. Не забывай об этом, потому что я ненавижу, когда ты заставляешь меня гоняться за тем, что уже принадлежит мне, Рената. И не ошибись, ты моя. — Он отступил назад, высвобождаясь из моего рта. — На кровать. На спину.

Я бросилась на кровать и легла. Он взял меня за ноги и опустил ниже, пока мое лицо не оказалось на середине кровати. Сердце заколотилось, когда он взобрался по моему телу, уперся своим твердым членом мне в лицо, а его кулаки удерживали его тело надо мной.

— Открой рот.

Святое дерьмо.

Я сделала, как он просил, мой язык умирал от желания попробовать его на вкус. Он впился в мое лицо, его движения были жесткие и беспощадные. Я застонала от его члена, заставив его застонать, когда вибрация прошла по его эрекции.

Он трахал мое лицо, не отрываясь ни на секунду. Я задыхалась, а когда это не помогло, вспомнила, что нужно дышать через нос. В нос хлынул запах мыла и мускуса его тела, пока я не опьянела от каждой его части — его вкуса, его прикосновений, его запаха и точеного живота, который напрягался каждый раз, когда он проникал в мой рот.

Я протянула руку и провела ею по мышцам его живота, мои движения были отрывистыми. С каждым толчком его бедра терлись о мои соски, и я застонала, обхватив его член. Его сперма удивила меня и хлынула мне в рот, когда он вышел из меня.

Я смотрела, как он гладит себя правой рукой и пускает струи спермы по моему лицу и груди.

Он откинулся назад и посмотрел на беспорядок, который он устроил на мне.

— Прижми свои сиськи друг к другу.

Я проглотила сперму, которую он оставил у меня во рту, и сжала груди вместе. Он смахнул сперму с моего лица пальцами, помассировал ими соски и погрузил их в ложбинку между грудями, добавив остатки своей спермы, пока вся грудь не была покрыта.

Затем он снова погладил себя, его член все еще оставался твердым, и просунул его между моими грудями. Сделав еще несколько толчков, он откинулся назад и посмотрел на меня сверху вниз.

— Теперь я трахнул все твои части, кроме одной. — Его губы растянулись в улыбке, и хотя его глаза все еще выглядели затравленными, он также выглядел сытым. — Я займусь этим позже.

О, Господи.

В ту ночь он позволил мне взять все в свои руки, и я оседлала его так, как хотела. Дразня его так, как я хотела его дразнить. И позволяла ему кончать, когда я этого хотела. Мы были липкими, потными и немного испорченными, но мы были счастливы.

В перерывах между раундами я прослеживала шрамы, оставленные отцом на его спине. Упрямые, с приподнятыми краями, которые заживали, как могли. В ту ночь я слушала из своей комнаты, как Анджело Де Лука хлестал Дамиана, не переставая. Но я уже не была тем испуганным подростком. Меня больше не прогонят из города.

И когда я засыпала, обнимая Дамиана, я знала, что все будет хорошо. Мы не были нашими родителями. Мы были лучше. Потому что Дамиан Де Лука любил меня так, как никто из тех, кого я когда-либо встречала и когда-либо встречу, не умел любить — терпеливо, сквозь время, без ограничений, без ожиданий.

И я любила его.

Те неприступные части, которые он показывал миру.

Те несдержанные части, которые он показывал мне.

И особенно — те синяки и дикость, которые он никогда не мог от меня скрыть.