Глава 23 Месть таилась в Иране


Они встретились на коктейль-вечеринке и поженились через три дня. В воскресенье София Д'Арлан, живущая в Париже и Нью-Йорке, и шейх Фейсал аль-Фирай из Джедды, Саудовская Аравия, и Женевы, Швейцария, чье состояние, послухам, достигает семнадцати миллиардов долларов, поженились в крохотном европейском княжестве Люксембург. (У Фейсалауже есть четыре жены, и, очевидно, это единственное место в Европе, где он может легально жениться в пятый раз.) Новобрачные собираются делить свое время между его дворцом в Джедде и увеселительным ранчо в Иране.

— Нет, я просто не могу! Я выдала охотницу на мужей за единственного мужчину, который может иметь одновременно четыре жены и быть мужем пятой! — хохотала Саломея несколько дней спустя, читая мне вслух раздел «Свадьбы» в «Нью-Йорк таймс». — Ты когда-нибудь слышала о законах шариата?


Оказалось, что Фейсал аль-Фирай был дядей бывшего мужа Саломеи («В этой семейке всех называют Фейсалами, даже дочерей» — пояснила она). Очевидно, он был в полном восторге от молодой европейской жены. А вот Саломея была в полном восторге от себя. Она добилась своего! Она была полностью убеждена, что Софии больше никогда не позволят ступить на землю неверных. Тем временем Марси наняла вышеупомянутого адвоката Иваны, специалиста по бракоразводным делам. Ее сексуальная жизнь превратилась в сплошное безумие. Она была полна решимости добиться в сфере обольщения мужчин куда большего, чем Лорен.

А вот новости о Лорен были далеко не столь обнадеживающими. Она действительно исчезла. Пресса окрестила ее «Исчезающей Дебютной Разведенкой». За одну ночь она стала так же знаменита, как принцесса Диана, а ее исчезновение расписывалось как отчаянно гламурная трагедия. Даже Доминик Данн безуспешно попытался провести расследование и написал об этом в своей колонке в «Вэнити фэр».

В многочисленных заметках намекалось, что кое-кто видел, как Лорен несколько дней назад садилась в Тетерборо на маленький частный самолет. Некоторые утверждали, что она в пьяном виде бродила по магазинчикам беспошлинной торговли женевского аэропорта и скупала часы с кукушкой. Можете вообразить шепотки на званых ужинах:

— Она была так несчастна!

— Слишком много денег…

— Нет, все дело в бриллиантах. Чрезмерное количество бриллиантов приводит к раннему безумию.

— Если бы она продолжала заниматься пилатесом, ничего бы не произошло.

— Льюис похитил ее и запер в своей хижине на Аляске. Не вынес, что она так хорошо проводит время.

— Она пила слишком мало воды. Если бы выпивала не менее двух литров «Эвиана» в день, была бы здесь.

Моим любимым высказыванием было:

— Она прячется во Франции. В доме Брижит Бардо.

Я была в полной депрессии. Пусть Лорен избалована, пусть она самая ненадежная из ненадежных нью-йоркских девиц, но зато с ней весело, и она верный друг, а главное — у нее золотое сердце. Ей действительно небезразличны Марси, Саломея и все ее подруги, а я как последняя эгоистка ненавидела Лорен за то, что ее нет рядом и некому обо мне позаботиться. Что, если с ней случилось нечто ужасное?!

Я постоянно думала, где она. Исчезновение Лорен только усиливало мою тревогу по поводу отсутствия Хантера. Вчера звонили из его офиса и спрашивали, не знаю ли я, где он. Они нашли его смартфон под горой бумаг на письменном столе и очень встревожились. Уже пять дней он отсутствовал. И полное молчание. Хотя Милтон пытался утешить меня, твердя, что Хантер скрылся, «чтобы зализать раны», лучше я себя не чувствовала.

Сейчас я была совсем одна и даже немного завидовала Софии: она по крайней мере знала, где ее муж.

Утром понедельника я уныло отправилась завтракать в кафе «Рафаэлла», жалея, что рядом нет Хантера. Когда официантка принесла два латте и два круассана (наш обычный с Хантером заказ), мне стало ужасно грустно и даже не нашлось сил объяснить, что сейчас в этом нет необходимости.

Я пила кофе, посматривая на вторую чашку. Ощущение было такое, словно я преломила хлеб в компании призрака.

Я машинально взяла в руки «Нью-Йорк пост».

И тут же пришла в ужас.

— Что?! — воскликнула я, ни к кому персонально не обращаясь.

На первой же странице мне в глаза бросились гигантские красные буквы заголовка, кричавшие о сенсации:

«ТАЙНАЯ СВАДЬБА НЕДАВНЕЙ РАЗВЕДЕНКИ!»

(Все подробности на третьей странице)


Я мгновенно нашла третью страницу. С черно-белой фотографии улыбалась сияющая Лорен. Вокруг вились снежинки, белоснежное свадебное платье развевалось на ветру… Так она… в России?!

Я присмотрелась внимательнее. На втором плане золотились купола… Зимняя морозная экзотика. И платье! Стянутая корсетом талия, широкая летящая юбка с длиннющим шлейфом… Не может быть! Это платье от Текка! И выглядело оно просто смертоубийственно! За такое можно умереть! Неужели он все знал?! Ну конечно! Неудивительно, что был так спокоен в тот день, когд а Лорен не явилась в студию!

Я присмотрелась к лицу Лорен: глаза тщательно подведены, в стиле шестидесятых, а волосы обрамляют лицо мягкими свободными волнами. На шее висит нечто вроде огромного драгоценного камня, хотя разобрать детали было почти невозможно. В одной руке букет белых камелий, в другой — сигарета. Как это на нее похоже! А глаза сверкают, словно она готова воспламениться от счастья. Но где жених?

Я быстро пробежала глазами текст и изумилась.


САМАЯ ГЛАМУРНАЯ РАЗВЕДЕНКА Нью-Йорка, наследница Хэмила, Лорен Блаунт, не раз объявлявшая, что больше никогда не выйдет замуж, и введшая в употребление оборот «дебютные разведенки», чтобы охарактеризовать себя и своих жизнелюбивых подружек, была замечена перед алтарем в санкт-петербургском Исаакиевском соборе. На невесте было платье из шелка и органди от молодого нью-йоркского дизайнера Теккерея Джонсона. Длина подола, подшитого вручную, достигает двухсот ярдов, а шлейф украшен семнадцатью тысячами речных жемчужин.

Поверх платья на ней был палантин из белого горностая. Шею украшал бриллиант, по слухам, принадлежавший знаменитой принцессе Летисии Испанской. Камень был подарком жениха, Джайлза Монтерея, о котором мало что известно. Утверждают, что парочка встретилась в Эрмитаже, у витрины с запонками Фаберже. Новобрачные были знакомы всего пять недель. Несколько дней назад мисс Блаунт исчезла из своей нью-йоркской резиденции. Знакомые опасались, что она убита или похищена.

Счастливая и сияющая, несмотря на двадцатиградусный мороз, миссис Монтерей, которую попросили прокомментировать ситуацию, попросила передать привет своим нью-йоркским подругам и уселась в «мерседес» с тонированными стеклами. Новобрачные отправились в четырехмесячное свадебное путешествие.


Одинокая слеза скатилась по щеке: все выходят замуж, а я…

Счастье подруги только подчеркивало мое одиночество. Я невидяще уставилась на газетный лист. На него упала капля. Потом другая. И тут перед глазами возникло что-то белое: мне протягивали платок. Как стыдно! Я подняла глаза и вспыхнула: передо мной стоял Хантер.

— Я столько всего натворил. Прости меня, — прошептал он.


Загрузка...