Декрет для Ягодки

Глава 30

Владислав

Пока она упрямилась и раздумывала, решил раздеться, заодно тем самым ускорить мыслительный процесс Мирославы.

Скинул пиджак на пол около кровати, так как отойти дальше от любимого тела я уже не мог. Охренительно голодный взгляд женских глаз выворачивал меня наизнанку, что я едва справился с запонками и тремя верхними пуговицами рубашки.

– Мир, то, что я раздеваюсь, ни о чём не говорит. Я могу пойти в ванну, где холодный душ решит мою проблему.

Вру. Последнее время не помогает, тем более не сейчас, когда она возбуждённая лежит в моей кровати. Надоело возиться с пуговицами, поэтому дальше просто сдёрнул тряпку через голову, при этом отмечая, как участилось дыхание моей упрямицы.

– Влад, ты больной, – снова «комплимент» из милого ротика.

– Ага. На всю голову, но уже поздно просить справку от психиатра.

– Невыносимый.

– А ты постарайся.

– Упрямый.

– Сама не лучше.

– И …

Я знаю, что она делает. Злит меня, дабы я сорвался, и ей тогда не придётся ничего говорить.

Склонился над женским телом, упираясь ладонями по обе стороны от её головы. В синих глазах победа, но это она рано радуется.

– Если ты хочешь, чтобы я тебя трахнул, радость моя, то мне нужны слова.

– Манипулятор хренов, – разозлилась Берсеньева, пытаясь сесть, тем самым врезаясь в моё тело.

Её нос утыкается где-то в изгиб моей шеи, от чего по телу проходит разряд в двести двадцать вольт. Опрокидываю злюку обратно и снова кладу руку на её промежность, сжимая пальцами сквозь слои одежды. Меня всего трясёт, а лёгкие рвёт от нехватки воздуха.

– Мира…, – хриплю ей на ухо, кусая за мочку, а потом и кожу шеи.

Она прогибается в спине, обхватывая меня за плечи.

– Да, Ковальский, твою мать. Я только твоя во всех грёбанных смыслах этого выражения. Так достаточно?! – шипит Ягодка, впиваясь ногтями в мою кожу.

– Вполне, – уже на грани своего терпения, но принимаю её жертву.

– Тогда уже исполни свои громкие обещания! – недовольно воскликнула она дальше, будто мне мало её бешеного взгляда.

Вместо слов накрываю её губы своими, лишая способности и дальше трахать мне мозг. Теперь только я!

Быстро задираю подол юбки до самой талии и, не теряя времени на раздевание, просто сдвигаю полоску ткани в сторону. Потом разберусь. Провожу пальцами вдоль её входа, одновременно с тем проталкивая язык всё глубже. Она любит мои поцелуи, значит, получит их сполна. Проталкиваю по очереди два пальца, ловя ртом её короткие стоны одобрения, пытаясь при этом не думать о моих яйцах, которые готовы лопнуть от желания.

Мире этого мало, и она начинает действовать сама – толкаясь мне навстречу в моём же ритме. От влажных звуков при ударах её промежности об мою ладонь меня совсем клинит. Секс с этой женщиной меня погубит. И, дабы не сдохнуть прямо сейчас, нахожу подушечкой большого пальца её набухший клитор и в пару движений по нему довожу до оргазма.

Мне надо срочно в неё, иначе рехнусь, если ещё нет. Пока женское тело сотрясает мелкая дрожь, избавляюсь от брюк и трусов практически в два движения. Мне кажется, я только что заработал медаль за скорость.

Мирослава приоткрыла глаза, выплывая из своей нирваны, когда я, не особо церемонясь, сдернул её всё время пытающуюся сползти юбку вниз с громким треском рвущейся ткани.

– Ковальский, ты мне скоро весь гардероб перепортишь, – вяло отозвалась девушка, подтягиваясь ближе ко мне.

– Люблю тебя абсолютно голую, – оправдался я, а сам пошире развёл её бёдра, впуская себя, стоявшего на коленях. – Голую, мокрую и голодную только до меня.

Она хмыкнула. Я знаю, это смешок в адрес моего «только до меня», но ничего, привыкнет. И пока тут секундная задержка, тонкие пальцы быстро обхватывают меня у самого основания, заставляя зашипеть и громко выругаться.

– Нет, Ягодка! Сегодня я сам. Не надо меня трогать, – процедил сквозь зубы, стараясь прямо сейчас не кончить от накатившего возбуждения.

Но мисс адвокат сладко улыбнулась, решая действовать так, как ей хочется. Сгребаю обе руки в ладонь, завожу ей за голову и, едва почувствовав сопротивление, тут же сжимаю покрепче тонкие запястья.

– Я не шучу.

Мирослава покорно кивает, и я молюсь, чтобы так и было. Она беременная женщина, которая устала после длительного перелёта, и если мне уроду не хватает выдержки держать свой член в штанах, то надо хотя бы не торопиться и не пытаться вставить его по самое не балуйся. Хотя хочется до дури и звёздочек в глазах.

Прижался к её входу, придерживая второй рукой бедро. Контролирую каждое движение, при этом всё равно чувствуя, как моё дыхание срывается на хрип. Медленно толкаюсь вперёд и тут же спешу обратно, впиваясь острым взглядом в любимые черты лица. Удивительно, но она понимает, от чего моё напряжение.

– Влад, ну скорее. Всё хорошо. Только быстрее.

Эта мольба в синих глазах и её просьба в словах срывают последние оковы – снова толкаюсь вперёд до самого основания.

Тихий стон наслаждения срывается с припухших от моих жадных поцелуев губ, который прямой наводкой впечатывается в мои яйца, приближая конец. При следующем толчке накрываю её рот своим, и тогда женский стон бьёт вибрацией по моему горлу и связкам.

Не особо легче, Владик, так что терпи.

Мира цепляется за мои волосы, натягивает их на свои длинные пальцы, требуя большего, но страх навредить ей и малышу сильнее, так что каким-то чудом сдерживаюсь.

Если это можно так назвать.

Мы двигаемся друг другу навстречу, я, кажется, шепчу ей на ухо нечто абсолютно беспочвенное, наверное, всё-таки рехнулся. Прикусываю нежную кожу шеи и тут же зализываю. Мысленно клянусь, что это в последний раз и снова повторяю укус. Сволочь.

Слава богу, Мира кончает раньше, чем подохла моя выдержка, так что в следующее движение я толкаюсь до упора и изливаюсь в неё с несвойственным мне звуком.

Стон наслаждения нереального вперемешку с облегчением.

Уже собираюсь без сил завалиться на девушку сверху, но в последнее касание укладываюсь на бок. Мирославу разворачиваю лицом к себе, прижимая как можно ближе. Меня всё ещё не отпустило, так что просто лежим.

Я как паровоз пыхчу на всю спальню, заглушая быстрое дыхание Ягодки, но и это не помогает быстрее вернуться к нормальному состоянию.

И так всегда! Чувствую себя аборигеном перед единственной женщиной на планете.

– Знаешь, а спальня мне уже нравится!

Вот язва!

– Ты ещё и рассмотреть её успела? – хрипло выдыхаю, а мысленно хлопаю по её упругой заднице в наказание.

– Ага, – коварно улыбаясь, подтверждает негодница. – Ты такая копуша, Владик.

В конце притворно зевает и закрывает глаза. Мол, скучный ты мужик, Ковальский.

Я не злюсь. Всё хуже. Меня полоумного тянет улыбаться во всю ширину рта. Хорошо, что Ягодка очи свои прикрыла, а то бы совсем из образа выпал.

Скольжу вдоль спины открытой ладонью и всё-таки легонько хлопаю по ягодице. Она же ждёт! Нельзя разочаровывать девушку.

– Ой, боюсь, не могу! – выдаёт Мирослава с довольной улыбкой на губах.

Я же прячу свою, так как Берсеньева сейчас перезагрузится и вновь полетит. Через пару секунд глаза открылись.

– А где мои вещи? – тут же выдаёт она.

В этом вся Берсеньева – огонь неуправляемый и неугасаемый.

– В машине. Сказать, чтобы подняли?

Наши носы едва не соприкасаются, и внутри меня что-то неизвестное науке рвётся от этой близости. Её прямой взгляд меня никак не смущает, как и её мой, так что тут почти как в игре «кто первый моргнёт».

Мой простой вопрос на деле совсем не прост, так что Мира проводит кучу взвешиваний в секунду, прежде чем дать мне короткий ответ.

– Да.

Обуздав порыв радости, выдаю наружу лишь ухмылку краем руб.

– Хорошо. Пошёл искать мобильник, – торопливо поднимаюсь с кровати, чтобы не спалиться перед дамой радостным оскалом.

Уже на полпути, не выдержав, нежно целую женское плечо в знак благодарности за доверие.

Мира перекатывается на спину, отпуская меня, хотя при виде этих длинных ног хочется повторить недавно пройденное.

– Ковальский, не борзей. Я хочу в душ.

Меня раскусили, но не сдаюсь и лишь невозмутимо изгибаю бровь.

– Ой, зайка моя! У тебя только слюна на мои ноги сейчас не капала. Фетишист хренов.

Я уже сижу на краю постели к ней спиной, но её смех и удовлетворение чувствую в голосе. Никак не реагирую на подкол, собираясь встать и поискать штаны.

А потом чувствую её ладони на спине и плечах, когда тихий шёпот обжёг моё ухо.

– У тебя красивая улыбка, Ковальский, зря прячешь. Тем более глаза твои тёмные все эмоции выдают. Врунишка.

Слегка укусила за ухо и, растрепав волосы на моём затылке, встала с постели.

– Я в душ. Жду чемоданы до моего возвращения.

И проплыла буквально мимо моего носа своей голой, не считая стринг, попой. Жаль, что вообще трусы не порвал.

Мира приглушённо щёлкнула дверным замком, а я всё так и сидел. Голый и потерянный. Точнее пришибленный.

Мне казалось, я закрылся. Меня нельзя раскусить наперёд. Моя защита в неожиданности поступков и расчёте на несколько шагов вперёд.

А теперь что?! Ягодка тот ещё фрукт… сожрёт меня и не подавится моей любовью.

Резко встал, подхватывая брюки с пола. Уже набирая номер водителя, задумался. Ведь можно всё остановить. Прямо сейчас.

И не будет риска, проблем. Ничего не будет!

А я ХОЧУ! Её! Малыша! Твою мать, хочу грёбанные розовые очки и пачку сахарной ваты со вкусом клубники и ванили.

– Миш, поднимите багаж Мирославы Александровны к нам домой.

– Вас понял, Владислав Владимирович. Пять минут.

И точка. ЖИРНАЯ.

Эта упёртая блондинка уйдет отсюда только через мой труп! Даже если придётся привязать к кровати и кормить с ложечки.

– Да! – громко крикнул самому себе и выдохнул.

Бросил взгляд в напольное зеркало – голый мужик с отличной эрекцией стоит посреди комнаты и орёт. Придурок, вашу мать.

Душ мне тоже не помешает. Ледяной.

Уже собрался идти в гостевую ванную комнату, но решил проверить девушку и заодно сказать, что её приказ исполнен.

По инерции дёрнул дверную ручку, но она легко поддалась. Хотя мне казалось, что Мирослава закрывалась.

Пленённый любопытством вошёл внутрь. Шум льющейся воды в душевой кабине и никаких всплесков. Словно там никого и нет. Из-за тонированных стёкол, что ещё и запотели, ничего не разглядеть.

В голове пронеслись тысячи мыслей от нереальных – сбежала, до страшных – упала, ударилась, обморок.

– Мирослава! – громко и истерично позвал её.