Держи врага ближе

21

У кого из нас больше шансов одержать победу?

У меня – закончившей Академию семь лет назад и пусть и не регулярно, но практиковавшейся в настоящих сражениях – или у Эштона – постоянно занимающего первое место в учебных поединках и пару раз сошедшегося клинками с жуликами Арены?

Сымитирую тяжелое сражение и проиграю. Так будет лучше для моего будущего…

Честно говоря, я вполне адекватно оцениваю свои шансы на успех как довольно высокие. Мастер меча против мастера эфира. Не в пользу Эйджа, исход очевиден. Многие зовут его гением, но пробудившая эфир девица, еще не вышедшая из возраста – вот кто реально гений среди гениев. И такая слава мне совсем ни к чему.

Эфир – субстанция довольно тонкая, кто-то из теоретиков, что в жизни оружия не держал, окрестил его душой меча, что пробуждается особыми техниками, но на самом деле я не считаю, что это так.

Обстановка вокруг, выверенные до идеальности движения и бесконечное упорство самого мечника, погруженного в нужное духовное состояние…

Глупости это все.

Эфир – мана высокой плотности, частицы которой из окружающей среды поглощает мечник, очищая, пропускает по своим энергетическим каналам, концентрирует в мощную энергию, прогоняя через кольцевой канал, находящийся вокруг сердца, и высвобождает через клинок, усиливая многократно разрушительное воздействие орудия.

Качество стали у меча, руны на эфесе, различные зелья, талисманы и прочая дребедень не имеют никакого полезного значения, хотя народ продолжает свято верить в эту чушь.

Высвободить эфир крайне тяжело. Особенно впервые. Можно и рассудка лишится, подпалив себе все внутренние каналы, и заодно жизни, если детонирует кольцевой поток и разорвет сердце.

Многие рыцари могут не достичь всеми признанного высшим уровня мастерства владения мечом за всю жизнь. Только те, кому это удалось, могут претендовать на высокие должности в орденах.

Например, на звание капитана. Пожалуй, все. Да, кажется, главой ордена рыцарей может стать только подчинивший себе «глас сердца» как любят называть эфир некоторые ученые-романтики.

Однако, высвобождать силу такого формата я не собираюсь. Точно не на глазах у стольких людей. Подобная слава ни к чему. Кто знает, какими будут последствия. Перерождение не затронуло мои способности, пускай какой-то доли мышечной массы для большей стабильности телу и не хватает. В отличии от моего соперника.

Эйдж в будущем оброс мускулами поболее нынешнего, но надо сказать, и сейчас мой соперник довольно силен и баланс поддерживает прекрасно. Что ж, у мужчин биологическое преимущество.

Очередная попытка достать его лезвием тупого клинка терпит крах. По лбу катятся крупные капли пота. Выдыхаю и крепче сжимаю рукоять меча. Не распаляться, Вивиан. Сохранять спокойствие сердца.

Тому, кто познал всю прелесть мощи эфира, сложно удержаться потом от искушения прибегнуть к ней снова. Зачем загонять себя, когда есть простой и быстрый, к тому же действенный способ поквитаться с врагом? Большая часть моего контроля уходит на то, чтобы подавить ставший давно привычным инстинкт.

Однако, имитация боя все сильнее выводит меня из равновесия и изматывает без того работающее на пределе возможного тело. Завтра, скорее всего, с постели не смогу сползти.

Наконец, вымотав врага, настает черед Эйджа вырваться в наступление. Четкими движениями он теснит меня к краю круга.

Щурюсь, подмечая все его слабые места. Со стороны неделю назад, в их с Роялом поединке, казалось, что Эштон их практически не имеет. Однако, то, что не замечала семнадцатилетняя версия меня, нынешняя я вижу невооруженным взглядом.

… Сжимаю губы, не слишком ли агрессивно он атакует? Погодите, как-то слабовато…Чересчур очевидно он нацелен на мое правое запястье.

Уголки губ напрягаются, чтобы не расползтись ненароком в усмешке.

Малыш! Ты слишком стараешься! Слишком!

Может, против какого-нибудь проходимца с кличкой Портки это бы сработало, но против реально сильного соперника однозначно нет. Боюсь, в будущем Эша ждет разочарование. В первый же настоящий бой. Что ж, мастерство закаляется только тогда, когда собственная жизнь находится под угрозой. Через это все мы, рыцари, проходим.

Подставляюсь под замысловатый, но вместе с тем слишком самоуверенный маневр Эйджа: выбитый из моей согнутой под неправильным углом правой руки учебный клинок падает на песок и практически одновременно в паре сантиметров у шеи замирает на весу лезвие меча в вытянутой вперед руке противника.

- Велфорд – поражение! – подводит громогласно итог боя тренер Пим.

В серых глазах противника напротив плещется удовлетворение таким исходом. Что ж, до поры до времени…Отворачиваюсь, вполне довольная таким исходом, и позволяю себе короткую усмешку, когда вытираю рукавом мокрое от пота лицо.

А, точно.

Ищу глазами в толпе собравшихся по периметру круга зрителей виновника случившегося.

На лице Руди, скрестившего на груди руки, хищный оскал.

- Доволен?

Подхожу ближе, не обращая внимания на повисшую тишину в рядах охочих до сплетен подслушивающих одногруппников.

Капитан синего ордена, вопреки моим ожиданиям, качает головой, тихо цокая языком.

Меня накрывает нехорошее предчувствие. Боковым зрением подмечаю, что Эйдж останавливается рядом. Какой любопытный.

Руди переводит насмешливый взгляд с меня на моего соперника и вздыхает:

- Хватит. Ви, ты настрадалась ерундой.

Только мгновение назад немного оправившееся после изнуряющей битвы сердце снова тревожно ускоряется. Слова бывшего дедушкиного ученика балластом тянут меня в пучину накатывающего отчаяния.

Нет…

Пожалуйста, нет…

- Ты нисколечко не изменилась. Все так же, как в детстве, поджимаешь губы, когда лжешь. И левый уголок губ выше правого, прямо как во время наших игр в покер. Помнишь? Досталось же мне тогда от учителя! Вижу, что зря, правил ты не усвоила. Может, из-за этого малышка Ви так и не научилась качественному блефу?

Сглатываю, чувствуя сбоку опаляющий тяжестью взгляд серых глаз.

Даже смотреть в лицо Эштону не нужно, чтобы понять, что крутится у него в голове: нехорошие сомнения и подозрения в притворстве.

Даррг.

Все бы прошло на ура, не будь капитан Андерс так ко мне суров. Вот же ж, не стоило ему демонстрировать неприличный жест средним пальцем перед началом боя, точно разозлился.

- Очевидно, что его сил для проверки твоих способностей маловато, - Руди, будь он проклят, кивает в сторону владельца звания первого меча Академии.

- Собираешься занять место моего оппонента? – спрашиваю с опаской, не веря в сказанное. Он не в своем уме, если действительно собирается…

- Не думаешь, что противником мастера должен быть другой мастер?

По блеску в карих глазах точно понимаю, что он догадался.

Но как?!

Я же была безупречна!

Руди принимается расстегивать пуговицы своего синего, как воды глубокого беснующегося моря, мундира.

Выдающийся рыцарь империи, известный далеко за ее пределами. Самый молодой капитан ордена. Гордость южных земель, откуда он родом. Мастер, не знающий страха смерти, превозносящий справедливость и честь.

Мне выпадает редкая возможность сразится с таким человеком!

Да-а, ура-а…Вот же счастья, то привалило.

Пока я осмысливаю грядущее, происходит рокировка. Эйдж занимает место Руди среди наблюдателей, а Руди заходит в круг, бросая в сторону свой синий мундир и оставаясь в белой рубахе.

Издавна считалось, что именно у главы синего ордена самая безупречная среди остальных репутация. Возможно, потому что там продолжают свято чтить рыцарский кодекс и основные заповеди первых принесших присягу правителю мечников.

Но в человеке напротив, звонко высвободившем из ножен свой искусно выполненный непревзойденным мастером, освященный в священных водах клинок, нет ничего человеческого.

Против меня, студентки, девушки, «дочери» его учителя, имеющей только тупое, лишенное баланса оружие идти с первоклассным мечом…

- Начали! – орет тренер Пим, который, видимо, страстно жаждет увидеть мое смертоубийство. Что плохого, спрашивается, я ему сделала?

Битва начинается самая настоящая. Не успеваю обвинить Руди в том, что он окончательно спятил, как капитан рыцарей уже атакует.

Еле-еле, выныриваю из-под его руки, успевая увернуться, не поранившись. На лице у меня неподдельное удивление, даже глаза расширены широко, несмотря на струящийся вниз ледяной пот.

Чокнутый! Он меня едва не пришиб!

В толпе моих сокурсников проносятся восклицания, предполагающие то же самое.

Вступительные тесты в любой из предпочитаемых соискателем орден после теоретических испытаний предполагают дуэль с его членами, настоящими, полноправными рыцарями. В таких боях никто даже не предполагает победы желторотых новичков.

Суть в том, чтобы экзаменаторам и занимающимся отбором людям стал ясен уровень кандидата. В отборе обычно принимают участие рядовые рыцари, никак не его глава.

Однако, если кто из готовящихся к стезе рыцарской наравне со мной без пары месяцев выпускников, и завидует возможности сойтись клинками с капитаном Андерсом, уверена, после двух минут наблюдения за нашим боем, они вздыхают с облегчением от того, что участь эта свалилась на меня, а не на них.

Едва перевожу дух. Быстрый и ловкий, и значительно сильнее Эйджа. Он не даст мне «имитировать» сражение. Если не буду биться в полную силу, пострадаю!

Солнце жарит сверху, сердце бьется с ненормальной скоростью, отзываясь шумом в ушах, а Руди даже не вспотел и умудряется озвучивать подначивания на весь честной народ, так и алчущий сплетен:

- Давай, Ви! Ну же! Или мне стоит поведать твоему сопернику о том, куда ты под покровом ночи ходила на прошлой неделе?!

Даррг!

Он же обещал!

Атакую, и Руди без труда отбивает удар, словно ему это ничего не стоит.

Соберись! Даррг, Ви, сосредоточься! Нельзя терять контроль! Иначе…

- Это так тебя учил отец?! – не может оставить меня в покое мужчина.

Шум толпы, набатом колотящееся в груди сердце, пекло от не по-апрельски жарящего своими лучами солнца, хитрая усмешка Руди и напоминания об отце, далеко не том человеке, которого все привыкли считать моим родителем, распаляют мой гнев.

Самоконтроль летит в бездну.

Этот самый гнев, что сидел во мне годами. Гнев, который превращает правильный выбор в бесконечно сложный, и следовательно, совершенно невыгодный. Прагматичность, присущая всем мечникам, дает слабину.

Срываюсь, тихо рычу под нос ругательства и сбрасываю последние оковы рациональности.

Мысли об Эштоне, толпе свидетелей и вечные домыслы как будет лучше поступить и как бы перечеркнуть предначертанное будущее вылетают из головы, оставляя абсолютную пустоту.

Покончи с этим, Вивиан. Покончи со всем. Отпусти. Освободись.

По венам проносится опаляющий тяжелое от изнурительной до предела нагрузки тело и затуманивающий рассудок жар. Сердце пропускает удар.

О-ох, хорошо. Иссякнувший запас энергии восстанавливается.

Ни шокированные восклицания одногруппников, ни вспыхнувший азартом от получения желаемого взгляд моего противника, уже не могут сдержать моей жажды закончить весь этот фарс как можно быстрее.

- Да-а! Наконец-то, Виви! – орет Руди, но радуется он недолго.

Охваченный серебристо-бирюзовым свечение учебный меч в моей руке плавными и четкими движениями стремительно теснит его к краю круга. Один точный удар по цели, и тело – кожаный мешок с кровью и костями - разлетится ошметками.

Наконец-то! – орет в голове алчно моя охваченная яростным желанием одержать победу гордыня.

Меня настолько захватывает намерение поквитаться, что не остается даже времени хотя бы на секунду удивиться, отчего вдруг мой эфир - раньше он был жемчужно-белым - поменял свой оттенок.

Руди не может выдержать такого натиска. Сам он эфир не высвобождает.

Почему? Да плевать!

Глаза словно застилает алая пелена. Я вижу только врага. Того, кого нужно победить, разгромить, уничтожить.

Тело изнутри будто опаляет жар от разносящейся по энергетическим потокам маны. Заношу клинок снова и снова.

- Она его убьет!

- Нет!

- Стой! Велфорд!

Я не слышу возгласов и предостережений.

Руди же справляется. Раз за разом он парирует мои атаки. К чему такие волнения? Все ведь под контролем…

В себя прихожу я резко. Будто ледяной воды окатили из ведра, такое ощущение возникает, когда сталкиваюсь совершенно случайно глазами с замершим на месте Эштоном.

Цепкий, липкий серый бесцветный взгляд с нескрываемым отвращением вперемешку с шоком и восхищением, и… разочарованием?

Что это?

Что…

Это?

Почему?

Не могу оторвать глаз от него.

Неужели я так тебе ненавистна?

Почему?

Почему это открытие для меня вдруг так ошеломляюще, так отрезвляюще и неприятно действует? Разве…мне важно то, что Эйдж обо мне думает?

Нет.

И шантаж, и поцелуй этот, и то, как я себя веду, не рассчитано на то, чтобы изменить его мнение о моей персоне в лучшую сторону.

Я не собиралась оставлять свою злодейскую роль в его судьбе. Только изменить для себя последствия от следования подобной участи.

Все мои средства для достижения цели изначально не рассчитаны снискать положительный отклик у главного героя. Прежде чем он овладеет достаточной властью, чтобы отомстить, я успею скрыться с его глаз так, что он никогда не нападет на след, не отыщет меня, чтобы скормить отраву.

Мои настоящие стремления и тайные желания смешались в одну кучу. Казалось, нет необходимости встречаться с ними лицом к лицу.

Я же все это делаю ради себя. Преследую лишь собственный интерес и выгоду.

Но…почему…мне так….

Руди заносит меч, получив шанс для контратаки.

Меч в руке, лишенный центра тяжести и баланса, вдруг становится непомерно тяжелым грузом. Застыв с клинком на перевес, я не в силах снова его занести даже для простой обороны.

Продолжаю пялиться вперед, в образовавшуюся между одногруппниками пустоту, туда, где еще мгновение назад стоял Эштон.

Шу-ух!

Ослабевшие пальцы разжимают завхат и меч выскальзывает вниз.

Боль наступает тогда, когда передо мной возникает обеспокоенное лицо Руди.

- Ви! Держи вот так.

Он сует мне что-то белое в руку, прижимает к моей шее.

Горячее и мокрое мочит воротник и затекает под тунику.

Я моргаю. Перед глазами все плывет. Кровь отливает от лица.

- Как ты? Думал, парируешь удар! Прижимай к ране! Вроде неглубокая… - толкаю руки виновника прочь, отшатываясь от его прикосновений.

Дурак Руди! Все из-за тебя…Все из-за тебя!

Я едва не погибла! Еще чуть-чуть, и я бы точно, прямо как тогда…

Вдыхаю отчаянно и рвано, но продолжаю задыхаться.

- Можешь идти? Я отнесу тебя…- беспокоится капитан синего ордена.

- Нет! Сама могу…Ох! - пытаюсь возразить между тщетными попытками пропустить воздух в легкие, но в воцарившейся суматохе кто-то не согласен.

Меня резко отрывают от земли. Одна рука под коленями, другая придерживает спину в районе поясницы. Почувствуй себя принцессой, Ви. Или новобрачной.

- Я…сама могу…

От шока из-за такого обращения паника вдруг куда-то исчезает.

Разве он не ушел? - подсказывает вопрос, который не успеваю задать вслух, внимательный рассудок.

- Соперников, как выяснилось, мне тут теперь днем с огнем не сыскать, - отрезает Эйдж, унося меня на руках прочь от тренировочного полигона и собравшейся там глазеющей нам вслед толпы студентов в сторону главного здания Академии, где располагается лазарет.

- Это моя фраза.

- Знаю. А теперь молчи. Крепко прижимай ее к шее.

«Ее» – это белая рубашка Руди, которую он снял, пытаясь остановить у меня кровь.