Держи врага ближе

33

Чем глубже заходило в Мидвел полчище вражеского корпуса, тем сильнее на горизонте мирного некогда края, не тронутого прежде войной, среди холмистых лугов, в наступающих сумерках разгоралось зарево горящих деревень, которые оставались позади аргонских сил.

Отсвет вздымающегося к черным небесам пламени не давал увидеть ничего за своим маревом. Ветер доносил до оставшихся в поместье и тех, кто еще не успел покинуть земли васильковой долины - края сыроваров и пчеловодов - запах гари от становящихся пеплом домов.

- Это приказ.

- Ты не имеешь права, я – не твоя подчиненная.

Тру складку меж бровей, и не пытаясь больше сдержать в голосе раздражение:

- Я – твоя старшая сестра, так что думаю, кое-какую власть отдавать тебе приказы все же имею. Ты уезжаешь.

- Только вместе с тобой! Зачем тебе оставаться? Мы еще успеем убежать, Ви. Отступим назад, и возможно, как раз столкнемся со спешащей на подмогу дивизией Эштона и…

- Нет.

С самого утра, как стало известно о вторжении врага на земли моего рода, я уже знала, что если суждено, то погибну вместе с этим домом. Если попытаюсь скрыться, бежать прочь – Йозеф камня на камне не оставит. Здесь похоронен дедушка и поколения семьи до самого ее основателя. Позволить какому-то психу осквернить их могилы – ни за что.

И потом, принцу нужна я.

Он считает, что все реликвии и меч у меня, поэтому, убегу – последует за мной, а тогда, жертв точно не избежать. Не хочу, чтобы Далия находилась в зоне риска пострадать из-за меня. Насколько далеко или близко возможное подкрепление в лице Эйджа и его подчиненных нам неизвестно. Как та, кто привык принимать решения на основе существующих фактов, а не догадок – особенно когда от этого зависят чужие жизни – я не могу позволить себе уповать лишь на необоснованные домыслы.

Попытаться дать отпор – бессмысленно. Силы сейчас несопоставимы. Со мной, помимо Сойера, Маллета и Адэра восемь человек солдат. Они, конечно, будут поспособнее простых рядовых, но даже смекалка и быстрота реакции не гарантирует никакой победы.

- Я останусь. А вы – валите отсюда со всех ног, - решает встрять храмовник.

- Можно тебя?

Хватаю под руку Адэра и тащу его сквозь ближайшую дверь внутрь опустевшего бального зала, служащего до сегодняшнего дня военным госпиталем.

Теперь здесь лишь пустые койки и брошенные личные вещи эвакуированных раненных. Далия в компании обреченного на провал миссии по захвату принца Аргоны отряда военных остается в проходной.

Вжимаю Адэра в стену, сжав кулак с тканью его рубашки в пальцах, и разглядываю его безмятежно спокойное лицо.

- Оставь мне меч и кинжал и уходи.

- Да, конечно! – ехидничаю и качаю головой. – Думал, я не догадаюсь? Решил состроить из себя жертву? Стать сосудом для бога тьмы? Возомнил, что у тебя получится его запечатать?

Только теперь у блондина мелькают на лице какие-то эмоции.

- Как ты…

- Я, по-твоему, дура? Запечатанный бог тьмы – где именно? Тысячи лет, есть ли в этом мире такое место, которое было еще не исследовано человеком? А даже если так? Один только медальон Алетеи в храме привлек внимание темных магов и заставил потеряться в пространстве кучу людей.

Паладин бледнеет.

Облизываю губы. Посмотрите на эту реакцию. Всего лишь моя догадка, но она оказалась правдой. Значит, люди там пропадали не просто так, и культисты тоже неспроста устраивали жертвоприношения.

- Сила бога, даже поверженного и ослабшего, должна была оставить какие-то следы.

Я проносила на себе кинжал всего ничего, но и он имеет определенную ауру, вне сомнений.

- «Шепот ночи» всего лишь его меч, но спустя столько лет, он по-прежнему служит хозяину верой и правдой…

Цокаю языком, бьющий внутрь через высокие окна красный свет от зарева пожаров освещает мое лицо.

- Алетея запечатала Эреба, боги бессмертны, но…обязательно ли им нужно для этого тело? Разрушить тело можно, но душу…с ней непросто. Даже мы с тобой – обычные люди – погибли, но оказались в прошлом.

Адэр нервно сглатывает. Он не пытается вырваться, продолжает слушать. Не подтверждая и не опровергая, лишь молча внимая моим речам. Ничего. У меня еще есть для него кое-что в запасе.

- Эштон оказался сосудом…как там было? Подходящим. Значит, подходит не каждый? Как это вообще происходит? Могут две души ужиться в одном теле? Болезни лечат, от паразитов избавляются. Настоящий хозяин будет сопротивляться.

Я вспоминаю, как Йозеф в заброшенном храме на вершине горы с помощью реликвии богини повелевал моим телом будто я была игрушкой из мягкой незастывшей глины так, что я не могла даже сделать самостоятельно вдох и шевельнуть рукой.

Но сам принц тоже страдал, перед глазами всплывает бледное лицо его высочества с признаками слабости и ледяным потом на висках.

А если борьба будет проходить не снаружи, а внутри…

Постоянно бороться с другим жильцом тела за право в нем жить и управлять, особенно, если учесть, что это хозяин, а ты – просто незваный паразит…выматывает, наверное. Но больше должно страдать от подобного противостояния само тело.

- Ты сказал, что Эш освободил его от оков. Это правда. Но не в буквальном смысле, верно? Как можно освободить от оков дух бога? – спрашиваю у безмолвного лекаря и, размышляя вслух, нахожу ответ.

- Если его заключением являлось то, что он не мог обрести тело – или, подходящее для него тело, сосуд – значит, освободить от оков, образно выражаясь, это предоставить полный доступ над своей физической оболочкой, отказ от сопротивления, ведь чужая душа, сдерживающий фактор, с точки зрения вторженца и впрямь - оковы.

Замолкаю, но тишину Адэр даже так не собирается нарушить, упрямо блестя карими глазами, полными уверенности и непоколебимости.

Ох, это еще не все.

- Ни тот Эштон, ни нынешний, не мог стать злом мирового масштаба, утопив человечество в реках крови. Он стал лишь сосудом, который не смог больше сопротивляться шепоту властелина мрака…Начал терять контроль, позволил тьме в его сердце разрастись и расцвести – это твои слова…Пока корни тьмы и отчаяния дремлют в каждом человеческом сердце, он, Эреб, будет жив. А это - слова Йозефа.

Прикусываю губу, снова и снова воскрешая в памяти образ несуществующего в этом мире Эша.

Одинокий, брошенный родными и потерявший семью, как кровную, так и приобретенную: приют сгорел вместе с теми, кто в нем жил, и юноша вновь оказался бездомным сиротой, познавшим горечь расставания с теми, кого любил.

Солдат должен исполнять приказ, он не должен вольнодумствовать. А вдруг…вдруг тот Эйдж присоединился к армии не потому, что все его мечты были разрушены и ему было некуда идти, а потому, что искал смерти? Бросался на рожон и рисковал собой…Хах, еще один вопрос, на который мне не получить ответ.

Раньше…я жила в постоянном страхе. Страхе, что мир не признает мою ценность. Что я отстану от своих сверстников. И что меня отвергнут. Я даже умерла, из-за того, что боялась, что со мной может сделать мой заклятый враг и неизвестная жидкость в его руке. Выбросила на ветер те несколько дней жалкой жизни, потому что все равно бы оказалась казнена. Не простилась с сестрой, не попросила у нее прощения…

В итоге, жизнь была бессмысленной, потому что из-за этого удушающего страха я не могла быть по-настоящему самой собой.

Если долго смотреть в непроглядную тьму, она посмотрит в ответ. Проглотит, растопчет, дай ей волю – и ты пропал. Принц прав, она есть в каждом из нас.

- Как можно одолеть свет? А тьму? Мы изначально проиграли, если помышляем о том, чтобы бороться против того, что составляет основу нашей природы.

Яд или лекарство – зависит от дозировки.

- «На закате не бойтесь темной ночи…

На рассвете поблагодарите за новый день.

Возможно, ты ждешь искупления, но откуда ты знаешь, что…

Ты – не спасение других»

Заслышав строки из священного писания, Адэр вздрагивает. Я слишком расстроена, чтобы усмехаться и предаваться самодовольству. От корки до корки читала эту книжицу, найденную в кабинете дедушки, снова и снова, ища сама не зная что.

- В отличии от тебя, Алетея говорит это буквально... Сам факт твоего возвращения уже заставил меня о многом размышлять. Значит, оказался избранным, который должен был сокрушить вырвавшегося из оков бога? Но это изначально было чересчур самоуверенной и лишенной успеха затеей. Если только, цель не стояла в другом. Мне никогда не нравилась религия, во многом причиной была политика Храма. Всегда казалось, что что-то скрывается нехорошее за этими высокими сводчатыми потолками, проповедями и белыми рясами. А еще не был фанатом религии, восхвалявшей заслуги Алетеи, прошлый император. Жестокий, собравший вокруг себя темных магов, продавших души мраку, и погрузивший страну в хаос…Совпадение ли, что Йозеф «похитил» девушку, которая предположительно может оказаться дочерью того, кого нельзя называть по имени? Он так жаждал подчинить себе бога тьмы…Ну же, Адэр, помоги мне, я устала строить предположения.

Паладин молчит, поджав губы добела. Какой упертый.

Эх, вздыхаю и дав немного горлу передохнуть, продолжаю:

- Жестоко со стороны Алетеи делать своих почитателей стражами Эреба. Если не сковать бога в собственной просветленной душе, небось, бог вырвется и найдет подходящий сосуд…И так было, много раз, да? Прошлый правитель, тиран, не исключение. История владения «Шепотом ночи» также тому свидетельство. Меч то появлялся, то снова пропадал, но непременно проливал кровь.

Адэр по-прежнему молчит.

- Оливия…- тяну я и, наконец, реакция, которую я так ждала. На лице мужчины, за слетевшей маской равнодушия, мелькает боль.

- Если ее убить, что будет делать запертый в ней «паразит»? Выберет новую жертву? Или можно провернуть все без убийства? В прошлом Йозеф также не был сосудом. Робкая, болезненная принцесса, не покидающая дворца большую часть свой жизни…Силы духа ей не занимать. Она стала хорошими «оковами». При жизни я так и не узрела, чтобы ее высочество обезумела. Но всякие цепи со временем ржавеют и приходят в негодность. Мне казалось, Эшу повезло стать ей женихом, но на самом деле это было его проклятием.

Отпускаю руку, вдавливающую несопротивляющегося храмовника в стену, и убираю с лица непослушные пряди.

Благочестивый человек, коим Адэр всегда представал перед другими, теперь полон растерянности и горя. Взбаламутив его воспоминания, я получаю ответы.

- Она…в детстве часто приходила в обитель священного озера. Тогда, Лив еще имела контроль, она была не ведомой, а ведущей…Испокон веков в храме готовили тех, кто будет сковывать Эреба силами собственной души. Сила воли, крепкая вера, которую обычные люди даже представить себе не могут, жертвенность, в нас это взращивали с малолетства… Став клеткой для властителя тьмы и мрака ты сам становишься узником. Храм не опустит. А дашь слабину, поведешься на уговоры и обещания, возжелаешь испробовать сладость его соблазна – победит Тьма. Будучи в твоей голове, в твоем теле, ей известно все. Самые потаенные секреты, самые ужасные мысли, самые сладкие грезы. Все. Чтобы погрузить тебя в еще большую боль и отчаяние, сделать полностью своим, он будет разрушать твой мир, резать все связи с реальностью, заставит убить всех, кто тебе дорог…

- Я был одним из многих, кого готовили стать преемником, вместилищем, узником, оковами…Императрица убила тирана, но не Эреба. Тот просто ослабел и, лишившись подконтрольной плоти, переселился в того, кто не смог бы ему сопротивляться. В ребенка. Но в этот раз храм не мог снова его упустить. На протяжении тех лет, пока Лив росла, за ней тщательно следили и готовили к тому, чтобы без последствий для принцессы переселить Эреба в сосуд, который сможет запечатать бога силой своей души. Но, чем старше она становилась, тем глубже корнями он проникал. Ей казалось, что она сможет обуздать его тягу к разрушению, овладев силой божества. И у нее поначалу получалось. Но мы знали, что это лишь затишье перед бурей…будь Лив простым человеком, ради того, чтобы извлечь и запечатать Эреба в надежном сосуде, нам не пришлось бы идти на такие ухищрения, но она была принцессой, наследницей. А когда ее мать, ее величество, узнала о том, что ее дочь… - Адэр сухо сглатывает. – Что Оливия стала вместилищем бога, она, вопреки нашим ожиданиям, воспрепятствовала.

- С силой бога, эта женщина возгордилась, уверовав, что стала властительницей мира. Ее дочь подчиняется ей, а дочери подчиняется Эреб. Только закралась ошибка. Богу тьмы не престало пресмыкаться перед людьми. Сопротивление и борьба за верховенство над телом изматывало Лив. Но она не смела пойти против матери. Тогда и появился Эш. Сломленный воин, который заинтересовал Эреба. Немного надави и станет идеальным сосудом. Это не слабая болезненная девушка, в жизни не державшая клинка, а мастер эфира, новый хозяин его меча – это ли не судьба? Сильный мужчина, не имеющий ничего, что было бы ему дорого, а значит, ему не за что было бы держаться, не за что сражаться…

- Наделенный высшими силами, чтобы противостоять злу и не справившийся со своей задачей, - шепчу я.

- Да, - самоуничижительно выдает смешок Адэр. – Я был последним, кто мог бы запечатать Эреба. Но, когда я его настиг, оказалось, что Эштона там больше не было, как бы я не пытался достучаться. Он раскромсал его душу. Остался только беспросветный мрак. Бог получил то, чего так долго желал. Свое собственное тело.