Десять причин для любви

Глава 24

Кто-то находился в ее комнате.

Аннабел замерла на постели, едва дыша под одеялами. Она заснула с большим трудом, голова шла кругом, мысли бежали, не останавливаясь, и она была возбуждена до головокружения от окончательного своего решения отбросить всякую осторожность и выйти замуж за Себастьяна. Однако свалившаяся на нее усталость и этот фокус с крепко зажмуренными глазами, в конце концов, помогли, и она заснула.

Но должно быть, это был не слишком глубокий сон или прошло лишь несколько минут после того, как она задремала, потому что что-то ее разбудило. Возможно, какой-то шум. А возможно, какое-то движение в комнате. Кто-то определенно тут находился.

Может быть, вор? В таком случае ей лучше всего оставаться абсолютно неподвижной. У нее в комнате ведь нет ничего ценного. Сережки были поддельными, и даже экземпляр романа «Мисс Сейнсбери и загадочный полковник» был третьего издания.

Если это вор, то он скоро все поймет и удалится.

А если это не вор… Ад и все его дьяволы!.. Тогда она оказывалась в очень затруднительном положении. Ей потребуется оружие, а все, что было у нее под рукой, — это подушка, одеяло и книжка.

Опять-таки «Мисс Сейнсбери». Почему-то Аннабел сомневалась, что та ее спасет.

Если это не вор, ей, наверное, лучше всего выскользнуть из постели? Спрятаться? Посмотреть, не удастся ли добраться до двери? Должна ли она вообще что-то предпринимать? Должна или нет? Должна?.. Что, если… Но может быть…

Она крепко зажмурилась… только на мгновение… чтобы успокоиться. Сердце билось как бешеное, и от нее потребовалось невероятное усилие воли, чтобы дышать тихо и ровно. Ей надо поразмышлять. Сохранить хладнокровие. В комнате темно. Очень. Занавеси на окнах были плотными и закрывали все окно. Даже в полнолуние — а сегодня его не было — только слабое сияние пробилось бы по их краям. Она не могла разглядеть даже силуэт пришельца. Единственными признаками его присутствия были тихие шаги по ковру и временами легкий скрип половиц под ковром.

Он двигался медленно. Кто бы ни находился в комнате, но двигался он крайне осторожно. И подходил все ближе…

Сердце Аннабел стучало так громко, что ей показалось, будто от него может затрястись кровать. Ночной гость приближался. Он явно стремился к постели. Это не был вор. Это был кто-то, настроенный причинить ей вред… или боль… или Боже мой! Ей нужно срочно выбираться отсюда.

Моля небо, чтобы гость был так же слеп в темноте, как и она, Аннабел осторожно скользнула поперек постели, надеясь, что тот не услышит ее движения. Он приближался справа, поэтому Аннабел двинулась налево, спустила ноги с постели и…

Закричала. Нет, не закричала. Жесткая рука зажала ей рот, придавив шею, и всякий звук, который она сумела бы издать, потерялся в испуганном придушенном всхлипе.

— Для тебя лучше будет лежать тихо.

Глаза Аннабел в ужасе распахнулись: это был граф Ньюбери. Она узнала его голос и даже его запах, этот мерзкий запах пота, приправленный бренди и рыбой.

— Если закричишь, — произнес он почти весело, — кто-нибудь сюда прибежит. Возможно, твоя бабушка или кузина. Кажется, кто-то из них спит в соседней комнате.

Аннабел кивнула, при этом ее подбородок два или три раза стукнулся о его мясистое предплечье. На нем была рубашка, но все равно он был каким-то липким. И от этого ее затошнило.

— Представь только, — продолжал он со злорадным смешком. — Заявляется сюда благопристойная и чистая леди Луиза. Она тут же закричит: мужчина в женской постели!.. Она, конечно, будет потрясена.

Аннабел ничего не ответила. Впрочем, она и не могла ничего сказать, так как его ладонь по-прежнему зажимала ей рот.

— Затем сюда сбежится весь дом. Какой разразится скандал! Твоя репутация будет навсегда погублена. Твой дурак-жених не захочет тебя. Ведь так?

Это было неправдой. Себастьян ее не бросит. Аннабел знала, что он этого не сделает.

— Ты станешь падшей женщиной, — продолжал Ньюбери, явно наслаждаясь своей фантазией. Он подвинул руку вниз, достаточно низко, чтобы взять в горсть одну грудь и больно сжать ее. — Впрочем, ты всегда так выглядела.

Аннабел расстроенно всхлипнула.

— Тебе ведь нравится это, — хохотнул он, стискивая грудь еще сильнее.

— Нет, — попыталась сказать она, но его рука снова помешала ей говорить.

— Некоторые скажут, что ты должна будешь выйти за меня замуж. — Он продолжал небрежно тискать ее грудь, — Но я вот думаю: сочтет ли кто-нибудь меня обязанным на тебе жениться? Я могу просто сказать, что ты оказалась не девственницей, что нарочно стравливала дядю и племянника, как хитрая и коварная женщина…

Не в силах больше терпеть, Аннабел дернула голову в одну сторону, потом в другую, пытаясь сбросить его руку. Наконец он со смешком убрал ее.

— Помни, — произнес он, прижав вялые мокрые губы к ее уху, — не делай слишком много шума.

— Вы знаете, что это неправда, — хрипло прошептала Аннабел.

— Что именно? Насчет твоей непорочности? Говоришь, что ты не девственница? — Резким движением он отбросил одеяло и, перевернув ее на спину, грубо оседлал. Его ладони легли ей на плечи, пригвождая к матрасу. — Ай-ай-ай! Это в корне меняет все дело.

— Нет, — тихо воскликнула она, — насчет моего стравливания вас…

О-о, какой толк был это ему говорить? Убеждать его в чем-то было бессмысленно. Он жаждал мести. Ей или Себастьяну, а может, всему свету. Этим вечером его выставили болваном и полным идиотом перед более чем десятком пэров.

И он не был тем человеком, который может от этого легко отмахнуться.

— Ты глупая, глупая девчонка, — сказал он, качая головой. — Ты могла стать графиней. О чем ты только думала?

Аннабел лежала тихо, собираясь с силами. Она точно не могла вырваться на свободу, пока он налегал на нее всем телом. Ей нужно было выждать момент, когда он сдвинется, и она сможет лишить его равновесия. Но даже тогда ей понадобятся силы.

— Я был так уверен, что нашел наконец подходящую женщину.

Аннабел недоверчиво посмотрела на него. В его голосе слышно было искреннее огорчение.

— Все, чего я хотел, — это наследника. Одного тщедушного сыночка, чтобы не наследовал мне этот тупой племянник.

Она хотела возразить, сказать ему, что Себастьян во многих отношениях прекрасный человек. У него поразительное воображение, он изумительный рассказчик и собеседник. Что нет никого остроумнее его. Никого. И он умеет быть забавным. Господи, да он умеет рассмешить ее, как никто на свете.

И еще он был очень проницателен. И наблюдателен. Он замечал все и всех. Он понимал людей, их мечты и надежды. Если этот ум нельзя назвать блестящим, то она не знала, какой можно.

— Почему вы его так ненавидите? — прошептала она.

— Потому что он осел, — отрезал лорд Ньюбери.

«Это не ответ», — хотелось сказать Аннабел.

— Но теперь это уже не имеет никакого значения, — не унимался он. — Он льстит себе, если думает, что я искал жену, чтобы помешать его амбициям. По-моему, вполне естественно, что мужчина намерен оставить свой дом и титул своему собственному сыну. Тем более что у него уже был сын, но он умер.

— Нет, — мягко откликнулась Аннабел. Мягко, потому что хотела, чтобы граф понял: она говорит как друг, и не надо причинять ей вред. Конечно, то, к чему он стремился, желая иметь наследника, можно было понять. Неправильно было то, каким образом он этого добивался. — Как он умер?

Ньюбери замер.

— Ваш сын, — уточнила Аннабел.

— От лихорадки, — коротко ответил он. — Порезал ногу.

Аннабел кивнула. Она знала несколько случаев, когда людей губила лихорадка. Глубокий порез всегда мог вызвать заражение. Он мог воспалиться. Покраснеть. Стать горячим. Рана, не заживавшая нормально, обычно приводила к горячке, которая слишком часто вела к смерти. Аннабел порой задумывалась, почему некоторые раны заживают быстро, а некоторые нет. Не было в этом никакой логики, действовала только несправедливая, капризная рука судьбы.

— Мне жаль, — промолвила она.

На какой-то миг она подумала, что он ей поверил. Его руки, до этого жестко прижимавшие ее плечи, слегка обмякли. А взгляд его — впрочем, возможно, это была всего лишь игра полумрака — вроде бы смягчился. Но затем он фыркнул носом и объявил:

— Не надо лукавить.

Ирония заключалась в том, что ей действительно было его жалко. Она испытывала даже некоторую симпатию к нему по этому поводу. Но это чувство тотчас пропало, когда его руки вернулись к ее горлу.

— Вот так он поступил со мной, — произнес лорд Ньюбери. Слова его с трудом проходили сквозь стиснутые зубы. — Перед всеми.

Господи Боже! Он, кажется, собирался ее задушить? Дыхание Аннабел участилось, каждый нерв, каждая клеточка напряглись в ожидании возможности побега. Но лорд Ньюбери был вдвое тяжелее ее, и никакая, даже вызванная паникой, сила не могла ей помочь сбросить его.

— Я выйду за вас, — выпалила она, когда его пальцы сомкнулись на ее горле.

— Что?

Аннабел давилась и задыхалась, не в силах вымолвить ни звука. Он слегка ослабил хватку.

— Я выйду за вас замуж, — взмолилась она. — Я брошу его… и выйду за вас. Не убивайте меня.

Лорд Ньюбери громко рассмеялся, и Аннабел в панике посмотрела на дверь. Он собирался разбудить всех, хотя и предупреждал ее не делать этого.

— Ты думаешь, что я намереваюсь тебя убить? — поинтересовался он, снимая одну руку с ее горла, чтобы смахнуть с глаза слезу веселья. — Ох, как смешно!

Он лишился рассудка. Это все, что могла подумать Аннабел, хотя знала, что он в своем уме.

— Я не убью тебя, — проговорил он, все еще веселясь. — Я буду первым, на кого падет подозрение, и хотя сомневаюсь, что меня накажут, это будет мне как-то неудобно.

Неудобно… Убийство… Возможно, он все-таки сошел сума?

— Не говоря уже о том, что это может отпугнуть других молодых леди. Ты не единственная, кого я заприметил. У Стинтонов младшая… немного плосковата вверху, но бедра достаточно широкие для деторождения. И она разговаривает, только когда к ней обратятся.

«Потому что ей пятнадцать! — пришла в ужас Аннабел. — Господи, он собирается взять в жены ребенка!»

— Конечно, ублажать ее будет не так весело, как тебя, но жена нужна мне не для этого. — Он склонился ближе к ней. Глаза его неестественно сверкали в полумраке. — Может, для этого я возьму тебя.

— Нет, — всхлипнула Аннабел, не сдержав ужаса. И точно, он заулыбался, получая огромное удовольствие от ее тревоги. Он ее ненавидит, вдруг осознала Аннабел. Он теперь ненавидит ее так же, как Себастьяна. Слепо… неразумно…

И готов на все, чтобы навредить ей.

Однако когда он склонился к ней, ему пришлось приподнять свое тело над ее бедрами и животом. Аннабел поспешно набрала воздух в расправившиеся легкие и, инстинктивно сообразив, что это скорее всего единственный ее шанс, рванула вверх ногу, согнутую в колене. Она сильно ударила его между ног, так что он взвыл от боли. Этого не хватило Аннабел, чтобы совсем сбросить его с себя, так что она повторила это, причем еще жестче, а затем подняв руки, пихнула его изо всех сил. Лорд Ньюбери испустил отчаянный вопль, но Аннабел снова подтянула вверх колено, на этот раз чтобы упереться в него ногами и хорошенько отпихнуть. Наконец-то она отбросила его и, сразу соскочив с постели, кинулась к двери.

Он свалился на ковер с шумом и проклятиями, но успел ухватить бегущую к двери Аннабел за лодыжку.

— Пустите меня! — задыхаясь, воскликнула Аннабел.

— Ах ты, маленькая сучка! — был его ответ.

Аннабел тянула и дергала ногу, но он второй рукой обхватил ее икру и использовал ее тело как опору, чтобы неуклюже подняться с пола.

— Пустите! — вскричала она. Она понимала, что если сумеет освободиться, то будет спасена. Если она способна обогнать индюка — будь он проклят! — она сможет обогнать и этого, по словам бабушки, тяжеловесного аристократа.

Она рвалась изо всех сил и почти высвободилась. Они оба дернулись вперед, причем Ньюбери скользил по ковру, как какое-то жуткое выброшенное на берег чудовище, а Аннабел чуть не упала, но, к счастью, уже находилась рядом со стеной и, выбросив вперед руки, смогла этому помешать. Именно в этот момент она поняла, что находится около камина. Упираясь в стену одной рукой, она слепо пошарила второй и чуть не закричала торжествующе, когда нащупала твердую железную рукоятку кочерги.

Быстро схватив ее двумя руками, она извернулась, так чтобы снова оказаться к нему лицом. Он пытался подняться, что было нелегким делом, так как обеими руками продолжал сжимать ее левую щиколотку.

— Отпустите меня! — крикнула она, вскидывая над головой кочергу. Пустите, или, клянусь, я…

Его рука разжалась.

Аннабел тут же отскочила и стала прокрадываться вдоль стенки к двери. Но лорд Ньюбери не шевелился. Не издавал ни единого звука.

— О Боже мой! — выдохнула она. — Боже мой!..

И повторила это снова, потому что не знала, что еще сказать… и что делать.

Себастьян тихо передвигался по дому, направляясь к комнате Аннабел на втором этаже. Он был знатоком по части ночных свиданий, что требовало сноровки, которая — радостно осознал он — больше ему не понадобится.

Это было, размышлял он, наукой и искусством одновременно. Требовалось все разведать заранее, провести настоящее исследование: определить местоположение комнаты, разузнать личности соседей и пройти по всему маршруту, опять-таки заранее, чтобы опробовать пол на предмет скрипящих половиц и неровных их стыков.

Себастьян любил действовать подготовленно.

На этот раз он не смог проделать обычную репетицию своего похода: не было подходящего момента после того, как он сделал предложение Аннабел. Однако он знал, в какой она комнате и что бабушка ее спит по соседству на север, а кузина — на юг.

Напротив находилась комната леди Миллисент, что было сущей удачей. Она не услышит его, разве что он выстрелит под ее дверью из пушки.

Единственное, чего он не знал, — это существовали ли сообщающиеся двери между тремя спальнями. Но это его не тревожило. Это была важная подробность, но ее не обязательно было узнавать заранее. Достаточно будет все уточнить, когда он окажется на месте.

Полы в Стоункроссе были отличные, и, пробираясь к комнате Аннабел, Себастьян не производил ни малейшего шума. Он положил пальцы на ручку. Она оказалась слегка влажной. Любопытно. Он покачал головой. В котором часу заставляет леди Челлис своих служанок делать уборку?

Себ очень медленно повернул ручку, чтобы не вызвать скрипа. Она сразу же повиновалась и беззвучно повернулась по часовой стрелке. Он толкнул дверь, проскользнул сквозь узкую щель и тихонько затворил за собой дверь.

Но когда он ступил внутрь, ему хватило секунды, чтобы понять, что здесь происходит что-то неладное. Не слышно было легкого сонного дыхания… Оно было хриплым и натужным и… Он открыл дверь пошире, чтобы пустить в комнату свет.

— Аннабел?

Она стояла неподалеку от камина, высоко подняв над головой судорожно сжатую в ладонях кочергу. На полулежал абсолютно неподвижный лорд Ньюбери.

— Аннабел? — повторил он. Она явно была в шоке. Даже не повернулась к нему… вообще никак не отреагировала на его появление.

Он бросился к ней и осторожно вынул из ее рук кочергу.

— Я не ударила его, — произнесла она, не сводя глаз с тела на полу. — Вовсе даже не коснулась.

— Что случилось? — Несмотря на ее уверения, он осмотрел кочергу. На ней не было крови и ничего, что указывало бы на то, что ею нанесли удар.

— Я думаю, он мертв, — ответила она тем же странным монотонным шепотом. — Он держал меня за щиколотку. Я собиралась ударить его, если он меня не отпустит… а потом он вдруг отпустил меня и…

— Его сердце, — сказал Себастьян, прерывая ее, чтобы ей не нужно было продолжать. — Вероятно, все дело в его сердце. — Он опустил кочергу и аккуратно положил ее на место. Металл звякнул, но звук был приглушенным, так что Себастьян не думал, что это привлечет чье-то внимание.

Вернувшись к Аннабел, он взял ее за руку, а затем прикоснулся к щеке.

— С тобой все в порядке? — осторожно поинтересовался он. — Он причинил тебе боль? — Он с ужасом ждал ответа, но должен был спросить. Если он собирается ей помочь, то должен выяснить, что произошло.

— Он был… он вошел и… — Но она еле могла выдавливать из себя слова, и когда он обвил ее руками, Аннабел просто свалилась ему на грудь. Казалось, из нее в мгновение ока ушли все силы.

— Ш-ш-ш… — умиротворяюще шептал он, любовно баюкая ее в своих объятиях. — Все хорошо. Я здесь. Больше ничего не случится.

Не отклоняясь от него, она кивнула, но не заплакала. Она дрожала и хватала ртом воздух, но изо всех сил старалась сохранять самообладание.

— Он не… Он не добрался… Я вырвалась раньше, чем…

Слава Богу! Себастьян мысленно вознес молитву небесам. Если бы его дядя ее изнасиловал… Господи, он вернул бы его из мертвых, чтобы убить снова. Себастьян видел изнасилования на войне. Не воочию, но смотрел в глаза женщинам, над которыми надругались. Они выглядели мертвыми внутри, и Себастьян понимал, что в каком-то смысле их тоже убили, как мужчин, ушедших в бой. Женщинам было хуже. Их тела продолжали жить с мертвой душой внутри.

— Что мы будем делать? — спросила она.

— Не знаю, — признался он. — Что-нибудь придумаю.

Но что? Он знал, как вести себя почти в любой ситуации, но эта… мертвое тело его дяди в комнате его невесты…

Господи Боже! Такое и вообразить было невозможно.

«Думай». Он должен что-то придумать. А если бы он описывал это в романе?..

— Сначала мы закроем дверь, — решительно объявил он, стараясь, чтобы это прозвучало так, будто он все решил и знает, что делает. Он бережно разнял руки и выпустил Аннабел из объятий. Удостоверившись, что она уже способна сама стоять на ногах, он тихонько подошел к двери, закрыл ее и затем пересек комнату, чтобы зажечь свечу.

Аннабел все еще стояла там, где он ее оставил, обхватив себя руками. Было видно, что она замерзает.

— Укройся одеялом, — предложил он. Предложение казалось нелепым, но ей было холодно, а он был джентльменом, и некоторые вещи слишком глубоко укоренились, чтобы их не замечать.

Она покачала головой.

Себ уперся руками в бока и уставился на дядю, неподвижно лежавшего на ковре лицом вниз. Он не задумывался над тем, как закончатся их взаимоотношения, но точно не таким образом. Проклятие! Что же ему делать теперь?

— Если бы я описывал это в романе… — пробормотал он себе под нос, пытаясь напрячь все свое воображение, обычно приберегаемое им для его персонажей. — Если бы я это описывал…

— Что ты сказал?

Он обернулся к Аннабел. Он так погрузился в свои мысли, что почти забыл о ее присутствии.

— Ничего, — произнес он, тряхнув головой. Она наверняка решит, что он несет полную чушь.

— Мне уже лучше, — объявила она.

— Что?

Она мотнула головой, махнула рукой.

— Рассчитывай на меня. Что бы ни понадобилось, я смогу сделать это.

Он моргнул, удивляясь, как быстро она пришла в себя.

— Ты уверена? Я могу…

— Я поплачу, когда мы все закончим, — резко проговорила она.

— Я люблю тебя, — сказал он, хотя и понимал, что сейчас самый неподходящий момент для такого заявления. Но было что-то в том, как она стояла в своей простой полотняной ночной рубашке, что-то обыденное и сильное. В ней чувствовалась богиня. Ну как он мог не любить ее?! — Я уже говорил тебе это? — осведомился Себ с улыбкой.

Она покачала головой, дрожащие губы сложились в улыбку.

— Я тоже тебя люблю.

— Хорошо, — просто ответил он, потому что момент не подходил для сердечных излияний и цветов. Впрочем, он не смог удержаться и добавил: — Мне было бы чертовски неуютно жить на свете, если бы ты меня не любила.

— Я думаю, что нам следует отнести его обратно в его комнату, — промолвила она, с отвращением глядя на тело Ньюбери.

Себастьян кивнул, мрачно прикидывая вес дяди. Это было трудно осуществить даже им вдвоем.

— А ты знаешь, где его комната? — осведомился он.

Она покачала головой.

— А ты?

— Нет.

Вот проклятие!

— Мы можем положить его в салоне, — предложила она. — Или куда-нибудь еще, где есть выпивка. Если считать, что он напился, то мог бы и свалиться замертво. — Она нервно глотнула. — Например, ударился головой.

Себастьян глубоко вздохнул и, упершись руками в бока, еще раз оценивающе посмотрел вниз на дядю. В смерти тот выглядел еще безобразнее, чем в жизни. Огромный, раздутый… По крайней мере, никто не усомнится, что у него могло сдать сердце, особенно после треволнений нынешнего дня.

— Голова… сердце, — пробормотал он. — Не имеет значения. Мне становится нехорошо даже при одном взгляде на него. — Он постоял еще минуту, откладывая неизбежное, но в конце концов расправил плечи и сказал: — Я ухвачу его под мышками, а ты берись за ноги. Но сначала нам нужно будет переложить его на спину.

Они переложили его навзничь, затем встали на оговоренные места и попытались его поднять.

— Господи, — проворчал Себастьян, слова невольно слетели с его губ.

— Не получится, — вздохнула Аннабел.

— Должно получиться.

Они поднимали и тянули, задыхаясь от напряжения, но не могли оторвать тело от пола больше чем на секунду. Никоим образом они не могли доставить его в салон, не создавая такого шума, который поднимет всех на ноги.

— Нам придется разбудить Эдварда, — наконец проговорил Себастьян.

Глаза Аннабел взметнулись к его лицу.

— Я могу доверить ему свою жизнь.

Она кивнула.

— И может быть, Луиза…

— Она и перышка не поднимет.

— Я думаю, что она сильнее, чем кажется. — Но, говоря это, Аннабел понимала, что в ее голосе звучит скорее надежда, чем уверенность. Она прикусила губку и снова взглянула на Ньюбери. — Полагаю, нам понадобится вся помощь, которую мы сможем добыть.

Себастьян начал кивать, потому что без чьей-то поддержки им явно было не обойтись. Но тут оказалось, что помощь подоспела, и притом в самой неожиданной форме…