Девушка из сказки

Глава десятая

— Я недавно понял, что серьезно заблуждался на ваш счет, — начал Майк с необыкновенной нежностью и грустью в голосе. — Помните, я сказал, что изменил мнение о вас в лучшую сторону? — Майк замолчал ненадолго, собираясь с силами для очередного признания. — Так вот, теперь я совсем по-другому отношусь не только к вам, Тарин, но и к вашему отцу.

Тарин смущенно смотрела на Майка, не понимая, чем вызваны его слова.

— Сегодня я разбирался в сарае, и мне попалась на глаза кипа старых газет. — Он сделал паузу, чтобы глотнуть кофе. — Я хотел их сжечь, Но случайно наткнулся на заголовок и прочел всю статью, от начала до конца. — Взгляды Тарин и Майка неожиданно встретились, и Майк мягко улыбнулся девушке. — Это был рассказ о вашем отце — человеке с горячим сердцем и чистой душой. Такие слова — настоящая дань светлой памяти. У меня сложилось неверное представление о Хью Коневе, ведь так? Я не представлял, что его гибель стала огромной потерей для большого количества людей, а не только для семьи Конвей. В статье так много говорилось о вашем отце, о его бурной общественной жизни, о его доброте и великодушии. И о том, что он не предавал гласности свою благотворительную деятельность. Там упомянута его преданность семье, верность жене — вашей матери. И еще… В статье много рассказывалось о вас, Тарин. Журналист глубоко сожалел, что катастрофа отняла у вас не только любимого отца, но и блестящую карьеру наездника. Вы были самым многообещающим жокеем Австралии…

— Майк!..

— Не перебивайте, прошу вас. Я прочитан слова десяти человек о вашем таланте. Их глубоко расстроила ваша травма, ведь вы были реальным претендентом на олимпийское золото. Вы в силах соперничать с лучшими наездниками мира. Ваши друзья по команде отзываются о вас не только как о великолепном жокее, но и как о прекрасном человеке с чистой душой. А я, Тарин, — добавил он с горьким раскаянием, — никогда не принимал всерьез ваши слова о спортивной карьере. Я думал, вы просто тешите честолюбие пустыми разговорами о великих победах. Что скачки для вас не более чем хобби. И возможность похвастаться перед такими же избалованными детьми богатых родителей. Мне и в голову не приходило, что вы отдаете всю себя без остатка, спорту и тяжелым тренировкам. Я виноват перед вами, я ошибался. Вы могли достигнуть вершины спортивной карьеры — выиграть Олимпиаду. Мне жаль, что вам помешала нелепая случайность.

Майк дотронулся до руки Тарин, судорожно сжимавшей чашку с кофе. Тарин затрепетала от его прикосновения, но ни за что не призналась бы в этом Майку. Она отдернула руку.

— Я восхищен, что вы победили свою болезнь и начали новую карьеру. Карьеру профессионального тренера.

Розовый румянец залил щеки девушки. Он произнес «победили болезнь», будто забыл о ее хромоте. В отличие от Кристалл, которая не упускала возможности подчеркнуть инвалидность Тарин Конвей, превратить ее в человека второго сорта.

А Майк… Тарин внимательно посмотрела на собеседника. Он ни разу не напомнил ей, не намекнул, что она неполноценный наездник, что у нее травмирована нога. Видимо, он действительно не считает ее калекой.

— В статье сказано, — продолжил Майк, улыбаясь одними глазами, — что вы пожертвовали блестящей научной карьерой ради спорта.

Тарин взглянула на Майка почти с испугом. Он успокаивающе накрыл ее ладонь своей и тепло продолжил:

— Про университет написано совсем немного, но это как бы еще один штрих вашего характера: сильного, смелого, настойчивого. Вы добьетесь успехов, чем бы ни занялись, преодолеете любые препятствия и превзойдете соперников и конкурентов. Так пишет журналист, и я с ним полностью согласен.

— Прекратите! Пожалуйста! — попросила Тарин, качая головой. — Я не могу больше слушать… — Она выдернула свою руку и убрала ее на колени. Ее била крупная дрожь. — Вы же знаете, как лгут репортеры…

Майк поднялся, протянул Тарин ладонь.

— Давайте пожмем друг другу руки, а? Подтвердим, что мы по-прежнему добрые соседи. — На его губы легла странная усмешка.

«Пожмем друг другу руки»? Это что, предложение заключить сделку?

Тарин коротко рассмеялась. Если не протянуть ему руку, он решит, что она отказывается прощать его. Нет, она не может позволить ему уехать с неприятными мыслями.

Тарин медленно поднялась и протянула ладонь.

Длинные пальцы Майка коснулись ее и… сжали. Майк притянул Тарин к себе. Девушка от изумления приоткрыла губы, но ничего не успела сказать. Майк прижал ее к своей груди, другая его рука легла ей на спину. Она вдруг почувствовала ни с чем не сравнимый аромат его кожи — теплый, дразнящий. Тарин задохнулась от нахлынувшей нежности и уткнулась лицом в его рубашку.

Мгновение длилось вечно. Тарин не двигалась, не дышала. Она слышала бешено стучащее сердце и не могла понять, чье оно: ее или его? Тарин ощущала только тепло и силу человека, который обнимал ее. А потом услышала хрипловатый голос:

— Я должен идти, иначе опоздаю на самолет. — Его пальцы приподняли ее подбородок Помимо воли Тарин заглянула в аквамариновые глаза. В них пряталась тихая задумчивость. Но его следующие слова удивили девушку: — Mне жаль, что вы согласились иметь дело с Кристалл. Но, с другой стороны, лошади — ваш бизнес. Старайтесь не сближаться с ней, ладно?

Майк наклонился и быстро, как-то жестко поцеловал ее в губы. Когда Тарин опомнилась, он уже шел к своему «лендроверу».

Тарин большими глотками пила утренний кофе, чувствуя себя совершенно разбитой после бессонной ночи. В этот момент кто-то въехал во двор. Она поспешила наружу, ожидая увидеть у ворот фургон поставщика кормов. Правда, он редко приезжал раньше одиннадцати часов… Но к дому подкатил знакомый бледно-зеленый «мерседес» с прицепом для перевозки лошадей. Из автомобиля выходила Кристалл. В семь утра!

Тарин заметила, как быстрый взгляд Кристалл шныряет по двору. Уж не ожидает ли она увидеть здесь «лендровер» Майка? Тарин покачала головой. Кристалл подозревает, что Майк солгал ей вчера вечером относительно поездки в Сидней, а сам остался на ночь в Фернли. Как глупо!

— Привет, Тарин. — Ни тени улыбки, ни грамма обаяния, ни капли тепла. Зачем? Ведь за ней сейчас не наблюдает Майк О'Мелли.

Даже в этот ранний час Кристалл выглядела ошеломляюще красивой. На ней был отлично сшитый спортивный костюм цвета «электрик». Умело наложенный макияж подчеркивал выразительные черты. Блестящие локоны струились по плечам.

— Ты прямо сияешь с утра, Кристалл, — поприветствовала ее Тарин. Она решила придерживаться учтивого делового тона, поскольку гостья все-таки оставалась ее клиентом.

Кристалл стояла возле своего автомобиля и наблюдала с издевательской улыбкой на губах, как Тарин пересекает двор. Девушка еще острее ощутила свою хромоту. Без сомнения, Кристалл наслаждалась чувством собственного превосходства

— Майкл уехал вчера вечером? — с деланным равнодушием поинтересовалась она, когда Тарин подошла поближе.

— Насколько я понимаю, — так же равнодушно проговорила Тарин, — ты привезла ко мне на воспитание свою кобылу. Так? Я должна вначале взглянуть на нее, чтобы решить, буду ли с ней работать. — Тарин твердо решила говорить только о делах. Не о Майке. Не о любви. Только о делах.

Кристалл с досадой взмахнула рукой, как бы давая понять, что вряд ли потащила бы с собой пустой прицеп. Она внимательно всматривалась в лицо Тарин. Интересно, что она рассчитывали увидеть? Следы бурной ночи, отчаяние при виде цветущей соперницы? Но увидела только вежливую улыбку.

— Надеюсь, ты понимаешь, что Майкл просто использует тебя, чтобы забыть обо мне? — ровным голосом заговорила Кристалл. — Наш бедный дружок отказывается смотреть правде и глаза. Он не может признаться, что по-прежнему любит меня. Майкл боится снова испытать боль. — Она сделала паузу, ловя взгляд Тарин. — Он рассказывал о наших отношениях и разрыве?

— Кристалл… — попробовала перебить ее Тарин.

Кристалл презрительно изогнула яркие губы.

— Нет, конечно. Он же настоящий мужчина, истинный джентльмен. — Качнув бедрами, Кристалл шагнула вперед. — Я не бросала его ради другого мужчины, как об этом судачат все вокруг. Я не смотрела ни на кого, кроме Майкла. Он тоже видел меня одну. Мы существовали только друг для друга. Ах, какие это были дни… Мы ждали свадьбы, как неземного чуда. И вдруг — глупая ссора из-за его работы. Я швырнула Майклу обручальное кольцо в приступе гнева. Но я не виновата в том, что произошло со мной потом. — Кристалл чуть склонила голову. Сияющие локоны обвились вокруг нежных щек. — Майк не из тех, кто способен ползать у женских ног. Попросить прощения первой мне не позволяла гордость. Я притворилась равнодушной, чтобы скрыть свою боль. В поисках утешения бросилась к первому попавшемуся мужчине. Я плохо понимала, что делаю, когда выходила замуж. Я нанесла Майклу ужасную рану. Но я никогда больше не сделаю ему больно, ты слышишь, Тарин? И… я не могу видеть, как ты страдаешь, питая ложные надежды относительно Майкла.

Тарин почувствовала внезапную пустоту в сердце. Да, похоже, что Кристалл права. Но она больше не желает выслушивать подробности романа Кристалл и Майка. Она устала от страданий и сомнений.

— Кристалл, я согласилась поработать с твоей кобылой, только и всего. И не намерена обсуждать твою личную жизнь. И жизнь Майка О'Мелли. Давай займемся лошадью.

— Почему бы и нет? — Кристалл сказала все, что хотела, и реакция Тарин ее вполне удовлетворила.

Спустя пару часов Тарин пришла в полное недоумение от лошади Кристалл. Как можно довести животное до такого состояния? У красивой, как и ее хозяйка, лошади оказался ужасный характер. Глория была своенравна, легко возбудима и абсолютно неуправляема. Она нервничала по поводу и без повода. Лягалась, кусалась, брыкалась. Она металась по загону при виде седла и уздечки. Сказать, что такую лошадь трудно обучить, — значит, ничего не сказать.

Тарин тяжело вздохнула. Кристалл хочет иметь хорошую, надежную лошадь для соревнований, чтобы получить такой результат, надо набраться терпения. Для начала — вызвать у лошади доверие, преодолеть боязнь людей. Затем научить ее подчиняться командам. И лишь тогда можно приступать к регулярным тренировкам, не забывая при этом о легкой, но сбалансированной диете. Глории потребуются месяцы спокойной работы, чтобы стать скаковой лошадью.

А Кристалл дала всего четыре недели. Это невозможно!

Тарин пыталась уговорить своенравную красавицу оставить лошадь по крайней мере на десять недель. Но Кристалл только усмехнулась.

— Если ты не способна справиться с Глорией, я отвезу ее более опытному тренеру. Но твой отказ вряд ли улучшит репутацию конно-спортивного центра в Фернли. И твою тоже.

От Тарин не ускользнула слабо замаскированная угроза в словах Кристалл. Банистеры с их связями и положением в обществе вполне могли напрочь уничтожить ее репутацию. Заодно со всеми средствами к существованию.

— Я вовсе не отказываюсь, — парировала Тарин. — Но было бы большой ошибкой после столь долгого перерыва начинать интенсивные тренировки Глории с первых же дней. Сначала ей надо привыкнуть к седлу и всаднику. Ее следует обучать постепенно и очень тщательно. Я знаю свою работу, Кристалл.

— Четыре недели. — Кристалл была непреклонна. — В пятницу я заеду узнать, как идет обучение.

В пятницу? Ловко. Именно в пятницу возвращается из Сиднея Майк.

Тарин мрачно усмехнулась. Конечно, Кристалл позаботится о том, чтобы Майк стал свидетелем некомпетентности Тарин. А потом с ложным сожалением объявит, что вынуждена забрать лошадь из неумелых рук мисс Конвей.

Она вздохнула и повернулась к Глории. Кобыла отшатнулась, сверкнув белками. Неужели Кристалл намеренно выбрала самую трудную лошадь, чтобы гарантировать провал соперницы?

Что ж, ты не знаешь, с кем связалась! Ты и понятия не имеешь о Тарин Конвей! Глаза Тарин грозно вспыхнули. Она приняла решение.

— Я буду тренировать тебя, как положено, Глория, не торопясь, — мягко заговорила Тарин с лошадью. — Я постараюсь, чтобы ты стала хорошей лошадкой. — Девушка поглаживала бархатную шею кобылы, пока Глория не успокоилась. — И если ты, моя девочка, к концу недели не станешь более послушной и уравновешенной, чем сейчас, то я уволю сама себя.

Благие намерения Тарин оказались трудновыполнимыми. Девушка почти все время проводила с Глорией. Неделя тянулась невыносимо долго и приносила все новые и новые огорчения. Впрочем, Тарин расстраивали не столько проделки кобылы Кристалл, сколько отсутствие Майка. Тарин тосковала без него сильнее, чем могла себе представить, и пыталась отвлечься от мыслей о нем, полностью отдаваясь работе о, Глорией. Она занималась с нею несколько раз в день, мягко и осторожно завоевывала ее доверие, снимала излишнюю нервозность. В первые дни Тарин не делала попыток оседлать лошадь, но когда настало наконец время ходить под седлом, Глория словно взбесилась. Она лягалась, фыркала, подбрасывала круп. Тарин знала, что такое случается с лошадьми, которым сбивали седлом спину или слишком сильно затягивали подпруги. Для таких лошадей седло ассоциировалось с болью и дискомфортом.

— Ну, тихо, Глория. Все хорошо, девочка… — Ласково разговаривая с лошадью, Тарин поместила под седло самый мягкий вальтрап и сменила подпруги на новые, нейлоновые, более удобные. На сей раз Глория приняла седло без возражений.

Когда наступила долгожданная пятница, Тарин поняла, что ей удалось завоевать доверие Глории. Кобыла перестала пугаться каждого движения и даже стала повиноваться простейшим командам. Многообещающее начало. Хотя придется пройти путь длиной в несколько недель, прежде чем Глория превратится в настоящую скаковую лошадь. О взятии препятствий говорить пока не стоило. Слишком рано.

Тарин надеялась, что Кристалл оценит ее труд и заметит, какие изменения произошли с лошадью всего за несколько дней.

Она взволновалась, увидев красный «ягуар» Кристалл у себя во дворе. Кристалл приехала ближе к вечеру. Тарин уже закончила работу с Глорией, почистила ее и закладывала корм в ясли.

— Ну, как дела? Справляешься? — Кристалл зорко осмотрела лошадь, словно ожидая увидеть следы побоев на глянцевой шкуре. — Ты уже седлала ее? Ездила верхом?

— И то, и другое. Без проблем, — спокойно ответила Тарин. — Сначала ей не очень понравилось седло, но… — Телефонный звонок заставил ее замолчать. Недавно она завела себе радиотелефон. Основной аппарат с автоответчиком стоял на кухне, но одна из трубок находилась на внешней стене конюшни, чтобы не бегать в дом.

— Я возьму, — бодро крикнула Кристалл.

— Не стоит…

Но Кристалл уже сжимала трубку в руках. С гримасой недовольства Тарин закончила раздавать корм и вышла на улицу. Кристалл щебетала игривым дразнящим голоском, который обычно приберегала для Майка. Неужели это он? У Тарин пересохло горло.

— Конечно, о результатах судить пока еще рано… — услышала она. — Нельзя ожидать реальных сдвигов за пару дней. Но Тарин, бедненькая, просто из кожи вон лезет… Да, она здесь… Пока, Майкл.

Кристалл вручила трубку Тарин. Искры в глазах исчезли вместе с искренней улыбкой. Кристалл из вежливости отошла на шаг.

— Привет. — Тарин чувствовала присутствие Кристалл за спиной. Гостья не делала никаких попыток взглянуть на свою лошадь или хотя бы выйти из зоны слышимости.

— Тарин… Как вы? — от знакомого глубокого голоса Майка у Тарин пробежали мурашки по коже. — У вас все хорошо?

Тарин чуть не застонала от отчаяния. У кого «у вас»? У нее лично? У нее и кобылы Кристалл? У нее и Кристалл? Майк мог бы говорить яснее! Перед отъездом он уронил на прощанье: «Старайтесь не сближаться с ней». А теперь двусмысленные вопросы… Смешно. Скорее верблюд пройдет в игольное ушко, чем они с Кристалл станут друзьями. Как мог Майк вообразить такую нелепость?

— Прекрасно, — осторожно ответила Тарин.

— Я звоню из Мельбурна, из аэропорта, собираюсь лететь домой. Я только что говорил с папой. Он сказал мне, что вы дважды навещали его в больнице. Спасибо! Папа считает вас ангелом, Тарин. У вас столько дел, а вы находите время для больного старика. Между прочим, ему очень понравился виноград из Фернли.

— Ну что вы, — смутилась Тарин. — Варрагул — не край света. Кроме того, в первый раз мне понадобилось кое-что купить там, а потом я ездила поздно вечером, когда все работы заканчиваются. Мне нравится ваш отец, Майк, с ним приятно разговаривать. Он по-настоящему интересный человек. Кстати, ему уже гораздо лучше.

— Отлично. Я заеду к нему по пути домой. Буду у отца часа через два. Как насчет встречи в больнице, Тарин? Если, конечно, вы не заняты сегодня вечером. Хотите, поужинаем вместе? Я слышал, в Варрагуле недавно открылся чудесный итальянский ресторан.

У Тарин перехватило дыхание от радости. Майк пригласил ее в ресторан! В последний раз она была в ресторане прошлой весной, еще до катастрофы.

— Прекрасная идея. Мне нравится. Люблю разнообразие в еде. Я приеду в больницу. Говорите, часа через два? То есть около семи? До встречи. — Тарин вернула трубку на подставку и наткнулась на настороженный взгляд Кристалл.

Хитрый блеск в прищуренных глазах, поджатые напомаженные губы. Тарин вздрогнула. Кристалл все слышала! Не только про встречу в больнице, но и про ужин в ресторане. Сердце девушки гулко забилось. Кристалл недавно сказала, что Тарин для Майка всего лишь средство забыть о ней. Что ж, значит, сегодня она стала средством подразнить Кристалл, заставить ее ревновать. Впрочем, не похоже, что Майк — расчетливый игрок на тонких струнах человеческой души.

— Кристалл, я занята, — решительно сказала Тарин. — Ты видела, что Глория делает успехи. Прошу прощения, но теперь…

— Ах, мне все равно пора. — Кристалл слабо усмехнулась, давая понять, что, раз Майка нет в Фернли, ей нечего делать здесь. — Я понимаю, ты должна спешно закончить работу, чтобы привести себя в порядок перед встречей с Майклом. — Она выразительно взглянула на правую ногу девушки, как будто намекая на бесполезность любых усилий. Хромоту не скрыть ни косметикой, ни одеждой. — Удачи, Тарин. — Кристалл пожала плечами и, отбросив волосы назад, направилась к «ягуару». Насмешливая улыбка витала на ее красивом лице. Садясь в машину, Кристалл окинула Тарин притворно сочувственным взглядом и тихо добавила: — Удача тебе очень понадобится.

Тарин с отвращением отшатнулась. Если бы Майк мог увидеть и услышать сейчас эту очаровательную Кристалл! Но бывшая его невеста слишком хитра и проницательна, она не допустит этого.

Тарин опоздала и прибыла в больницу после семи, с корзиной свежих фруктов в руках. Памятуя слова Кристалл, девушка демонстративно отказалась от косметики. Вряд ли можно назвать макияжем припудренный носик и гигиеническую помаду с легким розовым оттенком. Да и одежду Тарин постаралась выбрать попроще черные брюки-клеш и белая рубашка почти мужского покроя. Волосы она стянула на затылке, но вместо привычного «конского хвоста» сделала тугой узел.

Майка она застала в палате.

Сердце Тарин готово было выскочить из груди. Четвертый день во всей Австралии стояла невыносимо душная погода, и на нем была легкая синяя спортивная рубашка, которая туго облегала каждый мускул и подчеркивала замечательное телосложение и мощные плечи. Волосы, как всегда, спадали на лоб и шею. Тарин подозревала, что ни одна гребенка не в состоянии справиться с ними.

Девушка отвела от него взгляд, чтобы поприветствовать Патрика О'Мелли. Он сидел на стуле возле окна и, несмотря на бледность, весело улыбался.

— Здравствуйте, Патрик. Вы выглядите гораздо лучше, — тепло сказала она.

— Папа у нас упрямый, верно? — прокомментировал Майк, глядя, как Тарин вручает отцу корзину с фруктами.

Узнав, что Патрику понравился виноград из Фернли, Тарин принесла его побольше, а заодно добавила яблоки, груши и шелковицу.

— Это из сада в сосновом лесу, — пояснила девушка. — Утром Эбби и Дино выгоняли туда лошадей, чтобы хорошенько их размять.

— На сей раз, надеюсь, обошлось без ливней и бурь, — пробормотал Майк.

Тарин покраснела. Она вспомнила, как они вместе возвращались домой, как Майк обнимал ее.

— Да. Хотя было бы неплохо… Мы измучились без дождя. — Тарин постаралась переменить тему. Говорить о дожде куда как безопаснее. — Река еле течет, в дамбах воды на самом дне, а трава высохла и стала от жары коричневой. — Тарин прикусила язык, заметив озабоченный взгляд Патрика.

Она мысленно выругала себя. Меньше всего ей хотелось волновать Патрика О'Мелли. Как истинный фермер, он, конечно же, переживал, что из-за засухи не хватит травы на корм скоту. Тарин попыталась загладить неловкость улыбкой.

— Вам повезло, Патрик, что вы догадались сделать дополнительную дамбу. Смадж говорит, что ваши коровы в превосходной форме.

— А еще Смадж говорит, — перебил ее Майк, — что весь последний год он был тайно влюблен, только что сделал предложение и получил согласие. Вы это знали?

— Нет. — Тарин удивленно обернулась к нему. — Кому же так повезло?

— Люси. Девушке, что убирает у нас дома. И, по-моему, у вас тоже.

— В самом деле? — Она не могла поверить услышанному. Люси отличалась редкой сдержанностью и застенчивостью. Как и Смадж, она не имела обыкновения распространяться о своей личной жизни. Тарин рассмеялась. — Интересно, когда это они умудрились?

— Я позвонил Смаджу из аэропорта, спросил о дне свадьбы, а он признался, что они собираются всего лишь выпить пива в пабе. Согласитесь, это слишком буднично. Я пригласил их поужинать сегодня с нами. Вы не возражаете?

— Нет, конечно, нет! — воскликнула Тарин с милой улыбкой.

Но сердце ее болезненно сжалось. Значит, они с Майком не останутся наедине. Наверное, он считает, что так будет лучше. Ну, разумеется! Он вспомнил искрящееся дружелюбие Кристалл, ее непосредственную болтовню, и идея ужина с копией бывшей невесты утратила всю привлекательность. Если же Майк не желает связываться с Кристалл, то зачем ему женщина, так похожая на нее? Может, именно поэтому он не хочет оставаться с нею наедине?

— Это событие стоит отпраздновать, — мягко добавила она, стараясь скрыть нахлынувшую грусть.

— Что будем праздновать? — прозвучал игривый голос из распахнутой двери.

Изумленная тишина воцарилась в комнате. В палату вошла Кристалл с большой коробкой, обернутой золотой фольгой и перевязанной пышным бантом. Для визита Кристалл выбрала драматическое сочетание черного с красным. Красная блуза без рукавов, красные босоножки на высоких каблуках, красные губы в ослепительной улыбке. Черные глаза, увеличенные при помощи теней, смоляные ресницы и брови, каскад локонов цвета воронова крыла, черные облегающие брюки… От ее великолепия захватывало дух.

— Кристалл… — Майк встал между гостьей и отцом. Он не улыбался, но теперь, когда прошел шок от ее появления, его лицо выражало скорее растерянность, чем злость.

— Я не собираюсь расстраивать твоего отца, Майк, — заверила Кристалл, беря его за руку. — Ты говорил, что я могу навестить его только вместе с тобой. Тарин сказала, что вы встречаетесь здесь в семь, и я подумала, что вполне могу забежать на пару минут.

Тарин хотела закричать, что Кристалл лжет. Она ничего не говорила ей. Кристалл подслушала! Это большая разница! Но девушка промолчала, поймав хмурый взгляд Майка. В нем больше не было тепла. Тарин вздрогнула. Неужели он думает, что она способна хвастаться перед соперницей вечерним свиданием?

Майк подвел Кристалл к отцу.

— Папа, я, кажется, забыл упомянуть, что Кристалл вернулась домой, — заговорил он, прежде чем Патрик и Кристалл успели открыть рот. — На днях мы столкнулись с нею в Фернли, куда они с отцом заехали по делам. — Майк говорил нарочито пренебрежительным тоном. Тарин предположила, что он боится вызвать у отца вспышку гнева более теплыми интонациями. — Услышав, что ты в больнице, она выразила желание навестить тебя.

— Я хотела приехать раньше, мистер О'Мелли, но Майк запретил, — Кристалл выступила вперед с ослепительной улыбкой. — Я рада снова видеть вас. Это так ужасно, что вы заболели. Как вы себя чувствуете?

Тарин испытала настоящую боль от ласкового голоса Кристалл. Та пустила в ход все свое очарование, чтобы обаять старика, заставить его забыть прошлые размолвки.

— Я принесла вам кое-что. Надеюсь, мой скромный подарок вселит в вас бодрость. — С торжествующим видом Кристалл вручила ему золотую коробку. Но отец Майка продолжал хмуро и неприветливо рассматривать ее из-под седых бровей. Кристалл нетерпеливо взмахнула рукой. — Вы, конечно же, захотите спросить о причине моего возвращения, мистер О'Мелли. — Она печально вздохнула. — Видите ли, мой брак рухнул. Я испуганна и потерянна, мне пришлось вернуться домой, чтобы зализать раны. — Она чарующе улыбнулась Майку. — Встреча с вашим сыном стала для меня подарком судьбы. Я даже не знала, что Майк опять в Австралии.

— Я оставлю вас, Майк, чтобы вы поговорили с отцом, — шепнула Тарин, пятясь к выходу. Она не могла больше стоять здесь и наблюдать за охотой Кристалл. — Подожду вас на улице. — Она помахала Патрику, и он улыбнулся ей в ответ. — Приятно видеть, что вы выздоравливаете, Патрик!

— Нет, подождите, — остановил ее Майк. — Я думаю, нам тоже пора оставить папу. Ему нужно отдохнуть. Папа с утра сидит, ходит и делает свои упражнения. Надо бы и полежать.

— Ну… Прежде чем мы уйдем… — Кристалл взяла коробку из рук старика. — Позвольте, мистер О'Мелли, я открою ее для вас. — Девушка сдернула дорогую упаковку и взглянула на Патрика, явно ожидая ахов и охов.

Патрик фыркнул, сдерживая смех, и вслух прочитал надпись:

— «Смерть от шоколада». Очень подходящий подарок для старика. — Он с иронией посмотрел на Кристалл. — Думаю, медсестры будут визжать от восторга.

— О! Вы не любите шоколад? — растерянно моргнула Кристалл. — Но это самые лучшие, самые дорогие трюфели. Я выписала их из…

— Отцу нельзя шоколад, — перебил ее Майк, — у него специальная диета для сердечников. Впрочем, он и раньше не очень жаловал конфеты. Не бери в голову, Кристалл, твой подарок не пропадет. Вокруг отца увиваются толпы хорошеньких медсестер. — Майк поймал руку Кристалл и потащил ее за собой. — Папа, тебе пора в постель. Не скучай. Пока! — С этими словами Майк вышел из палаты вслед за обеими девушками.

— Ах, Майк, мне очень жаль! — Кристалл направила на него весь магнетизм своих глубоких темных глаз. — Честное слово, я не думала…

— Конечно, не думала. Давай забудем об этом. Ты и так совершила подвиг, придя сюда. Я знаю, как ты ненавидишь болезни и больницы.

— Ну что ты! Встреча с твоим отцом доставила мне огромное удовольствие. — Лицо Кристалл смягчилось. — Ты же знаешь, ради тебя готова на все.

Тарин поморщилась. Приезд Кристалл вызван вовсе не беспокойством за Патрика. Она просто держала марку перед Майком. Кристалл почти опозорилась, принеся свой нелепый подарок, но Майк простил ее, решив, что у нее были самые добрые намерения.

Ну конечно, Кристалл потратила большие деньги, а подарок Тарин не стоил ничего. Виноград, собранный возле дома, и фрукты из заброшенного сада в лесу. Несерьезный дар в сравнении с дорогими конфетами. Хоть и более полезный.

— Что ты думаешь насчет ужина, Майкл? — бесхитростно спросила Кристалл. — Всем людям надо время от времени питаться, не правда ли? — Она пристально смотрела на Майка своими соблазнительными темными глазами. Вероятно, рассчитывала, что утомительная соперница проявит любезность и под благовидным предлогом ретируется.

Майк, казалось, колебался.

— К сожалению, Кристалл, мы ужинаем с друзьями. Ты их не знаешь, — коротко ответил он.

Они уже подошли к стоянке у больницы. Красный «ягуар» оказался припаркован ближе всех машин. Тарин с удивлением заметила надпись «Только для персонала больницы».

— Спокойной ночи, Кристалл, — твердо попрощался Майк.

Тарин задержала дыхание, ожидая, как та отреагирует. И поразилась, когда Кристалл, приятно улыбнувшись, шагнула к машине.

— До встречи, Майк. Не скучай со своими новыми друзьями. — Она перевела взгляд на Тарин. — С тобой мы тоже скоро встретимся. Надеюсь, на следующей неделе тебе больше повезет с моей лошадью. Я заеду взглянуть на нее через день.

На мгновенье их глаза встретились, и Тарин отшатнулась от неприкрытой злобы, вспыхнувшей в глазах Кристалл. Но Майк уже отошел и ничего не видел.