Ночные призраки

Глава 22. Апофеоз

Несколько переходов по подземным коллекторам вслед за неутомимым Шейсом — и они оказались в длинной галерее, по дну которой струился мутный поток. Через равные промежутки в коллектор сверху били потоки света. Дождь так и не прекратился, и утренний свет бы тусклый, к тому же рассеянный решетками. Но Дженни он показался очень ярким, даже легче стало на душе после блужданий в зеленоватом сумраке. Над головой стучали подкованные копыта, по улице следовала многочисленная кавалькада, ей вторил топот сотен ног и грохот каменных лапищ троллей, но эти звуки уже доносились совсем издалека. Солдаты Сертиаса держались в отдалении, однако здесь, в подземной облицованной камнем кишке, их топот отдавался гулким многократно повторяющимся эхом.

Копыта замерли. Ингвар призывно махнул рукой и перебежал к другой решетке, чтобы оказаться там, где остановилась голова конной колонны.

— Мне бы хотелось, чтобы мои телохранители были поближе, — произнесли над головой.

— Это Вестокен, — шепотом подсказал Ингвар.

— Тш-ш-ш, сама знаю, — Дженни ткнула верного рыцаря локтем, чтобы заткнулся и не мешал слушать.

И так еле разбираешь, о чем они говорят. Кони переступают копытами, подковы звякают по мостовой, эхо шагов бродит по подземелью, да еще плещут струйки воды.

— Если вы появитесь с охраной, это насторожит мятежников, — спокойно ответил Сертиас. Уж его-то звучный хорошо поставленный голос она сразу узнала. — Не стоит беспокоиться, они будут у вас за спиной, всего-то в четырех-пяти кварталах.

- Вам хорошо говорить, не стоит беспокоиться, — сварливо заметил Вестокен. — А с чернью-то объясняться предстоит мне.

— Это недолго. Зато потом вы будете объясняться уже не с грязными простолюдинами, а с парламентом, господин спикер. Моя семья вас поддержит на очередных выборах, договор подписан и заверен печатями. Надеюсь, вы не будете проводить слишком суровую политику.

— Я буду скромен, — буркнул будущий спикер, но даже Дженни догадалась, что он врет.

Поддержка на выборах, вот что он выторговал у Истригсов. Всего-то навсего! Претензии Сертиаса были куда больше. Теперь сразу стало яснее, зачем Ингвар поддерживает скромного Вестокена, тот менее опасен для Хозяев Льда, чем честолюбивый Истригс.

— Но все-таки, толпа бунтовщиков… говорят, их больше десяти тысяч, — снова принялся жаловаться Вестокен.

— Но ваша милость повелевает стихией. Не нам с вами бояться черни, сколько бы ее ни собралось вместе, — рассудительно заметил Сертиас.

— Бояться? Вы меня оскорбляете! Разумеется, я могу сжечь их всех. Однако не хотелось тратить понапрасну столько подданных.

— Покорно прошу простить, я не хотел, чтобы мои слова вас обидели. Ведь мы теперь союзники.

Сертиас умел быть учтивым, это точно. Вестокен не ответил на извинение, хотя момент явно доставил ему удовольствие. Он так давно мечтал унизить Истригсов, и все время что-то мешало. Он сместил генерала Сертиаса, поставил своего военачальника на Гранделине… но тот отступал. Такое разочарование! Он так долго поддерживал простолюдинов, а они обвиняют его в измене. Снова разочарование! Зато бунт дал Вестокену шанс, и вот заносчивые Истригсы униженно просят его о спасении, извиняются и подписали продиктованный им, Вестокеном, договор. Он еще поворчал немного, обругал мерзкую погоду, подлую чернь и грязь на улицах… но наконец согласился отправляться на переговоры. Теперь цокали копыта только его коня, Сертиас с конвоем остался на месте.

Когда Вестокен удалился и свернул за угол, а лязганье копыт стихло, Сертиас бросил:

— Сейчас!

Дженни даже присела, закрывая уши ладонями — над головой оглушительно загрохотали тяжелые шаги троллей, зазвенело оружие, коротко заржала лошадь. Несколько коротких вскриков… и снова тишина.

— Людей Вестокена разоружили, — пояснил Ингвар.

— Быстро управились, — отметил Морко. — Слаженно работают. Генерал не прогадал, когда привез с Гранделина наших.

— Готово, ваша милость! — отчетливо прозвучало над головой. Голос был хриплый, грубый, это сказал гоблин.

— Отличная работа, Гаргнич. Пленных убрать. Гоблины пусть продвинутся дальше по улице, а троллям — держаться позади, они слишком заметны.

— Здесь все закончилось, — прошептал Ингвар, — можно уходить.

Они побежали по журчащей воде, ныряя в столбы света под решетками, снова погружаясь в серый сумрак. Иногда Дженни ловила звуки цокающих по брусчатке подков — это Вестокен вел коня шагом по улице, над их головами. Вот перекресток, канал пересекается с другим, точно таким же, копыта над головой стихли, лорд свернул. А они бежали следом за скачущим вприпрыжку Шейсом к площади. Морко ругался вполголоса и стучал протезом в хвосте, он не успевал.

Я в чреве великана, подумала на бегу Дженни, это утроба города, его кишки. Меня сожрал город людей.

— Сюда, сюда! — пропищал Шейс, сворачивая в неровную дыру.

Канал из тесаного камня остался позади, теперь Дженни, то и дело спотыкаясь, семенила по тесному лазу. Ингвар, не оборачиваясь, бежал впереди, его черный плащ едва разливался в темноте.

Дорога, по которой вел Бешеный, была только что прорыта, и плесень здесь не успела покрыть поверхности. А потом земляные стены расступились, и они оказались в огромной подземной полости, впереди рядами высились ряды колонн, а перед Дженни суетились ратлеры, сотни, даже тысячи ратлеров. Они разматывали канаты, волоки камни и доски. Канаты уходили вдаль между рядами колонн. А потом Дженни сообразила, что каждая колонна опутана этими канатами. Что случится, когда ратлеры разом дернут за все концы этой паутины?

Но думать было некогда, Шейс уже пищал, приплясывал, тыкал когтистой лапой в сторону. Его хвост выписывал петли, как будто тоже хотел показать дорогу, но никак не мог выпрямиться.

— Вот здесь, здесь, здесь! — разобрала она в беспорядочном писке. — Здесь мы выйдем из королевства! Здесь наверх!

Там, куда тыкал провожатый, ратлеры, суетясь и сталкиваясь в спешке, складывали пирамиду из камней, грязи и обломков досок. А над этой быстро растущей кучей хлама сквозь решетку струился свет. Своды пещеры задрожали, посыпались комья земли. Сырая полутьма наполнилась глухим смутная гулом

— Приближается толпа, — сказал Ингвар, — это ее поступь. Но вот и наш выход!

Он первым стал карабкаться по пирамиде навстречу свету — к решетке. Дженни поставила ногу на выступ у основания горы, оказалось мягко и ненадежно. Паршивые подмостки, помилуй Трохомор… ну, почему ратлеры не догадались протянуть канат к решетке? По канату она ходит намного уверенней. Но эту мысль пришлось додумывать уже в пути, карабкаясь за Ингваром по шевелящейся дрожащей грязи.

Вот и вершина, над головой решетка, Ингвар присел в потоке света и задрал голову, вглядываясь в серое небо. Вернее, прислушиваясь к тому, что происходит на поверхности. Топот толпы, шорох тысячи шаркающих подошв, были уже хорошо слышны. Над головой по булыжнику звякнули подковы. Ратлеры потому и выстроили свою пирамиду в последний момент, что ждали, пока лорд остановит коня. И мигом соорудили подъем.

Дженни поняла: сейчас начнется. Толпа выходит на площадь, где замер одинокий всадник. Груда земли и камней под Дженни слегка пошевелилась. Она оглянулась, к ней карабкался Морко Гучих, а у подножия пирамиды суетились ратлеры, укрепляли основание кучи и что-то волокли… что-то? Это же Крысиный Волк! Дохлый, но страшный даже после смерти.

Шейс, дергаясь и гримасничая, протянул Ингвару изогнутую железку:

— Ключ! Ключ! Открыть решетку! Наверх!

Вот, реквизит приготовлен, зрители сходятся, а сама Дженни замерла за кулисами. О, сколько раз она оказывалась в такой ситуации, но никогда прежде не было так страшно.

Ингвар взялся за решетку и осторожно сунул ключ в скважину, чтобы отпереть замок. Тем временем шум прибывающей толпы нарастал, Дженни даже испугалась, что площадь провалится под ногами передних. Но ратлеры знали свое дело, они прорыли подкоп умело, и площадь оставалась на месте. Цокнули копыта, это лошадь лорда Вестокена переступила не месте.

Потом его милость заговорил. Громко, отчетливо, хорошо поставленным голосом он обратился к мятежникам:

— Добрые люди! Остановитесь и выслушайте! Вам незачем…

Что тут началось! Разом загремели десятки голосов, вовсе не таких мелодичных, как голос Вестокена, а хриплых и грубых. Крик слился в единый неровный ор, среди которого едва можно было различить отдельные слова:

— Предатель! Проклятый изменник! Натравил на нас ратлерское отродье! Ты хочешь нашей смерти! Вырастил тварь! Предатель! Прочь с дороги! Мы идем на Вулкан! Мы будем говорить с другими лордами, с честными, не с предателем!

Мало-помалу к заводилам присоединялись все новые и новые горожане, таково свойство толпы, когда орут рядом, всякому хочется вставить слово. Вестокен тоже начал кричать, но не сумел преодолеть окрепший голос мятежа. Его слова тонули в нестройном хоре проклятий.

Ингвар приподнял решетку, он уже готовился вмешаться. И тут Дженни увидела лорда — конь сделал несколько шагов, сливное отверстие накрыла тень, Копыта стукнули совсем рядом, и в проеме показался синий плащ его милости. Теперь Дженни расслышала, что он орет:

— Я заставлю вас слушать!

Синий плащ взлетел от резкого движения, Ингвар оттолкнул решетку и метнулся наверх. Дженни не понимала, что ей нужно делать, но сунулась следом. Она на площади, рядом одинокий всадник, а впереди, на другой стороне широкого пустого пространства — толпа, сотни и сотни людей. Они продолжают выступать из улиц, растекаются по площади. Пока что они не решабтся приближаться к лорду, но полоса булыжника между ними и всадником медленно тает… А в первых рядах на одежде заметны белые нашивки, скрещенные топоры. Многовековая привычка заставляла горожан держаться подальше от Повелителя Огня, они расступались, но задние напирали, и толпа медленно продвигалась.

Рядом просвистел брошенный камень, потом другой. Дженни присела, прикрывая голову руками.

Лорд простер ладони навстречу орущей толпе, рядом с ним оказался Ингвар и тоже поднял обе руки. С растопыренных пальцев Вестокена сорвались ослепительные рыжие языки пламени, устремились через площадь, мгновенно удлиняясь… а Ингвар сделал резкое движение. Это происходило словно во сне, когда все движения замедляются, поэтому Дженни видела все в мельчайших подробностях. Огонь взметнулся над мостовой, но левая рука Хозяина Льда проделала круговое движение, как будто перехватила пламя, и оно скукожилось, огненные языки укоротились и не смогли пересечь площадь. Правой рукой, поднятой вверх, Ингвар повел над головой, словно осенил площадь благословением. Пахнуло обжигающим холодом, выругался Морко…

Толпа все еще орала, и камни летели над площадью. Несколько упало совсем рядом, цокнули по булыжнику. Вестокен уставился на свои ладони, не понимая, почему его огненный дар не сработал должным образом. А Ингвар уже вцепился в полу синего плаща и дернул. Лорд, взмахнув руками, свалился из седла. И тут же его конь пронзительно заржал и взвился на дыбы. Дженни обалдело уставилась на два коротких древка, вонзившихся в шею животного. Третий болт высек искры из мостовой. Конь сделал длинный скачок и с грохотом рухнул на булыжники, из ран широким алым потоком хлынула кровь, растеклась, мешаясь с холодной водой в лужах…

С крыши дома на дальней стороне площади сорвалась фигурка и полетела, воя, переворачиваясь и размахивая всеми конечностями. Арбалет, отброшенный падающим человеком, вертясь в воздухе, рухнул в толпу. Вой оборвался глухим звуком падения. Стало тихо. А Дженни увидела, что крыши окружающих площадь домов блестят холодным ледяным блеском. Вот что означало движение левой руки Ингвара и порыв студеного ветра. А трудно, наверное, стрелять из арбалета, балансируя на наклонной скользкой черепице, покрытой льдом!

И вот тут-то площадь пришла в движение. Мир утратил материальность, стал хрупким и подвижным. Все затряслось, даже в глазах зарябило. Булыжники между Дженни и толпой, ряд за рядом, стали проваливаться в открывшуюся под ними бездну. Это ратлеры внизу, в своем подземном мире, дружно потянули канаты, обрушивая опоры. В толпе бунтовщиков завопили, первые ряды попятились, потому что перед ними разверзлась пропасть. А сзади напирали те, кто шел по улицам и не мог видеть, что происходит на площади. Наоборот, они, услышав крик, решили, что впереди с кем-то дерутся, и ломились на подмогу. Все кричали, но теперь уже совсем нестройно, вразнобой. Люди Сертиаса, которые вначале орали слаженно, теперь не знали, что делать.

Ингвар потянул лежащего лорда Вестокена по мостовой. Тот был слегка оглушен, растерян и дергался, не понимая, кто и зачем волочет его по камням и по лужам.

— Тихо, ваша милость, — вполголоса прикрикнул Ингвар. — Я спасаю вашу жизнь.

Сам он держался так, чтобы прикрыть лорда от новых выстрелов с крыш. Вестокен поднял голову, увидел бьющуюся в предсмертных судорогах лошадь, и послушно замер. Ингвар воспользовался этим и столкнул лорда в канализационный люк. Вестокен приглушенно охнул. Можно представить себе, как он был поражен, когда соскользнул по грязному неровному склону в темноту. Навстречу ему проползла перетянутая веревками туша Крысиного Волка, Морко Гучих тянул ее на поверхность.

— Остановитесь! — заорал Ингвар. — Замрите, или передние провалятся в пропасть! Стойте и слушайте!

Его голос был звонким, как упавшая на лед сосулька, он разнесся над площадью и заставил бунтовщиков прислушаться. Ингвар ухвати Дженни под руку и заставил подняться.

— Смотрите! Крысиный Волк мертв! Он убит! Вот эта дама и ее друзья спасли город! Вот ваша спасительница!

Дженни сделала шаг вперед и оказалась перед разверзшейся пропастью, в десятке шагов от бездны. По другую сторону колыхалась и гомонила толпа. За спиной стукнул протез Морко, он выволок труп Волка на поверхность и приподнял. А еще рядом с ним оказался Шейс. Король велел ему сопровождать гостей, вот малыш и следовал за ними, хотя ему было очень страшно, он дрожал с головы до ног, и хвост выбивал дробь по мокрому булыжнику.

На мгновение ей тоже стало страшно: а что, если ее не услышат? А что, если вообще не будут слушать? Она же никто, такая мелкая, невзрачная, в грязной изодранной одежде… Она не имеет опыта выступлений перед публикой, ее дело — плясать на канате… поэтому на всякий случай закричала как можно громче, изо всех сил:

— Смотрите, вот Крысиный Волк! Вот ужас подземелий, и он издох! Это сделали мы, я, и гоблин, и ратлер!

Голос все-таки подвел, сорвался на визг. Но толпа уже притихла, и Дженни, торопливо откашлявшись, закричала снова:

— Гоблин и ратлер спасали Эверон, пока вы охотились на их братьев! Стыдитесь, граждане! Стыдитесь! Кому вы поверили? Буквам на желтых листках? Разве вам не известно, что газеты врут?! Верьте лучше своим глазам! Вот Крысиный Волк!

Морко Гучих широко расставил ноги и, крякнув от натуги, поднял мертвое мохнатое тело над головой.

Толпа на другой стороне площади перестала шевелиться, все замерли. Задние ряды вытягивали шеи, чтобы увидеть мертвое чудовище. Стало тише, и в этой тишине стал слышен звон оружия и тяжелые шаги троллей. Лорд Сертиас посчитал, что дал бунтовщикам и своим людям на крышах достаточно времени, чтобы убить Вестокена, и пришла пора вмешаться.

— Прошу прощения, моя леди, я исчезаю, — прошептал над ухом Игвар. — Нужно найти в подземелье лорда Вестокена и объяснить ему, что именно с ним стряслось. У него должно сложиться правильное впечатление.

Хозяин Льда, запахнул полы плаща и соскользнул в люк. Она проводила его растерянным взглядом… разве так должен поступать верный рыцарь?

На улицах, выходящих на площадь справа и слева от Дженни, показались гоблины в тяжелых латах, с алебардами наперевес. За их спинами покачивались в такт шагам тяжелые громадные фигуры троллей. Сзади тоже звенел металл. Она оглянулась и увидела, как гоблины расступаются, пропуская всадника.

Лорд Истригс выехал вперед. На площади он натянул поводья, его взгляд скользнул по пропасти, разделившей открытое пространство, по дохлому Волку… и наконец остановился на Дженни.

— Мисс Дженни, — холодно и спокойно произнес Сертиас. — Вот кого я меньше всего ждал встретить на площади, в городе, охваченном мятежом. — Вы, я слышу, произносите речь? Может, заодно скажете мне, что здесь происходит?

— Я выполняю работу, ваша милость. Король ратлеров подрядил наше агентство поймать Крысиного Волка. И вот он, мы его прикончили.

Морко встряхнул тушу Волка, и гоблины, явившиеся с лордом, одобрительно зарычали. Им очень понравилось, что среди героев есть и их соплеменник.

— Правда, во время охоты мы немного повредили подземный мир, а заодно обрушили мостовую на площади. Но ведь это можно исправить, правда? Я уверена, что все убытки возместит Крысиный Король.

Повелитель Огня выслушал, не моргнув глазом. Что у него всегда хорошо получалось, так это притворяться статуей. Он снова оглядел пропасть, образовавшуюся на месте площади, замерших растерянных горожан. Послушал, как шумят и гремят оружием гоблины позади. Но что толку в оружии, если его солдаты не могут добраться до бунтовщиков через пропасть? Наконец лорд изрек:

— Ваше агентство, как всегда, на высоте. А что здесь делают все эти люди?

Сертиас кивнул в сторону толпы, замершей по другую сторону ямы. Там шло некоторое движение: те, ко явился с нашивками в виде скрещенных топоров, поспешно заворачивали полы одежды, опускали воротники или просто прикрывали эмблему ладонями. Может, они и не понимали смысл происходящего, но вид солдат-нелюдей, привезенных с Гранделина, был вполне красноречивым. Алебарды гоблинов и дубины троллей, хотя и не умеют говорить, но, как правило, вполне способны убедить любого без слов.

В общем, Белые Топоры догадывались, что сейчас не самое подходящее время демонстрировать свои взгляды и настаивать на том, что Эверон — город людей.

— Эти-то? — Дженни задумчиво оглянулась, как будто только что заметила толпу в несколько тысяч человек. — Честно говоря, мы только выбрались из-под земли с добычей и еще толком не разобрались, правда, Морко? Правда, Шейс?

Спутники усиленно закивали, и гоблин больше не смог удерживать дохлятину над собой. Он швырнул Волка на мостовую и с облегчением вздохнул.

— Вот, — продолжила Дженни, — мы выбрались на поверхность, а здесь собрались обеспокоенные граждане Эверона. Я подумала, что они боятся Волка, и поспешила их успокоить. Люди! Эй! Все в порядке, зверь мертв! Можете возвращаться по домам!

Толпа стала пятиться. Наконец-то им кто-то объяснил, что следует делать. Сюда они пришли, потому что им об этом орали агенты Истригсов. Но что-то явно пошло не так, и они растерялись. А теперь-то понятно, что разумнее всего будет попросту сбежать.

Уйти сразу было сложно, потому что неудачливые бунтовщики сгрудились на узкой полоске мостовой перед крутым склоном, а за их спинами улицы были забиты сообщниками. Но мало-помалу они стали отступать. Те, кто прикрывал белые нашивки, расталкивали встречных и торопились убраться поскорее или хотя бы смешаться с остальными.

Когда толпа отступила в улицы, на грязной мостовой осталось распростертое тело — стрелок, свалившийся с крыши. Сертиас бросил на мертвеца долгий взгляд.

— Так, так… А чья это лошадь? Вон та, дохлая?

Дженни пожала плечами.

— Прошу прощения, ваша милость. Не могу ответить. Слишком уж волнительное вышло приключение. Вы только поглядите на мой вид! Ужасно выгляжу, правда? Я была очень взволнована после охоты, погони, схватки… может, лошадь здесь давно лежит? За время нашей операции Эверон вообще как-то странно изменился, вы не находите? Вот и лошади валяются, где попало. По-моему, здесь происходит что-то непонятное.

— Истинная правда, мисс, истинная правда. Что-то непонятное. Придется приложить немало усилий, чтобы во всем разобраться.

Наверное, последнюю фразу следовало воспринимать как угрозу. Повелители Огня будут очень старательно восстанавливать картину сегодняшнего дня, и лед на крышах будет им особенно интересен.

Но сейчас победителям Крысиного Волка ничто не грозило. Гоблины, явившиеся с лордом, были явно на их стороне. Они, конечно, не читали «Молнию», но последние публикации заставили весь город вспомнить о Саалхе, а эти разговоры наверняка напомнили и гоблинам об этой давней истории. Не слишком-то приятное для их племенной гордости событие, зато сегодня Морко Гучих взял реванш за те давние дела, теперь он национальный герой. Кто же решится причинить вред ему или его друзьям? Никто не решится, даже если велит любимый генерал.

Дженни на всякий случай оглядела гоблинов. Ну точно, все приветствуют победителей Крысиного Волка. А за их спинами тролль поднял каменную лапищу в приветствии и радостно скалится. Это же старина Борд! Как славно, когда встречаются старые друзья.

В общем, сейчас им ничего не грозит, а что будет потом, то будет потом. Обычно то, что откладываешь на потом, как-то само собой решается приемлемым образом.

Дженни присела в поклоне.

— С позволения вашей милости, нам надлежит доставить добычу Крысиному Королю. Пусть уж хоть что-то идет по плану, то есть так, как должно идти.

Сертиас чуть скривил губы. Напоминание о плане было ему неприятно. Его-то собственный прекрасный план развалился, и даже более того: принес горькие плоды. Вестокен пропал, и это было самое худшее, что могло получиться. Ведь теперь придется выполнять данное ему обещание и поддержать на выборах спикера. Похоже, генерал Истригс утратил всякий интерес к Дженни и погрузился в свои мысли. Ему срочно требовался новый план. Во всяком случае, ответа не последовали, и она потянула Морко Гучиха за рукав:

— Давай лучше вернемся под землю. Там как-то безопаснее, там уже не осталось чудовищ, а здесь, наверху, их полным-полно.

Да, да, будет справедливо восстановить баланс и отправить под землю хотя бы одно чудовище. Пусть даже небольшое, ужасно уставшее и совершенно мирно настроенное чудовище.

Под землей было безопасно и даже не очень темно. В бесформенную полость, посередине которой под люком возвышалась пирамида, свет проникал не только сверху, но и из нескольких ходов. Раньше они вели в только что вырытые пещеры, а сейчас за ними была обвалившаяся площадь.

Ратлеры больше не суетились, их работа закончилась. Они сидели, блестя глазками, вдоль стен, прохаживались, задирали морды и прислушивались к тому, что происходило на поверхности. И жевали, конечно.

Дженни остановилась у подножия пирамиды, подождала Морко, который снова волок за собой мохнатый трофей.

К ней из полумрака вышел крупный ратлер высшей касты.

— Мисс, мы проводим вас, куда пожелаете. Король сейчас очень занят, но, как только закончится суета, он будет рад принять вас и ваших друзей. Пока что он велит передать свою огромную благодарность. И эта благодарность будет проявлена в полной мере. Я же прошу принять также благодарность всего ратлерского народа, который вы избавили от погибели. Также мы благодарим и этого достойного гоблина.

Подземный народ дружно запищал, присоединяясь к этим словам. Морко хмыкнул. Учитывая давнюю вражду народов, ему было бы неприлично отвечать. Поэтому Дженни высказалась за двоих:

— Мы очень рады помочь славным подземным жителям. А сейчас хорошо бы поскорее выйти короткой дорогой к «Улыбке Вилены». Это можно устроить?

— Все, что угодно нашим героям. Тело Волка мы, с вашего позволения, доставим Королю. Это ваш трофей, поэтому мы покорно просим предоставить его.

Дженни кивнула. А что еще делать с этим страшненьким трофеем? Таскать за собой на веревочке, пока не завонялся?

— Шейс, — строго обратился ратлерский вельможа к Бешеному. — Тебя также желает видеть его величество. Постарайся держать себя в лапах и не убегай.

— Я постараюсь, — пролепетал Шейс, — я очень-очень постараюсь. Только это сильнее меня, прошу прощения.

— Король ждет, — напомнил главный ратлер, — неужели твое безумие сильнее воли Короля? Помни об этом и ступай к его величеству.

Ратлеры, рассевшиеся под стенами пещеры, разом пришли в движение. Подхватили тело Крысиного Волка, потащили в темноту, еще несколько окружили Шейса и тесной группой удалились.

Остальные принялись копать новый ход.

— Что это они делают? — спросил Морко. — Что за новая дыра?

— Короткий ход к «Улыбке Вилены», — важно провозгласил вельможа. — Прямой ход!

— Это совсем не обязательно, — попробовала вставить Дженни. — Ведь есть и готовые тоннели. Мы могли воспользоваться ими.

— В другой день так и будет, — последовал ответ. — Но не сегодня! Прямой путь для героев! Прямой путь! Сегодня — только так!

И они с Морко отправились следом за землекопами, которые уверенно вгрызались в грунт. Проход получался широкий, прямой, как стрела, справа и слева от почетных гостей навстречу бежали ратлеры, уносящие вынутую землю. По дороге Дженни расспросила важного ратлера, куда подевались двое, ушедшие в люк до них.

— Они удалились вместе, человек с холодными руками и человек с горячими руками, — ответил провожатый. — Они были отменно обходительны, когда попросили указать дорогу.

— Дорогу куда?

— Насколько я понял, их интересовали ворота в стене, окружающей Вулкан. Не главные ворота, другие, с западной стороны. Там очень каменистая земля, там мы не копаем. Они выйдут из королевства раньше, чем доберутся до подножия.

— А тот, что с холодными руками, не оставил никакого послания для меня? — осторожно спросила Дженни.

— Уверен, что нет, мисс. Иначе я бы незамедлительно его передал. Они были очень увлечены. По-моему, обсуждали, что будет написано в завтрашней газете.

— В газете? В этой новой, в «Молнии»?

— Нет, мисс, в старой. «Зоркий глашатай», наш давний покупатель бумаги.

Ну да, ведь «Зоркий глашатай» принадлежит Вестокену, и, конечно, там завтра будет много интересного. Уж Ингвар расскажет лорду, что именно нужно написать в передовице. В том числе и то, что должно читаться между строк. Увы, похоже, рыцарь Ингвар слишком увлечен интригами. Он забыл о своей даме, как только отпала необходимость в ее помощи. Следуя за ратлерами, Дженни воображала, что он тоже пришлет письмо с голубой ленточкой. Это будет очень грустно. Или все-таки он вернется? И однажды Дженни, выглянув за порог агентства на Горшечной улице, обнаружит лед в лужах раньше, чем придет зима?

Пока она мечтала о ледяном послании своего рыцаря, ратлеры закончили рыть прямой тоннель. С величайшим почтением отворили крышку люка и приволокли лестницу, чтобы попасть наверх. Просто все удобства. Дженни первой выбралась на мостовую.

А ведь все получилось! Даже удивительно, что задуманный ею безумный спектакль прошел успешно. А может, так и должно быть, что безумие в этом идиотском мире осуществить легче, чем точно рассчитанные планы, вроде тех, что изобретает Сертиас? Точно, вот в чем дело: безумие лучше подходит к реальности.

Да, все хорошо… но чего-то вроде бы не хватает. Чего это? А! Воспоминаний о Гае, вот чего. Дженни совершенно забыла о его предательстве. Он ей безразличен. Да, ей наплевать на Гая Сарама с его потрясающей памятью, с его болтовней, с его газетой… и тут же, стоило вспомнить о газете, как ветер швырнул в Дженни скомканный желтый лист. Неужели боги решили подшутить над ней?

Но это была не «Молния», а обрывок афиши:

…Многоуважаемая публика, сейчас труппа великого некроманта Гонациуса разучивает специально для вас новые номера…

И часть рисунка с этими усатыми мордами, круглыми щекастыми мордами в гриме… усатыми? Ха! Один из актеров был здоровяк, который легко ворочал гири, другой метал ножи. То же самое можно сказать о налетчиках в масках, об усатых, которых прогнал Эрик. Все сходится. Вот почему неуловимую банду не могли обнаружить ни воры, ни стража. Никому не пришло в голову поискать в фургоне на площади Тысячи Столбов. Ничего, пусть Эверон немного успокоится, и вот тогда-то!.. О, тогда Дженни раскроет еще одно преступление.

А город по-прежнему был пуст, никто не сновал по улицам, не сталкивался, не орал, не оттаптывал ратлерских хвостов, тем более, что и ратлеров наверху не было тоже. Поэтому никто не мешал разглядеть, что дверь «Улыбки Вилены» сорвана с петель, а на пороге валяется мужчина. Почти целиком он находился внутри, наружу торчала лишь нога в башмаке более чем приличного размера. Это не Квестин, это, наверное, Гастон, привратник Клементины. Порог был заляпан красным, тонкая струйка стекала по неподвижной ноге Гастона. Внутри был слышен женский вой, пронзительный и многоголосый. Кто-то рыдал навзрыд, всхлипывал и взывал к Вилене… кто-то более низким и грубым голосом требовал, чтобы Мегрис отделал злодея своим здоровенным посохом… а кто просто подвывал — без слов, но тоже очень чувственно.

В общем, случилось нечто страшное. Такой уж сегодня день.