Дик (СИ)

Глава 15.Трение тел

— В машину! — рыкает он в приказном тоне, ни терпящем не повиновения. Он говорит так грозно, что у меня ноги подгибаются и между ними становится влажно. Но я не двигаюсь с места.

— Вызовешь мне машину, это мой бывший. — беру за руку Александра, прячась за его спину и шепчу ему это все на ухо. Я просто нагло использую парня в своих целях, рискуя его здоровьем.

Ведя себя так нагло, уповаю, что Дик бывший мент, он не будет так открыто избивать невиновного.

Дика передергивает. Он делает шаг к нам и выдергивает меня, протаскивая к машине метра два, пока парень не догоняет его и не перехватывает руку.

— Слышь, полегче! — он отталкивает Дика от меня. Александр крупнее и выше; и мне даже хочется, чтобы он надрал жопу этому наглецу. Посмотреть как с лица вечно самонадеянного Дика сотрется эта ухмылка.

Парни ведут неравный бой глазами, уничтожают друг друга.

— Ангелина. Сядь в машину. — Дик говорит практически по слогам, как будто на приеме у логопеда. Его гнев раздирает изнутри. Чувствую это.

Мне становится страшно. Наверное, я уже переиграла. Не стоит продолжать этот спектакль. Я рискую здоровьем незнакомого мне парня.

— Дик. Поезжай домой. Окей? Завтра подпишу все документы, обещаю. Сегодня не до тебя.

Боже, что я несу? Хотела его успокоить, а получилось только хуже.

Мужчина рычит как лев на охоте, хватает боксера за грудки и ударяет головой и машину.

Я вскрикиваю.

Оказывается Дик без тормозов.

Парни набрасываются друг на друга. Один боксёр, другой следователь по особо важным делам. Оба дикие, и никто из них не хочет отступать.

— Дик! Дик! — стараюсь докричаться до мужчины, остановить это Ледовое побоище. — Хватит! Я сажусь в машину!

Но мои слова не имеют эффекта. Дик отбрасывает парня и с особой жестокостью сжимает его горло. Несколько секунд смотрит на его слабые трепыхания, после чего отпускает и оборачивается ко мне.

Его безумное выражение лица и нескрываемая ярость заставляют меня распахнуть дверь машины и забраться послушно в салон.

Дик садится на водительское сиденье, блокирует двери и резко срывается с места. Визг шин и запредельная скорость заставляют адреналин подняться еще больше. Мне становится реально страшно до усрачки. Это больше не игра.

Не просто пристёгиваюсь, еще и руками хватаюсь за ручку в машине.

Дик несётся, не разбирая дороги, резко поворачивая. Машину заносит на каждом повороте, шины оставляют чёрные следы на асфальтите.

Я лишь закрываю глаза и молюсь.

Мы залетаем в слабый освещённый двор на границе с лесопарком.

— Вышла! — рявкает он так, что тут же быстро отстёгиваю себя и выбираюсь из автомобиля. Тело ватное, координация уже не к черту. Еле ноги переставляю.

Хорошо, что в такое время все спят. Никого нет на улице.

Дик обходит машину и хватает меня за руку, начиная тянуть в парк.

— Ты же не решил п-прикончить меня? — заикаясь произношу я, оглядывая его. Таким Дика я еще не видела. Обезумевшим сумасшедшим.

Слухи всегда ходили, что он безбашенный психопат, но до этого момента не приходилось его таким видеть. И лучше бы и не видела.

У него были такие большие зрачки, что создавалось ощущение, что он под чем-то.

— Неплохая идея. — шипит он.

Мы доходим до беседки у небольшого искусственного пруда, вокруг только деревья, ни одной души. Обычно сюда приходят семьи, чтобы пожарить шашлыки. Такое неформальное место практически в самом центре Москвы.

Сегодня, судя по всему, жарить будут меня.

— Значит про свидание ты говорила утром серьезно… — Дик поворачивает меня лицом к себе, прижимая спиной к стенке у беседки. — Договорилась на ночное рандеву с новым ебарем, а потом пришла раздвинуть ноги передо мной? Вот чему тебя научил Бурков?

Больно такое слышать. Словно в помоях вывалили. Мне хотелось бы сказать, что да. Сказать, что все, что было утром — моя игра. Не только ведь ему трахаться налево и направо. Но дикая, животная аура давила на меня. Я так боялась, что его понесёт еще больше. Вдруг он меня придушит тут?

— Нет. — хрипло выдавливаю я, даже не сопротивляясь, когда Дик расстёгивает молнию на моем платье, спуская его к моим ногам.

На улице достаточно прохладно, кожа покрывается мурашками, становится зябко.

— что нет? — рычит он, поворачивая меня спиной к себе, заставляя упереть руками о холодный металл.

— Не было никакого свидания. — говорю ему правду, пока он расстегивает мой лифчик, скидывая и его к ногам. — Мы познакомились в баре.

Дик стискивает мою грудь. Становится и сладко и больно. Очень остро и противоречиво реагирую на его прикосновение. Начинает кружиться голова от выпитого и происходящего.

Остаюсь стоять перед ним в одних трусах и на каблуках. Так пошло.

Слышу за спиной звон пряжки, Дик вытащил ремень из штанов.

— На будущее, учти, милая, что почти все бары и клубы этого города — мои. — с этими словами на мою попу в кружевных трусиках приземляется металлическая пряжка. Я ахаю, ноги предательски подгибаются, почти падаю, но Дик властно заставляет продолжать стоять. Больно. — Если я говорю тебе ждать меня дома, то нужно ждать… Если я сказал «сядь в машину», то нужно сесть!

— но я же не твоя вещь… — пытаюсь оправдаться, защититься. Но с каждым несильным ударом, оставляющим красный след на коже, внутри меня что-то ломается, разбивается в дребезги. По моим щекам начинают течь слезы. Мне больно, обидно и стыдно до жути.

— Ты — моя! — он прижимает к моей припухшей попе свой каменный стояк. Обжигаясь, дергаюсь. Хочу отстраниться, но Дик прижимает меня к себе рукой, которая властно сжимает меня между ног. Против воли намокаю, желая почувствовать его в себе, несмотря на все это безумие. — И делать будешь, то что я скажу.

— Ты сказал, что нам лучше не видеться… — Дик обматывает широкий ремень вокруг моей шеи, создавая подобие ошейника и поводка. Дергает немного на себя, несильно, но я следую за рывком, и, выгнув спину, прижимаюсь к его груди. Мужчина поднимает руку к моей груди, начинает тискать ее, шлепать, заставляя колыхаться.

Я как заворожённая смотрю на его руку и, как мои соски напрягаются.

— Я передумал. — Он кусает меня за ухо. Его рука вновь спускается, залазит в мои трусики и находит клитор. Щипает его и немного скручивает, заставляя меня жалобно заскулить. — Какая же ты сука, Сиськастая!

Шмыгаю носом. Мой мозг начинает плыть от его слов и действий. Тело предаёт разум, вывешивает белый флаг. Пытаюсь стиснуть ноги, не дать ему проникнуть в меня, но Дик все равно продирается и проскальзывает пальцами внутрь, начиная медленно двигаться.

Я как натянутая струна, еще немного и порвусь. Слишком много напряжения, слишком остро, слишком много чувств. Слишком много этих «слишком». Я не выдержу.

— Пожалуйста… — вырывается из моей груди. Трудно понять о чем я прошу его: трахнуть уже меня или отпустить.

— Сегодня ты не заслужила сладкое. — Дик резко входит в меня. Я даже не заметила, как он расстегнул штаны. Он так неожиданно наполняет меня, достаёт до самой матки, насаживает на свой болт, что я оказываюсь не готова к такому напору. Не успеваю привыкнуть. Дик начинает с такой скоростью драть меня, наказывая за бар, что все, что мне остается подчиниться и принять его правила. Он делает все, чтобы водить меня на грани, но не дать кончить. Он трахает так, чтобы ни в коем случае не задеть самые нужные точки, не довести до оргазма. Это моё наказание.

Он кончает, не выходя из меня. Струя спермы бьет так сильно, что чувствую ее напор животом.

Ощущаю себя такой крошечной в его руках, боюсь даже пошевелиться. Горячая жидкость растекается внутри, наполняя меня, клеймя, обозначая мое место.

Дик выходит из меня и вновь проникает пальцем в натруженную писю. Он начинает размазывать влагу вокруг тугого колечка ануса, проникая туда пальцем.

Я дёргаюсь.

— Нет. — прошу я. — НЕ так, не сейчас.

Но он не останавливается, добавляет второй, продолжая имитирующие движения.

— Дик, я прошу тебя. Клянусь, что у меня ничего не было с этим парнем, я собиралась домой. Ну хотела немного тебя позлить. Ничего больше. — тараторю, пытаясь отодвинуться хотя бы на сантиметр, но он продолжает таранить пальцами дырочку, растягивая ее. — Я больше не буду. Шутка была неудачной, я осознала все…

— Знаю, что ничего не бывало. — говорит он мне в самое ухо. — Твоя тугая и влажная дырочка ровно под мой размер. Только для меня создана. Я бы придушил тебя, если бы узнал, что ты дала кому-то…

— У меня и с Бурковым ничего не было. — говорю, продолжая хныкать, как маленькая девочка.

— И это я знаю. — рычит Дик, вынимая из меня пальцы, поворачивая лицом к себе. Упираюсь голой грудью о его стальной торс, соски трутся о хлопковую ткань, вызывая новую порцию мурашек. — Пусть так и будет, поняла?

— Да. — послушно киваю я. У меня горит попа от пряжки, складочки перетрудились в этой бешеной скачки. У меня совсем нет желания пережить второй воспитательный акт.

— Ну раз да, то время отработать свой косяк.

Дик садится на лавочку, а меня усаживает сверху. Его член вновь проникает меня так глубоко, что я невольно начинаю задыхаться. Такой большой во мне, пронизывающий.

Начинаю двигаться, скользить по нему, направляемая руками Дика, сжимающими мои ягодицы. Сначала он жалеет меня, позволяет двигаться медленно, привыкнуть к этой бейсбольной бите внутри меня, но со временем он заставляет ускориться. Он гонит все быстрее и быстрее. Выбиваюсь из сил, по спине начинают стекать капельки пота.

Внизу живота начинает все гореть и пульсировать.

— Не могу, больше не могу. — капризно шепчу я, молят остановиться. Дик лишь смеется, сжимает попу сильнее. Но я действительно больше не могу, сейчас потеряю сознание.

Я неестественно сильно выгибаю спину, сотрясаясь от оргазма, даже прекращаю двигаться. Меня дергает, непроизвольно поджимаю пальцы и прокусываю губу.

Сжимаю стенками влагалища его член так сильно, что Дик и сам дергается. Массирую его та мощно, что он тоже финиширует, прижимает меня к себе.

У меня совсем не остается сил. Впечатление такое, что я скакала на лошади неделю. Все тело болит. Уже сейчас, модно сказать уверенно, что попа будет синяя от его ласк завтра.

В этот самый момент, в минуту единения наших тел, когда нам удалось соприкоснуться духовно, телефон Дика начинает настойчиво вибрировать. Он вытаскивает его из кармана, задумчиво смотрит на экран и поднимает.

Я не очень различаю слова, но четко слышу голос Лили.

На часах раннее утро, еще нет даже пяти. Разве секретарши звонят так рано?

Холод охватывает все тело, забирается под кожу и скребёт само сердце.

Натягиваю на себя платье, чувствуя растоптанной и на все готовой девкой, по его первому требованию. Ругаю себя за слабоволие, стоит ему членом помахать, а я и рада вскочить на него. Дура.

Я влюблена в него, а ему лишь бы потрахаться. Это Дик, и ничего не изменится. Он не станет лучше. Не изменится и не будет хранить верность.

На что я надеюсь?

По внутренней стороне бедра стекает сперма при ходьбе, еще больше вгоняя меня в депрессию. Болит все между ног, горит. Это подчёркивает мою ничтожность.

Дик усаживает меня в машину, застегивает ремень и закрывает дверь. Какой заботливый.

— Я отвезу тебя домой, приведи себя, пожалуйста, в порядок. От тебя несёт куревом и бухлом.

— с каких пор ты стал таким правильным? — огрызаюсь, раздражаясь от его наставлений. Дик хватает меня за подбородок, сжимает так сильно, что я невольно подаюсь вперед.

— Кто-то опять начинает? — я думала, что жесткий марафон смягчил его, но Дик все такой же злой. Глаза налились кровью и мечут молнии. — Заткнуть тебе рот членом?

У меня до сих пор болят стеночки, не хочу, чтобы в таком состоянии он мне порвал ещё и рот.

Молчу. Он выпускает подбородок и перекладывает руки на руль.

— Не хочу так жить, быть твоей собачкой на привязи. Захотел отымел в беседке, захотел, запер дома и поехал трахать свою секретаршу.

Дик сжимает руль так сильно, что у него белеют костяшки на руках, некоторые из которых после драки сбиты в кровь.

— Какая же ты ебанутая. — мужчина рычит, ударяя руль и тянет к своему ремню. Я лишь нервно сглатываю. — Хочешь сделать мне минет? Я только за! Приступай.

Он выуживает уже готовый к бою хер, который рвётся наружу. Розовая головка смотрит прямо на меня, зазывая наклониться и обхватить губами.

Смотрю на него недоверчиво и испуганно, он же несерьезно. Но Дик в таком состоянии, что мне страшно. Грудь тяжело и часто поднимается, самого трясёт. Он на что-то злится, но не говорит ничего.

— Быстрее, Ангелина! Еще пару минут и я за себя не отвечаю. Ебану же. Ну! — он давит на меня взглядом, берет рукой меня за волосы и склоняет к своему члену. Одновременно с этим он трогается с места. — Клянусь, я сейчас задавлю кого-нибудь, если не успокоюсь.

Быстро избавляюсь от ремня, прижимающего меня к сиденью. Наклоняюсь и обхватываю головку. Приходится сползти с сиденья. Дик продолжает удерживать мои волосы, его рука властно направляет и задаёт темп.

Черт, да у Дика напрочь крышу снесло. Не могу и слова сказать, только издаю чавкающие звуки, насаживаясь на него горлом.

Постепенно он начинает гладить меня по голове.

— Давай ты больше не будешь меня злить… — хрипло говорит он, поглаживая меня по щеке, изливаясь в рот. Когда он заканчивает, то гладит меня членом по губам, размазывая своё семя и заставляя облизываться.

Я сажусь обратно на сиденье, он притягивает к себе и целует. Умопомрачительно. Сносит крышу от его проникновения. Так умеет только Дик. Трахает мой рот, ласкает так, что мне кажется, что он входит в меня.

— Так уже лучше. — говорит он, и я замечаю этот насмешливый блеск в глазах, который всегда раззадоривал меня. К нему возвращается настроение. Этот мужчина секс-зависимый.

Жизнь все равно меня ничему не учит. Нужно было бы сделать выводы, научиться на своих ошибках и сидеть дома, но я принимаю душ, сплю пару часов, подписываю бумаги и отправляю их с курьером Дику, после чего выбегаю из дома.

Пусть радуется.

Не буду сидеть и ждать его, пока он нагуляется и соизволит меня навестить.

Раньше у меня было много знакомых, с кем было можно провести время. И сейчас, пока я без работы, у меня была возможность их навестить.

У моего бывшего парня своя фотостудия, где он проводит выставки своих фотографий и других художников. Спрос не заоблачный, но все равно он получает за это хорошие деньги.

За это время ничего не изменилось, все по-прежнему, как и несколько лет назад.

Андрей, или Андре, щёлкал фотоаппаратом хорошенькую девушку в красном нижнем белье на фоне бетонной стены. Бывший специализировался на фотографиях в жанре «НЮ».

Я тихонечко прислонилась к стене, чтобы им не мешать.

Андрей кружит вокруг девушки, фотографируя ее в разных ракурсах.

— Умничка! Давай теперь более грозно, я хочу раскрыть твой взгляд. Ты посмотри, какие у тебя глаза. Тигрица! Ар! Не ленись, работай глазками. Хочу истомы… ну милая… огнище! Какая девочка!

Стараюсь не рассмеяться. Андрей не меняется, словечки и поощрения все те же.

Но мы расстались не из-за этого, он никогда не был бабником и не изменял, четко делил свою работу и личное отношения. В отличие от Дика. Был хорошим другом, но я не хотела его. Меня не тянуло к нему физически, целовала его и думала, что приготовить на ужин, а хотела страсти.

И получила же. Получите, распишитесь.

— какие люди и без погонов! Лилечка знакомьтесь, Ангелина — моя бывшая и любимая модель. — Андрей замечает меня, не оборачиваясь. Просматривает кадры на маленьком экранчике своего Canon.

— Здравствуйте!

Во время съемки Андрей всегда открывает шампанское и готовит тарелку с фруктами, чтобы клиенты расслабились и максимально раскрылись на фотографиях.

Наливаю себе бокал и отпиваю сладкий напиток Богов. Он меня расслабляет.

— Какими судьба, Лина? — освободившись, Андрей подходит ко мне и целует в щеку.

Парень в удобных карго и поло, как всегда, неформальный и стильный. Вообще, за ним всегда увивается стайка женщин, мечтающих отхватить кусочек. Очень часто они старше его. Богатые женщины в возрасте любят фотографа, делающие откровенные фотосессии.

— соскучилась по нашим разговорам. — честно признаюсь я, вспоминая как мы говорили обо всем с ночи до утра. Андрей как никто понимал меня.

— Разбили сердце? — он откладывает свой фотоаппарат и садится рядом со мной. — И решила вспомнить Андрюшу?

— Если честно — да. — немного краснею.

— Давай я закончу и сходим в нашу любимую кофейню, выпьем по матче и съедим по японскому чизкейку.

— Я только за!

Андрей уходит, чтобы завершить свои дела, а я решаюсь пройтись по студии, чтобы оценить его последние работы. Все фотографии так или иначе «НЮ», некоторые из них черно-белые. У бывшего действительно талант, он умеет раскрывать скрытую красоту без задействия фотошопа.

Среди его коллекция нахожу своё фото. Замирая, рассматривая черно-белый снимок. Мое самое откровенное фото. Тогда Андрей хотел открыть во мне сексуальность. И у него получилось.

Я стою в утренних лучах солнца в мокрой рубашке Андрея и резиновых сапогах на даче у его бабушки среди дров. Получилось очень колоритно и смело. На фото видны очертания моей груди и даже волосы на интимном месте.

— Моя лучшая фотография. — говорит Андрей, подкравшийся ко мне незаметно. Я подскакиваю и налетаю на него, впечатываюсь в его грудь.

— Не знала, что ты ее повесил в зале! — убираю непослушные волосы за уши. Начинаю нервничать, представляя, что ее увидит Дик. Раньше я бы подумала, что его это только раззадорит, но после сегодняшнего приступа ревности, не исключаю, что он оденет эту картину кому-нибудь на голову. А если быть точной, то — мне.

— Почему нет? — спрашивает Андрей, пожимая плечами. Он всегда так прост и лёгок. У Андрея никогда не бывает проблем.

— Сними ее, пожалуйста. — говорю ему, не решаясь и думать, сколько людей смотрели на нее.

— Лина, ты на ней такая красивая. Почему? Она пользуется бешеной популярностью. Ты на ней такая нежная и чувственная.

Осознание, что толпа рассматривает меня в таком виде, угнетает. Сглатываю, снова глядя на это фото с ужасом. Его ведь и знакомые могли видеть.

— Моему мужчине это не понравится. — лепечу я.

— Не думал, что у тебя кто-то есть.

— Почему?

— Ну, ты пришла ко мне сюда одна. Без приглашения, потому что хочешь поговорить и при этом у тебя мужчина? — Андрей смотрит в самый корень, чувствует все.

— Скажем так, мы в односторонних отношениях.

— Долгий разговор, прямо под матчу.

Раньше, когда мы встречались, то постоянно приходили сюда, чтобы выпить вкусного кофе. После пар я всегда мчала к Андрею. Приятные воспоминания, не обременённые кровью и прочими туманными событиями. Можем быть тогда я была счастлива?

Как оказалось, Андрей так и не нашёл себе новую пассию, перебивался случайными связями, продолжая работать в мастерской.

— В кризис пришлось подрабатывать на свадьбах. Ну, заработок не плохой. Удавалось за выходные получать по сто двадцать тысяч, не плохо так спасало меня, но все равно. Свадьбы — не моё, мне не удается передавать атмосферу праздников.

Мне нравилось слушать его смешные истории, случаи с работы. Они отвлекали меня от своих проблем и сложностей.

— А я поработала немного следователем, но как-то не склеилось. — говорю я, отпиваю зеленую матчу, которая немного испортилась в этом кафе с момента последнего визита. — Пришлось уйти.

— Почему? Ты же так мечтала, хотела попасть на стажировку к этой знаменитости… Как его там… Как хуй английский… фамилия такая… Дик!

Прикусываю губу, немного посасываю ее, оглядывая Андрея, думаю, что я могу рассказать своему другу.

— Мне удалось поработать с ним…

— Разочаровал мужик? — Андрей немного наклоняется вперед. — как он хоть выглядит? Жирный и низкий философ или, как Машков из фильма «Охота на пиранью»?

Раньше с Андреем мы делились своими надеждами и планами. Иногда мы представляли, как знаменитый Дик выглядит. Тогда еще и предположить не могла, что буду делать ему минеты в машине.

— Не очень хочу говорить о нем.

— Значит мудак. Ты случайно не из-за него ушла? — заключает друг. — Ладно хрен с ним. Расскажи лучше, кто посмел разбить тебе сердце…

Мы говорим обо всем, выпиваем по три кружки матчи и по одному Аперолю. Смеёмся до колик в животе. Вспоминаем наше прошлое.

— Давай я подарю тебе твоё фото. — говорит Андрей, когда мы выходим из кафе. — На память.

— Давай. А сделаешь новое? — спрашиваю его. Хоть я не пила алкоголя, но чувствую себя пьяной. — В последние дни, я как то растеряла уверенность в себе…

Говорю правду, сильно похудев, я забыла, что такое быть красивой и сексуальной. Кажется, что не притягиваю мужчин. Они перестали смотреть на меня.

Дик липнет только ночью, чтобы потрахаться, больше не оглядывает мою фигуру с вожделением как раньше. А мне нужно набраться уверенности.

— Давай прямо сейчас. — Андрей с энтузиазмом принимает моё предложение.

— Боже, я так хочу в туалет! Сколько же мы выпили! Сейчас описаюсь. — я стискиваю ноги и стараюсь не смеяться, иначе мочевой точно даст слабину, и испорчу пол в его студии. -

— Давай в туалет и раздевайся, я все приготовлю.

— Андрей! Черт, не могу и двинуться. Так хочу писать.

— Как была сыкухой, так и осталась!

Стараюсь плотнее сдвигать ноги, чтобы не обписаться.

Нехорошее предчувствие охватывает меня сразу, но осознаю все, только когда замечаю высокую фигуру на стуле с бокалом шампанского.

Дик. Рядом с ним стоит та самая фотография и судя по его взгляду, он не пришел в восторг от увиденного.

— Ты видимо на ошибках не учишься. — на полном серьезе говорит он, стискивая бокал. Все мои силы уходят на то, чтобы не разжать от страха ноги.

— Извините, а Вы кто? — Андрей позади меня напрягается, он явно такого не ожидал. Мужчины осматривают друг друга: Дик надменно сверху вниз, а Андрей робко и испуганно.

— Любитель всего красивого. Пришел насладиться и купить эту фотографию. — у Дика обманчивое выражение лица; кажется добродушным, но я знаю, что он на грани. Немая ярость так и исходит от него. В любой момент растопчет фотографа.

— она не продаётся.

— как ты нашёл меня? — перебиваю Андрея, не хочу разжигать конфликт. Забываю даже, что хочу в туалет.

— Пилингую твой телефон, милая. — Дик не спеша допивает своё шампанское и встаёт. Сегодня на нем чёрные джинсы и джемпер Stone Island. Он поправляется и делает несколько шагов к нам на встречу. Смотрит на меня так, будто поймал с поличным. — может, представишь нас друг другу?

Это приказ. Мне.

— Андрей, знакомься, Александр Дик. Мой бывший начальник. — Дика даже передергивает от моего представления. Мужчина скалится. — Александр, это мой бывший парень Андрей.

На миг образовывается зловещая тишина. Я буквально слышу как свирепо дышит Дик и судорожно сглатывает Андрей.

— Передвигай живо ножками, Сиськастая. Иди писать, а то точно обоссышься. Не трону я твоего Анрюшку. — встречаюсь глазами с Диком. Если не выполню его просьбу, то придушит тут. Вприпрыжку, как горная лань, направляюсь быстро в туалет, стараясь не задержаться ни на минуту.

Писаю с такой скоростью, будто сдаю норматив. Когда выбегаю, Андрея уже нет. Только Дик с бутылкой непочатого шампанского.

— Дежавю какое-то. Мне теперь каждый вечер вытаскивать тебя из-под мужиков. Сколько еще у тебя бывших?

Скрещиваю руки, пытаясь успокоиться. Сердце бьется, пробивая грудную клетку.

— Где Андрей?

— Домой пошёл. Очень милый парень.

— Ты можешь просто оставить меня в покое. И уделять внимание только своей Лилечке.

— Ли-лич-ке… — протягивает мужчина, открывая бутылку. — а чем тебе так не понравилась моя помощница? Она между прочим высший класс…

Его слова меня так коробят, я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы не ляпнуть лишнего. Язык чешется, хочется сказать пару ласковых.

Трясёт будто у меня начался приступ эпилепсии.

— Значит он фотографировал тебя голой. — заключает он, разглядывая фотографию. — И не трахнул… Какой оплошливый парень. Ну раздевайся.

— Зачем?

— Ты же хотела сделать новые фото. Будешь фотографироваться. — Дик злобно цокает языком, я же нервно смеюсь, но когда понимаю, что он говорит серьезно затихаю. Смотрю на него во все глаза. Откуда он узнал про новые фото?

Дик привозит меня в свою квартиру, не спрашивая хочу я этого или нет. За время разлуки он сильно изменился, не сразу скажешь, но я чувствую это. Темная сторона Александра Дика стала чернее ночи.

— Странно. Ты открыл дверь, а из квартиры не выпорхнула ни одна голая девица. — из моей памяти еще не выветрился образ барменши в его кители, когда он впервые меня привёз сюда. Моя шутка не добивает цели. Дик ничего не ответил на мою остроту, проигнорировал мой выпад.

— Я хочу домой. Мне противно находится в этом месте. Я это даже квартирой назвать не могу. Так, траходромчик. Тут же венерических заболеваний больше, чем в кабинете у венеролога.

— Могу заткнуть твой рот членом. Хочешь? — Дик говорит это с таким спокойным и безразличным видом, что я замолкаю. Даже если я порву в его доме все подушки, разобью всю посуду — не добьюсь цели. Он никак не среагирует на меня.

Дик открывает бар, выуживает оттуда стакан и бутылку виски. Наполняет стакан янтарной жидкостью и шумно выдыхает, закрывая глаза. Трудно определить о чем он думает в этот момент. Вижу, как сильно он устал.

Я же разваливаюсь на его диване, закидываю ноги в ботинках прямо на дорогую обивку. Дик изрядно потратился на него.

— Чего ты пытаешься этим добиться?

— Чтобы ты отвалил от меня. У тебя новая жизнь, у меня тоже.

Говорю эти слова, а внутри все скрючивает. Сердце перестаёт биться. Начинаю синеть без кислорода. Замираю, хочу услышать заветные слова. Хочу, чтобы сказал, что любит, что не может без меня, что я его единственная.

Но от Дика не дождёшься. Этот бабник никогда не остановится на одной женщине. Это было понятно с первого взгляда на него. Ему на ланч официантки подавали себя.

Он стоит в трёх метрах от меня, а я чувствую его всем телом. Пальцы покалывает от желания дотронуться до его прямого, волевого носа. Хочется прижаться всем телом, ощутить его в себе.

Абьюзерские отношения.

Но я не разрешу себе снова опуститься перед ним на колени.

— Я не отпущу тебя. — ровным голосом говорит Дик. — И не позволю флиртовать с чужими мужчинами.

— Они может для тебя чужие, а для меня, что ни на есть родные. — закидываю руки под голову, смотрю в потолок. Поражаюсь, как мой язык умудряется нести ересь таким уверенным тоном. Несу чушь удивительно уверенно. — Вообще, у нас с Андреем кармическая связь. Он как никто понимает меня…

— Какая же ты сука!

— От кобеля слышу!

— Почему ты пытаешься заставить меня ревновать?

— Не пытаюсь.

Дик делает несколько шагов в мою сторону, обходит диван, чтобы оказаться рядом, и я смогла видеть его лицо.

Моя решительность улетучивается. Мужчина очень высок и мускулист, он нависает надо мной и подчиняет своей воли одним взглядом. Было легче с ним общаться, лежа на диване, не видя его разгневанного лица.

— Ты выставляешь меня виноватым, а при этом именно ты отвергла мою помощь, когда я пришел к тебе. Не поверила в меня, не доверилась. Потом, это ты пошла в бар и напилась там, завязала общение не понятно с кем. Ты пошла к своему бывшему налаживать кармическую связь, но виноват я? Даже, при том, что за все это время — единственная женщина с кем я спал — ты.

Его слова производят на меня впечатление.

Ты. Я. Только ты. Только я.

Я приподнимаюсь на локтях. Не могу сфокусироваться, поверить в услышанное.

Дик не из тех, кто лжёт. У него много недостатков, но этот порок не входит в его список.

— Думаю, мне тоже стоит сталь более свободным, не сдерживать свои желания. — мужчина говорит это так многозначительно, что мне хочется подскочить и скрутить его по рукам и ногам. Главное не дать ему воплотить угрозу в жизнь.

— Дик… А как же секретарша?

— Что ты к ней привязалась? — цедит он и уходит, просто оставляет меня на этом диване. Как ребенок подрываюсь и бегу за ним, не разбирая дороги. Я вновь гонюсь за ним.

Ему стоило кинуть мне кость, а я рада за нее ухватиться.

— Дик! Дик! — повторяю его имя, пытаясь заставить его обернуться. — Но она была любовницей Буркова, и она точно из легкодоступных.

Мужчина усмехается и выгибает бровь, смотрит так странно.

— Сиськастая, я никогда не буду оправдываться и объяснять свои действия. Либо доверяешь мне, либо нет! Поэтому у меня никогда ни с кем не было отношений. Всякая эта херня не для меня.

— Как это у тебя получается? — выдавливаю слабо. — Ты был виноват и должен был объясняться в своих чувствах, а в итоге виновата я! И должна просить прощения?

Дик стаскивает с себя рубашку, обнажая свой мускулистый торс. Медленно расстегивает ремень, и снимает брюки.

Я как заворожённая слежу за ним. С адским удовольствием рассматривая безупречное мужское тело. Олицетворение мужественности и тестостерона. В Дике столько чистого секса. Невозможно взгляд оторвать. Сколько же в нем порока.

— Я собираюсь в душ. У меня был очень длинный день. Хочешь играть по моим правилам, перестань хлопать глазами и присоединяйся. Нет, то дверь там…

Он разворачивается и демонстрируя свой крепкий зад, напоминающий грецкий орех, уходит в ванную.

Одежда прилипает к моему телу. В считанные секунды вспотела при виде голого мужского тела.

Не решаюсь пойти за Диком. Делаю несколько шагов назад по направлению к выходу.

Пойти за ним — значит прогнуться, признать его хозяином моей жизни, разрешить ему управлять собой.

После истории с Бурковым, я хочу быть хозяйкой своей жизни.