Дик (СИ)

Глава 17. Жажда

Дик.

Жажда. Умираю, хочу заглушить эту жажду, сдирающую кожу с костей заживо. Невозможно терпеть.

Желание саморазрушения затмевает голоса рассудка. Хочу напиться, накуриться, затрахаться до смерти.

Давно не испытывал такой тяги. Ломает все тело, сущность выворачивает наизнанку.

У Сиськастой сильная власть над моей головой, заставляет нарушать свои принципы, вынуждает все бросить и бежать к ней. Она мой новый наркотик. Зависимость. Хочу затрахать её пока член не покроется кровавыми мозолями и не отвалится. Жажду выпить все ее эмоции, иссушить, не оставить ничего.

Все эти отношения — херота. В них ты всегда себя во всем ограничиваешь и страдаешь. Никакой свободы.

Моя новая жизнь не подразумевает семьи. Не может быть у такого как я жены и детей. Все это сказка. Невозможно жить двумя жизнями. Ночью я король разврата, а днем прилежный отец. Рано или поздно все полетит к чертям и потянет за собой твою семью. Поэтому я отказался от Ангелины.

Пусть живет обычной жизнью, найдёт себе Додика, который будет дарить ей цветы, потрахивать раз в месяц и завозить спиногрыза по утрам в школу. И, конечно, он должен быть при деньгах и статусе, чтобы родители текли, глядя на него.

Все по классике. Все не очень счастливы, но пиздец довольны.

Но стоило мне увидеть ее в своём кабинете в этом чертовом платье, как все логически выстроенные решения посыпались, уступая место животному инстинкту. Я тупо не хочу делить своё.

А она моя. Будет своими губами полировать только мой член.

Даже решил, что готов порвать кишки, но попробовать жить обычной жизнью. Чтобы все было, как у нормальных людей. Или хотя бы похоже…

Даже терпел ее обиды. В ее голове затаилась ревность и злоба, типичная бабская хуета. Если на работе красивая помощница, значит уже натягиваю её во всю. В этом есть логика, но она заканчивается, когда мужчина говорит открыто о своих сексуальных желаниях, пристрастиях и видах на других баб. Я похож на лжеца?

Я бы никогда не изменил той, которой признался бы в любви. А Сиськастой я готов был признаться. Сказать, что она единственная при виде которой у меня кишки сворачиваются в форме сердца, а яйца предательски трепещут. У меня головка члена подёргивается, как у пса нос, в поисках ее.

Мне показалось, что с Ангелиной может что-то получиться, что она понимает мою сущность. Осознаёт кто я, что моя работа предполагает скрытность, и необходимость доверять во всем на слово без лишних вопросов. Но я ошибся, она из-за пустяка вынесла мне мозг. До последнего не верил, что она полезет проверять мой телефон. Когда выбросила его, повинуясь детской вспыльчивости, не доверяя мне, я прозрел.

Не будет никаких отношений. Ни одного шанса.

Я буду возвращаться поздно домой, а она выжирать мой мозг с вопросами, прийдется ловить ее по всему городу, потому что ей захочется внимания в моё отсутствие, захочет доказать — другие смогут любить ее сильнее. А я не железный. Когда-нибудь, я убью кого-нибудь из них… Или ее, придушу, как Дездемону.

Сиськастая хочет превратить меня в ублюдскую хероту в рубашечке и брючках с зализанными волосами, которая вторит жене и улыбается подружкам. В подобие мужика, который выпрашивает секс по праздникам и постоянно оправдывается: почему пришел так поздно, зачем смотрел на грудастую, сколько выпил, с кем гулял…

В отремонтированном офисе стало уютнее, пропал запах Буркова и его извращённых делишек.

За столом сидит Лиля в персиковой блузке и чёрной юбке с высоким разрезом. Она знает, как нужно одеваться не вульгарно и сводить с ума мужчин. Умна, хитра и ненавязчива. За это ценю ее.

Скольжу по ее лицу пристально, изучая красивые черты. Похожа на Сиськастую, даже слишком. Их различает только одна черта, контрастно разделяя девушек на разные типажи.

В Ангелине — непорочная сексуальность. Она красива и осознаёт это, очень страстная, но не испорченная и не знает еще границ, на которые способна. Просто девушка, которую еще учить и учить возможностям секса. Она даже член берет еще с опаской, робко и с замиранием сердца. И от этого сперма вскипает в яйцах.

Лиля же, наверное, умеет все. Глядя на нее понимаешь, что любая твоя чёрная фантазия будет выполнена ей на пять с плюсом.

— Не сразу заметила Вас. — спокойно говорит девушка, откидываясь на стуле и лукаво глядя мне прямо в глаза. — Что-то случилось?

— Организуй мне закуску и бухло. Я очень устал. — потом приму решение: трахнуть ее или нет. Сначала хочется напиться. От жажды сводит зубы.

Лиля — чудо помощница, она быстро организовывает несколько тарелок с закусками, исключительно то, что я люблю. Хотя я ни разу не озвучивал свои предпочтения. Помощница ставит два стакана на моем столе, закидывает в каждый по три кубика льда и наливает янтарную жидкость.

Звук льющегося бухла успокаивает.

— Не стоит пить в одиночку, это приводит к алкоголизму. — она говорит ровным и безразличным голосом, это предупреждение между строк. Она берет нежной ручкой один стакан и протягивает его мне, второй поднимает и немного отпивает чистого шотландского виски. Даже не морщится.

— Вдруг осознал, что не зря плачу тебе. — хрипло говорю, отпивая напиток. — Расскажи, как ты попала к Буркову, могла же бабки заколачивать где-нибудь в офисе без потрахушек.

— Такие нет. — честно отвечает она, усаживаясь на моем столе и закидывая ногу на ногу, мне удается даже рассмотреть цвет ее трусов. — В нашей стране отсутствует понятие — харасмент. Считается, что любая симпатичная женщина, даже замужняя и умная, так и мечтает, чтобы ее облапали. И это даже на работах, на которых платят три копейки. Хочешь, чтобы к тебе хорошо относились мужчины, не мешали работать — флиртуй с ними, ублажай их эго. С карьерным ростом аналогично. При наличии вакантной должности из двух одинаково способных кандидатов, всегда выберут мужчину. Хочешь, чтобы повысили — трахайся с начальником за бесплатно, ублажай его и тогда он подарит тебе незначительное повышение и смешную прибавку к зарплате.

Я люблю секс, люблю красивых мужиков, обожаю бешеные скачки в постели, но только с классными самцами. Бурков был охрененным в постели. После него я еле ходила. Он был маньячина, но между нами все было по-честному. Он был богат и красив, платил мне хорошо и еще и оргазмы дарил. В отсутствии отношений, я оставалась в шоколаде. Не многие бабы могут этим похвастаться.

Ее смелое и честное заявление мне понравилось, даже вызвало уважение.

— А что будешь делать, когда найдёшь того самого? Уволишься и вернёшься в офис? Чтобы ублажать мужское эго?

— Тот самый должен быть с длинным хером и железным стержнем, чтобы я отказалась от работы и захотела ублажать только его. — она вновь подняла стакан и отпила из него. — Но хватит говорить обо мне, Дик. Мой рабочий день закончился уже пол часа назад и тебе нужно уже решить: будет трахаться или нет?

Закрываю глаза и улыбаюсь, как мальчишка. Еще пару месяцев назад я бы не задумываясь разложил ее на своём столе, натянул бы так, что она не смогла бы ходить. Посоревновался бы с Бурковым в искусстве доставлять удовольствие. Но глядя на нее перед моими глазами стоит Сиськастая, смотрит на меня умоляюще и еще подбородок подрагивает. Мой член хочет ее. Только ее. Все мысли о гребаной девахе, моем проклятье. Только ради чего я согласился взять ее на стажировку!

Клин клином вышибает. Лиля подходит мне больше. Порочная и открытая. Грязная и пропавшая, такая же, как и я. Все по-честному. Просто секс и абсолютное взаимопонимание. Мечта любого мужика. Так чего ломаюсь?

Открываю глаза и рассматриваю ее красивое тело. Я видимо действительно влюбился. Передо мной шикарная баба, а я сижу раздумываю. Она меня не прельщает.

— Тогда давай начнём с детской ласки, а дальше посмотрим… — помощница плавно опускается на колени передо мной, располагаясь между моих ног. Она игриво быстро пробегается руками по моим бёдрам, паху; трется как кошечка всем телом о мою правую ногу. Лиля точно знает, что делать и как доставить удовольствие мужику. — У тебя ноги как столбы… ты очень сильный… Не знала, что в полиции работают такие мужчины…

Она быстро справляется с моим ремнём и выуживает член из штанов. Замечаю, как он вял и не особо настроен на секс, такое с ним впервые. Гнусный предатель. Отказывается выполнять свою животную функцию.

Секс с Лилей пахнет ванильной похотью: приторно до тошноты и предсказуемо.

Девушка обхватывает губами член в плотное кольцо и скользит к основанию.

Я закрываю глаза и представляю Лину, на коленях передо мной в машине, она не умеет делать минет, но ей очень хочется сделать мне приятно. Старается изо всех сил, затрагивая струны души, заставляя меня испытать не просто наслаждение, но и какой-то душевный трепет. И это выбивает из меня все… Лина… сиськастая…

От ее образа член быстро начинает увеличиваться в размерах. Но удовольствие в моей голове, в моих воспоминаниях.

— Стой. — резко говорю я, останавливаю Лилю. — Иди домой. Прости.

Девушка облизывается и, как ни в чем не бывало, убирает моё хозяйство на место и застегивает ремень. Пару секунд и как будто не было этой попытки минета. На ее губах играет даже милая улыбка.

— Ты хочешь ее. — говорит помощница заговорщически. — Пойди и возьми, не мучай ни себя ни ее. Уверена, что она тоже томится и ждёт тебя.

С этими словами Лиля встаёт с колен, допивает остатки виски и идет прочь из кабинета, бросая у самого выхода деловым тоном:

— Файлы, которые ты запрашивал, у тебя на почте! До завтра!

Не помощница, а еще и психолог на дому. Как будто она разбивается в отношениях.

Прокручиваю в голове разговор в машине, раз за разом. Пытаясь определить, что можно было изменить, чтобы предотвратить эту катастрофу. Ничего. Все так, как должно быть.

Возвращаюсь к работе, отгоняя образ Лины от себя. Есть дела, не терпящие отлагательства.

Разруливаю мелкие проблемы, делаю для себя пометки, назначаю несколько встреч. Нужно будет завтра надавить на несколько извращенцев, чтобы их угомонить.

Плюс есть зацепки в деле по проституции, нужно отправить документы дальше. Появились реальные имена и фамилии, кто похищает девчонок, их нужно брать и прекращать со всем этим.

Встаю из-за рабочего стола только глубокой ночью. Стараясь игнорировать внутренний голос, постоянно нашептывающий мне «Где Ангелина?», собираюсь домой.

Хорошо, что у меня всегда есть второй телефон для экстренных ситуаций. Так бы из-за психованной остался бы без телефона.

Открываю приложение, отслеживающее месторождение Лины. Она у родителей. Хорошая девочка.

Так и будем жить, она сама по себе, я сам по себе. Просто буду подглядывать за ней, проверять, что ее жопа не влипла в очередную дрянь.

Сердце сжимается при мысли, что Ангелина может быть с кем-то другим. Становится невыносимо больно и грустно.

Спать совсем не хочется, думать об Ангелине тоже, нет никакого желания провести эту ночь в одиночестве. Если уже потрахушки отменились, то нужно найти другое развлечение. Например, начистить морду Романову.

У меня с ним давно личные счёты.

Дом Романова в самом сердце Москвы, два шага и Красная Площадь. Родители не поскупились, отвалили хорошо бабла, чтобы сынок жил, как у Христа за пазухой. Только это вот не спасло от главного, вырос он все равно гандоном.

Строит из себя великосветского и воспитанного мужчину, а не деле гавно.

С легкостью открываю дверь и нагло здороваюсь с консьержем. Меня неплохо знают в этом доме, пару раз навещал тут одну роскошную даму. Даже не помню ее имени, в воспоминаниях царит хаос. Четко помнится только, что в процессе секса мы прокололи водяной матрас на ее кровати и затопили соседей. Были времена.

Возле лифта стоит худенькая девушка в джинсах и бомбере с капюшоном. В этой свободной одежде она со спины напоминает мальчика, только по шлейфу духов догадываюсь, что она представительница женского пола. Знакомый запах. Сладкий. Соблазнительный.

Мой член неожиданно дергается в ее направлении, оживает и тянется к ней.

Стараясь двигаться максимально беззвучно, подхожу к ней в плотную и с шумом втягиваю ее запах. Напоминаю со стороны наркомана, который учуял дозу. В этот момент раздается писк, оповещающий, что лифт прибыл.

Она поворачивается, и ее глаза расширяются от испуга. Не успевает она издать и звука, как я заталкиваю ее в лифт, зажимаю рот, и нажимаю нужный этаж. Не хватало, чтобы она еще заверещала. Просто придавливаю всем телом к стенке лифта, потираясь о нее своим стояком.

Хороша. Сладкая на вкус. Даже через плотную ткань чувствую упругое тело.

Снимаю быстро с нее куртку и вешаю на камеру, чтобы консьерж не стал свидетелем ее грехопадения. Он конечно обо всем догадается, но это порно не для лишних глаз.

Зажимаю кнопки лифта, мы останавливаемся и зависаем где-то между восьмым и девятым этажами. Освещение переходит в аварийный режим для экономии, свет приглушается.

Она так напугана и удивлена, что не успевает за мной. Даже ни одного звука не издаёт. Только делает рваные вздохи, цепляясь зубами за кожу ладони.

А у меня башню сорвало. Вгрызаюсь в нее, желая уже спустить в конце концов накопившееся напряжение. Быстро стягиваю с нее плотные джинсы и запускаю пальцы в тёплую пещерку, уже влажную и готовую. Пусть не смотрит на меня такими наивным глазами. Тело говорит само за себя, хочет не меньше моего. Жаждет.

Знаю, что она скучала. Хотела не меньше.

К черту все.

Разворачиваю ее спиной к себе и аккуратно разрабатываю пальцами, растягиваю дырочку, пока одной рукой расстёгиваю ремень и достаю возбужденный до предела член. Стоит головке упереться в ее роскошную попку, как по телу пробегает сладкий спазм. Кончу прямо сейчас, залью ей всю спину и жопу. Так хочу ее.

Вхожу рывком, нельзя растягивать и минуты, иначе не выдержу больше. Зол, итак, на нее.

Кусаю ее за шею, рычу как зверь. Долблю так, словно хочу убить. Наказываю за каждый потраченный нерв. Она даже не стонет, хрипит и сладко покусывает губы. В ее глазах стоит такая нега и пламя, что я не сомневаюсь. Ей хорошо. Хотя пару порывов сопротивления я задавил на корню.

В зеркале лифта мы встречаемся взглядами. Смотрим друга на друга пылающими глазами, не говоря ни слова. Изучаем лица, ловим каждое движением. Разгорается настоящая битва. Лифт наполняется развратным чавкающим звуком и сладковатым запахом наших сливающих во едино тел.

Замечаю, как она жадно следит за отражением наших тел в зеркале. Специально поворачиваю ее немного в бок и наклоняю ниже, чтобы она могла видеть, как мой разгоряченный член таранит ее лоно, подчиняя моей воле.

Она не выдерживает первой, сдаётся и трясётся в моих руках, издавая томные звуки удовлетворения, прижимаясь лбом к холодному зеркалу. Притягиваю ее к себе сильнее, вдыхая запах и вгрызаясь в пухлые губы. Заполняю ее своим семенем до отказа.

Животное во мне ликует, отмечая, что она помечена и будет пахнуть только мной.

Быстро натягиваю ее джинсы обратно, укутываю в бомбер, не отпуская и прижимая все еще к себе. Запускаю обратно механизм лифта.

— Какого хера ты в такое время, блядь, не дома? — ругая ее, встряхиваю и целую в макушку. Хочется еще, этой маленькой прелюдии мне было мало. — Сиськастая, я точно тебя когда-нибудь придушу!

В ответ она лишь отпускает мне звонкую пощёчину и с гордо поднятой головой, словно не кончала сейчас в этом лифте, выходит из него. К Романову, значит, собралась.

Ее смешной и даже детский жест вызывает во мне умиление. Я в коридоре снова притягиваю ее к себе и впиваюсь нагло губами в пухлый рот. Сиськастая старательно сжимает губы и пытается меня оттолкнуть, только это все напрасно. Это ее упрямство только раззадоривает, чувствую кол в штанах. Я упрямо раздвигаю губки, проникая внутрь сладкого ротика, чувствуя вкус мяты.

— Отпусти меня, Дик! Ты сказал — проваливай! Так вот, проваливай и ты из моей жизни! — она ударяет меня ногой, почти угождая в пах. Строптивица обижена. Очень хочется встряхнуть ее, отшлепать, но все мысли улетучиваются. Остается только чувство счастье, что она рядом, обтирается о меня своим телом.

— Тебе не кажется, что чем чаще мы говорим друг другу прощай, тем сильнее притягиваемся обратно?

Она задумывается над моими словами, благоразумно молчит, соглашаясь.

— Я погорячился. — примирительно шепчу я, ощущая потребность чувствовать ее тепло. После секса я вообще напоминаю разнежившегося кота, соглашусь на что угодно. — Хотя нет, неправда. Не хочу видеть тебя больше, чтобы ты не трепала мои нервы, не поджаривала моё сердце на барбекю. Но стоит отпустить тебя, треплешь еще больше, потому что не знаю — где ты и с кем ты. А ты же, как будто специально, ввязываешься в какое-то дерьмо! Стоит увидеть тебя и все, спермотоксикоз. Схожу с ума. Не могу тебя отпустить, и что мне с этим делать?

— самое романтическое признание любви ever! — восклицает Лина, и делает новые попытки оттолкнуть меня от себя. — Ты конченый хам, который думает только о себе. Тебя не могут заботить переживания других людей, потому что ты способен думать только о себе!

Она думает, что я впервые это слышу? Серьезно? Глупая девчонка.

Запускаю пальцы в ее густые волосы и притягиваю ближе к себе. У Ангелины чудесное личико, аккуратные черты лица. Она, если бы захотела, очень выгодно и удачно пристроила бы свою попку в Москве. Все данные для этого есть, но ее почему-то непреодолимо тянет ко мне. Бесперспективному Мудаку. Может действительно судьба?

— Лина. — хрипло начинаю я. — Вроде бы взрослая девочка, а ведёшь себя как ребенок. Прямым текстом тебе говорю… я НЕ МОГУ без тебя…

— Нет, ты не сказал это прямым текстом. Ты сказал, что угодно, но не то, что мне хотелось бы услышать от тебя. Например, что скучал, все осмыслил, что любишь! И вообще, что случилось, что ты так быстро переменил свою позицию?

— Скажем так, мой член отказался трахаться на стороне…

Нужно было видеть ее лицо, шокированное услышанным. Лина сжала маленькие кусочки и обижено надула губы, прикидывая в голове, что это может значить. Клянусь, я видел, как она хочет меня ударить, даже прикидывает как это сделать лучше всего.

— Или я или шлюха на работе. — упрямо цедит Ангелина, ощущая мою податливость. Женская сущность. Стоит сказать, что не можешь без нее, как она превращает тебя в цирковую шляпу и тянет из тебя платочки разных цветов… сделай это, сделай то… хочу это, хочу так!

Стискиваю челюсть.

— Лиля действительно хорошая помощница и делает много работы… Где я еще найду хорошую сотрудницу?

— Я тоже юрист, смогу за нее работать. — упрямо повторяет Лина. Ее слова бросают меня в жар, заставляя возбудиться от сказанного. Представляю Сиськастую в облегающей офисной одежде, сидящей за рабочим столом. Моя подчиненная во всех смыслах. Очень интересная перспектива. Я бы раскладывал ее на столе вместо утреннего кофе, секс бодрит лучше.

— Не хочу марать тебя во все это.

— И я, итак, перепачкана дерьмом с головы до ног. — Лина в моих руках расслабляется, даже воинственность пропадает. Какие же женщины смешные, любительницы иллюзий.

— Я подумаю над этим. — честно говорю ей. Действительно, нужно прикинуть, что можно сделать.

— Ну пока будешь думать, будь добр убрать от меня руки!

Примирительно выпускаю ее, осматривая растрепанные волосы и припухшие губы. Лина поправляется, как будто ничего не было в лифте. Но я все еще чувствую ее запах.

Отхожу в сторону, чтобы меня не было видно в глазок, а Лина звонит в дверь. Дон Жуан не заставляет себя долго ждать и открывает дверь с тихим возгласом:

— Привет, малышка!

Рефлекс срабатывает быстрее, чем в голове проносится пояснение происходящему. Я просто машинально выскакиваю и прикладываю его рожу о колено, заталкиваю его в квартиру и мысленно говорю ему: «Какая нахер она тебе, малышка?».

Лина проходит и закрывает входную дверь, чтобы ничего не услышали соседи. Выглядит она отстраненной

— Ну рассказывай, за что Андрея так отделал? — сразу перехожу к делу, потому что у меня напрочь отсутствует желание разбираться с этим созданием. Он всегда меня раздражал.

Романов лишь скулит и не издаёт ни единого слова, замахиваюсь вновь, но меня останавливает Лина:

— оставь, может быть это не он?

— Да как же не он. Этот сукин сын! — не удерживаюсь и ударяю его с ноги.

— Я тебя засужу, Дик! — мерзко клокочет Романов. — И тебя, подстилка! Ты способна только ублажать неудачников. Волочишься за такими отбросами…

Повторяю удар, уже сильнее. Уже за подстилку, не стоило так говорить Лине. За это он захлебнётся собственной кровью.

— Значит, должна была ублажать тебя? — спрашивает она, скрещивая руки и глядя на него с нескрываем презрением. — Тогда бы не была подстилкой?

Романов ничего не отвечает, только смотрит как шакал красными глазами, то на нее, то на меня.

— Ты избил Андрея! — Лина с нажимом повторяет мой вопрос. — У нас есть доказательства!

Девочка блефует, но мне нравится как убедительно она это делает. Растёт на глазах. Такая же буйная, как и я. Сложно нам будет вместе, слишком свободолюбивые и больные на голову.