Дикарь (ЛП)

Глава 12 Мойра

Уже третий день я избегаю разговаривать с Заком. Это было не так уж и трудно, потому что после того, как я отказалась подчиниться ему, он перестал со мной общаться. Я предлагала ему пройтись, прогуляться, но Зак отказался, сославшись на то, что у него есть интересные книги, которые он хочет прочесть. Он полностью уединился в своей комнате и выходил только поесть, обедая в полной тишине и отвечая на мои вопросы короткими и односложными ответами.

Я знаю, я шокировала его тем, что отказалась подчиняться ему на следующий день после нашего первого секса, я так сильно хотела, чтобы он трахнул меня сзади, как он приказывал, но что-то внутри меня отказывалось подчиняться. Зак отрицает всю интимность занятия любовью, пытаясь взамен этого удержать свой контроль. Я чувствую, что если буду давить на него, то он утратит свою привычную манеру поведения, а это будет для него слишком тяжело пережить, я не хочу, чтобы он чувствовал себя некомфортно.

Я не могу быть единственной, кто подчиняется и уступает, не могу исполнять каждое его желание. Я не такая по характеру. Не смогу подчиняться его воле постоянно.

Я никогда не пожалею, что подчинилась в первый раз, позволяя удерживать меня на полу и проявлять доминантную сторону со мной. Это было моей навязчивой идеей с самого первого раза, когда я его увидела. Я знаю, что Зак по своей внутренней природе склонен доминировать, подчинять, и даже когда у нас должен был случиться секс во второй раз, он пытался заставить меня исполнять его желания.

После того, как тонкая преграда надломилась во мне, я поняла, что пути обратно уже не будет. Я бы никогда не совершила то, что между нами произошло, если бы сама этого не хотела. И я хочу это повторять снова и снова, и только с ним. Но у меня тоже есть свои желания: я хочу, чтобы у нас были отношения, доверие и взаимность, хочу, чтобы он принимал мою сексуальность и позволял проявлять инициативу. Мне нравится, как отдавать свою любовь и чувства, так и получать взамен. К сожалению, мне кажется, Зак этого не хочет. Все, что для него важно, это пустой секс.

Все-таки, я — женщина, давайте не будем забывать об этом. Эта черта характера Зака меня убивает, особенно, когда он просто, черт побери, просто встал и ушел в первую и единственную ночь секса, когда я еще была на пике удовольствия. Все фантазии о Заке заканчивались тем, что я находилась у него в руках, он нежно обнимал меня и ласково гладил успокаивающими движениями по волосам, и это казалось таким правильным. Но реальность оказалась другой.

К тому же, я не знаю точно, когда он уедет от нас. Я так запуталась в своих чувствах по отношению к нему, но я должна сосредоточиться на конечном результате, на адаптации Зака. Ситуация, которая складывается на данный момент, показывает, что Зак отлично влился в новый мир, с которым он столкнулся по нашей вине. Я не смогу ему помогать адаптироваться, если сосредоточусь на наших чувствах и привязанности, из-за которой непонятно, как нам вести себя друг с другом. Проблема заключается в том, что я не знаю, как найти подход к Заку, поэтому я просто храню затянувшееся молчание и жду подходящего часа.

К сожалению, время подошло к концу. Рэнделл Кэннон настаивает, чтобы мы приехали к нему в Атланту, и я больше не могу оттягивать этот момент.

Подойдя обратно к комнате Зака, я мягко стучу в дверь.

— Зак?

Я слышу скрип кровати, а затем глухой звук шагов. Он открывает дверь в нескольких дюймах от меня и внимательно смотрит.

— Есть минутка поговорить?

— Конечно, — говорит он напряженно, пропуская меня в спальню и следуя за мной. Он одет в шорты карго² оливкового цвета, и больше ничего на нем не было. Они сидят низко на бедрах, я знаю, если бы было время, то я бы обязательно воспользовалась возможностью и взглянула, как он будет выглядеть без них. Когда я думаю об этом, мою голову заполняют пошлые фантазии, и пересыхает во рту…

Мы одновременно садимся на диван в противоположные стороны — я занимаю место в начале, а он удобно устраивается на другом конце дивана — усаживаясь лицом ко мне и расслабленно опуская руку на черную диванную подушку.

— Рэнделл звонил сегодня утром. Он очень хочет, чтобы мы приехали к нему, как ты, наверное, уже догадался. Я хочу заказать билеты на завтрашний рейс.

Я ожидаю сопротивления со стороны Зака, потому что он пытался всеми возможными способами отгородиться от Рэнделла. В глубине души я не прекращала считать, что Зак все-таки винит меня за мое участие в смене его места жительства, он до сих пор испытывает горечь от расставания со своим приемным отцом.

— Как долго мы там пробудем?

Я растерянно пожимаю плечами.

— Я точно не знаю. Может пару дней. Твой крестный очень хочет познакомиться и лучше узнать тебя.

— На данный момент у меня нет никакого желания знакомиться с ним, — колко бросает он мне в ответ.

— Я понимаю, — тихо говорю я, разочарованно вздыхая. — Так, давай побудем у него пару дней, а затем решим, что и как, мы можем всегда вернуться, если ты захочешь.

— Договорились, — отвечает он и начинает подниматься с дивана.

— Подожди минутку, — говорю я с отчаянием в голосе, потому что я не могу смириться с тем, как он холодно со мной общается. Я так скучаю по непринужденному юмору, который наладился не так давно между нами, я тоскую по его умению удивляться простым вещам, по нашим беседам и по многим другим вещам, которые он мог делать своими руками и языком. — Ты на меня сердишься… потому что я не сделала так, как ты мне сказал?

Зак садится обратно и откидывается на спинку дивана, проводя руками по волосам, и смотрит на меня.

— Нет, я не сержусь. Да, я растерян, но не сержусь.

— Прости меня, — говорю я ему, не тая ни одного слова и не скрывая ни одной эмоции. — Я была не права. Просто я… я другая, отличаюсь от всех тех женщин, к которым ты привык, я просто не могу подчиняться твоим приказам все время.

— Я знаю, Мойра, — говорит еле слышно Зак… с горечью в голосе. — Я считаю, это было отличным напоминанием для меня, что я не принадлежу этому месту. Ты такая, какая ты есть… независимая и уверенная в себе. Ты хочешь определенных вещей, и ты знаешь, как лучше для тебя. Тебе не нужен мужчина… не очень нужен, я не нужен тебе. Это для меня трудно принять.

Мое сердце наполняется отчаянием от его слов, потому что я внезапно понимаю всю обреченность в его голосе. Я хочу спорить и ругаться, кричать, доказывать ему, что он не прав. Я так хочу попытаться открыться и рассказать о новых чувствах, которые начала испытать, я хочу дать нам шанс. Но я не могу сделать этого. Это будет спор из-за чего-то, что я хочу, но это не принесет пользы Заку. Я здесь не для того, чтобы менять его, я здесь только для того, чтобы помочь ему понять вещи, которые с ним происходят и окружают его. Когда до меня доходит смысл его слов, я чувствую, что он понимает все, что происходит между нами достаточно четко, и это значит, что пришло время все оставить так, как есть.

— Так, — говорит Зак напряженно, поднимаясь с дивана. — Я пойду собирать свои вещи. Дай мне знать, когда мы будем готовы выезжать в аэропорт, я буду готов к этому времени.

— Хорошо, — бормочу я, испытывая сильное желание продолжить наш разговор, но сердцем я понимала, мне больше нечего сказать.

***

Перелет до Атланты прошел без происшествий, и после двадцати минут тряски в такси, мы, наконец, подъезжаем до невообразимо длинной подъездной дорожки, по обе стороны от которой располагаются дубовые деревья, своеобразная аллея. Она тянется почти четверть мили, затем мы поворачиваем на кольцевой поворот, открывающий вид на великолепие огромного особняка в стиле Тюдоров. Такое ощущение, что он был бесконечным, с круто покатыми крышами и фахверковыми колонами³, кладка на кирпичной облицовке которых выполнена «елочкой»⁴. Огромных размеров парадное крыльцо, которое может вместить не меньше ста человек, и высокие венецианские окна⁵, которые отражают ярко-золотистые лучи полуденного солнца.

Такси медленно скользит, шелестя шинами, по большой кольцевой подъездной дорожке, ведущей к дому, и останавливается перед парадным входом, двери особняка быстро открываются, когда мы начинаем выходить из машины. Я замечаю Рэнделла, который сбегает по ступенькам нам навстречу, он одет просто, в тщательно выглаженные шорты хаки, белую футболку поло и коричневые лоферы⁶. За Рэнделлом следует мужчина, на вид которому около сорока, он одет более строго, в черные брюки и белую рубашку.

— Сэм, возьми их сумки и отнеси в их комнаты, — сказал Рэнделл мужчине, который даже не обращал на нас никакого внимания, но все-таки кинулся выполнять просьбу хозяина.

— А вот и вы, — говорит он, тепло приветствуя нас. Я чувствую, как Зак занервничал рядом со мной. Рэнделл жадно изучает Зака, рассматривая его. Когда он смотрит ему в глаза, то он немного озадачен, видя его холодный взгляд и отстраненность. Затем Рэнделл поворачивается ко мне и мягко говорит: — Это чудесно, видеть Вас здесь, Мойра.

Я легко пожимаю его руку и поворачиваюсь к Заку.

— Рэнделл… Это Зак Истон.

Рэнделл радостно улыбается и протягивает руку Заку, который недовольно, но все-таки вежливо пожимает ее.

— Ну, конечно, это Зак! Он совсем не изменился. Добро пожаловать, Зак! Добро пожаловать в мой дом, но я очень хочу, чтобы ты чувствовал себя здесь, как будто это и твой дом!

Зак пытается выдавить из себя улыбку, но не говорит ни слова. Рэнделл отпускает его руку, и образовавшаяся тишина между нами становится неловкой.

— Мм… Да, ну что ж, проходите в дом! Я уверен, вы очень устали после поездки. Я скажу Сэму, чтобы он показал вам ваши комнаты, и мы собираемся поужинать около семи сегодня. Зак… у меня есть много фотографий твоих родителей, я очень хотел бы их тебе показать и, конечно, я очень хочу узнать тебя заново.

Зак все еще молчит, и, по-видимому, не собирается отвечать, черт бы его побрал, упрямец, поэтому я вмешиваюсь.

— Это звучит отлично, Рэнделл. Я думаю, мы немного отдохнем перед ужином, верно, Зак?

— Да, — это все, что он выдавливает. Мы следуем за Рэнделлом в дом.

Мы проходим в холл, ступая по блестящему мраморному полу, впереди двойная винтовая лестница, которая ведет на второй этаж. Стены выкрашены в богатый цвет под красное дерево и украшены дорогими картинами, написанными маслом. Большой круглый стол располагается в центре холла с композицией из свежих тигровых лилий, которые достигают в высоту примерно четыре фута и наполняют комнату характерным для них тяжелым ароматом.

— Сэм… не мог бы ты показать Заку его комнату? Я хочу поговорить немного с Мойрой.

Потянувшись, я прикасаюсь к руке Зака.

— Я зайду, посмотреть, как ты, немного позже, хорошо?

Он кивает и следует за Сэмом по лестнице.

— Давайте пройдем в библиотеку, — предлагает Рэнделл, и я послушно иду за ним, когда мы входим в комнату, то она ошеломляет меня своим богатством и размахом. Высотой в три яруса, библиотека занимает место от пола до потолка, все это пространство заполнено книжными полками, тут также все было отделано под красное дерево. Каждый ярус располагается на отдельном этаже с балконом, шкафы занимают все место до стены; большая спиралевидная лестница тянется вверх, позволяя вам выбирать этаж и спокойно получать доступ к миллионному книгохранилищу. Поражает меня мебель из мягкой кожи насыщено голубого цвета, уложенная подушечками для большего удобства, что вписывается идеально в интерьер комнаты. На одной из стен, я замечаю встроенный камин, но на данный момент, он был в нерабочем состоянии, потому что сейчас примерно середина лета на юге. Фигурный деревянный стол, по форме напоминающий подкову, находился в конце комнаты, на нем стоял ноутбук.

От комнаты веет элегантностью и роскошью, но она также несет атмосферу комфорта и уюта, библиотека выглядит так, как я и ожидала. Она полностью подходит и отражает ее хозяина, Рэнделла, и я невольно вспоминаю, как я впервые встретила его в офисе в Атланте.

— Доктор Рид… Мистер Кэннон сейчас Вас примет, — услышала я от секретарши и посмотрела, как она улыбается мне.

Я встала с гладкого обтянутого кожей стула и последовала за ней по широкому холлу, который был украшен дорогим ковровым покрытием. Стены были как будто обтянуты мягким материалом, такой эффект создают картины-постеры, которые расположены на стенах и напоминают мне работы музея «Метрополитен».

Нервно потерев руки о ткань моих брюк, я сделала глубокий вдох.

Встреча для меня была решающей.

Она могла полностью изменить мою карьеру, я была готова сделать все, что угодно, чтобы только эта сделка состоялась.

Открыв огромную деревянную дверь, секретарь отошла в сторону и пропустила меня в офис. Я быстро оглядела интерьер комнаты: темно-зеленое ковровое покрытие с золотистой каемкой по краю было использовано вместо ковра. Огромных размеров фигурный стол располагался в центре комнаты с насыщенно-бордовыми кожаными креслами. В огромном панорамном окне простирались прекрасные виды Атланты, штата Джорджия, с голубым, чистым небом и мягкими, пушистыми облаками, покрывающими небо, словно взбитые сливки.

— Доктор Рид, — услышала я низкий, немного грубоватый голос. Повернувшись, я увидела невысокого мужчину с белоснежно-серебристыми волосами, который направлялся ко мне. Он был одет в ошеломительно дорогой черный костюм, сшитый на заказ, рубашку и бледно-голубой галстук, который — я могу поставить сотню баксов — стоил больше, чем все, что было сегодня на мне надето.

Он протянул мне руку, и я пожала ее.

— Рэнделл Кэннон, — представился он, пока мы приветственно пожимали руки. — Очень приятно познакомиться.

— Мне тоже, Мистер Кэннон, — сказала я вежливо. И это было… честно, все это было мне по душе, я словно попала в сказку, потому что мужчина, связавшийся со мной по телефону три недели назад, предлагал мне шанс, который я ждала всю свою жизнь.

— Пожалуйста, называйте меня Рэнделл. И проходите, не стойте там, проходите… садитесь, пожалуйста.

Все еще удерживая мою руку, он проводил меня до низкого диванчика из черной кожи и жестом предложил присесть. Сам он сел напротив меня в свое кресло, нас разделял кофейный столик из красного дерева. Он был полностью сервирован, чтобы мы могли насладиться нашей беседой и выпить чашечку чая

— Вы будете кофе? Чай? Воду? — спросил он у меня.

— Нет, нет, спасибо, — я очень нервничала.

Он немного подался вперед, и я наблюдала за тем, как он быстро, умелым движением наливает себе чай, добавляя в него кусочек сахара.

— Я очень хотел познакомиться с Вами, чтобы обсудить идеи, которые у меня имеются.

Знал бы ты, как хотела я познакомиться. На протяжении последних трех недель, пока я заканчивала проводить занятия в Северо-восточном университете, я ощущала скуку. Несмотря на то, что я любила свою академическую деятельность и радовалась, что занимаю должность адъюнкт-профессора, я чувствовала, что мой мозг простаивает от бездействия, я делаю привычную работу день за днем, а хочется попробовать сделать что-то новое, незнакомое для меня, поучаствовать в чем-то, что пугает и одновременно возбуждает, будоражит.

И когда Рэнделл связался со мной по поводу антропологического проекта, в котором, как он полагал, я буду заинтересована, я была даже больше чем заинтересована, я просто мечтала услышать, что он мне готов предложить.

Рэнделл Кеннон в свои шестьдесят пять был сказочно богатым человеком. И, несмотря на его возраст, он выглядел привлекательно со своими снежно-серебристыми волосами, был подтянутым и спортивным, на вид ему не дашь больше сорока пяти. У него был живой и немного насмешливый, лукавый взгляд, его кожа была гладкой и нежной. Я прочла про него, прежде чем прийти на встречу, узнав, что он сделал свое состояние, владея огромнейшим супермаркетом. Сейчас он владел сетью магазинов по всей Америке.

Он не был никогда женат, но в соцсетях, я видела, мелькали его фотографии, на которых он был с молодыми длинноногими красотками, держал их за руку и просто где-то отдыхал. У меня сложилось впечатление, что он встречается с красавицами, которые младше его, и это наделяло его еще большей властью.

— Я очень хочу услышать о вашем планируемом проекте, — проговорила я ему с некоторым волнением. Я смотрела, как он удобнее устраивается в своем кресле, пытаясь удержать чашечку с чаем обеими руками.

— Я провел достаточно времени в поисках подходящего человека, прежде чем связался с Вами, — властно продолжил он. — Ваши познания в коренных племенах Амазонки как раз то, что мне нужно.

— Существует очень много антропологов с такими же познаниями в сфере туземцев, как у меня, — смущаясь, произнесла я.

— Да, Вы абсолютно правы, но всего пара из них специализируются на исследованиях в сфере культурного развития и адаптации в современном мире. Многие просто хотят знать, как это, существовать и выживать, а не как помочь привыкнуть к непривычным условиям за пределами племени и Амазонки.

Да… это он точно подметил. Потому что на территории Амазонки происходила непрекращающаяся вырубка леса, что заставляло коренное население покидать родные места и перебираться в современный мир, многие исследователи наблюдали за этим процессом и описывали в своих работах. Многие индейцы шли работать лесорубами на лесопилку, зарабатывая, таким образом, деньги, но это не сулило им ничего хорошего в отношениях с соплеменниками, когда они возвращались домой в джунгли.

У меня был другой профиль работы, я не просто наблюдала и описывала, что и как происходило, я помогала людям привыкнуть и выжить, наблюдала за ними с того момента, как они покидали свое племя и отправлялись в самостоятельное плавание в современный мир. Моя основная тема кандидатской диссертации была: изучение пяти коренных индейцев с Амазонки, которые перебрались в большой город и всему учились с нуля. Я наблюдала за ними целый год, начиная с обучения новому языку и до того момента, когда они учились пользоваться столовыми приборами. Трое из моих подопечных вернулись в свои племена, не справившись с нагрузкой, не смогли наладить отношения с окружающим миром. Двое же отлично адаптировались, а один даже окончил обучение в университете в Рио.

— Вы сказали, у Вас есть ко мне предложение, близкое к теме моей диссертации, — сказала я ему твердо, не желая больше откладывать разговор.

— Да, конечно. Это немного необычная история, кто-то не верит в то, что я рассказываю, но это чистая правда. Верите ли Вы в чудеса, доктор Рид?

— С научной точки зрения, к сожалению, нет! Но с духовной, конечно, да. Я верю в вероятность. Без возможной вероятности нет надежды на чудо.

Рэнделл легко улыбнулся мне.

— Ну что ж… чудо случилось со мной, Доктор Рид. И мне нужно рассказать Вам историю от начала и до конца, чтобы вы поняли, что предстоит вам делать, и какая возможность Вам выпала.

Мой живот скрутило от ощущения паники, я начала думать, что мужчина, сидевший передо мной, религиозный фанатик и собирается склонить меня к какой-нибудь вере и увезти в джунгли. У меня было всего две экспедиции по Амазонке с того момента, как я защитила диссертацию два с половиной года назад, но это не значило, что теперь я эксперт по Амазонке.

— Это лишь мое чувство юмора, не пугайтесь, — проговорил он с пониманием, когда заметил на моем лице выражение сомнения и скептицизма.

— Хорошо, — сказала я осторожно. — Расскажите мне о Вашем чуде.

Наклонившись вперед, чтобы поставить свою чашку на столик, он удобно расположился в кресле с легкой улыбкой.

— Это история началась тридцать лет назад… Когда я был достаточно молодым пареньком, можно сказать проще, просто глупым мальчишкой. Я был самовлюбленным богатым засранцем, который чувствовал вседозволенность.

Я усмехнулась, потому что разве не все мы такие в молодости?

Однажды вечером, после прогулки на яхте с моими псевдо друзьями, я ехал домой, достаточно пьяный, когда вдруг что-то пошло не так, и я не справился с управлением, машину занесло на дикой скорости, перевернувшись, она упала в широкую и глубокую канаву, наполненную дождевой водой. Я был без сознания, алкоголь сделал свое дело, машина быстро заполнялась водой. Я бы точно утонул, если бы не молодой человек, который увидел аварию и решил спасти меня, прежде чем могло случиться что-то ужасное.

Мне не показалось это каким-то чудом или о чем там он говорил, просто мир улыбнулся ему, даря шанс, чтобы выжить.

— Мужчину звали Джейкоб Истон. Он недавно окончил библейский колледж и ехал на ранние вечерние занятия с группой. Излишне говорить, что я обязан ему жизнью. Я предлагал ему денег, предложил купить им с невестой дом, но он вежливо отказался. Я предложил ему весь мир, все, что он пожелает, но он ничего не хотел. Джейкоб просто хотел искренней благодарности и спасибо, которые он и получил, этим он был вполне доволен. Он был уверен, что Господь направил его на ту дорогу в конкретное время, чтобы он смог спасти меня.

— Я сожалею, Рэнделл, но ученый во мне не может промолчать, это не было никаким чудом. Может совпадение, может удача, но не уверена насчет чуда и божьего проведения.

— О, моя дорогая доктор Рид, это не чудо. Дайте мне продолжить историю.

Я кивнула ему, мысленно подсчитывая, сколько по времени займет эта встреча, потому что из всего рассказанного я не услышала ничего, чтобы касалось проекта, который должен меня заинтересовать.

— Наше общение продолжалось следующие несколько лет и успело перерасти в крепкую дружбу. Несмотря на то, что, Джейкоб и я были очень разными — он страстно следовал за зовом Господа, а я все так и оставался транжирой, который был счастлив тратить и зарабатывать деньги. Но все же… мы стали очень близкими друзьями, навещали друг друга, долго беседовали о Боге, о возможных событиях в нашей жизни, о человечности, — Рэнделл замолчал, и его глаза наполнились глубокой нежностью и привязанностью к человеку, о котором он мне рассказывал.

— Он был моим лучшим другом, — сказал Рэнделл очень грустно, и я не упустила того, что он говорит в прошедшем времени. Прочистив горло, его голос стал немного мягче. — К общей радости, Джейкоб женился на его возлюбленной по колледжу, Кристин, и они стали миссионерами. Они работали с туземскими племенами в Бразилии, и даже однажды ездили в Африку.

Теперь мое внимание вновь ожило, потому что он сказал два важных слова, которые вернули мой интерес к теме разговора.

Туземские племена.

Они путешествовали по этим странам большее количество времени в году, но всегда возвращались в штаты, приезжали провести у меня пару недель, наша дружба только крепчала. Я был так рад, когда Кристин забеременела и ждала их первого ребенка, когда они попросили меня стать крестным отцом. Понимаете… Джейкоб был сиротой, большее количество своей жизни его перебрасывали, как мячик, из одной приемной семьи в другую. Родители и близкие родственники Кристин отказались от нее, потому что она посмела выйти за мужчину, который увез ее в джунгли.

Рэнделл немного помолчал, затем потянулся за чашкой и сделал маленький глоток.

— В то время как некоторые женщины-миссионеры были настолько одержимы своей работой, что продолжали вести свою деятельность, будучи беременными, Джейкоб не был от этого в восторге. Поэтому они прожили со мной до того момента, пока его жена не родила им сына, которого назвали Закариас, затем они купили маленький домик недалеко от того места, где я живу. Они оставались в США еще три года после рождения Зака, Джейкоб работал разнорабочим, Кристин была домохозяйкой. А я? А я продолжал испытывать судьбу на прочность, но все равно мы проводили очень много времени вместе. Я приглашал семью Истонов на мои шикарные празднества, а они в свою очередь приглашали меня в свой крошечный счастливый домик на субботние ужины. Где я мог наблюдать, как маленький Зак подрастает. Я любил его, как собственного сына, он, по сути, и был моим сыном, мы были вместе очень часто.

Рэнделл резко встал и направился в сторону огромного шкафа. Он потянулся и достал что-то внутри, маленькую коробочку. Когда он подошел к дивану, он сел рядом со мной.

Открыв коробочку, я вытащила пачку с фотографиями и начала просматривать их.

— Вот, смотрите, это Джейкоб, Кристин и Зак, когда ему был годик.

Я взяла фото и начала его рассматривать. Джейкоб был блондином с легкой и веселой улыбкой. У Кристин были красивые длинные темные волосы и светлые глаза, цвет которых я не могла разобрать. Зак был милым малышом… хотя все маленькие дети такие. У меня толком не было опыта в обращении с детьми, но у него были такие же темные волосы, как и у его матери, и милые пухленькие щечки.

Рэнделл дал мне еще одну.

— Это, когда Заку уже было три годика.

Я взяла в руки фото, и сразу же узнала на нем Рэнделла, он держал малыша, и они мило корчили рожицы на камеру.

— Я заботился о Заке, когда они поехали в первую поездку по делам миссии. Они не хотели брать его в джунгли, их поездка длилась всего три месяца. Они оставили малыша со мной без колебаний. Зак называл меня «дядя Рэнделл», и я был более чем счастлив, быть с ним, он был для меня всем, моей жизнью, я был счастлив помогать моим друзьям, потому что считал его своим сыном.

Мы с Рэнделлом посмотрели немного на фото и взяли другое. На этом фото я увидела, что Зак был намного старше. Рэнделл объяснил мне, что Джейкоб и Кристин только вернулись с очередной поездки из Бразилии, когда Заку исполнилось пять, они начали говорить, что он достаточно взрослый, чтобы, наконец, брать его с собой и они намерены взять его в следующую поездку. Истоны даже рассказывали мне о детях других миссионеров и говорили, что некоторые живут там целыми семьями, и кроме того там много детей, с кем он может играть.

— Я не был в восторге от этой идеи, также и от их рассказов о семьях и детях там. Я знал, что Зак их сын, их ребенок, но он был и мои сыном, ведь мы жили так близко, и когда они уезжали, он был со мной. Но я понял, что там мое мнение не будет учитываться, я мечтал о дне, когда он приедет после поездки и будет со мной, я так ждал…

По тону Рэнделла я почувствовала, что эта история не закончилась счастливым концом.

— Но…?? Что дальше?! Почему вы молчите?! Они забрали его? Увезли? Отвечайте! — я нервничала, сама не понимая, почему.

— Да… когда ему исполнилось семь. И я больше никогда не слышал о них. Я потерял моего мальчика.

Я вздрогнула всем телом, я не ожидала такого. Я повернулась к Рэнделлу, и его лицо было грустным

— Что произошло дальше?

— Никто не знает. Я задействовал все доступные мне ресурсы, в безуспешной попытке найти их. Большинство племен кочуют с места на место в попытке найти лучшие условия для существования, уходя все глубже и глубже в джунгли. Я посылал на их поиски пару экспедиций, но это не принесло никакого результата. Затем я связался с каждой церковью в том районе и с каждой миссионерской организацией с просьбой о поиске этих людей, чтобы они держали руку на пульсе и если будет информация, то сообщили мне. Ничего… Ни одного гребанного напоминания, что они вообще были там. Конечно, я боялся самого ужасного… что они могли быть жестоко убиты индейцами.

Сделав глубокий судорожный вдох, Рэнделл поднялся на ноги и посмотрел на меня.

— Моя жизнь продолжалась, и мое разбитое сердце потихоньку затягивалось, но оставляя глубокие и болезненные шрамы. Я все еще поддерживал контакты с группами миссионеров, отправляя им просьбы о помощи, но после пары лет бессмысленных поисков и вопросов, на которые я не получал ответы, я потерял всякую надежду. Я признал, что они мертвы.

— Но они не умерли? Не погибли? — я начала задавать вопросы, понимая, в чем заключалось то самое чудо, про которое мне твердил в начале разговора Рэнделл.

На губах Рэнделла растянулась улыбка.

— Печально… Джейкоб и Кристин мертвы. Их убила лихорадка Денге. Я связался с католическим священником по имени отец Гоуль пару месяцев назад… как раз перед тем, как связаться с Вами… который помогает карайканскому племени, которое проживает в северо-восточной части Амазонки. Но в дождь он пострадал и сломал ногу. Тогда он был доставлен в госпиталь в Сан-Паулу, где он и узнал о моих поисках Истонов. Другой священник пришел навестить его, и просто в его рассказе случайно проскользнула эта информация, затем тот священник поинтересовался, а не знает ли отец Гоуль что-нибудь о пропавшей семье Истонов.

— И он знал! — я даже хлопнула в ладоши, настолько я была рада слышать это.

— К тому же… он работает с карайканским племенем и сказал, что там есть светлый мужчина, которому двадцать пять лет и его имя Закариас.

— Сын Кристин и Джейкоба жив… после всех этих лет, — проговорила я дрожащим голосом, наполненным трепетом.

— Да… Зак жив и живет в карайканском племени. Но я хочу вернуть его домой, я хочу вернуть моего мальчика. Он мой крестник, он мой сын, он самый близкий мне человек. Я хочу, чтобы у него была другая жизнь.

Покачав головой, я не могла представить, что может случиться впоследствии. Американский ребенок, который впервые появился на свет здесь, провел восемнадцать лет в полной нищете и чужом обществе, у которого своя культура, свои традиции, сейчас вернется в современный мир?

У меня закружилась голова.

— Мне нужна Ваша помощь, Доктор Рид! Я хочу, чтобы вы направились в экспедицию с отцом Гоулем в Бразилию и вернули мне моего Зака домой! Затем, я хочу, чтобы вы помогли ему адаптироваться. Вы единственная, у кого есть понятие и навыки, как это сделать. Заку нужен кто-то, кто будет понимать до мелочей культурные различия и как научить его им. Мне нужно, чтобы вы помогли сделать его цивилизованным, искоренили привычки дикаря.

— Зак, не рад находиться здесь, — говорит Рэнделл расстроенным голосом, вырывая меня из воспоминаний.

Я улыбаюсь ему доброй улыбкой.

— Нет, он не рад. Но давайте дадим ему шанс. Он отлично адаптируется, и я думаю, он постепенно даже научится находить маленькие радости от пребывания здесь.

Я надеюсь, что ему понравилось проводить время со мной… когда он так жестко трахал меня, что я натерла свои коленки о ковер.

— Я хочу пригласить вас двоих остаться у меня на тот период времени, на который вы посчитаете нужным. Я знаю, что Вы взяли отвод от преподавательской деятельности на пару месяцев.

— Да, я взяла. Я останусь тут настолько долго, насколько этого захочет Зак, или так долго, как это потребуется.

— Насколько ему тяжело? — спрашивает Рэнделл.

— Вообще, если честно, он потрясающе адаптируется. Он помнит многие вещи из детства, конечно, еду, слова и привычки. Он как-то потерялся, когда решил пройтись и внезапно эта ситуация помогла ему вспомнить, что офицер полиции — это тот, кому можно доверять, офицер доставил его домой. Он очень умный, отличный ученик, любопытный и схватывает все налету, любая новая информация быстро принимается им, он всегда задает вопросы и интересуется.

— Это отлично! — восклицает Рэнделл с гордостью. — Я не ожидал ничего другого от него. Он очень хороший парень.

— Вам нужно дать ему немного времени. Немного пространства. Он зол на Вас, что Вы лишили его дома, его карайканской семьи. У него все еще в планах вернуться.

Улыбка Рэнделла на минуту погасла.

— Я все понимаю. Я не буду давить на него.

— Это было бы отлично. Он очень упрямый мужчина, — проговорила я с легкой улыбкой, вспоминая наши маленькие споры, и то, как он соблазнял меня.

— Сегодня все будет очень по простому. Придут племянник и племянница. Они близки по возрасту Вам с Заком, поэтому вам будет, о чем поговорить. Я подумал, что это было бы прекрасно, если бы я смог окружить его друзьями.

— Звучит прекрасно, — поддерживаю я его. — Так, ну что ж, я, наверное, пойду приму душ, если Вы не возражаете, и увидимся с Вами в семь за ужином.

— Спасибо большое, доктор Рид, — произносит он эмоционально. — За то, что привезли моего мальчика домой.

— Пожалуйста! — отвечаю я, но честно, он так заблуждается, думая, что Зак дома.