Дитя погоды

Глава 7. Открытие

Я парень, 16 лет, учусь в старшей школе. Пожалуйста, посоветуйте, что можно подарить девушке на восемнадцатилетие.

Я нажал «Запостить» и немного погодя получил несколько комментариев: «Ответы на Yahoo!» работали как часы.

(Ответ 1) Просто завали её

(Ответ 2) Пятизначная (или больше) сумма наличкой

(Ответ 3) Квартиру

(Ответ 4) Ну ты нашёл тоже — в соцсетях спрашивать

Хм...

Ни одного стоящего совета, разве что четвёртый. Хотя я уже начинал понимать, что в Интернете не бывает ответов на вопросы, которые подкидывает жизнь. Уставившись на экран смартфона, я думал, что делать, и в этот момент раздались ликующие девичьи вопли. Я поднял голову.

Наги ударил по мячу.

На футбольном поле под мостом проходила тренировочная игра команды, в которой играл Наги.

— Наги, крутой удар!

— Ты молодец!

Товарищи по команде подбежали к Наги, он помчался им навстречу, на ходу давая пять. Душа компании, он в свои десять лет ко всем относился одинаково дружелюбно, и в последнее время я всё больше проникался к нему уважением. Даже пришёл сюда, чтобы спросить у него совета.

— Кольцо, конечно. Даже не сомневайся, — уверенно ответил Наги.

— Что? Правда? Сразу кольцо?! — изумлённо переспросил я. — Но ведь это же как-то совсем уж серьёзно!

— Ты ведь сестре на день рождения подаришь?

— Да. Вообще я и у девушек пробовал спрашивать...

Я вспомнил ответ Нацуми: «Чего бы я хотела? Ну, поцелуев или объятий, денег, хорошего бойфренда, а ещё... Новую работу!»

— Но это мне не помогло ни капли, — со вздохом поделился я и подумал, что «Ответы на Yahoo!» были ничем не лучше. — Так, значит, кольцо... Ну, наверное... Хм.

Я размышлял над новым ответом, и тут несколько младшеклассниц, помахав рукой, крикнули:

— Пока-пока, Наги. — И ушли с поля.

Наги приветливо помахал им в ответ.

— Ходака, ты ведь любишь Хину?

— Что? — До меня не сразу дошёл смысл его слов, и я запаниковал, когда наконец осознал, о чём речь. — Что?!

Я покраснел до самых ушей, будто меня внезапно ошпарило кипятком.

— Да нет, нет, конечно, я её не люблю!.. А? Или нет, правда люблю? Да нет, бред какой-то, в смысле? Когда успел? А может, с самого начала, как только увидел? Да в смысле?!

Наги изумлённо наблюдал за моей паникой.

— Ну, знаешь, для парня нерешительность — худший порок.

— А? Правда, что ли?

— Пока ты не встречаешься с девушкой, надо обо всём говорить уверенно, а уже потом, когда начнёшь встречаться, можно мямлить. Это же элементарно.

Меня поразило это откровение. Что у него за система ценностей такая? Да и тон по-настоящему деловитый.

«Ничего себе — Токио», — пришла мне в голову мысль, которую я уже успел позабыть.

— Мо... можно я буду называть тебя на вы, как наставника?

Наставник улыбнулся в ответ, а затем вдруг посмотрел куда-то вдаль:

— С тех пор как мама умерла, Хина только и делала, что работала. Наверное, ради меня старалась, я же ещё ребёнок.

Наставник улыбался, я слушал его и невольно вытягивался по струнке. Он такой взрослый, что спокойно может назвать себя ребёнком.

— Поэтому я только за, если ты устроишь ей немного романтики, — пошутил Наставник и протянул мне сжатую в кулак руку.

Мне пришлось стукнуть её своим кулаком, и тогда он лукаво улыбнулся:

— Хотя не знаю, конечно, годишься ли ты для этого.

— Большое спасибо! — Я принял бумажный подарочный пакет из рук улыбающейся сотрудницы магазина, но так и не двинулся с места. — Извините... — Я замялся, а сотрудница внимательно посмотрела мне в лицо. — Извините!.. — решился я наконец.

— Да?

— Вы бы... обрадовались, получив такое в подарок? — спросил я, взглядом указав на пакет у себя в руках.

Сотрудница с длинными чёрными волосами и добрым лицом посмотрела слегка удивлённо, а затем расплылась в улыбке. Её прекрасная улыбка поразила меня — так, что в этот самый миг пропали все окружающие звуки, будто я надел противошумные наушники.

— Всё-таки ты ходил здесь целых три часа, — вдруг мягко сказала сотрудница, будто обращаясь к своему другу. — Я бы очень обрадовалась. Не бойся, ей точно понравится!

От этих слов в груди стало жарко. Три часа кряду я не мог определиться, какое кольцо купить с бюджетом четыре тысячи иен, и всё это время она терпеливо помогала мне. Напоследок она нежно улыбнулась и пожелала удачи, а я склонил голову в низком поклоне, глядя на её бейджик, на котором было написано «Миямидзу».

Когда я вышел из торгового центра Lumine в Синдзюку, на город уже опустилась ночь, а по улицам, как обычно, торопливо шагали пешеходы с зонтами. Я вдруг заметил, что огни небоскрёбов из-за дождя выглядят размытыми и даже мигают. Вечером два месяца назад я бродил в этом же месте, чувствуя себя ужасно несчастным. Я попытался вспомнить это время — так, будто собирался увеличить изображение, чтобы рассмотреть далёкий пейзаж на нём. Тогда я не мог, как сейчас, дышать полной грудью. Я никого здесь не знал, мне казалось, что все люди вокруг говорят на незнакомом языке. В панике я думал о том, что меня ждёт, и Хина в «Макдоналдсе» впервые заставила меня взглянуть на всё иначе.

Я поднял голову и посмотрел на большой телевизионный экран. Показывали прогноз погоды — по плазменной поверхности шла надпись: «Побит рекорд по количеству дождливых дней за всю историю наблюдений». Я знал, что даже завтра погода прояснится совсем ненадолго, и то только там, куда мы с Хиной отправимся. Завтра нужно разогнать тучи над парком ради дочери заказчика, и это будет наша последняя заявка. А послезавтра — день рождения Хины, и в планах у нас втроём поесть торт, а затем я собираюсь подарить ей кольцо.

«Чтобы Хина лишний раз улыбнулась», — пробормотал я про себя и посмотрел на дождливое небо, выглянув из-под зонтика.

А ведь я, кажется, уже давно не слышал, как шумят цикады. Совсем недавно Токийская телебашня мокла под дождём, а теперь сверкала под солнечными лучами, будто облачилась в новую одежду.

Мы находились в парке у подножия телебашни. Зелёная площадка была окружена большими храмами и небоскрёбами. Маленькая девочка громко смеялась, и её смех эхом разносился по всему парку.

— Папа, сделай так ещё раз! Ещё!

— Ладно, только ты не задохнёшься так, Мока?

— Сегодня точно нет! Потому что погода хорошая!

Суга взял девочку за обе руки и закружил. Его дочь Мока смеялась так, что, казалось, надорвёт живот.

— А теперь Наги! Покружи Наги тоже!

— Хорошо. Вот, смотри!

— Ай!

— Вот чёрт, так и надорваться можно. — Похлопывая себя по пояснице, Суга вернулся к скамейке, на которой сидели мы с Хиной, и плюхнулся между нами.

— Почему вы?.. — уставился я на Сугу. — И вообще, получается, вы знали о моей подработке? И молчали? И вообще, у вас дочь есть, оказывается?

Суга посмотрел на меня с довольной ухмылкой и крепко пожал Хине руку:

— Вот уж не ожидал! Ведь в прогнозе сообщалось, что точно будет дождь!

Хина улыбнулась, а я почему-то закипел.

— Понимаешь, у дочери астма, и она сейчас с бабушкой живёт. При дождливой погоде мне не разрешают с ней видеться.

Мока играла с Наставником в догонялки на лужайке, а Суга, прищурившись, наблюдал за дочерью. Вот уж не подумал бы, что когда-нибудь увижу его таким. Впрочем, зрелище было и впрямь красивое, как на картинке: двое детей бегают по зелёной траве под солнцем.

— Да, хорошо, когда небо ясное, — пробормотал Суга.

Приглядевшись, я заметил у него на левой руке серебряное кольцо. Суга касался его правой ладонью. А ведь пальцы у этого человека узловатые, и по ним сразу видно, что он уже немолод.

— А вы начальник Ходаки? — спросила Хина.

— Да! А ещё я ему жизнь когда-то спас! — с самодовольной ухмылкой выдал Суга то, о чём я успел позабыть. Он обнял меня за плечи и с любопытством осведомился: — Кстати, почему ты к девушке обращаешься на вы, а она к тебе — на ты?

— А, ну просто Хина старше меня на два года...

— Да? Так тебе пятнадцать? Или шестнадцать? Нет, значит, семнадцать или восемнадцать? Так разница-то небольшая.

— Вот именно! — ответил я, а Хина в то же мгновение воскликнула:

— Большая!

— Вот она, явилась. Эй! — крикнул Суга куда-то в сторону, и я обернулся в этом направлении.

К нам, махая рукой, бежала Нацуми. Я чуть не подскочил на месте и торопливо проговорил, понизив голос:

— Слушайте, надо же поосторожнее...

— Что?

— Так ведь Нацуми не знает, что у вас жена и дочь...

Суга стучал меня по спине, еле сдерживая смех. Нацуми, подойдя к скамейке, подозрительно прищурилась:

— Эй, что случилось?

— Знала бы ты, что у Ходаки на уме. Представляешь, он решил, что мы с тобой...

— Вы что, только... — Я хотел добавить: «...не говорите ей», но в этот момент Суга выдал меня с потрохами.

Нацуми вытаращила глаза и громко воскликнула:

— Любовники?!

Я залился краской, потупил взгляд и попытался объясниться, глядя, как пот капает с меня на землю:

— Но ведь никто мне не говорил, что он ваш дядя, а вы его племянница. Вы сами при первой встрече сказали, что всё так, как я подумал.

— Ходака, у тебя извращённые фантазии. — Нацуми холодно посмотрела на меня, а Суга ухмыльнулся:

— Надо было просто мозги включить.

Я обернулся к Хине, ища у неё спасения, но она прищурилась и тихо припечатала:

— Ходака, ты извращенец.

Это кошмар какой-то.

— Эй, Ходака... — позвала Нацуми, и я обернулся.

Девушка наклонилась ко мне, сверкнув бюстом в глубоком вырезе майки-топа.

— Ты сейчас пялился на мою грудь?

— Нет!

Да это же ловушка! Нацуми рассмеялась.

— Цуми! — К нам бежала Мока, издалека махая рукой.

— Мока, привет! — Нацуми помахала в ответ.

Теперь ясно, значит, они были двоюродными сёстрами.

— Папа, я сделала венок. Бери!

Суга растаял.

— Правда? Это мне? — спросил он и поднялся со скамейки.

— Ходака, иди сюда!

— Ой, меня Наставник зовёт. Я пойду, — пробормотал я и ретировался.

— Хи-хи, с Ходакой не соскучишься, — сказала Нацуми Хине, когда я уже повернулся к девушкам спиной.

Девочка оказалась самая обыкновенная.

Я представляла себе человека с ореолом божественности и исключительности, ожидала молчаливости и отстранённости, как у мико, синтоистского священника, астролога или даже харизматичного рокера. Но Хина оказалась очень милой и приветливой девочкой-подростком. Чёрные как смоль некрашеные волосы, кожа и губы совсем гладкие. Ходака и Хина оба были очень юны, я им даже позавидовала.

— Он совсем ещё ребёнок, мне даже стыдно за него, — немного сердито проговорила сидящая рядом Хина, глядя на Ходаку.

Я не удержалась от улыбки: так вот какие у них отношения. С Ходакой все обращаются как с младшим братом.

— Правда ведь, они похожи?

— Ходака и Суга?

Кей чуть ли не вприпрыжку шёл к Моке и Наги, Ходака шагал рядом, почёсывая голову.

— Да. Кей тоже подростком убежал из дома и приехал в Токио.

— Что?

— Понимаешь, семья Суги — настоящая династия дипломатов, они поколениями служили в парламенте. Родители, конечно, возлагали на Кея большие надежды, но его старший брат — человек исключительно одарённый. В местной продвинутой старшей школе был лучшим учеником, после этого сразу поступил в Токийский университет[30], учился за границей и теперь служит финансовым чиновником. Ну, он мой отец вообще-то, — добавила я и рассмеялась. — Кстати, с отцом я не в ладах, зато с дядей Кеем почему-то легко нашла общий язык. Поэтому у него и подрабатываю.

«Ой, что это? — думала я, не прекращая болтать. — Почему я рассказываю всё это Хине?»

— Но так или иначе...

Всё-таки в Хине есть что-то удивительное. Она смотрит на меня своими большими глазами, и мне почему-то хочется всё-всё ей рассказать.

— Кей убежал из дома, а уже в Токио встретился с девушкой по имени Аска, своей будущей женой. И там была большая любовь, из-за которой две семьи разругались в пух и прах, но в итоге эти двое поженились и вместе начали копирайтерский бизнес, а ещё у них родилась Мока. Помню, я тогда так обрадовалась...

В то время я только-только перешла в старшую школу, и щемящая смесь лёгкой горечи и восторга, охвативших меня при виде младенца в больнице, теперь перешла в нечто мягкое и спокойное, похожее на запах любимого цветка.

— Но его жена погибла несколько лет назад. Несчастный случай.

Рассказывать о том, что было потом, весьма непросто, слишком тяжело и до сих пор очень грустно. Я рассмеялась, будто выкручивая руль автомобиля:

— С тех пор Кей так ни с кем и не сошёлся. Хотя мне кажется, что вниманием женщин он не обделён.

Тем временем Кей с детьми собрались вместе и сосредоточенно делали венки. Мока командовала, уперев руки в боки, а у Кея был счастливый вид.

— Ходака мне как-то сказал... — вдруг заговорила Хина, — что Суга и Нацуми — просто замечательные люди. Что впервые он повстречал взрослых, которые ко всем относятся одинаково. Что Нацуми — невероятно красивая девушка, которую невозможно не любить. И я всё время думала, вот бы вас увидеть...

— Что?..

— Вот почему я ужасно рада. Ходака был прав.

Почему-то мне сразу стало ясно, что Хина говорит искренне, а не просто старается быть вежливой. Я и сама не ожидала, что её слова так меня тронут.

— Я тоже!.. — Я не удержалась и схватила Хину за руки. — Я тоже хотела тебя увидеть! Настоящая Солнечная девушка — это же просто с ума сойти что такое!

Хина недоуменно уставилась на меня.

— Я давно собираю слухи о Солнечной девушке. Мне даже удалось расспросить пару человек — тех, кто с тобой встречался. Знаешь, у них глаза светились от радости, благодаря тебе в их жизни стало чуть больше счастья!

Лицо Хины озарилось. Завораживающее зрелище: казалось, будто на моих глазах распускается цветок. Она сияла, я не выдержала и прищурилась: слишком уж ослепительной была её радость, как самый настоящий свет.

Я почему-то затараторила:

— А ведь только ты так умеешь, правда? На свете так мало людей с ярко выраженными способностями! Кстати, сейчас это моя головная боль. Чёрт, как бы я хотела себе способность писать нормальное резюме. Работа сама себя не найдёт... Хорошо тебе, Хина... Ведь старшеклассница с суперсилой — это же идеальная героиня!

Хина захихикала.

— Мне... — начала она и подняла голову. — Мне хочется поскорее стать взрослой.

Я невольно залюбовалась её профилем. Так вот в чём дело. Ну да. Меня как будто только что пожурили.

— Знаешь, теперь мне спокойнее.

— Что?

Я вытащила смартфон:

— Если честно, узнала тут на интервью кое-что и распереживалась.

Я поискала видеозапись речи священника, снятую в том самом храме, а сама твердила про себя, что переживать не стоит, ведь Хина — обычная девочка. Сильная девочка, которая думает о будущем, — глядя куда-то вдаль, твёрдо говорит, что хочет повзрослеть. А то, что я слышала... Это ведь просто сказка... О том, что небесной мико уготована печальная судьба.

Я решительно нажала на кнопку воспроизведения.

Полил мелкий дождь, и жары вокруг как не бывало. Я застегнул молнию куртки до самого верха. Мока рядом тяжело кашляла.

— Мока, ты устала?

Суга вытащил ингалятор от астмы, потряс и, обнимая Моку одной рукой, другой сунул кончик мундштука ей в рот.

— Давай, вдохни. Раз, два, три!

На счёт «три» Мока сделала глубокий вдох. После чего широко открыла рот и выдохнула.

— Всё хорошо! — заверила она отца. — Я могу ещё поиграть!

Под зонтами мы дошли до парковки около парка. Там стояла машина Суги. На Токийской телебашне ещё не зажгли огни, и на фоне тёмного неба она огромной тенью нависала над нами.

— Мы, наверное, уже пойдём, — обратилась Хина к Суге, но тут громко вмешалась Мока:

— Что?! Нет, я ещё хочу поиграть!

— Мока, с ребятами весело, конечно, но ведь ты очень устаёшь. Тебе пора домой.

— Нет! Я хочу побыть с Наги!

Казалось, ещё чуть-чуть — и она заплачет.

— Тогда давайте все вместе где-нибудь поедим! — бодро сказала Нацуми.

— Ура! Поедим, поедим!

— Но... — в замешательстве подала голос Хина.

— Ну тогда, — вставил Наставник, — я останусь с вами, только ненадолго. Хорошо?

— Конечно! — ответила Нацуми.

— Ура! — ликовала Мока.

— Ну ладно, раз так, — пробурчал Суга, но на губах его играла довольная улыбка.

— Ходака, а ты проводи сестру до дома.

— Что? — Я уставился на Наги, а он показал мне большой палец и подмигнул.

Меня охватила паника.

— Хина! — Мока вывернулась из рук отца и подбежала к Хине, крепко обняла её за ногу. — Спасибо, что сделала хорошую погоду! Было так здо́рово!

Хина просияла; я на миг застыл, очарованный её улыбкой. Она села на корточки, чтобы заглянуть в глаза Моке, и сказала:

— Пожалуйста. Спасибо тебе, Мока, что порадовалась.

Чёрт! Чёрт!

Сердце стучало всё быстрее.

Мы почти не разговаривали как по пути на станцию Хамамацутё, так и в поезде на линии Яманотэ. Хина стояла возле двери и пристально смотрела на капли дождя на стекле. Я украдкой поглядывал на отражение её лица в окне, а левой рукой сжимал в кармане маленькую коробочку с купленным вчера кольцом.

«Если дарить, то сейчас», — думал я, и чем ближе мы подъезжали к станции Табата, тем настойчивее становилась эта мысль. Я совсем не ожидал, что мы так удачно останемся вдвоём.

Мы прошли через южный выход. Дождь усилился, ещё больше похолодало. Небо, затянутое облаками, оставалось светлым, как днём.

Чёрт, чёрт!

Теперь сердце в груди стучало как бешеное. Как хорошо, что льёт дождь. Если бы не шум дождя, Хина бы услышала моё сердцебиение. Жар разливался по телу, я не мог ничего с этим поделать, но усилием воли сбавил шаг. По эстакаде впереди со свистом нёсся синкансэн. Дождевые капли стучали по зонту, извлекая из него звуки, как из расстроенного музыкального инструмента.

Кажется, я влип... Но...

Я остановился, а Хина ушла вперёд на один, два шага. А затем три, четыре.

Я сделал глубокий вздох. В воздухе сильно пахло водой.

— Хина...

— ...Ходака... — сказали мы одновременно.

— Ой, простите!

— Да нет, — мягко улыбнулась Хина. — Что ты хотел, Ходака?

— Да нет, ничего... А вы что хотели сказать?

— А, ну, я...

Хина потупилась, и неясная тень упала на её лицо... Точнее, мне так показалось. Тень воды?

— Знаешь, Ходака... — Хина подняла голову и посмотрела прямо мне в лицо серьёзными глазами.

И снова я заметил тень воды.

— Я...

Снова вода. Вода плясала в воздухе.

Что-то медленно крутилось вокруг Хины... Водяные рыбки?

И в этот самый момент резкий порыв ветра ударил меня в спину, вырвал зонтик из моих рук. Я не устоял и упал на колени.

— А!

Краем глаза я увидел кофту Хины, подхваченную ветром, и машинально выбросил вперёд руку, чтобы поймать её, но не смог дотянуться. Ветер завладел моим зонтом и этой кофтой и унёс их высоко в небо. Они удалялись, а я только растерянно смотрел вверх, пока они не исчезли в небесной дымке.

— Хина!..

«Вы целы?» — хотел я спросить, но слова застряли в горле.

Передо мной никого не было. Я растерянно огляделся по сторонам, но Хина так и не появилась. Быть не может... Она ведь только что была здесь!

— Ходака! — вдруг послышался её голос.

Сперва я успокоился, но затем меня охватил страх: голос донёсся из такого места, что в голове не укладывалось. Я взглянул в небо.

Хина парила в воздухе над уличным фонарём. Капли воды — не дождевые, они двигались как-то по-другому — удерживали её в воздухе. Она опускалась на землю, сидя на невидимой огромной руке. Казалось, фонари, выстроившиеся на обочине, наконец заметили, что наступила ночь, и зажглись. Опускаясь на землю, Хина проплыла возле фонаря, и в этот момент в глаза мне бросились её испуганное лицо и левое плечо, почему-то прозрачное, как лёд.

Хина... была прозрачной?

Я сильно зажмурился и тут же открыл глаза. Теперь её плечо, промелькнувшее на фоне лампы, выглядело как обычно, и, пока я растерянно стоял, Хина опустилась передо мной. Капли воды, обволакивавшие её, теперь слились с дождевыми. Ступни Хины коснулись асфальта, а затем она упала на колени и медленно подняла голову. На её лице смешались изумление, смятение и страх и в то же время какая-то тень смирения, будто она знала, что так всё и будет.

— Способность разгонять тучи... — сказала она мне по дороге домой, — появилась у меня год назад.