Дневник памяти

11

От Сета меня отделяли кирпичная стена, туннель из тутовых деревьев и несколько других маленьких препятствий. От Акбара — сотни миль. Мне казалось, что даже до Луны ближе, чем до любимого.

Моим единственным спасением была почта, хотя и самая медленная в мире, но доставлявшая мне любовные послания Акбара. Он писал ежедневно, но я получала их по двадцать с лишним штук один раз в месяц. Медленная работа почтового ведомства значительно упростила задачу Чанно. Ей легче было тайком забирать письма Акбара из общей почты. Угроза потерять место, возникавшая раз в месяц, не так сильно действовала на ее нервы, как если бы письма приходили каждый день.

Дни, когда письма Акбара накапливались в каком-нибудь деревенском почтовом отделении, были днями тайного чтения «Кама-сутры», средоточия искусства тантрического[1] секса, и другой литературы подобного содержания. Эти книги, несомненно, предназначались для чтения в постели, и мне приходилось брать с собой в кровать карманный фонарик. Дни же я посвящала особым упражнениям, направленным на развитие и укрепление определенных групп мышц. До этого я никогда не знала, что физические упражнения могут быть такими смешными.

После возвращения брата у меня появились новые увлечения: военные игры, единоборства, охота, стрельба по Мишеням. У мамы даже возникли опасения, удастся ли найти мужчину, который согласился бы жениться на такой сорвиголове. Она боялась, что подобные увлечения не лучшим образом преобразуют мое тело. Ее логика казалась такой убедительной, что временами я начинала верить ей. Внимательно разглядывая свои полные груди, когда поблизости никого не было, я могла поклясться, что они стали уменьшаться и уже не были похожи на дыни, с которыми их постоянно сравнивали. Друзья моего брата как-то поймали меня за таким тайным осмотром и предложили сделать соответствующие измерения. Разумеется, я наотрез отказалась.

Набравшись смелости, я отправилась к матери и решительно объявила:

— Мама, пришло время.

— Для чего пришло время, дитя мое?

— Ты сама знаешь, для чего, — ответила я и показала на свою грудь.

Мама сильно смутилась. Чанно, присутствовавшая при разговоре, улыбнулась, подошла к маме и что-то прошептала ей на ухо.

— Я знала это… Все это время я молчала по одной-единственной причине. Мне хотелось, чтобы девочка не стеснялась и обсуждала со мной все свои проблемы, — гордая своей проницательностью, заявила мать.

— Конечно, мама, — согласилась я, зная, что на самом деле она совершенно не поняла, какие у меня проблемы.

Мама отвезла меня в магазин женской одежды, где я не заметила ни одного лифчика. Едва мы вошли в магазин, она прошептала что-то продавцу. Тот в свою очередь прошептал что-то своей жене, а жена — дочери. Судя по всему, покупка должна была пройти в обстановке полной секретности. Эта мысль получила подтверждение после кивка на дверь, в целях предосторожности спрятанную за большой портьерой с изображением слона.

Дверь вела в темное и грязное помещение, которое полностью отвечало моим представлениям о задних комнатах. На неровном полу стояли три металлических ведра, в которые капала вода из ржавых труб, пересекающих потолок крест-накрест, будто старинные балки. Около ведер расположился огромный сердитый сенбернар, с морды которого стекала слюна. Пес был таким страшным, что мы постарались сделать все как можно быстрее. Я решила выполнять все указания без единого вопроса или жалобы.

Не успела я принять решение о беспрекословном подчинении, как меня попросили поднять руки. Я повиновалась и испуганно огляделась по сторонам в поисках направленного на меня револьвера. Однако вместо револьвера меня замерили огромным желтым сантиметром. К сожалению, в магазине не оказалось лифчиков такого большого размера.

Мне понадобилось все самообладание, чтобы не показать матери язык за то, что она пугала меня уменьшившимися грудями. Но такое поведение было бы с моей стороны просто непростительным. Ведь меня воспитывали послушной девочкой, хотя мне нередко казалось, будто сам Бог подталкивает меня возражать родителям. Хорошие манеры в нашей семье всегда стояли на первом месте. Я и сейчас не собиралась оспаривать это правило. Ведь я была свидетельницей всех неприятностей, на которые буквально сама напросилась Ази своими бездумными поступками.

Осторожность еще никому и никогда не мешала, особенно такому человеку, как я. Понимаете, если просто смотреть на продукты, от которых толстеют, можно на самом деле растолстеть. Если постоянно бояться, что грудь уменьшится, она может уменьшиться. Если же думать о чем-то сладострастном… Нет, лучше оставить подобные мысли в покое.

Страх перед сладострастными мыслями заставил меня захотеть хорошенько прочистить свой мозг, если еще было не поздно. Посмотрев на свой плоский живот и вспомнив недавно приобретенные знания, я поняла, что, может, еще не произошло ничего непоправимого и все будет хорошо.

Лифчик оказался только началом. За ним последовали уроки индийских танцев, целью которых было помочь мне достичь женственности. Мама даже не догадывалась, что я уже знала об их истинном предназначении. Поверьте мне, они предназначены помогать развитию не женственности, а мужественности у представителей противоположного пола, причем двумя путями. Во-первых, они должны заставлять их мужское естество принимать горизонтальное положение и как бы пританцовывать. Во-вторых — развивать способность дарить ему фантастическое наслаждение: ведь во время танцев укрепляются мышцы, обволакивающие его.