Добыча некроманта (СИ)

Глава 2

Странно, у меня нет привычки просыпаться раньше будильника, но из сна меня на этот раз выдернула не надоевшая за два года учебы мелодия. Голова раскалывалась от боли, как после моей первой вечеринки в братстве, и почему-то вспомнились слова профессора Симмонса о том, что если голова болит, значит она есть. В данной ситуации меня это нисколько не утешило. Глаза открывать было откровенно страшно. Скорее всего, накануне я знатно погуляла, иначе с чего вдруг такой откат.

Стараясь не шевелиться и дышать ровно, я постаралась прислушаться к собственному организму, после чего пришла к неутешительному выводу, что страдаю вовсе не от похмелья. Типичного головокружения и тошноты не было, все тело болело, как будто я упала с одной из башен Ренессанс-центр, а во рту явно присутствовал привкус крови. Я не доктор, я только учусь, но и этой нехитрой диагностики хватило, чтобы начать беспокоиться. И где же, интересно, я так ушиблась?

Воспоминания пришли внезапно, вспышкой. Перед закрытыми глазами пронесся бетонный блок, туман, клубящийся на дне котлована, в который улетел мой фораннер. Или не на дне. Не уверена, что там вообще было дно, потому что приземления не было. Или я отключилась раньше, чем машина достигла дна? Но, в таком случае, как я выжила? Последнее, что помню, это как по лобовому стеклу тянется трещина, а я смотрю на нее и думаю, что все это неправильно, так не должно быть, а рука сама тянется отстегнуть ремень безопасности.

Наверное, меня все же выкинуло из машины, и теперь я лежу на дне этого котлована, живая, потому что мертвые не чувствую боли. Наверное, надо позвать на помощь, и я даже открыла рот, но мои легкие исторгли лишь тихий хрип, потому что на вдохе ребра отозвались такой болью, что это мигом уничтожило весь мой энтузиазм. Но лежать просто так и ждать тоже не вариант. А вдруг меня никогда не найдут, и я так и умру на дне какой-то ямы. И Майк… Черт возьми, Майк! Надо ему позвонить, предупредить.

Я осторожно пошевелила пальцами, чтобы убедиться, что они не сломаны. Затем очень медленно открыла глаза и огляделась, но моего приметного красного фораннера в поле зрения не оказалось. Хм… Неужели меня так далеко отбросило, или, может, автомобиль повис где-то на краю обрыва, а я просто вывалилась через лобовое стекло?

Отчаянно щурясь, я до рези в глазах всматривалась вверх в поисках дороги и проломленного машиной отбойника, но вокруг был лес. Туман клочьями стелился по земле, но вокруг меня как будто образовалась особая зона. Вздохнув и собрав волю в кулак я, помогая себе руками, осторожно села, чтобы оглядеться еще раз.

Да, все верно, это лес. Слабый ветер шуршал в высоких кронах деревьев, я оказалась сидящей на палой, еще зеленой листве, а боль в спине стала гораздо терпимее, когда я поднялась. Обернувшись, я обнаружила сосновую шишку. Что-то я не припомню, чтобы по дороге из Детройта в аэропорт был хоть один парк. Среди листвы проглядывало небо, по которому лениво двигались низкие рваные облака. Воздух казался чистым, как будто я выбралась далеко за пределы города, но я списала это на свое не совсем вменяемое состояние.

Наверное, головой я знатно приложилась, иначе с чего бы мне чудилось, что неподалеку кто-то готовит барбекю. Запах мяса был сильным и насыщенным, мой желудок, в котором с утра были лишь пара глотков кофе, отозвался протяжным урчанием.

Кажется, самое время встать на ноги. Джинсы оказались целыми, только немного запачкались. Буду надеяться, что ноги не сломаны. Осторожно согнула их в коленях. Ничего. Боль осталась только в ребрах. Морщась от неприятных ощущений, я медленно поднялась. Голова закружилась, и пришлось зажмуриться и глубоко дышать, чтобы справиться с накатившей дурнотой.

Когда немного полегчало, я осторожно ощупала голову. Так и есть, на лбу слева была вполне ощутимая шишка. Значит, головой я все же приложилась. Может, потому мне и кажется, что это все нереально? Ушибленный мозг порой и не такое выдает.

Первые несколько шагов дались тяжело, но дальше, похоже, включился автопилот. Больше не глядя по сторонам, я шла, ориентируясь на запах. Пришлось немного углубиться в лес. Услышав приглушенные голоса, я остановилась и сделала то, о чем думала с самого начала.

— Эй! — крикнула я, не особо надеясь, что голос снова не обернется лишь тихим хрипом, но мне повезло. — Здесь кто-нибудь есть? Мне нужна помощь.

Тишина воцарилась просто смертельная. Не только птицы смолкли, но, кажется, даже ветер стих, перестав шелестеть листвой. От предполагаемого костра раздался какой-то возглас, меж деревьев блеснула искра, и, увеличиваясь, полетела ко мне.

Инстинкт самосохранения я отбить, к счастью, не успела, поэтому первой моей реакцией было бежать. И так понятно, что в лесу какая-то аномалия. Машина моя пропала, а там, между прочим, были мои вещи и документы. И денежки. И в других обстоятельствах я бы непременно приуныла, но сейчас были проблемы более насущные.

Например, увернуться от этой самонаводящейся шаровой молнии. И у меня почти получилось, но под ноги как будто сам скользнул толстый корень дерева. Зацепившись за него, я потеряла равновесие и полетела вперед, отчаянно хватаясь руками за воздух. Этой небольшой задержки хватило, чтобы сгусток молний нагнал меня и обжигающим душем разлился по спине. Кажется, мои волосы загорелись.

Я завизжала, но из моей глотки не вырвалось ни единого звука. Время как будто замедлилось, а потом и вовсе остановилось, и я уже как будто со стороны наблюдала, как мое тело рухнуло в редкую траву. Наверное, так и выглядит смерть. Только не очень понятно, что же именно меня убило. Явно не авария. Огня не было, волосы даже не тлели, но время от времени по ним пробегали слабые искорки — отзвуки попавшей в меня молнии.

Странности закончились так же внезапно, как и начались. Мой дух, невообразимым образом отделившийся от тела, стремительно вернулся обратно, и второй раз за последние полчаса я потеряла сознание. Или не сознание, а возможность управлять собственным телом. Дыхание давалось с трудом, глаза сами по себе закрылись, я попыталась пошевелиться, но ни один палец даже не шелохнулся. Четким остался только слух, потому что я отчетливо услышала приближающиеся шаги. На панику моральных сил уже не осталось. Если это и есть загробная жизнь, то зря люди так отчаянно к ней стремятся, уж лучше небытие.

Шаги замерли практически у самого моего уха.

— Кука туо он? — прозвучал хрипловатый голос. Я прислушалась.

— Эн тиеда, — растерянно отозвался еще один. Ничего не понимаю. Иностранцы? Откуда они здесь, в лесу?

— Онко хан элосса?

Дальше я просто перестала прислушиваться. Мало различать интонации. Спросить он мог все, что угодно, и даже непонятно, к кому было обращение.

Они еще немного поговорили, теплые пальцы коснулись моей шеи, проверяя пульс, снова непонятная фраза, крупная ладонь по-хозяйски ощупала мою грудь, и я услышала одобрительные интонации в голосе говорившего.

Эй! Что этот козел себе позволяет?

Моего лица коснулось горячее дыхание, и я впервые по-настоящему испугалась. Испугалась своей беспомощности, и того, что меня ждет. Послышались еще шаги и новые голоса. Я никогда в жизни не была в опасности. Не попадала в неприятные ситуации. И мне не приходило в голову, что группа мужчин, жарящих мясо в лесу, может не захотеть помочь девушке в беде. И, кажется, меня тоже будут жарить. Как то мясо. Потому что говоривший уже взвалил меня на свое плечо и куда-то понес, и все, что я могла — это беспомощно болтаться и внутренне заходиться криком ужаса и боли.

Шли мы недолго. Тот, что тащил меня, споткнулся, едва не потерял равновесие и беззлобно выругался, а я ощутимо приложилась животом о его плечо. Хорошо, наверное, что не успела позавтракать, иначе содержимое желудка давно подкатило бы к глотке.

— Кука он энси? — спросил кто-то сзади.

— Минэ.

Может, я сплю, и мне снится кошмарный сон? Наяву я никак не могла попасть в страшную аварию за пять минут до долгожданного отпуска, сорваться в пропасть, выжить и попасть в руки каких-то дикарей. Куда это животное меня тащит? В свою пещеру? Почему я не могу пошевелиться? Что они со мной сделали? И не обязательно быть медиком, чтобы понять, что это какой-то странный паралич. Конечности мне не подчиняются, я не могу открыть глаза, но при этом дыхательная функция не нарушена, и сердце уверенно разгоняет кровь по организму.

Спина стала липкой от выступившей испарины. Кажется, от страха и злости я окончательно потеряла связь с реальностью. Где-то в районе солнечного сплетения нарастало что-то, похожее на боль, но, положив руку на сердце, я бы назвала это больше похожим на цунами. Что-то поднималось во мне, накатывая волнами, и это не то, чему я могла бы поставить диагноз. Один из профессоров любил повторять, что самый логичный и простой ответ и является верным, и самое первое предположение, даже на вид ошибочное, может оказаться в итоге истиной.

Если полагаться на суждение профессора, я ударилась головой и лежу сейчас в коме. И это состояние, когда я все слышу и понимаю, очень похоже на то, что описывают люди после реанимации. Дыхание — лишь иллюзия. На самом деле все вместо меня делает аппарат, поэтому я и не ощущаю никаких проблем. Но почему мне снится такой странный сон? И почему, несмотря на такую красивую и логично выстроенную цепочку событий, я не верю сама себе? Меня переполняет что-то, готовое выплеснуться наружу в любой момент, и это не содержимое моего желудка.

Ненависть к этим уродам, что шли, весело переговариваясь, о чем-то беззлобно споря и оглаживая мой торчащий кверху зад стала сильнее, чем все остальные чувства. Как они смеют так со мной обращаться? Как они смеют оставаться такими беззаботными, как будто не собираются надругаться над бессловесной жертвой и, вероятно, прикопать ее тут же, в лесу, наигравшись вдоволь. Сколько их там, возле костра, не отягощенных моралью животных, ждущих свою добычу?

Кончики пальцев начало ощутимо покалывать. Кажется, к ним возвращается чувствительность. Но почти сразу покалывание обернулось нестерпимым жаром. Ногти как будто плавились, и я начала задыхаться, не имея возможности как следует заорать из-за своего неудобного положения. Глаза тоже жгло, в горле пересохло, и накатило ощущение, что следующий выдох вырвется из моего рта ревущим пламенем.

И когда тот, кто тащил меня на своем плече, как подстреленного кабана, в очередной раз споткнулся, моя повисшая плетью рука коснулась его задницы. Клянусь, такого я не ожидала. И не думала, что обычный шлепок может разжечь в человеке такую страсть, что он в буквальном смысле осыплется пеплом. Не имея возможности как-то защититься и сгруппироваться, я головой вниз полетела на тропу. Падать было совсем не высоко, но слой рыжих иголок поверх утоптанной глины ничуть не смягчил силу удара. Что-то противно хрустнуло, и сознание снова погасло, как свеча, задутая налетевшим сквозняком.