Дочь предателя

Глава 5

— Сообщили обо всем этом Карлайлу? — спросил Сент-Винсент, нахмурив седые брови.

— Конечно, милорд, — ответил Эверли. — Хотя я скорее в недоумении относительно того, как мне продолжить. Чтобы получить доступ к дому Локка снова, нужно его личное приглашение, а я не знаю этого человека.

Сент-Винсент, откинулся на спинку стула.

— Есть пути, мой мальчик, есть способы. Карлайл придумает что-нибудь. Он коварен, как сам дьявол.

Это описание мало вдохновило Эверли. Он пытался убрать выражение сомнения со своего лица.

— Как скажите, милорд. Я должен встретиться с ним во второй половине дня, чтобы обсудить наши планы.

— Вы выполнили задание хорошо, мой мальчик, для первого раза, — сказал Сент-Винсент с легкой улыбкой. — Вся эта шпионская история неприятна, но вы поддержали мою веру в вас.

Адмирал никогда не был щедр на комплименты. На самом деле, похвала была редкой и выстраданной. Эверли выпрямился в своем кресле.

— Благодарю, милорд.

— Я сделал несколько запросов в Адмиралтействе, чтобы… да, Финч, что еще? — Сент-Винсент посмотрел на слугу раздраженно.

— Простите, что прервал вас, милорд, — сказал лакей, — но некие люди просят увидеться с вами. Они утверждают, что дело срочное.

Он подошел к столу и протянул поднос с письмом адмиралу. Сент-Винсент взял письмо и отодвинул Финча в сторону.

Адмирал сломал печать и просмотрел содержимое. Его глаза потемнели от гнева.

— Какого черта! — взревел он. — Какая наглость! И вы пустили это существо в мой дом?

Его сердитый взгляд пронзил Финча на месте.

Лакей съежился.

— Д-да, милорд.

— Ну, я не буду терпеть это.

Адмирал вскочил на ноги, прошел мимо изумленного лакея к камину и бросил письмо в огонь.

— Выгоните ее отсюда прямо сейчас!

Лакей отошел к дверному проему.

— Девушка была очень настойчива, милорд, не думаю, что она уйдет, не устроив скандал.

— Тогда возьмите Паркина в помощь себе! Адамса, Ройса! Выбросьте отродье этого предателя из моего дома! — крик Сент-Винсента разносился через залы.

Встревоженный Эверли поднялся на ноги. Он никогда не видел своего патрона таким разгневанным.

— Милорд…, — начал он.

Сент-Винсент посмотрел на него, дрожащие щеки старика были в красно-фиолетовых пятнах от гнева.

— Это не касается вас, мой мальчик. Подождите здесь.

Покрикивая на своих слуг, адмирал последовал за Финчем в коридор.

Что произошло с адмиралом? Что-то в этом письме взорвало его, как перегруженный 32-фунтовый корабль. Эверли двинулся к огню. Часть письма, выпала из камина, края почернели. Он наклонился, чтобы поднять его, не обращая внимания на приступ боли в ноге. Хотя сообщение, казалось, писали в спешке, почерк точно был женским. Кто была эта женщина, и почему ее присутствие имеет такое глубокое влияние на Сент-Винсента? Любопытство взяло верх над Эверли. Каминными щипцами, он спас еще один клочок от огненной смерти.

Задул пламя, прежде чем оно уничтожило бумагу, но не успел сохранить большую часть текста. Все, что осталось было частью подписи, можно было только прочитать фамилию: «Тремэйн».

Эверли стоял, ошеломленный, как будто молния ударила его. Тремейн. Имя, покрытое позором.

Не удивительно, что Сент-Винсент взорвался, измена капитана Тремэйна подорвала Королевский флот до самого основания. Имея выдающийся, уважаемый пост капитана, очернить честь мундира, это было немыслимо. Эверли уставился на обугленный клочок в руках. Дочь Тремэйна должно быть написала его. Чего же она надеется достичь, придя сюда? По-видимому, она не поняла, что из всех офицеров военно-морского флота, Сент-Винсент имел наименьшее снисхождение к любому, связанному с предательством.

Эверли бросил письмо обратно в огонь и наблюдал, как пламя пожирает его, сначала оно стало тонким слоем пепла, потом его унесло в дымоход. Дверь хлопнула где-то внизу. Джек прислушался к коридору, крик сменило приглушенное бормотание. Движимый чувством, которое не мог объяснить, он подошел к окну и посмотрел вниз, на улицу. Небольшая фигурка в сером плаще и капоре стояла на тротуаре, обхватив голову руками, ее утешал молодой лейтенант флота. Капитан нахмурился и отвернулся. Подойдя к буфету, налил себе стакан бренди, чтобы смыть горький вкус стыда. Он был частично ответственен за горе этой дамы, потому что не смог спасти ее отца.

Он был обязан присутствовать на трибунале, который судил капитана Тремейна. Военно-полевой суд требует участия не менее пяти капитанов, а во время войны это был не малый подвиг. «Гиперион» был на Мальте для переоснащения, когда Эверли получил судебную повестку, четырех других капитанов нашли в порту, он стал пятым. У него не было никакого выбора.

Капитан Александр Тремейн был обвинен в наиболее тяжком преступлении в измене, в нарушении статей три, четыре и шесть. А именно, он обвинялся в транспортировке людей, оружия и боеприпасов французским республиканцам. Капитан Тремейн отрицал все обвинения и утверждал, что его командир, адмирал Локк, приказал ему сделать это. Он также заявил, что Локк сказал, ему, что эти люди французские роялисты, собравшиеся начать контрреволюцию, которая должна была распространиться на Париж. Тремэйн был ошеломлен, узнав в суде, что те самые люди, которых он перевозил на побережье Франции, которые якобы были из королевской династии Бурбонов, на самом деле прибыли для укрепления республиканского гарнизона. Этот гарнизон позже отразил и отбросил силы Веллингтона, нанеся большие потери, лишив англичан столь необходимого стратегического преимущества в регионе.

Потрясенный, капитан Тремейн настаивал на том, что адмирал Локк отдавал ему эти приказы. Миссия была настолько скрытна, что Локк приказал Тремэйну уничтожить приказы после того, как он прочитает их. Он так и сделал, даже держал детали операции в секрете от своей собственной команды, но должным образом записал миссию в корабельном журнале. К его удивлению и ужасу, он обнаружил позже, что эта конкретная страница журнала была вырвана. Адмиралтейство не получило никакого отчета об этой миссии, и Локк отрицал, что отдавал Тремэйну эти приказы. Джек хмурился вспоминая. Тремейн был не похож на человека, способного к измене, а также обстоятельства предшествующие этой операции в лучшем случае, казались подозрительными. Эверли хотел начать расследование, чтобы раскрыть больше деталей, но, к сожалению, его товарищи капитаны не были склонны делать это. После долгих дебатов, Джеку пришлось признать вероятность вины Тремэйна, улики против него были ужасающими, и адвокат не смог противопоставить им ничего весомого в его защиту. Суд признал его виновным в измене, и он был повешен на следующее утро. Военно-морское правосудие скоро на расправу.

Эверли потер подбородок. Локк был вовлечен в этот инцидент, и теперь подозревается в измене. «Лев Средиземноморья», возможно, скинул на капитана Тремейна свои преступления, но почему? Может капитан обнаружил тайну Локка, заставив адмирала прибегнуть к радикальным мерам? Это все произошло год тому назад, неужели предательская деятельность Локка длится так долго? Если это так, капитан Тремейн был не единственной жертвой подлых деяний Локка. Мысли Джека вернулись к бедной женщине на улице.

Эверли посмотрел в сторону открытой двери кабинета. Почему Сент-Винсент не связал Тремейна и Локка с их расследованием и появлением этой девушки? Он смотрел в янтарные глубины бренди, пытаясь угадать ответ. Сент-Винсент никогда не одобрил бы капитана Тремейна, его либеральной политики и реформистских тенденций, но почему он позволил предрассудкам ослепить его на пути к истине? Казалось так. Возможно, Локк рассчитывал на эту реакцию.

Тяжелые шаги возвестили возвращение Сент-Винсента.

— Мои извинения, Эверли, — проворчал он. — Не было причин срываться…

— Никакие извинения не нужны, милорд, — ответил Эверли. Он проглотил остатки бренди и отставил свой стакан в сторону.

Сент-Винсент стоял перед камином, тяжело дыша, вытирая лоб платком.

— Крошка капитана Тремейна думала, что я помогу ей реабилитировать отца. Это неслыханно! Вы ведь были на трибунале, не так ли, Эверли?

— Да, милорд. — мускул дернулся на лице капитана.

— Позор. Какое бесстыдство. Но я прогнал ее.

Сент-Винсент подошел к буфету и откупорил графин бренди для себя.

Джек почувствовал укол симпатии к мисс Тремейн. Надо быть закаленным моряком, чтобы противостоять силе гнева Сент-Винсента, представительнице слабого пола это не по силам.

— Прошу прощения, милорд, но я должен идти. Мне нужно продумать несколько других вопросов перед моей встречей с Лордом Карлайлом.

— Эх, раз так. Не буду задерживать вас дольше.

Старый адмирал отставил графин в сторону, нетронутым.

— Хочу, чтобы вы знали, я наведу справки в Адмиралтействе о другой команде для вас. Но особо не надейтесь, Эверли. Я старый человек, и мое влияние не то, что было когда-то.

Джек улыбнулся.

— Спасибо, милорд. Я высоко ценю ваши усилия помочь мне.

Сент-Винсент хмыкнул.

— Имейте в виду, что вы не получите другого корабля, если не принесете мне голову этого предателя на блюде. Держите меня в курсе, мой мальчик.

— Да, милорд.

Эверли поклонился, а затем ушел. В фойе, он забрал свой плащ и шляпу у Паркина, чье измотанное выражение лица было непривычно. Что-то беспокоило слугу после произошедшего скандала. Джек вежливо попрощался, прежде чем вышел на оживленную улицу, напоенную осенним воздухом.

Молодая женщина и ее спутник все еще стояли на тротуаре, горячо споря. Джек мог слышать их голоса совершенно ясно. Так же как и все остальные, кто проходил мимо, одаривая их любопытными или неодобрительными взглядами, но они не замечали этого. Джек не мог не слышать их, спускаясь по ступенькам.

— Счастье не имеет значения для меня, Гарри, независимо от того, где я живу. Мой отец умер, моя мать умерла, моя фамилия поносится, и я ничего не могу с этим сделать.

Лейтенант сказал что-то еще, на Эверли не обратили никакого внимания. Он остановился и замер. Этот голос он узнал, голос той женщины, миссис Сигрейв, его загадочной и манящей вдовы с бала Локка.

Когда он приблизился к паре, молодая дама подняла голову. Потрясение от узнавания, исказило тонкие черты ее лица, она не сумела скрыть этого. Краска отлила от ее щек. Маленькое чудо. По всей вероятности, она думала, что больше никогда не увидит его снова. Капитан позволил себе тонкую улыбку удовлетворения. Возможно, она прилагала все усилия, чтобы скрыть свое имя, но не могла скрыть свою внешность. Даже ее серая одежда не могла скрыть пышные изгибы, а нелепый капор скрыть ее тонкие черты и притягательно полные губы.

Она смотрела на него, как будто он был призрак, глазами — огромными озерами бархатисто-коричневого цвета.

— Капитан Эверли! — воскликнула она.

Молодой лейтенант повернулся, увидел золотые погоны капитана и сразу напряг внимание. Он отдал ему честь.

— Сэр.

— Лейтенант, — глаза Джека, уставились на бледное лицо леди. — Мисс Тремэйн.

Он не думал, что это возможно, но она стала еще бледнее, чем до сих пор. Эверли слегка подавил желание допросить девушку. Капитан не мог начать задавать вопросы здесь, на улице, как если бы он был на его собственном юте. Даже он стал благоразумным за эти годы.

— Очень приятно видеть вас снова, мисс Тремэйн, — тихо сказал он.

Лейтенант сердито посмотрел на Эверли и встал перед своей спутницей.

— При всем уважении, сэр, я не думаю, что будет правильно вам разговаривать с мисс Тремейн. Вы и так принесли достаточно горя ей и ее семье.

Джек поднял бровь в изумлении.

— Вы друг семьи, лейтенант?

Его собственные офицеры знали, ничего хорошего не сулит, когда он использовал этот вкрадчивый мягкий, опасный тон, но лейтенант продолжал, не обращая внимания.

Молодой человек вздернул подбородок.

— Да, сэр.

Раздражение перевесило терпение Джека, у него нет времени ссориться с этим глупцом. Он по опыту знал, что дама может сама позаботиться о себе.

— Скажите мне тогда, лейтенант, это вы были тем другом, сопровождавшим мисс Тремэйн на бал адмирала Локка на прошлой неделе?

Мисс Тремэйн бросила на Эверли настороженный взгляд.

— Так точно, сэр — ответил лейтенант с нескрываемой враждебностью.

— Неужели.

Джек проигнорировал воинственный взгляд молодого человека, сосредоточившись вместо этого на пепельном лице мисс Тремейн. Вопросы бились в его голове. Этот юноша был новоиспеченный офицер; белые обкладки на его пиджаке не знали пятен дыма, смолы или пороха. Может мисс Тремэйн завербовала его? Эверли так не думал, рыцарство юноши и раздражающее бахвальство предполагало, что он был слишком честным и откровенным для шпионажа.

Что вернуло его к основному вопросу, что, черт подери, эта крошка делала в кабинете Локка? Она имела полное право ненавидеть Локка так сильно, как ненавидела Джека. Теперь он знал, почему она сбежала от него на балу. Тем не менее, она могла быть частично замешена в предательском заговоре. Инстинкт подсказывал ему, что это не так, но он хотел услышать правду из ее собственных уст. Ее собственных очень сочных, красных, созданных для поцелуев губ.

Капитан встряхнулся. Мисс Тремэйн солгала ему, сбежала от него. А теперь все, что он хотел сделать, это поцеловать ее. Их падение в саду должно быть помутило его рассудок.

Экипаж подъехал к ним, к явному облегчению лейтенанта.

— Если вы простите нас, капитан, я должен отвезти мисс Тремэйн домой.

— Минутку. У Мисс Тремэйн и меня есть некоторые незавершенные дела.

— Мне нечего Вам сказать, капитан, — ответила дама, завернувшись в мышиный плащ, как будто эта унылая одежда давала ей защиту от его присутствия.

Он улыбнулся, стараясь изо всех сил, чтобы это не бросалось в глаза.

— Я хотел бы продолжить нашу беседу. Адмирал лорд Сент-Винсент мой покровитель нанял меня для решения вопроса особой важности. Я считаю, что вы могли бы в этом мне помочь.

— Помочь вам? — В ее вопросе звучало недоверие. — Почему я должна помогать вам, после того, что вы сделали с моей семьей?

Эверли наклонился ближе к ней, приняв заговорщицкий вид.

— Потому что мы оба, кажется, хотим знать, что находится в кабинете Локка.

Она судорожно облизала губы.

— Очень хорошо, я согласна.

Капитан не мог оторвать взгляда от этого прекрасного рта. Он выпрямился и жестом указал на собственный экипаж, который только что подъехал за первым.

— Я буду очень рад отвезти мисс Тремэйн домой, лейтенант. Наверняка у вас есть другие обязанности, которые требуют вашего внимания.

На этот раз, его тон был тоном капитана, который ожидал, что его приказы немедленно исполнятся.

Лейтенант заколебался. Мисс Тремейн положила ободряюще руку на локоть спутника.

— Все в порядке, Гарри. Я уверена, что капитан Эверли не причинит мне вреда. Увидимся позже.

— Ты уверена в этом, Аманда?

Лейтенант стоял рядом с ней, бросая кинжалы взглядов в Эверли. Она слегка кивнула.

— Все будет хорошо.

Молодой человек издал сдавленный звук недовольства.

— Я не хотел бы приказывать вам уйти, лейтенант, — тихо сказал Эверли.

— Сэр.

Лейтенант вытянулся, угрюмость сочилась из каждого дюйма его долговязого тела. Он бросил последний обеспокоенный взгляд на мисс Тремейн, а затем сел в свой экипаж.

Эверли наблюдал, как он уезжает. Был ли этот молодой офицер во всем этом замешен? Такое покровительство обычно характерно для братьев, отцов или любовников. Он почувствовал прилив подозрительного жара, похожего на ревность. Джек нахмурился. Почему он должен заботиться об амурных делах мисс Тремэйн? Достаточно плохо и то, что он не сводит с нее глаз. Сердитый на самого себя, он спрятал свои эмоции и надеялся, что выдержит, по крайней мере, на время их разговора.

Он поклонился натянуто и указал на дверь кареты.

— После вас, мисс Тремейн. Нам многое нужно обсудить.

Аманда проигнорировала руку капитана, предложенную ей. Избегая смотреть на него, забралась в карету. Сколько она не пыталась, не могла понять его настроения. То он казался приятным мужчиной, то жестким и несгибаемым, почти сердитым. Она взглянула на него из под ресниц. Но сейчас, сидя напротив нее в своем блестящем мундире, он был не понятен. Бесстрастен. Она вздохнула.

Мягкий звук привлек его внимание. Аманда встретилась с ярко голубыми глазами капитана. Она боролась с желанием поерзать на своем месте. Внезапно вид из окна кареты привлек ее внимание.

— Теперь я понимаю, почему вы были так шокированы, узнав мое имя, мисс Тремэйн, — сказал он, нарушая неловкое молчание. Его богатый баритон вызвал крошечные мурашки на ее коже. — почему вы убежали от меня.

Она пощадила его, лишь коротко кивнув, смущенная его близостью в тесных границах кареты. Все слишком напоминало альков.

— Несмотря на это, больше всего меня озадачивает, — продолжил Эверли, — что вы делали на балу у Локка, и под вымышленным именем.

Аманда обхватила себя руками и решила держать рот на замке. Этот человек помог осудить ее отца по ложным обвинениям. Она не обязана ему отвечать или давать объяснения.

Он упорствовал.

— Разве это имеет что-то общее с вашим отцом?

Аманда не могла ничего с собой поделать; ее голова резко повернулась к нему. Капитан, заметив ее реакцию, откинулся, расслабившись на спинку кареты.

— Имеет, не так ли? — спросил он.

— Даже если ваше предположение верно, капитан, мои дела не ваша забота.

Аманда сосредоточилась на пейзаже за окном, но взгляд глаз капитана голубых, как Эгейское море, мешал ей думать. Вот досада. Она была как во сне, как будто безумно влюбилась. Он был врагом. Был опасен. Она должна помнить об этом.

— Ваши дела меня касаются, — возразил Эверли, — особенно те, которые касаются предательства.

Это привлекло пристальное внимание Аманды.

— Вы обвиняете меня в измене, любезный? Яблоко не падает далеко от яблони, так что ли?

Капитан улыбнулся слегка, приведя ее в бешенство этой улыбкой. Аманда подавила вздох возмущения, а затем закрыла рот. Этот мужчина, казалось, знал, как спровоцировать ее.

— Я восхищаюсь вашим талантом, мисс Тремэйн, — усмехнулся он. — Ваше возмущение звучит правдоподобно.

Аманда заставила себя ответить сквозь зубы.

— Из того, что я знаю о вас, капитан, вы не узнаете истину, даже если увидите ее перед своим носом.

Капитан понял смысл ее слов, точно так, как она и рассчитывала, радостно наблюдая, как испаряется его улыбка. Глаза капитана сузились.

— Могу понять ваше нежелание довериться мне, но я был искренен, когда сказал, что вы можете мне помочь.

Она слегка покосилась на него. Потом еще раз, но его лицо было непроницаемым.

— И как, капитан? Зачем вам нужна помощь дочери предателя?

— Существует государственная измена внутри Адмиралтейства, и мне приказали найти предателя.

Аманда оцепенела на мгновение.

— Вы работаете на корону?

— Именно так. И адмирал Локк может быть ключом к моему делу, я подозреваю, что он связан также с делом и вашего отца. Теперь вы знаете, почему я так заинтересован в вашем присутствии на моей стороне, — Эверли наклонился вперед и уперся руками в колени. — Что вы там делали, мисс Тремейн? Почему вы были в кабинете Локка?

Она закусила губу, мучительно думая. Предатель в Адмиралтействе. Так Локк работал не один. Это объясняет, почему не было никаких сведений о миссии отца. Предатель, видимо, сговорился с Локком устранить ее отца. Что больше всего удивило ее, так это то, что капитан Эверли работал против Локка, а не на него. Может она ошибается в своей оценке его?

— Мисс Тремэйн! — окликнул Эверли.

Аманда подпрыгнула от неожиданности.

— Я задумалась.

Джек вздохнул и покачал головой.

— Искренне надеюсь, что вы не вовлечены в это дело адмиралом Локком или его соратниками. Я не хотел бы, чтобы вас арестовали.

— Арестовали? — пискнула она, ужас сжал ей горло. — Но я ничего не сделала. Локк мерзавец, и я намерена доказать это. Он обвинил моего отца, взявшего на себя вину за его преступления. Мой отец был честным офицером, и он был невиновен!

Суровые черты лица Джека смягчились.

— Я ценю вашу преданность отцу. Тем не менее, надеюсь, что у вас есть нечто большее, чем пламенная убежденность в вине Локка, чтобы рыться в его вещах. Вы подвергаете себя большой опасности, мисс Тремейн.

— У меня есть письма моего отца, детализирующие все его подозрения по поводу адмирала Локка, но никто не хочет слушать. Никто, в Адмиралтействе, никто в Совете Военно-морского флота. Я должна была взять дело в свои руки.

— Письма? — золотые брови капитана приподнялись к линии волос. — Что в этих письмах?

— Задокументированные подозрения моего отца об адмирале Локке. Мероприятия, даты, очевидные последствия.

— Почему он послал вам эту информацию, а не в Адмиралтейство, или даже своему поверенному?

— Он пытался предупредить Адмиралтейство, но опасался, что Локк не работает в одиночку, поэтому он послал домой копию информации. Он доверил мне сделать то, что будет лучше для дела.

— Я не думаю, что он имел в виду вас, неподготовленную к этому, — пробормотал Эверли. — Вы должны были передать информацию семейному поверенному и позволить ему заниматься этим делом.

Аманда сжала руки на коленях.

— После того, как мы получили известие о судебном процессе, наш адвокат почтительно отказался представлять нас в каких-либо дальнейших юридических вопросах.

Как не пыталась, она не смогла сдержать горечь в голосе.

— Тогда он дурак, — сказал Эверли. Он смотрел ей прямо в глаза, его лазурный взгляд пленил ее.

— Послушайте меня, мисс Тремейн. Это дело не для женщины вашего воспитания. Дайте мне письма вашего отца, они могут помочь мне в моем расследовании. Уверяю вас, что сделаю все возможное, чтобы выяснить, что скрывает Локк. Если найду доказательства, оправдывающие вашего отца, обещаю вам, что доведу дело до конца.

— Вы хотите, чтобы я доверила вам письма моего отца? Вы принимаете меня за дурочку, капитан?

Ее презрение повисло в воздухе между ними. Конечно, он не думал, что она настолько наивна! Аманда не была уверена, что он не уничтожит письма; она поклялась, что не позволит их забрать.

Джек раздраженно вздохнул.

— Нет, мисс Тремейн. Вы особенная, но я не считаю вас дурочкой.

Аманда не была уверена, стоит ли радоваться или обижаться.

— Не верю вам.

— Доверьтесь, — настаивал он. — Что я сделал за последнее время, чтобы заслужить вашу немилость?

— Вы не спросили куда ехать. Мы просто ездим по кругу последние четверть часа.

Она смущала его, медленная волна краски окрасила его лицо от челюсти до бровей.

— Вы совершенно правы, мисс Тремейн. Я могу быть очень целеустремленным. Будьте так добры, сообщите ваш адрес?

Аманда сказала ему свой адрес, и капитан передал его своему кучеру. Мерный цокот копыт лошадей в сочетании с шумами улицы притупил молчание между ними.

— Позвольте мне извиниться, — продолжил он с кроткой улыбкой. — Слишком много проведенного времени на берегу испортило мои манеры.

Аманда не сдержавшись, улыбнулась в ответ. Он был дьявольски очарователен.

— О письмах, капитан…

Эверли сел, внимательно слушая.

— Это не значит, что я не хочу помочь вашему расследованию, — продолжала она, — но я зашла слишком далеко, чтобы бы отойти в сторону прямо сейчас. Я дам вам почитать письма моего отца, но они должны оставаться в моем распоряжении.

Он просмотрел на ее лицо, как будто ища скрытый смысл в ее словах. Ничего не найдя, кивнул.

— Очень хорошо, мисс Тремейн. Я согласен с вашими условиями.

Облегчение появилось на ее лице, она вздохнула.

— Встретимся завтра днем у ворот Грин-парка в половине третьего. Я принесу письма.

Выразительный рот Эверли расплылся в довольной улыбке. Морщинки появились вокруг его глаз. Сердце Аманды дрогнуло в груди, и она быстро отвела взгляд. О, да поможет ей Господь, не влюбиться в эту улыбку. Он должен еще искупить свою вину. Она не может пока доверять ему.

Экипаж остановился перед пансионом. Капитан посмотрел в окно, его хорошее настроение исчезло.

— Вы здесь живете? — просил он недоверчиво.

Гордость выпрямила позвоночник Аманды.

— Это единственное место, которое моя бабушка и я можем себе позволить.

Эверли взял ее руку в свою и увидел мозоли на пальцах от работы. Прикосновение его теплой, шершавой кожи вызвали у нее головокружение. Она отдернула руку.

— Вы работаете, чтобы поддержать свою семью?

Его глаза были прикрыты, выражение лица непроницаемо.

Шея Аманды пошла пятнами от стыда.

— У меня не было никакого выбора, капитан. Корона отобрала наши земли и деньги, которые мы имели. Столкнувшись с выбором, работать или голодать я выбрала первое. Если хотите знать, я работаю швеей. Теперь, если у вас нет более грубых или неуместных вопросов, должна просить вас простить меня, мне пора.

Аманда выскочила бы из кареты в ту же минуту, как лакей открыл дверь, но Эверли положил руку ей на плечо.

— Я сожалею, — сказал он просто. — Вы сделали то, что были должны.

Это было уже слишком.

— Мне не нужна ваша жалость, капитан, — отрезала она. — Только ваша помощь. Грин-парк, завтра. Не заставляйте себя ждать.

Девушка увидела мельком удивленное выражение лица капитана, прежде чем вбежала в дом. Она пробурчала проклятье себе под нос.

Капитан ожидал, что она будет в долгу перед ним? Без сомнения, он считал себя очень великодушным, помогая бедной женщине в беде.… Такой высокомерный, снисходительный…

Аманда приостановилась на лестничной площадке, борясь с гневом, который готов был вылететь, как джин из бутылки. Да, капитан высокомерен. И снисходителен. Но независимо от ее мнения о нем, сейчас он единственный, кто может помочь добиться оправдания ее отца.

Аманда продолжила свой подъем более медленно, задаваясь вопросом, как сказать бабушке, что они не собираются ехать обратно в Дорсет.