Долгожданный рейс

Глава 5

Памела вернулась из Афин с ощущением того, что ей очень трудно общаться с мужчиной, который всегда прав. Особенно если этот мужчина — Роджер Карсон. А после вчерашнего случая, когда он решил никуда не приглашать ее, что было, как выяснилось позже, абсолютно правильно, — общение стало практически невозможным.

Конечно, Чипс Кендрик появился вовремя и сделал благородный шаг; они вдвоем отправились гулять, осмотрели город, поужинали и потанцевали. Но это не доставило ей большой радости. Она слишком устала, и ей все время хотелось вернуться в отель, пораньше лечь спать — короче, сделать как раз то, что советовал Роджер.

В обратном рейсе она работала чуть медленнее; в крошечном пространстве кухни ее движения не отличались ловкостью и аккуратностью. Но хуже всего было то, что Роджер Карсон наверняка был разочарован ее поведением. Конечно, Чипс рассказал экипажу о проведенном вместе с ней вечере. Памела была почти уверена, что теперь Роджер мысленно вернул ей прежний статус нерадивой студентки, ничего не смыслящей в его предмете. И это было совершенно справедливо.

Однако в течение последующих нескольких недель у Памелы не было времени на размышления о своей несчастной судьбе. Ее закружил водоворот непрерывных полетов. Дни учебы на курсах теперь казались легкими — тогда все было организованно и, главное, предсказуемо. Сейчас она почти не встречалась с подругами с курсов, кроме кратких мгновений в комнате отдыха экипажей или у стойки пищеблоков в иностранных аэропортах, когда сдавала оборудование или ожидала там провизию.

Памеле стало казаться, что продолжительность недели изменилась, а выходные исчезли. Некоторые дни казались очень короткими, другие бесконечно растягивались. Как голубой кузнечик, она прыгала через время и расстояния. Иногда ее рабочий день начинался так рано, что еще не ходил общественный транспорт и авиакомпания посылала свои машины собирать экипаж. Замерзшие и полусонные, люди сидели в автомобиле, мчавшем их мимо спящих домов к аэропорту, работавшему круглые сутки.

А иногда все было наоборот. Памела начинала работать так поздно, что чувствовала себя почти виноватой перед людьми в автобусе или идущими по дороге, зная, что они уже отработали половину дня. При этом она всегда забывала, что ее смена закончится поздно ночью.

Иногда юная стюардесса летала в города, где время опережало лондонское, иногда наоборот. Однако ее тело упрямо продолжало жить в привычном для него биоритме. Поэтому часто она, не могла уснуть, когда была свободна, и почти засыпала на ходу, когда не имела на это права.

Прошло довольно много времени, пока она и Марджери оказались свободными одновременно. После каждого рейса они возвращались в Лондон, но обычно им не удавалось пересечься в маленьком домике миссис Райли. Поэтому этот вечер стал для них замечательным.

Вернувшись домой с Мальты, Памела увидела яркую лиссабонскую корзину, набитую разными свертками, и сумки, на которых большими черно-белыми буквами было написано: «ЭКИПАЖ».

— Марджери! — закричала она, задрав голову. — Где ты? Когда ты прилетела?

Откуда-то, почти из-под крыши, Памела услышала смеющийся голос подруги:

— Привет, я здесь! Ты сегодня что-то рано, а? Я приехала полчаса назад. Подожди минутку! Я собиралась залезть в ванную, но теперь уж сделаю это попозже.

Накинув вышитый халат, Марджери спустилась по лестнице, тихо шаркая атласными тапочками.

— Так ты тоже была в Каире? — спросила Памела, кивком указав на тапочки.

Девушки рассмеялись.

— А какого цвета у тебя? — поинтересовалась Марджери, любуясь своим халатом.

— Такого же, как и твои, — ответила Памела.

От радости, что снова встретились, девушки не могли остановить счастливый смех.

— Я приехала с экипажем, — сообщила Марджери. — Слышала в аэропорту, что ты прилетаешь сегодня, но они сказали, что не раньше 17.30. — Она улыбнулась подруге. — Иначе подождала бы тебя.

— Был попутный ветер. Прилетели на час раньше, — гордо сказала Памела, как будто это она вела самолет.

Подруги прошли в небольшую гостиную и сели у камина. Марджери закурила сигарету и откинулась в кресле, наблюдая, как дым спиралью поднимается к потолку.

— Пам, ну а теперь расскажи, что с тобой происходит. Ведь у тебя есть что рассказать? — В свои двадцать семь лет она думала, что имеет полное право относиться к Памеле как к младшей сестре.

Памела покачала головой.

— Слышала, что ты получила «отлично» в отчете Байнса. Он поставил тебе самую высокую оценку. — Марджери старалась направить разговор в интересующее ее русло. — Мы и не представляли, что Памела станет техническим помощником мистера Карсона. Не правда ли?

Девушки опять рассмеялись.

— Я летала с ним, — небрежно продолжала Марджери, глубоко затягиваясь сигаретой. — Это грандиозный тип.

— Кто? — не поняла Памела.

— Как кто? Роджер Карсон, конечно! Немногие могут быть главными инженерами и не пропускать летные часы.

Памела молча согласилась с подругой.

— Послушай, Пам, — неожиданно посерьезнела Марджери, — с тобой ничего не случилось? Надеюсь, то, что я услышала, — это просто сплетни?

— О чем ты говоришь? — насторожилась Памела. — Слухов так много…

— О тебе и Чипсе Кендрике.

— Он несколько раз приглашал меня погулять и поужинать, и мне это нравится, — с вызовом ответила Памела.

— И это все? — напирала Марджери.

— Да, все. Я не видела его после того рейса с Байнсом.

— Очень хорошо. — Марджери затушила окурок.

— Почему ты спрашиваешь, Марджи? Почему все говорят о Чипсе, как будто он… как будто он ужасен? Ведь это совсем не так. На самом деле он очень приятный парень. Очень внимательный. — К ней вернулись воспоминания о полете в Афины. — Гораздо внимательнее большинства мужчин.

— Под большинством мужчин ты подразумеваешь кого-то конкретно? — Марджери посмотрела на подругу и решила больше не давить на нее. — Причина в том, что Чипс знает своих женщин. И не станет их испытывать. Он симпатичный человек. Если ты хорошая девочка, моя дорогая, то и он будет очень хорош с тобой. — Она остановилась и нахмурилась. — Мне трудно объяснить, но мужчины этого типа есть везде. Хотя кажется, что в авиации их гораздо больше. Они… — Она задумалась на мгновение, нахмурившись. — Кажется, я знаю, как это объяснить. Они как хамелеоны. Меняются в зависимости от окружения. Вот такой Чипс.

— Никогда не думала, что ты так внимательно изучаешь людей, — покачала головой Памела и засмеялась.

— Да, я изучаю. Все хорошие стюардессы делают это. — Она глубоко вздохнула. — Вот почему мне бы не хотелось, чтобы ты серьезно увлеклась Чипсом Кендриком. Это веселый холостяк, который проявляет интерес к каждой девушке в порту. В аэропорту, конечно.

Памела сначала ничего не ответила, а потом подвела итог:

— И все-таки он мне нравится.

— Конечно, моя дорогая. Мне он тоже нравится. Он нравится всем. — Марджери опять закурила. — Ну, а теперь скажи, кто тебе не нравится? Это гораздо важнее. Кто не так внимателен, как мог бы быть?

Памела покачала головой, секунду помедлила и перевела разговор на другое:

— Расскажи мне про чартерный рейс. Что это такое?

— Посмотри, — Марджери закатала рукав халата, — мы загорали в Африке. Я все еще почти коричневая.

— Да уж, загорела ты сильно. У меня было несколько рейсов в Средиземноморье, и тоже удалось погреться на солнышке, но этого почти не видно.

— У тебя полно веснушек, так что заметить можно. Кстати, они очень идут к твоему маленькому вздернутому носику.

Девушки еще немного поболтали о том о сем, и вскоре Марджери сказала, что ей пора принимать ванну, и удалилась, а Памела понесла в кухню кружевную салфетку, которую привезла с Мальты для хозяйки.

— Спасибо, у меня сегодня настоящий день рождения! — Миссис Райли оторвалась от плиты. Свободной рукой она достала из буфета бутылку вина. — Мисс Хагривс только что подарила мне это. Такой удачный день! — Она с восхищением посмотрела на глубокий красный цвет жидкости в бутылке и потом бережно поставила ее в буфет. А затем, словно в знак особого расположения, добавила по сосиске и ломтику помидора к бекону, который жарился к ужину.

Марджери привезла какой-то особый сыр, марципаны, упаковку морепродуктов, а Памела с Мальты — огромную корзину фруктов. Они поужинали и уже вдоволь наговорились, когда вдруг раздался телефонный звонок.

Девушки посмотрели на часы, понимая, что для дружеских звонков время уже очень позднее, и поэтому обе одновременно выдохнули:

— Операционный!..

К телефону подошла Памела. Хриплый и усталый мужской голос произнес:

— Разрешите поговорить с мисс Хагис. Операционный сектор «Скайуайд».

— Я слушаю, — обреченно ответила Памела, прикрыв рукой трубку, она шепнула Марджери: — Мы были правы! Это меня.

— Завтра вы должны были дежурить. Вы знаете об этом?

Сразу же отметив, что собеседник использовал прошедшее время, Памела ответила:

— Да, — догадываясь, что завтра вместо дежурства у нее будет рейс.

Уверенный голос продолжал:

— Извините, что мы вас вызываем. Завтра рейс в Каир в 10.00. Вы должны быть в аэропорту в 8.00. Все ясно?

— Да, — коротко ответила Памела и положила трубку. Только сейчас она поняла, насколько устала и как мечтала отдохнуть завтра.

— Рейс? — сочувственно спросила из гостиной Марджери. — Завтра? Вот не повезло. Ты выглядишь довольно усталой. Я бы поменялась с тобой, но у меня завтра медицинский контроль. — Она беспомощно посмотрела на подругу. — Кстати, белье выстирано. Миссис Райли положила твои вещи в кухне. Тебе придется взять в Каир все рубашки и короткие жакеты. Я бы взяла три.

— Знаю, — зевнула Памела, — я уже была там две недели назад. — Или это было два года назад? Ей казалось, что она летает уже много лет. Сейчас ей слишком хотелось спать, чтобы о чем-то думать.

Когда девушка была слишком усталой, то казалось, что включается автоматическая Памела, как автопилот на самолете, которого они окрестили Джорджем, — поставила будильник, уложила в сумку чистые вещи, начистила пуговицы, туфли, выстирала чулки.

Казалось, что у автоматической Памелы осталось время немного отдохнуть. Но уже в шесть часов неумолимо зазвенел будильник, резко ворвавшись в холодную тишину лондонского утра. Несмотря на то что Памела никогда и ни с кем не поменялась бы работой, в этот момент ей очень хотелось уступить ее на время какой-нибудь сильной молодой девушке, а самой немного поспать.

К семи часам она была уже полностью готова, быстро приготовила себе чашку чаю, зная, что в пищеблоке всегда сможет раздобыть себе хлеб с маслом и кофе. Из дома она вышла, когда Марджери и миссис Райли еще спали.

По правилам компании, стюардесса должна быть в аэропорту за два часа до рейса. Впоследствии оказалось, что ей не нужно так много времени на приготовления. Все обязанности по подготовке полета стали для Памелы настолько привычными, что она выполняла все автоматически. Поэтому у нее оставалось время для разных мелочей, которые и делали ее хорошей стюардессой. Она всегда внимательно изучала список пассажиров, теперь иногда встречались знакомые имена. Памела заметила, что количество людей, летающих самолетами, постоянно растет и многие предпочитают летать с определенной компанией — им нравится, что их помнят и особенно тепло приветствуют на борту.

У экипажей тоже были свои слабости. Некоторым командирам нравилось самим проверять меню и провизию. Другие не хотели тратить на это время. Одни требовали от стюардесс, чтобы те приносили им чай регулярно, а для других кабина пилота была как капитанский мостик на корабле, где нельзя было появляться без особого приказа командира. Помимо обычных желаний вроде чая или кофе, с сахаром или без, мясо постное или жирное, бутерброд с ветчиной и горчицей или с бараниной или желе из красной смородины, у них были и другие. Но все без исключения считали, что их желания должны быть выгравированы в ее сердце.

И, насколько это было в ее силах, Памела старалась все для них делать.

Рейс в Каир оказался удивительно легким. Приятные пассажиры, с которыми ей удалось легко установить дружеские отношения. Две пары оставили ей адреса, пригласив навестить их, когда она будет в Каире. Смуглый молодой человек в сером осторожно поинтересовался, может ли стюардесса принять приглашение от пассажира. Она заверила его, что конечно нет и, проходя по салону, старалась побыстрее проскочить его кресло.

Самолет заправлялся в Риме, где было приятно и тепло. А Каир встретил их сухой жарой. Экипаж на этот раз был симпатичным и спокойным, почти все были женаты. По дороге из аэропорта мужчины обсуждали между собой возможность посещения «Уэйфарер клуб» — это заведение, как знала Памела, было предназначено исключительно для сильной половины человечества.

— Ты ведь не против, Памела? — спросил второй пилот. — Тебе не будет грустно и одиноко?

— Конечно нет, — заверила его девушка и, чтобы они не чувствовали себя неловко перед ней, добавила: — На самом деле, я….

— О, так у тебя свои планы, — с облегчением выдохнул второй пилот.

Памела кивнула. В другие планы входило помыть волосы, которые всегда становились тусклыми после замкнутого пространства самолета, начистить пуговицы и туфли, погладить форму. Все стали обсуждать приготовления к сегодняшнему вечеру, а Памела сонно качала головой, подпрыгивая на ухабах, по которым тряслась их машина.

На выезде из аэропорта их обогнал автобус, громко просигналил и унесся вперед, оставляя за собой шлейф пыли.

— Экипаж из Бейрута летит на запад, — заметил кто-то.

Все уставились в окна, чтобы разглядеть, нет ли в автобусе кого-нибудь из друзей, но тот уже почти скрылся из поля зрения. В отдаленных аэропортах происходили порой самые неожиданные встречи.

— Мы увидимся с ними в отеле, — сказал второй пилот. — Они тоже там ночуют.

Начали фантазировать, кто мог бы быть в этом экипаже; не удастся ли составить вечером партию в покер, в кости, в бридж или в канасту — у всех были свои предпочтения.

Памела тем временем задумалась о вечной тайне Египта. Девушка читала о миражах оазисов, появляющихся перед отчаявшимися путешественниками в пустыне. Точно так же сейчас она увидела мираж, но только абсолютно западный и способный заворожить только женщину; в клубах пыли мимо нее в окне автобуса пронеслось лицо Роджера Карсона.

Памела открыла и закрыла глаза, протерла их, желая проверить, не приснилось ли это ей. Нет, в самом деле она видела это дорогое ее сердцу лицо. Удивительно живой мираж.

Они ехали по широким улицам с тенистыми садами, высокими пальмами перед большими красивыми зданиями. Возможно, думала Памела, что когда они приедут в отель и встретят другой экипаж, Роджер Карсон будет там на самом деле. Может быть, он выйдет к ней навстречу и даже пригласит куда-нибудь. Например, погулять вдоль реки среди экзотических пальм.

В конце концов Памела решила, что Египет все-таки не очень загадочен. Как бы доказывая ее правоту, отель с просторным холлом, холодным кафельным полом и элегантной лестницей оказался таким же тихим, как пустыня за городом.

Памела нашла свою комнату и, как всегда, присела на край кровати, чтобы дать возможность мыслям догнать ее тело, которое, как ей казалось, слишком быстро передвигается по земной поверхности. Хотя иногда все было наоборот.

Она сбросила туфли — ноги сильно устали за целый день. Прошла босиком в ванную смешать себе специальный шампунь. И тут она вспомнила. Одна девушка из аэропорта специально попросила ее привезти пару вышитых атласных тапочек, чтобы подарить матери на день рождения. Памела взглянула на часы. Больше восьми. Слишком поздно, и все большие магазины в городе закрыты. Или ей придется купить их прямо в отеле и заплатить дороже. Оставалось только отправиться в маленький магазин у реки, рядом с мечетью, в котором она купила свои.

Памела улыбнулась, обнаружив в себе такую смелость. Когда она была здесь в первый раз, то даже не могла и подумать о том, чтобы выйти в незнакомый город одной. А сейчас она уже привыкла и почти не вспоминала о былых страхах. «Чем больше ты путешествуешь, — думала она с сожалением, — тем лучше понимаешь, как однажды сказал командир Байнес, что все места очень похожи друг на друга». Девушка надела туфли, причесала волосы и умылась. Выглянув на улицу через щели в ставнях, она с удовлетворением отметила, что та была широкой, тихой и выглядела удивительно мирной. «Это то же самое, как гулять по Лондону», — твердо сказала себе Памела. Закрыла дверь комнаты, спустилась по лестнице и через стеклянную дверь вышла в теплый, наполненный незнакомыми ароматами, укрытый темнотой город.

Улицы были хорошо освещены, вокруг красивые витрины уже закрытых дорогих магазинов — время от времени Памела разглядывала их. Она шла и наслаждалась этой спонтанной вечерней прогулкой. Свернула налево, потом еще раз. Прошла одну мечеть, за ней вторую. Она шла и была уверена в том, что двигается в верном направлении. Но улицы становились уже и темнее. Памела старательно убеждала себя, что так и должно быть: после следующего поворота появится ряд маленьких магазинчиков с прилавками, вынесенными на улицу, они будут ярко освещены. Если, конечно, она не заблудилась.

Но магазинчиков все не было: после следующего поворота Памела оказалась на улице, которая была еще уже и темнее, чем предыдущие. Мягкие экзотические ароматы ночного воздуха сменились более сильными и не очень приятными. Туфли сильно стучали по дороге, и казалось, что нахохлившиеся дома затаили дыхание, вслушиваясь в этот звук. Растерявшись, девушка бросилась бежать в сторону, где, как ей казалось, должен быть магазин. Уличное эхо повторяло ритм ее торопливого топота.

— Не будь дурой, — сказала себе Памела вслух, делай то, что сделала бы в Лондоне. Спроси кого-нибудь.

Она пошла быстрее в направлении, по ее мнению правильном. Люди, встречавшиеся по дороге, как-то странно посматривали на нее. Памела мысленно пожелала себе встретить какую-нибудь женщину, чтобы выяснить дорогу у нее, но женщин на улице не было. Один раз она подошла к мужчине и спросила его по-английски, как пройти к отелю. Ответа не было. Она попробовала объясниться с ним знаками. Мужчина молча разглядывал ее лицо, летную форму и сумочку, которую она судорожно сжимала в руке. Испугавшись, Памела бросилась бежать от него.

Слишком усталая, чтобы быстро соображать, испуганная девушка металась в удушающей, наполненной неприятными запахами темноте узких улиц между тусклыми фонарями. Она было попыталась ориентироваться на мечеть, но их было так много, что это оказалось невозможным. Памела была в отчаянии. Посреди одной улицы она увидела свет и бросилась к нему, но это оказался свет от автомобиля, прыгающего по ухабам на пересечении двух аллей.

Минут через десять свет появился сзади, отбрасывая ее тень на дорогу. Испугавшись, она прижалась к стене. Мимо нее прогромыхала машина, похожая на египетское такси. Вскоре девушка услышала шаги — в ее направлении бежал человек. Она спряталась в дверном проеме какого-то дома, надеясь, что ее не заметят. В голове пронеслись сообщения о драках и налетах в туземных кварталах.

Потом на нее направили свет фонаря и выключили его.

Что-то в большой фигуре, стоящей перед девушкой, успокоило ее, и вместо страха возникло совсем другое чувство. Глаза привыкли к темноте, и Памела смогла разглядеть широкие плечи, крутую линию подбородка и фуражку. Она уже знала, чей голос сейчас услышит, и ей очень хотелось, чтобы в нем было хоть немного доброты.

Но Роджер Карсон заговорил с ней тихим голосом, в котором она почувствовала едва сдерживаемый гнев и раздражение. Памела поняла, что сейчас с ним спорить будет гораздо труднее, чем если бы он кричал и ругался.

— Какого черта вы здесь оказались? Что вы здесь делаете?

Памела ничего не ответила. Ей было очень трудно объяснить это даже себе. Кроме того, она чувствовала, что если она попытается хоть что-то сказать, то ее голос будет таким хриплым (если он вообще прорежется) и понесет она такую чушь, что все равно Роджер ничего не поймет. Поэтому девушка упрямо подняла подбородок и закусила губы, которые вдруг ни с того ни с сего начали дрожать.

Роджер Карсон закурил, к сожалению, в ее свете лицо Памелы выглядело просто надутым.

— Я отвезу вас в отель. — Карсон взял ее за руку и повел к разбитому такси, ожидавшему его.

В сознании Памелы неожиданно мелькнула мысль, что он, должно быть, специально нанял такси, чтобы искать ее. Это еще больше смутило девушку. Она никак не могла понять, почему он решил это делать.

Несколько минут Роджер Карсон молчал. Он сидел в углу автомобиля, отвернувшись от нее, и смотрел в окно, как будто ему очень хотелось поскорее покончить с этим делом.

Его ненавязчивость очень помогла девушке. Через какое-то время она смогла хрипло сказать ему «спасибо».

Но Роджер не ответил ей: «Все в порядке», как это сделали бы другие мужчины. Он только коротко кивнул и продолжал рассматривать скучный пейзаж, проплывавший за окном.

Дорога до отеля показалась Памеле бесконечно длинной. Еще в такси у нее возникло ощущение, что ей не удастся отделаться просто холодным молчанием. Она чувствовала себя маленькой девочкой, которая потерялась, а теперь нашлась, и вот сейчас родители ее отругают и накажут. Она всегда считала несправедливым, когда расстроенные родители сердились на нее. Вспомнила, что где-то читала о психологической реакции на разные события. Но у нее не хватило времени углубиться в эти психологические дебри.

Они остановились перед освещенным фасадом отеля. Большие квадратные окна, заполненные бледным золотистым светом, были похожи на гигантские аквариумы. На подоконниках в огромных кадках росли карликовые пальмы и другие экзотические растения. Памела с трепетом взглянула в лицо Роджера Карсона; этой ночью она в первый раз видела его на свету и не нашла в его выражении ничего хорошего для себя.

Хуже всего было то, что водитель назвал невероятно высокую цену. Она видела, что Роджер удивился и был готов спорить. Но потом передумал, может быть, чтобы не смущать ее, и опустошил кошелек.

Поднимаясь по низким ступенькам, он взял Памелу под руку. Войдя в отель, он буквально приказал:

— Идите туда и садитесь.

Они пересекли большой холл и прошли в маленькую гостиную, где не было ни души. Как будто собираясь наказывать ее без свидетелей, Карсон выбрал стол около дверей, ведущих на темную террасу, отгороженный от остальной комнаты группой высоких пальм в кадках.

Подозвав официанта, заказал кофе и два бренди. Памела попыталась протестовать, говоря, что она не пьет, но Роджер безапелляционным тоном ответил, что сейчас это лекарство, которое она должна проглотить, как и все остальное, что он ей скажет. Как не похож он был на того молодого человека, который помог ей на экзамене в столовой! Памела опустила глаза, притворяясь, что рассматривает свои ногти с аккуратным маникюром. Под опущенными веками она старательно прятала слезы. Мечты так и не сбылись!

Пока они ожидали официанта, ей стало казаться, что между ними установилось перемирие. Оба молчали.

Наконец принесли заказ. Роджер кивнул на полный стакан, поставленный перед ней.

— Выпейте.

Потом сам разлил кофе, все еще не доверяя ее рукам. Памела пару раз глотнула бренди и сразу же схватила чашку с кофе, которую он протянул ей, и выпила почти всю целиком. Ей показалось, что внутри вспыхнул огонь, но потом тепло приятно разлилось по всему телу, возвращая уверенность в себе. Роджер протянул ей пачку сигарет. Она отрицательно покачала головой, но он настойчиво сказал:

— Возьмите одну.

Памела подчинилась.

Он дал ей прикурить, и этот момент оказался последней отсрочкой. Откинувшись назад и следя за поднимающимся дымом, все тем же спокойным и жестким тоном он начал:

— Ну, а теперь расскажите мне, что вы там делали сегодня вечером?

— Я искала… магазин, — тихо ответила Памела.

— Магазин? Вы там искали магазин? — Неожиданно его голос прозвучал раздраженно и скептически.

Этого язвительного вопроса для девушки оказалось достаточно. В последнее время она слишком много работала, сегодня был тяжелый рейс; страх, испытанный ею в туземных кварталах, облегчение, когда ее спасли; смущение оттого, что этому джентльмену пришлось искать ее вопреки своему желанию — все это накопилось внутри Памелы, как гремучая смесь, ее эмоции требовали выхода. И вот наконец это произошло. Голубые глаза девушки вспыхнули от гнева и, наклонившись вперед, она также раздраженно, как и ее собеседник, почти закричала:

— Да! Я сказала то, что было на самом деле! Я искала магазин! Мне надо было кое-что купить!

Взбешенный Роджер Карсон, лихорадочно затягиваясь сигаретой, изучал ее лицо. Потом, как бы сознательно желая разозлить девушку еще больше, очень медленно и тихо спросил:

— Вы уверены, что пошли именно за этим?

— Я уже сказала вам! — не сбавляя тона, ответила Памела. — Вы мне не верите, так что какой смысл продолжать разговор?! — Она выскочила из-за стола, расплескав кофе на скатерть. — Я ухожу! Мне нечего здесь делать!

— Сядьте, — тихо произнес Роджер Карсон. Это опять был приказ.

Он сменил тон и стал говорить с ней так, как будто старался вытянуть информацию из непослушного ребенка:

— Разве вы не знаете, что нельзя по ночам ходить одной в городах типа Каира, а в Каире особенно в той части? Разве вы не знаете, что это опасно? Это известно всем во всех авиакомпаниях. — Он остановился. — Так вы знали это?

— Но я думала, что это не…

— Значит, вы знали, — упавшим голосом сказал Роджер.

Она ничего не ответила. Тогда он, как следователь ненадежному свидетелю, задал ей последний вопрос:

— Так что же заставило вас, несмотря на все, отправиться туда?

Памела не осмеливалась сказать правду. Атласные тапочки для дня рождения чьей-то матери — это прозвучало бы слишком глупо.

— Или кто-то, — голос Роджера стал еще тише, — попросил вас что-то сделать для него?

Изумленная тем, что он словно читает ее мысли, Памела виновато смотрела на Роджера. Глаза ее расширились, а щеки пылали. Она ждала, когда он спросит, кто ее просил и что она должна была сделать. Может, после этого у него и не был бы такой серьезный вид, может быть, тогда он поймет, что это была просто глупость, и ничего больше.

Но, к своему удивлению, она увидела, что выражение его лица резко изменилось — напряженный подбородок, плотно сжатые губы, но самым страшным в его лице были глаза; в них не было ни злости, ни раздражения, только невероятная грусть.

Снова сильно разозлившись, Памела резко спросила его:

— А как вы узнали, что я ушла?

Он устало потер рукой лоб.

— Встретились два экипажа и решили вместе пойти в ресторан, позвонили вам в комнату, но там никого не было — так мы узнали, что вы ушли. — Он пожал плечами. — Я взял такси и поехал вас искать. — Голос его был донельзя усталым.

— А где вы меня искали? — поинтересовалась Памела, опять чувствуя себя виноватой.

— Искал везде, пока не нашел. — Напряженное выражение не сходило с его лица.

На противоположной стене гостиной, над головой Роджера, Памела увидела резные позолоченные часы. Почти половина одиннадцатого. Неужели это правда?

— Так вы пропустили ужин в ресторане, — пробормотала она, осознавая, как много хлопот и беспокойства она доставила. — Это было очень любезно с вашей стороны. Я вам очень благодарна…

— Прекратите, — несколько грубовато перебил Роджер. — То, что я пропустил вечернее развлечение, меньше всего беспокоит меня. — Он неприятно улыбнулся. Резким движением сдвинув в сторону кофейные чашки, он наклонился к ней:

— Мисс Хагис, вы не пойдете в свою комнату, пока все мне не расскажете, — подчеркивая каждое слово, отрезал он.

Памела вздохнула. Иногда Роджер Карсон превышал свои полномочия. Вот и сейчас, когда все кончилось более или менее благополучно, он устраивает бурю в стакане воды. Конечно, она заплатит сама за такси и еще раз поблагодарит его. Но он никак не хочет ее понять.

— Ну хорошо. На самом деле рассказывать просто нечего, — мягко произнесла она.

Еще несколько секунд он напряженно смотрел ей в глаза. Потом, как будто устав от женских штучек и хождений вокруг да около, начал:

— Ну тогда, мисс Хагис, будем говорить начистоту. — Он затянулся сигаретой. — Время от времени кто-то из членов экипажа оказывается замешанным в контрабанде. Вы, наверное, читали об этом в газетах. Часто это оказывается стюард или стюардесса.

Памела продолжала молчать, потому что не могла понять, куда он клонит.

— Каир — это самое горячее место в этом отношении, — продолжал он. — Скажите мне, мисс Хагис, был ли ваш поход в туземные кварталы связан с контрабандой? Может быть, вы оказались в чем-то замешаны и теперь не знаете, как из этого выпутаться? — Он с сожалением смотрел на девушку.

Наконец до нее дошел смысл происходящего.

— Прекратите! — с горящими от гнева глазами выкрикнула Памела, подавшись к нему. — Я не хочу больше ничего слушать! — Она вскочила. — Как вы смели сказать, что… — Голос девушки сорвался от рыданий.

Она выбежала из гостиной и рванулась наверх, громко стуча каблуками по натертому полу — тот же звук, как и на темных страшных улицах.

Часа полтора спустя Памела лежала в кровати, все еще сжимая подушку, мокрую от слез. Она еще не заснула, когда услышала осторожный стук в дверь.

— Можно мне войти? — спросил тихий голос.

— Да, — ответила Памела.

В комнату проскользнула Клара Уэнворт. Она включила лампочку у кровати и поставила на тумбочку поднос со стаканом горячего молока и пачкой аспирина. Клара была очень хороша: светлые золотистые волосы, красивый макияж и вечернее платье, которое удивительно шло ей.

— Роджер сказал, что ты немного простудилась, — озабоченно сказала она. — И попросил меня занести это тебе.

Памела с удивлением смотрела на поднос с домашними средствами.

— Спасибо, — проворчала она, — и, пожалуйста, поблагодари его. Минутку, Клара! — окликнула Памела девушку, когда та торопливо направилась к двери.

— Только недолго — там внизу продолжается вечеринка.

— Скажи ему, пожалуйста, — робко сказала Памела, — что это были атласные тапочки для дня рождения матери мисс Дженнингс.

— Ладно, для меня это загадочный шифр, но я передам ему. — Клара пожала плечами. — Мисс Дженнингс, я запомню. Ты имеешь в виду мисс Дженнингс из службы аэропорта? Я знаю ее… Она просила меня привезти что-то. Ах да, атласные тапочки, конечно, но я совсем забыла. Это было пару недель назад. — Она опять пожала плечами. — Должна идти. Не хочется пропускать. — Клара закрыла за собой дверь.

«Бедная миссис Дженнингс…» — с сожалением думала Памела, отпивая молоко сначала неохотно, но потом чувствуя от него облегчение. Она размышляла о сегодняшнем дне, о Роджере Карсоне, об их ссоре, о том, что Клара Уэнворт сейчас танцует с ним внизу. Зарывшись носом в мокрую подушку, к своему великому стыду, к словам «бедная миссис Дженнингс» она мысленно добавила: «Бедная я…»