Домашний арест

Часть 1

Кэсси

Алан нервно попинывал колесо своего авто. Саймон с растерянным видом наблюдал за ним. Мы с Лорен все никак не могли попрощаться. Она смахивала слезы, обнимая меня и снабжая последними наставлениями.

— Позвони, как только остановитесь на ночь. И вообще звони! Просто так, слышишь?

Я покивала. Меня тоже расклеило. Кусая губы, я снова и снова уверяла ее, что все будет хорошо, я буду звонить.

— Мы приедем с Клэр. Обязательно поможем с малышом. Держи нас в курсе. От Алана новостей не дождешься, — она зыркнула на сына.

— Ой, мам, не такой уж я и плохой, — Алан подошел к нам.

Он погладил меня по спине. Я встрепенулась, почувствовав пронзительное течение тока, которое растеклось по всему моему телу. Наши взгляды встретились.

— Кэсси, пора.

Последний раз быстро обняв Лорен и Саймона, я прыгнула в машину. Алан тоже попрощался с родителями, сел на водительское, завел мотор.

Я таращилась в окно. Тихая грусть разлуки медленно сменялась сладким предвкушением. Я возвращаюсь домой. С любимым мужчиной. Вчера он был таким нежным, внимательным. Я дрожала в его руках, мечтая о воплощении своих фантазий, но… Картер просто проводил меня в спальню, чмокнув в лоб.

Никакого секса на рояле. Жаль.

Утром Алан и вовсе показался мне напряженным и отстраненным. Что с ним творится? Почему он такой разный?

Я смотрела на пачку сигарет, которая лежала на приборной доске, гадая, когда же он закурит. Час пролетал за часом, а Алан так и не курил.

— Даже не думай, — сказал он, прерывая затянувшееся молчание.

— Что? — не поняла я.

— Никаких сигарет, Кэсси! — жестко отрезал он. — Никакой выпивки! Никаких глупостей!

Я уставилась на него, беззвучно открывая и закрывая рот. Это что такое?

Доминант вернулся? А в кровати мне так и обломится?

Не найдя, что сказать, я просто фыркнула и отвернулась.

— Полагаю, что молчание — знак согласия?

— Да иди ты! — огрызнулась я. — Своими придурками командовать будешь.

— Кэсси, ты же понимаешь, что я прав…

— О господи! — перебила я его. — Картер, мне не пятнадцать лет, не надо втирать прописные истины. Если бы я страдала по никотину и выпивке, то уж точно не оставила бы ребенка. Так что расслабь булки и не выставляй меня тупой идиоткой.

— Я рад, что ты это понимаешь.

Я опять фыркнула. Мне показалось, или это только первые ласточки?

Не показалось.

Мы остановились на ночь в отеле. Я аж подпрыгнула, услышав, как Алан попросил номер с двумя кроватями. Приплыли. Это что за новости? Он не собирается со мной спать?

Я тихо кипела, вытаскивая из сумки белье и туалетные принадлежности.

— Ты не против, что я взял один номер? — нет, он прикалывается надо мной… — Мама сказала, ты плохо спишь, и я подумал…

Я хлопнула дверью в ванную, не дослушав.

Кретин!

Сделав в ванной все свои умывальные дела, я вернулась в спальню. Алан уже был в постели, читал. Быстро сходил умыться, лег. Я тоже забралась в кровать.

Он заворчал, вставая, чтобы погасить свет. Некоторое время я честно пыталась уснуть, потом слушала его дыхание.

— Спишь? — я ворочалась уже час.

— Сложно уснуть, когда ты возишься, Форман. Клопы там у тебя что ли? — буркнул Картер с соседней кровати.

— Просто неудобно, — ага, блин, ужас как неудобно, когда ты так рядом и не со мной.

— Хочешь поменяемся?

Я отказалась.

Опять тишина. Теперь и Алан начал ерзать. Наверное, это заразно. Затих.

— Спишь? — опять начала приставать я.

— Кэсси, ты же понимаешь, что на этот вопрос невозможно ответить утвердительно и не соврать.

— Зануда! — буркнула я.

— Спи! — рыкнул Алан.

Ну да, как же! А поговорить?

— Где я буду жить?

— В Сэнди, — я услышала, что он улыбается. — Я думал, ты знаешь, куда мы едем.

— Очень смешно. Картер! Где в Сэнди? Я продала дом.

— Я знаю. У меня, если ты не против, — и опять эта улыбка в голосе.

И чего он такой довольный?

— Не против. А ты где будешь? — я уже ни в чем не уверена.

— Там же, если ты не против.

— Не против.

— Это на первое время. Пока малыш не родится, ну и потом… В общем, там видно будет.

Убейте меня! Зачем он оправдывается? Хотя плевать — у меня есть время. И Картер определенно не собирался со мной спать. И я определенно не собиралась с этим мириться.

— Между прочим, я знаю, что ты до неприличия богатый засранец, — выпалила я.

— Мама?

— Угу…

— Тебе легче от этого?

— Мне по барабану. Потому что я тоже богатая… Потенциально, — я решила ему рассказать. Надоели недомолвки.

— Это как понимать? — я краем глаза заметила, что он лег на бок и подпер рукой щеку. Заинтригован.

— Форд старший отписал мне миллион, если я вернусь в Сэнди.

— Оу…

— Так что можешь не бравировать своими…

— Кэсси… — он засмеялся. — Я и не собирался бравировать. Если б не мамин бескостный язык, ты бы ничего не узнала.

— Думаешь, я еду ради твоих денег? — ну все… понесло меня.

— Откуда мне знать? Может, ради денег Форда?

— Алан… — я прокляла свою трепливость, но пути назад уже не было. — Я еду ради тебя. Потому что ты попросил. Мне не нужны эти деньги.

Он молчал.

— Можешь не верить… — буркнула я, взбивая подушку, изо всех сил стараясь не зареветь.

— Я очень хочу верить, малыш.

Я облегченно выдохнула.

— А если… — я уже собралась спросить, поверит ли он до конца, если я откажусь от гребаного миллиона, но Алан перебил:

— Боже, Форман, дай мне поспать! Я должен выключиться раньше тебя…

— Это еще почему?

— Потому что ты треплешься во сне, как гребаное радио.

— Урод! — я метнула в него подушку.

Алан заржал. Черт… я думала, это прошло. Мама раньше говорила, что я болтаю, когда сплю. Вот дерьмо, чего я там наговорила?

— Врешь, Форман. Я красивый. Ты часто говоришь во сне, что я красивый… — прохихикал он.

— Может, я как раз во сне и вру. Почем ты зна… — подушка вернулась обратно, и прямо мне в голову. — Урод и мудак!

Я залезла под одеяло и накрылась так вовремя прилетевшей подушкой. Может, так он не услышит того, что я выбалтываю.

— Эй, ты не туда свернул, — проговорила я, заметив, что Алан повернул направо от центральной площади Сэнди. К нему же налево.

— Туда-туда, — заулыбался он.

Меня начали терзать смутные подозрения. Довольная физиономия Картера их весьма хорошо подпитывала.

— И куда мы едем? — процедила я, чувствуя себя в этой ситуации глупее некуда.

— Домой, Кэсси. Всего лишь домой, — пел этот соловей медовым голосом, паркуясь у дома Форманов. — Сюрприз, малыш.

— Ты! — я ткнула в него пальцем. — Ты купил?!

— Ага, — рот Алана растянулся от уха до уха. Такими темпами уголки его губ скоро сойдутся на затылке. — В Сэнди недвижимость стоит сущие копейки.

— Да неужели?! Я в курсе, — бубнила я себе под нос, вылезая из машины. — Кто бы мог подумать, что меня обул именно ты.

— Не буду врать, я сторговал процентов пять.

Я усиленно искала поблизости предмет потяжелее, чтобы запустить его в этого засранца. Отодрать что ли зеркало от его ауди?

— Пойдем, — Алан протянул руку, наклонив голову.

Я подняла на него глаза, и… Нервный ком застрял в горле. Я вдруг увидела пасторальную картину. Дом. Мой дом. Алан. Мой Алан. Он протягивает руку и зовет меня домой. Я закусила губу, чтобы не разреветься, и вложила свою ладонь в его.

Он подозрительно взглянул на меня.

— Ты же не собираешься разреветься?

— Нет… — пискнула я.

— Хорошо, потому что у меня еще сюрприз, — ухмыльнулся Картер, открывая дверь.

Я ахнула. Да, это был дом Алекса — снаружи. А вот внутри… Гостиная полностью преобразилась. Сдержанная строгость интерьера, в котором жил мой батюшка, сменили плавные линии и мягкий пастельно-лиловый тон. Мебель, стены, обстановка в целом кардинально отличались от того, что было. И… Диван…

Диван Алана. Черт, он мне так понравился. Картер запомнил. Боже… Вот теперь точно зареву.

— Я подумал, тебе захочется сменить обстановку.

— Т-т-ты сам все… это… — промямлила я, не переставая озираться.

— Ребята помогали. Мама разработала проект, Эмбер и Джин воплощали. Ну и немного грубой мужской силы… Нравится? Если нет, то…

— Боже, Алан! Нравится, конечно, нравится. Как мне вас всех отблагодарить?

— Три минета — и мы в расчете. Касс, — услышала я стебный бас Райана из-за закрытой кухонной двери.

— Каждому!.. — поддержал его издевательский тенорок Мэта.

— Придурки, все испортили! — взвизгнула Эмбер, открыв дверь. — Сюрприз!

Это была последняя капля. Я рванула им навстречу, визжа и захлебываясь слезами. Истеричка. Тупая истеричка. Истискав Джин и Эмбер, я отвесила по подзатыльнику и поцелую их дражайшим половинам. И все это время не переставала реветь белугой.

— Ты… — всхлипнула я, ткнув посмеивающегося Алана кулаком в бок. — … Все… п-п-под строил.

— Он-он, — поддакнула Джин.

— Я даже не знаю, избить тебя или расцеловать, — слезы потихоньку высыхали.

— Целуй! Чего уж там. Все свои, — ржакнул Рай.

Я поднялась на цыпочки, пытаясь дотянуться до таких желанных губ цвета вишни. Но Алан повернул голову, и мой поцелуй пришелся ему в щеку. Сердце провалилась в желудок. Новая порция рыданий, уже далеко не трогательных, вырвалась из моего горла.

— Ух, Форман, это уже не здорово! Прекращай! — проговорила Джинджер, наблюдая, как Алан усаживает меня на диван.

Я уткнулась ему в грудь, вцепилась в рубашку. Он гладил меня по спине и волосам, бархатным голосом уговаривая успокоиться. Ребята столпились вокруг нас, не зная, что сказать. Эмбер принесла воды. Я сделала несколько глотков, чувствуя себя немного более адекватной.

— Простите. Наверное, уже гормоны, — я решила списать все на беременный псих.

— Какие гормоны? Ты что-то пьешь? — удивилась Эмбер.

Я уставилась на Алана, распахнув глаза.

— Ты не сказал им?

— Ну… нет… это было бы несколько… ммм… не знаю… я думал, ты… мы… вместе… — мямлил он.

— Что тут, нахрен, происходит? — не выдержала Джин.

Я вновь посмотрела на Алана, приподняв брови. Он понял мой безмолвный вопрос, слегка кивнул.

— Я беременна.

Первой отмерла Эмбер, издав на ультразвуке радостный вопль. Теперь уже меня тискали и целовали мои любимые девчонки. Мужики неловко мялись, похлопывая Алана по спине.

Всеобщее веселье продолжилось за ужином. Мы смеялись, болтали. Эмбер безапелляционно заявила, что я обязана вернуться в магазин. Хотя она наняла продавщицу, ей все еще требовалась моя помощь с поставками. Я решила не изображать из себя гордую неприступность — согласилась. Ближе к вечеру мужчины перебрались к телеку, а мы собирали посуду.

— Так. Форман, мне кажется, или ты что-то нам не договариваешь? — приперла меня к стенке Джин.

— Да, Кэсси, что с вами не так? — Эмбер прикрыла дверь кухни, грациозно запрыгнув на подоконник. — Почему Алан такой… отстраненный?

— Отстраненный? Да он как хренов айсберг. Эм! — поддакнула Рид. — Вы опять посрались? По дороге? Что он сделал? Колись. Форман, или я прибью шефа просто так.

— Ничего. Он ничего не сделал, — тарелка выскользнула у меня из рук.

Джинджер подхватила ее. Я спрятала лицо в ладонях.

— Кэсси, Кэсси! Прекрати! Хватит слез на сегодня. Вообще хватит. Я думала, у вас все хорошо, — Джин обняла меня. — Ты же вернулась.

— Да, — пискнула я. — Но он… он не хочет меня.

— Что? — взвизгнула Эм. — Глупости, Кэсси.

— Да уж… — закивала Джинджер. — Стал бы он тут все марафетить в рекордные сроки. Это из-за ребенка? Он не хочет?

— Вы меня не слышали? При чем тут ребенок? МЕНЯ! Он не хочет МЕНЯ! — я отстранилась, склонилась над раковиной, умывая лицо. — Он злится, что я уехала, бросила его. Он хочет ребенка. Только поэтому я здесь.

Минута молчания, нарушаемая только моим шмыганьем.

— Ну… его можно понять… — выдала наконец Джин.

— Что?! — я обалдела.

— Я сама тебя придушить была готова. Ты просто мастер спорта по бегу с препятствиями от собственного счастья.

— Она права. Кэсси. Мы тут все на тебя немного злились, — покивала Эмбер.

Я только фыркнула и тут же надулась.

— Видишь, Эм, она всегда так. Накосячит, выбесит всех, потом сама же дуется. Где, нахрен, логика?

— Вижу-вижу. Работы непочатый край, — Эмбер покачала головой.

— Какой еще работы? — буркнула я.

— Тебе придется его соблазнить, дорогая, — пропела эта мелкая.

— И с таким бараном, как Картер, придется очень постараться, — поддакнула ей рыжая.

Я сузила глаза. Азарт застучал в висках. Опять пари. Негласное. Я должна его трахнуть. Он будет сопротивляться. О да, будет. Он это умеет.

— Белье! Мне нужны шмотки и белье. Секси, но не пошло. Эм? — я взглянула на эту миниатюрную модницу, найдя в ее глазах отражение своего безумия.

— Боже, да! — судя по лицу и голосу, у нее только что случился мини-оргазм.

— Джин, мне нужны новые фокусы, — ага, потому что свои я исчерпала еще в прошлом пари.

— Пфф, Форман, это не вопрос! Он у нас издрочится до обезвоживания.

Я не сдержалась и покатилась со смеху. Девчонки последовали моему примеру.

Определенно, в Сэнди не будет скучно. Господи, да с приездом Картера здесь жизнь просто начинает бить ключом.

Две недели. Я дома уже две недели. И уже две недели я пытаюсь затащить Алана в койку. Безрезультатно. Конечно, я не кидаюсь на него, не ломлюсь в ванную, не таскаюсь голой по дому. Это было бы слишком в лоб. Лохмотья моей гордости просто не выдержали бы откровенного отказа. Да и Эмбер с Джин советовали действовать аккуратно.

Я влезла в шкуру горячей домохозяйки. В общем, особо и влезать не пришлось.

Мне нравились короткие шортики и открытые топы, которыми мы с девочками снабдили мой гардероб. Мне нравилось работать два дня в неделю, приводя в порядок документы и отслеживая поставки. Мне нравилось встречать Алана ужином и улыбкой.

И в целом я была счастлива… Почти. Весь день, до самой ночи. Ночью меня накрывало. Я перебирала в голове события прошедшего дня. Все свои «нечаянные» прикосновения к нему. Вгляд, тонущий в вырезе моего топа.

Приоткрытый рот — язык скользит по губе. Большой палец обрисовывает контур горлышка бутылки…

Мои руки непроизвольно тянутся к трусикам. Я стаскиваю их. Пальцы утопают в уже влажных складках. Я даже не пытаюсь сдержать стоны. Какого черта! Пусть знает. Пусть лежит в своей гребаной кровати один и слушает. Я кончаю, представляя его во мне. Уже засыпая, слышу, как он крадется в ванную. Давай-давай… Дрочи, засранец!.. Мне уже не спится. Я вспоминаю, как неделю назад он чуть было не сдался.

Неделю назад

Скривив губы в ухмылке, я подмигнула своему отражению в зеркале. Два хвостика. Крошечные шорты, из-под которых вызывающе торчат ажурные трусики. Рубашка завязана под грудью. Хорошо, что на улице тепло. Я подхватила контейнер с рассадой пенстемонов и направилась к заднему дворику. Обложившись садовым инвентарем, я набрала в лейку воды и принялась за работу. Буду совмещать приятное с полезным. Алан должен был приехать домой с минуты на минуту. Он, конечно, пойдет меня искать… и найдет… На коленях, с оттопыренной, полуприкрытой задницей.

Я усердно раскапывала лопаткой ямки, сдабривая их водой, усаживая в каждую по кустику. Упершись ладонью в землю, я снова потянулась к совку, чтобы прикопать растения. Мое запястье заскользило по влажной земле. Я попыталась все-таки достать лопатку, но… Потеряла равновесие и шлепнулась. Прямо лицом в грязь. Ругнувшись про себя (рот был в земле), я стала подниматься. Но руки опять заскользили. Потеряв опору, я шлепнулась уже в лужу, и снова лицом.

За спиной раздался булькающий смех. Я сжала кулаки.

— Обалдеть, Форман! Ты похожа на крота-самоубийцу! — уже в голос заржал Алан.

Я наконец отодрала лицо от земли, встала на колени. Стоит ли говорить, что это было сделано с грацией беременного бегемота… Обернувшись, я уставилась на этого уссывальщика. Картер согнулся пополам, увидев мою перепачканную физиономию. Я обиженно засопела. Вот говнюк. Злость уже зародилась в животе, грозя детонировать. Я загребла ладонями мокрый ком земли.

Прицелилась. Этот придурок продолжал корчиться, не замечая моих маневров. Я залепила в него грязью. Прямо в голову. Оу-е!

— Похож, хм… даже не знаю, на кого… наверное, на неудачника. Да, точно!

Подстреленный лузер.

Алан перестал ржать. Он провел рукой по лицу, стирая грязь. Пальцы в волосы — скривился. Я поднялась на ноги под прицелом пронзительного взгляда зеленых лазеров.

— Это было очень смело, малыш… — процедил он.

Я сжала губы, чтобы не расхохотаться, попятилась, опрокинув лейку.

Алан с грацией кугуара настиг меня почти мгновенно. Вот только… Я снова поскользнулась на мокрой траве и удачно подсекла его подножкой. Картер издал какой-то рычащий звук и умудрился вывернуться, так что я упала на него. А он прямо в грязь на клумбу.

— Зараза, мои цветы! — взвизгнула я.

— Какая неприятность, — он издевательски причмокнул губами.

Я уперлась ладонями ему в грудь, усевшись верхом. Алан захихикал и начал рисовать грязью полоски у меня на лице.

— Тебе идет военный раскрас. Особенно с этими хвостиками.

— А тебе идет лежать подо мной, особенно с этим стояком… — я поерзала по его ширинке.

Он в момент посерьезнел.

— Встань.

— Ты сейчас со мной разговариваешь или?.. — я скосила глаза вниз.

— Кэсси!

— О'кей, сладкий, я встану, только знаешь, чем это тебе грозит?

— Чем?

— Я первая в душ!

Я вскочила и понеслась в дом, как никогда желая не навернуться на поворотах.

Бог миловал, и я успешно добралась до второго этажа. Алан настиг меня у самой двери в душ.

— Черта с два ты первая!

Смеясь и толкаясь, мы завалились в кабинку. Я открыла воду, поливая его еще не нагревшейся водой. Он фыркал и отплевывался, пытаясь выдрать у меня брандспойт. В итоге мы опять оказались на полу, и я опять победно восседала на нем.

— Это не твоя война, милый, — ухмыльнулась я.

— Я давно капитулировал, малышка… — проговорил он… так чувственно.

Наши лица были совсем близко. Алан тяжело дышал, шаря глазами по моей груди. Мои соски предательски выпирали сквозь намокшую тонкую ткань топа. Я склонилась еще ниже, прижимаясь к нему, тихонько простонала. Нос Алана уткнулся мне в шею. Его губы сомкнулись, оставляя на ней влажный поцелуй.

Руки сжимали мою задницу, забравшись под шорты. Откинув голову назад, я встретилась с ним взглядом. В море бушевал шторм. Я наклонялась к его губам медленно, осторожно, словно боялась спугнуть. И вдруг…

Он резко приподнял меня за задницу. Пересадил с себя на пол.

— Душ твой… — буркнул Алан, поднялся и вышел из кабинки.

А я осталась сидеть, кусая губы. Единственное, что меня утешило, — Алан в свою очередь мылся очень долго. Вернее, я была уверена, что помылся он быстро. Его задержали другие дела.

И сейчас.

Засыпая, я улыбалась.

Глаза… Мои любимые глаза. Такие зеленые, такие родные и… пустые. Почти прозрачные. В них стояли слезы.

Глаза… Ужасные, выцветшие, почти белые… Вспыхивают яростным триумфом, подсвечивая и без того ужасный взгляд оттенком бургунди.

Экран. Огромный, как в кинотеатре. Только на экране не кино. Там… я… На коленях. Кусаю губу. Не плачу. Я хочу крикнуть ему! Нет! Не смотри! Не надо!

Но боюсь, что, открыв рот, уже не смогу удержать рыданий.

Он не увидит моих слез. Я не доставлю ему такого удовольствия.

И я нашла в себе силы закричать, не расплакавшись:

— Нет! Нет! Нет! Не смотри! Нет!..

— Нет! Нет! Нет! Не смотри! Нет!..

— Кэсси, Кэсси! Детка, проснись! Это сон, просто сон.

Я забилась в руках Алана, все еще пытаясь вырваться из липкого ужаса видений. Я шмыгаю носом, уткнувшись ему в грудь. Алан гладит мои волосы, что-то шепчет. Я даже рада кошмарам. Благодаря им он спит со мной. Вернее, ждет, пока я усну. И уходит к себе. Каждое утро я просыпаюсь в пустой постели.

После принятия душа, стоя перед зеркалом, я изучала свою грудь. Последняя неделя была просто ужасной. Алан буквально взбесился, узнав, что я ездила по работе в Портленд. На машине Эмбер. И трубка у меня в тот день как назло разрядилась.

Картер целый час отчитывал меня как маленькую. В итоге я теперь заряжаю телефон, езжу на его ауди и докладываюсь, когда иду пописать.

А еще меня наконец настигли гормоны. Нет, не тошнило, не пробирало на пожрать, не накрывало эмоциями. Я хотела трахаться. Как последняя похотливая течная сука. Меня просто колбасило от желания. До кучи к этому примешивалось стойкое бешенство. Особенно когда Алан был дома. Поэтому, обнаружив, что у меня увеличилась грудь, я просто… разозлилась. Соски стали жутко чувствительными. И опять… зачем? Что за стеб над моим несчастным организмом? Или мне уже кажется?

— Кэсси, ты в порядке? Торчишь там уже час. Мне нужно в душ, — раздался за дверью ванной голос Картера.

— Да ни разу я не в порядке! — взвизгнула я, теряя остатки выдержки. — Зайди, пожалуйста.

Ручка двери тут же повернулась. Стоит ли говорить, что я не закрывалась.

— Оу… — Алан замер в дверях, увидев меня в распахнутом халатике от Эмбер.

— Ты, нахрен, видишь это?

— Эм… я… эээ… так… если ты в порядке… просто… мне нужно в душ…

— Я сказала, что не в порядке! Скажи, они стали больше? — я захныкала.

— Кэсси… — прохрипел он. Прочистил горло.

— Пожалуйста, Алан, ты же видел их сто раз. Просто скажи, больше?

— Ох… ну, кажется, да… — выдавил-таки он.

— Дерьмо… И плотнее! Потрогай! — я подалась к нему. Картер отшатнулся. — Пожалуйста, Алан, ты же трогал их чаще, чем я. Просто мне нужно знать.

Он нервно дернул рукой, не решаясь, но все-таки накрыл мою грудь, слегка сжал. Я закусила губу. Но поздно — с моих губ сорвался тихий стон.

— Да, определенно, немного плотнее… полнее.

Вторая ладонь легла на левое полушарие. Я опустила глаза, наблюдая, как его руки осторожно сжимают, мягко сдавливая. Большие пальцы начали дразнить уже затвердевшие от его прикосновений соски.

Я подняла глаза и обомлела. Алан не смотрел на меня. Он таращился в зеркало. А его шорты приподнялись в районе ширинки прикольным шатром, выдавая похотливого засранца с головой.

— Ты так и не трахнул меня у зеркала, — улыбнулась я, встретив в отражении его взгляд. — Но это поправимо, правда?

— Да… — мучительно выдохнул он. — То есть нет… да… нет… Проклятье!

Он убрал руки, отошел от меня, запустив пальцы в волосы:

— Все в порядке. Это нормально. Я пойду.

— Куда? — хихикнула я.

— Ну… вниз…

— Ты же хотел в душ, — в этот момент я жутко хотела его, но осознание, что мое тело действует на него даже в измененном виде, слегка сгладило отчаяние от недотраха.

Я снова захихикала и протиснулась к двери, не отказав себе в удовольствии прижаться пахом к его внушительной палатке.

— Удачно тебе… помыться, — прыснула я, прикрыв дверь.

Часть 2

Алан

Душ. Холодный душ. Я дрожал под прохладной водой, яростно смывая с себя мыльную пену, уговаривая свой чертов член опуститься. Что она творит со мной?

Не хочу дрочить! Надоело. Гребаные мозоли на ладнях. И она в курсе. Каждый проклятый вечер я торчу под дверью, слушая ее стоны. А потом чешу в ванную, чтобы отдрочить и самому настонаться всласть.

Зачем? Она же рядом. Она хочет. Когда она намекнула на зеркало, мой член почти договорился с мозгом. А руки до сих пор жжет и покалывает от ощущения в них ее упругой груди.

Стоп! Я хочу больше. Хочу ее всю. Хочу, чтобы она любила меня, а не тупо трахала. Хочу, чтобы она стала моей женой. Хватит с меня тупого секса.

Достаточно. Мне нужно все. Моя девочка уже дошла до кондиции. Она не протянет долго. Я, нахрен, изведу ее до одури, выбью из нее это признание.

Если сам, конечно, не свихнусь первым.

Ты моя, Кэсси! Ты должна это признать.

Десять минут — и я чистый. Весь, исключая мысли. Их не смоешь холодной водой. Я спустился вниз, ухмыльнувшись Кэсси, которая одарила меня изумленным взглядом. Да, детка, вот так вот я быстро управился. Он упал — выкуси.

Опустившись на диван, я щелкнул пультом. CSI — forever. Кэсси читала что-то на соседнем кресле. Определенно, сегодня мне нужно больше.

— Посиди со мной, — проговорил я мягко.

Она вздернула брови, отложила книгу, присела в уголке дивана. Я засмеялся и притянул ее к себе. Еще один недоуменный взгляд и дразнящая улыбка. Она опустила голову мне на грудь.

Я обнимал ее, пальцами поглаживая голое плечико (лямка топа не в счет). Меня чертовски радовало ее сбивчивое дыхание и еле сдерживаемая дрожь. Я ухмылялся, продолжая выводить круги на нежной коже. То едва касаясь, то растирая. Реклама. Я выдохнул, похлопал ее по плечу, встал.

— Пива хочется, ты будешь?

Форман стрельнула в меня убивающим взглядом. Я хихикнул. Что, детка? Не нравится быть заведенной и брошенной? Понимаю.

— Оу, да… мы же маленькие. Прости, я забыл, — хмыкнул я и пошел на кухню.

— Гад, — услышал я ее яростное шипение.

Да, Кэсси. Еще какой.

Я вернулся в компании банки пива, присел, протянув руку, чтобы снова обнять ее. Форман вывернулась, вскочила, как ошпаренная.

— Устала, пойду спать, — зло протараторила она, засеменив вверх по лестнице.

Я тихо рассмеялся. Дверь в ее спальню хлопнула, и я убавил звук почти до нуля. Уже через минуту я начал улавливать стоны. Они становились все громче

— моя улыбка все шире. Я допил пиво на последнем звонком ах-аккорде и вышел на улицу покурить. Сегодня обойдусь без дрочки. Хотя… ну перед сном.

Блин! Черт! Нет. Придется. Я потаскался по дому. Поел, вымыл посуду, убрал книгу на полку.

— Нет! Нет! Нет! Не смотри! Нет!., - донеслись до меня ее истошные крики.

Я с нечеловеческой скоростью помчался наверх.

Опять. Снова кричит. Мое сердце сжалось, а в горле застрял ком. Почти каждый день. Каждую ночь. Это невыносимо. Самое ужасное. Когда же она перестанет мучиться?

Я забрался в кровать, прижав к себе мечущуюся по подушке Кэсси.

— Проснись, проснись, малыш. Тихо, тихо. Я с тобой. Я тут. Его нет. Он умер. Все хорошо, — уговаривал я ее.

— Алан… — всхлипнула она, подняв на меня мутные ото сна глаза. — Ты… он… я…

— Шшш… Все хорошо, ты дома… Ничего не было. И не будет. Все хорошо… — я гладил Кэсси, чувствуя, как ее дыхание постепенно выравнивается. Она перестала сжимать в кулаках мою майку, просто обняла и прижалась ко мне. — Расскажи…

Я сам от себя не ожидал этой просьбы.

— Не могу…

— Попробуй. Вдруг станет легче. Что тебя мучает? Форд?

— Не только… — она вздохнула. — Ты…

— Я?

— Да… Он заставляет тебя смотреть, как меня… ох… — она задрожала, меня и самого передернуло. — Каждый раз одно и то же. Я хочу крикнуть тебе, чтобы ты не смотрел, но боюсь разреветься… Я не хочу при нем плакать… И в конце все-таки кричу… и плачу… иногда…

— Девочка моя… — я стиснул ее крепче, не зная, что сказать. — Может, тебе съездить к Кармен?

— Нет… я должна сама… Когда ты рядом — все в порядке.

Я зарылся носом в ее волосы, зажмурился.

— Засыпай. Я рядом.

— Нет, поговори со мной.

— О чем?

— Не знаю. О чем угодно.

— Кого ты хочешь? — ну ничего умнее я не придумал. — Девочку или мальчика?

Она захихикала, и я улыбнулся.

— Все равно. А ты?

— Тоже.

— Да ладно, все мужики хотят парня.

— Ну допустим. Я не против, — меня уже просто распирало от удовольствия.

Кэсси вывернулась, улеглась рядом на бок, подперев щеку кулаком. Она тоже светилась, как лампочка. Слава богу.

— А имя? — спросила она. — Ты думал? Может, у вас есть что-то семейное?

— Нет, ничего такого. Думаю, я доверюсь твоему выбору.

Она замолчала, потупившись.

— Ну, — подбодрил я ее.

— Алан, — выдохнула Кэсси еле слышно.

— Что?

— Да, не что, тупица, а Алан. Имя.

— О…

Молоток, дайте мне молоток! Срочно нужно настучать по моей тупой башке! Она, нахрен, шутит? Нет?

— Алан Форман… вроде неплохо.

Меня словно водой ледяной окатило.

— Форман?! — рыкнул я.

— Ну да. Ну мы же не… В общем… — замялась она. — … Как бы друзья, да? Вот я и подумала…

— Картер, Кэсси! Мой ребенок будет Картер! — процедил я, а про себя добавил:

«И его мама тоже».

— Ну… еще поговорим.

— Не о чем тут говорить. Засыпай.

Иногда мне кажется, что она испытывает какой-то специфический кайф, изводя меня до чертиков.

Кэсси сжала губы, кивнула и закрыла глаза. Уже через пару минут ее лицо расслабилось, дыхание выровнялось. Я стал потихоньку выползать из кровати.

Проснуться утром со стояком и трущейся об него Кэссииной попкой… — нет уж, избавьте. Это неприемлемо.

— Не уходи… — прошептала она. — Пожалуйста. Мне так плохо без тебя.

И я сдался: скинул шорты и забрался под одеяло. Кэсси подкатилась ко мне уютным клубком.

— Спокойно ночи, милая.

— И тебе, любимый.

МОЛОТОК! МОЛОТОК! Я опустил глаза. Спит! Да что ж такое! Почему опять во сне?

Я досчитал до десяти, пытаясь унять эмоции. Черт знает что! Чем еще на нее повлиять? Как заставить сказать?

Мучаясь этими невеселыми мыслями, я незаметно уснул.

Проснулся я от тихих всхлипов. Вот дерьмо! Опять плачет. Кэсси лежала ко мне спиной, дрожа от еле сдерживаемых рыданий.

— Эй, солнышко, опять кошмар? — я проморгался, аккуратно перевернул ее, заглянув в мокрые от слез глаза.

— Нет, — икнула она, не прекращая кусать уже заалевшие губы. — Это не кошмар.

Она тряхнула головой, вытирая глаза тыльной стороной ладони.

— Это был хороший сон, — ее голос снова надломился.

— Тогда почему ты плачешь? — в изумлении спросил я.

— Потому что проснулась, — она застонала и, обвив руками мою шею, прижалась ко мне. Снова зарыдала.

— Все в порядке, Кэсси. Дыши глубже… — проговорил я, стараясь следовать собственному же совету, чтобы унять не в кассу посетившую меня эрекцию. Вот же гадство!

— Это было настолько реально, — плакала Кэсси. — Я так хотела, чтобы это было на самом деле.

— Расскажи мне, — потребовал я. — Может, станет легче?

— Мы были… ты ия… — она затихла, отстранившись, взглянула на меня полными слез глазами. Долго и пристально смотрела. Слезы постепенно стали высыхать.

Отчаяние в ее взгляде уступало место чему-то другому. Только вот чему?

Решительности?

— Ну и? — спросил я наконец, хотя был практически уверен, что, если она продолжит рассказывать, будет только хуже — для нашего с моим младшеньким обета воздержания.

— Алан…

— Скажи мне, Кэсси, — уже практически умолял я, ненавидя себя за губительное любопытство.

Вместо ответа она крепче обняла меня за шею и лихорадочно прижалась своими губами к моим. Это не было обыкновенной прихотью. Я чувствовал в ее поцелуе не просто каприз неудовлетворенности — это была острая, на грани боли потребность. Я ответил мгновенно, но быстро отстранился, почувствовав, что Кэсси прижимается к моему многострадальному паху своим.

Я совпадал с собой и так осторожно, как только мог, взяв за плечи, отодвинул ее подальше.

— Нет, Кэсси, — твердо произнес я, хотя все мое тело буквально вопило: «Да! Давай, Кэсси!»

Она опустила руки, признав поражение, и странные, отчаянные слезы новым потоком стали заливать ее лицо. Я покачал головой, обозначая свой отказ. И тут… в ее глазах вспыхнула какая-то нереальная ярость. Клянусь, я забыл, как дышать. Казалось, сейчас я моргну, а когда открою глаза, то меня уже в преисподней будут жарить черти на огромной сковороде, потому что Кэсси безмолвно и совершенно недвусмысленно посылала меня к дьяволу.

— Да, Алан! Да! — прорычала она и неожиданно весьма сильно и (чего уж там!) больно пихнула меня в грудь.

Я охнул и свалился на спину. Кэсси моментально оказалась сверху. Волосы в беспорядке, горящие глаза, румяные щеки. Ох, она и правда в ярости.

— Кэсси! — я опять было начал нудеть.

— Заткнись, на хрен!!! — взвизгнула она, снова набросившись на мой рот.

Если в ее первом поцелуе была уговаривающая потребность, то в этом… Ни черта подобного… Это были жесткие, неистовые движения губ. Кэсси буквально вгрызалась в мой рот, то всасывая, то сильно потирая языком. Ее задница ерзала по моему каменному члену, ладони скользили от живота дальше вверх. Я сжал зубы, чтобы не застонать под ее натиском.

— Прекрати это дерьмо. Картер, — процедила она, испепеляя меня глазами.

Мы схлестнулись взглядами. Ее "да" и мое "нет". Я уже собирался аккуратно ссадить ее с себя, когда Кэсси больно ущипнула меня за сосок.

Я опять охнул, с шумом втянув в себя воздух. И скорее от неожиданности, чем от боли.

Кэсси дьявольски захихикала и снова впечаталась в мой приоткрытый на выдохе рот. Ее язык прорвался внутрь, как враг в завоеванный город. Я чувствовал, что даже во время поцелуя она улыбалась той же демонической ухмылкой. Ее руки прекратили гладить меня. Теперь она щипала, царапала ногтями, растирала докрасна мою и без того пылающую кожу.

Я пытался сжать губы, увильнуть от ее языка, но все тщетно. В нее, видимо, вселился демон недотраха, сделав хрупкую, нежную, слабую Кэсси одержимой львицей, которая наконец настигла добычу. А я овечка, ну то есть овец. Я гребаный овец.

— Ты же хочешь, малыш… — хрипела она, оторвавшись от моего искусанного рта и снова заерзав.

Я просто не мог применить силу и скинуть ее с себя, но и выбрасывать белый флаг не собирался. И я решил схитрить.

— Я не буду с тобой спать, — процедил я упрямо, расслабленно заложив руки за голову.

Она дернулась, словно я отвесил ей пощечину. И лишь на миг в ее глазах промелькнула боль.

— О'кей, Картер, ты мне в принципе не нужен. У меня есть друг, который уже согласен.

Я, видимо, побледнел, потому что Кэсси триумфально оскалилась.

— И он намного симпатичнее, чем ты.

Я еще не прекратил удивляться, когда ее шаловливые ручонки сдернули с меня боксеры одним резким движением.

— Привет, дружок! Скучал по мне? — мурлыкнула Кэсси, склонившись к моему члену. Она провела языком от головки до живота по всей длине.

У меня аж пальцы на ногах поджались. Я зашипел.

— Не нравится? — она стрельнула в меня глазами.

Конечно, я не ответил, продолжая пытаться изображать равнодушие. Весьма скверно получалось. Меня всего уже колотило. Но, видимо, Кэсси окончательно вывела из себя моя пассивность. Она, на хрен, зарычала. Пипееееец… Она рычит на меня. Я только от одного этого был готов кончить.

Нервно отбросив волосы назад, эта хищница снова набросилась на меня своим ртом. Она кусала, лизала, всасывала мою кожу, продвигаясь от живота все выше и выше.

Я уже практически метался по подушкам, не в силах сдержать стонов. А Кэсси продолжала метить меня своим ртом и руками. В итоге она впилась в мою шею, как чертова вампирша. Поерзала, без рук стаскивая с себя пижамные шортики.

Ее горячая мокрая киска поцеловала мой член.

— Кэсси… — задохнулся я.

— Шшш… — замурчала она мне в ухо, покусывая мочку.

Я, в общем, уже и не был против. Ну не могу я ей отказать. А себе тем более.

Хочу ее. Пусть…

Я запрокинул голову, наслаждаясь скольжением ее складочек по моей затвердевшей плоти, с нетерпением ожидая, когда же она пустит меня внутрь.

Но… Она не спешила. Напротив — смаковала.

Кэсси невнятно мычала мне в шею, продолжая тереться. Ее дыхание постепенно становилось тяжелее, стоны звонче. Меня озарило: она именно так и собирается кончить.

Чтоб меня черти драли!

Я почувствовал, что начал закипать. Вот уж дудки, малыш! Можешь искусать меня хоть до крови, но играть в одни ворота я не соглашался.

Кэсси резко поднялась, снова уселась на мне. Она взяла мой член в руку.

Аккуратно придерживая, эта засранка начала двигаться вверх-вниз, периодически потирая свой клитор головкой. Я с придушенным свистом сжал зубы. Она была такая довольная, чертовски сексуальная и безумно раздражающая в своем эгоистическом желании кончить без меня. Я уже знал, что не дам ей этого. Я уже знал, что не сдержусь. Кажется, ее ярость заразна.

Львица мурлыкала, на глазах превращаясь в довольную кошку.

Ох, кошечка моя, ты думаешь, можно слинять, а потом как ни в чем не бывало требовать, чтобы мой член поучаствовал в твоем оргазме? НИХРЕНА!!!

Кэсси уже была близка. Я видел, как дрожат ее бедра, как изгибается спина в предвкушении разрядки.

Тупая обида и злость переполнили чашу моего терпения.

— Собираешься кончить, малыш? — рыкнул я.

Ответом мне был ее бессовестный, бесстыдный стон в потолок.

Я вскипел. Рехнулся. Одурел. Дошел до ручки.

Схватив свою мучительницу за задницу, я одним стремительным движением опрокинул ее на матрас, придавив сверху своим телом.

— Ты не обнаглела ли часом?! — гаркнул я, отпустив свою ярость на волю.

Огромные глаза еще больше округлились. Все напускное отлетело, и подо мной снова лежала Кэсси. Моя Кэсси, которая все еще не хотела признавать, что была моей.

— Пожалуйста, Алан! Пожалуйста! — заскулила она, потянувшись рукой между наших тел к моему члену.

Хрена с два я куплюсь на это! Я поймал ее руки и завел за голову, полностью таким образом обездвижив.

— Ты думаешь, все так просто, да? Тебе так сильно нужно, правда, сладкая? — я провел влажную дорожку языком по ее шее к ушку.

— Да, пожалуйста!.. — опять прохныкала Кэсси.

— Ты думаешь, я должен уступить тебе, да? И в честь чего?

Она вдруг дернулась подо мной, пытаясь вырвать руки.

— В честь того, что ты изгадил всю душевую своей спермой, милый, — ядовито-сладко промурлыкала она, снова дернувшись.

— Серьезно? — я перенял ее тон и издевку в интонациях. — Или потому, что ты вопишь, как сирена, тиская себя между ног перед сном каждый проклятый день?

— Мать твою. Картер! Просто трахни меня и все! — взвизгнула она. — Я не могу без тебя! Мне плохо!

Я не мог не засмеяться от подобной наглости.

— ТЕБЕ плохо? — я сам начал покрывать ее тело жесткими поцелуями-укусами. — Капец. Форман!

Зубами по соску — присосался к нежному полушарию.

— А знаешь, как МНЕ было плохо, когда ты свалила?

Лизнуть соседний сосок, покусать контур груди.

— Ты же не хотела меня? Ммм? Ты же отказалась от меня? Ммм?

— Алан… пожалуйста… — она извивалась и стонала под моими страстными атаками.

— Пожалуйста, Кэсси?! Пожалуйста?! — я снова и снова врезался в нее своим ртом — никакой нежности, только животное стремление обладать, пометить, вбить в ее башку неизменную истину: ты — МОЯ! И точка.

— Я тоже говорил "пожалуйста", я умолял, но ты проигнорировала…

Я перевернул ее на живот, приподнял за бедра, заставил встать на колени. Кэсси тихо пискнула, вся задрожала. Предвкушает? Не так быстро!

Я прижался к ее истекающей промежности своим каменным возбуждением.

— А теперь ты просишь… Ох, да какое там! Ты, нахрен, требуешь, чтобы я тебя трахнул! — я не сдержался и отвесил звонкий шлепок по ее заднице. Кэсси взвизгнула.

— Алан, пожалуйста… — протянула она уже совсем иначе… Я слышал в ее голосе боль. Ха, если что, — мне тоже было больно, но не по моей вине.

Я снова уронил руку на ее попку.

— Что пожалуйста, Кэсси? — мне стало слегка не по себе, и я погладил места ударов.

— Я должна была… — проскулила она.

И снова меня накрыло. И снова моя ладонь впечаталась в ее ягодицу. Я уже не контролировал свои действия. Только силу шлепков. Еще два более мягких пришлись в район ее промежности. Кэсси простонала.

Я тихо засмеялся. Ей, нахрен, это нравится. А как понравится вот это?

Я протолкнул в ее истекающую глубину два пальца. Она взбрыкнула бедрами им навстречу. Я снова усмехнулся.

— Нравится?

— Боже… даааа… — протянула она, задыхаясь от скользящих движений внутри.

Я слегка согнул пальцы, надавливая на ее заднюю стеночку. Один раз, второй, третий. Я почувствовал, как она сжалась, и… тут же вынул пальцы. И еще раз шлепнул ее.

— Черт! — взвизгнула она.

Я намотал на руку шоколадное море волос и потянул ее голову вверх, наклоняясь к ее уху.

— Ты отказалась от этого, малышка. Так почему я должен дать тебе то, что ты сама оставила вместе со старой мебелью, ммм?

— Прости меня… — прошептала она.

Я отпустил ее волосы, снова отстранился, взял свой член в руку и начал водить головкой по гладкому входу и дальше по ее клитору, сдерживаясь из последних сил, чтобы не толкнуться дальше — в рай.

— Я не слышу тебя, Кэсси.

— Пожалуйста, малыш, прости меня… — проговорила она чуть громче, все больше задыхаясь.

— Все еще не слышу, Кэсси! — рыкнул я, отстранившись и отвешивая ее заднице еще три шлепка.

Она подавилась воздухом и всхлипнула. Я вновь запустил в нее пальцы, одновременно дразня и пульсирующий комочек нервов снаружи.

— Алан, господи!!! ПРОСТИ МЕНЯ, ПОЖАЛУСТА! Я ДУРА! Я НЕ ДОЛЖНА БЫЛА УЕЗЖАТЬ, Я, НА ХРЕН, С УМА СХОДИЛА БЕЗ ТЕБЯ!.. Я НЕ ХОЧУ БЕЗ ТЕБЯ!.. ВОЗЬМИ МЕНЯ НАЗАД! П-П-ПОЖАЛУЙСТА, ПРОСТИ, ПРОШУ ТЕБЯ!!! — закричала она в голос.

И я сдался. Наказывая ее, я наказывал и себя. Так же, как и она обрекла нас обоих на мучения своим отъездом.

Я снова перевернул ее на спину, врываясь в бархатную горяче-влажную глубину одним резким движением. Мы синхронно вскрикнули, и я замер. Ух, как же хорошо… Но… я еще не все сказал…

— Ты хоть понимаешь, что я чувствовал, когда проснулся один? Ты позволила мне поверить, что я тебя никогда не увижу. Я никогда тебя не поцелую, не обниму, не займусь с тобой любовью.

— я знаю, я знаю, — зашептала она в ответ, не предпринимая никаких попыток к движению подо мной. — Клянусь, я никогда больше… ох… никогда… я хочу быть с тобой… Только тебя… Навсегда, Алан… Я твоя. Только твоя. Вся твоя.

— Навсегда… — выдохнул я, пробуя на вкус это новое волшебное слово.

Я начал двигаться в ней, но не как обычно, а выписывая бедрами круги, задевая все ее чувствительные точки глубоко внутри.

— О-о-о… — протянула Кэсси, впиваясь ногтями мне в спину, и снова попросила:

— Пожалуйста…

— Нет, малыш, еще чуть-чуть.

— Алан, я…

Я еле вырвался из ее хватки. Определенно, завтра я весь буду в полоску от ее ногтей. Плевать!

— Сейчас, солнышко.

Я положил палец на клитор и начал потирать его, приближая ее оргазм.

Кэсси вцепилась в простыню и выгнулась дугой. Ее рот распахнулся в безмолвном крике. Она билась в конвульсиях экстаза, пока я прижимал к ее бугорку свой палец, чувствуя под ним биение пульса. Когда судороги стали сходить на нет, я вцепился в ее бедра, встав на колени между ее разведенных ног.

— Еще! — потребовал я, начав врезаться в нее сильными мощными точками.

Я уже чувствовал близость собственного освобождения, и ее стеночки, еще не расслабившись от первого оргазма, вновь стали сокращаться вокруг меня.

Кэсси подавалась бедрами мне навстречу, крича с каким-то утробным завыванием. Наши тела сталкивались с громкими хлопками. Вновь и вновь мы соединялись в сумасшедшем ритме. Кэсси оттолкнулась от кровати и буквально запрыгнула на меня. Я нашел ее губы и крепко прижал ее к себе. Мы дрожали, обливаясь потом, смешивая наши запахи. Кожа к коже. Тело к телу. Губы к губам. Так и должно быть. Только так. Навсегда.

Я осторожно уложил ее на кровать, не выпуская из объятий, перекатился на спину. Легкая боль от соприкосновений с простыней. Черт, это ж надо так обезуметь…

— Ты когда-нибудь прекратишь меня провоцировать? — пробормотал я себе под нос.

— Нет, — выдохнула она, уютнее устраиваясь у меня на груди.

Я хмыкнул, закрыл глаза и тут же провалился в безмятежный сон.

— Ох, да, Алан… Конечно…

Я проснулся, услышав собственное имя в тихом бормотании Кэсси.

— Я пошутила… Конечно, Картер… Он будет Картер… все, что хочешь, только не уходи! — она хмурилась во сне, а я еле сдерживал смех. Вот ведь мартышка.

Пошутила она.

— Ммм… — протянула Кэсси, и ее лицо разгладилось. Видимо, я все-таки не ушел в ее сне.

Взглянув на часы, я обнаружил, что проснулся за полчаса да будильника.

Смысла не было опять засыпать — подъем. Быстрый душ и побриться. Я улыбался, наслаждаясь теплой водой и воспоминаниями о вчерашней ночи. Она не сказала того, что я ждал, но… Это ее «навсегда» просто снесло мне крышу и определенно положило конец политике воздержания. Я приеду вечером, и мы поговорим. Нормально. Без нервов и обвинений. Пора прекратить валять дурака и расставить все точки над «i». В конце концов, у нас будет ребенок.

Я поднял глаза к зеркалу и обомлел. На моей шее красовались лиловые засосы.

И на груди несколько, плюс отпечатки зубов. Со спины я вообще походил на зебру, выкрашенную в красно-телесные тона. Вот зараза! Видно, у нее от бурления гормонов обострилась жажда крови. И тут меня осенило…

Не только Кэсси вчера обезумела. Я замер, таращась на себя в зеркало. Ступор.

Чертов ступор! Я оттрахал, отшлепал и весьма жестко приласкал мать своего будущего ребенка. О чем я, нахрен, думал?! А… эээ… Я не думал… Я трахал. Я метил ее. Вел себя, как животное.

Рванув обратно в спальню, я обнаружил Кэсси все так же мирно спящей.

Медленно отодвинула одеяло. Дерьмо-дерьмо-дерьмо!!! Кэсси… Моя малышка…

Моя девочка… Ее грудь была в кровоподтеках от моих засосов. На руках — синяки от моей пятерни. Я не сдержал стона отвращения к собственной натуре.

Кэсси перевернулась на живот и скинула одеяло. Ее попка была насыщенно розового цвета. Мой член предательски дернулся при воспоминании о горячей порке.

Я сжал зубы, заметив, что и на мягких округлых бедрах были синие отпечатки пальцев.

Я просто зверь. Жадный, зацикленный на своем оскорбленном эго и пенисе ублюдок. Я был готов сам на себя написать заяву. И это шеф полиции, мать вашу! Меня, нахрен, нужно оградить от общества. А уж от Кэсси и подавно.

Я бросился в свою комнату, вытащил из шкафа сумку. Быстро запихав туда вещи на первое время, почесал в ванную, сгребая бритву, щетку, дезодорант и прочую дребедень. Хорошо, что не продал свою берлогу. Очень хорошо. Как чувствовал, что понадобится отдельное жилье.

Я попытался и не смог. Боже! Как я мог так накосячить?! Растоптать все, что могло бы быть. Ком встал в горле при мысли, что Кэсси возненавидит меня. Чем я лучше Форда? Может, я даже хуже… Господи, только бы она позволила мне быть рядом. Не с ней, но рядом. С ней я сам себе не позволю быть… Хотя бы иногда навещать ее… И ребенка… потом…

Я быстро начеркал записку, оставив ее на кухонном столе, подхватил сумку и поехал в участок. Надеялся спастись работой, но никак не мог прекратить сам себя жрать. Меня выручил Райан. Он зашел обсудить недавнее дело, и я невольно переключился на проблемы безопасности жителей Сэнди. Мы уже почти закончили, когда дверь моего кабинета резко открылась, и в него влетела…

Кэсси.

Вчера показалось, что она была в ярости от моего отказа. Так вот — мне действительно показалось. Это была весьма милая Кэсси. Настоящая ярость только что вынесла с ноги дверь и вломилась в мой кабинет с энтузиазмом локального торнадо.

— ЧТО ЭТО ЗА ДЕРЬМО?!! — заорала она, и мы с Райаном синхронно вскочили со стульев.