Домашний арест

Эпилог

Кэсси

— Энн, можно? — я постучала в дверь дочкиной комнаты.

Пятнадцать лет — сложный возраст, но я категорически против замков. Лучше пусть знает, что я не влезу в ее личное пространство.

— Нет, — взвизгнула она.

— Окей, я просто собираюсь стирать. Принеси свои вещи в прачечную.

— Нет. мам, зайди, — отчаянный голос почему-то не взволновал меня, а обрадовал.

Энни была папиной дочкой. Алан отвратительный отец. Он бы избаловал обоих детей, если бы не я. Тоже мне, суровый коп. Размазня просто. Особенно с младшей. Она веревки из него вьет.

Я толкнула дверь и обомлела. Девчонка сидела на кровати, обложившись тонной косметики. На ее лице уже отпечатался боевой раскрас.

— О, боже, — я прикрыла рот ладонью, чтобы не расхохотаться.

— Не ругайся. Просто скажи, это чересчур, да? — взмолилась она.

— Ну для Хэллоуина — просто бесподобно, — я уже не могла сдержаться, хихикала в голос.

— Мааааааам…

— Где ты вообще все это взяла? — я махнула на мозаику из помад, туши, теней, румян и прочей косметики, что покрывала ее постель, — И по какому случаю… танцы?

— Ну… это Хезер дала. У меня свидание сегодня, — Энни покраснела и опустила глаза. — Первое.

Хезер… Хезер Майерс, ну а кто еще? То-то Джинджер частенько не может найти намедни купленную помаду. Но в данный момент, меня больше заботило первое свидание дочери.

— Солнышко, ты такая хорошенька. Зачем тебе краситься?

— Мам! — упертый взгляд карих глаз совершенно явно сигналил: либо ты мне поможешь, либо я накрашусь под фонарем за домом.

И в кого она такая?

— Окей-окей, — я сдалась, — Только ради бога, не уродуй себя штукатуркой и вызывающей помадой. Ты правда как клоун из шапито.

Я прыснула снова. Энн надулась.

— И кто счастливчик кстати? — я решила сменить тему.

— Крис, — Энни опустила глаза, снова заливаясь румянцем.

— Крис? Крис Кэйл?

Она кивнула.

— Отец убьет тебя. Или его… и меня потом, — простонала я.

Даже представить не могу, в каких объемах выльется гнев Алана, когда он узнает, что его малышка идет на свидание с сыном Джейса.

— Мам, прикрой меня, а? Ну, то есть… как-нибудь обработай его… ты же умеешь… он мне очень нравится.

Я уставилась на дочь, решая, стоит ли..? Стоит!

— Энн, я надеюсь на твою сознательность…

— Мам, я не собираюсь спать с ним. Мы даже не целовались… Это всего лишь танцы в школе.

Я выдохнула. Все-таки мои ежовые рукавицы связаны не зря. Да и вряд ли Крис позволит себе что-то лишнее. Он чертовски боится Алана… старшего. В общем, как и все парни в городе. Малышу Кэйлу надо бы отдать должное, что набрался смелости.

Энн встала с кровати, сняла со стула джинсы, бросив мне в корзину. Она смочила ватный диск и стала стирать с лица грим.

— Хочешь, помогу накраситься? — выдала я, борясь со слезами.

Моя девочка такая взрослая. Вот уже и свидание.

— Очень… Мам, ну чего ты… — Энни обняла меня.

Я быстро сморгнула слезы, оставив ее изучать гардероб в поисках подходящего наряда.

Спустившись в гостиную, я краем глаза заметила через окно Ала, который бомбардировал мячом баскетбольное кольцо. Нервничает. Первое выступление на публике. И пускай — это всего лишь танцы в школе.

Я улыбнулась и прошла в подвал.

После рождения сына Алан помешался на расширении дома. В итоге, подвальчик со старенькой машинкой Алекса (боже, я почти разревелась, когда муж сказал, что ее нужно выбросить. Именно на ней мы зачали Энни) превратился в просторную прачечную. Со стороны леса Алан пристроил к дому еще одно крыло. Наша спальня, музыкальная гостиная и комната для гостей теперь были там. Дети редко появлялись в этой части дома. Только Ал приходил поиграть.

Я улыбалась воспоминаниям, загружая машинку бельем. Что-то тяжелое вывалилось из джинсов Ала. Что за?!! Я тряхнула джинсы еще раз. Твою ж мать!!! Зажигалка и початая пачка сигарет.

— АЛАН АЛЕКСАНДР КАРТЕР!!! — заорала я сиреной, направляясь во двор.

Господи, я даже не знаю, что сделаю с ним.

Алан

Я заглушил мотор и нахмурился. В воздухе пахло грозой. Ал сидел на ступеньках крыльца, уронив голову на колени. Жена небрежно прислонилась к балке, скрестив руки на груди. Лицо Кэсси было напряженным. Кажется, она крепилась из последних сил, чтобы не расплакаться, стараясь выглядеть грозной.

Я вылез из машины и поспешил к ним.

— Привет, семья. По какому поводу посиделки?

Ал поднял голову. Мать моя. Да он зеленый, как травка.

— Что тут происходит? — рыкнул я, заметив, что Ал держит сигарету в дрожащих пальцах.

— А мы тут покуриваем, дорогой, — пропела Кэсси, вертя в руках пачку сигарет, — Давай малыш, последняя осталась.

Она вытащила сигарету, протянула сыну.

— О, черт, — простонал Ал и рванул к урне.

Его стошнило.

Кэсси задрожала, но тут же взяла себя в руки. Дождавшись, когда парень закончит избавляться от полупереваренной пищи, она твердо сказала:

— Иди к себе. Приляг.

Сын кивнул и пьяной походкой поплелся в дом. Как только за ним закрылась дверь, Кэсси бросилась ко мне в объятья, сотрясаясь в рыданиях.

— Бедный мальчик, — рыдала она, — Чертовы сигареты… если еще раз… я убью его…

— Шшш, — я гладил ее по волосам, крепко прижимая к себе, — Нашла у него сигареты?

Кэсси всхлипнула и кивнула.

— Заставила скурить всю пачку?

— Угу.

— Строга ты, мать.

— Он такой упертый… такой вредный… Я думала, он сдуется после пятой… а он… почти всю… последняя… Боже… С ним же все будет нормально, да?

— Не умрет, — успокоил я, — Ну все, малыш, хватит плакать. Я поговорю с ним.

Надо закрепить.

— Знаю я, как ты поговоришь. Не смей ему потакать… — слезы высохли, и глаза уже метали молнии.

— Кэсси…

— Алан…

— Я есть хочу.

— Ох, черт с тобой, пошли.

Я ухмыльнулся и направился в дом за женой.

Алан помирал в своей комнате, а Энни напротив, была полна жизни. Моя красавица влетела в кухню. Румяная и возбужденная. Я довольно заулыбался, когда она чмокнула своего папочку в щеку и села за стол рядом с Кэсси.

— Сегодня танцы, да? — я приподнял бровь, зыркнув на дочь.

— Угу, — кивнула Энни.

Они обменялись с матерью быстрыми взглядами. Это что такое? Или показалось?

Энни быстро поела и поскакала к себе, столкнувшись в дверях кухни с Алом.

— Зеленым ты был посимпотней, братец, — хихикнула засранка.

Обычно Эд не лез за словом в карман, но строгий взгляд Кэсси заставил его захлопнуть рот без едких комментариев.

— Поешь, — Кэсси поставила тарелку на стол и надавила на плечи сына, усаживая.

Эд сморщился, но послушался. Кэсси нависала над ним, как дамоклов меч.

Парень, таращился в тарелку, всем своим видом показывая, что был не прав.

— Как ты? — наконец выдавила она.

— Нормально, — буркнул Ал.

— Уверен?

— Да.

— Было бы печально провалить выступление из-за вонючих сигарет, правда, родной?

— Что за выступление? — влез я, чтобы прервать их обмен любезностями.

И моментально я стал врагом народа, а сын и жена озлобленными повстанцами.

— Какая тебе разница? — ощетинился Ал, — Это же просто блажь подростковая.

Он цитировал меня. Ну надо было ляпнуть в запале… Я же все равно дал ему денег на эту чертову гитару.

Кэсси вытащила колу из холодильника и стакан из шкафа. Она одарила меня какой-ты-урод-Картер взглядом. Я закатил глаза Ал проигнорировал стакан и схватил бутылку со стола, намереваясь свалить без разбора полетов. Ну как же!

— Сядь, — рявкнул я.

Ал насупился, но сел обратно.

— Кэсси… — начал я.

— Мааам! — донесся сверху крик Энн.

— Ухожу-ухожу, — процедила она, пристрелив меня контрольным убивающим взглядом.

Мы молча сидели за столом. Ал нервно крутил крышку бутылки, хлебая колу из горлышка.

— Не злись на мать, — начал я.

— Я не злюсь. Хотя, предпочел бы более гуманные пытки.

— Пытки не бывают гуманными. Ап. Тем более, если за дело берется мама.

— Ты мне это говоришь? Я чуть легкие с желудком не выплюнул, — ощетинился он.

— Сам виноват.

— Согласен, — Ал кивнул.

— Не думал, что задам этот вопрос, но… — я поморщился, — Надеюсь, ты куришь только сигареты?

Ответом мне был искренний смех.

— Пап, ты прикалываешься? Какой мудак продаст дурь сыну шефа полиции?

— То есть если бы мудак нашелся…

— О, дерьмо, нахрен…

— Я тебе сейчас рот с мылом вымою!

Его еще не отпустило с никотинового астрала что ли? Совсем страх потерял?

— Ой, ну не доставай этим бредом тогда, — ощетинился Ал, — Мне уже шестнадцать…

— Вот именно. Не восемнадцать, не двадцать один… Смекаешь? Ладно, проехали.

— Что и лекций читать не будешь? — продолжал он брызгать подобием сарказма.

— Одну и короткую. Я знаю, что бесполезно рассказывать о раке и прочих последствиях. Знаю, что твоя упертая натура будет делать все назло. Если плевать на собственное здоровье, пощади хотя бы мамины нервы. Если еще раз спалишься, или кто-то тебя из знакомых застукает, клянусь, ты у меня не выкуришь, а сожрешь чертовы сигареты вместе с упаковкой. Понял, Ал?

Но сына опять перебили.

— Папочкаяуехалапока, — протараторила Энн, проносясь вихрем через гостиную к выходу.

— Эээээнн!!! — заорал я, как раненый вепрь.

Рано, черт! Рано! Вот ей-то я точно задолжал лекцию: «Как вести себя на танцах».

Ал, воспользовавшись моментом, тоже начал просачиваться из кухни.

— Я с тобой еще не закончил, — гавкнул я и на него.

— Черт, — буркнул он, но попытки к бегству прекратил.

Через минуту Ал уже был более чем расслаблен. Он потягивал колу из бутылки и посмеивался, наблюдая, как я отчитываю его сестру.

— Ты идешь в ванну и смываешь этот боевой раскрас, поняла? — я не мог сдержаться, поэтому орал. Ей нахрен всего пятнадцать лет!

— Нет, — насупилась Энни.

— Да! — уперся я.

— Окей, даже если я смою! Тогда накрашусь в туалете в школе. Чужой помадой и криво. Я не смогу так красиво, как мама сделал. — выдала эта мелкая стерва.

— Что? — стекла уже начинали дрожать от моих воплей. — Это мама?! Кэсси!!!

— Прекрати кричать, — спокойным, но весьма озлобленным голосом проговорила Кэсси, спускаясь.

Я раскрыл рот, чтобы наехать и на жену, но тут за окном посигналили.

— Все, мне пора, — пискнула Энн и выскочила за дверь.

Меня затрясло от бессилия. Я выбежал за ней на крыльцо. Вертихвостка уже садилась в машину… В машину Джейсона Кэйла, где за рулем сидел его сын.

— АННА КИРСТЕН КАРТЕР!!! — гаркнул я.

— Пока, папочка.

Она сделала мне ручкой через окно, а мелкий засранец Кэйл моргнул фарами.

Проклятая цикличность. У них это семейное скотство что ли?

— Мы будем не поздно, мистер Си, — заверил Крис и дал газу.

Я три раза вдохнул, пытаясь успокоиться и сообразить, что с этим делать. И сообразил…

— Ал, — я вытащил из куртки ключи от ауди, — Возьмешь машину!

— Ух, класс, спасибо, пап, — воодушевился он.

— Чтоб глаз с них не спускал, понял?

— Чего? Делать мне больше…

— Я сказал, будешь бдить!

— Пап, у меня выступление вообще-то.

— Мне насрать на твое…

— Алан! — вмешалась Кэсси.

Мы оба обернулись.

— Успокойся! — смотрела она на меня и весьма красноречиво.

Как так? Мой косяк? Почему?

— Милый, езжай, вам еще настраиваться, — она поцеловала сына в щеку, тот пакостно мне улыбнулся. — Нормально себя чувствуешь?

— Да, мам, порядок… ты прости меня, — он потупился и загреб волосы пальцами.

— Удачно вам сыграть.

Ал кивнул и вышел за дверь. А я стоял, как дурак с открытым ртом, не понимая, как меня угораздило отпустить накрашенную дочь на свидание с сомнительным товарищем и отдать проштрафившемуся сыну машину.

Наверно, это родовое проклятье. Я никогда не умел договариваться с женщинами Картер.

— Отлично, Кэсси, просто прекрасно, — проворчал я, вытаскивая пиво из холодильника и плюхаясь на диван.

— Ты ведешь себя просто отвратительно, — пожурила меня жена, беспардонно устраиваясь на моих коленях.

Вот что за наглость? Я злюсь тут, между прочим.

— Я веду себя отвратительно? Ал чуть в космос не улетел от твоей дымной терапии. И кстати! Если мы породнимся с Кэйлами, я сопьюсь.

Кэсси вытаращилась на меня, а потом начала безудержно хохотать, уткнувшись мне в грудь.

— Прекрати! — я не хотел улыбаться, но она чертовски заразительно смеялась.

Кэсси не унималась, пришлось, заставить ее замолчать. Как обычно — поцелуем.

Мои руки забрались под мягкий домашний свитер и вовсю хозяйничали там. В общем, есть один плюс в школьных танцах.

— Ох… Алан… ммм… подожди, — она отодвинулась, — Почему ты так пренебрежителен к музыке Ала?

Я фыркнул.

— Потому что это глупость, малыш.

— Для тебя может быть, но не для него.

Ох, ну понеслась. Сейчас и меня будут воспитывать.

— Это в принципе глупо, Кэсси.

— Продолжишь в том же духе, и он сбежит от нас после выпускного. Ты этого добиваешься?

— Брось, детка, все не так…

— Все именно так, Алан. Он хочет поступать в академию искусств…

— Что? — я аж подпрыгнул вместе с Кэсси, — Шиш ему, а не искусства. Я не буду платить за это.

— Алан!

— Нет, Кэсси! Нееееет! Что нахрен за профессия — музыкант? Чем он будет зарабатывать? Бренчать в баре? — меня несло.

— Если у него не получится, то…

— О, нет, черта с два! У него будет вечно не получаться, если не будет стимула. Я не желаю, чтобы мои дети жили с оглядкой на трастовый фонд, — отрезал я.

— Слушай, что не так с этими деньгами? Почему ты боишься их трогать, Алан?

Кому как не детям стоит отдать наши деньги? — уперлась Кэсси.

Я насупился, не желая продолжать этот спор.

— Окей, Картер! Если ты так настроен, я отдам ему свой миллион.

— Кэсси! — у меня упала челюсть.

А Кэсси понесло.

— Ты иногда такой засранец. Парень старается! Он всю душу вкладывает в музыку. Не пьет, не ширяется. Курит гад такой, но с этим я разберусь, — Кэсси вскочила с моих колен и начала расхаживать вдоль дивана. — Неужели тебе так сложно, Алан, хоть на секунду понять, что для него это больше, чем блажь?

Поверь, это важно для Ала. Чтобы ты верил в него… Не в его музыку, а хотя бы в него самого.

— Черт, — я запрокинул голову, не зная, что сказать, — Я не знаю, малыш… не знаю…

— Нужно знать, Алан. Не повторяй ошибки собственного отца.

Я притянул ее обратно, обнимая, успокаивая. Права. Она права. Ненавижу, когда она права.

— Детка, я постараюсь, обещаю. Просто сегодня…

— И оставь Энн в покое, — опять вскинулась Кэсси.

— Но!

— Алан, им не пять лет…

— Меня это и пугает.

— Перестань, — Кэсси перевернулась и уселась на меня верхом.

Стоит ли говорить, что я тут же перестал. Нежные пальцы запутались в моих волосах. Мягкие губы покрывали поцелуями лицо. Я сжал ее попку, придвигая крепче к своему возбуждению. Прямо тут на диване. Осточертела спальня за последние пятнадцать лет.

— О, блин, родители, снимите номер, — проворчал Ал.

— Какого черта ты вернулся? — разочарованно выдохнул я.

Если сейчас Кэсси с меня слезет, мой сын увидит, как сильно я люблю его мать. Но кажется, слезать с меня никто не собирался. Хм… может и хорошо, что дети выросли? Оправдываться не нужно. Да, мы сексом занимаемся. Идите погуляйте, ребята.

— Струна порвалась, возьму запасные, и можете продолжать, — хихикнул пострел.

Он демонстративно прикрывал глаза ладонью, пока шел мимо нас к лестнице.

Кэсси уткнулась мне в шею и хихикала. Определенно, ее лицо сейчас цвета спелой вишни. Я наплевал на все и принялся покрывать поцелуями ее шею.

— Пап, кстати, бензина в баке кот наплакал, — оповестил сын, уже спускаясь, — Ой, да дождитесь вы хотя бы, когда я дверь закрою.

— Куртка — бумажник — полтинник, — проговорил я, нехотя отрываясь от изучения ртом нежной кожи. — И вали уже.

— Валю, валю. Кстати, вы в курсе, что приличные пожилые пары должны заниматься сексом только в постели?

— Алан Александр Картер, еще слово и ты пойдешь пешком, — подняла голову Кэсси.

— Ох, черт. Второй раз за день полным именем, — засранец откровенно издевался.

— Ухожу.

— Ал, — окрикнул я его.

Кэсси зарычала.

— А?

— Удачно вам отыграть.

— Спасибо.

— Пригласи нас как-нибудь послушать…

— Ты серьезно? — он так и застыл в дверях.

— Вполне.

Кэсси подняла голову и одарила сына теплой улыбкой. А меня горячим любящим взглядом. Ох, сегодня будет много секса. Папа красавчик.

— Конечно, без проблем, — истово закивал Ал.

— Вот и славно, а теперь чеши отсюда парень, — у меня уже все дергалось в штанах от нетерпения.

— Черт, предки, вы такие милые. Придурошные, но милые, — расплылся в улыбке сын.

— ВОН! — заорали мы в одно горло.

Мальчишка захохотал, прикрывая дверь. Я тут же стащил с Кэсси свитер, покрывая горячими поцелуями грудь прямо через ткань лифчика.

— Все-таки Ал такой засранец. — хихикнула она.

— Угу, — промычал я, — Весь в тебя.

— Да что ты… В меня? Он твоя копия.

— Боже, женщина, заткнись и поцелуй меня!

Кэсси закатила глаза, но послушно накрыла мои губы своим сладким ртом. На сегодня споры окончены. Я буду, как Наполеон, покорять и властвовать… Моя Кэсси. После рабочего дня. После ужина и семейных разборок. Моя… Только моя… Моя жена. Моя любовница. Мой лучший друг. Мать моих детей. Сегодня.

Завтра. Пожизненно.

КОНЕЦ