Дорога к себе

4 глава. Чем чреват договор с демоном

— Я скоро, — отмытый император появился на кухне, торопливо просовывая руки в рукава косухи, и на ходу цапнул из сковородки кусок мяса.

— Опять? — Ласайента в сердцах грохнула салатницей по столу, едва не отправив ее содержимое в свободный полет.

— Могу взять с собой, — невнятно произнес супруг и снова вернулся к плите, — но тебе может не понравиться.

Элерин, перегородив собой путь к желудку любого мужчины, многозначительно помахала ложкой, а Сантилли мгновенно состроил умоляющую рожицу и молитвенно сложил руки:

— Девочки, не становитесь стервами, вам это так не идет, — и тут же попытался зайти с другого конца, но снова натолкнулся на жену. — Что ж тебя так много-то? — он шутливо приобнял Элерин, пытаясь из-за ее спины дотянуться до вожделенного мяса.

— Тиль, — она укоризненно погрозила ему ложкой, — мне за тобой по всем мирам гоняться, чтобы накормить?

— Ладно, только шустро, — ашурт упал на стул и отбил по столу замысловатую дробь. — Я готов.

За ужином всем, наконец, стали известны предыстория и подробности недавнего земного происшествия.

Приблизительно полгода назад Мишель раскопал в книгах новое заклинание. Удобно — взмах рукой и вражеского войска как не бывало, остается подобрать оружие и праздновать победу. Но побродив по городам земного мира в поисках подходящих районов, друзья столкнулись с проблемой: в так называемых гетто жили не только преступники и наркоманы, среди них было много обыкновенных нормальных людей, попавших туда волей жизненных обстоятельств.

Время шло, а удобного случая никак не представлялось, пока Сантилли чисто случайно не стал свидетелем клановых разборок. Это и натолкнуло его на мысль найти человека, попавшего в безвыходное положение и предложить ему сделку: тот назначает встречу соперникам, каким-нибудь выродкам, собирая их в одном месте, а Мишель применяет заклинание. И никаких хлопот с отбором — весь мусор уже собран.

— Знаешь, где бесплатный сыр? — сердито поинтересовался Сах, подавляя желание треснуть Сантилли вилкой по лбу.

Ашурт недовольно мотнул головой и поморщился: да, знаю, понимаю. Теперь. Но тогда это показалось очень удачной находкой.

— Не спокойно мне как-то, — проговорил он, проворно работая челюстями. — Договор этот покоя не дает. Чем скорее с ним развяжусь, тем лучше.

— Я с тобой, — категорично заявил Сах, — без обид, но вы уже дров наломали, поэтому страховочка, мой друг, тебе не помешает.

— Мне это почему-то напоминает намордник — криво усмехнулся Сантилли. — Там дел-то — пришел, расторг, ушел.

Сыновья, мышками просидевшие весь ужин, подобрались, выбирая момент для атаки, но их опередила Ласайента, требовательно протянув:

— Са-ан, я кто для тебя?

Император задумчиво осмотрел ее с головы до пояса, больше видно не было, перевел взгляд на напряженную молодежь и повернулся к Элерин:

— Как думаешь, солнышко, взять этих оболтусов или оставить тебе?

Та предсказуемо нахмурилась, но у второй жены с терпением сегодня было особенно плохо:

— Са-а-ан!

«Боги, меня испепеляет демон воздуха! И что странно, ощущение горения полное и всеобъемлющее. Непередаваемое чувство полена в костре».

— Возьми что-нибудь старое, — посоветовал он, — можешь ограбить Эрри на куртку. И сотри с лица эту идиотскую улыбку — все испортишь. Кстати, ко всем относится. Минута на сборы. Все. Погнали!

Пока будущие спутники спешно потрошили шкафы, Сантилли уговаривал Элерин:

— Ничего с ней не случится, маленькая. Ласти прекрасно обученный Страж, надо бояться ее, а не за нее.

Демонесса скатилась с лестницы и влетела в кухню, притормозив рукой о дверной косяк:

— Я готова.

Радостная, глаза блестят от возбуждения, куртка сына расстёгнута и криво сидит на плечах, воротник загнулся, один карман вывернут, но пояс с ножами сидит на бедрах как литой и лук пристегнут. Хулиганка. Языкастая зараза. Его девочка. Его любовь. Ласайента задорно улыбнулась мыслям мужа, на ходу машинально поцеловав Элерин в щеку:

— Не переживай, котенок, все хорошо, — и выскочила на террасу.

— И что мне делать? — упавшим голосом спросила ийет, провожая ее взглядом.

— Любить, — Сантилли прикоснулся губами ко лбу жены, — она такая, какая есть. Мне иногда кажется, что если бы у нее была третья ипостась, она бы и ее активно задействовала. Непоседа во всем.

— Думаешь, что дому грозит новый ремонт?

— Не дай боги! — неподдельно испугался ашурт. — Я еще после последнего не отошел.

— Ну? — нетерпеливо заглянул на кухню Эрри. — Мы идем?

Два перехода открылись почти одновременно: первый выпустил Марка, Алексея, Глеба и Алентиса, второй, односторонний, вел в вязкую темноту земной ночи.

— А мы к вам, — дядя крепко сжал руку племянника и кивнул на друзей. — Вот, вытащили меня в гости. Не терпится послушать про твои сегодняшние похождения.

Хляба, наскоро обменявшись рукопожатием с Сантилли, с видом знатока кивнул ему за спину:

— Знатное махалово.

Ашурт, недоуменно оглянувшись, заливисто присвистнул и взъерошил волосы.

— Туда-обратно? — с сарказмом поинтересовался Сах.

В окне портала, наведенного на нужного демону человека, было видно, как две человеческие группировки проводят жаркое дипломатическое совещание, используя в качестве аргументов монтировки, обрезки труб и ножи.

— «Наши» с татушкой, — император хлопнул себя по шее с правой стороны и прыгнул в самую гущу драки.

Надо выдернуть «подопечного», пока не пришибли. Сантилли не смог объяснить себе, почему это вдруг стало жизненно необходимо для него, ведь с гибелью человека, договор автоматически аннулируется, претензии не предъявляются, а возражения отсутствуют. Самый благоприятный исход дела, если подумать.

«Разомнусь», — нашел толкование неожиданному поступку демон, со вкусом впечатывая противника в бетонную стену глухого переулка.

Плохо, что не развернуться толком: какие-то мусорные баки, ржавые бочки, коробки и куча народу, машущего руками. И ногами, как оказалось. Именно за нее Сантилли и дернул высоченного детину, одновременно выкручивая ступню.

— Отдохни немного, — посоветовал он, прерывая воющий крик ударом в челюсть.

А не слабо прыгает Глеб!

— Не наскакался сегодня? — весело поинтересовался ашурт, отправляя на свидание со стеной его «оппонента», удачно пролетавшего мимо.

И, как оказалось, с вечностью. Случайно. Хотел полет подправить, но не рассчитал силу и придал лишнее ускорение. Кто ж знал, что у него шея такая слабая? Инженер, не заметив неестественного наклона головы противника, уже переключился на следующего. А неплохо дерутся профессора, неплохо. Профессионально. Чувствуется сноровка. Надо поспрашивать на досуге, откуда такие навыки в уличных драках? Но жалеют, стараясь просто вырубать, а вот Алентис — умница, сразу «ложит».

Что там у Ласти? Ашурт, не отрываясь от дела, нашел ее глазами. Нормально. Танцует девочка. Изящно и непринужденно. Тьенси уже начал скучать — возле него пусто. А как Эрри? Сантилли еще ни разу не видел его в настоящем деле. Если мальчишке нравится убивать так же, как и его отцу когда-то, то дело плохо. Нет, спокоен и собран, и тоже почти управился. С Сахом вообще никогда проблем не было — предпочитает сразу убивать, чтоб потом не бояться за свою спину.

— Все что ли? — император оглядел поле боя и повернулся к байкеру. — Твои все живы?

Молодой человек, тяжело дыша, зло смотрел на демона.

— На черта я с тобой связался? — хрипло спросил он и сплюнул кровь на землю, вытерев рот рукавом.

— Так развяжись, — Сантилли легкомысленно пожал плечами. — Какие проблемы?

— Все из-за тебя! — выкрикнул кто-то из подростков. — Исчадье ада!

— Сам ты кретин, — обиделся ашурт, еще не остывший после визита к чертям. — Где спасибо за помощь? Сах, подчисти память отдыхающим.

— Знаю я ваши чистки, — с угрозой надвинулся на них байкер. — Не смей!

— Они просто не буду нас помнить, зайка, — ласково пояснил Сантилли. — Забудут. Внезапный склероз. Понимаешь?

— С чего вдруг такая любовь к ближнему? — Алентис кивнул на тела, лежащие вповалку по всему переулку.

— Это все из-за вашего договора, — зло процедил парень с разбитым носом и шмыгнул. — Если бы Кость с тобой не связался, они бы за нас не взялись. Где Шакалы, где Шакалы? Почему трупов нет? Что за хрень на площади? Весь город против нас. Как крыс травят.

— И много ваших убили?

Выяснилось, что пока живы все четырнадцать, но технику забрали или разбили, а подвал дома, в котором обретались ребята, подожгли. Едва не погибнув в пожаре, они с боем пробились на окраину, где их и загнали в этот тупик. Скоро должно было подъехать спешно вызванное подкрепление, и, судя по реву моторов и пронзительным сигналам, оно было близко.

— Рвем когти, — скомандовал Сантилли и подтолкнул Марка к невидимому с этой стороны порталу. — Давайте к нам. Алентис, проводи, а мы к Чарти.

Князь сгреб физика и Глеба за куртки и потащил их за собой, бросив напоследок: «Мы вас ждем».

«Кто бы сомневался», — хмыкнул ашурт, махнув рукой Саху, чтоб подправил направление Алексею, не разглядевшему в темноте, куда ушли друзья, и открыл портал к брату.

— У вас есть выбор, — он повернулся к людям, — сдохнуть здесь или уйти со мной. Время побежало.

Эрри не стал ждать и проскочил в теплый вечер, опустившийся на бывшую крепость на рубеже, с наслаждением вдохнул свежий чистый воздух и нетерпеливо махнул рукой Тьенси. С той стороны раздались радостные возгласы и дружеские похлопывания по спине. Ласайенту приветствовали разбойничьим свистом и двусмысленными шуточками. Сантилли не расслышал, что именно отвечала жена, но раз там так хохочут, то в тему.

Люди мялись, со страхом глядя на огромных полуголых дружинников принца ашуртов, только что окончивших обязательную вечернюю тренировку. За их спинами во дворе старинного замка маячили разнообразные устрашающего вида конструкции.

Не понятно, что добавило им решимости: заплясавшие за углом лучи света, бодрящая пистолетная стрельба, любопытно-насмешливые, но совершенно не кровожадные взгляды дэмов или обратный отсчет, который начал ашурт, — но они цепочкой потянулись к переходу.

Чарти появился вовремя — брат как раз бесцеремонно сгреб за шиворот отстающих, пинком по ногам придав ускорение тому, кто не вошел в руки, и захлопнул окно, оставив прибывших размышлять над телами собратьев о превратностях судьбы и переменчивости удачи.

— И это ты назвал бойцами? — удивился Чарти, обходя будущее пополнение. — Замызганные молокососы из отстойного мира. Ты кого мне приволок, чудо? Они даже на фарш не годятся.

Сантилли активировал переводчик, поэтому новенькие все поняли и взъерошились, непроизвольно встав теснее. В свете фонарей, щедро заливающих двор, стало видно, что байкерам от четырнадцати до восемнадцати лет максимум. Мальчишки. Дети улицы. Окровавленные, в порванной в драке одежде, перемазанные сажей они производили бы удручающее впечатление, если бы не держали высоко головы и прятались за спины друг друга. Но ребята были готовы защищаться, сжима кулаки и напряженно следя за дэмами. Чарти оценил то, как грамотно они заняли круговую оборону, оттеснив в середину двух раненых, и одобрительно хмыкнул: битые, но не побежденные. Младший, скорее всего, прав — хорошие будут воины. А не будут, так не будут — можно выучить чему-нибудь и пристроить к делу, потому как дураки на улице не выживают.

— Я одного заберу, — Сантилли кивнул на самого старшего.

Это Чарти тоже заметил: откровенно неприязненные взгляды, бросаемые на коренастого темноволосого парня, ему не понравились, но на месте его товарищей он бы тоже не стал уважать того, кто заманил тебя в ловушку. Небрежно отмахнувшись от предложения денег, своих хватает, Чарти знаком подозвал Юштари и представил его и себя.

— Это школа воинов, — обрадовал он людей, — поэтому нянек у вас не будет, но носовые платки выдадут, чтобы вы смогли вытереть кровавые сопли.

— Охотиться, что ли на нас будете? — угрюмо поинтересовался один из новеньких.

Кто-то из дэмов пренебрежительно хмыкнул:

— Добыча из вас хлипкая, вот поднатаскаем…, - и многозначительно замолчал.

Люди подобрались, а Чарти ухмыльнулся и продолжил:

— Теперь я — ваш папа, а милорд Юштари — ваша мама, и не известно, кто из нас хуже.

Дружинники, стоящие в стороне, захохотали.

Саму идею школы предложил Юштари, и буквально через несколько лет сюда уже рвались не только молодые дэмы, но и люди, которых вначале брали очень неохотно. Основной состав не щадили, безжалостно отсеивая отстающих, готовя не только будущих командиров, но и рядовых воинов, которых расхватывали, едва они выходили за ворота. Не основной — учили владеть холодным оружием и технике рукопашного боя, что всегда пригодится, особенно в их беспокойном мире, где всегда ценилось умение постоять за себя. Но тупые солдафоны ашуртам были не нужны, поэтому курсантам преподавали и другие науки, не забывая и здесь драть в пять шкур. Со временем в обеих стенах старой крепости появились новые помещения, в которых нашлось место для всего, в том числе и для различной техники.

Сантилли частенько пропадал у брата, продолжая придумывать и совершенствовать заковыристые гадости для курсантов, чтоб не расслаблялись. Самый первый полигон уже давно приобрел заслуженную славу пыточного раритета, но продолжал достойно служить, исправно сгоняя пот с новобранцев.

Слова человека об охоте зацепили императора, он подозвал Саха и тихо поинтересовался:

— А маги могут создать подобия низших?

— Ты больной? — округлил глаза ийет, но тут же задумался.

А ведь стоящая мысль — нижний мир никуда не делся, и всегда найдется умник, способный на всякое такое непредвиденное. Сантилли довольно похлопал его по спине: вот и есть работа для застоявшихся от безделья мозгов.

Элерин озадаченно оглядела новое приобретение мужа: оборванец с разбитой губой неловко топтался на песке перед крыльцом, придерживая оторванный рукав старой спортивной куртки и настороженно рыская глазами по сторонам. Ласайента легко взбежала по ступенькам, немного попрыгав на верхней, и человек с оторопью увидел, как песок, вихрясь тонкими струйками, всасывается в камень.

— В душ и ужинать, — строго приказала Элерин и кивнула Даэрри, чтоб проводил новенького.

Гость заметил, как блондин еле уловимо скривился, но послушался. Странные они тут, позволяют командовать собой какой-то девчонке. Сколько ей? Девятнадцать-то хоть есть? А эта, супермодель, даже взглядом не удостоила, заставив почувствовать себя вошью. Но дерется она сурово, это он с завистью вынужден был признать.

Вглубь дома вели две двери, занавешенные блестящими шариками на веревочках, блондин кивнул на ближнюю. Из дальней доносился звон посуды и мужской разговор, и человек решил, что это кухня. Что они тут едят? Людей? С этих демонов станется.

— Пошли, — недовольно поморщившись его мыслям, проворчал Эрри, стаскивая куртку, и крикнул вдогонку Ласайенте. — Па, в шкаф не кидай, все вещи провоняют.

Тьенси, кривляясь и закатывая глаза, передразнил брата и сразу получил по шее. Обменявшись парой шуточных ударов, они разошлись: ашурт направо — в свою комнату, йёвалли — из принципа налево.

Гость задержался на пороге, настороженно оглядывая огромное пространство полутемной гостиной. В разные стороны от двери вели две лестницы без перил, перетекая в висящую в воздухе широкую круговую галерею. И не боятся упасть? Сам зал потряс человека, привыкшего к подвалу, размерами и роскошной обстановкой: обилие мягкой светлой мебели вдоль стен, увитых какими-то ползущими растениями, пол, покрытый пушистым зеленым ковром и прозрачные шторы на громадных, до потолка, окнах без рам.

«Шикарно живут, — услышал йёвалли, — совсем как люди».

Даэрри нетерпеливо окликнул его, насмешливо наблюдая, как байкер осторожно ставит ногу на ступеньку, придерживаясь за стену, и удивленно отдергивает руку. Да-да, плющ не настоящий. Знакомься с иллюзиями, человек, у вас такого нет.

— Твоя комната дальше, — демон мотнул головой на середину галереи, начиная подниматься. — Здесь спальни и библиотека, если читать умеешь, — не удержался он от шпильки, с удовлетворением отметив, как передернулся парень, — в нее можно попасть и с первого этажа. Внизу — тренажерка, мастерские, столовая, кухня и так далее. Без стука в жилые помещения входить нельзя, — и, положив руку на едва заметную квадратную клавишу слева от входа, пояснил. — Жмешь и ждешь ответа, если спрашивают — отвечаешь, молчат — уходишь. Ясно?

Человек хмуро кивнул:

— Не тупой.

«Быть не может!», — поразился Даэрри и откатил дверь.

«Офигеть — хоромы, — застыл на пороге гость. — Да мы здесь все поместимся».

— Это твоя комната, — демон подтолкнул его в спину и посоветовал. — Рот закрой, а то мозги простудишь.

Тот разозлился, но йёвалли невозмутимо продолжил:

— Кровать — там, но можешь спать где угодно, хоть у двери — дело вкуса.

Игнорируя сердитое сопение, Эрри провел обзорную экскурсию, не забывая вставлять короткие комментария.

— Это, — он активировал настенный экран домашнего компьютера и пощелкал пальцами, делая вид, что подбирает подходящее слово, — как бы тебе объяснить, чтоб понятнее было? Такая штука, включаешь и — вуаля — новости, музыка, книги, интернет в полном твоем распоряжении. Сам разберешься, раз не тупой. Ты же у нас испанец?

Вопрос, конечно, чисто риторический, кем он еще может быть с такой внешностью? Плюс то, что у Сантилли слабость к Испании. Если бы ашурту предложили выбор, он бы, не задумываясь, смел с планеты все страны, кроме нее и, да, еще России. Ну, может быть, Францию пощадил. Но самое главное, вряд ли в их подвале преподают иностранные языки.

Даэрри поменял ин-чу на испанский и продолжил пояснения:

— Здесь гардероб, туалет, — он откатил очередную дверь и ехидно поинтересовался, — объяснять принцип действия?

— Давай, — гость вызывающе вздернул голову, и принцу, мысленно чертыхаясь, пришлось поднимать крышку и жать на кнопки, давая исчерпывающие пояснения, настолько подробные, насколько хватило его фантазии.

Последней на очереди была ванная, и Даэрри мстительно не стал задерживаться на такой мелочи, как автомат для чистки вещей, ванна и собственно сам душ. Раз не тупой — сам разберется. По аналогии с унитазом.

— В темпе мойся и на кухню, — приказал он, открывая шкаф с полотенцами, и быстро ретировался.

Полчаса у него точно есть: успеет и одежду новую заказать для испанца и сполоснуться. Быстро выбрав необходимый минимум и с сожалением отвергнув просторные полотняные трусы в горошек (неужели кто-то носит?!), демон осторожно заглянул в ванную. Гость все-таки самостоятельно освоил систему и теперь плескался под душем, аккуратно (надо же!) сложив вещи на полу. Он же не будет одевать порванное и грязное на чистое тело? Или будет? Не будет, твердо решил Эрри, сгреб всю кучку в охапку и позвал:

— Обжора.

Мусорка с готовностью высунулась из стены и распахнула пасть, но демон задумался: а если эти тряпки дороги человеку как память об отце или старшем друге? Расстроится, плакать будет. Мда. Он с сомнением оглядел окровавленный ком и как есть затолкал его в автомат, выставив максимум:

— Ложная тревога, ласточка. Выбросить это барахло мы всегда успеем.

Через десять минут, наспех помывшись, Даэрри свалил пришедшие по почте пакеты с одеждой на журнальный столик, плюхнулся в кресло и начал торопливо вскрывать первую посылку. Долго там еще будут мыться? А если Сантилли уже сбросил воспоминания на кристалл памяти и все смотрят визит к чертям, пока он тут возится? Но в это время дверь в ванную отъехала и оттуда осторожно высунулась взъерошенная голова, увидела демона и сердито спросила:

— Шмотки мои где?

— Чистятся.

— Ты дернулся? — окончательно разозлился парень, выскакивая в комнату и придерживая на бедрах полотенце. — У меня телефон в кармане!

— Первое, — Даэрри небрежно отбросил пакет и развалился в кресле, — ко всем мужчинам этого дома ты должен обращаться «милорд», ко всем женщинам «миледи». К гостям соответственно так же.

Сьюзен предупреждать не будем, решил йёвалли, представляя вытягивающееся лицо девушки.

— Второе, вещи у нас чистятся воздухом, а не водой, поэтому твоему телефону ничего не сделается, — это принцы сами, случалось, проверяли на практике. — Третье, он все равно не согласуется с нашей системой. И четвертое, оденешь это, — он приподнял пакет за уголок, отпустил его и поднялся. — Все понятно? Хотя можешь ходить и голый, но лично я не советую — чревато последствиями.

— Можно вопрос? — неожиданно спокойно спросил гость. — Ты транс или голубой?

Даэрри медленно оглядел его, стараясь сдержаться, и натолкнулся на откровенно нахальный взгляд.

— Брюлики эти…, - парень щелкнул себя по уху, и чуть не задохнулся в стальном захвате.

— «Милорд» — принятое обращение в этом доме, — ласково напомнил Эрри, поднимая человека за шею над полом и легонько встряхнул. — «Милорд». Ты понял?

Тот захрипел, вцепившись в руки демона, и попытался достать его ногами. Йёвалли сильнее стиснул шею, наблюдая, как багровеет лицо, и отбросил от себя. Отлетев назад, гость умудрился удержаться на ногах и, не обращая внимания на упавшее полотенце и кашель, бросился в атаку.

— На будущее, — насмешливо посоветовал принц, небрежно отмахиваясь от удара, чиркнул выпущенными когтями по щеке, легко поймал руку и завернул ее за спину, — не надо этого делать, или я убью тебя.

Запах. Он втянул воздух и оттолкнул противника. Что за дьявольщина? Чем пахнет его кровь? Это было едва ли не самое первое, чему научил его отец — отличать по запаху здоровую кровь от больной. Эта пахла смертью.

— Стоять! Хватит, — рявкнул йёвалли в лицо человеку и смахнул пакеты со столика ему под ноги. — Одевайся.

Будь благословенен тот, кто придумал «домашнего доктора», думал он, выдергивая из-под компьютера консоль и проводя окровавленными пальцами по панели для анализов. Что тут у нас? Эрри торопливо пробежал глазами по строчкам на экране и мысленно присвистнул. Они там все такие или выборочно? Мир генетически больных. Надо сообщить Чарти, пусть проверит пополнение. Срочно. Эрри отправил послание и повернулся к гостю.

Тот уже надевал кроссовки, не забывая настороженно зло поглядывать на демона.

— Не надо нас злить, — холодно посоветовал Даэрри, — и будешь жить долго и счастливо.

Конечно, ждать его никто не стал и даже не собирался — воспоминания уже просмотрели и пили кофе. Йёвалли сунул Саху распечатку «доктора» и сердито упал на стул:

— По твоей части.

Маг бегло пробежал текст глазами, округлил их и машинально выдал заливистую трель.

Когда гость появился в дверях кухни, там уже шло оживленное обсуждение.

— А что ты хотел? — горячился Марк. — Бог знает, какое питание, сплошная низкокачественная химия, нарушенная экология, наверняка родители — наркоманы или алкоголики.

Предмет разговора настороженно оглядел собравшихся, не забывая прислушиваться к беседе. Из тех сорокалетних мужчин, что сидели вместе, трое были самыми обычными людьми, а один — демоном. Парень в восточной одежде при свете оказался не светловолосым, а седым и очень похожим на девчонку-командира, только выше ростом и шире в плечах. Супермодель, покачиваясь на стуле, что-то рисовала в электронном планшете, а недовольный чем-то блондин срезал с яблока кожуру.

Темноволосый демон, скорее всего младший брат того, что предложил сделку, положив локти на плечи блондина, отрывал сочные кусочки от тонкой спирали. Тот, не глядя, губами брал кончик полоски, мелькал розовый, как у девчонки, язык и кожура исчезала.

«Точно трахальщики», — неприязненно подумал гость.

Телепаты, не сговариваясь, повернули к нему головы.

— Тихо, — Ласайента придержала напрягшегося сына. — Тьен, отвали куда-нибудь.

— И зачем он нам? — Эрри небрежно показал подбородком на набычившегося испанца.

— Зачем? — задумчиво повторил Сантилли, обернулся и похлопал по спинке стула. — Садись. Не так давно кто-то стонал, что им некогда бегать по погребам и носить коробки с продуктами.

— А, — догадался Эрри, — в качестве «принеси-подай». Ты знаешь, я передумал, мне не в лом.

Император провел по лицу ладонями и сурово посмотрел на улыбающегося инженера:

— Правильно назвал тебя Таамир — лексическо-фразеологическим стихийным бедствием. У нас уже половина молодежи копирует твою речь.

— Кто же знал, что у них на нашего Глебушку нет иммунитета, — Алексей погладил инженера, втянувшего голову, по соломенным волосам.

Испанец осторожно присел на краешек стула.

— Понятно, — Сантилли с усмешкой оценил свежие царапины на щеке, — знакомство прошло на высшем уровне. Что не поделили?

У Даэрри заходили желваки на скулах.

— Дай догадаюсь, — император поставил локти на стол и положил подбородок на переплетенные пальцы, — он захотел такой же маникюр? Или ты не пожелал делиться висюльками?

— Кому какое дело, как я одеваюсь? — вскинулся йёвалли.

— Значит, второе, — подвел итог ашурт и перевел многозначительный взгляд на сына.

— И что? — с вызовом ответил тот. — Почему Эрри можно, а мне нельзя?

— Чтобы не возникало неприятных инцидентов, — спокойно пояснил отец, показав глазами на царапины.

— Пара сломанных челюстей и все вопросы отпадут, — буркнул Тьенси. — Ты же не поэтому уперся.

— Ну-ну, — подбодрил его Сантилли.

— Боишься, что скажут. Престиж семьи. Можно подумать они и так не найдут, за что зацепиться? — не хотел уступать сын. — Ты и на сцену не выходишь, потому что….

— Хватит! — император хлопнул ладонью по столу.

— Тиль, ты не прав, — Элерин взяла его за руку. — Мальчики должны реализоваться, попробовать себя, понять, что для них важно, а что глупо.

— Чем больше запрещаешь, тем сильнее хочется, — встал на ее сторону Алентис.

— Чем больше разрешаешь — тем хуже, — Сантилли откинулся на спинку стула. — Тебе ли об этом не знать?

Алентис помолчал, но твердо закончил:

— Поэтому и утверждаю — ты перегибаешь палку.

— Без проблем, — окончательно рассердился император. — Хоть в нос кольцо вставь, я не против.

— Сам вставляй, — огрызнулся Тьенси.

За столом установилось тяжелое молчание.

— Прекрасно, договорились, — потер ладони Глеб и повернулся к притихшему гостю. — Но как же все-таки тебя зовут?

— Кость, — буркнул тот.

— В горле у кого-то встал? — хмыкнул Даэрри, начиная резать яблоко на аккуратные дольки. — Больше похоже на собачью кличку, а не имя.

— Какое есть, — с вызовом ответил человек.

— И как это будет звучать? — недоуменно проговорил Алексей. — Эй, Кость, принеси это? Эй, Кость, где то?

— Полный идиотизм, — покрутил головой Сантилли и прищелкнул пальцами. — Что там у нас есть?

Над столом повисла проекция экрана, заставив гостя забавно открыть рот. Люди и демоны уткнулись в компьютер, начав с конца списка, и вскоре испанец уже ежился под градом имен.

— Избавьте меня от всяких Хулио, я вас умоляю!

— А что, красиво — Флавио. А вот, Теодоро или Селестино. Что тебе не нравится?

— Сильвестр.

— Гадость.

— Это не имя. Вот смотри — Рамиро. Тебе же нравится рычать. Или Рикардо. Будешь звать Рико. Нормально.

— Санчо.

— Ага, Панса. Еще дон Кихота сюда приплети.

— Пепито.

— Что?!

— Мануэль. Тоже ничего. Кристиан. Или Диего?

— А можно Леонардо?

Все дружно уставились на гостя, про которого уже успели забыть.

Сантилли пожал плечами.

— Быть не может? — всплеснул руками Глеб. — Ты согласен! За сим и постановляем, — торжественно провозгласил он. — Быть тебе Леонардо отсюда и до скончания веков.

— Скажите спасибо, что здесь нет Жени. Она бы научила вас свободу ценить, — проворчал император, смахивая экран на место.

«Обалденная у них техника, — юноша с завистью проводил глазами компьютер, — а у нас такая рухлядь».

— А ты что думал здесь увидеть? — хмыкнул Сах. — Говорящие зеркала?

— Распятых голых девственниц, — ответил вместо него Даэрри и переглянулся с Ласайентой.

— Чертей со сковородками, — продолжил Тьенси, не зная, что посыпает солью свежую рану брата.

— Я думал, у вас по-другому, — нехотя сознался Леонардо, — мрачно там, пещеры какие-нибудь. А тут ничего, жить можно.

Ласайента закусила губу и с невинным видом начала делать первые наброски. Больше до конца встречи ее не было ни видно и ни слышно. Почти следом за ней выпал из разговора и Эрри, а потом и Тьенси. Молодые демоны что-то тихо обсуждали между собой, все больше оттягивая на себя внимание начавшего нервничать императора. Он уже успел представить сына с ног до головы увешанного браслетиками, цепочками, с проколотыми ушами, ноздрями, бровями и выбритыми висками.

«Сан, — смеясь, позвал его Сах, — что ты накручиваешь себя? Перебесится. Главное не зацикливайся на этом».

— Я не знаю, — в дверях появилась посланная в погреб Сьюзен, — по-моему — эта, — она протянула вино Сантилли и тут увидела мускулистого парня, скромно сидящего между Элерин и Алексеем.

Ей всегда нравились испанцы: живые, подвижные и очень веселые. Несколько их семей жили по соседству, образуя своеобразное дружное сообщество. Они шумно справляли праздники и смешно ссорились: жена на весь квартал ругала мужа, не стесняясь в выражениях, а тот выскакивал на улицу подальше от праведного гнева супруги и уже оттуда темпераментно обращался к соседям за подмогой. В конце концов, они мирились и целовались. Эти ссоры совершенно не походили на пьяные скандалы в их маленькой квартирке. В последний раз перебравшая лишнего мать бросилась на отчима с ножом, и Сьюзен в ужасе выскочила из дома, в чем была. Прочь, как можно дальше отсюда, лишь бы никогда больше не видеть их страшно перекошенных лиц и не слышать визгливой ругани. И нашла новый дом.

Незнакомец был красив, как и все испанцы, но ничего веселого в нем не было, словно всю присущую им радость заморозили, и теперь он смотрел на нее голодными глазами убийцы из прошлой жизни, которую она так старательно забывала.

— Тебя словно за смертью послали, — не замечая замешательства Сьюзен, недовольно проворчал Сантилли и, безуспешно подергав бутылку, начал ее выкручивать из рук девушки. — Сью, отдай, — он помахал ладонью перед ее лицом. — Что случилось?

Та испуганно отпрянула и, пробормотав «ничего», тихо отошла к шкафчикам за бокалами.

Сах говорит — все пройдет, и этот посидит и уйдет. Но руки дрожали и не хотели слушаться. Опять что-нибудь разобьет, и милорд будет снисходительно усмехаться. Нет, он никогда не ругал ее, неумеху, но лучше бы накричал, так привычнее и спокойнее. Милорд ругается только на принцев, когда они хулиганят, а хулиганят они часто.

Девушка совсем расстроилась и, едва сдерживая слезы, спряталась за дверцу шкафчика. Надо успокоиться. Надо. Но как, если этот буравит спину тяжелым взглядом хищника?

Сзади неслышно возник Даэрри.

— Давай помогу, — йёвалли взял несколько бокалов. — Не бойся, если будет приставать, дай коленом между ног и проблема надолго отпадет.

Девушка слабо улыбнулась и тут поняла смысл слов.

— Он что, у нас жить будет? — быстро прошептала она и испуганно оглянулась.

Испанец старательно отвечал на вопросы профессоров и Элерин, Сах задумчиво вертел в руках распечатку, Сантилли, уткнувшись носом в переплетённые пальцы, о чем-то размышлял, не сводя с сына глаз, а Ласайента упоенно рисовала.

— Сью, — Эрри придержал ее за плечи и быстро прошептал, — Ты завтра утром не пугайся, ладно. И не говори никому — сюрприз испортишь.

— Что опять придумали? — девушка захотела узнать подробности, но демон уже садился на место.

В последний раз это была удачно подвешенная под потолком гостиной обычная белая простыня с нарисованными глазами-дырами. Простыня размахивала краями и жутко хохотала. Дело происходило ночью и было подсвечено явно со знанием, поэтому родители, вернувшиеся с приема, оценили его по достоинству. Особенно Сантилли. Принцы потом неделю драили все унитазы в доме и давились смехом. Простыня почила с миром, сгорев. За это им влетело уже от Элерин.

Леонардо заметил ее сразу, фею из сказки — хрупкую и нежную, как цветок фиалки. Девушка его мечты, реальная, теплая, живая, вплыла в эту жизнь, робко улыбаясь и смущаясь. В светлом коротеньком платьице, обнимающим ее тоненькую фигурку. Он позавидовал этому платью, которому позволено то, что ему, недомужчине, никогда не было дано. И не будет. Насмешка судьбы — перед самым концом встретить свой идеал у демонов. И напугать его до смерти. Что она здесь делает? Кто она для них? Зачем все это?

— Сах, — Эрри наклонился к уху мага, — что там у него?

— Максимум еще месяца три, может, полгода при самом хорошем раскладе, — тихо отозвался тот. — И, самое страшное, он знает об этом.

— Я думал — просто болезнь, — растерянно прошептал демон.

Гости разошлись через час, договорившись о следующей встрече. Уставший Леонардо поднялся к себе, но у порога комнаты его догнал Эрри.

— Ты извини, что наехал на тебя, — негромко произнес он. — Я сегодня здорово вымотался. Злой, как собака.

— Ты тоже, извини за голубого, — виновато улыбнулся юноша. — Тяжелый день.

Еще бы он не был тяжелым: разборки с другими группировками, пожар в доме, бегство, драка в переулке, потеря команды и полная перемена в жизни. Как там ребята? Что это за военная школа?

— Завтра расскажу, — пообещал Даэрри и ушел.

И лишь войдя к себе, Леонардо понял, что не говорил вслух о своих товарищах. Только подумал.

Холодные тугие струи хлестали по горячему телу, но не остужали. Не пойдет он сегодня к Тьенси. Не пойдет. Боится. Эрри в последнее время стал ловить себя на том, что пьянеет от прикосновений брата, его взглядов, запаха. Убил бы кого-нибудь за один только его поцелуй. Йёвалли со злостью приложил кулаком по стенке кабины и прижался к ней лбом. Почему все демоны, как демоны, а он — не пойми кто?

Что там говорил отец? Сантилли переливал излишки в рубины? Надо попробовать. Он сжал в кулаке бриллиантовый кулончик и сосредоточился. Но или поторопился или энергии накопилось много, и камень завибрировал. Уже понимая, что все вышло из-под контроля, принц сильнее сжал пальцы.

— Дьявол! — бриллиант взорвался, и он едва успел сорвать цепочку, выставив щит.

— Эрри, — раздался из-за двери встревоженный голос Ласайенты, — все нормально?

Нет, хотел ответить сын, но не смог: вырвавшаяся на свободу сила искала выхода из того угла, где он ее запер. Отвлечешься и щит не удержать, слишком все не стабильно. Надо свернуть сферу, но руки дрожат, а потоки становятся все более неуправляемыми. Да к дьяволу все! Быстрее отмучается.

Он уже успел забыть об отце, когда дверь откатилась в сторону и Ласайента, оттолкнув сына, ударила по клавише подачи воды, одновременно впитывая беснующуюся энергию в пальцы.

— Все, малыш, все, — она прижала Эрри к себе, не обращая внимания на его наготу, — все.

Женщина, боги, женщина! Ее грудь, аромат лета, волосы….

— Нельзя, — через силу выговорил он, — уходи.

Но демонесса уже выдернула Даэрри из душа и строго прикрикнула:

— Стой тихо!

Сын застыл, из последних сил стараясь думать о том, что перед ним отец, которого он любит, больше всего на свете. Любит…. Нет, это папа! Папа, который усаживал его к себе на колени и рассказывал интересные истории. На коленях…. Боги! Так нельзя!

Ничего уже не замечая и не чувствуя, кроме ледяных пальцев Ласайенты на плечах, полуослепший, полуоглохший, принц еще пытался сопротивляться дикому желанию стиснуть так близко стоящую к нему женщину, как все неожиданно кончилось. Эрри моргнул несколько раз, пытаясь понять, на каком он свете, и рухнул на колени.

— Сейчас пройдет, — Ласайента сдернула с кушетки полотенце и набросила ему на плечи, укутывая. — Я слишком резко все забрал. Принести что-нибудь горячее?

Чуть позже он лежал на диване под теплым пледом, пил обжигающий чай с травами и наслаждался давно забытым покоем. Демонесса дождалась, когда сын уснет, и выскользнула из комнаты, выключив свет. Будь благословенна ее интуиция, но на погребальном костре она видела такие приключения! Если в ближайшие дни они с Сантилли не найдут какую-нибудь пусть самую завалящую, но богиню, то следующего раза ей не пережить. Пусть та его окрутит, соблазнит, изнасилует, пусть что хочет, то и делает, но мальчишка должен быть с женщиной. С природой никто не спорит. Дураков нет.

Муж разговаривал с Тьенси на террасе — мозги вправлял. Сын хмурил широкие брови и сердито огрызался.

— Есть разговор, — Ласайента бесцеремонно выпроводила младшего ашурта и рассказала о происшествии.

— Выходит, Таамир спас тебя, когда украл? — Ласайента, сидя на коленях мужа, перебирала его волосы. — И ты смог дожить до нашей встречи.

— Все построения летят коту под хвост, — Сантилли покусал губу. — Кто-то безумно добрый помог решить проблему. Очень оригинально, я бы сказал. Своеобразно. На сколько мозгов хватило? И кто у нас настолько извращенец? — император потер лоб. — Голова, как котел, пустой и дырявый — ничего не соображает.

— Все просто, Сан, — демонесса пожала плечами, — плюнь на все и живи.

Ашурт удивленно посмотрел на нее и внезапно расхохотался.

— Ты — чудо! — он поцеловал ее в нос. — Будем жить дальше.

Чистое тонкое белье, пахнущее какими-то нежными цветами. Пусть это будут фиалки, решил Леонардо, зарываясь носом в подушку. Ты будешь напоминать мне о ней — маленькой фее из сказки. Он останется здесь, у демонов, ради своей мечты. Все стерпит, и унижения и насмешки, будет выполнять любую работу, самую грязную и низкую, лишь бы быть рядом. Неужели ему откажут в такой малости?

В груди привычно заворочалась боль, растекаясь слабой волной по суставам, а таблетки остались в куртке. Вот незадача. И где их здесь доставать? Почему-то именно сейчас захотелось отсрочить неизбежное. Не из-за большого светлого дома и мягкой постели и даже не из-за ребят. А из-за нее — самой прекрасной девушки мира. Ради лишней минутки рядом с мечтой.

Он еще в детстве, когда был в банде Рюхи, твердо решил, что никогда не станет таким, как они. Никаких грязных ругательств, наркотиков, пьянок, поножовщины и воровства, только честная жизнь. По возможности. Кость собирал своих ребят по подворотням и подвалам, многие уходили почти сразу, кто-то спустя некоторое время, он никого не держал — останутся те, что не свернут с выбранного пути, когда его не станет. И добьются лучшей жизни.

Все личные деньги он тратил на таблетки, чтобы продержаться еще немного, еще на один месяц отсрочив неизбежное. Их было мало, жалких подачек, но Кость не сдавался, не разрешал себе опускать руки, стараясь быть примером во всем для своих подопечных. Косматая им подавится, недаром у него такое имя — поперек горла встанет у самой Безносой.

Они хватались за любую работу: восстанавливали старую технику, чтобы продать, мели улицы, разгружали вагоны, чистили свалки, пока не столкнулись с теми, кто захотел подмять их под себя. А потом появился демон.

Просторная комната, чистая новая одежда, душ…. Он и мечтать о таком не мог, даже во снах: жить, как богатый человек. У демонов. Смешно и удивительно. Юноша весело хмыкнул, наблюдая в окно, как от ближнего леса к дому бегут наперегонки Эрри и Тьенси. Наверняка с тренировки, раз в одних спортивных штанах. Надо узнать, где здесь тренажерка и как вернуть одежду из чистки — к обеду без таблеток станет совсем плохо. Спросить, как дела у ребят и можно ли с ними связаться. И подробнее познакомиться с домом и своими обязанностями.

Намечая приблизительный план на день, Леонардо распахнул дверь.

В следующий миг он шарахнулся обратно, едва удержавшись, чтобы не заорать во весь голос от страха.

По мрачным стенам пещеры змеились огненные сполохи, в воздухе мелькали размазанные жуткие крылатые хари, по галерее и ступеням текли потоки лавы, а в центре гостиной под тяжелым сводом висела на каменном кресте обнаженная девушка. Руки прикручены раскаленными цепями, по бледной коже струятся широкие кровавые струи, слипшиеся волосы закрывают опущенное лицо. Дом, вчера такой уютный сегодня превратился в преисподнюю.

Даэрри оценил сюжет как банальный, но Ласайенте, в связи с ограничением по времени, и так пришлось брать готовые шаблоны и вписывать их в фон уже по ходу пьесы. Но вот на огненную реку демонесса не поскупилась, тщательно прорисовав детали и для остроты ощущений добавив оторванные человеческие конечности и кости. Тьенси предлагал еще и кишки, но идею почти сразу отбросили — сольются с лавой.

Леонардо, вцепившись в косяк, с ужасом уставился на проплывающую мимо голову с фрагментами обнаженных мышц на обугленном лице и жутко вращающимся единственным глазом без века. Из потока высунулась рука в лохмотьях кожи и потянулась к юноше скрюченными пальцами.

Тьенси забраковал эту часть, как дурацкий перебор, но Ласайента все-таки оставила. Пусть будет. Прикольно же.

Недалеко раздался громкое «Ой!», и Леонардо вспомнил про Сьюзен. Но та отнюдь не с испугом рассматривала скрывающуюся под лавой кость, кивнула ему и пробежала глазами по стенам, скривившись при виде девушки на кресте.

— Немного не натурально, да? — тоном знатока спросила она и удивилась. — Ты что, испугался? Оно же настоящее. В прошлый раз было намного страшнее, когда эта тварь выскочила из погреба. Знаешь, как я визжала! Милорд думал, что меня убивают, — и рассмеялась.

— Какая тварь? — еле смог выговорить юноша, рисуя в уме картины одну ужаснее другой.

— Да откуда я знаю, — легкомысленно отмахнулась Сьюзен, ногой пробуя лаву. — Не рассмотрела. Пошли, посмотрим вместе, вдруг это еще не все.

Сегодня девушка была в джинсах и свободной белой блузке с прозрачной вставкой по горловине. Еще более изящная и легкая, чем вчера, и у Леонардо сладко заныло под сердцем. Фея. Нимфа. Что она делает посреди этого безумия?

— И чей это бред? — с противоположной стороны галереи, облокотившись на перила из пламени, стоял Сах Ир и с интересом вертел головой. — Паранойя в чистом виде.

— Не знаю, — охотно отозвалась Сьюзен, по щиколотку бредя поперек потока. — Как ты думаешь, ничего не выскочит?

— Бу! — крикнул маг, и девушка, взвизгнув, единым махом проскочила к краю галереи, врезавшись в огненное заграждение.

Если бы Леонардо не был весь мокрым, он вспотел бы еще, но дальше было уже не куда. Юноша вытер пот со лба, провел руками по волосам и решительно вышел из комнаты. Если хрупкая фея не боится, то и ему сам бог велел загнать свой страх как можно глубже. Надо помолиться, должно помочь, но все молитвы, как назло выскочили из головы.

— Ничего? — разочаровался Сах. — Жаль. Я ждал большего.

В гостиную влетели молодые демоны.

— Сью, ну как? — сразу атаковал ее вопросом Эрри. — Понравилось?

— Так себе, — честно ответила та, перегибаясь через огонь, чтобы лучше видеть хулиганов.

Сах пожелал узнать автора идеи, но его сурово разочаровали таинственными ухмылками.

— Сью, а мы тебе песенку хотели спеть, чтоб порадовать, — огорченно признался Тьенси. — Думали — испугаешься, плакать будешь.

— Пойте, — милостиво разрешила девушка и приготовилась слушать, положив локти на перила.

В руках демонов, как по волшебству появились гитары, они дружно опустились на колено, и мелодия стремительно рванулась из-под пальцев. Бешенный перебор струн, горящие задором глаза, звучные голоса, поющие о любви к прекрасной девушке, и буйство огня.

Это было захватывающее зрелище: маленькая сказочная фея, стоящая посреди безумной феерии. Языки пламени обвивали ее ноги, жарко обнимали за плечи, опадали вниз и снова устремлялись вверх, беззвучно вторя музыке, подстраивая ритм сердца Леонардо под ритм мелодии — он хочет жить! И быть рядом с ней!

— Они бы концерты так отрабатывали, — недовольно произнес Сантилли, падая плечом на косяк, — а то стоят столбами и глаза закатывают.

В первый момент, отворив дверь, он опешил, но потом стало понятно, почему Ласти так настойчиво предлагала провести разминку на крыше террасы — боялась испортить сюрприз. Сочтемся, милая, сочтемся. После родов. А пока заведем небольшую копилочку твоих выходок.

— Вот и показал бы, — посоветовала демонесса, подпирая дверь с другой стороны. — А Лео неплохо держится. Наш человек.

Мельком глянув на бледного юношу, осторожно переходящего галерею, император задержал взгляд на кресте и пренебрежительно фыркнул.

— Бледноватая фантазия, — подвел он итог и начал спускаться, оставив позади обиженное сопение жены и сердитое: «Мелко мстишь».

Певцы косились на него, но песню не прерывали. Следом выглянула Элерин и удивленно вздернула брови, обозревая не лишенное мрачного своеобразия зрелище, особенно если не обращать внимания на бесов и трупы.

Царственно махнув рукой братьям: «Продолжайте, продолжайте», — Сантилли дошел до начала лестницы, сдвинул панель, закрывающую настройку домашних обоев и принялся вносить изменения, игнорируя стилус и пальцем подправляя некоторые детали. Сначала исчезла грудь девушки, висящей на кресте, жутковато закрутившись в спираль и размазавшись, затем раздвинулись плечи.

— Что за тощий гермафродит? — поинтересовался Сах, свешиваясь с перил. — Ты его кормить собираешься?

— Не все сразу, — пробормотал ашурт, наращивая торс.

Маг не выдержал издевательства над центральным персонажем и скатился вниз.

Песня закончилась, дав возможность братьям тихо пристроить гитары на невидимый в пламени столик и со стороны понаблюдать за трансформацией жертвенной девственницы в жертвенного девственника. Сах, оттеснив друга, с упоением рисовал крылатую дьяволицу, вытягивая ее из языков пламени.

— Это выше моих сих! — горестно воскликнула Элерин, поняв, куда идет дело и, сердито распинывая попадающиеся по пути головы и конечности, ушла на кухню, напоследок легким движением пальца выкрутив за спинами художников из лавового потока полуразложившийся труп.

— Вряд ли он остался равнодушным, — ашурт, сдвинув брови, особенно тщательно подправил последнюю деталь. — Такая девочка старается, старается, а с его стороны никакой реакции. Сохраняем?

Сах согласно угукнул, и они обернулись, чтобы проверить результат совместного творчества. Дружный возглас «Дьявол!» не услышал бы разве что глухой — прямо перед ними, нос к носу, кровожадно вращая слепыми белками глаз и скаля остатки зубов, натужно покачивался облезлый пример с библейских иллюстраций, смиренно дожидаясь, когда его заметят. Номер сорвал оглушительные овации в виде слепяще-желтого жгута, перевитого траурной лентой заклинания разрушения всего и вся. Труп с треском вынесло мимо оторопевших певцов во двор, где он и нашел успокоение в бассейне.

Ласайента удовлетворённо проследила полет дымящихся останков через гостиную на выход, еле удержавшись от соответствующих комментариев.

— Рино, — во всю мощь легких гаркнул император, — твои шуточки?

— Так я и созналась, — рассеянно отозвалась жена, предусмотрительно отгородившись от мужа распахнутой дверцей холодильника. — О, у нас есть пицца! А когда это у нас не было пиццы? — спросила она себя, вытягивая кусок, и ответила. — А у нас всегда есть пицца.

Тьенси, не меньше брата ошарашенный реакцией Сантилли и Сах Ира, уважительно выдохнул:

— Не слабый болид! — привлекая к себе нежелательное внимание отца.

После секунды недоверчивого вглядывания в преображенного сына, ашурт ласково поманил его пальцем:

— Иди сюда, зайка.

Но тот нахально мотнул головой, зазвенев многочисленными колечками в левом ухе и блеснув длинной серьгой в правом, но с места не сдвинулся.

Сах скрестил руки на груди и весело посоветовал:

— Беги, Тьен.

Они сорвались с места одновременно, но у хулиганов была фора, всего несколько метров, но этого хватило, чтобы, разбежавшись, оттолкнуться от стены и перебросить тело на галерею. Эрри, бросившись наперерез, притормозил Сантилли подлой подножкой и повторил маневр брата, усевшись на перила, как на жердочку. Император по инерции пробежал несколько шагов и не спеша вернулся на исходную позицию.

— Ты сам разрешил, — крикнул ему Тьенси, на всякий случай смещаясь ближе к дверям своей комнаты.

— А, может быть, я хотел лучше рассмотреть. Допустимо? — усмехнулся Сантилли. — Ласти, я боюсь представить, что тебя ждет в будущем?

— А у меня, — парировала демонесса, подходя к смеющемуся Даэрри, — проблем с воспитанием сына нет, в отличие от некоторых.

— Это потому, что пока некоторые шлялись неизвестно где, воспитанием его неуемного чада занимался я, — возразил ашурт, ложа руки на бедра.

— Тогда откуда столь потрясающий результат? — деланно удивилась Ласайента, любовно потрепав «результат» по волосам, и положила руку ему на плечо.

— Наследственность? — сделал предположение Сах и подмигнул сестре, с интересом следящей за развитием событий с порога кухни.

Даэрри повернулся к демонессе, подмигнул тихонько хихикающей Сьюзен и замер при виде белого, как полотно, Леонардо, мертвой хваткой вцепившегося в перила. Человек расширенными от ужаса глазами смотрел куда-то над головой Сантилли и шевелил губами, бесконечно повторяя одну и ту же строчку: «No nos dejes caer en la tentaciуn, mas lнbranos del maligno».[1]

Йёвалли перевел взгляд на крест и изумленно приподнял брови: когда это Сантилли успел задать столь активное продолжение простенькой программе? Рядом ойкнула Сьюзен, заливаясь краской стыда, и заливисто присвистнула Ласайента:

— Камасутра в действии. Кому из вас делать было нечего?

— Ты что нажал? — укоризненно оглянулся на огорошенного не меньше других Саха.

Тот неопределенно пожал плечами:

— Сохранить. Ничего не понимаю. У нас завелся полтергейст?

— Скорее всего — косорукий маг, — проворчал ашурт и пошел исправлять безобразие.

— Совсем не стирай, — тихо прошептал ийет, — мало ли. Пригодится.

Император покрутил головой, но просьбу друга уважил. По стенам из светло-желтого кирпича шустрыми змейками побежал тонкий плющ, стирая зловещие картины преисподней. Но Леонардо этого уже не видел — его увел Эрри.

— Мне куртку надо, — тяжело дыша, произнес юноша, как только переступил порог своей комнаты, и, виновато улыбнувшись, убрал руку демона с плеча. — Все нормально. Спасибо. Я не ожидал… такого. Извини.

Он извиняется, опешил йёвалли. Боги, он извиняется! У него суставы от адской боли крутит, а он извиняется! Непостижимо! С ума можно сойти, как же он терпит это все? Надо поторопить Сантилли, чтобы испанца как можно быстрее отдавали целителям.

В куртке — лекарство. Вчера демон уверял, что с ним ничего не случится во время чистки. Без таблеток он долго не протянет. Без таблеток — смерть, а он не хочет умирать. Не сейчас. Потом как-нибудь. Сейчас он хочет жить!

Незаметно достать упаковку не получилось, она предательски выскользнула из непослушных пальцев, рассыпав содержимое по полу. Так неловко. И ноги как назло плохо сгибаются. Если бы он был один, то справился бы, но показывать свою слабость здоровому человеку было стыдно. Нет, демону, но все равно стыдно.

Пол неожиданно повалился на него, так же неожиданно отскочив обратно. Что происходит? Откуда потолок? Качается…. Люди в тумане…. Странно…. Туман….

Принц едва успел подхватить падающего столбом человека, машинально отметив, как неудобно брать на руки потерявшего сознание.

Маярт ругался, когда его вырвали с тренировочного полигона, где он пробовал новое заклинание. Ругался, быстрым шагом идя по медицинскому центру, когда Эрри отставал, поправляя сползающего с рук человека. Ругал целителей, опоздавших с каталкой. Ругал Сантилли, сразу не сообщившего о человеке. Ругался, пока больного торопливо укладывали в капсулу. Ругал запыхавшегося Йяна.

— Я боевой маг! — в конце концов, выдохся он, пальцем стуча императора по груди. — Боевой! Понятно! А вы сделали из меня не пойми кого!

Тот покорно кивал, со всем соглашаясь и с тревогой следя за манипуляциями Йяна.

— Он выживет?

— Куда он денется, — все еще раздражённо проворчал маг. — Разберем, вычистим, сложим заново, и через недели три-четыре будет, как новенький.

— Сколько? — коротко спросил ашурт, предварительно выгнав Эрри, и округлил глаза при виде цифр, торопливо набросанных магом на листке. — Это не терпит, я полагаю? До обеда подождешь? — и, дождавшись утвердительного кивка, вышел.

— Сколько?! — переспросил Таамир, удивленно глядя на мрачного Сантилли, ввалившегося к нему в кабинет. — У тебя кризис? Казну ограбили? Жены захотели планету в подарок?

— Заткнись, — посоветовал император, — надо. Я же не за просто так прошу.

— Это как? — желчно поинтересовался король. — Натурой расплачиваться будешь?

— Да, — спокойно ответил ашурт и усмехнулся. — Что с лицом? Челюсть подбери. Трехмесячный доход от земных угольных шахт тебя устроит?

— Это те, что ты у меня из-под носа увел? — Таамир задумался на мгновение, — А где твои деньги? Почему у Ласти не взять или сыновей?

— Ты мой казначей? — разозлился Сантилли. — Дашь или нет?

— Дам, — медленно проговорил Таамир, откидываясь на спинку рабочего кресла, — если скажешь правду, куда дел чертову прорву денег и почему сделал из этого тайну, — и ядовито пояснил. — Банальное любопытство старой ящерицы. Удовлетвори, будь любезен.

Ашурт окинул Таамира угрюмым взглядом, аккуратно сдвинул бумаги на столе в сторону и боком уселся на него, покачивая ногой:

— Как скажешь.

Дракон ожидал чего угодно, но никак не того, что демон вложит все свою свободную наличность в планету, по сути, никому не нужную. В восстановление того, что испоганили дурные люди. И никакой отдачи не будет — это несомненно. И зачем? Внезапная болезнь под названием альтруизм? С чего вдруг? И этот больной испанец? Кто он для ашурта? Никто по его словам.

— И за каким дьяволом это тебе? — удивленно хмыкнул Таамир.

— Хочу, — изогнул бровь Сантилли. — Могу я иметь собственную прихоть?

Можешь, конечно, можешь, дракон побарабанил пальцами по столу и потянулся к компьютеру:

— Номер счета напомни?

Как некстати понадобились ашурту эти деньги. Как не вовремя. Хотя сам виноват, нечего было тянуть и откладывать разговор на потом.

— Сантилли, — король пожевал губы, проклиная себя за медлительность, — это не услуга за услугу. Так неудачно совпало. Помоги мне помириться с Мишелем, — он старался, чтобы его взгляд не был просительным, но, скорее всего, это плохо получилось. — Поговори с ним. Что он хочет? Условия…. Да какие, к дьяволу, условия у дружбы?! — оборвал себя король, со злостью бросая карандаш, который вертел в пальцах, и с силой провел по лицу руками.

— Тай, — ашурт наклонился и взял его за плечо, — Мишель хочет помириться, но боится, что ты опять будешь на него жать. Ты же старше и мудрее, и можешь найти нужные слова. Он готов выслушать и понять, только не урезай его свободу, не дави на него.

— Свобода — абстракция, миф, ее нет в принципе, — покачал головой Таамир, — но спасибо. Учту.

— Есть, — усмехнулся демон, вставая, — и ты это знаешь не хуже меня. Свобода выбора, — он махнул рукой на прощание. — И спасибо за помощь.

Найти нужные слова…. Но каков мальчишка! И комплимент отжалел, и спасибо не забыл. Ве-ежливый.