2

Мелоди лежала под одеялом и прислушивалась. Было еще темно. Что ее разбудило? Должно быть, холод и громкое мурлыканье Тилли — кошка перебралась на подушку и лежала теперь у самого ее лица.

Мелоди взглянула на светящийся циферблат часов.

— Шесть утра! Господи, когда это я просыпалась так рано?

Она провела рукой по лицу, прогоняя остатки сна. Нос был холодный, как ледышка. Мелоди откинула одеяло и, стуча зубами, поспешно натянула халат и сунула ноги в тапочки. Кошка спрыгнула на пол вслед за ней.

— Все очень просто, Тилли, — объяснила ей Мелоди. — Надо всего-навсего подкинуть дров в камин.

Тилли заморгала и лениво потянулась в ответ. Едва разгорелся огонь, кошка свернулась у камина пушистым клубком и снова заснула.

— Тоже мне друг! Ты настоящая эгоистка, Тилли. Вытащила меня из теплой постели, чтобы я разожгла тебе огонь.

Мелоди подошла к окну, отдернула занавеску и тяжело вздохнула.

— Опять дождь. — Она пригляделась к свинцовому небу. — По крайней мере, мне кажется, что это дождь. А может быть, и снег. Вдруг за ночь нападало футов десять? Вот будет приключение!

Мелоди отвернулась от окна, опустив занавеску, и стала рыться в чемодане в поисках теплой одежды. Вскоре пальцы у нее онемели от холода.

Дрожа, она быстро натянула джинсы, свой любимый свитер — зеленый, грубой вязки, шерстяные носки и ботинки. Мелоди не была уверена, что это подходящая одежда для такой погоды, но более теплые вещи лежали на улице, в багажнике машины.

«Хорошо, что я так рано встала, — подумала она, — теперь успею поесть в городе». Она уже подошла к входной двери, как вдруг послышался звон дверного колокольчика.

— Господи, кто это может быть? — воскликнула Мелоди и открыла дверь. На пороге стояла невысокая пожилая женщина в ярко-оранжевом плаще, доходившем ей до пят. Из-под пластикового капюшона, аккуратно завязанного под подбородком, выбивались короткие седые пряди. Изо рта у нее торчала сигарета.

— Доброе утро, — улыбнулась Мелоди.

— Вам тоже, — женщина внимательно разглядывала Мелоди. — Вы, что ли, племянница Прю?

— Да.

— А я — миссис Бредли, ваша соседка. Вон из того дома. — Она неопределенно махнула рукой куда-то налево. — Я присматриваю за кошкой.

— А, за кошкой, — повторила Мелоди. Вдруг вспомнив о хороших манерах, она отступила от двери. — Не хотите ли зайти, миссис Бредли?

— Да нет, милочка, спасибо. Не буду вас задерживать. Я только хотела посмотреть, тут ли кошка.

Тилли, как будто догадавшись, что разговор идет о ней, показалась в дверях.

— Вот ты где, плутовка. — Миссис Бредли присела на корточки, чтобы почесать кошку за ухом. — Не хочет у нас жить, и все тут. Стоит нам отворить дверь, как она выскакивает и опрометью кидается сюда. Я уж стала ей сюда и еду носить. — Она подняла глаза на Мелоди. — Позаботьтесь о ней, ладно?

Мелоди протянула руку и помогла женщине подняться.

— Конечно, позабочусь. Ведь это же ее дом.

Миссис Бредли кивнула.

— Вот и славно. Ладно, пойду варить Эду кофе. Если вам что-нибудь понадобится, дайте знать. Рады будем помочь. Добро пожаловать, соседка.

Она спустилась с крыльца и скрылась за углом.

Приведя себя в порядок, Мелоди надела куртку и снова приоткрыла входную дверь. Сквозь щель потянуло холодом и сыростью, и Мелоди поежилась. «Ерунда, — сказала она себе. — Всего-то — сойти с крыльца и сесть в машину! Я даже не успею промокнуть!»

Мелоди смело распахнула дверь — и застыла, пораженная открывшимся видом.

Перед ней, словно прекрасная картина, в утреннем тумане лежала Эврика-Спрингз. Яркие осенние краски, которых Мелоди вчера не заметила, сверкали, словно драгоценные камни. С высоты холма старый город был виден как на ладони.

Мелоди видела старинные кирпичные дома, выкрашенные в серый цвет, а между ними — узкую и извилистую Спринг-стрит. В одном ее конце сгрудились желто-зеленые трамваи, один за другим они отъезжали от стоянки. Скоро в них, словно сардины в банку, набьются туристы со всех уголков мира… Мелоди вдруг поняла, что этот город дорог и близок ей так же, как дорог он был тетушке Прю.

Она захлопнула дверь и смело шагнула под дождь.


Мелоди пересекла мощеный тротуар Спринг-стрит и остановилась перед дверью с надписью «Краун и Краун».

— Без пяти девять, — пробормотала она, взглянув на часы. — Должно быть, еще закрыто.

Но, к ее удивлению, дверь легко открылась.

Дом, как и многие другие в Эврике-Спрингз, был построен на склоне крутого холма, и всю прихожую занимала лестница, ведущая вверх. Мелоди начала подниматься, с удовольствием вдыхая прохладный воздух. Ничего не изменилось: в домах Эврики по-прежнему витал легкий, почти неуловимый странный запах. Майкл, морща нос, называл его «запахом смерти», а тетушка Прю объясняла, что так пахнут кирпич и старая известка. Мелоди нравился этот запах: он напоминал о вечности и надеждах на счастье. Она рассеянно смахнула с коричневой вельветовой куртки капли дождя и пригладила руками волосы, надеясь, что они выглядят вполне прилично.

Преодолев лестницу, Мелоди оказалась в большой приемной. За столом с табличкой «Нора Уолтерс» сидела симпатичная немолодая женщина. Мелоди направилась к ней.

— Здравствуйте, — робко поздоровалась она. — Вы миссис Уолтерс?

— Доброе утро! Вы, конечно, Мелоди Блейк. Я вас узнала по голосу. Я — Нора. — Женщина дружелюбно улыбнулась, и глаза ее засияли теплым светом.

Мелоди сразу почувствовала себя уверенней.

— По голосу?

— Конечно, дорогая. Это я оставила вам ключ. — Она озабоченно нахмурилась. — Вы нашли ключ?

— Нашла, спасибо. Было так любезно с вашей стороны помочь мне.

— Пустяки, миссис Блейк. Я рада вам помочь. Не хотите ли чашечку кофе?

— Кофе — это замечательно, — вздохнула Мелоди, — но у меня на девять назначена встреча с мистером Крауном.

— Видите ли, дело в том, что мистер Краун — Адам Краун — сломал ногу и некоторое время не выйдет на работу. — Она сделала успокаивающий жест, предупреждая возглас разочарования Мелоди. — Не беспокойтесь, дорогая. Его сын Сэм взял прием клиентов на себя. — Нора кивнула в сторону окна, где стояло несколько стульев. — Устраивайтесь поудобнее, я сейчас принесу кофе.

Через несколько минут Мелоди уже сидела на мягком стуле, под стук пишущей машинки потягивала кофе из фарфоровой чашечки и смотрела в окно. Отсюда холм казался обманчиво маленьким, и дом тетушки Прю — совсем игрушечным. Но Мелоди на собственном опыте узнала, что это иллюзия.

Не успела она отъехать и нескольких метров от дома, как у машины спустило колесо. Мелоди не умела менять шину и понятия не имела, куда здесь надо звонить в таких случаях, да и все равно у нее не было денег, чтобы заплатить механику. Так что пришлось идти пешком.

Идти по прямой было бы легче, но дорога безбожно петляла, и пройденный путь составил, должно быть, ненамного меньше мили. Теперь Мелоди поняла, почему Эврику называют «маленькой Швейцарией».

Визит соседки, проколотая шина, прогулка под моросящим дождем — все это не помешало Мелоди прийти за пять минут до назначенного срока… и узнать, что адвоката тетушки Прю нет и не будет. А ее он передал с рук на руки своему сыну. «С моим-то везением, — подумала Мелоди, — это наверняка окажется юнец, едва вышедший из колледжа».

Она отвернулась от окна и принялась рассматривать приемную. Темно-золотистые шторы приятно сочетались с коричневой дубовой обшивкой, потемневшей от времени. Восточный ковер, должно быть, очень дорогой, лежал на деревянном полу. Вся обстановка была изысканной, но вместе с тем строгой. «Совсем не похоже на Бьюмонт», — подумала Мелоди. Бьюмонтские адвокаты любят стекло, пластик и искусственные цветы. А этот папоротник, чьи широкие резные листья заслоняют свет, несомненно, настоящий: достаточно взглянуть, как он вздрагивает от сквозняка. Кто за ним ухаживает? Должно быть, Нора. Мелоди не могла представить себе мужчину, который станет ухаживать за цветами.

На столе загудел зуммер, и Нора с улыбкой ответила в микрофон:

— Да, сэр, она здесь. Я ее провожу.

Мелоди нерешительно поднялась, не зная, что делать с недопитым кофе.

— Возьмите чашку с собой, — разрешила ее сомнения Нора. — У мистера Крауна на столе всегда стоит кофейник.

Женщины спустились в холл, откуда прошли в большую, довольно темную комнату. Единственным источником освещения здесь были окна, сквозь которые сочился тусклый осенний свет. Нора исчезла за дверью, и Мелоди осталась одна. «Где же мистер Краун?» — удивилась она.

Мелоди оглядела кабинет, ища глазами хозяина. Обстановка здесь напоминала приемную, только шторы и ковер на полу были темно-красными. Вдоль стен выстроились ряды пухлых томов на застекленных полках — должно быть, своды законов. Перед большим окном — стол с ножками в виде львиных лап и два стула, обитых красным шелком.

«Человек, сидящий за таким столом, и сам должен производить впечатление, — подумала Мелоди, — иначе эта роскошь просто поглотит его».

На стене возле двери висела целая коллекция дипломов в солидных рамках. Мелоди подошла поближе. Один диплом — из университета Гонзага. Выходит, он проходил практику в Вашингтоне? Заинтересовавшись, Мелоди принялась читать следующий диплом. Университет штата…

— Садитесь, пожалуйста, миссис Блейк.

Глубокий низкий голос донесся из темного угла между книжным шкафом и окном. Мелоди отскочила от стены и покраснела, догадавшись, что хозяин кабинета все это время наблюдал за ней.

Адвокат вышел на свет — и у Мелоди перехватило дыхание. Вся сила воли понадобилась ей, чтобы отвести взгляд. Этому человеку вполне подходил стол на львиных лапах.

«Господи, — думала она, — какой же он… величественный!»

Он стоял за столом, возвышаясь над ней, словно башня, и его широкие плечи загораживали окно. Нетвердой походкой Мелоди подошла к стулу, села — и только тогда смогла перевести дух. Никогда еще ей не случалось терять голову из-за мужчины, но, Боже правый, Сэм Краун того стоил!

«Он словно создан для Элмон», — подумала она. Уж Элмон-то не потеряет присутствия духа от одного его взгляда! Для миниатюрной Джорджии, пожалуй, великоват… хотя Джорджия готова флиртовать с любым привлекательным мужчиной, встретившимся на пути. Что же до самой Мелоди, в ней этот человек вызывал только тревогу. Слава Богу, что они связаны чисто деловыми отношениями!

Он подождал, пока она усядется, затем сам сел в большое кресло по другую сторону стола. Нажал кнопку — и комнату залил мягкий свет ламп, прячущихся в багетах.

Теперь Мелоди могла разглядеть его как следует. Нет, это не юноша, вчерашний студент: мужчине, сидевшему перед ней, было явно за тридцать. Да он вылитый герой ее следующего романа! Мелоди исподтишка рассматривала его жадным взором писательницы. Она видела силу, изящество, очарование и ощущала скрытую опасность. Костюм-тройка в тонкую серую полоску, белоснежная рубашка, галстук цвета красного вина — все было безупречно. А сам он просто излучал чувственность. Волосы цвета воронова крыла, слегка серебрящиеся на висках, резкие, словно высеченные из камня черты лица, ресницы — таким ресницам позавидует любая женщина! — изумрудные глаза… Один взгляд таких глаз может пригвоздить женщину к месту! Само совершенство! Мелоди чуть заметно улыбнулась. Нет, не все в нем совершенно — нос ему ломали, кажется, не один раз. Весь он будто сошел со страниц еще не написанного романа.

«Слава Богу, я не влюбилась с первого взгляда, — с некоторой поспешностью сказала себе Мелоди. — Представляю, каково это — любить подобного типа».

— Я Сэмюэль Краун, мисс Блейк, — его глубокий голос, казалось, проникал в самые сокровенные уголки ее души. — Отец очень сожалеет, что не смог прибыть на встречу с вами. Но он ввел меня в курс дела.

Мелоди молчала, не в силах отвести взгляда от его глаз. Казалось, она уже когда-то видела такие глаза… глаза человека, знавшего боль, глаза, не выдающие чувств, но поражающие своей силой и пронзительностью… Мелоди попыталась заговорить, но не смогла произнести ни слова. Его чувственные губы изогнулись в легкой улыбке. Мелоди заметила, что их пересекает шрам, почти белый на смуглом лице. Иного мужчину шрам мог бы испортить, но этому он только добавлял силы и властности.

— Мисс Блейк? — нетерпеливый голос развеял чары.

— Миссис Блейк, — поправила Мелоди почти шепотом. Собственный голос казался ей незнакомым.

— Ах да, конечно. Миссис Блейк. Извините, пожалуйста. — Сэмюэль Краун встряхнул головой, отгоняя странное чувство.

Женщина, сидящая напротив, выводила его из равновесия, и это было ему совсем не по душе. После разговора с отцом он ожидал увидеть бойкую пожилую вдовушку. Но посетительница оказалась молодой, скромной, даже застенчивой — и невероятно красивой.

Это не классическая красота — слишком большие глаза. Но и не обычный тип лица — у обычных лиц не бывает таких полных, призывных губ, губ сирены. Но у какой сирены вы видели вздернутый носик, усеянный веснушками?

Капли дождя в ее коротких растрепанных волосах сверкали при свете лампы, словно бриллианты. Тело скрывалось под бесформенным свитером и курткой, но по стройным ногам, обтянутым джинсами, можно было догадаться об остальном. Сексуальность в ней сочеталась с застенчивостью: одно это могло бы вызвать прилив желания у любого мужчины.

«Черт возьми, — подумал Сэм, — она, кажется, и не догадывается о своем обаянии».

Тщетно он пытался отвести взгляд от ее бархатных глаз. Грусть, затаившаяся в их глубинах, как ни странно, будила в нем самые темные и дикие инстинкты… Сэм опустил голову и попытался углубиться в бумаги, но из этого ничего не вышло — взгляд его неизменно возвращался к ней. Даже отсюда он видел, что в глазах у нее, словно в хорошем вине, сверкают золотые искорки. Интересно, меняется ли у нее цвет глаз в зависимости от настроения?..

Мелоди нервно облизнула губы, и Сэм чуть не застонал вслух. Она начала расстегивать сумочку, а услужливое воображение уже показывало ему, как эти тонкие руки сжимают его в объятиях, гладят обнаженную спину… Нет, хватит, надо что-то делать!

И вдруг… напряженное молчание прервал неожиданный звук: громкое урчание в желудке. Мелоди залилась предательским румянцем, и Сэм невольно рассмеялся.

— Вы еще не завтракали, миссис Блейк?

Мелоди попыталась улыбнуться — но тщетно. При звуках его голоса сердце у нее начинало биться быстрее и внутри что-то сладко сжималось.

— Пожалуйста, — произнесла она наконец, — зовите меня Мелоди.

От этой вежливой просьбы его пульс словно свихнулся. «Черт возьми, это же просто смешно!» Сэм перевел дух и заговорил строго официальным тоном:

— Если хотите, называйте меня Сэмом. Мистер Краун — мой отец. — Она кивнула. Сэм глубоко вздохнул и продолжал: — Итак, Мелоди, мы можем поговорить о завещании Прюделин Блейк. Оно очень простое. Я прочту его и дам пояснения. Если хотите, можете получить копию.

Мелоди пыталась вникнуть в документ, но ее сознание выхватывало лишь отдельные слова. Голос Сэма обволакивал ее, проникал в самое сердце, тревожил потаенные уголки души. Наконец ей удалось сосредоточиться… но тут чтение закончилось.

Сэм поднял глаза и улыбнулся.

— Суть дела в следующем: вы унаследовали все состояние мисс Блейк. Дом ваш. Пока в нем живут наследники мисс Блейк, ее трастовый фонд будет платить налоги и возьмет на себя все расходы по содержанию дома. Все, что в доме, — тоже ваше: можете делать с ним все, что хотите.

— Подождите, пожалуйста, я не поняла. У тетушки Прю есть трастовый фонд? Но мы… нам казалось, что у нее нет никаких доходов.

— Трастовый фонд оставил ей отец вместе с домом. Он невелик, но вполне удовлетворял все ее запросы. Кроме того, у мисс Блейк был свой сейф в банке. Все его содержимое — ваше. Я уже договорился с банком: сейф откроют сегодня утром. И еще одно. — Он улыбнулся, глядя ей в глаза. — В завещании есть два небольших условия.

— Условия? — Мелоди мысленно выругала себя за то, что не слушала завещания. — Какие условия?

Она чувствовала, что голос у нее дрожит и лицо заливает краска. Майкл в своем завещании тоже оговорил несколько маленьких, совсем пустячных условий. И адвокат в Бьюмонте, говоря об этом, тоже расплывался в улыбке. Тогда Мелоди дорого заплатила за свою глупость. Майкл, бьюмонтские адвокаты, этот тип, сидящий напротив, — все они одинаковы. Никому из них нельзя верить.

Сэм заметил, что его клиентка крепко вцепилась в подлокотники. Что ее так напугало?

— Мисс Блейк указывает, что вы должны прожить в доме по крайней мере два года и не имеете права его продавать.

Он откинулся в кресле и, скрестив руки на груди, ждал ответа. Эта женщина все больше и больше его интересовала. Приятно думать, что она на несколько лет задержится в городе. С Сандрой покончено, и, может быть, новая любовная связь развеет тоску и скуку обыденной жизни.

— Вы, должно быть, шутите!

— Простите? — Сэм едва не подскочил в кресле. Что она, читает его мысли?

— Я должна прожить в этом доме два года? Но почему? — удивленно спросила она, обращаясь скорее к самой себе. Мелоди нравился старый дом, и тетушка Прю это знала. Но зачем она оговорила определенный срок?

— Что же здесь странного, мисс… э… Мелоди? Вы теперь владеете недвижимостью в Эврике-Спрингз. Дом и все, что в нем находится, — ваше. Вы можете продать что-то из мебели — я не был в доме, но, насколько я знаю, там немало старинных и ценных вещей. Можете найти сезонную работу. У вас не будет больших расходов — только на еду, одежду и уход за машиной. Но… может быть, вы не хотите жить в Эврике?

Громкое урчание в желудке было ему ответом. К общему удивлению, желудок Сэма громко откликнулся.

— Похоже, мы оба умираем от голода, — заметил Сэм. — Может быть, отправимся в кафе и продолжим разговор за завтраком? — Это приглашение вырвалось у него как-то само собой.

Мелоди поспешно вскочила.

— Нет! Спасибо, мистер Краун… Сэм, спасибо, но я никак не могу!

Удивленный Сэм открыл было рот, чтобы ее успокоить, но она уже выбежала из кабинета. Он нагнал ее уже у лестницы. Инстинктивно, не думая, что делает, Сэм схватил ее за руку и тут же понял, что этого делать не стоило.

Казалось, он притронулся к оголенному проводу и теперь, как ни старался, не мог разжать руку. Одно желание осталось у него — прижать ее к себе, впиться губами в ее губы… Сэм прикрыл глаза, борясь с собой. Сколько времени это продолжалось? Секунды? Минуты? Часы? Время как будто остановилось. Сэм понимал, что долго не выдержит.

Мелоди попыталась вырваться, шагнула назад — и нога ее повисла в пустоте.

Она вскрикнула, глаза ее расширились от ужаса. Сэм быстро схватил ее за другую руку. Несколько секунд они балансировали на краю лестницы. Казалось, еще немного — и оба полетят с крутых ступеней вниз. Наконец Сэму удалось обрести равновесие, и он притянул Мелоди к себе.

И снова время остановило бег и осталось одно желание: не выпускать ее из объятий. Ее голова лежала у него на груди, и от коротких кудрей исходил запах лаванды, кедра и еще чего-то особого, принадлежащего только Мелоди… Он закусил губу, пытаясь справиться с собой.

Мелоди подняла голову и взглянула на него. К его удивлению, карие глаза сверкали гневом. Сэм тряхнул головой, возвращаясь к реальности.

— Вы что, решили прикончить нас обоих? — хрипло поинтересовался он.

— Как вы смеете? — выдавила из себя Мелоди, тщетно стараясь отодвинуться. Но, кажется, собственное тело отказывалось ей повиноваться…

И тут в желудке снова заурчало.

Сэм от души рассмеялся.

— Поверьте, я не хотел вас пугать. Все, чего я хочу — чтобы вы разделили со мной завтрак. Мелоди, вы голодны, как и я. Встреча в банке назначена на половину двенадцатого, а кафе как раз по дороге. Пожалуйста, составьте мне компанию. Терпеть не могу есть один. — Он понизил голос до драматического шепота: — Особенно завтракать.

Мелоди взглянула ему в лицо и увидела в глазах озорные огоньки. Да он просто смеется над ней! И поделом — надо же быть такой неуклюжей разиней! «Он, должно быть, думает, что я подстроила это падение, чтобы, как в бездарном романе, очутиться в его объятиях!» Мелоди чувствовала, что сейчас сгорит со стыда и прах ее развеется по ветру — жаль только, что здесь ветра нет.

— В банке? — тупо переспросила она.

Сэм удивленно взглянул на нее.

— В банке, — повторил он. — Помните? Сейф, встреча в банке?

— Ах да, конечно. А теперь, извините, я, пожалуй, пойду. Я приеду в банк к половине двенадцатого. Спасибо, Сэм.

— Может быть, все же примете мое приглашение? — спросил он, опуская руки. — Мы оба голодны, нам обоим нужно в банк.

Но Мелоди уже спускалась вниз. Сэм снял со стойки большой черный зонт и решительно двинулся за ней.

— Разве нам обязательно ехать в банк вместе? — Мелоди, не оглядываясь, вышла под дождь.

Сэм раскрыл зонт и зашагал за ней.

— У меня один ключ, у банка — другой. Открыть сейф можно только в присутствии адвоката — то есть меня, наследника — то есть вас и двух служащих банка.

Мелоди недоверчиво взглянула на него. На ресницах у нее повисли капли дождя.

— По-моему, вы меня обманываете. — Она слизнула с губ дождевые капли, и Сэм, не доверяя своему голосу, просто покачал головой. Этот розовый язычок будил в нем самые дерзкие помыслы. Давно уже он не испытывал такого желания!

— Такие сложности из-за нескольких бумаг? — недоверчиво продолжала Мелоди.

Сэм рассмеялся.

— Закон есть закон, миссис Блейк. — Он уже сожалел о своем приглашении. Но будь что будет — он не позволит ей уйти. — А теперь… — произнес Сэм, прикрыв ее от дождя своим зонтом, — может, объясните, что вы имеете против делового завтрака в моем обществе?

Мелоди в это время пыталась сделать невозможное — держаться одновременно поближе к зонтику и подальше от Сэма.

— Нет, я… ровно ничего, просто… понимаете, я плохо спала, не завтракала, ну и… И я сейчас ничего не соображаю, — закончила она совсем убитым голосом.

— Если это извинение, я его принимаю.


Дверца сейфа бесшумно отодвинулась.

— Видите? Я же говорила, — заметила Мелоди. — Здесь нет ничего, кроме старых документов.

— Не торопитесь, миссис Блейк. Старые документы порой бывают очень важны. — Мистер Дженкинс, первый вице-президент банка, осторожно заглянул в сейф. — Приступим к описи, мистер Краун?

Второй вице-президент, Денни Гаррисон, приготовился записывать перечень документов в акт описи. Сэм вынул из сейфа первый конверт.

— Датирован октябрем 1977 года.

— В октябре мы с Майклом поженились, — взволнованно заметила Мелоди.

Сэм протянул ей конверт.

— Хотите вскрыть?

— Нет, лучше вы.

Сэм распечатал конверт и заглянул внутрь.

— В конверте — фотокопия чека на семьдесят пять долларов, датированного 25 октября 1977 года. Подпись — Майкл Блейк. Кроме того, здесь семьдесят пять долларов наличными.

Мелоди онемела от изумления. Сэм достал второй конверт.

— Ноябрь 1977 года. Фотокопия чека и еще семьдесят пять долларов. — Он повернулся к Мелоди. — Как часто вы посылали ей деньги?

— Каждый месяц, вплоть до смерти Майкла. После этого я посылала, сколько могла.

— Сколько времени вы были женаты? — спросил Денни, что-то подсчитывая на калькуляторе.

— Десять… да, десять лет.

— Давно ли умер ваш муж? — поинтересовался мистер Гаррисон.

— В сентябре исполнилось четыре года.

Сэм присвистнул.

— Семьдесят пять долларов в месяц за десять лет — да это девять тысяч! Плюс то, что присылали вы за эти четыре года.

— Я посылала не меньше пятидесяти долларов в месяц. Майкл — ее единственный родственник, и мы думали, что она нуждается в деньгах.

— Вам повезло, — заметил мистер Дженкинс. — Похоже, ваша родственница их коллекционировала.

Сэм не отрывал глаз от Мелоди.

— Итак, мистер Дженкинс, здесь приблизительно одиннадцать тысяч пятьсот долларов.

— Одиннадцать с половиной тысяч долларов? Господи, и все мои?

— Это только приблизительно, миссис Блейк, — заметил мистер Дженнинс. — Мы должны вскрыть все конверты и пересчитать деньги.

— Но там сто шестьдесят восемь конвертов, верно, Мелоди? — мягко заметил Сэм. — Ведь вы не пропускали ни одного месяца.


Прежде чем залезть в ванну, Мелоди расставила по всем углам и зажгла свечи всевозможных размеров и форм, капнула в ванну несколько капель душистой хвойной эссенции и только затем погрузилась в теплую воду. Она всегда мечтала принимать ванну при свечах. И теперь эта мечта исполнилась.

Мелоди расхохоталась, вспомнив физиономию Сэма, когда она затащила его в магазин, чтобы купить необходимые для ванной вещи. Что ж, он сам сделал свой выбор. Мог бы попрощаться с ней в банке и отправиться по своим делам… Здорово же он разозлился!

По дороге к выходу из банка Сэм предложил проводить ее до машины. Она начала отказываться. Сэм настаивал. Выхода не было. Чувствуя себя полной идиоткой, Мелоди призналась ему, что пришла в контору пешком, а заодно, что в доме у нее нет ни света, ни газа, ни воды.

Сэм слушал и медленно закипал. «Почему вы не сказали об этом раньше?» — загремел он наконец.

Она напрасно отказывалась от его помощи, благодарила за заботу, убеждала, что прекрасно доберется домой на трамвае…

Бесполезные старания. Сэм крепко взял ее под руку и вывел на улицу. Очнулась она уже на переднем сиденье низкой спортивной машины. Сначала Сэм направился к зданию водопроводной компании. Нескольких его слов было достаточно, чтобы служащий, рассыпавшись в извинениях и сожалениях, пообещал, что воду включат немедленно. То же повторилось со светом и газом. Затем Сэм, невзирая на ее слабые протесты, отправился покупать продукты. Тут-то на их пути и встретился универсальный магазин: Мелоди не удержалась и устроила маленький реванш, затащив его в отдел туалетных принадлежностей.

Но этого мало: выйдя из магазина, он поехал выручать ее машину — вездесущая полиция отогнала ее в гараж, — а затем буквально силой заставил Мелоди сменить все четыре колеса.

Удивительно, думала Мелоди: когда Майкл командовал и принимал решения за нее, она обижалась, чувствовала себя никчемной и никому не нужной. А вот командирские замашки Сэма совершенно ее не задевают. Он бесцеремонно влез в ее жизнь, взял на себя ее проблемы, однако ей с ним так легко и спокойно, словно она всю жизнь только и делала, что полагалась на него.

Должно быть, дело в том, что с Сэмом можно спорить: если он и не послушается, то, по крайней мере, внимательно выслушает и ответит.

Мелоди улыбнулась и погрузилась в душистую воду по подбородок. Забавно вспомнить, какие чувства отражались на его лице в магазине, среди сотен безделушек, изысканных, романтических, а то и откровенно чувственных! Он был мрачен как туча, зеленые глаза метали громы и молнии. Но и сквозь раздражение просвечивало то, что так влекло к нему Мелоди — сдержанная сила и непоколебимое внутреннее спокойствие.

Интересно, сильно она его «завела»? Впрочем, какая разница? «Сэм мне не подходит», — поспешно сказала себе Мелоди, но, поразмыслив, должна была признаться, что не знает никого, кто бы ей подходил. Что ж, кто угодно, только не это ходячее воплощение сексуальности! Нет-нет, у нее к нему чисто писательский интерес.


Дверь Сэму открыла мать.

— Входи, сынок. Что-то ты запоздал. Отец уже десятый раз спрашивает, скоро ли ужин, и ворчит не переставая.

— Пусть подождет еще пять минут. После такого тяжелого дня мне надо выпить. — Сэм скинул пальто и повесил его на резную вешалку красного дерева. — Привет, папа. Как ты себя чувствуешь?

— Отвратительно, — недовольно отозвался старик. Он лежал на кушетке, со всех сторон обложенный подушками. — Стоит заболеть — и все, ты выключен из жизни. Никому до тебя нет дела. И нога болит зверски. Ну как, ты разобрался с наследством Блейков?

Сэм ласково, чуть насмешливо улыбнулся в ответ на ворчание отца.

— Как тебе медсестра?

— Вот о чем я и говорю! — распалился старик. — Можно подумать, мало в доме женщин! Твоя мать, экономка, горничная… нет, еще медсестру наняли! Я тут свихнусь скоро.

— А сам говоришь, что до тебя никому нет дела.

— Не слушай ты его, — вмешалась мать; она принесла сыну бокал с коктейлем. — Ему просто нравится ворчать. Расскажи лучше про миссис Блейк. Она похожа на тетку? Довольна ли она наследством?

Сын устало вздохнул и откинул голову на спинку кресла.

— Настоящим наследником был Майкл Блейк, племянник мисс Прю. Миссис Блейк — его вдова. Миссис Мелоди Блейк.

Сэм прикрыл глаза — и вновь увидел ее счастливую улыбку, когда она поняла, что сможет заплатить за свет и воду. Удивительно, как у нее хватило мужества остаться — пусть даже на одну ночь — в темном и холодном доме! На Сэма это произвело впечатление. Та же Сандра закатила бы истерику при одной мысли о подобном.

Весь день улыбка не сходила с лица Мелоди. Сэм сгорал от желания, а она казалась такой спокойной, собранной и уравновешенной, что он не выдержал. Решил ее позлить. Но на его хмурые взгляды Мелоди отвечала улыбкой, а от едких замечаний отмахивалась, словно от капель дождя. В конце концов Сэм сдался…

— Сэм, ты что, заснул?

Сэм опустил глаза, пытаясь припомнить, о чем шел разговор.

— Извините. У меня был трудный день. Так вот, миссис Блейк, кажется, осталась вполне довольна наследством. И на мисс Прю она совсем не похожа. — Интересно, думал он, на кой черт ей такая прорва свечей. И вдруг перед его мысленным взором предстало видение: Мелоди в ванне, залитая мягким светом множества свечей…

Сэм заерзал в кресле. Хватит, пора спускаться на землю!

— Ну что, будем ужинать? — нетерпеливо спросил он.

Загрузка...