5

«Едва дилижанс остановился, Ребекка спрыгнула на землю. Сердце, казалось, готово было выскочить из груди. Подобрав дрожащими руками запыленный подол, она с неженской быстротой бросилась к дому, прочь от опасности.

Она была уже футах в десяти от желанного убежища, когда произошло сразу два события. Пуля сорвала с ее головы шляпу с пером: еще бы на полдюйма ниже — и конец! Темно-каштановые локоны рассыпались по плечам, упали на лицо. Ребекка не успела даже вскрикнуть, как вдруг чья-то тяжелая рука толкнула ее в спину. Девушка перелетела через порог и упала на грязный дощатый пол.

В лачуге было темно, но перед глазами у Ребекки плыли разноцветные пятна. Еще одна пуля просвистела над головой и ударилась в стену. Ребекка поняла, что оказалась в ловушке.

Она поднялась на ноги и повернулась лицом к двери. Но не успела сделать ни шагу навстречу опасности… Стена за ее спиной внезапно разверзлась, и загорелая до черноты рука обхватила тонкую девичью талию. Зеленые глаза Ребекки расширились от ужаса. В мгновение ока незнакомец втащил ее в темную комнату и захлопнул потайную дверь.

Ребекка не видела незнакомца — лишь слышала тяжелое дыхание и чувствовала стальную крепость рук. Она набрала воздуху в грудь, чтобы закричать, но враг, как будто прочтя ее мысли, зажал ей рот широкой ладонью. Ребекка прикусила губу и ощутила вкус собственной крови.

Ребекку охватил ужас. Что, если этот человек задушит ее, просто зажав огромной ладонью и рот, и нос? Девушка забилась в его объятиях и начала в бессилии царапать жесткую руку. Откуда-то сверху, из темноты, до нее донесся низкий хриплый голос:

— Один звук — и мы оба мертвы. Ясно, леди?»


Мелоди вздохнула и потянулась за кофе, не отрывая глаз от экрана, словно надеялась, что следующие слова появятся там сами собой. Но чуда не произошло. С тяжелым вздохом Мелоди поднесла чашку к губам:

— Пусто!

Снова вздохнув, она потянулась через стол за термосом.

— И тут пусто! Три кофейника за день! Тилли, ты уверена, что это не ты выпила?

Тилли соизволила приоткрыть один глаз, подвинулась ближе к огню и снова заснула.

— А не хочешь ли сходить на кухню и сварить мне кофе? Нет, вижу, не хочешь. — Мелоди вскинула руки в комическом отчаянии: — Черт-те что! Эта глава меня доконает!

Она записала текст в память компьютера и встала из-за стола с термосом в руках.

— Можешь поработать, пока я внизу, — предложила она кошке, но та сладко дремала у камина и работать явно не собиралась.

— Такими темпами я никогда не кончу главу. И уж тем более не допишу до тысячи двухсот слов.

Мелоди насыпала в кофеварку кофе, залила водой и подошла к окну, задумчиво жуя пирожное.

Рядом появилась сонная Тилли.

— Я на все готова, лишь бы не садиться за компьютер, — пожаловалась ей Мелоди. — На все! Могу даже туалет помыть. Или тебя. Тилли, хочешь искупаться?

Тилли протестующе завиляла полосатым хвостом. И в этот миг раздался звонок в дверь.

— Спасение! — воскликнула Мелоди и, выключив кофе, побежала открывать.

В переднюю ворвался пронзительный ледяной ветер, и у Мелоди сразу заслезились глаза.

— Миссис Краун! Лиз! Входите скорей, холодно!

— Я вам не помешала? — вежливо поинтересовалась Лиз — из-за поднятого воротника ее голос звучал приглушенно. — Сама я терпеть не могу, когда меня отрывают от работы.

— Что вы, Лиз! Вы меня спасли!

— У вас какие-то трудности?

— Ничего серьезного, — улыбнулась Мелоди, помогая Лиз снять синее шерстяное пальто. — Застряла на почтовой станции с таинственным незнакомцем. И, хоть убей, не знаю, что делать с героями дальше. Я как раз взывала к небесам о помощи — и тут появились вы. А кто я такая, чтобы спорить с судьбой?

— Действительно, кто? Если я окажусь наедине с таинственным незнакомцем, — усмехнулась Лиз, — один Бог знает, захочу ли я вообще писать дальше! Он, наверно, высок и хорош собой?

— Пока не знаю! Да они все как на подбор: высокие, элегантные, с бархатным голосом и невероятно опасные!

— Вот-вот!

Мелоди рассмеялась.

— Я как раз сварила себе кофе. Хотите кофе?

Лиз смущенно улыбнулась.

— Не откажусь. Но, сказать по правде, мне не терпится осмотреть дом.

— Мы выпьем по чашечке, а потом я устрою вам экскурсию. — С этими словами Мелоди повела гостью на кухню. — Отлично! Откуда начнем?

— Это кухня, мой любимый уголок. — Мелоди сняла с буфетной полки две чашки. — Вы только посмотрите на плиту! Могу спорить, что в духовке поместится тридцатифунтовая индейка!

Она поставила перед Лиз дымящийся кофе и распахнула одну за другой две двери.

— Это кладовка. Здесь у меня мука, сахар и все такое. А это буфетная, она соединяет кухню со столовой.

Лиз заглянула в буфетную и ахнула.

— Боже милостивый!

— Да, посудой я обеспечена на много лет вперед.

— Сколько же здесь сервизов?

— Не знаю, не считала. Посудой на полках с этой стороны часто пользовались. В ящиках лежит серебро и скатерти — простенькие, на каждый день, и явно не новые. Стенные шкафы тоже полны всевозможных кухонных принадлежностей. — Мелоди повернулась к противоположной стене. — А здесь — праздничные сервизы. Взгляните, они и красивей, и выглядят более новыми. Смотрите. — Мелоди открыла резную дубовую дверцу: — Здесь еще один полный набор.

Лиз взяла из рук Мелоди плоскую обеденную тарелку с золотым ободком и выпуклыми белыми цветочками по краям и долго ее рассматривала.

— Боже мой! Это же свадебный фарфор.

— Свадебный фарфор?

— В конце двадцатых — начале тридцатых — как раз перед депрессией — такие сервизы были в моде. Их часто дарили на свадьбы. Поэтому они и называются свадебным фарфором.

— Кому же его подарили, тетушке Прю?

— Насколько я знаю, Прю никогда не была даже помолвлена, — пожала плечами Лиз. — Но и других женщин в доме не было. Прю была единственным ребенком.

Мелоди покачала головой.

— Майкл говорил, что его тетушка — старая дева. Еще одна загадка этого дома.

Мелоди поставила тарелку на место и вошла в столовую.

— Боюсь, тут сейчас тесновато, — заметила она, помогая Лиз протиснуться между креслом и комодом. — Я составила сюда всю ненужную мебель со второго этажа — все, что собираюсь продать.

Лиз молча оглядывала переполненную мебелью комнату.

— Мелоди, да у вас все вещи в отличном состоянии! Как новенькие!

— Верно. Хотя я и имела глупость таскать их туда-сюда в одиночку, — усмехнулась Мелоди. — Знаете, пока я не услышала упрек от Сэма, мне и в голову не приходило, что царапина или две могут снизить их ценность.

Лиз медленно оглядывалась кругом.

— Думаю, вам не о чем беспокоиться. Эта комната — настоящий рай для антиквара!

— С другой стороны — жилая комната и гостиная. Но сначала давайте поднимемся наверх. Вы посмотрите, что я успела сделать. Я старалась по возможности сохранить дух этого дома, но нельзя же жить среди такого беспорядка!

— Вы отлично поработали над кабинетом! — Лиз рассматривала ряды книг на полках. — Чудесное место для работы! А какие книги! Должно быть, здесь немало первых изданий. Вы их уже просматривали?

— Пыталась, но их так много! А в маленькой спальне стоит еще несколько коробок, набитых книгами. Я перечитала «Джен Эйр» и «Грозовой перевал». Теперь на очереди «Унесенные ветром». Пока я просматриваю старые газеты и журналы. Хочу отнести их в общество любителей истории.

Лиз провела пальцем по золотому тиснению на корешке «Унесенных ветром» и осторожно достала книгу с полки.

— Господи! — В ее голосе слышалось благоговение. — Этот экземпляр подписан Маргарет Митчелл! — Она перелистнула страницу. — А здесь дарственная надпись: «Рождество, 1939 г. Моей дорогой девочке. Пусть в твоей жизни всегда будет завтрашний день. Папа». Мелоди, это же раритет!

Мелоди кивнула.

— Здесь есть книги по истории, которые оканчиваются на 1918 году. Так странно их читать. Как говорится, нас тогда еще и в проекте не было.

— И наши родители еще не встретились, — рассмеялась Лиз.

У Мелоди заблестели глаза — ее осенило.

— Лиз, хотите, я отдам все бумаги вам? Они пригодятся вам в работе, а то, что не пригодится, вы отдадите в историческое общество.

— Спасибо. Я с удовольствием воспользуюсь тем, что вам не нужно. — Она поставила книгу обратно. — А в книгах вы денег не находили?

— Нет, хотя и искала. Ведь это комната не тетушки Прю, а ее отца.

— Но вы нашли тайник в комоде, который стоял здесь, — напомнила Лиз.

Мелоди пожала плечами.

— Трудно сказать, что это значит. Деньги были в основном новые. Их не мог спрятать ее отец.

Мелоди открыла дверь в маленькую спальню. Лиз последовала за ней.

— Здесь когда-то ночевали мы с Майклом. По-видимому, тетушка Прю убиралась здесь к нашему приезду. Когда я приехала, комната выглядела так же, как в прошлый раз. Отсюда я вынесла только пару столов.

Лиз недоверчиво покачала головой. Массивная кровать с балдахином и необъятный комод, казалось, занимали всю комнату. Столику с лампой уже явно не хватало места.

— Пара столов? Где же они помещались?

— Посреди комнаты.

— А это и есть коробки с книгами? — Лиз указала на три огромные коробки, стоящие одна на другой в углу комнаты.

— Да, они лежали под кроватью.

— Мелоди, я не могу ждать. Хочу увидеть книги прямо сейчас.

— Да это не книги! — воскликнула Мелоди несколько минут спустя.

— Да, это рукописные гроссбухи, — ответила Лиз, листая пожелтевшие страницы. — Бухгалтерские книги Эфраима Блейка. Смотрите, эта начинается с первого января 1911 года.

Мелоди вытащила из коробки еще несколько толстых рукописных тетрадей.

— Смотрите, там, внизу, какие-то бумаги! Она бережно достала бумаги, но даже в ее осторожных руках они крошились и рассыпались в пыль.

— Лиз, это реклама его магазина! Не хотите ли купить дамский корсет за два с половиной доллара?

— Нет, спасибо. Я не сторонница пыток. — Лиз заглянула в коробку. — Здесь пусто. Что ж, это настоящий клад для исторического общества. А что в следующей?

— Не знаю, но она чертовски тяжелая! — проворчала Мелоди.

Вдвоем женщины вытащили коробку на середину комнаты.

— Это что-то интересное! — заметила Лиз, вынимая оттуда толстую тетрадь в синей кожаной обложке. — Может быть, фотоальбом?

Она открыла тетрадь и ахнула.

— Боже, Мелоди!

— Что там такое? — рассеянно спросила Мелоди — она рассматривала следующую пачку бумаг.

— Коллекция монет, — с дрожью в голосе сообщила Лиз.

— Коллекция монет? — Мелоди отложила бумаги и заглянула Лиз через плечо.

— Похоже на то. И монеты очень старые. — Голос Лиз дрожал от возбуждения. — Мелоди, там есть другие такие же альбомы?

Мелоди заглянула в коробку.

— Есть!

— Сколько? — шепотом спросила Лиз.

— Три.

— Значит, всего четыре. И монеты очень старые. — Лиз подняла на Мелоди сияющие глаза. — Вот такие, например, мне случалось видеть только в детстве. Я не слишком-то разбираюсь в нумизматике, но рискну предположить, что это — целое состояние.

— Что же нам с ними делать?

— Муж моей подруги работает в банке в Бентонвилле. У него собственный нумизматический магазин. Думаю, нам стоит съездить к нему в гости и посоветоваться.

Мелоди рассмеялась, радуясь энтузиазму Лиз.

— Отличная мысль! Но не сегодня — ведь вы еще не осмотрели дом. — Она взяла из рук Лиз синий альбом и уложила обратно. — Вы, можно сказать, ничего еще не видели. Пошли.

— Не могу поверить, что вы просто оставите их здесь, — покачав головой, заметила Лиз.

— Эврика-Спрингз научила меня терпению. — Мелоди вернулась в библиотеку, подошла к мигающему дисплею и с улыбкой нажала «Выход».

— На сегодня хватит!

Лиз хотела возразить, но Мелоди покачала головой.

— Нет, после сегодняшней находки я все равно не смогу собраться с мыслями. Решение есть, и я его обязательно найду. Но не сегодня.

— Вы остановились на историческом романе?

— Честно говоря, у меня появилась идея романа о современности. Но, знаете, как это бывает? Мелькает одна мысль, потом другая… Хочешь записать — а ничего и нет.

— Как же, знаю по опыту. Это ужасно.

— Просто кошмар! — рассмеялась Мелоди. — Поэтому мне так нравится компьютер. Здесь можно записать любую мысль, как только она придет в голову, сохранить и, нажав на пару клавиш, вернуться к предыдущей книге. Но хватит об этом. Готовьтесь, сейчас вы увидите ванную.


— Догадываюсь, почему вы выбрали для себя эту комнату.

Лиз стояла у окна спальни. Ее зеленые глаза блестели от восхищения.

— Потрясающий вид! Весь городок как на ладони. — Она повернулась и оглядела комнату. — Вижу, вы оставили здесь ровно столько мебели, чтобы спальня выглядела уютной. Должно быть, здесь спала Прю? — Лиз указала на коллекцию флакончиков на туалетном столике. — Я где-то слышала или читала, что она собирала пузырьки от духов.

— Да. Она спала здесь, а ее отец в маленькой спальне.

— Здесь как будто чувствуется ее присутствие.

— Здесь и на кухне, — согласилась Мелоди. — Мне кажется, это были ее любимые комнаты. Иногда, по утрам, когда я стою у окна и любуюсь на город, мне… — Мелоди улыбнулась, пожав плечами, — мне кажется, что она стоит рядом. Глупо, правда?

— Нет, — быстро возразила Лиз. — Вовсе не глупо.

Мелоди благодарно улыбнулась и кивнула в сторону двух кресел перед камином.

— Не хотите присесть? Я обычно, когда не работаю, сижу здесь. А остальное осмотрим попозже.

— Звучит заманчиво! — воскликнула Лиз, садясь в ближайшее кресло. — Я с утра на ногах. Вы не представляете, как приятно отдохнуть.

— Устраивайтесь поудобнее. Я принесу еще кофе.

Через несколько минут Мелоди появилась в дверях с подносом.

— А, вы смотрите фотографии, — заговорила она. — Представляете, я совсем забыла о пирожных. Только сейчас вспомнила. Недалеко от меня расположена булочная. Ветер все утро дул с той стороны, и запах бисквитных пирожных просто сводил меня с ума. Настоящее наваждение! В конце концов я не выдержала и поехала туда. Поговорила с девушкой за прилавком — кстати, у нее потрясающее имя: Хризантема. Она рассказала, что у них как раз рано утром доставка. Представляете?.. Лиз? Что случилось?

Мелоди поставила поднос на столик и подошла к гостье.

Лиз медленно обернулась. В руках она держала большую фотографию, снятую с каминной полки.

— Мелоди? Я и не слышала, как вы вошли. Это и есть та фотография? Я не представляла себе… — Она говорила медленно и тихо, зеленые глаза были устремлены в какую-то невидимую для Мелоди даль. — Значит, слухи были правдивыми.

Мелоди взглянула на фотографию.

— Слухи? А, слухи о тетушке Прю. Вы знаете этого человека?

— Ну, не лично, разумеется, — рассмеялась Лиз. Она бережно поставила фотографию на место и села. — Я знаю, кто он. Помните, я говорила вам, что занимаюсь историей здешних мест? — Она отхлебнула из чашки горячий кофе и откинулась на спинку кресла. — Его фотографии не раз попадались мне в старых газетах. Он был… как бы вам сказать… конечно, доказательств у меня нет, но ходили разговоры, что этот человек — правая рука одного из знаменитых в то время «крестных отцов». Много лет подряд каждое лето он приезжал в Эврику. Зачем — никто не знал. А однажды летом не приехал. Больше его здесь никто не видел.

Мелоди замерла, не донеся пирожное до рта.

— Вы хотите сказать, что тетушка Прю была близка с этим человеком?

Еще не произнеся вопроса, Мелоди уже знала ответ. Почему же еще тетушка Прю стала бы хранить эту фотографию? Зачем повесила ее на почетное место над кроватью, где видела ее каждый вечер, засыпая, и каждое утро, просыпаясь?

— Боже мой!

— Действительно, «Боже мой»! Хотела бы я, чтобы эти стены заговорили! — вздохнула Лиз. — Они могли бы рассказать немало увлекательных историй!


Мелоди механически помешивала суп. Мысли ее были заняты новыми открытиями. Чем больше она узнавала о тетушке Прю, тем меньше понимала. Сколько противоречий! Бедная старушка, живущая на деньги племянника, превращается в обеспеченную даму, имеющую трастовый фонд. Старая дева, запертая в четырех стенах викторианского особняка, — в женщину с сомнительным прошлым, любовницу богача-гангстера. Свадебный фарфор, фотография — все это ключи к разгадке. Но где дверь, которую они должны открыть? Есть ли вообще разгадка, или тетушка Прю унесла свою тайну с собой?

Лиз обещала порыться в архивах. Похоже, ее эта загадка увлекла даже больше, чем Мелоди. Уже уходя, она удивила Мелоди предложением помочь с уборкой в доме. Насколько поняла Мелоди, Лиз готова взять на себя чердак…

Кухонная дверь со скрипом отворилась. Мелоди вскрикнула и уронила ложку. В дверях появился Сэм — и испуг сменился иным, сильным и незнакомым прежде чувством. Мелоди молча следила, как он вошел, аккуратно прикрыв дверь.

— Входная дверь была не заперта, — объяснил он, войдя на кухню.

— Догадываюсь, — Мелоди бросила грязную ложку в мойку и достала чистую.

— Я долго звонил, потом подумал, что ты, наверно, не слышишь звонка. Ты скучала по мне, Мелоди?

«Интересно, когда это мы перешли на „ты“?» — удивилась про себя Мелоди.

— А разве ты уезжал? Я не заметила.

— Какой удар! Я-то думал, мы друзья. О, кажется, здесь для меня найдется дело. — Он подошел к плите и принюхался. — Чертовски вкусно пахнет!

— Это суп из пакетика, но все равно спасибо.

— На двоих хватит? — Он снял пальто и небрежно бросил на стул.

Мелоди обернулась к нему. В глазах ее загорелись сердитые огоньки.

— Кто тебе готовил, пока ты не начал надоедать мне?

Сэм пожал плечами.

— У тебя что, неудачный день?

— Да нет, день прекрасный, — ответила Мелоди, ставя на стол две суповые тарелки. — У меня сегодня была твоя мать.

— Наконец-то она осуществила свою мечту — увидела дом изнутри.

— Она даже вызвалась помочь мне с уборкой и перестановкой мебели. — Мелоди положила на стол ложки и салфетки. — Сказала, что придет завтра и поможет, чтобы к приходу антиквара все было готово.

— Вот как? — Сэм взял из вазочки крекер. — И кому же ты продаешь свой антиквариат?

В первый раз за последние полчаса Мелоди взглянула ему прямо в лицо.

— Сандре Херродан.

— Ясно, — коротко ответил Сэм.

— Мне рекомендовали ее и Нора, и твоя мать. Говорили, что она прекрасно знает свое дело.

Мелоди повернулась к плите, ожидая реакции Сэма. Из слов Норы и Лиз она поняла, кто такая Сандра Херродан и какое отношение она имеет к семье Краунов. Сэм, наверное, будет все отрицать. Скажет, что не имеет с Сандрой ничего общего. Или просто промолчит. Впрочем, какая разница? Разве Мелоди не повторяет себе снова и снова, что не собирается завязывать близких отношений — ни с Сэмом, ни с кем-либо другим?

— Ты чего-то ждешь от меня? — Сэм стоял так близко, что Мелоди ощущала, как шевелятся волосы от его теплого дыхания. Он положил руки ей на талию. — Объясни, что ты хочешь узнать?

— Неважно. — Мелоди старалась говорить ровным голосом, но это не очень-то получалось.

Сэм опустил голову ей на плечо, и Мелоди едва удержалась, чтобы не зарыться лицом в его черные волосы.

— Я вовсе не хочу…

— А я хочу. — Сэм поцеловал Мелоди в щеку и развернул лицом к себе. — Я хочу быть для тебя важным. — Его изумрудные глаза, казалось, проникали ей в самое сердце. — Неужели тебе ни капельки не интересно, где я пропадал?

— Это не мое дело.

— Теперь твое. Не отрицай этого, Мелоди. Ты хочешь знать обо мне все, но не признаешься в этом даже самой себе.

— Это просто смешно! — Мелоди оттолкнула Сэма, но не слишком сильно, чтобы он и вправду не выпустил ее из объятий. Сэм был прав: она действительно жаждала знать о нем все.

— Я был по делам в Сент-Луисе, — произнес Сэм, словно ответил на невысказанный вопрос. — Думал о тебе. Скучал. Надеялся, что и ты скучаешь обо мне.

Несколько секунд он, не отрываясь, смотрел ей в лицо. Мелоди казалось, что он читает ее бессвязные мысли.

Неожиданно для себя самой она протянула руку и коснулась шрама, пересекавшего его губы.

— Откуда у тебя этот шрам?

Сэм приоткрыл рот и лизнул кончик ее пальца. Мелоди поспешно отдернула руку, испугавшись, что выдаст себя.

— Память о несостоявшейся спортивной карьере.

— Ты играл в футбол?

Он кивнул.

— Три года, в колледже.

Несколько секунд длилось молчание. Сэм вздохнул и тряхнул головой. Лицо его снова стало суровым.

— Так что ты хочешь знать о моих отношениях с Сандрой? Мама не рассказывала тебе, что полгода назад я сбежал из Сент-Луиса в Эврику-Спрингз? Что я приехал ночью, никого не предупредив, вошел в дом и рухнул на пороге? Что я был измучен и искал исцеления?

Пылающие глаза Сэма были полны боли. Мелоди чувствовала, что должна что-то сделать, как-то облегчить его страдания, но не могла сдвинуться с места.

— Она рассказала, что мы с Сандрой познакомились на тоскливом приеме, одном из тех, где убивают время сливки общества?

Его рука, лежавшая на спине Мелоди, поднялась выше и зарылась в копну шелковистых кудрей.

— Сандра помогла мне обставить новую квартиру. Мы идеально подходили друг другу — оба желали только физической близости, без всяких обещаний и обязательств. Через некоторое время мы решили отдохнуть вместе где-нибудь в теплых краях. Но тут папа сломал ногу. Мне пришлось сдать билет и остаться с ним. Сандра восприняла это как личное оскорбление. Явилась в больницу и закатила мне скандал в приемном покое, к большому удовольствию персонала. И уехала одна. — Легкая улыбка тронула его губы. — А может, и не одна, а с кем-нибудь из своих многочисленных поклонников. Мне, по совести говоря, плевать.

Улыбка Сэма стала шире, в глазах зажегся теплый свет.

— Она развлекается в тропиках, а я, не покладая рук, тружусь над одним запутанным делом о наследстве. — Он крепко сжал Мелоди в объятиях. — Я тебя успокоил?

Наклонив голову, он запечатлел поцелуй на ее подбородке. И еще раз… И еще…

— Сэм!

— Мелоди! — прошептал он, зарывшись лицом в ее волосы.

Мелоди содрогнулась, как от электрического разряда. Этот голос, эти прикосновения одурманивали ее, как наркотик.

Наконец Сэм прильнул к ее губам, и Мелоди ответила на поцелуй, не раздумывая. Она приподнялась на цыпочки, крепко обняла Сэма и громко застонала, ощутив, как пробуждается его мужское естество. Язык Сэма блуждал в потаенных уголках ее рта, жадно принимая все, что она предлагала. Рука Мелоди скользнула к его шее, зарылась в густые волосы…

Она горела! Сгорала дотла в его объятиях. Дьявол-искуситель превратил ее в пар и туман. Она в аду — но разве в адском пламени бывает такое наслаждение?! Однако дымом попахивает…

Мелоди широко распахнула глаза и попыталась освободиться, но Сэм не хотел прерывать поцелуй. Наконец она дернула его за волосы.

— Ох!

— Сэм! — воскликнула Мелоди. — Суп на огне!

Сэм неохотно открыл глаза, на мгновение задержался взглядом на ее припухших губах, затем повернулся к плите и криво усмехнулся.

— А я так мечтал о супе!

Мелоди оттолкнула его.

— Ну и вонь! — Она потянулась к кастрюле, но Сэм схватил ее за руку.

— Осторожно, обожжешься! Позволь мне, я в этом деле разбираюсь.

Он ловко натянул рукавицу-хваталку и взялся за ручку кастрюли. Один поворот — и газ выключен. Еще шаг — и кастрюля в мойке. Одно движение — и из крана полилась вода. Мелоди не верила своим глазам.

— Суп погиб, вечная ему память. Есть другой пакетик?

Не замечая ее изумления, он аккуратно вытер плиту, распахнул дверь, чтобы проветрить кухню, и, вдохнув полной грудью свежего воздуха, повернулся к Мелоди.

Она застыла как изваяние, прижав руки к груди. Взгляд ее остекленел. У Сэма сжалось сердце.

— Мелоди! — В мгновение ока он оказался рядом и сжал ее в объятиях. — С тобой все в порядке? Ты не обожглась? — Он заботливо всматривался ей в лицо.

Мелоди покачала головой и дрожащей рукой откинула волосы, упавшие на лоб.

— Сэм, ты все время меня удивляешь, — произнесла она наконец. Голос ее дрожал, как и руки. Майкл считал, что кухонная работа ниже достоинства мужчины. Сам он появлялся на кухне лишь для того, чтобы достать пиво из холодильника.

Сэм нахмурился. Странное выражение на ее побледневшем лице почти пугало его.

— Это хорошо или плохо?

Мелоди улыбнулась, словно очнувшись от сна. Сердце Сэма забилось вновь, и он сообразил, что все это время не дышал. Улыбнулись теплые золотистые глаза — и сердце забилось сильнее. Со смехом, странно похожим на стон, Сэм прижал Мелоди к себе.

— Есть хочешь? — спросил он, выпуская ее из объятий.

Мелоди недоуменно смотрела на него, словно не понимая, о чем ее спрашивают. Наконец лицо ее прояснилось.

— Умираю от голода! — рассмеялась она. — Если помнишь, мы как раз собирались сесть за стол, когда ты меня… гм… отвлек.

— Отвлек? — лукаво улыбнулся Сэм. — В прошлый раз ты назвала поцелуй «поиском материала». Ты умеешь находить незаезженные слова. Одно слово — писательница! Я куплю тебе кое-какие книги…

— Какие книги? — спросила Мелоди, не уверенная, что правильно его поняла.

— Неважно. Увидишь. — Его глаза блеснули. — Значит, ты обвиняешь в гибели супа меня? — Он поднял руку, предупреждая ее ответ. — Признаю свою вину, готов возместить причиненный ущерб.

— Возместить? — переспросила Мелоди, удивленно глядя на Сэма. Опять какой-то хитрый ход? Или у нее развилась паранойя и она везде видит ловушки?

— Не веришь? Мне случалось убеждать скептиков и почище тебя. — Он вскинул бровь. — Есть тут что-нибудь, чего нельзя трогать? Или вся кухня в моем распоряжении?

Немного времени понадобилось Мелоди, чтобы понять игру и включиться в нее. Правда, она давно не практиковалась… Надменно задрав подбородок, она сделала широкий королевский жест:

— Кухня ваша, сэр.

Сэм отвесил ей низкий поклон и повернулся к плите, чтобы достойно ответить на вызов. Мелоди в изумлении смотрела, как он достает из буфета продукты, режет, шинкует, перемешивает, подсыпает пряности со сноровкой, говорившей о многих часах, проведенных за «женской» работой.

Через считанные секунды на столе стоял роскошный дымящийся омлет. Сэм, загадочно улыбаясь, ждал, чтобы Мелоди отведала.

Она отправила в рот маленький кусочек, растягивая удовольствие, вдумчиво разжевала, проглотила, утерла губы салфеткой и только после этого наградила Сэма сияющей улыбкой.

— Потрясающе!

Сэм сел и отрезал себе кусок.

— Еще бы! — заметил он с видом умудренного опытом мастера. — А ты чего ожидала?

— «Еще бы!» — передразнила его Мелоди и засмеялась, когда он нахмурился. — Где ты научился так готовить?

— Моя мама — писательница. Как известно, когда на писателя снисходит вдохновение, он забывает обо всем. А папа — адвокат: еще одна профессия, поглощающая человека целиком. Передо мной стоял выбор: умереть с голоду или научиться готовить самому.

Мелоди смерила его оценивающим взглядом.

— Не похоже, чтобы ты умирал от голода.

Сэм вскинул брови.

— Хочешь сказать, что я толстый?

Мелоди окинула его притворно-строгим взглядом, хотя на его мускулистом теле не было ни унции лишнего жира.

— Да нет, вроде ничего, — небрежно успокоила она его.

— Спасибо, — рассмеялся Сэм. — Мои родители обязаны мне жизнью, — скромно продолжал он. — Если бы не я, вся семья погибла бы голодной смертью.

— Как пить дать, погибла бы, — с убийственным безразличием согласилась Мелоди.

Наступила тишина, прерываемая лишь звяканьем ножей и вилок. Сэм заговорил первым.

— Как маме понравился дом?

— Очень понравился. По-моему, она такого не ожидала.

Немало времени занял рассказ Мелоди об экскурсии по дому и о неожиданных находках.

— Так вот, — заключила она, — осмотрев весь дом и найдя коллекцию монет и фотографию тетушки Прю с ее… э-э… другом, твоя мать настояла на том, чтобы помочь мне. У меня язык не повернулся отказаться. Она так увлечена всем этим! Жалко лишать ее подобного удовольствия.

Сэм отодвинул пустую тарелку и облокотился о стол.

— Итак, мисс Прю всех нас одурачила?

— Сэм! И это все, что ты вынес из моего рассказа?

— Конечно, нет! Но это самое интересное.

Мелоди укоризненно покачала головой.

— Теперь все ясно. Сэмюэль Краун, всеми уважаемый адвокат, — любитель сплетен!

— И еще какой! — улыбнулся Сэм. — Повтори, пожалуйста, еще раз вашу с Лиз гипотезу.

Было уже за полночь, когда Мелоди выставила Сэма за дверь. Он торчал на пороге, пока она, подняв правую руку, не поклялась запереть за ним дверь. Тогда он последний раз поцеловал ее и ушел.

По дороге в спальню Мелоди радостно улыбалась, сама не зная чему.


Сэм лежал на обитой кожей кушетке в своем одиноком жилище, рассеянно глядя на мерцающий экран телевизора. Он выключил звук, предпочитая свои мысли бессмысленной болтовне телеведущего. «Ночь будет долгой», — с отвращением подумал он.

Чем чаще он виделся с Мелоди, тем сильнее ее хотел. А чем сильнее хотел, тем недоступнее она становилась.

Легкого флирта не получилось: Сэм привязался к Мелоди всерьез. Но чем лучше он узнавал ее, тем лучше понимал, что именно к такой женщине всегда мечтал привязаться.

Мелоди нашла в тайниках около восьми тысяч долларов. А сколько еще она выручит за мебель! Впрочем, это уже забота его матери. Интересно, скоро ли женщинам надоест копаться в загадочном прошлом тетушки Прю? И много ли они раскопают?

— Итак, — вслух произнес Сэм. Он привык решать важные вопросы на своеобразном «мысленном суде», тщательно взвешивая все «за» и «против». Но его «присяжные» впервые рассматривали такой деликатный вопрос.

— Леди становится богаче день ото дня. Мои деньги ее не интересуют. По-видимому, не стремится она и с моей помощью проникнуть в «высшее общество». Она твердо стоит на ногах и не нуждается в подпорках. Вполне подходит для длительной связи.

Пока Сэм не признавался даже себе, что хочет чего-то большего, чем связь — пусть даже длительная.

— Итак, что же у нас получается, леди и джентльмены? — Он сел и спустил ноги с кушетки. — У нас получается чушь собачья! Чем больше у нее денег, тем независимей она становится. И впадает в прискорбное заблуждение, думая, что деньги уберегут ее от жизни. И от меня.

Следующая загвоздка — ее работа. По крайней мере, она называет это работой. По-моему, это хобби. Нет, я не сноб, но ведь эти ее романы — полная ерунда. Мама говорит, что у Мелоди настоящий талант. Так какого же черта она гробит свой талант на эту слезливую чепуху?!

Сэм вскочил и зашагал взад-вперед по изящно обставленной гостиной. Сегодня, когда Мелоди заговорила о своей книге, он высказал все это ей в лицо. Господи, что тут началось! Мелоди гордо вздернула подбородок, глаза ее сверкнули расплавленным золотом.

— Прости, не вижу, каким образом это касается тебя, — веско заговорила она. — Я пишу то, что сама люблю читать. Сэм, любовные романы читают миллионы людей, и не только женщины, но и мужчины. Не думала, что ты такой сноб.

— Ты говоришь в точности, как моя мать, — рассмеялся Сэм.

— Твоя мать на редкость умная женщина. Вот купят у меня книгу — и увидим, кто будет смеяться последним.

— За твою безделку много не заплатят.

Едва эти слова сорвались с языка, как Сэм пожалел о них. Мелоди промолчала, даже выражение ее лица не изменилось — только погас свет в глазах. Она молча собрала грязную посуду и, не поднимая глаз, понесла ее в раковину. Сэм обругал себя последними словами и поспешно перевел разговор на другое.

— Не подумай, что я завидую тем, кому везет, — говорил он вслух по дороге в свою одинокую спальню. — Просто не хочу, чтобы она слишком сильно менялась. Мне нравятся женщины с парой простых и понятных недостатков.

У дверей спальни он остановился и взглянул на фотографию, висящую в глубине холла.

— Ты не сердишься, верно? Тогда почему же мне кажется, что я совершаю предательство?

Смеющаяся женщина на фотографии не ответила. Она давно уже перестала отвечать. У Сэма сжалось сердце: он вдруг понял, что, думая о Венди, представляет себе не живую и прекрасную женщину, которая была его женой, а эту фотографию. А вот другая женщина — та, которую он тщетно пытался изгнать из своего сердца, — стояла перед ним как живая.

Сэм снял фотографию со стены и понес в спальню, чтобы поставить на верхнюю полку шкафа. Выйдя из спальни, он быстро захлопнул дверь, словно желая отгородиться от вновь нахлынувшего чувства вины.

— Это было давно, черт возьми! — пробормотал он, спускаясь в холл. — Оставь меня в покое!

Из жилой комнаты послышался легкий шорох. Сэм вздрогнул: все как тогда… Прокравшись через полутемный холл, он резко распахнул дверь.

— Сандра?! Какого дьявола ты здесь делаешь? — прорычал он.

Сандра невозмутимо перекладывала подушки, разбросанные на кушетке.

— О, дорогой, — проворковала она, — не будь таким злюкой. Взгляни, так гораздо лучше.

— Мне нравится так, как было. Ты здесь не живешь. Здесь живу я.

— Ну, ну, дорогой! Ты, наверно, страшно по мне скучал! Ты такой нервный! — Ее голос превратился в гортанное мурлыканье, всегда раздражавшее Сэма. — А я умею лечить нервные болезни.

Сэм прислонился к стене и, скрестив руки на груди, холодно рассматривал Сандру. Как он мог быть таким слепцом? Как мог увлечься ее холодной броской красотой?

Сандра провела наманикюренным ногтем по ярко-алым губам и двинулась к Сэму. Тот бесстрастно наблюдал за нею: он знал, что каждое ее движение рассчитано и отрепетировано перед зеркалом.

— Почему бы не начать с поцелуя? — промурлыкала она, остановившись в одном шаге от него.

Сэм чувствовал запах ее духов — холодный и утонченный, так непохожий на аромат цветов, исходящий от Мелоди.

— Сандра, я спросил, что ты здесь делаешь, — повторил он.

Сандра положила руки ему на грудь.

— Сэм, как ты можешь такое спрашивать! Я здесь, потому что нужна тебе. Я знаю, что ты все еще хочешь меня. Без тебя мне было одиноко. — Она бросила на него томный взгляд из-под накладных ресниц. — И тебе, наверно, тоже.

Сэм открыл рот, но не издал ни звука.

— Пойми меня правильно, дорогой, — зачастила Сандра, — я была в ярости, когда ты позволил этому дурацкому происшествию испортить нам тщательно спланированный отпуск. — Ее умелые пальцы тем временем расстегивали на Сэме рубашку. — Признайся, ты и сам жалеешь, что отказался от восхитительно романтических ночей на море? — Она запустила пальцы в курчавые волосы, покрывающие грудь Сэма. — Может быть, нам обоим требовалось время, чтобы разобраться в своих чувствах. Теперь мы можем начать сначала.

Ее руки скользнули по плечам Сэма и сомкнулись на шее. Сэм, вздрогнув, сбросил их с себя. Он чувствовал себя предельно измотанным.

— Сандра, ты невозможный человек. Мы оба знаем, что ты не тратила время даром. Все, что тебе нужно — это секс. Будем честными, Сандра. Мы ничем друг с другом не связаны. То, что было между нами, — случайная интрижка, развлечение от нечего делать. Больше ничего. — Он взглянул в ее безупречно накрашенное лицо. Изумрудные глаза холодно блеснули. — Все кончено. Уже поздно. Я устал. Отдай мне ключ и уходи.

— Да ты ревнуешь! Ревнуешь к глупому корабельному роману. Вот это мило!

— Сандра, мне плевать, даже если ты переспала со всей командой. Убирайся.

— Ты просто не хочешь признать мою правоту. Мужская гордость заела! — Ее светло-серые глаза сузились. — Ты еще пожалеешь. Тебе никогда не найти женщину, которая смогла бы меня заменить.

Сэм вздохнул.

— Сандра, найду я кого-нибудь или не найду, сейчас неважно. — Он двинулся к дверям. — Важно, что это будешь не ты. — Бросив на нее холодный взгляд, Сэм распахнул дверь. — По-моему, мы оба с самого начала знали, что этим кончится.

— Ублюдок! — прошипела Сандра. Глаза ее стали холодны, как сталь. — Никто не смеет так со мной разговаривать! Даже ты! — Она решительно направилась к нему. — Думаешь, я совсем дура? Или, может, люди в городе бросили сплетничать? Не-ет, я знаю, что творится у меня за спиной! Неужели ты настолько потерял голову, что выгоняешь меня вон ради какой-то дешевки?!

Сэм с омерзением потряс головой.

— Я устал от женщин, которым я безразличен. Постарайся понять меня, Сандра. Я хочу большего, чем ты способна дать. И, может быть — только «может быть», — мне посчастливилось найти женщину, которая сумеет исполнить все мои желания.

Он взял ее за руку и подтолкнул к двери.

— Не думаешь же ты, что я так просто уйду? — прошипела Сандра.

Сэм сунул ей под мышку сумочку.

— Дорогая, — твердо сказал он, — ты уже уходишь.

Загрузка...