Дракон всегда прав (СИ)

15. Аукцион

К утру Маша совсем извелась. Ей уже хотелось, чтобы всё побыстрее закончилось. Кто купит — тот купит. Волнение сменилось апатией. Так бывает, когда человек приговорён. И тогда он перестаёт бороться и надеяться на чудо, а просто воспринимает действительность как она есть.

Принесли завтрак. Сладко потянулась на ложе Маши Леся. Зевнула. Села. С удивлением посмотрела на хозяйку комнаты.

— Ты так и не ложилась спать? Это ты зря. Будешь бледной и страшной. Кто на тебя такую посмотрит?

— Мне не привыкать, — усмехнулась девушка. — Садись завтракать. Я не хочу.

За дверью послышались голоса. Всех выгоняли на зарядку. На сей раз этого мероприятия Маше избежать не удалось. Она поискала глазами Лину. Та тоже за ночь осунулась. Под глазами залегли тёмные круги.

— Трофей пришёл! — громко с вызовом гаркнула противная содержанка.

— Лина, да ты мне завидуешь! Так завидуй молча. Клянусь когтем дракона, ты мечтаешь стать такой же страшной, как и я. Не получится.

Ты не накрашенная страшная,

И накрашенная страшная, –

Пропела Маша под смешки других девушек. Те сейчас совсем не собирались подыгрывать Лине. У них свои проблемы. Каждая в душе мечтала быть выкупленной мужчиной, который станет надеждой и опорой, и будет носить на руках до конца дней своих. Мечты мечтами, а девушки в той или иной степени отдавали себе отчёт, что такое бывает только по любви, а любовь на аукционе не покупают.

— А про тебя какая же песня, а? — Лине хотелось поругаться. Ей было страшно, и она не знала, как этот страх преодолеть. Уже сотый раз она ругала себя за то, что вообще обратила внимание на Машу. И никак не могла взять в толк, чего хозяйка не заступилась за неё, за Лину. Лиана больше всех ругалась, когда узнала, что Макс здесь спрятал девушку.

Лиана, конечно, опасалась, то Маша окажется чрезвычайно капризной особой. А как же иначе можно расценить её попытки побега? Она рвала и метала, узнав о девушке. Вот Лина и решила прогнуться, так сказать, показать свою преданность. Прогнулась, называется.

После скандала в столовой Лиана не пригласила её к себе, как она делала это после каждого завтрака. Хозяйка не скрывала своих пристрастий к хорошеньким девушкам. В общем-то, кошке всё равно, кто ей чешет за ушком, лишь бы приятно было. В обществе девушек хозяйка, обернувшись ирбисом, и коротала время, когда не было мужа. Но желание быть в фаворитах взяло вверх. Наблюдательная от природы, она быстро поняла, что надо делать, чтобы Лиана начинала мурлыкать. Поэтому для неё как снег в середине июля стало то, когда за ней пришли и отвели в отсек для продаж. Сейчас же она лезла из кожи вон, чтобы о ней сказали госпоже.

Лина решила, что если она подерётся с Машей, что сюда обязательно заявится Макс со своей мамашей.

— Что, какая песня? Манечка-дурочка? — она подошла вплотную к девушке.

— Нет, про меня такая:

Почему же нельзя быть на свете красивой такой.

Лина аж закашлялась от такой наглости. Эта страхолюдина считает себя королевой красоты! Она покраснела как рак. Но больше даже не эта выходка обескуражила девушку, а то, что кого она считала своими союзниками, вдруг зааплодировали:

— Машка! Ты молодец! Вот это ты сделала!

Зазвучала мелодия. Карлица, облечённая в легинсы и топ, начала показывать упражнения под энергичную музыку. Сначала казалось просто: маршируй под аккомпанемент. Потом подняли руки, при этом начали одновременно крутить тазом и притопывать. Поворот в одну сторону, поворот в другую сторону. Руки вверх, потрясти грудями. Руки вниз. Шаг вперёд. Руки вверх, нога вверх, согнута в коленке. Таз пошёл, грудь пошла, руки-ноги не отстают. Шаг назад. Влево шаг. Нога вверх. Рука вверх. Покрутили тазом…

Маша почувствовала, что закололо бок с непривычки. Она бросила взгляд на Лину, которая не успела уйти к себе и теперь вынуждена была заниматься рядом с Машей. На первых минутах разминки Лина то и дело пыталась либо задеть рукой, либо наступить на ногу своей сопернице. Но не прошло и пяти минут активной тренировки, как Лине было уже не до Маши.

Белые волосы свешивались на потное лицо, прилипали к щекам и лезли в рот.

— Не отставать! — тонкий хлыст прошёлся по щиколоткам Лины.

Она взвизгнула, но ускорилась. С карлицами лучше не спорить. Они это уже поняли. Маленькие красавицы обладали недюжинной силой, магией и властью. Человечки в этом райском уголке занимали предпоследнюю ступеньку иерархии. На последней находились только наказанные, независимо от рода-племени.

Зарядка закончилась так же внезапно, как и началась.

— Лина, ты куда? Ты же подраться хотела? — усмехнулась Маша. Теперь ей хотелось драться. И по-настоящему. Неожиданно она встала в стойку, издала высокочастотный клич, подпрыгнула, отколошматив в воздухе невидимого противника и послав его в нокаут ударом ноги.

— Маша, к себе! — карлица посмотрела укоризненно. Девушке показалось, что два глаза сверкнули шоколадным огнём.

Возражать она не стала, зашла к себе и отвела душу на ни в чём не повинной подушке. А потом, обессилив, рухнула на кровать, подмяв под себя поверженную подушку.

— Маш, ты чего? — к ней подсела Леся. — Маш, ты прости меня. Это я тебя подбила на эту авантюру.

— Успокойся, ты здесь ни при чём. Я большая девочка. Своя голова на плечах. Если б не ты, я бы провела эту ночь под Алексом, — при этих словах внутри что-то звякнуло, словно оторвалась гирька, и упало прямо в пятки. Наверно, это душа решила сбежать, пока не поздно.

— А может, лучше было бы с ним, с Алексом? По крайней мере, ты знаешь его. А так — неведомо кто.

— Леся, вот только сейчас давай не будем. Мне и так страшно. А ещё есть у меня такая мысля, что выкупит меня Алекс. Ой, что будет тогда? — она глубоко вздохнула. Внутри всё похолодело. Кончики пальцев рук закололо. — Я представляю, в каком он будет гневе. Леся, знаешь, почему они охотятся за мной? Потому что я ещё девственница. Ага. Всё очень просто. Надо было отдаться Алексу, и всё бы давно закончилось.

— Машка, да брось! Я думала, что это шутка. Девственница! В твоём возрасте! А ты не боишься, что он как наши: «Коли никому до меня не нужна была, так почему я должен побираться…»

— Не боюсь. Он к врачу меня возил специально, чтобы удостовериться. Им зачем-то девственница нужна.

— Странно, когда объявляют набор претенденток на суррогатную мать для оборотней, такого условия нет. Главное, чтобы здоровая. Ладно, не вешай нос, я побежала.

***

— Алекс, я хочу предупредить, что у нас появился странный покупатель. — Касым заскочил в комнату, в которой сидел претендент вместе со своими друзьями.

— Отец, ты думаешь… — Макс посмотрел на мужчину. — Но когда успел? Я смотрел списки после закрытия.

— Я не знаю, что думать. Он прибыл вчера поздно вечером. Дал мзду аукционисту, зарегистрировался под псевдонимом «Мистер Икс».

— Оригинально, — хмыкнул Алекс. — Что предлагаешь? Я уже не могу забрать Машу.

«А я тебе говорил, снимай, — назидательно бурчал бескрылый. — А если он её купит? Что будешь делать?»

«Прослежу белыми, потом явлюсь и заявлю свои права».

Но в ответ услышал лишь недовольное сопение. Не верит ему бескрылый. Он и сам не верит.

Алекс не заметил, как сжал бокал с соком с такой силой, что он лопнул, вонзив свои острые края в ладонь. На пол упала голубая капля, свернула золотой звездой.

— Алекс, успокойся. Что сделано, то сделано. Ты же знаешь, мы добавим свои капиталы. Хоть ты и сам виноват, но не бросим, — Макс хлопнул Алекса по плечу.

— Отобьём, — поддержал его Эд.

Тревога не отпускала молодых людей. Они на интуитивном уровне ощущали, что не так просто свалился этот самый мистер Икс.

В кармане белых шорт Алекса раздалась настойчивая трель. Он достал телефон, посмотрел, сбросил.

— Кира уже достала. Со вчерашнего дня названивает.

— Может, что важное. Ответил бы.

Перед ними появилось голограммное изображение: «Алекс, это важно!»

«Не до тебя!» — с этими словами он свернул изображение.

— Не знаете, что у Киры может быть важным? Алекс, какое платье мне надеть на помолвку: лазурное или лазурное с лазурью? — передразнил он свою невесту. — Пойду прогуляюсь.

Он вышел в сад через портал, который открыл для него Макс. Друзья решили оставить его в покое. Они предполагали, что творится у него на душе, но даже не догадывались, какой огонь страха сжигал сердце. Страха, что в этот раз может потерять девушку навсегда. Да, сглупил! Да, пошёл на поводу эмоций. Друзья помогут! Драконы поддержат! Перекрестил пальцы.

Окна выходили в сад. Одинокая высокая фигура молодого человека сразу привлекла его внимание. Смуглая кожа контрастировала с белой одеждой. Привычным жестом парень проводит по волосам. На большом пальце блеснул рубин дракона. Стоящий у окна усмехнулся. На большой палец нацепил, для усиления влияния. Щенок ещё тягаться с Великим.

Несмотря на расстояние, он уловил запахи волнения, неуверенности и страха, исходившие от парня. Впрочем, его нос был настроен только на этого молодого человека. Хотя нет, не только. Ещё на неё. На неё через него. Есть между ними связь. С Кирой нет связи. А с этой человечкой без магии есть. Странно всё это. Странно и нехорошо. В ней его сила, в ней его слабость.

Он продолжал наблюдать за парнем в саду, как почувствовал другие эмоции с другой стороны. Она вышла в сад. Их как два магнита тянет друг к другу. Этого нельзя допустить. Они не должны встретиться.

Маша стояла на полянке босиком и вдыхала аромат. Потом, поддавшись внезапному порыву, побрела к зарослям драконьих цветов. Их длинное соцветье-початок от росы блестело словно рубин. Огромное зелёное покрывало отогнуло свой край, и взору открывался красный атлас.

Как ни странно, но запах цветов, напоминающий запах забродившей травы, её не отвратил. Она сама не могла понять, почему же ей так хотелось приблизиться к этому цветнику.

С другой стороны, в сторону рощи, где росли драконьи цветы, спешил Алекс. Им оставалось совсем немного до встречи, как к ним обоим подошли карлицы и передали записки. Прочитав, молодые люди развернулись и направились туда, откуда пришли.

Алекс стремительным шагом ворвался к Максу:

— Что случилось с Машей? — его глаза сверкали. — Это ты писал?

Макс удивлённо посмотрел на друга. Потом взял из рук записку. Повертел со всех сторон. Понюхал.

— Нет, не я. Почерк похож, но не мной.

Эд забрал серый клочок бумаги, тоже понюхал, лизнул.

— Кто-то явно хотел, чтобы ты убрался из сада.

— Но зачем? — Алекс потёр виски. — За мной следят. Но враг или друг, вот в чём вопрос?

Карлица, передавшая записку Маше, скрылась из виду. Найти среди ей подобных сложно. Для девушки все карлицы казались на одно лицо, как для нас все воробьи похожи друг на друга. От записки пахло терпким мужским парфюмом, в котором сочетались древесно-пряные нотки, сладковатый аромат табака и кедра. Она бы не спутала его ни с одним другим. От одного запаха у неё засосало сладко под ложечкой. Ей до невозможности захотелось прижаться к груди, вобрать в себя этот запах и довериться его владельцу. Он защитит её от бед, он накроет её своей заботой. И она, не помня себя, рванула туда, где ей было назначено свидание.

Девушка бежала, не помня под собой ног. Она неслась, не ведая, что там за высокой травой далеко внизу плещется голубая бездна.

Трава хлестала её по ногам, больно раня голые ступни. Ещё один шаг, и она будет на краю бездны, как какая-то огромная чёрная тень пролетела над её головой, мерзко крикнула.

Девушка от неожиданности споткнулась и упала лицом в траву. Сердце бешено колотилось прямо в горле, отчего во рту появился солоноватый привкус железа. Но от этого удара, от этого вкуса и от той травы, что щекотала лицо и уши она словно очнулась. Маша поднялась на колени.

Рот раскрылся в ужасе от осознания того, что если бы не эта громадная птица, она бы уже совершила полёт, только в противоположную от неба сторону.

Она отползла от края и поднялась только тогда, когда океан скрылся за острыми зелёными пиками.

Теперь Маша на такой же скорости возвращалась. Злость на Алекса росла по мере приближения к дворцу. На одном дыхании она влетела в здание и понеслась по коридорам, чтобы высказать ему всё, что она думает. Кровь бурлила. Пятки горели.

— Подлец! Мерзавец! Урод бескрылый!

Она не видела глаз, внимательно следящих на ней. А если бы и увидела, то не заметила бы. Ярость застилала глаза.

— Вот этого я предусмотреть не мог. Как же! Человечка. Все эмоции здесь и сейчас. Отдохни, девонька!

Щелчок пальцев. Девушка медленно осела на пол, словно механическая кукла, у которой закончился заряд.

Машу обнаружили скоро. Шутник, наславший на девушку сон, позаботился о благочестивой позе. Спала она, свернувшись калачиком, по-детски подложив ладошки под щёку.

Лиана бесилась. Шипела на Касыма, что девушки, предназначенные для аукциона, пропадают из своих отсеков. Он лишь разводил руками и бормотал: «Я же все порталы проверил! Ни одна не должна была уйти!»

Спрашивали Лесю, но танцовщица сразу после завтрака покинула землячку. Кто помог Маше выйти в сад, и как она потом оказалась в коридорах мужской части дворца, осталось невыясненным.

Но приближался час икс, и времени на проведение расследования не оставалось. Маша же, будучи твёрдо уверенной, что это месть Алекса за её отказ, спрятала листочек с дорогим ей запахом.

До Алекса новости, что его трофей был в саду, а потом найден в коридоре недалеко от дверей его комнаты, дошли. Теперь ему стало ясно, что кому-то очень сильно не хотелось, чтобы они встречались. Постепенно подозрительность росла. А бескрылый этому способствовал.

«Посмотри, как на тебя смотрит Стас. Спроси его, не гулял ли он по лесу. Иди и спроси», — нашёптывала вторая ипостась.

Но Алекс упорно пытался игнорировать. Однако же, он с подозрительностью смотрел то на Мишака, то на Стаса. А встретив в коридоре Рекса, вообще пустил пар из носа.

— Чего здесь делают псовые?

— Не кипятись, Алекс, я же не знал, что это твоя сучка, — вот это было зря. Ибо законы физики никто не отменял и угол падения равен углу отражения. Съехав лицом по стене, он прочертил красную дорожку.

— Это у вас сучки. Ты понял меня, кобель? — Алекс наступил ногой на руку мужчины. — Я не слышу.

— Понял, — когда тебя сверху рассматривают три дракона, дикая кошка и кит-хищник, который в просторах океана преследует теплокровных, то благоразумнее будет согласиться.

— Молодец, — Алекс убрал ногу. — А у нас трофей. Всё, свободен!

Второй раз повторять Рексу не надо было. Он быстро вскочил на ноги. Ладонью стёр кровь, которая стекала из носа, и рванул прямо по коридору.

— Алекс, если ты будешь бросаться так на всех, кто не так посмотрит на твою Машу, то Лиана может вызвать дрессировщика.

— Человечка, — презрительно хмыкнул Алекс.

— Человечек-то он человечек, а дракончика однажды на ошейник посадил, — вставил Стас. — Что, идём? Я так понимаю, мы все в одной кабинке. Макс, что произошло? Мы планировали сидеть отдельно от вас. Мы наследники, а вы всего лишь приближённые.

— Вы не наследники, а претенденты, — Макс презрительно глянул на заносчивого дракона.

— Я пригласил. Это мои друзья. Или ты дымить собираешься? — Алекс потёр ушибленную руку.

Если утром время тащилось со скоростью черепахи, то теперь же оно неслось словно дракон во время боя.

Алекс не позволил карлицам привести себя в порядок. Речи о том, чтобы его обслуживали карлики, даже не идти не могло.

Он долго стоял под душем. Горячие струи скользили по смуглой коже. Потом выдавил на ладонь гель «Морской бриз». Ему с детства нравился этот аромат. Он по привычке закрыл глаза, вдохнул запах моря и представил, как раскрылись его крылья, и он летит над голубым простором.

Из забытья вывела голограмма. Кира:

— Алекс…

— Вечером, Кира, после аукциона, — и, не дав девушке раскрыть рта, он свернул её, недовольно хмурясь.

Это же надо быть такой настырной. Никакой гордости. Не хотят с ней разговаривать, а она всё лезет и лезет. Последний раз он видел невесту уже после дискотеки. Она ему рассказала про Рекса. Намекнула, что Машу не потерпит в своём доме.

— Ты эту суррогатную курицу можешь хоть на шикарной вилле поселить, но чтобы я её не видела. На роды я не поеду. Сам малыша примешь и привезёшь. Кормилицу другую возьмём. Эти человечки иногда потом считают, что это их ребёнок.

Они крепко поругались. И Алекс запретил своей невесте до помолвки попадаться ему на глаза.

Он вышел, напевая под нос незатейливый мотив. Вода смыла все его тревоги и сомнения. И теперь он был почему-то уверен, что никто не сможет помешать его планам. Они все продумали: сначала он со Стасом будет поднимать цену. Когда станет ясно, что никто больше претендовать на неё не будет, достанет свой контракт, предъявит его и заберёт девушку. Если всё-таки найдётся смельчак, то подключатся друзья: они присоединят свои капиталы. Он в уме подсчитал, что перебить сумму их четверых вместе взятых невозможно. Мишак сказал, что он в аукционе участвовать будет, но в складчину не играет. И не надо. Всё равно та сумма, которой Мишак располагает, погоды не сделает.

В душе поднималась радость. А вместе с ней и поднималось то, что давно было нацелено на Машу. Алексу вспомнился старый анекдот:

«Что на свете тяжелее всего?

Мужской член. Не захочет, домкратом не поднимешь.

А что легче всего?

Мужской член. От одной только мысли встаёт».

Хихикнул. Насколько это верно. Только подумал, что сегодня наконец-то Маша его будет, как друг уже в полной боевой готовности.

Подозрительно молчал бескрылый. Уж кто-кто, а он должен первый плясать от радости.

«Что, друг мой внутренний! Сегодня исполнится наша мечта», — попытался расшевелить его Алекс.

«Держи карман пошире. Лучше сходи в туалет и подрочи, глядишь и поумнеешь», — буркнула вторая ипостась и ушла в себя.

Маша смотрела на своё бледное отражение и мысленно прощалась… С чем она прощалась, ответить сложно. Она и сама этого не знала. Планов не строила. Да и какие могут быть планы, когда не знаешь, что завтра тебя ждёт. Какое завтра? Сегодня вечером.

Страх сдавил горло, а возбуждение защекотало внутри живота. Пальцы на ногах невольно сжались.

«Алекс, конечно же, это будет он. Не убьёт. Но достанется мне точно от него, — вздохнула. — И чего я против воли его пошла? Ясно же, не отпустит он».

Тем временем карлицы убрали ей волосы. Платье-годе из красного стрейч-сатина и панбархата. Оно выгодно подчёркивало фигуру девушки, облегая силуэт, от середины бедра резко расширяясь книзу. Грудь от декольте облегал панбархат, основа которого была прозрачная, отчего казалось, что цветы лежали прямо на коже девушки.

На руки надели длинные перчатки до середины предплечья. Тоже из панбархата. Атласные аккуратные туфельки на среднем каблучке. Хотя к наряду ей принесли вначале очень милые туфельки на тонком золотом каблучке-шпильке высотой сантиметров десять. С наружной стороны от пятки была прикреплена ажурная золотая сетка.

Маша подержала в руках красоту, но надеть отказалась. Пришлось карлицам прибегнуть к чарам и немного изменить туфельки. Каблук уменьшился вдвое, стал шире, рюмочкой. Сетку тоже пришлось убрать. Не смотрелась она на этой модели.

Не успела девушка крутануться перед зеркалом, как за ней зашли.

Несмотря на свои размеры, зал не мог вместить в себя всех желающих. Такого масштабного аукциона Касым ещё не помнил на своём веку. Кого здесь только не было: оборотни с трёх провинций, карлики и великаны Запада, шейхи и султаны Востока и даже человечки. Заявленная на аукционе девушка, которая значилась как трофей дракона, будоражила воображение. По всей стране на всех землях шла трансляция. Делали ставки, заключали пари, спорили, ругались, мирились.

А в небольшой квартире в Хивернии мирно посапывали детские носики. Им разрешили вернуться домой, хотя времени после операции прошло совсем немного. У родителей не было больше средств, чтобы малыши ещё задержались в больнице.

Мама со счастливой улыбкой поглядывала на малышей. Отец переключал каналы старенького цифрового телевизора. На новый голограммный денег не было.

— Смотри, богачам заняться нечем. Аукционы по телевизору транслировать стали. Эка невидаль, трофей дракона.

Мать накрыла малышей одеялком и подошла к столу, на котором заботливым супругом был уже накрыт ужин.

— Что-то не помню я, чтобы был объявлен конкурс на трофей. Пропустила, наверно, со всеми хлопотами.

— Тьфу ты, срамота-то какая, — в сердцах выругался отец и собрался уже переключать канал, как мать положила руку на его запястье и попросила притормозить.

— Смотри, это Леська кренделя выводит. Машкина одноклассница. Звезда местная. Я слышала от соседки, что Леська уже и замужем побывала, и развелась. Не знала, что она туда же, на продажу. Оставь, посмотрим, во сколько она оценена будет.

И правда, на огромной круглой сцене танцевал кордебалет. Касым, долго не думая, прикрепил номерки к каждой танцовщице. Но не на продажу, а чтобы гости одаривали тех, кто особо им понравился, кладя денежку на счёт. Сам же он с этого имел процент.

Телевидение он не приглашал. Оно само явилось. Журналисты, словно стервятники, слетелись отовсюду. Поначалу Касым упирался. Никогда ещё аукционы не транслировали. А потом махнул рукой. В конце концов, что здесь такого: никого не обижают, никого не унижают. Дело добровольно-принудительное.

После зажигательного танца объявили первый лот.

В кафе и барах, на площадях и в парках, везде, где шла трансляция, народ скандировал: «Тро-фей! Тро-фей!» Но первым лотом шли работники кухни.

Пять человек в белых колпаках соревновались в искусстве готовки. Им давалось не больше тридцати минут. Можно было пользоваться заготовками. Но уже через первые пятнадцать стало ясно, что лидировал повар, который пёк пирожки. Их аромат перебил все остальные запахи.

— Алекс, не хочешь прикупить себе пекаря? — Стас вытянул свои длинные ноги, навалился на спинку дивана.

Их кабинка скрыта от любопытных глаз защитной завесой.

— Спасибо, я в следующий раз, — у Алекса было приподнятое настроение. Он дышал часто и глубоко, словно марафонец на финише. — Макс, ну что, ты узнал у отца, когда будет Маша?

— Отец держит в секрете. Не дрейфь ты так, пусть сначала опустошат свои кошельки, чтобы меньше конкуренция была.

И они снова посмотрели на экран, который показывал происходящее на сцене. Теперь на продажу выставили музыкантов. Им дана была тема, и они должны были дать интерпретацию. Лидировал саксофонист.

— А что известно про таинственного гостя? — Алекс взял себе стакан с шипучим напитком.

— Ничего, кроме одного: он выкупил мою кабинку за красивую сумму. Вчера вечером он заказал номер в ужин. До аукциона из номера не выходил.

— А охранник-то может описать?

— Описал: среднего роста, в тёмных очках, на голове шляпа, на плечах плащ. Голос моложавый. Тон не терпит возражений.

— Неужели сам президент приехал? — высказал предположение Мишак.

— Президент? Что ему здесь делать? И откуда у него такие деньги? Фигура он номинальная, чтобы человечки думали, что они тоже могут править, — вставил Эд.

А на сцене уже продавали девушек.

Вот Лина. На ней костюм из оранжевой органзы. Только плавочки и лиф из лайкры. Лина не пытается конкурировать с соперницами в танце. Ей не дана эта премудрость. Но она действует по-другому. Широко шагает на высочайших каблуках. Поворачивает голову к публике. Облизывает ярко накрашенные губы. Скользит рукой по своим выпуклостям. Распускает волосы. Посылает кому-то воздушный поцелуй.

Раз, два, три! Продана. Ей помогают спуститься. Она, торжествуя, идёт в направлении покупателя. Но чем ближе подходит, тем натянутее становится улыбка. Её купил человечек. Богатый, но человечек. У человечков плохая репутация. Они жестоки с тем, кого покупают на аукционе. Считают, что раз заплатили деньги, то можно делать всё, что хотят. Звери человечнее. Маги тоже.

Каждый раз после танца Леся спешит к своему счёту. Она даже мечтать не могла, что выступление на рядовом аукционе принесёт ей столько денег. Ещё один такой аукцион, и квартира в кармане. Но… Теперь Леся хочет большего. Она понимает, что можно иметь больше при меньших затратах. Вот повезло же Машке.

— А сейчас… — аукционист замолчал. Вместе с ним и затаил дыхание зал. Наступила такая тишина, что пролети муха, и ту будет слышно. — А сейчас… — повторил аукционист.

Все ждут. Аукцион затянулся. Уже прошло четыре часа от начала. Народ подустал от музыки и танцев.

И вдруг над сидящими сверкающим салютом выстрелили буквы: «Антракт».

Негодование, разочарование, гнев пронёсся над столиками.

***

В кабинку к драконам заглянул Касым. Весь его внешний вид говорил сам за себя: «Вот это фурор! Вот это выстрел!»

Действительно, время шло, а ажиотаж не утихал. И даже то, как публика восприняла антракт, сколько было нетерпения, говорило само за себя.

— Готовы? Сейчас проветрим, защиту укрепим, перепроверим порталы и ваш выход, господа. Посетители раскошелились на такие суммы, что вряд ли кто-то сможет вмешаться, если только не таинственный Мистер Икс. Он никого ещё не приобрёл. Что-то опасаюсь я, ребята, как бы он не нарушил наши планы.

Дверь приоткрылась, и в кабинке неожиданно материализовалась… Кира.

— А ты ещё откуда? Ты чего здесь делаешь? — возмущению Алекса не было предела. Мало того, что она доставала его все эти дни, так ещё несмотря на запрет, заявилась на аукцион.

— Привет, братишка! — Кира, не обращая внимания на жениха, подошла к Стасу, чмокнула его в щёку. — Мальчики, привет! Может, после аукциона на дискотеку? Захватите свою суррогатную курицу. Пусть порезвится девочка напоследок.

— Кира, немедленно уйди отсюда, — из ноздрей Алекса повалил пар. Что она творит? Прекрасно знает, что ему не нравится, когда так отзываются о его трофее. Она не курица, она его женщина. Станет его женщиной.

— А ты мне так и не сказал, какое платье выбрать, — Кира провоцировала и не пыталась это скрывать. — Максик, а можно тебя попросить…

— Нельзя, — Алекс увидел, что приготовления закончены. Вышел аукционист, стало быть, сейчас появится его Маша. — Кира, если хочешь оставаться здесь, сбавь свой уровень шума.

Но Кира продолжала трещать. Она пересмеивалась, переговаривалась с ребятами. Алекс подошёл к самому стеклу, сосредоточиться не получалось.

— Кира, выйди, пожалуйста! — попросил он её настолько вежливо, насколько мог.

— И не подумаю. Я тоже заплатила за место. Правда, в зале, но какая разница. Неужели я не могу посидеть здесь с вами?

Терпению Алекса пришёл конец, и он, подхватив свою невесту под локоть, вытащил за дверь. Но как только за их спиной закрылась дверь, Киру словно подменили. Она стала серьёзной.

— Алекс, это Стас похитил твою невинную. Маша в опасности. Вернее, Стас сделает всё, чтобы она досталась ему.

— Кира, что за бред. Достала твоя ревность!

— Алекс, это не ревность. Поверь мне. Я узнала случайно о его планах. Он для аукциона перевёл сумму, которую тебе не поднять даже с твоими друзьями.

Алекс впал в ступор. А бескрылый ему в ухо начал трындеть: «А я тебе говорил! А ты меня не слушал!»

— Кира, я уверен, что ты ошибаешься. И с чего тебе помогать мне? Это же твоя конкурентка на моё ложе.

— Алекс, если Великий разрешил, то моё мнение здесь никто не спрашивает. В общем, я тебя предупредила.

Алекс вернулся к себе, а Кира, крикнув пару нелицеприятных эпитетов в приоткрытую дверь с видом оскорблённого дракона, пошла в общий зал. Макс поднял завесу, и теперь все камеры и глаза были направлены на троих претендентов.

Алекс ради аукциона приоделся: прямые узкие брюки из тёмно-синей ткани, голубая рубашка с короткими рукавами. Тёмные волосы зачёсаны назад. Он стоит, неотрывно глядя на сцену. Руки сложены на груди. От него за версту веет уверенностью.

Мишак оделся аляповато: коричневые брюки и рубашка то ли в лягушку, то ли в дракончика. Попав в объектив, он дурачится, как ребёнок, который впервые попал в цирк. Машет руками публике, подпрыгивает.

Самым представительным выглядел Стас в костюме серебристого отлива. Он, как и Алекс, воспринимал внимание к своей персоне без особого ажиотажа, как человек, который только и делает, что позирует перед объективами. Поднял одну руку, поприветствовал, после чего соединил руки за спиной. Волосы отливают платиной.

Торги уже начались.

На сцену вывели девушку. Её красное платье ярким пятном выделалось на бледном фоне сцены. Непривычная к такому вниманию, она раскраснелась. Глаза засияли, но не от восторга, а от гнева. Маша была готова ко всему, но только не тому, что на неё как на звезду голограмм будут пялиться. И в этом своём гневе она была прекрасна.

Он вдыхал её эмоции, такие чистые, непорочные. Он чувствовал, как бьётся испуганное сердце, словно загнанная птичка в силках. Она стояла, гордо приподняв свою головку. Изнутри закусила губу, чтобы не показать, как ей страшно. Ей хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть, заткнуть уши, чтобы не слышать. И это он тоже чувствовал. Как и то, что она боролась сама с собой, чтобы достойно принять свою судьбу.

— Смотри, это же наша Машка! — воскликнули в маленькой квартире в Хивернии.

— Отец, что мы наделали? Мы её отдали дракону…

— Мать, разве мы знали? Нотариус сказал, что это хороший человек. Проверки он все сделал. Потом, нет, не Маша. Ты приглядись. Это же красавица. Маша наша — обычная. Просто очень похожая девушка с таким же именем. И потом, ты подумай, была бы Маша трофеем, малышей бы долечили в больнице.

— Маша не Маша, а посмотри на девчушку. Бедная. Разыгрывают, словно куклу.

— Не жалей, мать, она знала, на что шла. На аукционы насильно в наше время не гонят. Я тоже, пожалуй, продамся, — и он нежно поцеловал свою супругу.

Вот она рядом с ним, как в их первую встречу. Их история знакомства ничем не отличается от других.

Машина мама отдыхала, как и её дочь, в Зоммере, веселилась в обществе двуликих, а родители тем временем срочно заключали дос. Свою девственную кровь оставила она Зоммере. Кто был её двуликий, который забрал себе её невинность, она не знала. Он не обращался. Приехала, в аэропорту встречал её будущий муж. Маша родилась в срок, как и положено было малышу. Непохожая ни на отца, ни на мать, она росла доброй и отзывчивой и мечтала создать семью по примеру своих родителей. Они вместе уже двадцать два года, а до сих пор отец влюблён в мать как в первый день.

***

Алекс поднял руку:

— Представление окончено. Я забираю свой трофей!

— Триста! — выкрикнул Мишак и подмигнул Алексу.

Аукционист стукнул молочком:

— Триста раз! — стукнул второй раз. — Триста два!

— Мне некогда. Отдавай мой трофей. Она достаточно наказана и напугана. — Алекс достал из кармана бумагу. — Вот контракт, она моя.

Но тот, с серебристым отливом, вдруг вышел вперёд, сверкнули металлическим блеском его глаза:

— Нет, Алекс, я покупаю девушку. Триста девяносто…

— Остановись, Стас. Мы же договорились. Ты хорошо исполнил свою роль.

— Я не исполнял. Кира верно сказала, она непорочная. Я покупаю. Аукцион есть аукцион.

— Пятьсот и на этом закончим. — Алекс назвал сумму достаточно большую, чтобы больше не было конкурентов.

— Тысяча пятьсот, и она моя.

Алексу показалось, что ему дали под дых. Стас прекрасно знал, что Алекс не может без чужой помощи собрать такую сумму.

— Две, — неожиданно вмешался Мишак. Стас с Алексом с удивлением глянули на третьего. У того никогда не водилось таких денег.

— Две с половиной, — Стас поднял ставку.

Больше никто в зале рта не раскрывал. Игра шла на такие деньги, которые вряд ли кто из присутствующих мог вот так спокойно выкинуть за девушку, пусть даже девственницу и с очень хорошей фигуркой.

Маша всё слышала. Чем выше были суммы, тем сильнее билось её сердце. Она узнала голос с яхты. Это был он, которого называли «сэр». Он — её похититель. И теперь он вместе с Алексом делит её, словно она вещь. Ей хотелось умереть, чтобы не участвовать в этом фарсе. Неужели Леся, когда советовала ей продать себя на аукционе, не знала, как это происходит? Это так унизительно.

— Пять. — Это был Макс.

Девушка от удивления раскрыла глаза. Как, и Макс туда же? Она считала, что Макс ей друг, а он… Захотелось что-то крикнуть, чтобы немедленно прекратить эту дурацкую игру.

— Семь, — и Стас победоносно поглядел на остальных. Он прекрасно знал, что такую сумму Алекс сможет поднять только при помощи родителей. А никто ему сейчас не даст звонить предкам. Личных капиталов Макса с Эдом тоже не хватит, чтобы перебить.

— Семь раз… — удар молотка аукциониста.

— Стас, ты не можешь, ты обещал! — крик, полный отчаяния.

— Нет, Алекс, за наследство каждый сам за себя. — Стас уже праздновал в душе победу. Его волосы поменяли цвет на серебристый. От него начали расходиться лучи. Его дракон доволен.

— Но у тебя нет такой суммы.

— Есть, я приобрёл банк.

— Семь два.

Маше показалось, что её парализовало. Она ненавидела Алекса за то, что он решил её сделать своим трофеем, Макса, что спрятал её, Стаса за то, что похищал. Она ненавидела всех за своё унижение, что её разыгрывают, забыв про её чувства. Она подняла руки к лицу. Ладони обожгло огнём щёк. Хотелось сбежать, но её словно парализовало, и она не в силах была сдвинуться с места. Силы оставляли девушку. Что не позволяло ей удержаться на ногах и не упасть, она не знала. Словно кокон обволок её. Слова и звуки остались где-то за его оболочкой. А в ушах шумел прибой. Сейчас её отдадут Стасу, и она… Грудь сдавило с такой силой, что сложно стало дышать.

И вдруг откуда-то сверху, из темноты раздался низкий хриплый мужской голос:

— Пятнадцать. Кто больше? — Пауза. — Прекрасно, девушку подготовьте к дороге. Карета ждёт около центрального входа.

На свет вышел красивый статный мужчина. Нос с горбинкой. Чёрные волосы разбавлены солью седины. На нём чёрный до синевы костюм. Вместо рубашки чёрная водолазка. И очки. Чёрные очки как от солнца, в золотой оправе.

Неспешной походкой господина он спустился по ступенькам, словно господь бог сходит с небес: уверенный в своей милости. Подошёл к аукционисту и выложил деньги крупными купюрами. На руках чёрные перчатки.

— Мадемуазель, я не советую от меня сбегать. Я наслышан о вашей привычке, — произнёс он чётко, словно диктор телевидения, чтобы было понятно всем, даже самому малограмотному. Подошёл. Окинул оценивающим взором.

«Зачем так смотреть после покупки?» — подумала она. Не выдержала зрительного контакта. Отвела глаза.

Тот же запах: древесно-пряные нотки, сладковатый аромат табака и кедра. Девушка украдкой посмотрела на него. Ей показалось, что его губы дрогнули в улыбке. Сердце застучало так быстро, словно хотело убежать.

— Господин, простите, не знаю вашего имени, это моя девушка. Вот, — и Алекс протянул какую-то бумагу.

Мужчина протянул руку. Взял бумагу. Пробежался глазами. Усмехнулся.

— Я согласен вам вернуть девушку, если… Если вы у меня выкупите её за двойную сумму. Или…