Дракон всегда прав (СИ)

20. Алекс против Стаса

— Вот только пальцами щёлкать не надо, ясно! — Маша, гордо вскинув голову, подошла к окну.

Там, на горизонте, солнце уже укрылось серыми облаками. И лишь розовая кайма говорила, что оно там спит.

— Ты, девочка, что-то непочтительно ведёшь себя. — Великий улыбнулся. — Садись ужинать. И объясни, почему мне запрещено щёлкать пальцами.

Девушка прошла к столу. Посмотрела на блюда. Села. Аппетита не было. К горлу подступала тошнота, тошнота страха.

— Потому что сегодня мой последний закат. — она сглотнула, пытаясь затолкать слёзы обратно.

— Почему же последний. Завтра великая битва сильнейших. И только послезавтра будет проведён ритуал. Люди говорят, что стоит пройти ритуал и умереть, ибо это самое прекрасное, что может с ними произойти. Представляешь, какая ты счастливица. А твои родители и малыши до конца дней своих ни в чём не будут нуждаться. — он говорил непринуждённо. Накладывал себе кусочки мяса и зелени. — Маша, подкрепись. А то сил не будет сопротивляться победителю. Если я хорошо тебя изучил, ты непохожа на покорную овечку.

— Ну хоть благополучие семьи меня успокаивает. Не усыпляйте меня. Я хочу попрощаться со свободой. Великий, сколько времени проходит с момента зачатия и до родов? Сколько мне ещё отведено?

— Так вот ты о чём. У драконов малыш появляется на свет через восемнадцать месяцев. Так что у тебя ещё много закатов впереди.

— А если я не понесу в первую же ночь, у меня есть шанс, что меня отправят домой?

— Маша, во-первых, в первую ночь ты точно не понесёшь, ибо жизнь зарождается с рассветом. Во-вторых, на то он и ритуал, чтобы всё произошло сразу. Осечек не бывает. Видишь ли, мы и вы не совсем сопоставимы по размерам. Я говорю о драконах, а не о людской ипостаси. Когда внутренняя тварь включается в процесс, наш орган, ну ты понимаешь, о чём я, — и он захихикал над девушкой, которая стала пунцовой. Глаза Маши предательски заморгали. Она хотела ответить что-то резкое, но не смогла. Великий раскрыл свою ладонь. Девушка почувствовала, как постепенно её беспокойство стало сходить на нет. — Так вот, если всё сделать без ритуала, то можно разорвать девушку так, что придётся потом зашивать. Поэтому и существует этот ритуал. Во время него мышцы влагалища расслабляются, и она принимает своего партнёра целиком. У неё вырабатывается гормон радости. И это настолько остаётся в памяти, что пока она носит в себе зародыш, она не может смотреть на других мужчин. У неё только один кумир — тот, кто её сделал своей. Девушку отсылают потом к таким же, как и она. Ты не единственная, кто понесёт от дракона. Просто у тебя единственной будет такой праздник, ведь ты должна будешь дать жизнь наследнику Великого! — и он поднял палец вверх, чтобы подчеркнуть значимость события. — После родов девушка избавляется от своей зависимости.

— Меня используют одну ночь, а потом выбросят, как ненужную игрушку. — Маша грустно усмехнулась. Не о том она мечтала. Лучше бы тогда дала Алексу, когда он привёз её в замок.

Великий словно прочитал её мысли:

— Маша, тогда уже Алексом правил его бескрылый. Я думаю, что Алекс это понимал и не стал настаивать. Он знал, что ждёт тебя, порви он без ритуала. А такие случаи есть. Это была ещё одна из причин, по которой появился запрет на умыкание человечков.

Алекс тоже ужинал. В отличие от Маши его окружала его семья: отец, мать, брат. Никого посторонних. Они расположились в одном из крыльев дворца Макса. В противоположном крыле располагался Стас со своей семьёй. Некогда два дружные семейства сейчас предпочитали не встречаться.

— Ну что, сын, — отец посмотрел на парня. — Подкрепись и набирайся сил. Завтра главная твоя битва. Ты справишься, я в тебя верю.

Алекс хмуро посмотрел на отца:

— Может случиться так, что не выиграет никто? Тогда девушку отправят домой?

Теперь мать посмотрела на сына:

— Ты чего удумал? Ты решил её обратно отправить? Алекс, ты хоть понимаешь, что ты творишь? Она тебе что ли пешка: двигаешь как хочешь?

— Мама, я не хочу, чтобы мой ребёнок был похож на брата. — Алекс знал, куда ударить побольнее.

Младший брат — здоровенный детина беззлобно улыбнулся, выпустил слюну.

— Конфетку дай. — протянул руку к женщине.

— Ты же знаешь, что он такой, потому что его прокляла родная мать. А Маша не сможет этого сделать… А что я сказала? — женщина заметила злой взгляд мужа. — Ты сам виноват, что у тебя больной ребёнок.

— Мать, ну ты уж утешила так утешила.

Алекс встал из-за стола. Протянул руку брату: «Пойдём, я покажу тебе новую машинку». Светлокожий брюнет ростом с Алекса поднялся. Он обнял брата и чмокнул его в щеку своими влажными губами. Почему-то в эти дни брат стал Алексу ближе. Словно он увидел его с другой стороны.

— Мать, — прошипел отец, — Нежели ты не видишь, что он влюбился в девочку. Поэтому переживает, что та может умереть. А ты его ещё больнее бьёшь. Нет у Алекса выхода. Тупик. И ему никуда от этого не деться.

— Есть, он может устроить ничью. — мать поджала тонкие губы и с какой-то брезгливостью посмотрела на младшего сына. Весь её вид говорил: «Зачем тебе нужен был второй ребёнок. У нас первый инвалид бескрылый».

Обстановка накалялась. В воздухе запахло серой.

— Родители, вы решили дворец поджечь? Я с Ником пойду, пройдусь.

В другом крыле тоже сидела семейка. И здесь не угасали страсти.

— Стас, будь мужчиной, откажись от поединка. Ты и так приблизишься к наследнику. — Кира поправила фиолетовую чёлку коротко стриженных волос. Кроме чёлки всё остальное так и тянуло назвать «Ёжиком».

— Кира, ты накануне помолвки решила под пацанку закосить. С чего бы это? — игнорировал брат её реплику.

Кира нахмурилась и в тот же миг её волосы стали расти, пока не достигли пола и сами не заплелись в косу.

— Слабо так? Я? — и она закинула ногу за ногу. Щёлкнула пальцами. И тотчас у неё в руках появилась тонкая длинная соломинка-папироска.

— Дети, дети, успокойтесь, — высокая худая женщина с пепельными волосами посмотрела на Стаса с Кирой. — Кира, ты слишком много дала свободы Алексу, вот он и нашёл тебе замену. Хорошо, что Великий пошёл нам навстречу и назначил её на роль матери наследника.

— Что? Мама, ты серьёзно? Ты решила устранить мою соперницу, не спросив меня? — из ноздрей Киры повалил фиолетовый дым. — Мама, но зачем?

— Мама, зачем… — передразнила женщина. — Потому что у Алекса так сверкали глаза, когда он говорил про эту девушку, что стало понятно, он влюбился. Алекс совершал промах за промахом. Я объяснила твоему брату, что если Маша станет его, то у него есть все шансы скинуть Алекса с его трона.

Кира рванула к двери, но грозный окрик матери её остановил:

— Кира, ты не понимаешь, что если он останется с Машей, то тебе места в его жизни не будет?

— Стас, ты знал и молчал? Ты знал и…

— И что, моя дорогая сестрёнка? Я заботился о твоём же благе. Завтра я сделаю Алекса. Ты побежишь зализывать ему раны. И он будет благодарен тебе до скончания твоей жизни. А я стану отцом наследника.

День уже близился к полудню, а Великий так и не появлялся в покоях Маши. Оставшись вечером одна, она долго смотрела в окно, словно и вправду собиралась умирать. Она думала о родителях. И за каждый свой проступок, за каждое своё небрежно-оброненное злое слово ей хотелось попросить у них прощения. Она думала про малышей и искренне верила, что её жертва не напрасна. Ещё вчера она выторговала у Великого, что он сделает всё возможное, чтобы её брат с сестрой не чувствовали себя неполноценными.

Потом она вспомнила их последний отпуск: как они с девчонками удирали от Алекса и его друзей. Вспомнила и его первую угрозу. При этих мыслях побежали мурашки по телу. Она была бы не прочь ещё раз услышать её из его уст. Тогда ей не было страшно. Томление. Волнение и предчувствие чего-то необыкновенного. Вспомнила и то, как увидела его обнажённым, и в тот же миг покраснела. Она словно переживала заново всю ту гамму эмоций, которые испытала, находясь рядом с ним: страх и желание подразнить, уверенность в его защите и нежность его прикосновений. Что же случилось? Почему его опека вдруг дала трещину. Почему Алекс оказался бессилен?

Постепенно мысли вернулись к настоящему. Теперь она точно знала, что обязательно уговорит Алекса отпустить её. Он любит её. Это она чувствовала всем сердцем. Разве ради любви не идут против судьбы? Неужели Алекс сможет жить, если она умрёт?

Чистая наивная девочка искренне верила в силу чувств мужчины. И что любовь сильнее обязательств и эгоизма.

Бескрылый заставил Алекса лечь спать. Да, драконы могут долго обходиться без сна. Но у Алекса осталось мало магии. А выстоять против Стаса было необходимо. Даже если ты хотел сделать ничью.

«Бескрылый, как там Маша? Ей сейчас страшнее всего. С кем она? Как она?» — прошептал он засыпая.

«А что Маша? Меньше будет спать, меньше сил на глупости останется. Нормально всё с ней. Ждёт не дождётся встречи с тобой», — ответил бескрылый.

С самого утра волнение захлестнуло молодого дракона. Не первый это бой в его жизни, и не последний. Но впервые он боялся не за себя, а за другого человека. До четырёх часов времени было предостаточно. Стрелки часов тащились со скоростью черепахи, привязанной к якорю.

Он не захотел видеть ни отца, ни мать. Лишь зашёл к брату, поцеловал его в лоб и прошептал: «Ник, я люблю тебя, братишка!» Ник улыбнулся, прижал крепко к себе Алекса и прошептал на ухо: «Я знаю, ты всех врагов победишь, и мы улетим с тобой далеко-далеко. Ты обещаешь взять меня, когда твои крылья развернутся?».

«Обещаю, Ник, мы обязательно полетим с тобой. Взявшись за руки, ты и я».

Ник вытащил свои тоненькие словно папиросная бумага крылья, помахал ими и засмеялся: «Я буду похож на стрекозу с такими крыльями».

За дверью Алекса уже ждали друзья.

Они ни о чём не спрашивали. Его вид говорил сам за себя.

В этот раз трибуны располагались вокруг поросшего кустарниками, деревьями и травой участка. Толстые стенки защитного купола пропускали свет, но были прочны, словно сделаны из непробиваемой стали. Касым с удовольствием смотрел на дело своих рук. Сотни карликов и карлиц всю ночь и полдня создавали укрепление. Ведь оно должно было выдержать не только металлический дождь из острых дротиков, но и сильнейший жар огня Алекса. Иначе все зрители будут поджарены как поросята на вертелах.

Башня трофея снесена. И становилось совсем неясным, где же будет находиться главный приз этого турнира.

Постепенно места занимались согласно проданным билетам. На этот главный турнир, на который могло прийти только одна четверть всех желающих, билеты стоили целое состояние. Но ни одного лишнего билета не оставалось. Такого зрелища ещё не было и в помине.

Стальной эффектно приземлился на площадку. В свете солнечных лучей его чешуя сверкала. Глаза красные рубины пронзают насквозь. Из ноздрей валит светлый пар. Он огромен, как бывают огромными драконы. Коснувшись земли, дракон превратился в человека. Высокий, красивый платиновый блондин. Горделивая осанка. Сквозь обтягивающий блестящий костюм из эластичной ткани проступают очертания мышц. Стас Стальной, непобедимый чемпион Зоммера по воздушному бою.

Он поклонился толпе.

— Я, Стас! Я буду драться за победу! — прогремел его голос.

Ведущий объявил Алекса.

Молодой человек в сверкающем синем с золотым комбинезоне появился на арене. Чёрные густые волосы. Смуглая, словно каштановый мёд, кожа. Кобальтового цвета глаза.

Одного роста. Одного телосложения. Один блондин. Другой брюнет.

Алекс улыбнулся, помахал. Представляться не стал. Итак всем хорошо известно, кто он. Его глаза так и бегали, выискивая кого-то. Но не находили.

Ведущий объявил первый раунд. Молодые люди подпрыгнули, перевернулись в воздухе через голову и предстали перед публикой в облике драконов: один стальной, второй синий с золотым. А в небе танцевали свой танец белые драконы. Словно лебеди они кружили над трибунами. Но не находили того, кого искали.

— Что же, я правда буду невидимой? — спросила Маша, когда оказалась около одной из трибун.

— Тебя это смущает? — поддел её Великий. — Зато смотри, как прикольно. Тебя не видят и проходят сквозь.

И правда, Маша увидела, как на неё нёсся какой-то человек. Она в страхе закрыла глаза. А когда открыла, то увидела лишь его спину.

— И как такое возможно? — спросила она.

— Иллюзия, это всё иллюзия.

Ведущий вернулся на сцену и объявил, что первый бой будет рукопашным. Пришлось драконам снова принимать людское обличье. Для начала молодые люди размялись: покрутили руками, повращали телами, размяли ноги. Приняли стойки. Сжали перед собой кулаки, выставили защиту на уровне груди. Удар ногой в прыжке. Нога отведена и в тот же миг ответный удар.

Постепенно набирая скорость, налетая друг на друга, молодые люди, издавая громко крики, лупили кулаками, пинали ногами. Пяткой в живот. Потом в лоб. Но недостаёт удар. Уворачивается соперник.

Зрелище настолько захватывает, что Маша подскакивает. Ей кажется, что это она дерётся. Она умеет драться. Её научил отец когда-то. Вот и сейчас она машет рукой, словно бьёт невидимого соперника. Потом садиться на место, ладонью ударяет по колену:

— Не туда, лево. Слева оголено. Рукой. Давай рукой!

Удар в лицо и Стас отлетает. Бой приостанавливается. Но вот стальной поднимается и с каким-то ожесточением начинает наступать на Алекса. В этот раз отлетает Алекс.

И всё повторяется сначала.

Звучит финальный свисток. Усталые, окровавленные соперники жмут друг другу руку. Ничья. Каждый уходит в свой угол.

— Маша, я после перерыва исчезну. А ты оставайся. Я больше тебе не нужен.

Она смотрит на Великого, и сердце сжимается от предстоящего расставания. Так всегда бывает, когда прощаешься с друзьями. Пусть она жила в его дворце как наложница, но сколько прекрасных минут они провели вместе: спорили или играли в шахматы, гуляли по саду или обсуждали поэзию. Она воспринимала Великого почти как отца. Хотя его поцелуи были далеки от целомудренных, так ведь и целовал он всегда её в обличье Алекса, словно проводил грань: здесь я — отец, а здесь — Алекс.

— Мы ещё увидимся? — спросила девушка.

— Конечно, мой портрет висит повсюду. Правда, в драконьем обличье. Человеком меня не видел даже Алекс.

— Как же? А на аукционе? — почему-то девушка прыснула в ладошку. А потом серьёзно добавила. — Вот вы увидите, что ошибаетесь. Я не стану матерью дракона. Алекс отпустит меня домой.

— Маша, кажется, ты забыла, что дракон никогда не ошибается. Дракон всегда прав. И я более, чем уверен, что ты будешь счастлива стать матерью наследника. Ты ещё меня благодарить за это будешь.

— Ваши слова… — начала она, но не продолжила, ибо знаменитая поговорка заканчивалась так: «Да Великому в уши».

После двухчасового перерыва вторая часть началась внезапно. На вечернем небе яркой молнией пронеслась огромная птица. Её полёт был настолько стремителен, что не сразу поняли, что это не птица, а огромный стальной дракон. Он набрал высоту и теперь камнем летел вниз.

А внизу, на поляне, величаво сидел огромный сине-золотистый дракон. Он вывернул свою огромную шею и следил за полётом стального. И вдруг, сделав резкий рывок, выпустил струю пламени, которая встретилась с летящей струёй от стального. И как раз в этот самый миг, когда пламя стального превращалось в дождь остроконечных металлических дротиков, и произошло их столкновение. Дротики рассыпались в стороны, слово ударились об очень твёрдую поверхность, расплавляясь на ходу и застывая металлическими шариками: мелкими и не такими опасными.

— Ах! — пронеслось над трибунами.

В воздухе запахло сгоревшим деревом. Эд, который стоял рядом с запасным выходом, недолго думая, обернулся китом и направил на очаг сильную струю огня.

— Уф! — облегчённо вздохнули трибуны.

И снова их накрыла огромная тень. Только в этот раз она приближалась с другого края.

Синий дракон выпустил свою мощную струю. Зачарованные зрители смотрели, как голубое пламя постепенно становится оранжевым, а на самых кончиках показывает ярко-красные огоньки.

Стальной взмыл вверх, а на землю полетел пепел, сопровождаемый запахом горелого пера.

— Есть, Алекс его подпалил! — закричал кто-то.

Но тут же металлический дождь застучал по крыше. Все закрыли уши, чтобы не оглохнуть.

Карлицы и карлики носились вдоль трибун и только и успевали латать пробоины.

— Касым, надо задраить запасной выход. — пытался перекричать гул старший среди карликов.

— Лиана, что скажешь? — телепортировал свой вопрос Касым.

— Нельзя, отец, — вместо матери ответил Макс. — Мы должны быть всегда наготове. Стас с Алексом будут драться насмерть. А этого нельзя допустить. Остудить их пыл можно только водой.

И обернувшись огромной кошкой, он вдруг сделал огромный прыжок, сбив с ног человечку.

И вовремя, ибо дротик пробил купол и вонзился в землю, как раз в то место, где только что был зритель.

— Перерыв, — провозгласил Касым.

Алекс послушно свернул свою шею и слегка расправил крылья, поднимая воздух вместе с пеплом, который сыпался на него.

Град дротиков обрушился с такой силой, что сидящий на земле и ничего не ожидающий дракон успел раскрыть свои перепончатые над головой. На пламя не было времени.

Эд выпустил мощную струю, сбивая Стаса и отбрасывая его к самой окраине полигона.

— Так нечестно! — закричала Маша. — Так нельзя!

Она обернулась назад. Но не увидела Великого. Куда же он мог деться, когда он нужен сейчас, в эту минуту, чтобы восстановить справедливость.

Снова объявили паузу. Карлики бегали, проверяли защиту.

Небо погружалось в темноту. Даже луна спряталась от страха. Земля содрогнулась от рёва драконов.

Алекс не замечал той боли, которую причинили ему дротики. Один глаз медленно заплывал. Где-то стекала кровь. Он мог сдаться. Но он не торопился это делать. Надо было Стаса загнать над деревьями.

Алекс обернулся человеком. Его верный друг Макс посадил к себе на спину и перенёс на другое место.

Теперь сцена боя переместилась ближе к запасному выходу. Маша видела как Алекс только-только успел принять обличье дракона, как раздался свист с неба. Теперь не было солнца, и не могла тень выдать приближение стального. Да и стальному с высоты было сложно увидеть притаившегося на земле Алекса. Стас выпустил круговое пламя, чтобы осветить площадку и по возможности ограничить выход Алекса из этого круга.

— Когда это закончится? — прошептала девушка, прижимая к груди руки.

— Пока один из них не погибнет, — услышала она рядом неизвестно откуда взявшегося Макса. — Ма-ша, а ты что здесь де-ла-ешь?

И в этот миг девушка осознала, что она стала видимой.

Она повернула голову к арене и увидела, как Алекс выпускает очередную струю огня, и что эта струя гораздо слабее той, что была раньше. А на него несётся Стас, изрыгая металлическое пламя. Она видела, как стекает голубая с золотым вкраплением кровь дракона.

— Макс, надо их остановить! — и, сама себя не понимая, она выскочила через запасной выход и побежала, что есть мочи, падая и спотыкаясь, вытянув вперёд руки и крича: «Нет, нет! Стас, остановись! Алекс. Не-е-е-ет!»

Грязная, рыдая, она всё бежала и бежала вперёд, не разбирая дороги. И вот, сделав последний рывок, она перелетела через забор. И словно могла защитить огромного дракона, стала карабкаться ему на спину, понимая каким-то шестым чувством, что её убить не посмеют.

— Не-е-ет! — кричала Маша.

Трибуны молчали.

«Самоубийца, — прошептала Лиана. — Макс, спасай эту придурочную!»

И в этот миг, когда дротики должны были проткнуть тело девушки, огромное крыло поднялось и смахнуло её на землю, а потом накрыло сверху, приняв на себя весь металлический огонь. И что было силы, Алекс развернул голову и выпустил последнюю мощную струю, на какую был только способен, защищая не себя, но её.

Стальной завопил от боли и, кувыркаясь в воздухе, цепляясь за верхушки деревьев, ломая стволы и ветви, стремительно летел вниз. Туда, где в чёрной глубине об острые камни билась вода.

Маша, выглянув из-под крыла, и осознав, что сейчас произойдёт, вдруг закричала:

— Спасите стального! Эд! Спасите его.

Касатка выпустил струю воды, на которую принял опалённого дракона и перенёс его под бочок к Алексу.

Два огромных дракона, подбитые и подпалённые, истекающие кровью лежали бок о бок и шипели друг на друга, как шипит огонь, когда на неё попадает вода.

— Ничья, — выдохнул Алекс и прикрыл блаженно глаза.

Но чёрный ониксовый дракон, плавно опустившись перед мордами измученных соперников, возразил:

— Нет, Алекс, твоя победа.

— Это почему ещё? — недовольно пробурчал Стальной.

— Потому что его спасла Маша.

— Меня она тоже спасла. — продолжал он бубнить. — Эта Маша готова спасти весь мир.

— Она спасала Алекса ценой собственной жизни. А за тебя ей умирать не пришлось.