Другая

Глава 8

Эльф потянулся за стаканом квойры, которую так услужливо подставил Рональд.

— Чего такой хмурый, ушастый?

Полу — оборотень обслужил посетителя и опустился на круглый стул возле эльфа. Со взглядом мученика мужчина обвел глазами свою таверну и не дожидаясь ответа, проговорил:

— Даже в праздник Лассии столько народу у меня не было.

Вэрилл не оборачивался. Он и так знал, что Избранная привлекла слишком много любопытных. Немудрено, ее необычную красоту уже сравнивали с последней Темной принцессой дроу. Эльф знал ее когда — то, ходили слухи, что та исчезла несколько лун назад. Если бы не вынужденная помолвка с Ларалиэль, он бы предложил свою руку и сердце Темной принцессе. Той, конечно, хватало женихов, но раз она не наследовала престол, то любой знатный наследник своего рода мог рассчитывать на помолвку с юной дроу.

— Чего это ты, тебе не нравится моя квойра? — Рональд уже давно протрезвел и начинал гудеть над ухом.

Лорд Дорнорт сделал глоток и закусил мясом пифры. Обычно он так много не пил, однако чувства внутри были наипаршивейшие. Хотелось залить их чем — нибудь крепким.

— Отличная квойра, Рональд.

Эльф краем глаза увидел довольную улыбку полу — оборотня.

— Пей, ушастый. За такую находку, я тебе всю луну буду наливать, — он захохотал, хлопнув себя по колену. Он явно имел в виду Элен и что — то хотел добавить, но внезапно нагнулся и тихо проговорил. — Тхибар сейчас мне всех клиентов распугает. Вы, что ли, поругались?

Вэрилл обернулся. Даже сквозь веселые звуки музыки он услышал шумное сопение друга, смешивающееся с утробным рычанием.

Верд чуть ли не слетел с лестницы, перешагивая через ступени, и с рыком оказался возле стойки, где пил эльф.

— Я тебя!..

Рука верда схватила лорда за плечо, больно впиваясь когтями. Но тот ничего не успел сделать, как грозный Рональд прогремел:

— А ну — ка, не драться в моей таверне! Как дети малые! Мне вас выгнать? — он поочередно смотрел на кипящих злобой товарищей, первым откликнулся эльф.

— Все в порядке, Рональд. Нальешь Тхибару? — он приподнял стакан квойры. Рональд кивнул. — Садись, поговорим.

Верд хотел проигнорировать его, все еще злясь. Черная чешуя дракона едва заметно проступила на скулах друга. Эльф лишь покачал головой и тихо произнес, когда верд сел рядом:

— Ты хочешь себя разоблачить?

Тхибар недовольно наблюдал за Рональдом, который уже наливал в новый стакан синеватую жидкость.

— Я пойду посетителей… обслужу, — пробормотал полу — оборотень, прекрасно понимая, что им не нужны лишние уши. Он напоследок кинул суровый взгляд на эльфа, затем на верда, и удалился, меняясь в лице и что — то насвистывая.

— Элен в комнате?

— Да. Как и свойственно ведьме, сидит и проклинает нас.

Вэрилл чувствовал напряжение. Он никогда не попадал в ситуацию, когда приходилось делить с другом девушку. Элен его привлекала, манила своей таинственностью и холодностью. Но он видел, что внутри она мягкая, теплая, отзывчивая. Переломить бы хребет тому, кто сделал из нее ходячую ледышку.

— Зачем ты отдал кольцо Ларалиэль?

Вэрилл посмотрел на друга. Зеленые глаза с расширенными зрачками и темными венами под веками ничего хорошего не предвещали. Он нервно подергивал ушами, а желваки угрожающе напряглись под кожей.

— Выпей, поговорим, — эльф подвинул стакан с квойрой ближе к другу. Дождался, пока тот сделает глубокий глоток и продолжил. — Во — первых, кольцо принадлежит мне. Да и помолвка так и не состоялась, — он обвел пальцами края стакана, припоминая сияющее лицо прекрасной Ларалиэль. Милая, теплая, всегда радостная, непохожая на надменных светлых эльфиек. Она принадлежала к богатому древнему роду светлых эльфов, так что брак был согласован еще до их рождения. Да, он, возможно, был счастлив с ней и безумно скорбел после ее утраты, но прошло слишком много времени даже для эльфа, чтобы предаваться отчаянию.

— Во — вторых, оно защитное, Тхибар. Как и то, что ты купил для Элен.

Глаза верда сузились. «Он думал, что я не замечу кольцо в его ладони? Оно же явно пылало защитными заклинаниями, затмевая ауру его крови.»

— И что теперь? — злобно прошипел верд.

— Нам стоило подарить более простые украшения, — холодно проговорил эльф, доставая из нагрудного кармана коробку с дринами.

Верд хмыкнул. Он знал, о чем говорит эльф. Чаще всего кольцо являлось именно намеком на помолвку. Неужто его друг не мог найти другой артефакт в виде браслета или амулета?

— Она сама выберет, если захочет, — сказал эльф, а в его душе боролись чувства отчаяния и ненависти к другу. Нет, он не позволит себе проиграть в этой борьбе, однако и друга терять не хотелось.

— Вот еще, биться за ведьму с тобой, — снова хмыкнул верд, допивая стакан. Он шумно выдохнул и схватил с тарелки кусок пифры.

Вэрилл улыбнулся. Как бы верд ни скрывал свои зарождающиеся чувства, он понимал, что Элен и его зацепила. Конечно, паршиво было видеть их, обнимающимися. Сердце в то мгновение словно пронзила стрела, будто он застал любимую за изменой. Однако голос разума твердил ему, что Элен другая и сама вправе выбирать, что и с кем ей делать.

Да и то, что друг называл ее «ведьмой» только усиливало его подозрения. Верд тщетно прятал чувства под злостью.

— Я сегодня отправлюсь на границу, — проговорил лорд. Задание короля Лэниильских земель не следует игнорировать. Еще пару дней назад он обязан был отправить отчет с границы, но появление Избранной в деревне вердов заставило его задержаться.

— Снова вампиры?

— Да. Шаарские болота всегда принадлежали им. После войны они никак не успокоятся. Но в последнюю луну их набеги стали чаще. Боюсь, они собирают войско мертвых, чтобы отвоевать свои территории.

Верд присвистнул. Он не понаслышке знал об армии темных, которые отличались своей жестокостью. Но в его глазах мелькнуло сомнение, отчего он все — таки спросил:

— И надолго ты?

Вэрилл смерил его холодным взглядом. «Не дождешься, друг. Оставлять тебя с такой девушкой я не хочу». Хотя лорд понимал, что долг перед своими землями важнее, чем разговоры с Элен и тщетные попытки сделать ее своей. Он сам корил себя за внезапную привязанность к ней, словно магия какая — то. Ведьмовская.

— Как только разберусь, вернусь сюда, — ответил Вэрилл.

— Ну и отлично. Я тут записался в наемники, так что останусь ненадолго.

— Тебе и так придется следить за ней, — едва заметно усмехнулся эльф. — И лучше вообще не оставлять ее одну.

— Ага, сам — то кинул на улице. Чем ты занимался?

— Задание, — недовольно ответил эльф. Он ругал себя за произошедшее, но взять Избранную в дом высокородного светлого эльфа, обладающего сильной магией, он не мог. Не хватало, чтобы кто — то узнал о ее существовании.

— Я понимаю, Вэрилл. Но она притягивает к себе неприятности. Повезло, что на месте орков не оказались слуги Валлии.

Лорд кивнул. Если вампиры узнают про нее, то могут использовать в очередных кровавых ритуалах. Учитывая факт того, что аура девушки была далека от обычной, из нее могли сделать жрицу темной богини. Валлийцы никогда не пренебрегали новыми рабами, которые частенько становились пешками в руках темных храмовников.

Эльф наконец взял в рот дрину, на кончиках пальцев вспыхнул синий огонек.

— Ты и ей эту дрянь подсунул, — осуждающе глянул на него верд, морщась от дыма.

— Они получше ее непонятных… дрин. Тем более те, что я купил ей, успокаивают. Она постоянно думает о доме.

Эльф выдохнул дым. Он понимал, что девушка сейчас не в лучшем состоянии: неизвестный мир, пугающий, и тьма незнакомых ей рас. Жаль, что нельзя ей все нормально объяснить. Но как любой Избранной ей придется проходить через трудности одной. Бросать ее в тяжелых ситуациях ни эльф, ни верд не намерены, однако даже они не представляли, что могло ее ожидать.

— Слушай, а если за ней начнется настоящая охота?

Вэрилл промолчал. Рано или поздно это произойдет, нужно быть готовыми ко всему. Неизвестно, зачем она понадобилась и кому. Ни одно из трех королевств не страдает от недостатка наследников. Может, маги на севере королевства Рэффир снова пытаются затеять смуту. Эти мерзкие людишки никогда не довольствовались огромной территорией Рэффир, тем более им не нравилось жить в одном королевстве с оборотнями. Да и другие расы они на дух не переваривали.

— Я постараюсь узнать, — наконец ответил эльф. — Может, кто — то на Лэниильских землях слышал про обряд. Думаю, из — за выброса магии со всех королевств потянутся любопытные.

Эльф обладал магией, как и многие в этом мире. Но он не чувствовал заметных ощущений после призыва Избранной. Возможно, кто — то с более сильный уже знает, что произошло. Надо будет спросить короля, намекнув на изменения. Три портала на каждой границе королевств и портал на нейтральных землях наверняка претерпели сбои. Завтра ему самому придется в этом убедиться.

Верд рассказал о местных наемниках. Их глава, какой — то чистокровный оборотень, владел сетью ассассинов в королевстве Рэффир и на территории Нейтральных земель. Он принял Тхибара с условием, что тот выполнит один заказ. Верд умолчал о подробностях, но эльф понял, что это какое — то темное дело. Слежка или даже убийство.

В любом случае, верду виднее.

Вэрилл не понимал, почему его друг не мог скрыться с Избранной на Свободных землях вердов. Ибра, его мать, была известной воительницей и наверняка многие захотят помочь. Не говоря уже о его дедушке, Фирриде. В Рэффир до сих пор слагают легенды о его подвигах, хотя большая часть — выдумки. Не мог же Фиррид в одиночку положить войско вампиров?

— Вэрилл, ты бы не мог перед отъездом кое — что сделать? — верд слегка кашлянул, ему было неловко просить друга.

— Да, конечно.

— Ты бы не мог проведать мою семью? Я беспокоюсь.

Эльф кивнул. Хоть деревня вердов, где жил Тхибар, состояла в основном из бывших вояк, переживания друга он понимал. Только вот ехать обратно и тратить еще один день он не мог.

— Лично заехать к твоим родным я не смогу, — но тут же эльф добавил, — Мисаари должна прибыть в Форширт через пару дней. Я попрошу ее.

Тхибар нехотя согласился. Мисаари — кузина эльфа, которая совсем недавно перешагнула свой первый век. По меркам эльфов она еще была девчонкой, однако кровь ее отца, человека, делала полу — эльфийку ровесницей верда. И да, у них в прошлом были неудачные отношения, отчего сам Вэрилл не очень хотел, чтобы они виделись снова. Пускай она и безродная, как считалось у светлых эльфов, если один из родителей человек, но она — его единственная семья. Последняя война унесла слишком много людей, эльфов и оборотней. Ведьмы постарались, чтобы втянуть все королевства в столетнюю битву.

Эльф не хотел говорить, что его кузина несколько лет была наемником. После расставания она просилась к нему на службу, но по законам Лэнииля безродные не могли претендовать на повышение. А делать из Мисаари очередную мишень для орд нежити Вэрилл не мог. Поэтому юная эльфийка нашла пристанище среди наемников.

Разговор больше не клеился. Обоим было неприятно видеть в глазах друг друга наигранный интерес от беседы. Поэтому спустя некоторое время эльф поднялся, пожал руку верду. Тот притянул его и похлопал по спине. «Все такой же», — с улыбкой подумал эльф и попрощался.

Музыканты с деревянными либрами исполняли очередную веселую песню. Один из играющих начал отрывисто и задорно напевать слова из песни «Лассия улыбнулась мне, так и ты улыбнись». Рэффирская песня знаменитого барда. Ее пели даже в бараках эльфов во время войны, чтобы развеять грусть.

— Ты куда?

Путь до двери ему перегородила сердитая Элен. Руки, скрещенные на груди, а на указательном пальце левой руки эльф заметил свое кольцо. «Вот и умница.»

— Я вернусь, — он поцеловал ее в лоб и улыбнулся. Ауру девушки нельзя было прочесть, сейчас она была как книга под семью печатями. Серо — голубые глаза слегка округлились от неожиданности. Она хотела что — то сказать, но не решалась.

Эльф вышел из таверны, оставив Элен в недоумении. Уж кто — кто, а Тхибар точно за ней присмотрит, в этом он не сомневался.

Нарядные улицы приветствовали богиню плодородия, сегодня ее рождение, как гласили легенды. Оранжевые, алые, розовые гирлянды из цветов украшали каждый уличный столб, переплетая и объединяясь над головой в замысловатые узоры. Красные, зеленые ленты стягивали пышные букеты цветов, что стояли в больших вазах через каждые пять метров. Яркие красные и зеленые огоньки, подвешенные с помощью магии, парили над головой. В воздухе расстилался медовый запах цветов и пряный, немного приторный, запах выпивки. Веселые жители Форширта гуляли по украшенным улицам города, приветствуя друг друга словами: «Гираана явилась!» и отвечая: «Благого урожая!». Древняя традиция веками передавалась среди людей и оборотней. Спустя время, на Нейтральных и Свободных землях этот праздник отмечали все расы. Однако Лэнииль и Валлия сторонились обычаев смертных. Эти два королевства не признавали Гираану, потому как у них были собственные боги.

— Гираана явилась!

Эльф натолкнулся на двух оборотней стражей, которые умудрились напиться во время патруля днем. Сейчас, явно пристыженные, они были трезвы.

Вэрилл уже успел дойти до главной площади, где его ждала повозка. «Что ж, придется повременить», — подумал он при виде двух взволнованных оборотней.

— Благого урожая, — холодно ответил Вэрилл, а стражи тут же вытянулись, хлопнув каждый кулаком по левому плечу. — Что — то срочное?

— Да, лорд Дорнорт, — отрапортовал рыжеволосый оборотень. — Убийство в поместье графа Аниэля.

— Два трупа, один член семьи похищен, — скороговоркой произнес второй со шрамом.

Вэрилл смерил их ледяным взглядом. Видимо, стоит задержаться и навестить главу города. Как они могли проворонить убийц? Да и кому нужно убивать Аниэля. Эльф как к нему заходил по поручению короля.

— Кто похищен? Убийцы не пойманы?

— Дочь графа, лорд Дорнорт, — все еще прямо стоял рыжеволосый. — След слуг Валлии. Граф и его супруга мертвы.

Был бы эльф впечатлительным, он бы побледнел. Сэрсиэна, дочь графа, была полукровкой, светлой и темной эльфийкой. Из — за смешения крови она имела белесую кожу и светлые с легким отливом голубизны волосы. Вэрилл вспомнил цвет ее глаз, когда она встретила его в поместье — ярко — голубые.

Если это не совпадение, то он мог бы сложить все свои регалии воина и покинуть службу. Сэрсиэна напоминала Элен, хотя черты лиц девушек и фигуры сильно разнились. Но кожа, волосы и глаза. Кто — то явно подбирается к Избранной.

— Ты со мной в поместье, — бросил эльф рыжеволосому. — А ты берешь подкрепление и оцепляешь порт. Панику не создавать, людей в порт не пускать. Бегом! — прикрикнул он и сам кинулся к поместью.

Оборотень со шрамом понял все намного лучше, как оказалось. Он перекинулся в темно — коричневого волка, обронив служебное копье на землю. Превращаться оборотни могли и в одежде, если имели достаточно сил.

«Значит, стража здесь не такая уж бесполезная», — думал лорд Дорнорт, пока он со вторым оборотнем смешивался в толпе гуляк. Благо, из — за суматохи праздника никто не обратил особого внимания на них.

***

Я шла за рогатым вдоль украшенных улочек. Уже успела расспросить хмурого верда, куда подевался Вэрилл, но тот ничего не сказал, лишь буркнул, что эльф на каком — то задании. Зато с большим интересом поведал мне о празднике. Как оказалось, местное население те еще язычники. Чтили какую — то богиню процветания и плодородия, и приносили ей в жертву что — то. Я надеялась, что это не живые люди или животные, не люблю насилие, да еще и в таком виде. На что верд отмахнулся и потащил меня на главную площадь.

Все, кто шел нам навстречу (изрядно подвыпившие), приветствовали словами о том, что явилась какая — то Гираана. Я только молча смотрела на них, радуясь, что успела ухватить у Рональда бутылочку бухлишка. Тот, конечно, рассердился со словами: «На тебя не напасешься», но отдал то самое крепкое вино, еще неоткрытое. Я пообещала бородачу, что все отработаю, начну прям завтра.

На самом деле, действительно хотелось приступить к работе. Очень надеялась, что хоть какое — то занятие отвлечет меня от мыслей о доме.

— Как же медленно ты плетешься, — верд обернулся ко мне с сердитым выражением лица. — Давай, шевелись. Иначе все пропустим.

Он схватил меня за руку. Пришлось не сопротивляться: впереди нас шла огромная толпа людей (и не только, уж очень много рогатых). Все торопились к центральной площади. Затеряться среди этой массы мне не хотелось, на сегодня хватит приключений на мою многострадальную задницу!

Тхибар тянул меня через толпу, которая заметно уплотнилось. Извиняясь и стараясь не наступить женщинам на платья, я торопливо шла за ним. Слева и справа от нас пели какие — то песни, смеялись и даже хлопали — в общем, праздновали.

Наконец протиснувшись, мы встали спереди всех. Народ кругом собрался в центре площади, которая почему — то пустовала. «И на что тут смотреть? Друг на друга?».

Но Тхибар явно желал попасть вперед толпы: он то и дело рычал и толкал плечом тех, кто не пропускал нас.

«О, только драки не хватало», — подумала я, когда мужчина с рыжей бородой и лысой башкой (все волосы ушли не туда), угрожающе спросил:

— Куда лезешь, верд?

Мужик уже развернулся к нам, встав в позу а — ля «я тут главный», а я усмехнулась, когда его лысина начала бросать блики от маленьких парящих в воздухе фонариков.

— Чего смеешься, скринда? — разозлился он, а толпа начала замечать нас. Кто — то шикал, но в основном все смотрели молча, прерываясь от своего веселья.

— Как ты меня назвала, лысая башка? — я сразу же вскипела. Понятия не имела, что за слово он употребил, но прозвучало как оскорбление.

Верд быстро оттеснил меня за спину, и если бы не пухленькая молодая женщина рядом с лысым мужиком, наверное, началась бы драка.

— Тихо, Пирней, — она взяла его под локоть и обратилась ко мне с улыбкой. — Прости, милая. Он не хотел.

Еще как хотел, мужчина насупился, но упорно молчал. Видно было, что ему это далось с трудом.

Женщина потянула мужа вглубь толпы, а я вскрикнула, заметив тонкий длинный хвост, виляющий под платьем. На меня тут же зашикало несколько человек. Я вообще подумала, что это змея, с хрена на меня шикать?

— Она верд, полукровка, — тихо проговорил Тхибар мне на ухо.

— О, да, это многое объясняет, — съязвила я, и на нас тут же зашикали снова.

«Да все. Смотрите на свое невидимое зрелище!»

Но вскоре началось представление, которое я точно больше нигде не увижу. Пять девушек, разных рас, в легких белых платьицах и босиком вышли из толпы. Медленная музыка, наполненная чем — то вроде звуком виолончели, заиграла будто из воздуха. Девушки двигались в такт, танцуя только им известный танец. Цветочные венки на их головах странным образом не спадали, когда те кружились вдоль площади. Мелодия становилась быстрее, но мне слышались грустные нотки. Изящные руки вырисовывали что — то в воздухе, а я с тихим «вау» заметила золотистые яркие нити. Они парили в воздухе, соединяясь друг с другом, все плотнее и плотнее, превращаясь во что — то бесформенное. Нити казались бесплотными, но сияние, исходящее от них, заставляло чаще моргать — слишком ярко.

Народ вокруг притих, наблюдая за танцем и нитями. К виолончели (хотя сомневаюсь, что в этом мире был именно этот инструмент) добавилось звучание скрипки, ну или что — то вроде нее. Музыка словно раскачивала воздух, убыстряясь. Девушки подбегали к толпе, затем к бесформенному нечто в центре. Их руки касались земли возле ног стоящих, они словно забирали что — то и отдавали нитям. Я вскоре заметила трансформацию золотистых лент: они превратились в соломенное чучело! Огромное такое чучело с фигурой и лицом женщины.

— Это кто? — тихо спросила у верда.

— Первая ведьма.

Я нахмурилась. Ну что ж, суеверия, они такие. Насколько я помню, в некоторых странах сжигали чучело зимы или какой — нибудь злой старухи, но обычно это делали весной. Кстати, надо будет уточнить времена года, вдруг в этом мире все иначе.

Музыка замолкла, а я невольно подумала, что из — за меня. Вдруг кто — то заметил, что я тут болтаю? «Нет, слишком много чести», — думала я, как вдруг девушки упали на колени вокруг соломенного чучела. Они синхронно запрокинули головы вверх, издавая жуткий плач.

— Это точно праздник? — шепнула на ухо рогатому.

Тот дернул ухом, а я поняла, что мне лучше заткнуться. Если что, могу спросить его потом.

Музыка тихо продолжилась, более грустным, но порывистым мотивом, с каждой нотой становясь громче. Основа чучела, у самой земли, загорелась ярким оранжевым огнем. Я с придыханием наблюдала, как солома мгновенно воспламенилась от низа до самого верха. Столб дыма потянулся ровно в небо, будто даже ветер затих на время представления.

Девушки медленно повернулись к толпе, все еще сидя на коленях. Одна из них, прямо напротив меня, вскинула руки ко мне, затем плавно задвигалась на месте, обнимая себя за плечи. Я немного напряглась, но потом поняла, что остальные четверо делали то же самое. Всего лишь танец, все хорошо.

Танцовщицы изображали плач, закрывая лица руками. Они поднялись со своих мест, заплясали вокруг горящего чучела, затем остановились и подпрыгнули. Я ахнула: венки упали на землю, а девушки исчезли, превратившись в белых голубок. Они вспорхнули высоко вверх, разлетаясь в разные стороны.

Я вздрогнула, когда услышала аплодисменты и выкрики «Гираана явилась!», заглушающие звуки музыки. Чучело все еще горело, но пламя чудесным образом окутывало тлеющую солому. Оно затухало, а солома становилась зеленой, прямо на глазах появлялись стебли и листочки, превращая чучело ведьмы в совершенно другую фигуру: улыбающаяся женщина с кувшином в руках. На травянистом сосуде расцветали яркие оранжевые бутоны, тут же раскрываясь.

Даже хлопать не могла. Настолько меня поразило произошедшее, что я ловила воздух открытым ртом, наблюдая за изменением в чучеле. Сейчас оно больше напоминало статую, полностью сделанную из изумрудных листьев.

Толпа радостно улюлюкала и хлопала, кто — то даже топтал ногами землю.

— Идем? — Тхибар повернулся ко мне, а я кивнула, понимая, что представление закончилось.

Мы быстро покинули площадь, чтобы не толкаться в расходящейся толпе. На улицах праздник продолжался: веселые песни, музыка, смех наполняли город. Я даже невольно заулыбалась, все еще находясь под впечатлением.

Как только мы зашагали медленнее, я вспомнила про бутылку, которая все это время была у верда. Пришлось ее отдать еще в таверне под недовольное: «Разобьешь ведь!».

— Открывай! — радостно заявила я, останавливаясь посреди дороги. Людей было не так много, основная масса до сих пор была на главное площади, поэтому я уверенно протянула руки к бутылке подмышкой верда.

Он усмехнулся, откупорил вино и сделал несколько глотков, хитро поглядывая на меня.

— Ну и жадина, — буркнула я, но мне тут же вручили драгоценную выпивку. Отхлебнула и двинулась вперед.

Тхибар тут же пошел за мной. А я наконец спросила:

— Почему ваш праздник такой грустный?

Мы шли вдоль уже знакомых улиц, приближаясь к таверне Рональда.

— Ну, такая традиция, — проговорил он, отнимая бутылку.

— Да расскажи!

Он сделал глоток, немного поморщившись (да, крепенькое!).

— Девушки обычно олицетворяют последовательниц Бриэльзы, первой ведьмы. Мой дед в детстве рассказывал, что Бриэльза заботилась о своих последовательницах, как о собственных дочерях. Однако шестая названная дочь ведьмы предала ее, увела возлюбленного. После этого Бриэльза заставляла остальных дочерей убивать всех женщин, достигших детородного возраста, — он хлебнул снова и продолжил. — Кстати, во время войны ведьмы делали то же самое.

— Зачем она заставляла убивать?

— Ну, возможно, она не могла найти шестую дочь. И пыталась отомстить, убивая каждую женщину, — он обошел парочку перед нами, оказавшись рядом со мной. — Кстати, наверное, поэтому так много полукровок кругом.

— А причем тут эта… как ее? — я пыталась вспомнить имя богини, потом выпалила. — Гираана, вот!

— Она не могла просто смотреть на многотысячные смерти, поэтому убила мать. Остальные пятеро были преданы ей и добровольно отправились вслед за ней.

— Они убили себя? — поморщилась я, уже жалея, что спросила про этот «праздник».

— Да. Насколько я помню из рассказов деда, они хотели воскресить Бриэльзу, отдали свои жизни. Но ничего не вышло.

— Погоди, — я медленно соображала, винишко — то крепкое. — То есть, Гираану почитают, как богиню. А Бриэльзу нет?

— Угу, она же ведьма.

— Так ведь, — я запнулась. — Все ее дочери были ведьмами, нет?

— Ай, ничего ты не понимаешь! — в голосе верда послышалось раздражение, но он уже был немного пьян, потому просто махнул рукой.

Я забрала у него бутылку. Не хватало еще, чтобы его так же разнесло, как Вэрилла. Пригубив вино, я размышляла о странностях этой легенды. У женщины увели мужика, ее собственная дочь. Ну и пускай, что не родная. Естественно, она обозлилась и начала мстить. Правда, выкашивать женский род — то еще занятие, чересчур жестокая месть. Лучше бы мужиков так убивала. С другой стороны, ведьму можно было понять: женская мстя та еще необъяснимая вещь.

«Глупый народец сжигает одну ведьму и почитает другую, сделав ее богиней!» — мысленно усмехалась я. Почему — то я была на стороне Бриэльзы, как — то она мне импонировала больше, чем трусливая и гнусная Гираана.

— Поднимемся? — язык у верда немного заплетался, отчего я хохотнула.

— Не, с тобой я не пойду, — уперлась спиной в дерево возле таверны. Свежий воздух был прекрасным, наполненный едва уловимым запахом неизвестных цветов. Да и вообще город казался мне куда приятнее, чем сначала.

Мы простояли несколько минут, перекидываясь язвительными фразами вроде «Ты пьян», «Ты еще пьянее, ведьма!», «Сам ведьма, дурак!», отчего — то засмеялись. А верд потянулся ко мне, теряя контроль.

— Не, миленький, сегодня с меня хватит, — пустая бутылка опустилась у моих ног. — Давай — ка по домам.

Тхибар выразительно поднял брови, намекая, что мы проживаем в одной комнате.

— Кровать моя!

Я с хохотом кинулась в таверну, крикнув приветствие удивленному Рональду, испугала гостей своим пьяным смехом. Завалилась в комнату, все еще гогоча, и рухнула на кровать.

— Кровать, кроваточка, кроватушечка! Ты такая мягкая.

Не помню, как уснула, обнимая подушку. Только один раз сонно приоткрыла глаза, когда верд накрыл меня одеялом и вышел из комнаты.