Друзья навсегда

Глава 7

Резкий крик вытащил Бет из глубокой и неспокойной дремоты. В нос ей ударил запах плесени, и она повернулась на неудобных камнях, которые каким-то образом оказались в ее кровати.

Она с трудом открыла глаза и обнаружила, что лежит не в кровати, а в багажнике какого-то автомобиля. А резкий крик издавал орел с клинообразным хвостом, который кружил в тусклом небе в поисках завтрака. Камнями оказались различные вещи, которыми был заполнен багажник внедорожника Марка. Они врезались в спину и бедра Бет. Запах плесени исходил от старого одеяла, в которое Бет была завернута, словно плоская маисовая лепешка. Ее одежда и волосы были чуть влажными.

«Черт побери, Марк!»

Ярость заставила Бет сесть, отчего отчаянно запротестовали все мышцы в ее теле. Ей следовало продолжать работать. Она должна была помогать Марку, а не спать, пока Марк морозил свою задницу, в одиночку спасая косатку.

Словно гусеница, Бет поползла к задней дверце внедорожника и босой ногой открыла ее. Когда она распахнулась, в салон проник холодный ветер, и кожа Бет покрылась мурашками.

Потратив намного больше времени, чем обычно, Бет наконец выбралась из автомобиля и надежнее запахнула вокруг себя одеяло, чтобы закрыться от холодного ветра. Начинало светать.

— Как долго я отсутствовала? — Она не теряла времени на обмен любезностями, добравшись до береговой линии.

Марк стоял на коленях в океане, практически опираясь о косатку, ибо у него не осталось сил. Начинался отлив.

— Почему ты позволил мне спать?

Он повернул лицо в ее сторону, измученное, но красивое.

— Ты отключилась у меня на руках, Бет. Ты была измотана.

— И ты.

— Но я же не заснул стоя! — Каждое слово он произносил с увеличивающейся холодностью.

Лицо Бет напряглось, она нахмурилась. Ее охватило беспокойство.

— Как ты себя чувствуешь?

— Замерзаю. Спасибо, что спросила.

— Что я могу сделать?

— Не ругать меня за то, что я положил в автомобиль женщину в бессознательном состоянии.

Она разочарованно ответила:

— Извини за грубость. Я только… Ты ведь работал один.

— Прежде я занимался этим в одиночку, Бет.

— Ты не должен быть один. — Произнеся эти слова, Бет понимала, что имеет в виду не только сегодняшнее спасение косатки. Марк заслуживал того, чтобы рядом с ним находилась достойная женщина.

— Почему ты не женат?

Он выгнул бровь:

— Почему ты спрашиваешь?

— Потому что ты выгодная партия, я так думаю. Хотя и живешь в деревне.

Соотношение мужчин и женщин в деревне было десять к одному.

— Спасибо за то, что веришь в меня. У меня были подружки.

«Спортсменка Тасмин — одна из них».

— Был серьезный роман?

Он пристально смотрел на светлеющий горизонт:

— Ничто не длится вечно, если ты об этом спрашиваешь.

— И что пошло не так, как надо?

Он вперил в нее взгляд:

— Я надеюсь, что ты не разогреваешься перед тем, как дать мне совет относительно отношений?

К собственному удивлению, Бет рассмеялась:

— Нет. Я обладаю множеством качеств, но определенно не являюсь лицемеркой. — Она взглянула на косатку, которая была пугающе тихой. — Как она?

— Ей хуже, чем нам обоим, но она держится. — Его слова были полны показного оптимизма. Словно огромное животное могло его понять.

— Ты не бросишь ее, да?

— Не брошу. — Марк повернулся к косатке и заговорил с ней: — Я тебя не брошу.

Бет нахмурилась. Его слова показались ей важными по непонятной причине. В небе снова закричал орел.

— Это многое о тебе говорит, Марк.

Он вопросительно посмотрел на нее.

— Я имею в виду твою борьбу за выживание косатки. Ты даешь ей шанс спастись. В действительности ты совсем не изменился.

Марк сдержал слова, которые был готов произнести в ответ на ее заявление, и стиснул зубы. Бет почувствовала, как изменилась атмосфера. Возможно, он был не в настроении разговаривать после упорного труда. Поборов стыд, Бет сняла с себя одеяло и, не дожидаясь, пока тело начнет протестовать против холода, опустила его в воду. Набросив тяжелое мокрое одеяло на косатку, она увидела отвратительный шрам на ее хвосте.

Дела обстояли не слишком хорошо. Начался отлив. Если так и дальше пойдет, косатка окажется полностью на песке.

Разложив на косатке мокрое одеяло, Бет отправилась на пляж, где взяла пустую двухлитровую бутылку и снова приступила к поливанию животного водой. На этот раз ее уставшее тело даже не подумало протестовать.

Марк следил за каждым ее движением.

— Как дела? — спросил он наконец напряженным голосом, с обеспокоенным и настороженным выражением лица.

Бет немного запнулась, когда поняла, что он спрашивает ее об алкоголе. Она не вспоминала о нем с тех пор, как проснулась. Хотя ее одолевали голод и жажда.

Бет изобразила на лице недоумение:

— Я бы не отказалась от большой порции яичницы с беконом, большой кружки горячего чая и «Кровавой Мэри».

— Ты шутишь?

Она вздохнула и расправила плечи:

— Может быть, мне пора непринужденнее относиться к тому, что со мной происходило. Пора возвращаться к нормальной жизни.

— Довольно справедливое замечание. Чем ты теперь займешься? — спросил он. — Как будешь зарабатывать на жизнь? На нормальную жизнь.

Хороший вопрос. Бет следовало подумать о своем будущем. Она поборола остаточную напряженность от предыдущего вопроса Марка.

— Я понятия не имею… Два года я занималась лечением. Я восстанавливалась день за днем. — Она уставилась на него не мигая. — Я полагаю, мне точно не следует открывать магазин алкогольных напитков.

Свирепый взгляд Марка был холоднее воды.

— Извини. Плохая шутка. — Бет стало тоскливо. — Мне кажется, что все, чем я занималась в жизни, можно определить как пьянство, а потом трезвость.

— У тебя потеряно целых десять лет. — Он серьезно на нее посмотрел. — Как насчет университета? Никогда не поздно начать обучение.

Бет нахмурилась:

— Я так не думаю.

— Студенты зрелого возраста сейчас обычное явление.

«Студенчество подразумевает походы в кафе, бары, вечеринки, искушение…»

— Я не думаю, что смогу жить в общежитии.

Он сжал губы, когда до него дошел смысл ее слов.

— Обучение онлайн?

Дистанционно Бет могла бы обучаться, не выходя из своего похожего на пещеру склада.

— Что же я буду изучать?

— Что тебе нравится?

Она моргнула, глядя на него.

— Как насчет твоей живописи?

Бет покачала головой:

— Рисую я для терапии. Этим я не заработаю на жизнь.

— Почему нет? Возможно, тебе удастся помочь таким, как ты, встать на путь исправления.

Она подняла голову. Художественная терапия? Бет не подозревала о ее существовании до тех пор, пока она ей не понадобилась.

Марк пожал плечами:

— Всегда найдутся люди, которым потребуется помощь.

Внезапно перед Бет возникла цель — яркая и многообещающая. Она смогла вернуться на путь истинный. Бог свидетель, она приложила к этому массу усилий, а также приняла помощь других. Бет закусила губу:

— Я могу. У меня получится. Нечто простое, что поможет людям.

Он прищурился:

— Ты больше не строишь грандиозных планов и не хочешь управлять страной?

Алкоголизм отобрал у Бет не только годы.

— Я была бы счастлива, если бы научилась управлять самой собой.

Он долго и пристально смотрел на нее, в его взгляде отражалось сопереживание. Заговорил Марк тихо и с грустью:

— У тебя получится, Бет. Я в тебя верю.

Ее окутала сильная печаль.

— Ты всегда в меня верил.

Наступило молчание. Бет тряхнула головой, чтобы избавиться от угнетающих мыслей.

— Что бы ты изменила? — послышался в туманной утренней дымке голос Марка. — Если бы имела возможность вернуть те десять лет. Что бы ты сделала иначе?

На эту тему она много размышляла. Бет наклонилась к воде, чтобы намочить одеяло. Слава богу, ей не пришлось сдерживать своих чувств.

— Я перестала бы так сильно прислушиваться к мнению других людей. Я определенно не поощряла бы ухаживания Демьена. — Бет старалась не встречаться взглядом с Марком, пока расстилала на теле косатки мокрое одеяло. — Я не стала бы слушать…

«То, что говорит твоя мать!» Но сейчас — именно сейчас — Бет не могла сказать об этом Марку. Между ними было уже слишком много потерь.

— Я не вычеркнула бы тебя из своей жизни.

— Ты и не вычеркнула.

Она подняла глаза:

— Вычеркнула.

Он покачал головой:

— Я хотел сказать, ты в этом не преуспела. Я жил не высовываясь, но это не означает, что я не знал обо всем, чем ты занимаешься. Куда ты ездишь. Я наблюдал за тобой до тех пор, пока мы не окончили школу. Потом я потерял твой след.

«Наблюдал?»

Бет уставилась на Марка. Ее сердце кровью обливалось при виде мужчины, которого она так сильно обидела и который оказался настолько лоялен. Может, он вел себя так вопреки своим желаниям?

— Я думала, ты уехал, — прошептала она.

— Нет.

У нее сдавило грудь.

— Почему?

Он рассматривал ее из-под опущенных ресниц, припорошенных солью.

— Мы были друзьями. Друзья не бросают друг друга.

У Бет запылали щеки.

— Я говорю серьезно, Бет.

Она тряхнула головой и пристально на него посмотрела:

— Я знаю. Но это не изменит того, что произошло. Ты заслуживал лучшего.

«Ты по-прежнему заслуживаешь лучшего». Сильное биение ее сердца эхом отзывалось в ушах. Бет приняла решение говорить.

— Мне нужно рассказать тебе кое о чем. О последних днях, когда я пила. — Секунду она молчала, чтобы набраться смелости. При этом она накрыла хвост косатки мокрым полотенцем. Вода полилась на отвратительную рану в форме стрелы. — Глубоко вздохнув, Бет снова посмотрела в глаза Марка. — Я забыла тебя, Марк. Когда я стала беспробудно пить, я… удалила тебя из своей памяти. На несколько лет.

Его руки замерли.

— После окончания школы я думала о тебе каждый день. Я задавалась вопросом, где ты, чем занимаешься. Я думала о том, что натворила. Я вспоминала о том, какая между нами была связь. Каждый день я пыталась установить с моим мужем те отношения, какие были у меня с тобой, но ничего не получалось. Все сильнее погружаясь в равнодушие, я решила, что… — Она сглотнула и прерывисто вздохнула. — Что мне больно о тебе вспоминать. Поэтому я перестала.

Красивые руки Марка сжали полотенце. Когда-то эти пальцы сжимали ее голову, пока он ее целовал.

— Это я могу понять. — Обида слышалась в его и без того резком тоне.

Бет тряхнула головой, заставляя себя продолжать:

— Однажды я проснулась и сразу подумала о тебе. Твой образ ярко и отчетливо запечатлелся в моем мозгу. Словно привидение, выполняющее миссию. Только привидением была я. И я поняла, что долгое время… не существовала. Я помнила, как ты верил в меня, невзирая ни на что. И, подумав об этом, я не загрустила, а стала решительнее. — Она снова посмотрела в его глаза. — Ты дал мне сил, Марк. Я перестала употреблять алкоголь из-за воспоминаний о мальчике, который так сильно в меня верил. Ты верил в меня сильнее, чем я сама. И из-за совершенства, которое было у тебя, но которого никогда не было у меня. Из-за силы духа.

Он отвел взгляд, и у Бет появилась возможность перевести дыхание.

— Я лишь хотела, чтобы ты понял: благодаря тебе я вылезла из болота. Я не могу тебя за это благодарить, ибо ты даже не подозревал об этом. Но я могу об этом сказать. И я думаю, что теперь понимаю, как много это для меня значило. — Она нервно сцепила руки. — Алкоголь помог мне забыть о том, как я обошлась с тем, кого любила. О том, как мой выбор сделал мою жизнь паршивой, с отвратительным мужем и дурным будущим. О том, что я сделала со своей судьбой. Но воспоминания о чувствах, которые я к тебе испытывала, спасли меня, когда я все потеряла. Когда я потеряла себя.

Его красивое лицо стало хмурым.

Она глубоко-глубоко вздохнула, чтобы набраться сил.

— Я полюбила тебя еще в школе, Марк. И думаю, ты незримо присутствовал рядом со мной, пока я была замужем, хотя и не могла в этом признаться. Однажды я просто заставила тебя уйти из моего сердца, чтобы я могла себя защитить… — Она коснулась косатки. — Но вчера я поняла, что ты такой же лояльный, щедрый и смелый, как и раньше, когда я тебя любила. Ты не изменился… — Она опустила глаза, затем заставила себя посмотреть на Марка и снова глубоко-глубоко вздохнула. — Мои чувства к тебе не изменились.

Он многозначительно молчал.

Чувство обиды и стыда было готово нахлынуть на Бет, но она сдержалась.

— Я ничего не жду в ответ… Я просто хотела, чтобы ты знал о том, что изменил мою жизнь. Что спас меня. Что наши судьбы до сих пор связаны.

Грудь Марка, обтянутая неопреновой тканью гидрокостюма, тяжело вздымалась. Он пристально смотрел на нее горящими глазами. Бет терялась в догадках о том, что он ей скажет. Когда Марк наконец заговорил, его слова были полны страдания.

— Я тебе не опора, Бет.

У нее внутри все опустилось.

— Нет, я…

Внезапный оклик, донесшийся от автомобиля Марка, разрезал предрассветную тишину. На вершине дюн появилась дюжина человеческих силуэтов. На плечах они несли канаты и одеяла. Бет следовало закричать от облегчения при виде подмоги, но ей казалось жизненно необходимым договорить с Марком.

Она снова на него посмотрела.

Его голос был резким. Он говорил торопливо:

— Я не в состоянии поддерживать тебя, Бет. Ты не можешь возлагать на меня такую ответственность. Я уже с этим смирился.

Он имеет в виду свою мать? Бет открыла рот, чтобы попытаться снова объясниться, когда люди стали стремительно приближаться к ним. Бет одновременно испытала облегчение от прибывшей помощи и разочарование.

Марк в последний раз положил порванное мокрое полотенце на широкую спину косатки, затем взглядом приковал Бет к месту:

— Я принимаю твои сожаления о том, что произошло давным-давно… Ты считала, что твои откровения что-то изменят не только для тебя?

— Я…

— Потому что для меня они ничего не изменили, Бет. — Он в последний раз бросил на нее усталый взгляд, затем стал выбираться из воды.

Земля покачнулась под ногами Бет. В самых неприятных своих снах она не могла представить, что Марк примет ее извинения, но не простит по-настоящему. Что он осознает глубину ее чувств, но не оценит их.

С учащенно бьющимся сердцем она заговорила:

— Я думала, если ты поймешь…

— Я понимаю больше, чем ты думаешь. — Он остановил на ней усталый взгляд. — Прошло десять лет, Бет. Все чувства, которые мы друг к другу испытывали, превратились в воспоминания. Мы оба изменились. Если мне удалось помочь тебе преодолеть…

«Неужели он откажется напрямую упомянуть алкоголь?»

— …трудности, я рад. — Он поднял глаза. — Но я не тот удачливый красавчик, который поможет тебе сохранять трезвость. И то, что ты рассказала мне о своем алкоголизме, не означает, что между нами восстановлено доверие. Неужели ты действительно этого ждала?

Ужасающее осознание сошло на Бет с первыми лучами солнца, внезапно поднявшегося над песчаными дюнами. Да, она ждала, что им удастся восстановить взаимное доверие. Она надеялась, что мужчина, который сыграл такую важную роль в ее выздоровлении, вернется к ней, и они начнут отношения с чистого листа.

Внезапно ее схватили чьи-то руки и осторожно вытащили из воды, а на ее место встали два человека в гидрокостюмах и погрузили одеяла в воду. Бет схватила Марка за руку.

Он опустил глаза и увидел побелевшие костяшки ее пальцев. Подняв глаза, он посмотрел на нее с печалью:

— Я понимаю, после нашего расставания тебе пришлось трудно, Бет. И я совсем этому не рад. Но наши отношения в тот день за библиотекой разорвала не пьяница Бет. Свой выбор по поводу нашей дружбы ты сделала, будучи абсолютно трезвой.

Ужасающая, тошнотворная реальность ударила Бет. Не важны ни ее мотивы, ни благородные душевные порывы. Она хладнокровно положила конец их дружбе. Бет позволила матери Марка провести между ними границу, а затем разрешила Демьену занять освободившееся место рядом с собой. Она не сделала ничего, чтобы предотвратить такое развитие событий. Она по-прежнему запрещает себе признаться Марку в том, почему на самом деле дала ему уйти от нее в тот день.

— Но ты принял мои извинения…

— Я верю, что ты сожалеешь. — Его слова стали резче и отрывистее.

— Но как же наша дружба?..

— Я долго без нее обходился.

Боль пронзила тело Бет. Первые лучи солнца появились на небе. Почему она ожидала чего-то большего? Всеми фибрами души она желала молчать и сомкнуть губы крепче, чем раковина моллюска. Защитить себя. Но это ни к чему бы ее не привело.

— Подожди! — Ее отчаянный голос надломился, заставляя Марка, направившегося к двум мужчинам в форме Департамента охраны природы, задержаться. — Что же теперь будет?

Выражение лица Марка было измученным и трагическим, когда он пожал плечами. Но Бет была дорога каждая черта его лица.

— Я отправляюсь к себе. Ты едешь домой. Я признателен тебе за помощь с косаткой, но, насколько я могу полагать, нас больше ничего не связывает. Наша история окончена.

«Ничего не связывает?»

— Но… ты меня поцеловал.

— Да. — Марк долго и пристально смотрел на старого друга. — Как, по-твоему, я научился хорошо целоваться, а?

Бет попятилась. Марк ушел.

Нежный женский голос что-то тихо говорил у ее уха и отражался в ее пульсирующей голове. Кто-то накинул ей на плечи толстые одеяла и, поддерживая, повел по пляжу. Глаза Бет привыкали к внезапно наступившему рассвету. Рассвет должен был стать ярким началом возрождения их дружбы, а не ужасного расставания. Бет казалось, она снова теряет Марка.

Она опустилась на песок, когда кто-то подал ей энергетический батончик и чай из термоса. Бет позволила, чтобы с ней возились как с ребенком. Кто-то обратил внимание на мозоли на ее руках и обгоревшую кожу. Бет повернула голову, чтобы увидеть уходящего Марка. Он шагал по песчаному пляжу, будучи увлеченным разговором с представителями Департамента охраны природы.

Кто-то спросил Бет, где она остановилась, и она почувствовала, как двигаются ее губы, называя мотель. Затем опытные руки подняли ее и, поддерживая, помогли ей пройти по пляжу к автомобилю Марка. Бет оглянулась, чтобы на него посмотреть. Марк исчезал за дальней песчаной дюной.

Он даже не попрощался с ней. Ни с ней, ни с косаткой.

Бет наполнила унылая и ужасающая опустошенность.

Именно так она себя чувствовала, когда Марк ушел от нее десять лет назад.