Души в клочья (СИ)

Глава 11. Измена

Дафна

Я шла по берегу, ничего не соображая и не видя перед собой. Ветер трепал мои волосы, а бушующее море заглушало плач.

Утопиться. Такое решение я приняла недавно и теперь была настроена воплотить его в жизнь.

Дойдя до того самого пляжа, на который то и дело уходила, чтобы успокоить душу, перевела дыхание. Запах моря напомнил о вечерах, проведённых здесь в одиночестве или в компании служанки. Только сегодня волны были на редкость буйными. Они с такой силой ударялись о берег, что меня уже с ног до головы обрызгало холодной водой. Решительности от этого не поубавилось, наоборот, стало только горше.

Сделала пару шагов вперёд, входя в воду по колено, как вдруг где-то неподалёку послышался удар. Будто что-то с большой высоты упало прямо в воду. Как я ни старалась, рассмотреть ничего не выходило. Тьма стояла непроглядная, только звёзды на небе тускло освещали унылый пейзаж.

Улыбнулась самой себе, представляя, что было бы, если бы меня увидели здесь в таком виде. Почему-то мысль о смерти пугала меньше, чем возможный позор на всю оставшуюся жизнь. Тут же вообразила пухлую физиономию свекрови, презрительное выражение ее лица и да, неотъемлемую часть её бытия — печенье. Вот была бы потеха, узнай она, что невестка от «хорошей жизни во дворце» пошла к морю топиться.

Пока рассуждала о возможных последствиях, подумала и о своих родителях. Отец, скорее всего, не расстроился бы. Дочерей у него хоть отбавляй, а вот матушка точно оплакивала бы свою непутёвую Дафну. Но недолго. Новые драгоценности, подаренные супругом не ей, всегда волновали её больше родного ребенка. Обо мне женщина вспоминала, только когда нужно было чего-то добиться от отца. Она не была законной супругой правителя. Наложница, каких у папеньки было немало.

Скорее всего, именно поэтому я не воспринимала Лейлу как своего основного врага. Видела в ней сходство с моей мамой. Сносила её задиристость и грубость, но сегодня… когда увидела её с Люцием, что-то изменилось. Что?

Меня вдруг накрыло огромной волной, сбивая с ног. Возможно, стоило просто отдаться во власть стихии и не пытаться выбраться на берег, но внезапно возникший вопрос не давал покоя. Не могла я умереть, не расставив для себя все точки над «и». Барахтаясь, кое-как выбралась на мель и откашлялась. Досада оттого, что я даже утопиться не могу как следует, душила так, что даже свежий морской воздух не мог наполнить лёгкие и облегчить моё состояние. Сил реветь не осталось, жалеть себя — тоже.

Я просто стояла в темноте, мокрая, замёрзшая и отчаявшаяся обрести хоть какую-то надежду в этой жизни.

Внезапно стало тихо. Ветер ослабел, волны на короткое время угомонились, и я заметила, что нахожусь в воде не одна. Прямо передо мной стоял высший. Я отчётливо видела это, так как различала свечение силы в его глазах. Поначалу испугалась, но он не мог не понять, что я рядом, поэтому отмалчиваться или бежать прочь было бесполезно.

— Люций? — узнала я старого знакомого. — Ты почему здесь? Я же видела…

На нём не было рубашки, весь мокрый.

«Откуда он тут взялся? — подумала я, а сама заметила, что стоит диал неуверенно. Пошатываясь. — А вдруг я просто воды наглоталась и он мне привиделся?»

Подошла и прикоснулась сначала одним пальцем, а затем тремя. Оказалось, что принц настоящий. Горячий, словно печка, хотя и купался среди ночи в холодной воде. Осознав, что замёрзла, смело положила ладонь ему на грудь, чтобы хоть чуть-чуть согреться, а затем и вторую. Диал ничего не говорил. Вообще никак не реагировал на устроенный мной беспредел, только подобрался и будто даже перестал дышать.

— Ты же снишься мне, да, любимая? — внезапно спросил он, а я оцепенела от того, как он меня назвал.

Никто и никогда не обращался ко мне так. Даже законный супруг. Да, я знала, что когда-то нравилась белокурому дикейцу, он этого не скрывал, но до признаний дело так и не дошло. А тут такое.

У меня будто весь воздух из лёгких вышибло. Нужно было что-то ответить, но я не могла собрать мысли в кучу. Если он не слепой, а диал таковым быть не мог, и в темноте эти сверхлюди видели отлично, то прекрасно понимал, кто перед ним. Да, казался слегка не в себе, но взгляд был сосредоточен на мне, а не блуждал где-то. Значит, именно меня, Дафну, он назвал своей любимой.

«О, Пресветлые! Неужели в этом мире есть тот, кому я небезразлична? Тот, кого моя смерть расстроит и не оставит равнодушным… кто любит меня…»

Принц тем временем молча ждал ответа. Потряс головой, будто отгоняя от себя наваждение. И я поняла: его чем-то опоили. Вот почему он так странно вёл себя там с Лейлой. А уж как оказался в воде, даже предположить не могу. Не из окна же тех покоев вывалился, оступившись?

— Конечно. Это сон, Люций. А я просто плод твоего воображения. Помнишь, как мы играли в правду-неправду? Спроси меня что-нибудь, как тогда… дай почувствовать твою магию. — Я вспомнила, как высший показывал мне свою силу.

Это оказалось забавным, и мы придумали игру на её основе. Я всегда знала, в какой именно момент диал касался меня магией. Она оставляла после себя приятное ощущение, похожее на тёплые объятья. Сейчас же мне отчаянно захотелось не только согреться, но и чтобы меня просто кто-то обнял.

— Скажешь правду? — спросил он.

Через мгновение мне стало так хорошо и спокойно, что я не только правду готова была ему открыть, но и всю себя отдать без остатка, лишь бы только быть кому-то нужной. Кивнула и стала ждать дальнейших действий.

— Ты же она? Дафна?

Я подтвердила, убеждаясь, что именно меня он назвал любимой. Не Лейлу или какую-то привидевшуюся ему красавицу. Меня, десятую дочь правителя Лиссии, ненужную супругу принца Ипервории и разочарованную в этой жизни несчастную девушку. Конечно, я, кто же ещё?

— Хочешь…

— Да! — Я не дала ему завершить вопрос, потому что поняла, что именно может удержать меня от совершения роковой ошибки.

Мне нужна была надежда, смысл жить дальше, и Боги послали мне его. Я просила их о помощи Ипервории, и они ответили на мою молитву. Люций — тот, кто спасёт эту страну от краха, а меня от отчаяния.

— Хочу! — сказала я, понимая, что не желаю умирать.

Я хочу жить и узнать, каково это, когда любишь не только ты, но и тебя. Когда с тобой рядом кто-то достойный, а не презирающий тебя мужлан…

И пусть лишь на одну ночь. Неважно. Сейчас мне нужно именно это. И я решилась. Подалась вперёд и буквально запрыгнула на диала. Он поймал, но не спешил что-либо предпринимать. Обхватив его лицо руками, я осторожно прикоснулась к его губам своими. Сразу после этого у меня словно помутилось в голове. Как тогда со взваром. Задумалась, не им ли угостили принца, но эта мысль тут же улетучилась. Место её заняло нечто иное. Желание.

Прижалась к высшему всем телом в попытке не только согреться, но и стать ближе. Люций, оцепеневший поначалу от такого напора, наконец пришёл в себя и ответил на поцелуй. Горячо, но нежно. Провёл языком по моим губам, словно пробуя их на вкус, и улыбнулся.

— Солёная грёза. Я точно брежу. — Он всмотрелся в моё лицо и прижал к себе теснее, уткнувшись носом в мою шею. — А пахнешь точь-в-точь, как она…

У меня же по телу пробежали мурашки, в его объятьях стало жарко, хоть мы и стояли до сих пор в воде. Сейчас всё было иначе, совсем не так, как с Филиппом. Голова кружилась, хотелось найти опору, что-то или кого-то, кто подарил бы мне чувство устойчивости и уверенности в том, что не упаду, смогу выдержать удар любой, даже самой холодной и лютой стихии. И я нашла. Нашла его.

Стоило диалу поднять на меня слегка затуманенный взгляд, как я заметила, что сила его нестабильна. Она то вспыхивала ярким огоньком в глазах, то пропадала почти насовсем. Он так крепко прижимал меня к себе, что я при всём желании не смогла бы не понять, насколько Люций возбуждён. Назвал любимой и, даже пребывая на границе яви и реальности, желает… меня.

Забыв о стыде, впилась в его губы самым страстным поцелуем, на который только была способна. Застонала, осознав, что ответ оказался не менее порывистым. Нас обоих трясло в какой-то непонятной горячке, мы будто пили друг друга и не могли утолить свою жажду.

Как оказалась на песке, я не поняла, ощущала лишь жгучее желание отдаться ему. Люций избавил меня от мокрого платья и дарил такие ласки, что я с трудом помнила, где я и кто.

— Пожалуйста, — простонала я диалу в губы, когда он навис надо мной. — Возьми меня! Сделай своей! Не отдавай ему, — молила я в исступлении.

— Настоящую уже отдал, но тебя он у меня не заберёт. Невозможно отнять то, что живёт в самом сердце.

Ещё один обжигающий поцелуй, отправляющий в эйфорию, и резкий толчок, рывком возвращающий в реальность.

Было больно. Я шипела, цепляясь руками за плечи диала. Кажется, даже оставила на его коже царапины, которые тут же зажили. Если бы не чрезмерное желание, наверное заплакала бы, но не стала. Дискомфорт практически сразу сменился более приятным ощущением, оно переросло в нечто невероятное. Когда вскрикнула первый раз, даже немного испугалась. Но это добавило угля в костер страсти, горевший в моём теле. Я вся словно была объята пламенем, которое грозило спалить меня и не оставить и следа.

— Да, да! Ещё, Лю… ах, Люций! — Имя, которое я теперь уж точно никогда не забуду, запечатлелось в сознании огненными искрами.

Хорошо, что той ночью разыгрался шторм и никто не слышал моих криков и стонов. Я сама не поняла, когда перестала сдерживаться и отпустила себя, наслаждаясь процессом. Стоило мне сделать это, как реальность будто взорвалась, отправляя моё тело и разум в какое-то иное измерение. Так я не чувствовала себя ещё никогда. Спокойно и умиротворённо.

Мой любовник тоже достиг пика и теперь лежал на песке рядом с закрытыми глазами, держа меня за руку.

— Как же я люблю тебя, Дафна! Мне сейчас так хорошо, что я готов умереть, лишь бы именно этот миг остался последним, что я запомню, — прошептал диал. — Но как же больно оттого, что настоящая принцесса никогда не будет моей. Знаешь, если она хоть чем-то намекнёт, что несчастна, я заберу её отсюда, и плевать мне на чужое мнение и на законы Небес.

Взглянув на мужчину, я не смогла отвести взгляд. Такой сильный, крепкий, красивый. На накачанной груди поблёскивали капельки пота. Такой способен защитить свою женщину и любить будет нежно и трепетно… только буду ею не я, чтобы он сейчас ни говорил. Мой удел — Ипервория и её гадюшник. Но это будет потом… завтра. У меня всё ещё было время, целая ночь на то, чтобы запомнить, каково это — быть любимой и наслаждаться каждым моментом.

— Можно ещё? — спросила я, с трудом узнавая собственный голос.

Люций открыл глаза и удивлённо посмотрел на меня.

— Хочу почувствовать себя живой. — Я облизала пересохшие губы, чем спровоцировала хищную улыбку диала.

Мягкость и нежность высшего остались в прошлом.

В эту ночь он не один раз дал мне понять, каково это, когда не помнишь себя от эйфории, что накрывает с головой. Но она закончилась, а вместе с ней кануло в забвение и моё желание покончить с собой. Я ушла с пляжа на рассвете, оставив Люция мирно спать в небольшом гроте, который мы оккупировали на ночь. Что-то во мне изменилось благодаря ему. Я стала решительнее и сильнее, и это грело душу. Но была у пережитого мной и обратная сторона монеты: я изменила мужу и теперь должна понести за это наказание. От Богов ли, от него самого ли, пока не знала, но готова принять любой исход, потому что то, что я испытала, того стоило.

— Госпожа, вот вы где! Да что же это делается-то, а? — Иви внезапно возникла передо мной. — Его Высочество полночи вас по всему замку искали. Лютовали так, что двоих слуг валунами придавило. Еле выжили. Скорее сюда. — Девушка затолкала меня в дверь, за которой оказались дворцовые купальни. — Вы только посмотрите на себя! Никак со скалы в море упали? А я говорила, что ходить к берегу одной опасно, — трещала без умолку служанка, снимая с меня то, что осталось от платья, и подталкивая к наполненной горячей водой ванне.

— Ну же, полезайте. Нужно вас в порядок привести. Принц, конечно, успокоился под утро. То есть… Лейла его успокоила. Только не спрашивайте как, совестно мне такие вещи говорить. Но чую я, что ненадолго это… — Иви принялась намыливать мои волосы и протирать мягкой тряпкой лицо.

Только теперь я поняла, что ночью не сомкнула глаз, и усталость навалилась тяжёлым грузом. Разомлев в горячей воде, я всего на секунду прикрыла глаза, а когда открыла… увидела перед собой Филиппа. Он стоял напротив моей купели и выжидательно смотрел на меня. Кулаки сжаты, желваки ходят туда-сюда. Супруг явно был зол.

— Проснулась? А теперь говори. Где ты была всю ночь, Дафна? И не смей мне лгать!

Мне было всего шестнадцать. И если старшие сёстры в этом возрасте уже вовсю интересовались молодыми людьми, то у меня в одном месте играло детство, и взрослеть совсем не хотелось. Я то и дело убегала из дворца в сад играть с детишками слуг в догонялки или прятки. Благо семья у нас была огромная, и искать меня начинали только к вечеру.

Больше всего на свете я любила сказки, но ни отец, ни матушка не утруждали себя тем, чтобы их мне читать. Только старушка-нянечка Матильда иногда приносила книгу и выбирала одну из историй, которые я слышала уже раз по сто, чтобы рассказать мне перед сном.

Но однажды её не стало. Мне не сказали, уволили ли её за ненадобностью, так как я «уже выросла», или женщина сама ушла, но факт оставался фактом. Читать мне было больше некому. Я была обучена грамоте и знала, где лежат детские книжки, но стоило мне погрузиться в какую-нибудь историю, как я понимала: всё не то. Сказка куда волшебнее, когда её тебе рассказывает кто-то другой.

Дни шли за днями, недели за неделями. Я уже и думать забыла о том, чтобы в очередной раз попросить матушку что-нибудь мне прочесть. У неё были дела поважнее: новые украшения или сплетни об остальных возлюбленных отца. Сам же правитель почти никогда не мог найти время на каждого из своих отпрысков. Делами государства тоже нужно было заниматься.

Во дворце было жуть как скучно. На улице стояла промозглая осень, гулять не хотелось, а сидеть взаперти надоело до одури. Я бродила по огромным залам и коридорам в поисках интересного занятия. Наигравшись в прятки со старшей сестрой, решила пойти в библиотеку, чтобы взять что-нибудь почитать. Уселась в большое мягкое кресло с каким-то из романов, которые так любили старшие сёстры, но быстро вернула его на место, прихватив с полки любимый сборник сказок. Но стоило мне устроиться поудобнее, как я незаметно уснула.

Глаза продрала уже ночью, да и то лишь потому, что тело затекло и спать в кресле было жутко неудобно. Потянулась и вздрогнула, когда книга грохнулась на пол. Совсем о ней забыла. Вскочила с места, чтобы её поднять, и тут же замерла, так как поняла, что нахожусь в библиотеке не одна.

— Привет. — Приятный мужской голос раздался у меня за спиной. — Прости, если напугал, думал, здесь никого нет.

Обернувшись, увидела парня немногим старше меня. Он стоял неподвижно, держа в руке зажжённую свечу, будто и правда не хотел меня испугать. Сразу же обратила внимание на его глаза. Диал. Одежда странная, не местного пошива: кожаные штаны и куртка с замысловатой шнуровкой поверх белой рубахи. Даже ремень и тот из того же материала. На руках перчатки для верховой езды. Такое носили только очень богатые господа и их отпрыски. А самое любопытное — шейный платок. В Лиссии мужчины их не любили. Даже в полутьме было видно, что волосы у него пшеничного цвета. Симпатичный.

— П-привет, — неуклюже поздоровалась я, не зная, как правильно себя вести с незнакомцем. — А ты кто?

Парень задумался, затем посмотрел на книгу в моих руках и выдал то, чего я ну никак не ожидала услышать:

— Сказочник. — Он улыбнулся мне приветливо и кивнул на книжные полки. — А это всё твоё?

— Правда? — У меня глаза на лоб полезли от удивления. — Настоящий? А можешь мне что-нибудь рассказать? Ой, извини. Что это я? Нужно же сначала представиться. Меня зовут Дафна, я вроде как принцесса. Но по факту просто младший ребенок в семье, — тараторила я без умолку. Хотелось как можно скорее покончить с официальным этикетом и расспросить загадочного парня о том, откуда он и как здесь оказался. — Вот мы и познакомились. Так расскажешь мне какую-нибудь историю? Если не соврал, то должен знать их превеликое множество.

— Конечно. Только не сегодня. Поздно уже, а тебя по всему дворцу ищут. — Диал снова улыбнулся и подошёл ко мне почти вплотную. От него приятно пахло хвоей и дождём.

«Да он же только что с дороги. Вон даже перчатки не снял, и куртка местами усеяна крупными каплями, будто скакал на коне под дождём. Неужели так спешил меня найти, что, едва спешившись, бросился помогать искать?» — подумала я и глянула на блондина с недоверием.

— Да ты врунишка. — Я ткнула его в грудь пальцем. На ощупь он, кстати, оказался твёрдым как камень. — Никакой ты не сказочник. Разве высшие интересуются детскими книжками? Говори правду, откуда взялся? — Я насупилась и горделиво вздёрнула нос.

Диал же, к моему удивлению, так громко расхохотался, что я и сама заразилась его весельем и начала смеяться. Когда поняла, что суровости мне это не добавило, одёрнула себя, но было уже поздно.

— Меня зовут Люций, Дафна. Приехал к вам с отцом ненадолго. По делам. Ты права, я маг. Но это не мешает мне любить интересные истории. И я непременно расскажу тебе несколько, если ты не против. Ну что? Будем дружить? — Парень протянул мне руку, которую я тут же пожала в знак согласия.

— Не врёшь? Не знаю, какая у тебя сила, но правду ты от меня не утаишь. — Я погрозила ему пальцем, на что получила в ответ очередную порцию хохота.

— Я понял, Ваше Высочество. Даю слово всегда говорить вам только правду. Вы же знаете, как щепетильно мы диалы относимся к обещаниям? — Мой новый знакомый поклонился так официально, что мне стало неловко.

Дальше развить диалог не вышло, потому что в библиотеку ввалилась запыхавшаяся служанка и с воплем «Нашлась! Здесь наша принцесса!» так же быстро убежала куда-то.

Той ночью меня решили не наказывать только потому, что в замке принимали дорогих гостей. Сам правитель Дикеи пожаловал к отцу с дипломатическим визитом. Прибыл, как оказалось, не один, а со старшим принцем.

Я едва дождалась утра, чтобы отправиться приветствовать прибывших. Впервые в жизни кому-то из молодых людей удалось меня заинтересовать. Пока правители двух стран решали свои вопросы, Люций был предоставлен мне в личное пользование. Ему предлагали компанию почти все мои сёстры, но парень выбрал моё общество. Поэтому следующие несколько дней мы провели вместе. Он сдержал слово и рассказал мне много интересных историй, которые я слушала с замиранием сердца, чуть ли не в рот ему заглядывала, когда парень особенно увлекался повествованием.

В один из дней всё же не выдержала и спросила, какой силой обладает молодой маг. Он немного замялся, но всё же сказал, и мы придумали игру, в которую могли играть только вдвоём. Люций предупредил, что много силы расходовать ему нельзя, но всё же согласился продемонстрировать, как работает его магия.

Как ни старались сестрицы увлечь молодого наследного принца Дикеи, он постоянно сбегал от них либо в библиотеку, либо в сад или в конюшню, где всенепременно сталкивался со мной. И каждый раз от него мне доставался какой-нибудь цветок или угощение в подарок. Я же возомнила себя благородным рыцарем, способным спасти его от общества скучных придворных дам своими шутками и заученными наизусть историями нянечки.

Чем больше проходило времени, тем грустнее становился мой новый друг. Совсем скоро его отец собирался уезжать обратно, а значит, нам предстояло расставание.

— Я хочу спросить у тебя кое-что, милая Дафна, — обратился он ко мне в день отъезда. — Надеюсь, что это не поставит тебя в тупик и ты ответишь мне предельно честно.

— Давай. Что тебя интересует? — без задней мысли поинтересовалась я, ставя в вазу небольшой букетик цветов, который он мне преподнёс. — А нет, погоди. Сделаем по-нашему! Используй силу. Тогда ты точно будешь знать, что я ничего не утаю. Мне ведь нечего от тебя скрывать.

Люций замялся. Забавно покраснел и отвёл взгляд. Никогда ещё не видела его таким смущённым. Стало очень любопытно, что именно он хочет у меня выведать.

Мы были в той самой библиотеке, где познакомились, казалось, уже вечность назад. С тех пор принц стал мне настоящим другом и товарищем. Одиночество, терзавшее моё сердце, осталось в прошлом. И мне хотелось, чтобы оно больше никогда не возвращалось. Но тогда я ещё не понимала, что стоит диалу уехать, как тоска заполнит душу, а дни снова станут серыми и безрадостными.

Резко подалась вперёд и толкнула парня в грудь. От неожиданности он упал в кресло, а я взгромоздилась на него сверху.

— Раз не хочешь ты, спрошу я. Отвечай, Люций, что терзает твои души? Что не даёт спокойно спать и почему не применяешь ко мне магию? — Я наклонилась практически к его лицу и так, что наши глаза оказались на одном уровне.

Друг смотрел на меня ошарашенно и как-то испуганно. Затем снова засмущался и сказал:

— Знаешь, Дафна, кажется, я в тебя…

— Ах, вот вы где! — Голос сестры, словно громовой раскат, прогремел за спиной. — Ну что за непоседа? Дафна, тебя там матушка обыскалась. Пора уже к прощальному ужину наряжаться, а ты тут, ой… — Она наконец заметила, в каком именно положении застала нас с Люцием, и залилась краской. — Простите. Не думала, что у вас такие отношения.

Сестра, особенно выделив предпоследнее слово, хлопнула дверью и куда-то понеслась. Я услышала только её звонкое «Мама, а я говорила, что наша мышка не так сера, как кажется! Вот позорище-то!», а затем топот каблучков в коридоре затих.

С минуту мы с Люцием молча смотрели друг на друга. У меня начали затекать ноги, поэтому я заёрзала на нём, пытаясь усесться поудобнее. Да только через пару мгновений диал рывком подскочил с кресла, поднимая меня на руки, словно я вообще ничего не весила. Он часто дышал и так крепко прижимал меня к груди, что стало немного жарко.

— Вот умора. Это надо же такое ляпнуть? Разве могут у нас с тобой быть таки-и-и-и-е, — передразнивая сестру, спародировала я её тон, — отношения? Ты мой дорогой друг и всегда им останешься. И пусть болтают себе, что угодно. Не обращай внимания.

Сказала, а парень замер и, кажется, побледнел. Аккуратно поставил меня на пол, явно нехотя отстраняясь, и произнес:

— Ты ещё совсем дитя, Дафна. — В голосе мага было столько грусти и… разочарования, что по коже пробежал холодок. — Но именно этим ты мне и дорога. Своей открытостью, непосредственностью и честностью. Спасибо.

— За что?

— За всё, маленькая сказочница. Помни, если тебе когда-нибудь потребуется моя помощь, я всегда её тебе окажу. Не стесняйся попросить. Может, я не управляю стихиями и не преобразую силу в материю, но, если тебе что-то будет нужно, из кожи вон вылезу, но решу твою проблему.

— На то и нужны друзья! — улыбнулась я ему, решив подбодрить. Мне казалось, что он расстроен скорым отъездом. — Я тоже приду тебе на помощь, если позовёшь. Обещаю. И знаешь что? Твои истории самые лучшие! Я никогда их не забуду. И тебя не забуду, Люций. Нет, сказочник. Обещай, что мы снова увидимся. — Я подняла руку с вытянутым вверх мизинчиком. — И да, я помню, как вы, маги, дорожите данным словом, поэтому сто раз подумай, прежде чем…

— Обещаю, — выпалил он, обвивая мой палец своим.

Его рука была такой горячей, что у меня даже ладошка вспотела.

Тем же вечером гости уехали, и я больше не виделась с белокурым принцем. Он не приехал ни через год, ни через два.

Но диал дал мне слово, даже не задумавшись. Теперь я понимала почему, а тогда сердце глодала обида за то, что мой сказочник оказался врунишкой, и я решила его забыть. Как-то незаметно втянулась в компанию сестёр и к тому моменту, как меня стали интересовать молодые люди, уже и думать забыла о том, кто скрасил одну очень дождливую осень в моей жизни своими волшебными историями. Думала, что забыла.