Души в клочья (СИ)

Глава 22. Не могу без тебя

Раздумывать Алмор-младший не стал. Обнажив оба своих меча, кинулся навстречу надвигающейся опасности. Это было верным решением, так как, если бы он сначала стал пробовать вызволить брата, голем мог убить обоих. А так чудище последовало за диалом и сменило траекторию движения.

Следом бросился и Грей, и мне стало спокойнее, потому что я знала: он прикроет и поможет. Люцию же помочь было некому. Филипп приложил правителя плитой так, что тот упал без сознания и не шевелился. Огненный вояка пытался в одиночку отбиться от атак сына и давал указания своим смертным помощникам, которые брали принца в окружение.

Я верила, что старший принц жив. Иначе быть не могло. Он бы не умер, не оставил меня одну. Хотелось на это надеяться. Ноги сами понесли в направлении того места, где Люций был заточён. «Подумаешь, плитой придавило, — успокаивала я себя. — Он диал. Их так просто не отправишь к Пресветлым!»

Подбежала к огромному завалу и внимательно осмотрела. В одном месте, в самом полу у края, виднелась расщелина. Над ней справа и слева нависали куски породы, готовые вот-вот рухнуть и завалить последнее окошко, связывающее каменную ловушку с остатками зала.

— Люций! — выкрикнула я, пытаясь понять, жив ли диал, и если да, то где именно находится в этом завале. — Сказочник! Где же ты?!

— Дафна? Почему ты здесь?

Услышала я его ответ, и с плеч будто гора упала. Странное сравнение учитывая, что одна такая в мини-варианте сейчас как раз нависала надо мной, готовая упасть и раздавить меня насмерть.

— Уходи! Немедленно уходи, слышишь?

Беспокойство в голосе любимого радовало, но в то же время заставляло нервничать. Это могло означать, что самостоятельно выбраться он не может, поэтому и переживает за меня.

— Чем помочь? Скажи! Я не уйду, пока не увижу, что ты жив-здоров. — Я стала настаивать на своём.

— Сумасшедшая! Здесь опасно! Уходи, Дафна! Не рви мне души в клочья! Я же не переживу, если с тобой что-то случится. Филипп невменяем, убьёт и не заметит! — Люций бился в каменном заточении, как птица в клетке, но ничего не мог сделать.

— Может, оно и к лучшему. Тогда я перестану быть его женой, — пробормотала я себе под нос, но Люций услышал.

— Ты и так ему не жена, если вы… не были вместе. Пресветлые не дураки, всё видят. Если выживем, как только всё это закончится, первым делом тебе нужно… консумировать ваш брак. Вот же гадство! Не верю, что говорю это. Аж тошно от самого себя. Но если ты его так любишь, то это единственный способ, — не думая о том, что вот-вот может лишиться жизни, сказал мой сказочник.

— Не нужно об этом. Скажи, ты можешь сдвинуть вон тот валун справа? — Я кивнула на одну из огромных каменюк. Он не мог этого видеть, но снаружи было заметно, что, если её выбить, откроется небольшой лаз.

— Нет, — обречённо ответил мужчина.

А я увидела, что у него на груди расползается огромное красное пятно. Рана, полученная из-за меня, открылась и теперь забирала его у меня. Снова ранен и испытывает боль, и снова по моей вине.

— Мне не хватит сил. Был бы хоть один берит в запасе, я мог бы попытаться запустить регенерацию…

— Есть, у меня есть камни! — вскрикнула я, чем напугала и себя, и его. Стала спешно ощупывать себя и искать тот самый потаённый карман платья, куда их положила.

За моей спиной прогремел взрыв. Было страшно. Оборачиваться не хотелось. Руки и так тряслись от страха. Если бы увидела, что творит ужасное создание Филиппа, рисковала и вовсе лишиться чувств, поэтому я сосредоточилась на Люции.

— Не смотри! Не оглядывайся! — озвучил мои сомнения принц. Он явно видел и слышал больше моего и понял, что дело плохо. Но насколько, мне знать не хотелось. — Просунь камень в расщелину. Одного вполне хватит. Ну же! — Диал протянул ко мне руку, но до отверстия не дотянулся. Что-то держало его изнутри и не давало двигаться.

— Сейчас, минутку. — Я наконец нашла берит и рванула к отверстию.

Оно было узким, а камни по краям очень острыми. Не думая о том, что расцарапываю кожу в кровь, я потянулась к Люцию.

— Вот, держи.

И всё бы хорошо, но длины руки не хватало, а просто сбросить ему источники магии внутрь было бы ошибкой. Они сгинули бы в темноте или, и того хуже, укатились бы по склону в море, которое, судя по звуку, плескалось прямо под ловушкой, зажавшей принца.

— Не выйдет, Дафна. Уходи! — отрицательно замотал головой диал. — Просто сбрось их вниз. Я разберусь сам.

— Нет! Не разберёшься! Ещё один такой взрыв — и порода, что нависает надо мной, ухнет вниз и блокирует единственную возможность выбраться.

Мне очень хотелось заставить его подумать о себе, но этим я сделала только хуже.

— Над тобой! Да что же это такое, упрямая ты моя? Ты погибнешь первой. Брось меня, слышишь? Я диал. Выберусь как-нибудь. А ты хрупкое неземное создание. Дафна! — перешёл он на крик, когда капли моей крови попали ему на лицо. — Уходи!

— Я не смогу без тебя! Как ты не понимаешь, глупый? Не смогу! Ты дал мне слово, что будешь жить! Держи его, Люций! Возьми меня за руку! — вопила я в исступлении, пытаясь как можно глубже просунуть камешки.

Проклятый свадебный браслет мешал и цеплялся за каждую неровность породы. А затем что-то снова грохнуло, и глыба надо мной чуть сдвинулась. Но плохо было не это, а то, что внутри что-то тоже пришло в движение и мою руку зажало в крепкие тиски, давя на украшение и угрожая расплющить мне кисть. Когда стало нестерпимо больно, я не выдержала и закричала. Могла выдернуть конечность обратно, но не стала. Решила, что лучше умру тут вместе с ним, но не брошу своего любимого. Ни за что и никогда.

Люций смотрел на меня так, будто я как минимум сердце себе вырезала и бросила к его ногам, но тоже не переставал тянуть ко мне руку. А стоило мне завопить, как он резко дёрнулся, и я услышала хруст.

«Он что? Сломал себе ногу, чтобы дотянуться до меня?» — промелькнула в моей голове мысль, но тут же затерялась в потоке боли, затопившем сознание. Люций наконец коснулся моих пальцев, и я смогла выпустить берит, который тут же начал меркнуть, передавая магию диалу. Острые камни породы давили по всей длине руки и впивались в кожу, местами разрывая её.

Кажется, не один только дикейский принц услышал мои крики, так как глыба, нависающая надо мной, вдруг пришла в движение, но не вниз, а наверх. Поднялась высоко-высоко и рванула в сторону. Давление на руку ослабло, и теперь я могла спокойно её вынуть, однако браслет зажало настолько крепко, что, как я ни старалась, не могла его высвободить.

— Ещё немного. Потерпи чуть-чуть, — сказал Люций и принялся раскидывать глыбы, преграждающие ему путь на свободу.

— Глупый мышонок. — Голос прямо у меня над ухом заставил заледенеть.

Филипп. Диал склонился ко мне и провёл рукой по моему предплечью, перепачканному моей же кровью. Я в ужасе обернулась и встретилась с ним взглядом. Дарованная душа была не одна. Обе они смотрели на меня и недовольно щурились. Я поняла это по тому, как переливалась сила в его зрачках. Он развалил ползамка, создал огромного голема, а его резерв всё ещё был полон. Ужасающе!

— Филипп, пожалуйста, не тронь его. — Я перевела взгляд на каменную темницу Люция.

Он уже вышиб глыбу, преграждавшую ему путь, и вот-вот оказался бы один на один с разъярённым психом, коим являлся мой муж.

— Я что угодно сделаю, но оставь его в живых. Прошу.

— Почему? Чем он лучше меня, Дафна? Я могу одним щелчком раздавить этого слабака, и ты больше никогда о нём не вспомнишь. Назови мне хоть одну причину, по которой я не должен этого делать! — Супруг выглядел пугающе. Стал шире в плечах и был напряжён до предела.

Казалось, что у него внутри кипит куда более суровое сражение, чем то, что он развернул в реальности. Души не могли прийти к согласию, и его трясло от постоянных колебаний силы.

— Я люблю его, — прошептала я, поднимая на Филиппа умоляющий взгляд и чувствуя, как по щеке течёт одинокая слеза. Обещала же себе больше не реветь, но, увы… не сдержалась.

— Ответ неверный, принцесса! Ты любишь меня! Неужели забыла?

— Любовь не мимолётное чувство. Если она поселилась в сердце, её не вытравят ни пара лет, ни безразличие. Влюблённость же — совсем другое дело. Время и отчуждение не оставят от неё ни следа. В тебя я была влюблена, Филипп. Ты растоптал мои чувства. Не этого ли ты хотел с самого начала? А Люций… он тот, ради кого я готова расстаться с жизнью, и сделаю это с радостью, если тем самым спасу его от твоего гнева.

Диал смотрел на меня неверящим взглядом и, кажется, обдумывал сказанное. А затем его буквально снесло с места. Люций наконец-то выбрался из каменного плена и накинулся на Филиппа. Пока они колотили друг друга, я увидела, что Дуэйн всё ещё сражался с уродливым големом, который двигался без участия своего создателя и наносил удары по тем местам, где буквально недавно находился черноволосый мечник. Грей атаковал чудовище с расстояния так, что из громадины то и дело вываливалось несколько глыб, но она всё ещё не теряла устойчивости. Местами на ней виднелись следы от огненных атак моего новоявленного свёкра, однако передвигалась она всё ещё свободно.

Брат и Алмор-младший действовали сообща, и уже в следующее мгновение Дуэйн вскочил голему на загривок и вбил один из своих мечей в зазор между валуном, представлявшим собой голову создания, и телом. Не теряя времени, он ударил по рукояти что было мочи, снося каменюку с её места. То же он повторил и с «руками» противника.

Лишившись равновесия, голем завалился назад и, упав на землю, рассыпался на множество отдельных валунов. Без контроля и помощи создателя его судьба была решена.

— Спроси её! — Крик Филиппа вернул меня к тому, что происходило у меня перед глазами.

Муж и Люций держали друг друга за горло и стояли неподвижно, сверля друг друга взглядом. Оба без сил, дыхание тяжёлое. Видно, что схватка вымотала их и ни один не может её продолжить.

— Мне нужно знать. Спроси её, правда ли это, и я обещаю сохранить ей жизнь, каким бы ни был ответ.

Люций посмотрел на каменного, решая, стоит ли ему доверять.

— Какой вопрос я должен задать? — сказал он спокойно, но голос слегка дрогнул.

Ещё бы, сойтись с Филиппом в рукопашной и не уступить было для него сейчас сверх его возможностей. Но он смог.

— Я хочу знать, кого она любит. По-настоящему, всем сердцем. — Супруг тоже еле стоял на ногах, но было заметно, что буря внутри него слегка улеглась. Глаза больше не загорались внезапными вспышками силы.

— Ответ на этот вопрос я знаю и сам. Это…

— Спроси! — теряя самообладание, закричал Филипп. — Ты это умеешь. Давай, менталист!

И он с силой надавил Люцию на шею, перекрывая доступ воздуха и вынуждая едва заметно кивнуть.

В тот же миг я почувствовала приятное тепло, коснувшееся меня, и захотела как можно скорее признаться любимому в чувствах. Он даже вопрос задать не успел, как я выпалила:

— Люблю тебя, сказочник! Так люблю, что не выдержу, если с тобой что-то случится. И если мне суждено пережить сегодняшний ужас, я готова забыть о гордости и отправиться с тобой в любом качестве. Хоть наложницей, хоть служанкой. Лишь бы быть рядом. Видеть тебя, дышать тобой.

Люций побледнел и отпустил руку, которой сжимал горло своего противника. Посмотрел на меня и, пребывая в шоке от услышанного, спросил:

— Правда?»

— Даже я знаю, что да, идиот! Почувствовал твою треклятую силу, — выкрикнул Филипп, отталкивая от себя дикейца.

Мне показалось, что я снова увидела перед собой того самого паренька-сказочника из нашего совместного прошлого, настолько растерянным выглядел наследник Милдора. И вдруг всё стихло.

Я всё ещё полустояла-полулежала на валуне, не в состоянии вытянуть руку обратно из расщелины. Браслет накрепко застрял и не поддавался никаким манипуляциям. Как я ни дёргала, ничего не выходило.

Внезапно почувствовала, что давление на запястье усилилось, а затем что-то щелкнуло и со звоном упало вниз, бряцая по камням и улетая в бездну.

— Уходи, мышонок, — сказал Филипп, когда я, наконец, высвободила руку из тисков.

Браслета на ней не было. Его украшение тоже стало бесполезной железкой и теперь лежало у ног диала.

— Но как ты…? Что ты сделал? — спросила я, понимая, что именно натворил этот безумец.

Ни один диал, будучи в здравом уме, на такое бы не пошёл.

— То, что умею лучше всего на свете. Сломал…

Люций

«Чтоб всё провалилось! Почему я не понял сразу? Почему не догадался? Она же не назвала имени, ответив на вопрос о том, кого любит. Идиот! Нужно было сразу сопоставить факты!» — Я костерил себя, на чём свет стоит, застыв, как истукан, и глядя на Дафну.

Ответ принцессы меня ошарашил, но не он стал тем, что чуть не вышибло меня в забвение. На этот раз я решил всё же вспомнить, что именно она тогда сказала, и у меня чуть сердце не остановилось.

Люблю того, с кем провела свою первую ночь. Совсем недавно поняла, что это так, и теперь готова на всё, чтобы он был счастлив.

Проклятье! Ночь! Она не делила постель с Филиппом! И если её признание — правда, а это было несомненно, магия не могла дать сбой, то ночь любимая провела… со мной? Неужели тогда на пляже…

Кто там у нас из диалов следующий по части получения ударов? Верно — это я. Не одному же правителю впадать в ступор от неожиданности. И если в случае с Лансом это ещё было оправдано, особой проницательностью тот не отличался, то мне бы стоило постыдиться.

Как меня называют? Легендарный тактик? Ни одна загадка не остаётся неразгаданной? Хорош менталист!

— А-а-а-а-а! — Крик Филиппа вывел меня из ступора и вернул способность мыслить.

Высший упал на колени и обхватил голову руками. Создавалось впечатление, что ему очень больно, но я видел, что проблема у него морального плана, а не физического.

— Брат, ты как? — Я даже не понял, что Дуэйн уже стоял у меня за спиной. — Разобраться с ним? — Он указал на теперь уже бывшего мужа принцессы остриём меча. Единственного. Что стало со вторым, я даже предполагать побоялся.

— Нет! — Дафна прямо перед нами возникла, закрывая собой каменного. — Не убивай его! Не нужно больше смертей. Прошу.

К нам подошли и Грей с Хардвардом. Огненный заметно прихрамывал и волочил ногу. Видимо, голем его всё же задел.

— Люций, окажи мне услугу. Не тронь парня. Непросто ему принять всё то, что сегодня произошло. Будь я на его месте, наверное, и вовсе бы спалил этот замок до основания, — попросил генерал.

Я всё слышал, но не мог отвести глаз от принцессы. Она стояла перед нами, прижимая к телу окровавленную руку, на которой уже не было брачного украшения… такая хрупкая, беззащитная. Захотелось наплевать на всё, шагнуть к ней и, заключив в свои объятья, никогда больше не выпускать. О том, какой я идиот и как мне теперь вести себя с ней после случая на пляже, я старался не думать.

— Пожалуйста, Люций

Услышал я её тонкий голосок, и сердце прошило такой нежностью, что я еле удержался, чтобы не сгрести девушку в охапку.

— Я заберу сына с собой во Фракию. Научу жить иначе. Теперь, когда я не связан клятвой с его матерью, мне море по колено. — Хардвард продолжал убеждать скорее Дуэйна, чем меня.

Брат же ждал моего решения. Далось оно мне очень нелегко. Видя в каком состоянии по вине Филиппа находилась моя любимая, я хотел лично его придушить.

— Вот же интриганка. Всех клятвами повязала. Умеют некоторые использовать слабости диалов в своих целях! — Ланс к нам присоединился, на нем живого места не было. Если кого и приложило валуном по полной, то это его.

— Я уж думал, ты отправился к Пресветлым вслед за ней. — Генерал совершенно по-дружески похлопал его по плечу, а правителя зашатало так, что он едва удержался на ногах.

— Ты бы точно отправился, если бы жизнь мне не спас… дважды. Но теперь я у тебя в долгу. Да и Филипп все эти годы был мне сыном. Не могу я просто стоять и смотреть, как его убьют. Пусть и за дело, — совершенно не по-доброму ответил ему Ланс.

— Люций.

Я вздрогнул, когда понял, что Дафна взяла меня за руку и теперь стояла рядом, умоляюще смотря и робко закусывая губки.

Филипп тем временем упал на каменный пол, обнял себя за плечи и свернулся калачиком. Нужно было либо решить вопрос раз и навсегда, либо…

— Дуэйн, берит есть? — спросил я, понимая, что просто не смогу убить каменного на глазах у неё.

У меня ноги стали словно ватные, только оттого, что она вот так смотрела. Воистину любовь — зло. Но как же я рад, что она есть в моей жизни.

— Да, пара камней. Лови! — Брат подкинул их мне.

Я поймал одной рукой, не глядя, и тут же поглотил всё, что в них было. Мало. Этого было очень мало, но, судя по состоянию Филиппа, действовать нужно срочно.

— Заберёшь во Фракию, значит? — уточнил я у генерала, на что тот утвердительно кивнул. — Уходите все. Пусть останется только Дафна.

Никто перечить не стал. А если бы стали, Дуэйн выпроводил бы их сам. Уже через пару минут мы остались только втроём. Высвободил руку из тоненьких пальчиков принцессы и сделал пару уверенных шагов к каменному. Пришлось сесть возле него на колени и поднять с пола, прислонившись своим лбом к его.

— Я могу помочь? — тихо спросила принцесса, боясь помешать.

— Просто будь рядом, — ответил я уверенно и хотел уже приступить, но не выдержал, повернулся к ней, улыбнулся и добавил: — Всегда.

Её реакции не дождался, погрузился в сознание Филиппа. Если ему хорошо удавалось ломать то, что уже есть, то мне приходилось заменять и создавать новое. Другую правду для него. Чем сильнее тот, чью истину нужно править, тем труднее это сделать. Мне повезло, так как каменный потратил довольно много магии и пребывал сейчас в состоянии полной безнадёги. Случившееся сломало его самого. Даже самый крепкий валун может дать трещину от удара крошечного молоточка, если знать, куда бить. Похоже, смерть матери и правда об отце стали для него решающей каплей.

Где-то в глубине нашёл то, на чём держалась реальность Филиппа. Его тайное желание. С самого детства он хотел быть любимым. Родителями, друзьями, женщиной. Но получал только холодный расчёт и безразличие. Как же я его понимал. Все мы ищем любви в том или ином виде. Признания, обожания. Хотим быть кому-то нужными. Он был силён, крепок, но, как оказалось в итоге… не нужен даже самому себе. Изначальная душа отторгала дарованную, лишая его разума и желания жить дальше.

И я сделал то, что умел. Уже в четвёртый раз в своей жизни. Заменил правду диала на ту, что подарила бы ему будущее. Выжал всю магию, что имелась в резерве, и, когда её оставалось совсем чуть-чуть, сделал усилие, чтобы вынырнуть обратно в реальность. И… не смог.