Души в клочья (СИ)

Эпилог

Со дня, когда я обрела свободу, прошла уже неделя. В Ипервории произошли значительные перемены. Место правительницы заняла та самая фрейлина, что была очень добра ко мне, — Розалия. Оказалось, её предшественница обманом заставила Хардварда дать ей клятву, согласно которой диал вынужден был не только жениться на ней, но и подменить браслеты во время двойной брачной церемонии. Так она оказалась на троне, а настоящая супруга Ланса — на месте её постоянной сопровождающей.

Огненный генерал слово своё сдержал и поспешил убраться из страны подобру-поздорову. Супруга ему была не нужна, поэтому лишних подозрений у правителя Лиссии он не вызвал. Мол, носит браслет и носит, а благоверная где-то в монастыре прозябает, так как не рад он оказался наспех заключённому браку, но не убивать же из-за этого беднягу.

Розалия же была дочерью простого торговца и пошла на отчаянный шаг потому, что хотела спасти больную матушку. Правительница щедро её отблагодарила, но велела молчать и ничем не выдавать того, что она — настоящая жена Ланса. Была бы воля Её Величества, избавилась бы от девки, но не могла.

Браслет. Он стал камнем преткновения. Стоило Розалии отдалиться от замка или заболеть, правитель тут же замечал, что украшение изменило температуру, и отправлял к супруге лекаря, чтобы осведомиться, всё ли хорошо. Вот и пришлось ей держать ненавистную при себе, чтобы всё шло по её плану.

Да только девушка влюбилась в Ланса и, когда он стал оказывать ей знаки внимания, не удержалась, ответила взаимностью. Дитя, что родилось в результате их связи, интриганка выслала из дворца, стоило мальчику только появиться на свет. Наследник должен быть только один — Филипп, тот к тому времени уже был официально признан отпрыском Ланса. Что стало с маленьким диалом — настоящим сыном правителя и Розалии — знала одна лишь бывшая правительница, и с её смертью эта тайна последовала за ней в могилу.

Ланс, узнав об этом, был безутешен, но решил во что бы то ни стало разведать, какая судьба постигла его наследника. Для этого по всему миру были разосланы его доверенные люди, но вестей пока от них не поступало. Розалию он на следующий же день объявил своей женой, браслет имелся, и лишних церемоний не потребовалось. К тому же, как оказалось, женщина все эти годы была влюблена в своего господина, но молчала из страха за свою жизнь и жизнь сына. Её Печеньшество пригрозила ей тем, что, если она раскроет Лансу тайну, мальчика тут же убьют.

— В Дикее искать следы мальчика поручили мне. Нужно будет проверить всех диалов без родителей и найти того, у которого проявится материальная сила, чтобы привести его в Иперворию для познания. Почти все дикейцы — менталисты, и сыновей-преобразователей или владеющих стихиями у них не рождается, — закончил своё повествование Люций и нежно поцеловал тыльную сторону моей ладони.

Мы сидели в саду при замке и любовались вечерним небом, его потихоньку затягивали белые облака. Совсем скоро они приобретут фиолетовый оттенок, а солнце спрячется за горизонт.

— Брат, у меня всё готово. Завтра отбываем. — Дуэйн так сильно припечатал пятернёй принца, что тот чуть не слетел с лавочки.

— Эй, полегче! — возмутилась я вместо любимого. — Нам ещё с ним вальсировать.

— Что?

— Что? — удивились дикейцы в один голос.

Я виновато развела руками и улыбнулась Люцию.

— Завтра мы уедем отсюда, а ни на одном балу ещё не танцевали. А я так надеялась, что хоть раз ты окажешь мне честь…

— Это ты мне её окажешь, любимая, и не раз. Но если хочешь, то я хоть сейчас готов с тобой станцевать. Может, позовём музыкантов? — Расчётливый менталист со знанием дела уже прикидывал, где бы оборудовать площадку для вальса.

Ещё один такой же — Грей — отбыл в Лиссию пару дней назад. По его приказу мне нашли лучшего лекаря из числа диалов-преобразователей. Мужчина был поистине искусен в своём ремесле, но пара небольших шрамов на руке всё же осталась. Поэтому от повязок я избавилась очень скоро, а незажившие отметины скрывала длинными лёгкими рукавами платьев.

Вот и сегодня на мне воздушный голубой наряд в тон тунике дикейского принца. Которая, к слову, тоже была великолепна. Уже тем, что у неё имелся высокий кожаный ворот, она притягивала взгляд. Но для меня главным было то, что она едва ли прикрывала грудь моего сногсшибательного диала.

Прошла неделя. Целых семь дней, но Люций ни словом, ни делом даже не намекнул на то, что не прочь бы перейти к чему-то более серьёзному, нежели держание за ручки или целомудренные поцелуи в щёчку.

Вот и теперь он галантно отпустил мою руку и поднялся, чтобы обдумать моё предложение потанцевать.

— Ладно, пойду-ка я коней проверю. Танцульки не по моей части, — поспешил ретироваться Дуэйн, и через минуту его уже и след простыл.

— Сегодня отличная погода и море спокойное. Может, прогуляемся по пляжу?

Нужно было срочно сменить обстановку, так как я начинала закипать. Каждый раз рядом с Люцием меня накрывало каким-то странным чувством. Хотелось прикасаться к нему, быть рядом, слышать его голос, чувствовать его тепло, да просто хотелось всего! А он будто меня не замечал.

— Конечно, идём. — Диал подал мне руку и слегка помрачнел, когда я взяла его под локоть травмированной рукой.

По тропке среди скал шли молча. Слышно было только шум прибоя и то, как шелестел подол моего платья, обнимая встречающиеся то тут, то там валуны.

Замок, кстати, Филипп восстановил. С его даром потребовались только плотники и стекольщики. Фундамент и стены взамен уничтоженных он возвёл за сутки, да такие, что можно было засмотреться. Ни разу за эти дни мужчина не сказал мне ни одного грубого слова, всегда был обходителен и учтив. Согласно иерархии диалов, теперь я стояла выше него, и ему следовало относиться ко мне с уважением. Его будто подменили. Не было больше ни заносчивости, ни грубости. Сила в его глазах плескалась умиротворённо и размеренно. А ещё… он сделал предложение Лейле.

В шоке были абсолютно все, начиная с его отца и заканчивая Иви, которая случайно подслушала, как он просил руки своей любовницы, и совершенно без злого умысла в тот же вечер разнесла вести по всему дворцу. Вчера фракийцы, Филипп и его бывшая наложница, а ныне невеста, которая, не задумываясь, приняла его предложение, покинули Иперворию. Остались только мы с братьями и то только потому, что лекарь настоял на последнем сеансе терапии сегодня днём.

Мне не терпелось покинуть это место. Стены замка, сад, скалы и даже вид из окон напоминали о пережитом здесь, и становилось грустно. Хотелось оставить всё это в прошлом и уже начать жить в новом светлом, как пшеничные волосы моего любимого, будущем.

Лишь одно место заставляло сердце пускаться вскачь, стоило мне спуститься по заветной тропке между скал. Именно туда я и решила отправиться сегодня с Люцием.

— Вот и пришли, — радостно объявила я ему, когда мы, наконец, оказались неподалёку от памятного для нас обоих песчаного пляжа.

Диал сначала застыл, не зная, как реагировать на мою выходку, затем повернулся к пещере спиной так, чтобы её не видеть и сказал:

— Ты как всегда права, Дафна. Отсюда открывается волшебный вид на закат.

Именно в этот момент заходящее солнце коснулось своими ласковыми золотыми лучами его лица, и зелёные глаза моего сказочника стали ещё выразительнее.

— Разрешите пригласить вас, Ваше Высочество? — Я протянула ему здоровую руку, чтобы не смущать своими шрамами.

— Так не пойдёт, любимая. Сегодня ты во всём пытаешься занять моё место. Не я ли должен тебя ангажировать? — Люций подошёл ко мне вплотную и приобнял, становясь в позицию вальса.

— Когда там у нас запланирован обряд бракосочетания? — ехидно спросила я, когда мы начали свой танец.

Музыка была нам без надобности. Зачем она, когда тебя ведёт сердце?

— Через неделю, — ответил он, стараясь смотреть только мне в глаза.

— Жду не дождусь. А ты? — наседала я.

— Я ждал тебя не один год. Ещё семь дней как-нибудь переживу.

Диал уверенно вёл в танце, позволяя мне наслаждаться процессом и видом пляжа и морских волн, которые теперь купались в лучах заходящего солнца.

— А помнишь, как я опростоволосилась, когда мы познакомились?

— Я помню всё, что связано с тобой, — без раздумий выдал мужчина.

— Что ты спросил, когда я заявила, что меня ещё никто не приглашал? — выпалила я так быстро, что сама еле разобрала, что сказала.

Люций побледнел и взглянул на меня так серьёзно, как не смотрел, пожалуй, никогда.

— Ты это помнишь? Но я же…

— Изменил мою правду? Скажи лучше, что попытался, но вышло не очень. Мне всё равно, что ты сделал, любимый. Я не держу зла. Отвечай. — Я провела пальчиком по его шее и скользнула ниже по груди.

— Значит, я первый? — на выдохе спросил Люций.

— То-то же. Первый. И единственный, — сказала я и потянулась к нему за поцелуем.

Он вышел слишком невинным. Будто я целовала брата. Стало даже немного досадно.

— Дафна, только ты можешь убивать меня и одновременно давать желание жить. Зачем привела сюда? Зачем испытываешь моё терпение? Я ведь не железный. — Люций часто дышал и, кажется, начал терять то самое терпение, о котором говорил. — Это место, оно…

— Особенное, — закончила я за него.

— Допустим. Но я буду последней скотиной, если поддамся искушению и сделаю то, что прокручиваю в своём воображении и день, и ночь уже целую неделю. Ты — та, кем я дорожу больше всего на свете, поэтому я дал себе зарок, что только после свадьбы…

— А если я этого хочу? — вырвалось у меня против воли. — Снимая чары брата, я тебя чуть не убила. Но тогда ведь между нами ничего не было… НЕ БЫ-ЛО! Можно прямо сейчас? Нет, стой! Молчи. Я сама отвечу.

Я подошла к нему и запрыгнула на руки, обхватывая за талию ногами, как той волшебной ночью.

— Можно, любимый. — Я провела языком по его губам и слегка прикусила. — Нужно, любимый, — прошептала я, гадая, что же ещё сделать, чтобы, наконец, пробить его блок, но этого не потребовалось.

Люций ответил так жарко и страстно, что у меня дыхание перехватило. А после всё произошло, и намного горячее, чем когда-то на этом же месте. И да, я снова выкрикивала его имя и не хотела, чтобы это заканчивалось.

Наконец настал тот самый день, которого ждёт каждая влюблённая женщина, — день брачной церемонии. Вот только для меня он был уже не первым, и, как ни старалась, не могла забыть всё то, что пережила когда-то.

На этот раз мы тоже всё отрепетировали, и я могла повторить все движения и клятвы с закрытыми глазами, даже если бы меня разбудили среди ночи. Специально заучила всё до такой степени, чтобы в случае шока на автомате всё воспроизвести. Люций постоянно был рядом, заряжал оптимизмом и не давал сконцентрироваться на том, что меня тревожило. Видел, что что-то не так, но на разговор не выводил, хотя мог. Один вопрос с применением магии — и я бы выложила ему всё как на духу, однако наши отношения строились на доверии.

— Ты же расскажешь мне, если пожелаешь нужным? — заключая в свои нежные объятья, спросил он в один из дней.

— Конечно. Я справлюсь. Оставь это мне. Ты свои сражения уже выиграл. Это моё, — улыбнулась я и подарила невесомый поцелуй.

Легко сказать, да трудно сделать. Стоя у алтаря, я должна была испытывать только самые светлые чувства: нежность, любовь, радость, восторг. Но всё было иначе. На лице улыбка, а в душе — полный кавардак, вот как я могла бы описать своё состояние в тот день.

Храм был великолепен. Украшен в тёмно-синих тонах цвета флага Дикеи, повсюду цветы и гирлянды небесно-голубого цвета. Такие же, как одежды Люция. Мне подобрали почти невесомое красное платье из шёлка и органзы, неотъемлемой частью которого были уже ставшие привычными рукава с ручной вышивкой. Алым наряд был потому, что это официальный цвет Лиссии и до церемонии я считалась её подданной. Но, несмотря на это, мы отлично дополняли друг друга, и смотрелось это просто потрясающе.

Когда пришло время произнести слова клятвы, у меня затряслись руки. Вся собранность уходила на то, чтобы никак не выдать своего волнения окружающим. Люций не сводил с меня глаз, и это только усугубляло ситуацию. Клирик протянул ему браслет, который диал принял. Любимый на ощупь нашёл иглу в районе замка. Момент — и он проколол ею свой палец, подтверждая тем самым, что принимает меня как свою супругу и часть своего рода. Стоило ему надеть украшение на мою руку, как у меня слёзы сами покатились из глаз.

В мои руки тоже кто-то вложил браслет с таким же узором, что и тот, который уже был у меня на запястье. Моя кровь для завершения обряда не требовалась. Нужно было лишь защёлкнуть его на руке любимого, и всё бы завершилось. Вот только пальцы отказывались слушаться, и в какой-то момент я едва не уронила металлическое украшение на пол. Люций молчал, просто не мог сказать чего-то по правилам церемонии. Жениху запрещалось хоть как-то сподвигать невесту к принятию решения. Она должна сама принять его. Я должна была.

Слёзы застилали глаза, мысли находились в полном хаосе, но тело сработало как нужно. Не зря я отточила все движения до автоматизма. Коснулась протянутой руки моего зеленоглазого счастья и сомкнула на ней края браслета. В тот же момент по телу разлилось приятное тепло, подтверждающее, что Пресветлые одобрили союз и теперь мы неразлучны.

Храм взорвался аплодисментами и криками поздравлений. Радовались все. Кроме меня.

— Ты в порядке? — спросил Люций, как только мы вошли в небольшую комнату во дворце, где, наконец, остались наедине.

Мне надлежало сменить одежды перед балом, ведь теперь я стала собственностью супруга, и платье на мне должно соответствовать местным обычаям.

— Да. Всё замечательно, — ответила с улыбкой, а про себя подумала, что должна собраться, ведь он не Филипп, а я уже не та дурочка, которой была, когда выходила замуж в первый раз.

К слову, о моём, теперь уже бывшем муже: и он, и его супруга тоже прибыли на торжество, равно как и его отец с молодой невестой. Наследник Дикеи как-то признался, что, меняя правду, слегка подкорректировал и отношение фракийцев к браку. Теперь оба Хардварда считали, что важнее семьи в этой жизни быть ничего не может. Генерал даже позабыл о своём гареме и, влюбившись в одну из принцесс соседнего царства, посватался к ней. Когда только успел?

Филипп прислал мне официальное письмо, в котором приносил извинения за всё, что сделал в прошлом, и очень просил не держать на него зла. Я не знала, как на это реагировать, ведь он был искренен и действительно изменился. Решила, что подумаю об этом позже. Лет эдак через …дцать.

— Госпожа, Ваше платье, — вывел меня из ступора уже знакомый голос моей личной служанки.

— Ох, прости, задумалась, Иви.

Я забрала девушку с собой в Дикею, и теперь мы стали неразлучны. Она, как ни странно, стала немногословной и сдержанной. Так благодарила за то, что я решила оставить её при себе, что чуть голос не сорвала.

— Оставлю вас. — Супруг нежно провёл указательным пальцем по моей щеке и так тепло улыбнулся, что на душе стало легче. — Я люблю тебя, Дафна. Помни об этом.

Платье я сменила на нечто невероятное. Небесно-воздушное чудо, украшавшее меня во время праздничного бала, было просто неотразимо. Да, тоже с рукавами, но в нём я как бы являлась продолжением своего супруга. Мы настолько гармонично смотрелись вместе, что в какой-то момент даже подумала, что не прочь занять место его второй души хоть на часок, чтобы понять, каково это… быть полностью едиными.

Но стоило нам пройти в покои новобрачных, как меня накрыло ледяным ужасом. Умом я понимала, что рядом вовсе не Филипп и его любовнице тут взяться неоткуда, но страх, засевший глубоко в душе, пропадать не желал.

— Я что-то сделал не так? — спросил Люций, обнимая меня со спины и нежно целуя в плечо.

— Нет, это я. Проблема во мне.

В сознании то и дело мелькали картинки пережитого когда-то, и, как я ни старалась отрешиться и сосредоточиться на реальности, у меня не получалось.

— Я могу помочь, ты же знаешь, — не принуждая, боясь оттолкнуть от себя, прошептал он.

В объятьях любимого было так хорошо и спокойно. Хотелось расслабиться, насладиться уже, наконец, нашим с ним счастьем, но то, что засело в душе, не отпускало. И я решилась.

— Тебе будет неприятно, — поджав губы, сказала я. — Не хочу марать тебя этими воспоминаниями.

Конечно же, он догадался. Не мог не понять, что именно так беспокоит меня. И именно поэтому предложил решить проблему при помощи своей силы.

— Ты — моё счастье. Оно не может быть неприятно. У меня сердце поёт, когда я вижу, как ты улыбаешься. А твои слёзы рвут мне души на части. Я знаю, что там, в храме, ты плакала не от радости. Позволь мне это изменить.

Люций слегка прикусил мочку моего уха, и я почувствовала, как меня касается его магия.

Не знаю, как её ощущали другие и могли ли, но, когда он применял её ко мне, я воспринимала это как нечто светлое, тёплое и… возбуждающее. Хотелось больше, душа тянулась к нему, чтобы раскрыться и рассказать диалу всё, что знала. Правду, ложь — неважно. Стремилась отдаться ему и раствориться в нём.

Думала, что супруг задаст мне вопрос и захочет получить на него ответ, но это оказалось не нужно. Повернулась к нему так, что наши лбы соприкоснулись. Чувство бесконечной эйфории окутало со всех сторон. Я слышала наше дыхание, стук сердец, и в какой-то момент показалось, что мы словно парим в облаках. И нет вокруг ничего: ни замка, ни этих покоев, ни даже мира, созданного Пресветлыми. Есть только я и он, а ещё нежность. Безграничная, всепоглощающая и такая неземная.

— Помогло? — Голос любимого вернул меня в реальность.

Я открыла глаза и кивнула.

— Значит, нам больше ничто не помешает? — Его сногсшибательная улыбка заставила сердце затрепетать.

— Ты всё видел? — Я не могла унять любопытство. Очень уж хотелось узнать, как и что именно он со мной сделал.

Прислушалась к себе и поняла, что больше не боюсь, не испытываю дискомфорта, хотя воспоминания не исчезли. Они лишь стали чуть отдалённее. Будто с тех пор прошла не пара месяцев, а годы.

— Это не важно. Ничто не важно, кроме тебя, моя хрупкая храбрая сказочница. — Развернув меня к себе лицом, Люций подарил мне совершенно невинный поцелуй, отчего в животе запорхали миллионы бабочек.

То ли его магия ещё не развеялась, то ли мне и впрямь стало легче, но совсем скоро я поняла, что мне этого мало. Рядом со мной был тот, кого я любила всем сердцем. Он ждал меня не один год, принял, несмотря ни на что, сделал своей женой, чуть не умер во время… кхм, в общем, за то, чтобы я могла исполнять супружеский долг, а я тут раскисаю.

Намеренно углубила поцелуй, давая ему понять, что нет больше между нами преград. Никакое прошлое не омрачит нашего общего светлого будущего. Ответная реакция не заставила себя ждать. Если до этого супруг худо-бедно держал себя в руках, то, стоило мне схватить его за лацканы пиджака и подтянуть ближе к себе, потерял голову наравне со мной.

Жаркие поцелуи вперемешку с нашими стонами отправили здравомыслие в самый дальний уголок сознания. Сейчас мне стыдно об этом вспоминать, но наши брачные одежды не пережили запала страсти молодожёнов. Как сейчас помню, что своими руками оторвала пару пуговиц на пиджаке Люция, которые не желали расстегиваться. А уж что он сделал с моим платьем, даже упоминать не стоит.

В какой-то момент осознала, что лежу на постели, прижатая к шелковым простыням крепким телом моего диала, но переходить к самому интересному он не спешит, хотя мы оба уже были просто на грани.

— Может, хочешь… — спросил он точно так же, как когда мы наконец нашли друг друга.

— Хочу! — Я застонала в нетерпении.

— Правда? — улыбаясь, уточнил супруг.

— А ты проверь…

И он проверил. Не раз и не два. Ту ночь я не забуду так же, как и многие другие, проведённые с ним. Никогда не перестану благодарить судьбу за то, что послала мне этого мужчину. Если всё то, что я пережила, было необходимо, чтобы обрести счастье с ним, то я готова пережить это ещё не раз, лишь бы быть уверенной, что в итоге останусь именно с ним. Навсегда.

Столько лет спустя после свадьбы я стояла и ждала возвращения моего любимого диала из очередного военного похода. Он не мог не вернуться, всегда возвращался, потому что держал слово. Сильный ветер растрепал мои волосы и резал глаза, а я стояла и вглядывалась в даль. Браслет на руке с каждым часом становился всё теплее. Люций вот-вот должен был показаться в пределах видимости. Но это уже совсем другая история.