Души в клочья (СИ)

Глава 19. Больно, но хочу ещё

Люций

Я был готов, к чему угодно. Что она откажется ехать, обосновав это чувством долга, нежеланием позорить семью побегом от законного супруга, да чем угодно, но только не к тому, что услышал в итоге.

«Любит. Она его любит. Страдает, льёт слёзы, терпит унижения и всё равно испытывает к мужу то же чувство, что я питаю к ней столько лет. Мне ли не понять, каково это, когда хочешь забыть и не можешь. Прикладываешь все силы, лишь бы не думать о ней, занимаешь себя делами совета, другими женщинами, сражениями, в конце концов, но не выходит. Ничего не выходит! Все мысли только о ней. Я одержим. Болен. Нельзя было сюда приезжать. Это только лишний раз доказало мне самому, насколько я безнадёжен. Раз за разом терплю её отказы, но всё равно хочу быть рядом. Видеть её, слышать, дышать ею. Разве это нормально? Нет!» — думал я, пока Дуэйн безуспешно пытался заставить меня поглотить магию из предоставленного правителем берита.

Моя дарованная душа не желала этого делать. Я не желал. Неизлечимо больной идиот. От того, что тяготило моё сердце, убивало мои души, не было лекарства.

«Забудь, оставь всё в прошлом», — говорил мне брат.

Но его слова не имели для меня никакого значения. Только она. То, как уверенно она говорила о любви к Филиппу под давлением моей магии… стояло перед глазами, и я то и дело прокручивал у себя в голове эту сцену.

То, что я знал, каково это… любить вопреки, делало всё только хуже. Не мог я просто взять и забрать её отсюда силой. Моя голубоглазая грёза просто зачахла бы вдали от любимого. Кто я такой, чтобы решать за неё? Причинять ей боль в угоду своим желаниям? Как бы сильно я ни желал, чтобы она, наконец, заметила мои чувства, приняла их, ответила на них, это было лишь плодом моей воспаленной фантазии. Как и ночь, которая привиделась под воздействием зелья.

— Дуэйн, нам понадобится помощь. Отправь голубя, — попросил я брата. Да, это нужно сделать перед тем, как я отправлюсь к правителю, но главной причиной было то, что я не мог больше слушать его уговоров пополнить резерв.

— Хорошо, я быстро. Не забудь, как только переговоришь с Его Величеством, я тебя отсюда заберу, как бы ты ни упирался, — погрозил мне пальцем Алмор-младший и, наконец, оставил меня одного.

Я знал, что должен сделать. Что именно сказать и как повести себя на аудиенции у правителя, но собраться не получалось. Слабость была такая, что голова постоянно шла кругом. Проклятые ранения не желали затягиваться, а резерв был настолько близок к нулю, что я уже готовился попрощаться со своей дарованной душой. Вынудить её забрать магию из берита я не мог точно так же, как не мог заставить Дафну перестать любить Филиппа.

Замкнутый круг. А в середине я и моя неспособность что-либо предпринять. Никогда не считал себя немощным, но вчера я словно сломался изнутри. Лишился стержня, дающего мне надежду и силы жить дальше.

Разве стал бы я, будучи в своём уме, принуждать её к ответу? Стал бы так неаккуратно и грубо давить магией, выдирая из неё правду? Так стыдно за свое поведение мне не было ещё никогда.

За спиной хлопнула дверь, и, решив, что ко мне прислали очередного слугу, я поспешил отправить его восвояси. Но вошедший не спешил покидать мои покои.

— Я же сказал, что… — Я закашлялся, отхаркивая кровь, которая, видимо, попала в лёгкие и теперь мешала мне нормально дышать. — Передайте лучше Его Величеству, что я не могу больше ждать. Мы поговорим, а затем я покину это место.

А про себя подумал, что живым уеду вряд ли. Не хотелось расстраивать Дафну этим прискорбным фактом. Поэтому надеялся дотянуть хотя бы до границы с Дикеей. Может, к тому времени моя вторая душа одумалась бы и поглотила бы хоть немного магии, чтобы добраться до дома.

— Я тоже не могу.

Услышал прямо над ухом голосок своей возлюбленной и усмехнулся.

— Ну вот опять. — Я потёр переносицу, пытаясь прогнать наваждение, и оглянулся.

Но принцесса никуда не делать. Стояла подле меня и всматривалась в моё лицо.

— Дафна? Что ты здесь делаешь? — У меня язык заплетался, настолько я был ошарашен.

— Не могу больше скрывать от тебя правду. — Она встала передо мной, а затем ни с того ни с сего забралась ко мне на колени и уселась так, что наши лица оказались напротив.

Сказать, что я был в шоке, — ничего не сказать. На девушке было простое льняное платье, которое от её действий задралось чуть ли не до пояса, давая понять, что белья на ней нет.

У меня дыхание перехватило, в висках застучало так, что, показалось, голова расколется надвое. Поспешно отведя взгляд, я приложил неимоверное усилие, чтобы выглядеть как можно более серьёзно и отрешённо.

— Мне приказали тебя осмотреть. — Искусительница принялась расстёгивать ремни на моих латах.

Довольно умело для той, что никогда не имела дела с обмундированием. Развязала крепления плаща и сняла нагрудник. Мне должно было стать легче дышать, ведь на грудь больше ничто не давило, но всё было совсем наоборот. Каждый вдох обжигал лёгкие так, будто они заполнялись кипящей лавой, и сохранять самообладание было всё труднее.

— И при необходимости сменить повязки, — добавила она.

— Я в порядке. Тот, кто прислал тебя, беспокоится зря. Так и передай.

«Пресветлые, что же это такое?»

Минуту назад я был готов проститься с дарованной душой, да и с жизнью, а теперь меня бросало то в жар, то в холод от того, что творила принцесса.

— Ложь. — Она склонилась прямо к моему уху и потёрлась о щёку своим аккуратным носиком, будто бы… соблазняя меня?

Внутри закипела ярость. Какая скотина посмела приказать ей наступить себе не горло и прийти ко мне с такой отвратительной целью? Но обдумать варианты я не успел, потому что златокудрая красавица вдруг с силой нажала пальцем мне на грудь, как раз там, где имелась самая большая рана, и я, к своему собственному стыду, вскрикнул от боли.

— А говорил, что в порядке. — Дафна закусила нижнюю губу. — Эх, Люций. Какой же ты врунишка.

Она расстегнула ремни, крепившие бригантину, и прошлась пальчиками по повязкам, которые теперь не были прикрыты амуницией. В некоторых местах виднелись пятна крови, несмотря на то что Дуэйн сменил их совсем недавно. Там, куда она надавила ранее, расползалось самое большое из них.

Принцесса провела рукой по моей груди, задевая кожу, чем вызвала мою немедленную реакцию.

Пресветлые! Как же мне стало стыдно! Я готов отдать что угодно, лишь бы она не заметила моего состояния, но поза, которую девушка занимала у меня на коленях, не оставляла мне ни шанса.

— Давай поиграем? — предложила она слегка дрогнувшим голосом.

А я заметил, что щёки её зарумянились, а дыхание участилось. Свою реакцию на неё я ещё мог объяснить, но то, что творилось с ней, наводило на нехорошие мысли.

— Тебя чем-то напоили? Кто это сделал? Скажи, и я… — Я попытался подняться, но боль пронзила рёбра, и я безвольно повалился обратно.

— Поиграем, Люций. Как раньше, помнишь? Задай вопрос иначе, милый. — Принцесса прильнула ко мне всем телом, и это напрочь вышибло у меня из головы все мысли.

Остались только пустота и желание. Как она меня назвала?

Это просто не могло быть правдой.

«У меня горячка. Предсмертная», — решил я и попытался снять девушку с себя. Вот только сил у меня на это не было. Потеря крови сказалась, да и магическое истощение играло не в мою пользу.

— Я уйду. Сама. Если захочешь. Но сначала ты сыграешь со мной. — Девушка обхватила моё лицо и смотрела в глаза.

Мне же казалось, что она вглядывается мне прямо в души. Обе разом.

— Спрашивай, сказочник!

— Не могу. Я не…

Разве мог я признаться ей, что не способен не то что применить магию, но даже регенерацию запустить как следует? Хотя она и сама всё видела. Как же я был жалок.

— Не можешь или не хочешь? — Дафна взяла один из камней берита со столика возле кресла и провела им по своей шее, затем ниже по ключицам, груди.

Меня буквально колотило от желания, но слабость, сковавшая тело, не давала двигаться. Тогда-то моя дарованная половина наплевала на свой отказ от магии и разом опустошила берит, который держала в руке принцесса.

— Молодец, — похвалила чаровница, а я уже решал, как именно убью того, кто напоил Дафну той дрянью, которую когда-то подмешали и мне.

Магия заструилась по телу, начиная заживлять мелкие порезы.

— А теперь ещё один. — Она взяла очередной камешек и… облизала его.

Слабое магическое свечение в берите тут же пропало. Дарованная душа поглотила его целиком. Обретя достаточно сил, чтобы двигаться, я протянул руку к столику, не давая девушке взять очередной кусочек породы. Сделал над собой усилие и вобрал в себя почти всё, что было собрано в накопителях магии.

Резерв заполнился, но не до предела, и теперь голова шла кругом не от слабости, а от резкого притока силы. И больше всего оттого, что у меня на коленях без белья, раскрасневшаяся и готовая на всё, сидела самая желанная женщина в мире и прижималась ко мне так, что я с трудом соображал.

— Хорошо, Дафна. Мы сыграем. Ты уйдёшь, а я разберусь с тем…

Она приложила свой тонкий пальчик к моим губам, не давая договорить.

— Давай. Сыграем. Ну же! — делая паузы между словами и дыша так, будто ей так же, как и мне, не хватает воздуха в помещении, переходя почти на стон, попросила принцесса.

Больше сопротивляться я был не в состоянии. На этот раз аккуратно высвободил немного силы и применил её к девушке, едва касаясь её разума. Было трудно, так как думал я совсем не об этом. Что говорить, я вообще почти не соображал.

— Кто? — Я сбился и перевёл дыхание. — Кто и чем напоил тебя, Дафна?

Она улыбнулась, закрыла глаза, будто наслаждаясь тем, как я «достаю из неё правду».

— Никто. Я сама пришла, потому что переживала за тебя, — ответила девушка.

И это было истиной. Я почувствовал это сразу, ещё до того как она произнесла последнее слово.

— Не может быть. — Меня будто парализовало. Сказанное принцессой не укладывалось в голове, а возбуждение не давало проанализировать ситуацию.

— Ещё один вопрос, Люций. Отвечу и уйду, если отпустишь. — Девушка облизала губы и начала снимать повязки, так как в них уже не было необходимости.

Регенерация сработала на полную, и на моём теле не осталось ни пореза, ни шрама, ни синяка. Только красные пятна на лоскутах ткани и на ее некогда белоснежном платье напоминали о том, что я когда-то был ранен.

— Ты не даёшь мне сосредоточиться. Даже если я и хотел бы что-то спросить, то сейчас не в состоянии. Зачем ты пришла? — бросил я первое, что пришло в голову.

Красавица, оседлавшая меня, тихонько застонала.

— Хочу тебя. Чтобы ты жил. Был на этом свете и помнил обо мне. Не могу дать тебе умереть, Люций. Готова стерпеть что угодно и многого лишиться, но только не тебя. — Всё это Дафна шептала мне на ухо, прижимаясь настолько, что, если бы на ней не было платья, нас не разделяло бы ничего.

И тут я вспомнил о плане правительницы и о том, что должен опорочить репутацию любимой. Как бы сильно мне сейчас ни хотелось, чтобы она осталась, я просто обязан её выпроводить.

— Уходи, — сказал я ей настолько хриплым голосом, что едва узнал его. — Ты замужняя женщина, Дафна. И супруга своего любишь. Знаю, что это правда. Извини, не сдержался тогда и применил к тебе магию. Не стоило. Мне совестно. Я же наследный принц своей страны. Лучше соблюдать дистанцию.

Я старался говорить холодно и спокойно, только у самого сердце кровью обливалось. Вот она, моя ненаглядная. Сама пришла ко мне, сказала, что я ей нужен. А я что?

Девушка не стала настаивать. Отстранилась, а затем и вовсе слезла, взяла со столика пару камешков и отошла к двери, оставив меня сидеть в кресле в довольно компрометирующей позе в одних только штанах и ботинках. Поправила перепачканное в моей крови платье, улыбнулась, заставив задуматься о том, как же она всё-таки прекрасна, когда искренне рада чему-то. Достав из кармана ключ, Дафна открыла дверь и ушла, ничего не сказав.

Как мне было паршиво, не знает никто. Я готов был разнести всю комнату, броситься за ней, вернуть, сказать, что жить без неё не могу. Упасть к её прекрасным ножкам и целовать их, не переставая. Да что там! То, что она вытворяла, взвинтило меня настолько, что от бессилия я кинулся на колонну и принялся сбивать о неё кулаки, пока боль, наконец, не пересилила похоть и не помогла мне успокоиться.

Скоро вернулся Дуэйн. Сказал, что послание отправил, и порадовался тому, что мне стало лучше. Он что-то говорил, хотел обсудить детали нашего плана, а у меня в голове засела пара слов, сказанных Дафной. И, как я ни старался, не мог избавиться от навязчивой фразы, воспроизводимой моей второй душой снова и снова.

«Хочу тебя. Хочу тебя. Хочу…»

И плохо мне было не оттого, что она это сказала, а от ого, что я знал: это правда. Она не солгала. Но и то, что любит мужа, тоже было истиной.

Впервые в жизни я не знал, какой из ответов правдивее, но хотел верить, что тот, который касался меня.