Два кольца и брызги шампанского

Глава четвертая

Анджелина даже застонала, делая зарядку. Как она не любила подниматься по утрам! Она натянула черные тренировочные брюки и мешковатый свитер поверх рубашки с длинными рукавами. Слишком холодно для бега, отговаривала она себя, но ноги, казалось, сами по себе спустились по ступеням и привели ее в кухню. Схватив бутылку воды, она вышла через черный ход, где в дверях ее ждал улыбающийся Тони.

— Чему это ты радуешься с утра пораньше?

— Я уж думал, не запечатлеть ли этот момент: ты вышла точно вовремя.

Она шутливо ткнула его в живот, и они вышли в еще не рассеявшийся сумрак утра. Медленной трусцой они направились по улице в сторону города. Анджелина не переставала удивляться себе. Пар изо рта зависал в воздухе. К тому же Джону Росси нужны ее деловые качества, а не умение бегать. Но ему удалось раззадорить ее. Она всегда старалась ни в чем не отставать от братьев. И это не просто пробежка. Ей хотелось доказать Джону, что она может держаться на уровне и справиться с чем угодно.

Они застали Джона за упражнениями. И его пробирал холод: на нем был тонкий спортивный костюм. Кивнув, он побежал с ними. Тони направился к парку. Как только показалась школа, Анджелина занервничала.

Внезапно Тони остановился и схватился за ногу с громким стоном.

— Что случилось? — Она подбежала к нему.

— Опять чертово сухожилие. — Он поморщился от боли, пытаясь размять ногу. — Увы, Джон. Похоже, я вышел из строя на несколько дней.

— О чем разговор! — сказал Джон. — Помочь добраться домой?

Тони покачал головой.

— Сам справлюсь, не торопясь. Зачем портить вам пробежку?

— Нет, мы все вернемся, — возразила Анджелина. После того, что произошло у фонтана, она боялась оставаться наедине с Джоном.

— В чем дело, Лина? — спросил Тони. — Боишься, что не выдержишь?

Анджелине хотелось врезать ему по улыбающейся физиономии.

— Ладно, ковыляй домой, раз тебе так хочется, — вполголоса проворчала она, проходя мимо. — Ты еще заплатишь за то, что поднял меня чуть свет, только подлечись.

Тони похлопал Джона по спине.

— Осторожней, она до жути не любит уступать. Не смотри, что маленькая.

Джон посмотрел на Анджелину. На ней был свитер легкоатлетической команды Хэйвен-Спрингс.

— Ведь это всего лишь легкая пробежка?

Она улыбнулась:

— Конечно, но совсем не обязательно бежать. Это все Тони затеял.

— Раз уж мы здесь, поупражняемся.

Она начала разминку, и Джон засмотрелся на ее красивые ноги. Эта девушка много тренируется, решил он, любуясь ее ровными мышцами.

— Готовы? — спросила она.

Джон с трудом перевел взгляд на ее лицо:

— Конечно.

Они вышли на дорожку и трусцой побежали к стартовой отметке.

— Вам лучше бежать по внутренней дорожке.

Анджелина одарила его улыбкой:

— Поскольку ваши ноги вдвое длиннее моих, я согласна.

Это было явным ребячеством, но дух соперничества заставил Джона оставить последнее слово за собой:

— Бежим два круга. Это выровняет шансы.

Джон прикинул, что должен выдержать, хотя и не соревновался в беге со времен колледжа.

Они заняли стартовую позицию, и Джон скомандовал:

— Вперед!

Анджелина сорвалась с места, но Джон начал быстрее. Она держалась за ним до первого поворота, но поняла, что он пытается измотать ее. Нужно не отрываться, но и не перегореть. Войдя в привычный ритм, она наблюдала за соперником и не уступала ему. Со своей позиции она любовалась его ровным, легким стилем, длинными ногами.

Они пробежали по овальной дорожке круг, и Анджелина почувствовала, что пора обгонять. Она увеличила скорость и начала приближаться к сопернику. Не решаясь смотреть по сторонам, старалась сосредоточиться на беге, но слышала дыхание Джона и ощущала его присутствие. Он был высокого роста, мускулистый, но стройный и легко бежал рядом.

Осталось двести метров; она почувствовала боль в ногах и жар в легких. Вспомнились слова тренера: Преодолей барьер, думай только о финише. Она так и поступила.

Джон видел, как изящная Анджелина начала обгонять его, предоставив ему возможность любоваться своим прелестным маленьким задиком. Они выходили из последнего поворота, и он бежал изо всех сил. Черт, она умеет бегать и явно намерена выиграть. Но Анджелина внезапно оступилась и, вскрикнув, упала на твердую дорожку.

Он в ужасе подбежал к ней.

Ее лицо было искажено от боли. Он присел рядом.

— Все в порядке?

— Лучше не бывает, — в глазах появились слезы.

Он осторожно осмотрел порванные брюки, сквозь которые виднелись сбитые в кровь коленки. Джон дотронулся до ноги Анджелины, и девушка подскочила.

— Расслабьтесь, Анджелина, — успокаивающе произнес он. — Где-нибудь еще болит?

— Нет, только легкие ссадины. — Она прикусила губу.

Джон осмотрел ее руки и увидел, что один рукав порван у локтя.

— Похоже, вы оставили несколько слоев кожи на дорожке. Может, отвести вас к врачу?

— Нет, я не переживу, если Тони это увидит. Было и хуже, когда я свалилась с устроенного братьями на дереве домика. Доберусь до дома и обработаю ссадины.

Джон остановил ее:

— Я не позволю вам идти до дома пешком. У вас так разбита коленка, что даже одежда порвалась. — Он провел рукой по лицу. — Черт, это я виноват!

— Да нет. Скорее, мы оба, — сказала она.

Джон заметил капельки пота у нее на верхней губе. Пряди влажных волос прилипли к лицу. И все же она была хороша.

— Квартира всего в нескольких кварталах. Можно хотя бы привести себя в порядок до встречи с Тони. А потом я отвезу вас домой.

Как она ни упиралась, Джон помог ей подняться. Потом обхватил ее за плечи, и они медленно пошли к центру города.

На это ушло немало времени, но им удалось добраться до аллеи, ведущей к дому, до семи часов, когда улицы наполнились спешащими на работу людьми.

Джон открыл заднюю дверь и впустил Анджелину. Скривившись от боли, девушка начала взбираться по лестнице, но Джон поднял ее на руки, не дав опомниться, и небольшой пролет пронес на руках. Ее руки оказались у него на шее, и ей ничего не оставалось, как держаться за него.

Поднявшись на этаж, он опустил ее и открыл дверь.

— Я бы ни за что не согласился состязаться с вами в беге. — Он пытался скрыть улыбку. — Знай я раньше, как вы бегаете, отказался бы. Вы же видели, мне не просто было угнаться.

— Я солгала, — призналась она. — Я бегала прошлые две недели. — Она усмехнулась. — Но я намеревалась выиграть.

— Вы безжалостны к мужскому самолюбию.

— Самолюбию, подобному вашему, по нраву поглаживание, мистер Преуспевающий главный администратор. — Ее голубые глаза внезапно расширились. — Черт! Извините, Джон. Я не хотела… поскольку я работаю на вас.

Улыбаясь, он указал ей на стул в кухне.

— Не беспокойтесь. — Он отправился к холодильнику и достал лед. — Мне по нраву, когда не кривят душой. К тому же сейчас вы не на работе. А в случившемся все же виноват я. — Он вернулся и осторожно приложил мешочек со льдом к ее коленке. — Это уменьшит отек.

Рука Анджелины легла на его руку.

— Я же сказала, что вы не виноваты в том, что я упала. Я с детства соперничала с братьями, чем приводила в смятение бабушку. Она все надеялась, что я наконец вырасту из девчонки-сорванца.

— Вы занимались бегом в колледже?

Ее глаза вновь опечалились.

— Первые два года. — Взгляд стал отсутствующим, словно она погрузилась в тяжелые воспоминания. — А потом как-то расхотелось. Я решила полностью отдаться дипломной работе и карьере.

— И похоже, преуспеваете: семейный бизнес процветает.

— Благодаря тому, что вы предоставили нам контракт на работы в отеле. Но пора заняться своим делом, без братьев. У меня должно быть свое жизненное пространство… своя жизнь.

Для Джона не было секретом, что Анджелина упорно добивалась контракта на проведение работ в отеле. Она убедила Марка ознакомиться с данными их фирмы. Они понравились его помощнику, и тот привез их Джону. Так он впервые встретил имя Ковелли и заинтересовался, не выходцы ли они из Тосканы.

Джон приступил к поискам. Это стало наваждением — познакомиться с семьей, причинившей столько страданий его деду. Но теперь, только глянув на Анджелину, он понял, что слишком сблизился с Ковелли. А девушка с первой встречи привела его в смятение.

Он отнял лед и оттянул ткань со ссадин, чтобы рассмотреть окровавленные места.

— Надеюсь, вы не будете падать при каждой нашей встрече.

— В отеле обещаю не бегать.

Джон уловил лукавый блеск в ее чарующих глазах. Глазах, неотступно являющихся ему в мыслях с первой встречи. Ему так хотелось прикоснуться к ее гладкой коже, снова ощутить вкус ее губ. Однако к нему вернулся здравый смысл.

— В ванной в аптечке есть бинты. Я сейчас вернусь.

Анджелина глубоко вздохнула и откинулась на стуле. Она забыла о боли, пытаясь успокоиться. Почему она с этим мужчиной? Ей хотелось получить работу в «Росси Интернэшнл», а их отношения явно ведут не туда.

Ее единственной любовью был Джастин. Но от одной мысли о нежном прикосновении Джона, о поцелуе в парке все мешалось у нее в голове. Этого не должно быть. Ее охватил испуг, и она поняла, что нужно бежать от Джона — от искушения. Она поднялась и, несмотря на боль, поспешила к выходу.

Вернувшись, Джон не застал Анджелину. Черт, что она делает? Он свалил медикаменты на стол и поспешил за ней, когда раздался телефонный звонок.

«Черт бы побрал ее упрямство, пусть сама добирается до дома», — подумал он и схватил трубку.

— Росси слушает.

— Сегодня ты в бодром настроении.

Джон не мог сдержать улыбки, услышав голос секретаря.

— Но ты же знаешь, Донна, мне будто чего-то не хватает, если не увижусь с тобой с утра.

В трубке послышалось фырканье:

— Не удивительно, что ты месяцами не встречаешься с девушками. Тебе действительно нужно заняться своей судьбой. Можешь взять несколько уроков у деда Джованни.

— Не стоит верить ни слову из того, что он говорит.

— Я и так слушаю вполуха. — Она вздохнула. — Он такой очаровательный мужчина.

Джон знал, что дед и Донна годами общались только по телефону. Через несколько недель, как он надеялся, они наконец-то увидятся.

— Ты позвонила, чтобы сообщить мне о моих недостатках, или в офисе без меня не идут дела?

— Марк прекрасно со всем справляется.

Он усмехнулся:

— Бьюсь об заклад, что так оно и есть. Какие еще для меня новости?

— Собрание акционеров перенесено на завтра на вторую половину дня.

Джон нахмурился:

— Черт, я считал, что у нас есть время до пятницы. Я только что отдал контракт «Ковелли и сыновьям». Нужно несколько дней, чтобы начать работы. Почему перенесли дату?

— Миссис Росси не устраивает пятница. Она хочет улететь на Палм-Бич раньше намеченного.

— Как я понимаю, она обзвонила всех акционеров и перенесла собрание на более ранний срок. Ей хочется показать, кто главнее, — пробормотал он. Его бабушке принадлежал самый большой пакет акций компании после смерти деда Росси пять лет назад и назначения Джона главным администратором. Они не ладили, даже когда он был маленьким. Может, она не могла любить других детей после гибели своего единственного сына в автокатастрофе? А теперь ей хочется напомнить ему, что все по-прежнему в ее руках.

— Выслать самолет? — спросила Донна.

Джон вздохнул, но его мысли были далеки от дел. Добралась ли Анджелина домой?

— Да, пусть Джин ждет в аэропорту к одиннадцати. Передай Марку, чтобы юристы составили контракт на проведение реконструкции для «Ковелли и сыновей» и ночью доставили его мне. Нужно, чтобы все было подписано до моего отъезда в Нью-Йорк завтра утром.

— Времени в обрез.

— Я успею. Передай бабушке, чтобы ждала меня.

Он положил трубку. Скинув одежду, направился в ванную принять душ. Ладно, тогда он объединит усилия с противником.

Анджелину встретила у заднего входа бабушка Виттория, при взгляде на внучку затараторившая по-итальянски.

— Бабушка, все в порядке, — уверила ее Анджелина. — Я упала и содрала коленки. Я просто промою их.

— Сядь, — приказала бабушка.

Анджелина не спорила и присела на стул.

Бабушка вернулась с намыленным полотенцем. Мягкими движениями она промыла ссадины, потом обработала антисептиком и перевязала. Поднявшись, Анджелина все еще чувствовала боль, но нужно отправляться на работу. Уже полвосьмого. Ей хотелось быть в офисе к восьми.

Бабушка покачала головой:

— И когда ты перестанешь играть с мальчишками? Они уже взрослые мужчины. А ты взрослая женщина. Как же ты найдешь мужа, если ведешь себя будто сорванец?

— Я думаю не о муже, а о карьере. И вообще, мне пора на работу.

— Тебе пора подумать о себе. Ты не должна оставаться одна.

Анджелина отвернулась. Она долго не могла вспоминать о Джастине без слез.

— Я любила, бабушка. Но его уже нет… — Она говорила почти шепотом. — Зато у меня остались родные и работа.

Виттория обняла внучку:

— Но ты так молода. Джастину бы не понравилось, что ты отказываешься от счастья.

У Анджелины и в мыслях не было полюбить вновь. Это чревато…

— Как дед Энрико был твоей единственной любовью, так Джастин — моей.

Она повернулась и вышла, дав слово направить все помыслы на скорейшее начало работы над проектом. И показать Джону Росси свои деловые качества.

Тогда она сможет продвинуться в жизни. Одна.

Анджелина вошла в офис десять минут девятого. До нее тотчас донеслись голоса из зала совещаний. Заглянув, она увидела братьев и Тони, беседующих с Джоном Росси. У нее упало сердце. Почему проводится собрание, о котором ее не предупредили? Она ведь руководитель проекта.

Раф поднял голову и увидел ее.

— Лина, иди сюда. Джон созвал срочное собрание, а когда я позвонил, ты принимала душ. — Он улыбнулся. — Мы как раз ждали тебя.

— Это я собрал всех, — объяснил Джон. — Завтра я должен вылететь в Нью-Йорк, и мне бы хотелось, чтобы реставрационные работы уже начались. Но мы не могли приступить к делу без руководителя проекта.

Анджелина наконец улыбнулась. Она поставила портфель и сняла пальто, оставшись в вишневом свитере, обтягивающем грудь и заправленном в черные широкие брюки. После того, что случилось утром, он знал, что они прикрывают.

— Как ушибы?

Присутствующие повернулись к ней. Она покраснела.

— Все прекрасно. Не могли бы мы теперь заняться делом?

Джон улыбнулся.

— Отлично. — Он повернулся к Рафу и Рику. — Меня не будет до понедельника, но строительство должно начаться, как только вы поставите подписи. Есть возражения?

Все отрицательно покачали головами.

— Поскольку зимой строительство затормаживается, мы легко найдем рабочих. Поработают внутри для разнообразия. Начинаем с зала на втором этаже, — сказал Раф.

Джон кивнул и быстро заглянул в свои записи. Черт, стоит только посмотреть на Анджелину, и он теряет ход мысли.

— Нас устраивает смета расходов. Что же касается сроков завершения строительства, мне бы хотелось, чтобы первые два этажа были готовы к весне. Залы на втором этаже и люксы для деловых людей могли бы приносить прибыль, а мы продолжили бы работы над оставшимися двумя этажами. — Он раздал экземпляры плана.

После небольшого обсуждения план был согласован. Анджелина задала пару вопросов, и он вынужден был признать, что она на удивление проницательна.

— Итак, начинаем завтра, — подытожил Джон. Раф с Риком и Тони вышли. Анджелина направилась к своему столу, а Джон проследовал за ней.

— Контракт будет готов до завтрашнего дня.

Она кивнула и отвела взгляд.

— Значит, вы уезжаете утром.

Джон кивнул. Будет ли она скучать по нему?

— Я форсирую дело. Собрание акционеров назначено на четыре. Как главный администратор, я обязан присутствовать. Это займет не больше двух дней, но, зная нрав бабушки, предвижу, что она постарается вставить палки в колеса. — Он поднял голову, встретившись с ее любопытным взглядом. — Все потому, что дед поставил меня во главе компании. А может, потому, что я занял место ее сына.

— Но ваш отец погиб.

— А я живехонек, — зло бросил Джон, тут же пожалев, что проговорился. Он старался не распространяться о личном.

Их взгляды встретились, и он почувствовал какое-то стеснение в груди.

— Как коленки?

Она пожала плечами.

— Ноют немножко, но уже лучше.

— Можете побыть дома несколько дней. Я позвоню в случае необходимости.

— О господи, это всего лишь ссадины. Я нужна здесь. К тому же необходимо нанимать рабочих.

— Мой преждевременный отъезд причиняет вам столько беспокойства?

Анджелина улыбнулась. Несомненно, он причиняет ей беспокойство. Вся ее жизнь словно перевернулась, стоило Джону появиться в городе.

— Нет…

С шаловливой искрой в глазах он подошел к ее столу, присел на край и посмотрел на нее. Он был так близко. Она ощущала исходившее от него тепло, чувствовала запах, ставший знакомым.

— Вы у меня из головы не выходили, — сказал он тихим хрипловатым голосом.

Анджелина вдруг почувствовала, что и пальцем не может пошевелить.

— Со мной все будет в порядке. Мне нравится, когда у меня много работы.

— Жизнь прекрасной синьорины могла бы быть заполнена не только работой. Разве вы не мечтаете о муже, детях?

— Это не то, к чему я стремлюсь. К тому же у меня и времени нет на подобные мечтания.

Он покачал головой.

— Очень жаль, cara[6], — он взял ее руку в свою ладонь.

От его прикосновения исходили тепло и нежность. В Анджелине вдруг проснулось желание, казалось навеки похороненное в прошлом. Теперь же Джон Росси напомнил ей о том, что она женщина. Женщина, обуреваемая страстью. Она вняла сигналу тревоги и отпрянула.

— У меня нет времени на пустые удовольствия.