Две свадьбы

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Брюс отодвинулся от стола, думая, что если не сделать этого сейчас, то потом будет поздно. Трудно решить, кто лучше готовит, Мелани или ее мать. Боевая ничья. Ему придется изрядно потрудиться в гимнастическом зале, потратив уйму свободного времени, чтобы компенсировать сегодняшнее грешное поведение.

Свободное время. При этой мысли он чуть не рассмеялся. В последние дни у него в принципе не было никакого времени, не то что свободного. На фоне интенсивной работы, требующейся для завершения проекта, уроки языка полностью поглощали каждую свободную секунду.

Он должен был признать, что занятия оказались проще, чем он предвидел. Улыбнувшись, он поглядел на сидящую рядом Марго. Эти уроки стали для него светом в окошке. Точнее, Марго стала для него светом в окошке. К чему бы она ни прикоснулась, все наполнялось солнцем и радостью. Особенно он сам.

Всего несколько недель назад он даже не предполагал, что сможет испытать такие чувства снова. Считал себя неспособным на них. Но чудо произошло, и только благодаря Марго.

Долгий путь пришлось преодолеть ему, чтобы выбраться из бесплодной пустыни, которой сейчас казалась его прошлая жизнь. У него снова есть семья, подумал Брюс, оглянувшись на Ланса. А кроме того, в него влились новые силы, делая его жизнерадостнее, счастливее.

— Роскошный обед, Мелани, — похвалил он. — Все блюда превосходны.

— Обед еще не окончен. — Мелани поднялась. — Сейчас будет десерт.

Брюсу мысль о десерте не казалась привлекательной.

— Позволь, я принесу, — предложила Марго, потянувшись за тарелкой Ланса.

Но тот оказался быстрее.

— Не беспокойся, мама. Я сам. — Подхватив свою тарелку, он водрузил на нее тарелки отца и Марго и поспешил за Мелани.

Она уже вставляла блюда в посудомоечную машину. Забрав у Ланса его груз, Мелани, понизив голос, поинтересовалась:

— Как ты думаешь, между ними что-то есть?

У него тоже появлялась та же мысль. Между ними явственно ощущалось невидимое поле, в воздухе потрескивали разряды электричества.

— Не знаю, — честно сознался Ланс. — Папа кажется гораздо счастливее, но не забывай, опыт общения с ним у меня небольшой. И все же, — поделился своим наблюдением Ланс, пока Мелани украшала испеченный торт, — он стал какой-то окрыленный, и я бы сказал, что тут не обошлось без женщины.

Опустив палец в миску с кремом, приготовленным для торта, он сунул его в рот. Мелани продолжала размазывать пенистую массу по торту. Не прерывая свою деятельность ни на секунду, она хлопнула его по руке, потянувшейся снова к миске.

— Похоже, мне придется удовлетворять свою потребность в сладком другим путем, — заключил Ланс и поцеловал жену.

Мелани весело тряхнула головой, обмазывая торт со всех сторон.

— На лучшее ты не способен?

Ланс скорчил физиономию отъявленного сластолюбца.

— Потерпите, леди, пока посторонние не покинут помещение, и я продемонстрирую вам максимум своих способностей.

Бесс громким кашлем возвестила о своем приближении.

— Пришла узнать, не требуется ли помощь с десертом, что-то вы слишком долго. — Она оглядела их. — Но теперь понятно, в чем тут проблема.

Ланс рассмеялся и чмокнул тетушку в щеку, совершенно неожиданно для нее. Хотя она многие годы заменяла ему и отца, и мать, но внешнего проявления чувств Ланс никогда себе не позволял.

Чувствуется влияние женщины, подумала Бесс.

— Хорошо бы все мои проблемы были такого сорта, — сказал Ланс, глядя, как Мелани завершает торт. Лизнув в последний раз опустевшую миску, он поставил ее в посудомоечную машину.

Бесс покачала головой.

— Глядя, как вы двое переглядываетесь да те друг с друга глаз не сводят, — она кивнула в сторону гостиной, — я начинаю думать, что мне стоило привести с собой хоть кого-нибудь, чтобы было с кем поговорить.

Под пристальным взором Бесс Мелани смутилась.

— Вы тоже это чувствуете? Связь отца и мамы? — спросил Ланс.

Бесс хохотнула.

— Надо быть глухой и слепой, чтобы не заметить. Тут что-то крупное намечается.

Ланс чуть не выронил тарелки, которые он собирал на поднос.

— Ты хочешь сказать, что они, возможно, поженятся?

Такого он не предполагал. Его отец, делающий предложение Марго... Как тогда ее называть? Мачеха, совмещенная с тещей? Есть ли для такого родства специальное название?

Бесс знала, что растормошить Брюса не так-то просто. Она покачала головой.

— Этого не скажу, но напряжение в их отношениях очевидно. Удивляюсь, почему мои волосы дыбом не встали, как у Кристофера Ллойда в фильме «Назад в будущее», в сцене с башенными часами.

Она подмигнула Мелани. Страсть к фильмам, старым и новым, была у обеих одинаково сильна.

— Но я имею в виду поведение не только ваших родителей.

Бесс обвела обоих внимательным взглядом.

— Вы плохо меня знаете, если думаете, что я могу поверить, будто этот обед — чистый экспромт. Ну, что еще произошло?

— Может, и произошло, — уклончиво отозвалась Мелани, сияя глазами. Боясь, что, задержись она на секунду, секрет вырвется наружу, она отвернулась и подхватила торт, собираясь нести его в гостиную.

Бесс улыбнулась. Ей все стало окончательно ясно.

— Не волнуйся, Ланс, запас прочности у них большой.

— У них? — Ланс в недоумении взглянул на тетушку.

— У женщин в положении Мелани, — терпеливо объяснила Бесс. — По большей части беременные женщины способны вынести куда большую нагрузку, чем думают многие мужчины.

У Ланса отвисла челюсть.

— Беременные? Но как ты... я хотел сказать...

Как будто он в состоянии утаить от нее такой секрет. Все в поведении этих двоих просто кричит об этом. Бесс направила его к выходу.

— Иди и скажи им, пока я сама не разболтала.

Бесс рассмеялась, похлопав Мелани по плечу. Как приятно будет снова услышать детскую возню! Рано овдовев, не успев завести собственных детей, она заранее радовалась ребенку племянника.

Войдя в гостиную, Ланс заметил, что отец и Марго, склонившись друг к другу, увлеченно беседуют. Голоса их звучали приглушенно, интимно. Тетушка права, происходит что-то серьезное. Идея о Марго как о мачехе начала ему нравиться. Пора его отцу получить свою порцию счастья.

Брюс выпрямился.

— Выглядит исключительно аппетитно. Возможно, для торта место все же осталось, — сказал он.

Ланс дождался, пока все займут свои места.

— Раньше, чем будет разрезан пирог, мы с Мелани хотим вам кое-что сообщить.

Марго не могла больше сдерживаться.

— Ты беременна. — Она быстро поднялась и обняла Мелани.

У ее крошки будет крошка собственная. Комок подкатил к горлу, грозя задушить.

Сникнув, Ланс переводил взгляд с одного лица на другое.

— Кто-нибудь позволит мне об этом сообщить?

Он думал, что хоть отца удивит, но казалось, что и тот осведомлен.

— Да как вы узнали? — с раздражением спросил Ланс.

Он точно знал, что Мелани никому не говорила. Они сами узнали только вчера и провели весь вечер, обсуждая, как сообщить новость трем самым важным людям в их жизни. Видимо, разговоры о телепатии обоснованны. Так что они могли не беспокоиться.

Брюс потрепал сына по плечу, стараясь умерить его разочарование. Взрослые мужчины должны уметь сдерживаться.

— Парень, ты весь вечер нынче скачешь, как козел, будто ты первый будешь иметь ребенка.

— Какой романтический и очаровательный образ, — прокомментировала подошедшая Марго. — Прошу вас, переведите свои слова на итальянский.

С великим самодовольством Брюс перевел. На идеальный итальянский, совершенно без акцента.

Марго зааплодировала, на ее лице удивление сменилось радостью. Похоже, ее работа подходит к концу. Он выучился даже быстрее, чем она предсказывала. Брюс стал одним из лучших учеников, что у нее были.

Во многих смыслах, кстати. Обучение почти закончено.

Грусть охватила ее. Собравшись с силами, она улыбнулась.

— Догадываюсь, что к Италии вы готовы.

С каждым днем Брюс обнаруживал, что нежелание ехать растет и растет.

— Да, но готова ли Италия?

Он сильно изменился, стал куда раскованнее того симпатичного мужчины, что встретился ей на ступеньках церкви месяц назад. Марго посмотрела на Ланса.

— Твой отец — очаровательный человек, если его немного раскачать. Разгона ему немного не хватает. — Она поманила зятя к себе. — Вижу, кому он передал это свойство.

Рассмеявшись, Ланс оказался в объятиях Марго.

Радость и печаль перемешались на ее лице.

— Славная работа, Ланс. — Она поцеловала его в щеку.

Мелани весело фыркнула.

— Зря ты так радуешься, мамочка.

Марго удивленно оглянулась на нее.

— Ты ведь понимаешь, что это значит? — Мелани с трудом сдерживала смех. — Он сделал тебя бабушкой.

Марго пожала плечами. У нее никогда не было бабушки, поэтому термин для нее оставался абстрактным. Она взглянула на дочь.

— Сколько у меня месяцев до того, как ты поставишь меня перед фактом?

Мелани угнездилась около Ланса.

— Восемь.

Это значит, что ребенок был зачат во время их медового месяца. Марго хмыкнула.

— Молодцы, шустрые ребята!

У его внука будет бабушка, как бы она себя ни называла, подумал Брюс.

— Должно же быть подходящее название для бабушки во всех этих языках, которое вас устроит, — ляпнул Брюс.

Бабушка — она на всех языках бабушка, подумала Марго. А это значит, что она становится старше. Не то чтобы она возражала против самого процесса, просто старится она в одиночку. Никогда не будет с ней рядом человека, готового делить радости и невзгоды, понимающего ее в полном смысле слова, так, как когда-то виделось ей в мечтах.

Но мечты — они и есть мечты. Реальность обычно гораздо прозаичнее. Мечты редко сбываются.

Или, может, если и сбываются, поправилась она, глядя, как Ланс нежно обнял Мелани, то не для нее.

— Да, — сказала она, со вздохом возвращаясь к словам Брюса. — Конечно. Я обдумаю, какое выбрать.

Глаза ее затуманились при виде дочери. Мелани так счастлива. Слава Богу, что ей встретился такой человек, как Ланс.

Заметив, как блестят ее глаза, Брюс подал ей свой носовой платок.

Но Марго небрежно отмахнулась от него.

— Знаете, с тех пор, как я была здесь последний раз, воздух Южной Калифорнии качественно изменился, — сказала она, словно делая доклад на научной конференции. — В нем содержится нечто, от чего у меня глаза слезятся.

Брюс обхватил Марго за плечи.

— Это называется счастье.

— Это называется аллергия, — не согласилась она и деликатно высвободилась. — Ты сиди, — сказала она дочери. — Давай я разрежу торт.

Мелани важно кивнула.

— Разумное предложение, мам. Нож может весить все три унции.

Марго осадила ее взглядом.

— Надеюсь все же, что ребенок не наследует твой острый язык.

Мелани притворилась испуганной, съежилась и прикрыла голову руками.

— Видали? — Марго посмотрела на остальных, ища поддержки. Подавая Мелани первый кусок, она поцеловала ее в макушку. — Мальчик или девочка, надеюсь, Ланс, что новый маленький Рид будет твоей копией, — с чувством сказала она.

Ланс расхохотался.

— Главное правило выживания, — сказала ему Марго, — никогда не смейся над женщиной с ножом в руке.

— Да, мэм, — кротко согласился он.

— Так-то лучше. — Марго кивнула, бросая взгляд на дочь. — Он обучаем, думаю, что ты сможешь с ним управиться.

Все, включая Ланса, рассмеялись. Получив свой кусок торта, Брюс подумал, что ему показалось, будто бы Марго слегка отстранилась от него, когда он обнял ее. Сейчас она определенно в форме.

Молчание, неизменно сопутствующее ему с тех пор, как умерла Элен, всегда такое привычное, внезапно завладело всем пространством в салоне машины, расположившись тут, как нежеланный гость.

Сначала они завезли домой Бесс, потом поехали к Марго.

Брюс наконец позволил себе наслаждаться ее обществом, действительно наслаждаться. И он не хотел, чтобы сегодня что-то испортило ему удовольствие.

Но именно потому, что он позволил себе раскрепоститься, настроиться с нею на одну волну, он понимал, что сегодня что-то не в порядке. Что-то изменилось. В ее обычной жизнерадостности затаилось нечто, звучащее диссонансом в общей мелодии.

Почему?

Может быть, ему просто показалось. Так бывает, когда погаснет и вновь зажжется свет в комнате. Этого мгновения достаточно, чтобы оставить сомнение — было или не было темно?

Ему надо знать.

Брюс подъехал к обочине рядом с магазином. С момента, когда они высадили Бесс, Марго не проронила ни слова. Всего несколько минут, но даже это внушало подозрения.

Он повернулся, чтобы посмотреть на нее.

— Что-нибудь не так, Марго?

Весь остаток вечера ее била нервная дрожь, самообладание ускользало, она теряла контроль над ситуацией.

Марго принужденно улыбнулась.

— Что может быть не так? Моя дочь и ваш сын только что вступили на путь, в конце которого совершается великое таинство жизни, главное ее чудо.

Улыбка ее ширилась, а глаза ускользали от его глаз.

— А вы проявляете удивительные способности в итальянском, хотя меньше месяца назад посчитали бы это невозможным чудом.

Он потянулся к ней.

— Нет, чудо здесь, в вас.

Это не воображение. Она вздрогнула и отпрянула. Эта ее реакция расстроила его и огорчила.

Но он продолжал, притворившись, что ничего не заметил:

— И вы не правы.

Яростно сопротивляясь поднимавшемуся в ней смятению, она пыталась быть спокойной.

— Иногда можно себе это позволить.

Голос не выдал ее, веселый и насмешливый. Может, актерские способности выручат ее и на этот раз?

— Так в чем я не права?

«Я хочу ее, — подумал он. — Хочу так сильно, что себя не узнаю. Не вижу, не слышу и не ощущаю ничего, кроме нее».

— В том, что ребенок — величайшее чудо жизни.

— А что тогда? — От его взгляда она таяла и леденела одновременно.

— Любовь. — Очень медленно он провел пальцами по такой мягкой, шелковистой ее щеке. — Чудо в том, чтобы найти свою любовь. Марго, я...

Тревога в ее душе теперь разрасталась, возвещая об опасности слишком близкой, слишком страшной. Она не желает это слушать.

Надо уходить, пока она в состоянии.

— Уже поздно, Брюс. Я устала, вы ведь не будете возражать, если мы отменим урок? Вы так хорошо продвинулись вперед, что вряд ли вам нужны дополнительные занятия.

Она говорила так быстро, словно от чего-то спасаясь. От кого-то. Он поймал ее за руку, не давая ускользнуть. Бледность на ее лице никак не связана с лунным светом.

— Марго, что случилось?

Она бы просто оттолкнула его руку, сбежала, но уж слишком похоже бы было на мелодраму. И трусливо. Она не хочет быть трусихой, она может решать все сама. Без ее разрешения ничего происходить не должно. Вот и вся проблема.

— Ничего не случилось, — сказала она. — Брюс, перестаньте задавать вопросы, позвольте мне уйти. Я просто...

С отчаянным усилием он пытался понять, что происходит с ней. Ему до сих пор это давалось с трудом.

— Что-то в связи с тем, что вы станете бабушкой?

Она начала было отрицать, но внезапно увидела выход. Если она согласится с его предположением, то он будет удовлетворен и перестанет расспрашивать.

— Возможно. — Она помедлила, прислушиваясь к своему сердцу. — Известие сильно меня поразило. Мелани — это один из самых замечательных фактов моей жизни. Просто... — она перевела дыхание, — жизнь кажется такой длинной, но так быстро проходит. Никогда не думала, что мне суждено выступать в таком качестве.

Он мог это понять. Новость и в нем задела струны, о существовании которых он не подозревал. Не предвидел своей реакции. После многих лет, в течение которых он ощущал свою старость, он неожиданно почувствовал себя молодым. Благодаря ей.

— Но это естественный ход жизни, — Брюс улыбнулся, — и любви.

Марго удалось взять себя в руки. Ее чувства опять надежно запакованы и скрыты от посторонних глаз. Опасное мгновение миновало, причина для паники оказалась ложной. Подтверждать истинность своих переживаний, похоже, не придется. Брюс все равно скоро уедет во Флоренцию, а ей надо бы переговорить в фирме «Даталинк» относительно новой работы в Ницце, со следующего месяца.

Все уладилось.

Глубоко вдохнув, она улыбнулась ему.

— Да, конечно. Это все моя глупость и тщеславие.

— Тщеславие ни при чем, — сказал он. — Никому не хочется стареть.

— Моя тетя Элайна, будучи уже в возрасте, говорила, что люди прощают ей то, что никогда не позволили бы более молодым.

Он удивленно приподнял брови.

— Что именно?

Она вспомнила, какой Элайна была веселой, живой. Всегда служила примером для нее, показывая, как надо жить, радуясь жизни.

— Флирт, романы. — Интересно, не шокировало ли его признание такого рода? Знал бы он ее тетю, наверняка принял бы это как должное. И Элайне он бы понравился. — Тетя Элайна любила мужчин до своего последнего часа. Наверное, это помогало ей выглядеть молодой. Ни морщинки. А ведь ей было за семьдесят.

Он не мог удержаться от вопроса. Так же, как и от ревности, прокравшейся в сердце.

— Вы тоже поэтому так молодо выглядите?

Прежде чем ответить, Марго заглянула ему в глаза.

— Гены. — Ответ прозвучал уклончиво. Глаза ее весело блеснули. — Вообще-то, я уже несколько раз подправляла свое свидетельство о рождении, — смеясь, сказала она. — Если бы проблему возраста можно было решить так просто!

Брюс качнул головой.

— Возраст — только цифра. Главное — на сколько ты себя чувствуешь. Только это имеет значение.

В настоящий момент он чувствовал себя достаточно молодым, чтобы наделать ошибок, надеясь на то, что все уладится как-нибудь само собой.

Марго не могла отрицать, что ей приятно общение с ним. Становишься молодой и желанной.

— Со мной возрасту никогда не придется стать слишком большой цифрой. Я этого не допущу.

Брюс оглядел ее с ног до головы.

— С моей точки зрения, вам многие-многие годы еще не придется беспокоиться по этому поводу.

Его так и подмывало поцеловать ее. Не только поцеловать. Но он боялся, что в ее глазах снова появится знакомое отчужденное выражение. Не сегодня. Нынче уязвимость его слишком велика. Ему требуется хорошенько обдумать свои чувства, прежде чем что-то предпринимать.

Он повернулся, чтобы завести машину.

— Нехорошо с моей стороны так долго вас не отпускать.

Марго не хотела, чтобы ее «отпускали». Свидания с ним превратили последние недели в самые волнующие в ее жизни. И этого человека ей никогда не забыть.

С Брюсом ощущаешь себя одновременно защищенной и желанной.

Вот в чем проблема. Ощущаешь. За многие годы она усвоила, что чувства обманчивы. Они создают иллюзии, никак не связанные с жизнью. Ни один мужчина не может быть ее защитником. Никогда нельзя рассчитывать, что он будет там, где нужен, в нужный момент.

Она должна помнить это. Твердо помнить, потому что сила ее привязанности к Брюсу стала ее пугать. То, что начиналось как безобидное кокетство, неожиданно для нее разрослось в такие эмоции, которые по своему разрушительному воздействию можно сравнить с цунами.

Через неделю ей не надо будет об этом беспокоиться. Даже если он не отправится в другую страну, ее тут не будет. Наверняка. Справки, наведенные ею в компаниях, с которыми она работала, гарантируют ей работу везде, где она пожелает.

Так что, напомнила она себе, беспокоиться не о чем. А раз так, то она может позволить себе расслабиться, оттянуть прощание еще ненадолго.

Прямо на глазах Марго изменилась так быстро, что Брюс совершенно уверился в беспочвенности своих волнений. Ее ничего не беспокоит, кроме мимолетного раздражения оттого, что она становится старше.

— Что ж, оставайтесь на урок. — Соблазном прозвучало ее предложение. — Вы ведь не хотите произвести впечатление полнейшего неуча на приеме, где сами будете встречать гостей.

— Приглашает компания, — поправил он, не в силах отвести от нее глаз.

Итальянский представитель их предполагаемого иностранного филиала прибывает завтра утром. Вестон даст в его честь роскошный прием в Посольском отеле. Брюс всегда мало интересовался подобными церемониями. Но только в этот раз Марго пойдет с ним вместе в качестве его подруги.

Подруга. Слово до сих пор его смешит. В его-то возрасте.

— Что смешного?

Он вышел из машины.

— Ничего. Пойдем, поднимемся наверх. Я вконец запутался, что надо делать.

Она ехидно подмигнула.

— Ухаживать в очень современной манере.

Взяв ее за руку, он рассмеялся.