Две свадьбы

ГЛАВА ПЯТАЯ

На следующее утро Брюс размышлял о том, что многие посчитали бы его если не сумасшедшим, то глупым.

И действительно, он вел себя странно. Целуя прекрасную, трепещущую и, очевидно, жаждущую его женщину, он в самый решающий момент позорно удрал вместо того, чтобы провести вечер в объятьях и любви.

Всю свою жизнь Брюс любил единственную женщину и почитал это за счастье. И никогда не собирался завязывать отношения с другой женщиной.

Противоречивые чувства раздирали его на части. Его сестра не уставала говорить ему, что живые должны жить, помня о мертвых, но не подчиняя им свою жизнь полностью. В последнее время Брюсу начинало казаться, что в ее словах есть некий смысл.

Об этом думал Брюс по дороге в аэропорт, собираясь встретить Ланса и Мелани. Возвратившись вчера домой, он обнаружил на автоответчике сообщение от Ланса, просившего встретить их. Ему было приятно, что сын его о чем-то просит.

Брюс приехал в аэропорт вовремя. Он принялся исследовать табло в поисках сообщения о прибытии рейса.

— Самолет прибывает к выходу номер пять, — услышал он знакомый голос.

Как в замедленном кино, Брюс повернулся назад и увидел Марго. Каким-то образом он ухитрился не заметить ее.

Вероятно, он был единственным мужчиной здесь, проявившим такую невнимательность. Она была одета в типичный костюмчик для калифорнийского пляжа. На вид ей едва ли можно было дать больше тридцати.

События прошлого вечера промелькнули перед его мысленным взором. Да, он вел себя как осел. И сейчас понятия не имел, что ей сказать, чем объяснить свое внезапное бегство.

Марго вела себя так, словно ничего не случилось, и он не понимал, что от этого испытывает: облегчение, недоумение или разочарование.

— Я не знала, собираетесь ли вы поехать за ними. — Казалось, она довольна, обнаружив его здесь. — Поэтому решила заехать на всякий случай сама.

Сделать вид, что все нормально, — это было пока ему по силам. Он подхватил нить разговора, брошенную ему Марго.

— Ланс попросил меня, чтобы я их встретил.

Она кивнула. Он избегает встречаться с ней глазами. Возможно, он был бы совсем счастлив, если бы смог избежать и этой встречи с ней. Все равно, что случилось, то случилось. Теперь следует попытаться выправить положение.

Марго сунула руки в карманы. Материя на бедрах натянулась, четко обрисовывая все изгибы тела. Брюс опять затаил дыхание.

— Прекрасно, но все равно я буду здесь поблизости.

Она помедлила, а потом перешла к главному. Эта неожиданная встреча избавила ее от необходимости звонить ему.

— Я подумала, что будет неплохо, если приготовлю ранний обед, чтобы не бегать по ресторанам. — Шампанское и сандвичи, оставленные в холодильнике, предназначались для более позднего времени. — Так им не придется беспокоиться о еде до четверга или даже до пятницы. — Она улыбнулась, подумав, как прекрасно было бы жить, питаясь одной любовью. — Приглашаю и вас, если вы не против, конечно.

Его первой реакцией было отказаться. Но он не был уверен, что сможет это сделать.

— Нет, я... Вы готовите? — он не мог представить ее на кухне. В ванной — пожалуй, лежащей в пене, в спальне — конечно, даже в совете директоров, но не в кухне. Для Марго это место было слишком приземленным.

Ее плечи горделиво распрямились, расцвела ее обворожительная улыбка, та самая, ради которой он готов был совершить невероятные безумства вчера.

— У меня многочисленные таланты, — с усмешкой сказала она.

— Я принимаю ваше приглашение, спасибо.

Брюс подумал, что она решила забыть все, произошедшее вчера, как будто ничего и не было. Он одобрил такое решение.

Марго ничего не сказала относительно его глупейшего поведения. Он понимал, что надо объясниться. Хотя не знал, как это можно сделать, чтобы оправдаться.

Но попробовать стоит, даже следует.

— Марго, относительно прошлой ночи... — Он замолчал, не зная, как все ей объяснить. — Я не собирался...

— Удрать, как затравленный кролик? — поддержала Марго беседу, заполняя грозящую надолго затянуться паузу.

— Кролик? — Его брови сошлись на переносице. — Я так на него похож?

— Вы не похожи на кролика, — милостиво сказала она. Ее глаза прошлись по его торсу. — Но вот бегаете вы так же быстро. — Она смотрела весело и насмешливо. — Я не собиралась содрать с вас шкуру, чтоб на стенку повесить.

Не прикладывая никаких усилий, она заставила его почувствовать себя даже большим дураком, чем он себя ощущал.

— Я не собирался так уходить. Только, только...

— Вы ощутили вину за то, что поцеловали не свою жену, а кого-то другого?

Более того. Поцелуй оставался просто поцелуем, хотя и здорово вышиб его из колеи. Но главным было то чувство, что стояло за поцелуем, оно и заставило его отступить.

Ощущение это перевернуло его душу. Желание, которого он не испытывал с тех пор, как умерла Элен. Желание, ошеломившее его. Ему захотелось оказаться с ней в постели. Овладеть ею и насладиться этим.

Вот из-за чего он чувствовал себя виноватым. Из-за того, что не смог устоять, из-за своей неверности.

Из-за того, что смеет жить после смерти Элен.

Но объяснить такое невероятно сложно, они едва знают друг друга.

Поэтому он пошел по пути наименьшего сопротивления, кивнув:

— Пожалуй, смысл в этом.

И во многом другом, подумала Марго, глядя ему в глаза. Но личная жизнь — собственное дело каждого. Кто-кто, а она знала это.

— Вы не обманываете вашу жену, Брюс, — мягко сказала она и потрепала его по руке, стараясь снять тяжесть с его души.

Хотя кругом шумела толпа, ревели моторами самолеты, он слышал лишь ее.

— Вы никого не обманываете, разве что себя самого. Ничего страшного, если чувства пробуждаются вновь. Если Элен была хоть вполовину так хороша, как вы ее описываете, она ни за что не согласилась бы, чтобы вы похоронили себя заживо. Ей бы хотелось, чтобы вы были счастливы.

— Я счастлив, — заявил Брюс. Ответ родился автоматически. Он достаточно часто твердил это в ответ на упреки Бесс. — Относительно счастлив, — поправился он, потому что она продолжала неотрывно глядеть на него широко открытыми, сверкающими голубыми глазами. Глазами, которые не желали мириться с полуправдой.

Марго знала, когда надо уступить. Все, что ей хотелось сказать по этому поводу, она сказала. Остальное решится само собой. Так уж устроена жизнь.

— Замечательно, — сказала она легко. — Так вы придете на обед? Это у Элайны. Я подумала, что сначала мы отвезем их туда, а после обеда — в их квартиру.

Оставим квартиру на десерт, подумала она, заранее предвидя реакцию Ланса на ее творчество. Их совместное творчество, поправилась она, вспомнив, как благородно Брюс позволил распоряжаться собой почти целый день.

— Да, приду, — согласился Брюс. Судя по всему, иного выхода у него нет. Не очень красиво пропускать первую по прибытии торжественную трапезу Мелани и Ланса. Теперь особенно, когда отношения с сыном едва наладились. И вообще, надо признать, ему было любопытно оценить кулинарные способности Марго.

Его внимание привлекли первые пассажиры, появившиеся на выходе.

— Мне кажется, самолет уже приземлился.

Быстро оглянувшись, Марго взяла его под руку.

— Пойдем. — Она направилась к выходу, перед которым постепенно начал собираться народ.

Брюс чувствовал смутное удовольствие оттого, что ее рука лежит на его руке.

Ланс оцепенел, когда переступил порог своей квартиры.

Недоуменно смотрел он на тронную комнату времен короля Артура.

Чтобы вновь обрести дар речи, Лансу потребовалось больше минуты. Он повернулся за объяснением к отцу.

— Что здесь произошло?

Марго втиснулась между двумя мужчинами. Взяв Ланса за руку, она затащила его в комнату. Вид у нее при этом был как у матери, впервые приведшей малыша в парикмахерскую.

— Я взяла на себя смелость. — Изучая его лицо, она ожидала, когда шок сменится выражением удовольствия. Дочь оправдывала ее надежды, оправившись гораздо скорее. Но Мелани выросла в окружении похожих декораций. — Не волнуйся, все ваши вещи надежно хранятся в доме у твоего отца. А все это к концу недели уступит им место.

— К концу недели? — механически повторил Ланс.

А как он должен жить оставшиеся шесть дней?

Словно лунатик, Ланс медленно двинулся в сторону спальни. И замер на пороге. Оформление спальни сразило его еще сильнее, чем гостиная. Однако за спиной он услышал звонкий, восторженный визг Мелани.

Но у его-то родственников было не слишком много времени и желания уходить в мир фантазий. И он не был уверен, что ему удастся быстро приспособиться к предлагаемой игре.

Ланс переводил взгляд с отца на Марго. То, что его отец тоже принимал участие в переворачивании их квартиры вверх дном, удивляло его даже больше, чем событие само по себе.

— И что мы будем делать с этим всю неделю? — пожелал он узнать.

Мелани улыбнулась ему, не дав Марго и Брюсу возможности ответить. Озорной огонек сверкнул у нее в глазах.

— Ну, кое-что я могу придумать.

Перед мысленным взором Ланса начали представать все возможные сценарии. Усмехнувшись, он обхватил жену за талию и притянул к себе.

— Да, наверное, и у меня есть некоторые идеи.

«Молодчина, Ланс, — подумала Марго. — Мелани сделала правильный выбор».

— Мы оставляем вас, чтобы вы на досуге могли поразмыслить над предоставляемыми возможностями. — Искоса взглянув на Брюса, она ждала, когда он поймет намек.

Мелани начала было возражать.

Марго рассмеялась и поцеловала дочь.

— Мне очень приятно, что ты не выпроваживаешь меня. Но, несмотря на твои возражения, мы удаляемся.

Ланс благодарно обнял ее за плечи. Его поражало, насколько велико его счастье.

— Спасибо вам обоим. — Он взглянул на отца. — Ты был великолепен.

— И мы будем еще лучше, когда уйдем. — Марго подмигнула ему. Взяв Брюса за руку, она направилась к двери.

— Обед был замечательным, мама. — Ланс сделал ударение на последнем слове.

— К вашим услугам в любое время, когда я в городе, — пообещала она.

Брюсу тоже понравился приготовленный Марго обед, который был не хуже, чем в пятизвездочных ресторанах. Он уже понял, что Марго Макклауд постоянно будет их удивлять. Она сама — большой сюрприз.

Остановившись у машины, он заметил на ее лице широкую улыбку.

Она оглянулась на окна только что оставленной квартиры.

— Уверена, что он уже снял с нее всю одежду.

Столь смелое предположение ошарашило Брюса. Потом он расхохотался.

— Скажите, вы всегда столь прямолинейны?

— Обычно да. — Марго села в машину и повернулась к нему, пока он усаживался за руль. — А вообще, почему им не порадоваться? Они женаты, молоды и любят друг друга. — Она вздохнула. Фраза звучала так, словно была взята из старой романтической комедии.

Да, такую жену, как Мелани, только и можно было пожелать для сына. Наблюдая за ними сегодня, Брюс понял, какая они изумительная пара. И сын его сильно изменился. Не такой суровый, не такой настороженный, открытый для смеха и радости.

— Надеюсь, что так всегда и будет.

— Я бы подняла тост, чтобы подкрепить это пожелание, — сказала Марго.

Он поглядел на нее, не уверенный, правильно ли ее понял. Годы прошли с тех пор, когда ему приходилось ловить подобные намеки.

— Это предложение?

— А что, вы не хотите отправиться куда-нибудь выпить?

Может быть, лучше было бы не соглашаться. Но ему не хотелось выглядеть грубым. Она приложила столько усилий, чтобы сделать приятное и ему, и его сыну. И надо признать, ему приятна ее компания, даже если он теряет при этом твердую почву под ногами.

— Нет, если вы не хотите.

Этак они всю ночь будут бродить вокруг да около.

Прищурившись, Марго внимательно всмотрелась в Брюса. Может, все упростится, если она прояснит ситуацию.

— Я вас смущаю, Брюс?

Он хотел было соврать, но подумал, что она все равно видит его насквозь.

— Да.

Собственно, не она его смущала, а те чувства и мысли, которые ее присутствие ему внушало.

— Очень жаль, потому что я делаю все возможное, чтобы вы чувствовали себя свободно.

Она уже решила, что они станут друзьями. Что бы ни случилось, но их дружеские отношения должны только упрочиться. Счастье Ланса и Мелани для нее чрезвычайно важно, а Брюс — составная часть этого счастья. Она приняла решение не отступать.

— Допустим, что брак наших детей просуществует достаточно долго. Я вижу, что так и будет. Поэтому нам придется часто встречаться в ближайшие сорок лет. Мне будет очень неприятно, если вы будете трепетать каждый раз, рассматривая грядущую встречу со мной, как очередной поход к стоматологу.

Наверное, не следовало бы признаваться, что ему неловко в ее присутствии. Со временем эта неловкость постепенно прошла бы или уменьшилась. Ему необходимо время, чтобы привыкнуть к ней. Сколько потребуется времени на это, вряд ли кто знает.

— Я не могу сопоставлять встречу с вами с визитом к дантисту.

Марго усмехнулась.

— Продолжайте, у меня слабость к лести.

Брюс улыбнулся. Некоторая доля напряжения спала, он почувствовал, что постепенно успокаивается.

— Я не должен был говорить, что вы меня смущаете. Правильнее сказать, что я смущаю сам себя.

— Вы ведь не оставите меня без добавочных пояснений, верно? — предположила она.

— Просто я совсем не ожидал, что когда-нибудь еще взгляну в сторону другой женщины.

Говоря «взгляну», он, по-видимому, имел в виду «заинтересуюсь». Эти слова взволновали Марго. Почему? Наверное, ее физически влечет к нему. А какая женщина устояла бы перед ним?

Тот поцелуй, надо сознаться, не оставил ее равнодушной.

Насколько же сильнее он должен был потрясти человека, давно уже похоронившего свое сердце?

Напряжение в салоне автомобиля стало нарастать. Марго опустила стекло со своей стороны. Ей недоставало воздуха. Она постаралась говорить ровным голосом:

— Мы получили удовольствие от общения. Это не преступление, тем более что мы взрослые и одинокие люди. — Она чуть не добавила «стремящиеся к одному и тому же», но это не было бы до конца правдой. Он еще упирался, что делало ситуацию даже привлекательнее.

Ее доводы были разумными.

— Вы, должно быть, думаете, что я веду себя как полный идиот.

Марго поспешила опровергнуть его слова.

— Да нет же, вы мягкий, приятный человек.

Она помолчала.

— К слову сказать, если вы опасаетесь попасть в западню, то напрасно. Я здесь временно, надолго не задержусь.

Уличный фонарь, стоявший рядом с машиной, ярко освещал салон, и она увидела, как брови Брюса насмешливо поползли вверх.

— Фирма, которая посылала меня в Грецию, закрыла зарубежный филиал, поэтому временно я без работы. Но обязательно появится другая, на мою специальность большой спрос, — пояснила Марго, чтобы он не подумал, будто бы у нее неприятности. — А до тех пор почему бы нам не позволить событиям идти своим чередом?

Несколько минут назад он именно этого и боялся. И вдруг теперь что-то неуловимо переменилось.

— Звучит недурно.

И ее устраивает. Выяснив окончательно все, что желала знать, Марго посмотрела на часы, повернув их так, чтобы свет упал на циферблат. Они сидят тут целых десять минут.

— Замечательно, тогда я предлагаю либо завести мотор, либо начать обниматься, потому что за мою жизнь мне еще не приходилось сидеть в машине так долго, не делая ни того, ни другого.

Все это время Брюс крутил ключи в руках. Вставив их в замок, он явственно услышал, как она щелкнула пальцами.

— Я верно предполагала, что вы поступите именно так.

Он взглянул на нее, потом указал на двух любопытствующих бабуль, с интересом наблюдавших за ними из соседнего окна.

— Если обниматься, то не перед аудиторией.

Марго горестно вздохнула.

— Вам никогда не сделать карьеру актера, Брюс.

Он усмехнулся.

— Предполагаю, что мне придется примириться с тем, что гильдия актеров с презрением меня отвергнет.

Похоже, скованность Брюса понемногу проходила. Марго не знала, почему ей это так приятно, просто наслаждалась своей радостью.

— Видимо, так, — звонко рассмеялась она.

Ее смех еще продолжал звучать в машине, когда он вырулил со стоянки и свернул на дорогу к ее дому. Ради хорошей компании почему не сделать лишний крюк?