Двойной обман

Глава 5

Люк твердой рукой поставил свою подпись и повернулся к невесте, одетой в ярко-красное.

Оливия все-таки настояла на своем желании выходить замуж в красном. Он понимал, что она ожидает от него возражений, но совершенно не видел причин спорить. Этот цвет делал ее похожей на маленького сексуального светлячка, окутанного легким шелком. Любой мужчина сегодня вечером не отказался бы поменяться местами с Люком Харриманом.

Оливия откинула прядь волос со лба, и взгляд Люка задержался на вуали, прикрывавшей ее лицо. Почувствовав, что он на нее смотрит, Оливия подняла глаза и улыбнулась. И тут же, несмотря на серьезные сомнения по поводу их брака, его сердце застучало быстрее и он с трудом подавил желание стиснуть ее в объятиях и овладеть ею немедленно.

Вновь зазвучал орган, и, взяв руку Оливии в свою, он приготовился с улыбкой повернуться к собравшимся.

Алый шлейф платья Оливии грациозно струился вокруг нее, когда она повернулась перед огромным зеркалом, висевшим на стене спальни в «Кедрах».

Она сделала это! Люк Харриман принадлежит ей. И наконец сегодня ночью она заполучит его в своей постели. Ее кожа порозовела при этих мыслях. В церкви он выглядел таким привлекательным, таким неотразимо желанным, что в какой-то момент она безумно захотела тут же отдаться ему.

Оливия подошла к окну. Где же ее муж? Она окинула взглядом сад и увидела, что он стоит в тени вишневого дерева и оживленно беседует с кузиной Маргарет, которая была подружкой невесты. Маргарет весело смеялась. Оливия пожала плечами. Уже не в первый раз она замечала, что женщины липнут к Люку, как булавки к магниту.

Удовлетворенно улыбаясь, она вернулась к зеркалу, взмахнула шлейфом и решила, что пора оторвать кузину от своего мужа.

Когда она вышла в сад, Маргарет уже переместилась к Чарли Колдикотту, шаферу жениха, и пробовала свое обаяние на нем. Удачи им обоим. Сегодня Оливия была великодушна.

Люк стоял, привалившись к стволу дерева, поглощенный созерцанием маленького желтого зяблика на ветке прямо над головой. Он не замечал ничего вокруг, пока она не коснулась его руки.

— Люк, дорогой, — проворковала она, поглаживая его руку, — ты скучал без меня?

— Скучал? Ты ушла несколько минут назад.

Вообще-то ее не было полчаса. Скрывая досаду, Оливия улыбнулась и сказала:

— Пойдем разрезать торт.

— Пойдем, — не стал возражать Люк и повел ее через газон к длинному столу, в центре которого возвышался истинный шедевр кондитерского искусства.

Полчаса спустя, уже в лимузине, Люк рассмеялся впервые за день, когда она рассказала ему, что шляпка миссис Крамп напомнила ей спутниковую тарелку. Оливия коснулась его руки, и он обнял ее за плечи, привлекая к себе. Она вдохнула свежий аромат его тела и подумала о предстоящей ночи — забыв, что вышла замуж лишь на время.

— Хочешь, чтобы я перенес тебя через порог? — Люк протянул к ней руки.

Оливия с сомнением окинула взглядом деревянный домишко с пестрыми шторами и обшарпанными желтыми стенами.

— Не знаю. Это дурацкое место. Когда ты сказал, что снял коттедж на берегу моря, я представила себе розы в саду, свежеокрашенные стены и маленький заборчик.

— В самом деле? А я представил постель.

— Как ты думаешь, внутри нет насекомых?

— Не знаю. Но если есть, мы потребуем деньги обратно.

Ее улыбка переросла в смех. Люк мог быть очень забавным, если хотел. Забавным и сексуальным. А чего еще можно желать от мужчины?

Когда он открыл дверь и поднял Оливию на руки, она обхватила его руками за шею и приготовилась к тому, что будет дальше.

К ее разочарованию, дальше он опустил ее на пол коридорчика, ведшего, вероятно, в кухню, и отправился к машине за вещами. Вернувшись, он спросил:

— Ну как, обнаружила насекомых?

— Я не искала.

— Испугалась?

— Конечно, нет. С чего бы мне бояться тараканов?

— Но ты же боишься мышей. — С этими словами Люк направился в спальню.

— Вовсе не боюсь.

Люк помолчал, затем медленно повернулся.

О, какая ошибка. Очень серьезная ошибка. Нехороший блеск в его глазах говорил, что она попалась в собственную ловушку.

— Ах вот как? — мягко спросил он. — Ничуть не боишься?

Отступать было поздно.

— Ничуть, — призналась она. — В тот день я так сказала нарочно: не хотела, чтобы ты уходил. Но ты ведь и так это знал, правда?

— Сначала я не был уверен. Ты понимаешь, что ничего бы не случилось и мы не оказались бы сейчас в таком затруднительном положении, если бы ты тогда сказала правду?

— Да. — Оливия опустила глаза. — Но я хотела оказаться в таком положении. — Она призывно кивнула в сторону спальни и сказала: — Не ругай меня, Люк. Ты и так заставил меня долго ждать этого дня.

— Три недели со дня нашей помолвки. Не так уж долго.

— Да, верно. Но обычно я сразу же получаю то, что хочу.

— Значит, в твоей жизни есть теперь некоторое разнообразие, правда?

Она улыбнулась и двинулась к нему. Люк отвернулся и направился в спальню. Он напоминал ей громадного медведя, который никак не может решить, закусить ею на ужин или просто поиграть.

Оливия последовала за ним. Когда она вошла, он как раз снимал покрывало с кровати.

— Отлично, — проговорил он, выпрямляясь, — давай займемся этим.

Он снял пиджак и бросил его на простой деревянный стул.

Оливия изумленно смотрела на него:

— Но…

— Я думал, ты хочешь сразу же получить то, что желаешь. Я к твоим услугам.

— Но не так, — проговорила Оливия, отступая к двери.

— Тогда как? — Галстук последовал за пиджаком.

— Я… черт возьми, Люк, я не машина.

Люк снял брюки, улегся на кровати и, заложив руки за голову, наблюдал за ней.

— Я твой, — сказал он, — разве не за этим я здесь?

Теперь она поняла. Люк с самого начала прекрасно знал, чего она добивается.

Отлично, если он решил играть такую роль…

Оливия распустила волосы, позволив им свободно рассыпаться по плечам. Затем расстегнула верхнюю пуговицу своего бело-красного дорожного костюма.

Люк безучастно наблюдал за ней с кровати. Она сняла жакет и бросила его поверх его пиджака. Юбка последовала туда же. Когда на ней не осталось ничего, кроме крошечного белого треугольника трусиков, она, поколебавшись, решила предпринять следующий шаг.

Люк не шевелился, поэтому она повернулась к нему спиной, словно бы собираясь выйти из комнаты.

— Куда это ты собралась? — Его голос звучал глухо и сдавленно, будто издалека.

— Я хотела посмотреть, нет ли какой-нибудь еды, — ответила она первое, что пришло в голову.

— Нет. Кроме того, ты не умеешь готовить, а я не хочу. Иди в постель.

— Позже. — И Оливия прошествовала в кухню.

Она наугад открыла буфет и обрадовалась, когда дверца громко скрипнула. Люк поймет, что она не просто притворялась, а в самом деле занялась готовкой.

Из спальни послышался недовольный рокот, словно там собиралась гроза. Затем босые ноги зашлепали по кафелю, пара загорелых рук обхватила ее за талию, и через мгновение она была крепко прижата к обнаженному мужскому телу.

Оливия перевела дыхание и попыталась повернуться. Оказалось, что она не может шевельнуться.

— Отпусти меня, — сказала она.

— Почему это?

— Потому что… потому что кровать в другой комнате.

Она пошевелилась в его объятиях, пытаясь освободиться, и была вполне удовлетворена немедленной реакцией Люка. В ту же минуту он нежно обхватил ее голову ладонями.

Ее губы оказались в дюйме от его шеи. Она видела напряженные мышцы, перекатывающиеся под кожей, ощущала теплый мускусный запах его страсти. Оливия тихо застонала и, не отдавая себе отчета в том, что делает, прижалась губами к шее Люка.

Он шумно вздохнул. Его сильные руки сомкнулись на ее бедрах, белый шелковый треугольник соскользнул к ее ногам. Густые волосы коснулись ее груди, и губы Люка сомкнулись вокруг напряженного соска, лаская его, затем переместились к другому.

Оливии незнакома была эта изысканная пытка.

— Люк, — шептала она, — Люк, постель…

Люк был слишком занят, чтобы отвечать. Он раздвинул ее бедра и мягко вошел в нее. Ноги у Оливии подкашивались, и тут ее настиг взрыв наслаждения такой силы, что, если бы не сильные руки, поддерживавшие ее ягодицы, она рухнула бы на пол.

— Как насчет постели? — спросил он, задыхаясь.

Оливия наклонилась поднять брошенное белье. Когда она выпрямилась, Люк настойчиво начал подталкивать ее в направлении спальни. Она не стала сопротивляться.

Люк вовсю наслаждался медовым месяцем, а точнее — медовой неделей. Его очаровательная самовлюбленная невеста оказалась настолько хороша в постели, что он не мог думать ни о чем, кроме сиюминутного наслаждения. И происходило это не только в постели. Он был в восторге от нее на пляже, в море — и даже в кухне, у холодильника.

Он был уверен, что эта идиллия вскоре закончится, реальный мир внесет свои коррективы и их совместная жизнь с Оливией начнется всерьез. И так же отдавал себе отчет в том, что эта жизнь едва ли будет гладкой и спокойной.

Но пока он предпочитал принимать все, что ему предлагают, и быть благодарным за это.

Впрочем, без проблем не обошлось. Люк не рассчитывал на то, что Оливия умеет готовить, и был приятно удивлен, что в действительности она даже окончила кулинарные курсы. Его радость, однако, испарилась в тот день, когда Оливия вернулась из супермаркета, оставив там сумму, превышающую его месячный заработок.

— Икра! — воскликнул он, выкладывая полдюжины баночек на пластиковый кухонный стол. — Шафран! Оливия, зачем нам икра и шафран? И ты вообще представляешь, сколько стоят трюфели?

Оливия пожала плечами:

— Какая разница. У меня есть деньги.

— Больше нет. С тех пор, как ты вышла замуж.

— Безусловно есть. Отец открыл счет на мое имя, как только мы объявили о помолвке. Он сказал, что ты честный и принципиальный молодой человек, но он не хочет, чтобы я из-за этого нуждалась.

— Он что? — Люк грохнул кулаком по столу так, что баночки с икрой подпрыгнули.

— Открыл счет для меня, — спокойно повторила Оливия. — Поэтому тебе нет нужды беспокоиться по поводу всего этого. — И она обвела рукой заваленный дорогими продуктами стол.

— Оливия, — Люк с трудом сдерживался, стараясь не повышать голос, — тебе придется кое-что уяснить. Я сказал твоему отцу, что смогу содержать семью. И я могу. Я никогда не буду зависеть от богатого тестя только потому, что моя жена не хочет отказаться от роскоши, о которой обычные люди и не слыхивали. Ты понимаешь, о чем я?

Оливия вновь пожала плечами и выпятила губу, как капризная маленькая девочка, какой она, впрочем, и была.

— Это так старомодно. Почему я должна обходиться без того, что хочу? Мы не в каменном веке живем, Люк. — И она попыталась похлопать его по руке.

Он немедленно перехватил ее запястье и, воскликнув: «А вот сейчас увидим!» — потащил ее в спальню.

Большинство споров заканчивались именно так — но Люк понимал, что рано или поздно наступит расплата. Им придется вернуться в Ванкувер, и все изменится. Он снова начнет работать, Оливия продолжит учебу в университете, и вместе им предстоит решить множество проблем, связанных с рождением ребенка.

В последний вечер их «медовой недели» они сидели на пляже, любуясь лунной дорожкой на море. Мягкий шелест волн напоминал о том, что такого безоблачного времени в их жизни больше не будет. Оба понимали это.

— Почему мы не можем остаться тут? — тихо спросила Оливия. — Нам вовсе не обязательно завтра возвращаться.

— Я думал, тебе не слишком нравится этот коттедж.

— Да, верно. Но мне нравится тишина и океан. И быть только с тобой.

— Знаю, — сказал Люк и, улыбнувшись, повел ее за собой в волны.