Его притязания

Глава 2

Мейсон

— Картер! Что это за чертовщина в моем расписании? Там написано «интервью с Брук Андерсон из «Вулф Ньюс» в два часа», но я на это не соглашался!

— Мейсон, мы же говорили об этом, ты знаешь…

— Черта с два я знаю! Эта писака преследует меня уже несколько месяцев, выпрашивая интервью. Я не даю интервью, Картер, ты же знаешь. ВСЕ это знают. Мне нравится моя личная жизнь. У меня нет времени на это дерьмо!

Что, черт возьми, происходит? Я слишком занят, пытаясь управлять семейной компанией, и в то же время следить за ремонтом нефтеперерабатывающего завода, чтобы мы могли наладить работу здесь, на острове Санта-Крус.

У меня совершенно нет времени на то, чтобы какой-то назойливый репортер расспрашивал меня о моей личной жизни. Или пытался найти компромат на компанию.

А я терпеть не могу быть в центре внимания. Я очень закрытый человек и никогда не позволяю фотографировать себя на публике, если это возможно.

— Мейсон, мы это обсуждали. Совет директоров хочет, чтобы ты дал интервью.

Картер Уильямс — моя правая рука и человек, который знает бизнес лучше, чем кто-либо, за исключением меня. Он работает на мою семью уже несколько десятилетий, сначала на отца, а потом на меня. Он яростно предан и защищает меня. Он женат на работе, как и я. И иногда — огромная заноза в моей заднице.

— Блядь! Блядь, блядь, блядь! — я ударяю кулаком по столу, отчего ручки в хрустальном стакане у ноутбука дребезжат. — Ладно! Но я замолкну на пятнадцатой минуте. Это окончательно.

Черт, ненавижу эту часть бизнеса. Проводя пальцами по волосам, я глубоко вдыхаю, а затем медленно выпускаю воздух. Просто покончи с этим. По крайней мере, тогда ты не будешь получать от нее письма почти каждый гребаный день. Эта женщина настойчива, если не сказать больше.

Она работает на «Вулф Ньюс Интернешнл», более известную как ВНИ, одну из ведущих новостных компаний в мире. Мне плевать. Я знаю, чем все закончится.

Все эти репортеры одинаковы: они либо хотят получить слишком много информации о моей личной жизни (как будто она у меня есть), либо хотят, чтобы я проговорился и раскрыл какой-то глубокий темный секрет о компании, который они смогут использовать, чтобы разнести ее в пух и прах и получить Пулитцера. Именно поэтому я перестал давать интервью много лет назад.

И совет директоров считает, что то, что я даю интервью, будет полезно для имиджа компании? Какая чушь. Разве не для этого у нас есть отдел по связям с общественностью? За что я вообще плачу этим дуракам?

Я должен заплатить кому-то за то, чтобы узнать, кто та шикарная женщина, которую я видел вчера у бассейна. Жить в отеле, пока мы работаем над проектом нефтеперерабатывающего завода, — та еще заноза в моей заднице, но, по крайней мере, я каждое утро делаю несколько кругов в бассейне.

Вчера у бассейна была женщина, которую я никогда раньше не видел, и теперь не могу перестать думать о ней. Длинные золотисто-каштановые волосы, спадающие волнами до плеч, загорелая кожа, полные губы и задница, за которую любой мужчина убил бы себя.

Я уставился на нее сквозь солнцезащитные очки. Ничего не мог с собой поделать. О, и эти манящие большие сиськи. Черт. Они тоже выглядели настоящими.

Я мысленно встряхнул себя.

Возьми себя в руки, Мейсон.

Что с того, что она первая женщина, которая вскружила тебе голову за последние месяцы? Она может быть замужем, откуда тебе знать. У тебя также нет времени на это дерьмо.

Но мои мысли возвращаются к картине, как она проходит мимо, волосы развеваются на ветру, задница покачивается при каждом грациозном шаге. Мне приходится поправлять промежность, пока эта сцена проигрывается в моей голове.

Ровно в два часа в мою дверь стучат. Я слышу, как Картер приветствует журналистку, а сам готовлюсь к этому гребаному интервью. Она смеется, и это удивительно приятный звук. Картер действительно умеет очаровывать, когда хочет.

В моем номере две спальни, но одну мы переоборудовали под офис, пока я не устроюсь в офисе на нефтеперерабатывающем заводе. Мы по-прежнему приводим все в порядок и модернизируем, так как он простоял без дела несколько лет.

Услышав шаги, приближающиеся к моей двери, я поднимаюсь. Дверь открывается, и мое сердце замирает.

Не может быть! Этого не может быть! Входит великолепная женщина — вчерашняя женщина возле бассейна! Я вглядываюсь в ее лицо, когда понимаю, что Картер обращается ко мне.

— Мейсон? Ты в порядке?

Я моргаю и беру себя в руки.

Черт.

Мой разум поехал в сторону, пытаясь примириться с тем фактом, что женщина, которую я видел вчера в бассейне и которая так меня заинтриговала, — это та же самая женщина, которую я возненавидел за все электронные письма и просьбы об интервью за последние несколько месяцев.

Черт! Как же мне повезло. Надо было заранее навести о ней справки, как велел Картер.

— Конечно, Картер. Мисс Андерсон, пожалуйста, проходите. Присаживайтесь, — я указываю на стул напротив моего стола. На ней приталенное белое льняное платье, подчеркивающее изгибы тела.

Клянусь, мой член сейчас воюет с моей головой. Не может быть, чтобы это была одна и та же женщина.

Она делает глоток этими сочными губами из стакана с водой, который, должно быть, дал ей Картер, и ставит его на край моего стола. Никогда еще я не ревновал к гребаному стакану воды.

Достав из сумки телефон, она улыбается, когда Картер садится рядом с ней.

— Спасибо, что согласились на интервью, мистер Монтгомери. Я знаю, у вас очень плотный график.

Я не замечаю презрения в ее голосе.

Почему это меня заводит?

Она показывает на свой телефон.

— Вы не возражаете, если я запишу наш разговор? Мне нравится брать интервью, а не записывать все на бумаге. Вы не против?

Она спокойна и вежлива, но не сюсюкает. Профессионал. Я представляю, как ей хотелось бы пошутить о том, сколько раз она пыталась взять у меня интервью, но она сдерживается.

— Все в порядке, — я должен сохранять спокойствие и сосредоточиться. Думать о чем угодно, только не о ее заднице в бикини, в котором она была вчера. — Вы не возражаете, если мистер Уильямс тоже будет присутствовать на интервью?

Она снова улыбается ему. Почему это вызывает у меня желание бросить на него злобный взгляд? Почему, черт возьми, меня волнует, что она улыбается ему, а не мне?

Ему за сорок, он никогда не был женат, и большинство женщин находят его очень привлекательным. Почему эта должна быть другой?

— Конечно, нет. Поэтому я сразу перейду к делу. Вы уже пять лет возглавляете компанию «Монтгомери Ойл», верно?

Я киваю.

— И за это время вы увеличили годовой доход более чем на двадцать процентов, верно?

— Да.

— С чем бы вы связали свой рост и успех вашей экспансии?

Я подробно рассказываю о том, как перестраивал команду руководителей после прихода к власти и как пытался изменить корпоративный менталитет. Все типичные вещи, связанные с построением корпоративной миссии.

— А что, по вашему мнению, больше всего беспокоит вас в компании и в отрасли в целом?

Вот и все. Это не заняло много времени.

— Беспокоит?

— Да. Вас беспокоит, что каждый год нефтегазовая промышленность США загрязняет воздух почти восемью миллионами метрических тонн метана, по данным Агентства по охране окружающей среды? А то, что нефтеперерабатывающие заводы выпускают стоки, сбрасывая токсичные отходы в близлежащие воды? А здесь, на острове Санта-Крус, что вы думаете о потенциальном воздействии на дикую природу и биоразнообразие, когда пытаетесь вернуть к работе устаревший и неработающий нефтеперерабатывающий завод. Что вы думаете по этому поводу?

Она пытается вывести меня из себя, заставить потерять спокойствие. Это не сработает. Я сохраняю невозмутимое выражение лица. Я могу справиться с этим.

Картер знает об этом, я вижу, как слегка подрагивает уголок его рта, ожидая моего ответа. Я чувствую, как учащается мой пульс от волнения, но я знаю, как сохранить покер-фейс. Если она хочет сразиться со мной, пусть сражается.

— Если бы вы изучили компанию «Монтгомери Ойл», а не только нефтегазовую отрасль в целом, то узнали бы, что на самом деле «Монтгомери Ойл» является лидером в своей области по инновациям, когда речь идет о защите и сохранении окружающей среды. За последние пять лет мы получили награды от многочисленных национальных информационных групп за наши усилия. Что касается острова Санта-Крус, могу заверить вас, мы принимаем все меры предосторожности, чтобы обеспечить безопасность и благополучие жителей острова, а также окружающей среды. В настоящее время мы проводим масштабную модернизацию всех систем на нефтеперерабатывающем заводе, превышающую действующие стандарты, установленные Агентством по охране окружающей среды, чтобы предотвратить возникновение подобных ситуаций. Это обойдется в десятки миллионов долларов. Это расходы, которые мы не обязаны делать, но на которые мы готовы пойти. И я лично принимал участие в процессе принятия решений по каждому аспекту обновления. Так что, как видите, это меня беспокоит. Очень сильно.

Она заерзала на своем месте, и я понял, что женщина не ожидала такого ответа. Она была готова к нападению. Я обнаружил, что мне очень нравится заставлять ее извиваться.

Мне также понравится перегибать ее через колено, задирать платье и наказывать ее милую попку.

— Интересно. Похоже, вы проводите много практической работы. Часто ли вы так поступаете с новыми проектами?

— Иногда. Сент-Крус и остальные Виргинские острова для меня особенные, — я меняю тактику. Это всегда сбивает их с толку. — У моей семьи был дом на Сент-Джоне с тех пор, как я был мальчиком. Когда мы решили приобрести нефтеперерабатывающий завод, я знал, что это означает, что я буду проводить много времени на острове. Более того, недавно я приобрел землю и собираюсь построить здесь дом. Так что, как видите, очень скоро я стану одним из жителей острова. Или, по крайней мере, жителем с неполной занятостью. Со временем планирую выйти сюда на пенсию.

Мне нравится, как удивленно поджались ее губы, она и сама этого не ожидала. Я начинаю представлять себе все, что хочу, чтобы эти губы делали.

— О, вау. Это интересно. Что же заставило вас выбрать именно этот остров для дома на пенсии, не считая, конечно, нефтеперерабатывающего завода? Не сомневаюсь, вы могли бы купить недвижимость в любой точке мира.

— Ну, вообще-то, я…

— Почему бы вам не позволить ему показать вам? — вмешался Картер, прерывая меня.

— Что? — мы с Брук синхронно произносим.

— Мисс Андерсон, почему бы вам не позволить мистеру Монтгомери провести для вас завтра экскурсию по острову? Тогда вы сами сможете увидеть все то хорошее, что он делает. Он может покатать вас на своем джипе с откидным верхом. Вам понравится, — Картер улыбается мне, а я смотрю на него в упор.

Но я снова напускаю на себя спокойное безразличие и поворачиваюсь к Брук.

— Я буду рад показать вам все вокруг. Но, конечно, вы, возможно, отправитесь домой сегодня или завтра рано утром, так что если это не подходит для вашего расписания, то это совершенно…

— О нет, я буду здесь. Звучит здорово, — она улыбается Картеру, а затем поворачивается ко мне с ухмылкой, как у кошки, которая только что съела канарейку.

Она думает, что завтра я проболтаюсь и она найдет какой-нибудь темный секрет, чтобы прижать меня. Этого не случится, милая. Здесь все по правилам.

— Просто скажите мне, когда и где с вами встретиться.

Мы договариваемся встретиться завтра в десять утра у главного входа отеля, и она уходит, а я сижу ошеломленный, пытаясь понять, как я согласился быть гребаным гидом. Я все еще не отошел от плана, который только что придумал Картер, когда он закрыл за ней дверь и повернулся ко мне с обеими поднятыми ладонями.

— Прежде чем ты на меня набросишься, просто послушай. Я знаю, ты не любишь ни ее, ни репортеров в целом, и это последнее, что ты хочешь делать. Но подумай о том, что это может принести пользу, если ты ее завоюешь. Давай, Мейсон, покажи ей, как хорошо проводишь время. Покажи ей, что тебе нравится на острове Санта-Крус, своди ее на экскурсию на нефтеперерабатывающий завод. Черт возьми, покажи ей свою землю. Твой энтузиазм передастся ей. Это одна из немногих вещей, по поводу которых я вижу, что ты улыбаешься в эти дни. К тому же нам нечего скрывать.

— Я не хочу быть гребаным гидом, Картер! Я не хочу заниматься всем этим отстоем. Я просто хочу управлять этой чертовой компанией! — у меня истерика, как у двухлетнего ребенка, и мне плевать.

— Что ж, очень жаль. Совет директоров хочет, чтобы этот репортер был счастлив. Так что ты сделаешь это. Что может случиться такого плохого? Ты проведешь день с великолепной женщиной на прекрасном острове. Тебе все равно нужно отойти от стола. Ты слишком много работаешь в эти дни. Отдохни, насладись Сент-Крус. Покажи его. Давай, Мейсон. Все будет не так уж плохо.

Мои зубы все еще стиснуты, когда я отвечаю:

— Отлично.