Эльф: брат или возлюбленный?

Любовные феромоны

Любовные феромоны

Его губы были таким соблазнительными, что я даже сглотнула, упершись в них взглядом. Интересно, какие они наощупь? Наверное, нежные, как и вся его бархатистая кожа. А эльфы умеют целоваться? Такие прекрасные создания просто обязаны уметь это делать!

Вот бы подтянуться сейчас еще ближе и попробовать их…

— Алекс! — прошептали эти губы нежно. — Ты слышишь меня?

Я перевела взгляд в его голубые сияющие глаза. Олив смотрел на меня открыто и тревожно и, наверное, даже не догадывался, какая борьба сейчас происходит у меня в душе.

А хотя… почему я так переживаю? Это ведь не более, чем сон, поэтому я могу делать всё, что мне заблагорассудится, и никто не мне не посмеет возразить! Правда, сон все никак не исчезает, а если я — мужчина, да еще и родной брат этого красавца-эльфа — сейчас завладею его губами, а потом вовремя отсюда не смоюсь, то мне точно грозят очень крупные неприятности! Где гарантия, что после поцелуя я сразу же проснусь?

Ее не было, поэтому пришлось свои романтические порывы благоразумно подавить.

— Да, я все слышу, — со вздохом проговорила я и опустила глаза прочь от прекрасного эльфийского лица.

Олив поднялся с кровати и серьезно произнес:

— То, что произошло сегодня, меня серьезно тревожит. После того злополучного эксперимента с шаром ты сильно ослаб и поддался влиянию Офелии намного больше обычного. Поэтому пока поживешь со мной в комнате, а через два дня мы с тобой временно покинем дворец.

Меня почему-то эта новость встревожила. Разъезжать по миру сновидений как-то уж совсем не хотелось. Пора бы уже просыпаться.

— А куда мы поедем? — почти шепотом спросила я, на что Олив ответил:

— На окраину нашего королевства, но… о цели поездки я расскажу тебе позже. А сейчас… спи, ночь на дворе. Я скоро присоединюсь к тебе.

С этими словами он вышел из комнаты, заперев за собой дверь. Я же уткнулась в мягкое белое одеяло, пахнущее им, и начала грезить о его объятиях. Ну надо же! Как крепко я подсела на эту венценосную особу! Если бы всё это происходило в реальности, я была бы, конечно, более благоразумной, но, так как это все равно ночной мираж, то можно и помечтать маленько…

Когда Олив нырнул в кровать рядом со мной, я почти не проснулась, но руки сами собою потянулись к нему и обняли его за плечи. Он не воспротивился, погладил меня по ладони, что вызвало у меня сонную улыбку, а потом я провалилась в очень глубокий сон.

Олив

Я смотрел в лицо спящего Алекса и напряженно думал. Он лежал около меня и совсем по-детски сопел носом. Милый нежный мальчик! Ребенок, которого я так сильно любил!

В последние дни он очень тревожил меня. Недавно в подвале библиотеки он откопал какой-то старый заброшенный эльфийский артефакт и тут же рванул ко мне в кабинет, чтобы с восторгом рассказать о своей находке. На мне тогда висели сотни отчетов, но я все равно отложил работу в сторону, чтобы послушать его.

Он взахлеб рассказывал об этом шаре (то, что вычитал из рукописи Эльфа Маврикия Нубиса), а потом попросил поприсутствовать на торжественной активации древнейшего артефакта.

После его манипуляций руками, шар раскрылся и разделился на две одинаковые половины, а в воздухе завис огромный изумруд. Это было очень красиво, но закончилось весьма плачевно: камень неожиданно ускорился и ударил брата прямо в лоб, после чего он просто отключился.

Когда же через пару часов пришел в себя, то стал весьма странным: напрочь все забыл, растерял магию и стал более подвластен болезненным чарам Офелии…

Правда, было еще кое-то. Я старался об этом не думать, но… иногда он обрушивал на меня свои невероятные любовные феромоны! Ни для кого не было секретом, что все эльфы обладали способностью непроизвольно очаровывать представителей противоположного пола, окутывая тех своим невидимым, но невероятно волнующим облаком магических феромонов. Особенно этому были подвластны люди, поэтому правила этикета запрещали эльфам без надобности касаться людей. Так как это была врожденная способность, каждый эльф с детства учился контролировать эту особенность, чтобы не провоцировать «любовную лихорадку» у окружающих без надобности.

Правда, именно эта способность иногда помогала, как ни странно, держать под контролем людей в королевстве. Стоило эльфам прикоснуться к человеческим женщинам, как те начинали влюбляться в них и, естественно, становиться покорными. Точно также происходило и с мужчинами: эльфийки касались их, и представители сильного пола людей больше не хотели бунтовать и требовать свержения эльфийской знати. Правда, из-за проклятой болезни, начавшей поражать эльфиек сто двадцать лет назад, влияние на мужчин-людей в королевстве ослабло, поэтому начали нарастать повстанческие волнения. Это беспокоило и меня, и отца-короля уже очень давно…

Однако, меня очень удивил Алекс. В последние дни он странно реагировал именно на меня! Я был мужчиной и его родным братом, но он порою замирал и смотрел на меня прекрасными влюбленными глазами, отчего я просто не знал, куда себя деть.

Конечно, я тоже очень сильно любил его. Он был самым любимым существом в моей жизни. Но эти феромоны… Это было настолько неестественно и непонятно, что я боялся даже думать об этом. Возможно, это были симптомы начавшей прогрессировать проклятой болезни. Я был встревожен до слез и плохо спал по ночам. Но… я хотел все же верить в лучшее!

Шанс спасти его был!

Лекарь Брахман вместе с главным придворным магом нашли давнее, но очень актуальное для нашего времени пророчество. Уже тогда, несколько сотен лет назад, эльф-провидец Глоссарриум предначертал схождение великого проклятия на наши земли и приход очень смутных времён. В его словах было строгое предупреждение: если принц правящего рода (наверное, я) сможет отыскать Деву, Предназначенную ему от создания мира, то от их союза и соединения родится СИЛА, способная разрушить мировое проклятие. Но если принц не узнает Деву и отвергнет ее, то… на королевство Андрагон опустится глубокая Тьма, и тогда мир ждет тысяча лет горя и бед…

Страшное пророчество! Жуткий исход! Но… шанс все-таки есть! Я должен найти Предначертанную Деву и спасти наш мир!

Но где ее искать? Как узнать ее среди сотен прекрасных родовитых эльфиек? Я этого не знал. Придворный маг Аниссим убеждал меня, что ответ я обязательно почувствую в своем сердце, но я был полон сомнений. Неужели я должен просто довериться своим чувствам? А если они подведут меня?

Я тревожно вздохнул и непроизвольно потянулся к спящему около меня брату. Поправил прядь его светлых волос, скользнул пальцем по бархатистой щеке. Ради этого ребенка я обязательно должен все суметь! Он не должен стать чудовищем! Не должен!..

* * *

Неширокие улицы, мрачные постройки — все вокруг дико напоминало средневековый городок. Толпа затравленно смотрящих людей, одетых в темно-серые одинаковые одежды, встречала наследного принца Оливентиуса Грозного и его войско без единого взгляда любви.

Я ехала на белой лошади как раз позади «брата» и немного испуганно оглядывалась по сторонам. Сегодня он поднял меня с кровати с раннего утра и сразу же окутал своим непередаваемым очарованием, заставив меня затрепетать. Если так пойдет и дальше, мне станет крайне опасно спать рядом с ним, потому что мое влечение к нему, как мне кажется, возрастает с каждым часом.

Когда служанки принесли мне воду для умывания и завтрак, я всерьез и со страхом задумалась о том, что окружающее все меньше походит на сон. Но ведь эльфов просто не может существовать! И уж тем более я не могу быть эльфом-мужчиной! Я вполне себе обычная женщина двадцати шести лет от роду, будущий знаменитый археолог и, по совместительству, историк. Все это вокруг меня слишком невероятно и нереалистично, однако…

Я по-прежнему не просыпаюсь и по-прежнему остаюсь юношей эльфом — младшим принцем эльфийского королевства Андрагон! А еще у меня потрясающий брат, смотреть на которого без слюнотечения просто нельзя! Мне иногда хочется его съесть!..

Брат объявил, что сегодня мы выдвигаемся, но куда, не сказал. Мне подали прекрасного белого коня, и я безумно обрадовалась, что в своей жизни на земле не единожды брала уроки верховой езды. Однако передвигаться в мрачной колонне воинов с копьями и мечами на виду у угрюмых горожан, было немного неуютно.

Лицо Олива выглядело сильным и бесстрастным. Тело было одето в кольчугу, на ногах — кожаные штаны, длинные белесые волосы развевались на ветру. Он был удивителен и прекрасен, но, похоже, никто не разделял моего мнения.

Его боялись. Наверное, не даром прозвали Грозным. Но я совершенно не могла представить, как мог такой нежный и добрый эльф заработать такое серьезное прозвище.

Однако очень скоро я смогла получить ответ на этот вопрос.

Когда мы подъехали к воротам, которые должны были выпустить нас из укрепленного города, неожиданно в воздухе послышался жуткий вой. Одновременно с этим словно отовсюду на наше войско посыпались десятки стрел. Мне показалось, что время остановилось. Мои мысли вдруг оказались быстрее бегущих мгновений, поэтому я с ужасом начала наблюдать, как эти летящие вестники смерти неминуемо приближаются к телам Олива и его солдат.

Но эльф просто взмахнул рукой. Из его ладони вырвался сияющий шар, который резко превратился с светящуюся спираль, стремительно прокатившуюся по воздуху и благополучно уничтожившую все до единой стрелы.

Наши воины вскинули заготовленные арбалеты и выпустили свои стрелы в мелькающих на стене врагов. Послышались крики, стоны, некоторые тела попадали на землю, а Олив… обернулся ко мне.

В этот момент у меня просто замерло сердце. Я точно видела: первым, о ком он подумал, была я. Все его существо беспокоилось обо мне, и меня накрыло непередаваемой волной любви, от которой защипало в глазах. От невозможности скрыть слезы и волнение я опустила взгляд. Олив быстро подъехал ко мне и тихо шепнул:

— Алекс! Ты в порядке?

Я подняла на него измученный взгляд, и он заметил, как покраснели мои глаза. Его лицо вытянулось и побледнело.

— Тебя задели? — он весь превратился в комок страха, но я стремительно покачала головой.

— Нет, нет! — поспешила шепнуть я. — Просто… я испугался…

Ляпнула первое, что взбрело в голову, что немного Олива успокоило, но не согнало хмурой морщинки с его переносицы.

— Не бойся! Я ожидал этой атаки и был к ней готов, — проговорил он так, чтобы никто, кроме меня, его не слышал, — держись строго за мной.

Я кивнула, а Олив вернул своего черного красивого коня в строй.

Оставшиеся в живых мятежники были тут же собраны перед Оливом, и поняла, что все они были людьми.

— Казнить их завтра на площади, — бросил мой братец бесстрастно, а я вздрогнула. И хотя они только что едва не перебили кучу народа, однако мысль о том, что с них завтра послетают головы и что Олив не проявил к ним ни малейшего снисхождения, очень сильно меня напугала.

Значит, он вовсе ангельское добрейшее существо? Он нежен только к своему брату!

Когда процессия покинула пределы города и неспешно отправилась по дороге через лес, меня начало колотить от паники, которая образовалась из-за совершенно новой для меня мысли: я — не его брат! Я не Алекс! И все, происходящее, похоже, вовсе не сон!

Как только Олив поймет, что на месте его горячо любимого брата находится ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ женщина, он же может меня тоже казнить!

Теперь я четко поняла, почему Оливентиус был именно Грозным.

Я начала бояться его.

Отряд двигался через леса и поля еще несколько часов, и только после полудня Олив приказал устроить короткий привал.

Я спешилась с коня и замерла на месте, трепеща от мысли, что могу быть разоблачена. Подошедший солдат-человек, одетый в серую военную одежду королевства, с поклоном попросил у меня вожжи коня, боясь смотреть мне в глаза. Я отдала ему их и напомнила себе, что для окружающих я по-прежнему принц-эльф, хотя и менее грозный, чем венценосный брат, но не менее опасный.

Правда, меня это не очень успокоило, потому что мнение окружающих имело мало значения. Только Олив сейчас мог быть тем, от кого зависела моя судьба.

Я огляделась, ища его глазами. Его невероятно длинные светлые волосы маяком выделялись на фоне серо-бурой массы солдат. Он отдавал им приказания, все время держа руку на рукоятке массивного меча, висящего в ножнах на поясе.

Если бы это всё не было таким до трепета страшным, а происходящее было бы всего лишь фильмом-фэнтэзи, который я смотрела в кинотеатре под хруст попкорна, я бы точно сказала, что принц эльфов был самым выдающимся и самым неотразимым персонажем за всю историю кинематографа.

Но это, к сожалению, не фильм. И на сон, очевидно, никак не похоже. Это какая-то странная до жути реальность, от которой мои белесые эльфийские волосы начали потихоньку становиться дыбом.

Отдав последние приказания торопливым воинам, Олив, наконец, повернулся ко мне. Тут же двинулся в мою сторону широкими пружинистыми шагами, в которых угадывалась воинская мощь, а я невольно затаила дыхание и слегка отшатнулась назад. От страха ощутила предательскую дрожь в теле, а глаза опустились, словно через взгляд он мог догадаться, что перед ним вовсе не его брат.

Когда Олив подошел ко мне вплотную, то тут же осторожно прикоснулся к моему плечу.

— Алекс, ты очень бледен… Ты устал? — его голос вновь зазвучал, как музыка, а мои глаза невольно устремились в его лицо.

И вот снова передо мной тревожные и любящие бездонно-синие глаза, смотрящие на меня, как на самую великую драгоценность в мире. Он изучал мое лицо тщательно, словно пытаясь сорвать завесу тайны, а у меня опять произошел невольный всплеск чувств. Это было что-то, не поддающееся моему контролю… что-то, живущее своей собственной жизнью… что-то, что пересиливало даже всякий страх…

— Все нормально, Олив… — прошептала я, но он отчего-то вздрогнул всем телом и быстро убрал с моего плеча свою ладонь. Смутился. На мгновение отвел взгляд. Потом снова вернул его, но уже с большей тревогой.

— Скоро будет готова палатка для отдыха. Тебе нужно набраться сил…

С этими словами от оставил меня, а я ощутила сильный, граничащий с паникой трепет: похоже Олив начинает чувствовать, что с его «братом» что-то не то.

По-моему, я уже в опасности…

* * *

Олив лежал на подушках в нашей королевской палатке, медленно пожевывая мясо, разложенное перед нами на серебряных блюдах. Палатка была огромной и очень плотной, способной хорошо защитить как от холода, так и от жары. Прислуживали нам две женщины-служанки, трепещущие перед нами при каждом появлении.

Олив выглядел очень задумчивым и отрешенно смотрел в сторону. Временно он снял кольчугу, оставшись в одной только тонкой светлой рубашке, которая была небрежно расстегнута на несколько пуговиц, слегка оголяя его накачанную грудь.

Мне было трудно расслабиться от обуреваемых душу эмоций, но глаза сами постоянно скользили по его совершенному телу и прекрасному лицу, словно не могли налюбоваться, хотя другая часть меня — та самая благоразумная и трезвая — трепетала от ужаса, взывая к остаткам моего здравомыслия и требуя прекратить пялиться на него.

Под натиском этих эмоций у меня из груди вырвался тяжелый вздох. Олив отреагировал мгновенно: вскочил, тут же оказался около меня и со страхом схватил меня за плечи, чем меня изрядно напугал.

— Алекс, что с тобой? — воскликнул он, тяжело дыша. — С тобой что-то происходит? Ты чувствуешь… перемены?

Его голос опустился до дрожащего шепота, а я нервно сглотнула. Потом кивнула, потому что просто не знала, что сказать. Ведь для меня действительно все было новым и странным, и Олив все больше начинал видеть это во мне.

Однако бурная реакция «брата» заставила меня пожалеть о своем кивке. Наверное, я оживила его самые страшные ночные кошмары, потому что он резко прижался ко мне и застыл, будто убитый горем. Я тоже замерла и перестала дышать. И это тот грозный военачальник, который без малейшей тени сомнений приказал казнить пару десятков человек? Теперь это был раздавленный страхом юноша, не могущий справиться со своими чувствами.

Я быстро обняла его в ответ и испуганно поспешила сказать:

— Олив… прости! Наверное, я не так выразился. У меня… все нормально… — мне почему-то стало так стыдно вдруг, ведь я ему совершенно точно врала.

Он расцепил объятия и посмотрел на меня долгим измученным взглядом. На его длинных темных ресницах повисла пылинка, и я как-то неосознанно протянула к нему руку и стряхнула ее. Меня снова что-то пронзило. Его, очевидно, тоже. Мы оба замерли, а потом посмотрели друг другу в глаза.

— Алекс… — прошептал Олив странным взволнованным голосом. — Почему ты это делаешь?

Эх, если бы я знала, что именно он имел в виду! Что я делаю? Я же вроде бы ничего как раз не делаю, просто на меня находят какие-то сильные эмоции, ведь я все-таки женщина, а он — потрясающе притягательный мужчина, хотя и эльф…

— Я не понимаю, о чем ты… — пробормотала я и стыдливо опустила глаза.

Он, наверное, еще какое-то время рассматривал мое лицо и переваривал мой ответ, но потом отодвинулся от меня и вернулся на свое место.

— Извини, — пробормотал он, в конце концов, а я осторожно посмотрела на него. — Алекс, пообещай мне, что ты никогда и ничего не будешь от меня скрывать!

У меня кровь отлила от лица. Как я могу ему это пообещать? Я же прямо сейчас такую кучу всего от него скрываю!

— Я постараюсь, — пробормотала я. Мой ответ, видимо, его не удовлетворил, но он не стал больше на меня давить.

Убедив меня хорошо отдохнуть еще полчаса, он покинул палатку, оставив меня в тревожном и печальном одиночестве…

* * *

Оставшийся отрезок дня мы проехали в полном молчании, лишь иногда Олив раздавал солдатам и помощникам короткие команды. На меня не смотрел совсем.

На закате мы въехали в огромную красивую долину, на которой расположился большой замок, окруженный высокой каменной стеной.

— Это земли князя Рэмбрандса, — пояснил мне Олив, подъехав ко мне вплотную. — Мы когда-то частенько гостили здесь детьми. Наше войско расположится палаточным городком рядом: я отказался ночевать в замке, потому что нам нужно спешить. Но князь придет приветствовать нас, а с ним и его сыновья, и внуки. Веди себя естественно. Они не должны догадаться, что у тебя… — Олив неожиданно замолчал и болезненно отвел глаза, — что у тебя есть проблемы со здоровьем…

Он едва смог выдохнуть последние слова. Похоже болезненное состояние брата было его незаживающей душевной раной.

— Хорошо! Не волнуйся обо мне! — поспешила заверить его я, чувствую, что на все готова ради его спокойствия. И когда это он стал так дорог для меня, словно действительно родной?

Палаточный городок вырос прямо на глазах. Моего коня отправили на отдых, мне принесли пищу и пригласили в палатку.

Но мне вдруг сильно захотелось посидеть на входе в нее и просто поглазеть на окружающую суматоху.

Наверное, я хотела как-то переосмыслить свое пребывание здесь. Пожевывая спелый сладкий виноград и по привычке облизывая капли сока с пальцев, я разглядывала спешащих по поручениям солдат-людей, фигуры которых выглядели крайне напряженными. Несколько офицеров-эльфов, которые что-то обсуждали в своем узком кругу, периодически грубо прикрикивали на своих подчиненных, а красивый закат, зарево которого сейчас отчетливо виделось на горизонте, окрасил небо яркими красно-желтыми полосами.

Этот мир был невероятно реален! Нет, он точно не мог быть сном! Сон уже давно бы закончился! Но… что же это тогда? Параллельный мир? Другая планета?

По моей коже пробежали отчетливые мурашки, и я даже посмотрела на свои руки. Эльфийская кожа была абсолютно гладкой без единого волоска, но мурашки проступили очень отчетливо, как и у любого человека.

Так значит, если предположить, что этот мир реален, и меня сюда занес тот самый странный изумруд, которого мы откопали с Марией, то… почему же я тогда в этом теле? Может, перенесло только душу, а тело нет? Возможно, хотя сейчас я не ощущала ни малейшего дискомфорта, как будто это тело полностью и абсолютно было моим. То есть оно меня слушалось и совершенно не угнетало, разве что немного мужские половые признаки смущали, но это был уже вопрос морального комфорта, а не физического.

Но душа осталась абсолютно точно моей собственной, и память тоже. Впрочем, кое-что досталось и от эльфа, например, способность читать и, наверное, говорить на местном языке.

Интересно, как же этот язык звучит со стороны?..

Углубившись в свои размышления, я не заметила, как расправилась с одной кистью винограда и взяла следующую. Снова начала аккуратно отрывать виноградины и медленно класть себе в рот. Сок с пальцев слизывала языком, потому что так и не смогла перебороть в себе эту глупую привычку с самого детства, а тут уж и вовсе отдалась ей, погрузившись в глубокие раздумья.

Вынырнуть из них меня заставил Олив, резко оказавшийся около меня. Он выглядел бледнее обычного и почему-то косился то на мои пальцы, то на губы.

— Алекс, — пробормотал он, как-то странно волнуясь и смущаясь. — Лучше не делай так с пальцами больше…

Я смотрела на него испуганными глазами, а после его слов со стыдом опустила голову.

— Ах, это, прости… — пробормотала я. — Это действительно очень нехорошо…

Он попросил меня войти в палатку, а сам ушел прочь…

* * *

Олив

Я закончил совещание с помощниками и шел к нашей с Алексом палатке, когда увидел его, сидящим прямо на земле у ее входа. Выглядел он настолько задумчивым и отрешенным, что я невольно затормозил, не желая его слишком резко прерывать.

Мое сердце сжалось от мысли, что однажды он может стать безумцем с горящими красными глазами, но я постарался тут же отогнать эти ужасные мысли: нет, не станет! Я все сделаю для этого!

Алекс взял с блюда вторую виноградную кисть и принялся медленно и изящно срывать виноградины и класть себе в рот. Ел он медленно, аккуратно и был невероятно прекрасным образчиком эльфийской красоты. Вдруг он облизнул свои пальцы от сока, а я почему-то весь сжался. На меня резко дыхнуло его любовными феромонами, из-за чего я пришел в полнейшее недоумение. Потом он опять лизнул палец — изящно, нежно — а я ощутил дикое головокружение.

Что происходит? Этого не может быть!!!

Вдруг услышал чуть в стороне тихие смешки. Взглянув, заметил трех или четырех молоденьких эльфиек, которые подглядывали за Алексом, прячась за соседней палаткой.

— Это принц Александр! — с восторгом прошептала одна, по-моему, младшая дочь князя Рэмбрандса. — Какой он красавец! Глаз не оторвать!

— Вы видели? Вы видели??? — возбужденно зашептала другая. — Он только что облизал свои пальцы. Это было так… волнующе! Мне показалась что он не сок слизывал, а меня целовал!

— Точно, точно! — подхватила третья. — Он потрясающий! Чем дольше на него смотрю, тем больше пропадаю!..

Я нервно сглотнул и сделал тяжелый выдох. Алекс невероятно привлекает взгляды. Реакция девчонок вполне понятна. Но почему же на него реагирую даже я?

Мне стало так стыдно и некомфортно, что я сильно покраснел и отвернулся. Однако, как только краска сошла с лица, я решительно двинулся в сторону брата.

— Алекс, — проговорил я ему серьезно, а, когда он поднялся с места и посмотрел на меня своими невинными детскими глазами, добавил, — лучше не делай так с пальцами больше!..

— Ладно, — ответил он немного испуганно, а мне пришлось взять всю свою волю в кулак, чтобы подавить в себе странное желание его обнять…

Дорогие друзья! Книга намного воодушевленней пишется, когда вы оставляете свои комментарии! Прошу, не скупитесь! Пара слов — и автор счастливо прыгает на стуле! Жду реакции! Спасибо!