Этьен Винтерфилд — лучший маг-следователь Глорихейма

Часть пятая. Глава 26

— Вот, слушай, — начал Варгис с порога. — Возвращается Его Величество во дворец, а королева с начальником охраны. Его Величество возмущен: «Как же так, ты приставлен супругу мою охранять, а не прелюбодействовать с нею!» На что тот отвечает «Я и охраняю, Ваше Величество. Как снаружи, так и внутри». Смешно?

— Очень, — я скривился. Подобных анекдотов о Его Величестве за последние две недели расплодилось немало, и если уже самые наивернейшие подданные, коими можно было считать служителей правопорядка, рассказывали их в открытую, то что можно было подумать об улице?

Впрочем, в этой ситуации всеобщее мнение было на стороне короля. Теперь уже бывшая Ее Величество за время пребывания в этом статусе не снискала ни любви, ни просто народной симпатии. Даже представители знати, насколько я знал, злорадно потирали руки и вовсю судачили о том, кто станет пятой супругой нашего невезучего короля.

При всем том мы следователи оттого, кто займет вакантное место, перемен не ждали — количество совершаемых преступлений, к сожалению, уменьшаться не собиралось — что начальство и продемонстрировало, перейдя непосредственно к делу.

— Помнишь, я тебе отпуск обещал?

Я удивленно взглянул на начальника. Неужели, даст?

— Так вот, я тебе его не дам, — ответил на мои мысли тот. — Труп нашли, — пояснил он, постукивая костяшками похожих на колбасу пальцев по моему рабочему столу так, что начали подпрыгивать сложенные в противоположном углу папки с делами.

— А почему к нам, а не к соседям? У Трейса половина отдела простаивает.

— Да не простой там труп, — покачал головой Варгис. — Местные сообщили, что разложился сильно, а вот одежда тленом почти не тронута. Там, — он ткнул пальцем вверх, — подозревают, что магия. Надо съездить, разобраться.

Ехать пришлось на южную окраину Глорихейма. Собственно тот район, где нашли тело, городом уже не считался, и жили там преимущественно знатные и богатые горожане. Многие имели одновременно квартиру или небольшой особняк в центре, и уже более просторное поместье в пригороде. С выездом из официальной городской черты застройка становилась все более разреженной, соседние дома разделялись уже не одним забором, а разномастными лужайками и парками. Ближе к реке жилья становилось еще меньше, а непосредственно рядом с водоемом вообще никто не жил из-за того, что левый рукав Роанны, чьи истоки начинались на снежном севере, имел свойство в этом месте разливаться. Если правый, который использовали для судоходства, искусственно укрепили, то русло левого как раз в этом месте разветвлялось еще на несколько протоков. Весной пойму постоянно затопляло, в результате чего, пополам с жарой, к лету местность превращалась в самое настоящее болото. В котором и нашли тело.

— Видать в протоке топили, — пояснял глава местного жандармского участка. Судя по его измученному и нервному виду, подобная находка была здесь большей редкостью, в отличие от огромных донных сомов, которых, судя по заявлениям и жандармов, и местных жителей, развелось в местном болоте видимо-невидимо.

— Так Стась поначалу и подумал, что это сома на остров вынесло, — жандарм указал на присутствующего здесь же сторожа с поместья графа Страуфолка, по совместительству заядлого рыбака. Тот кивал и ежесекундно утирал своей тряпичной шляпой пот со лба. — Подцепил его багром, а как потянул, так волосы увидел.

— Еле духу на то хватило, — добавил рыбак, — до берега-то дотянуть. А там уж так с багром и оставил-то, чтобы снова не унесло, и бегом в отделение.

— Тут на повороте течение сильнее, вот и вынесло, — продолжал рассуждать глава жандармского участка. Топили бы чуть ниже по руслу, где затон, то не всплыла бы.

— Как я понимаю, жертву не опознали, и о пропаже никто не заявлял? — спросил я у сержанта.

— Нет, сэр, заявлений о пропаже не было, а опросить никого не успели, вас дожидались, — ответил тот и в свою очередь достал широкий клетчатый платок, чтобы вытереть тем лоб.

Предмет обсуждения так и лежал в том месте, где бросил его рыбак, стыдливо прикрытый наспех найденной жандармами тряпицей. Смотреть, а тем более подходить к нему никто из тех, кто обнаружил утопленницу, более не желал. Причина, впрочем, оказалась вполне очевидной.

— Побери Единый! — выдавил из себя Карилл, которого я отобрал у Трейса на случай, если труп оказался бы все-таки простым трупом. Драйзен, который должен был зарисовать находку, едва ли не сразу переместился в наиболее отдаленные — докуда успел добежать — кусты. Мои специалисты по магическим колебаниям разом позеленели, да я и сам, наверное, немного побледнел. Единственным, кто остался совершенно безмятежным, оказался наш эксперт-криминалист Трихтер.

— Что тут у нас? — именно он решительно снял с тела тряпицу. — Ага! Интересненько. А это что? Надо же! А если здесь? Чудесно!

Я сперва малодушно попробовал не смотреть на его манипуляции, однако комментарии эксперта вызывали столь живые картинки в моем воображении, что пришлось смириться с реальностью. Тем более что было, на что обратить внимание, кроме, собственно, наполовину разложившегося тела. Во-первых, длинные с рыжеватым отливом волосы, которые указывали и на пол жертвы и немного на возраст. Во-вторых, платье, действительно, оказалось целым, и там, где оно успело подсохнуть, угадывался изначальный серый цвет. Ткань платья, казалось, была самая простая, как и строгий крой. Поверх платья угадывалась еще одна тряпица, только более тонкая и уже измочаленная. Впрочем, о ее предназначении и так можно было уже догадаться.

— Странненько, что укусов-то нет, — заметил Трихтер, взглянув на меня поверх стекол очков.

— Укусов? — не сразу понял я.

— Ну да, до такого прекрасного состояния и рыбина могла обглодать, но следов я не вижу, что странно, учитывая, что местечко-то это рыбное.

— Может, невкусная просто оказалась? — ляпнул один из помощников Анция, после чего уже Карилл, зажав рот сразу обеими руками, бросился туда же, где до сих пор пребывал Драйзен.

— А вот это ты после меня и проверишь, — ласково ответил эксперт. — Может, напихали в нее чего, что даже рыба жрать отказалась.

Молодой и оттого неопытный в изощренных каверзах экспертной среды специалист позеленел — до этого он и так был белый как мел — и сгорбился на кочке, на которую присел, выставив перед собой как щит рабочий саквояж, чтобы хотя бы так прикрыться от трупа неизвестной служанки.

— Я не ощущаю повышенного магического фона, — возразил я криминалисту, хотя смутные и еще неоформленные подозрения у меня уже были.

— Что, опять чуйка сломалась? — отреагировал не отличавшийся ни тактом, ни деликатностью Трихтер. — Как она могла без магии-то за день-то сгнить?!

— С чего ты взял, что за день? — выразил всеобщее мнение Анций.

— Ты ее желудок видел? — поинтересовался криминалист у коллеги. Тот скривился. — Так посмотри!

Анций скривился еще больше. Зрелище и, правда, было неординарным даже для, казалось бы, привыкших ко всему маг-экспертов.

— В нем еще вполне различимые останки пищи, — менторским тоном добавил Трихтер. — А при естественном гниении, они бы протухли первыми. Можно даже догадаться, что она ела перед тем, как умерла. А это любопытно…. — протянул он, склоняясь над упомянутым органом. — Тебе это понравится, Этьен, — добавил криминалист с самым довольным видом.

Я в этом сомневался, о чем прямо и заявил. Однако уже через четверть минуты Трихтер вытянул из внутренностей нечто дурно пахнущее и покрытое слизью и протянул его мне.

— Кхм, — прокашлялся я, напоминая, что меня такими жалкими трюками не проймешь.

— Ах, да, — ухмыльнулся криминалист и обтер это нечто салфеткой. — Вот.

Теперь в его ладони лежал небольшой ключ.

— И ты это нашел…. — я подставил носовой платок, чтобы Трихтер положил на него находку.

— В желудке, — преспокойно ответил тот. — Он не мог стать причиной этого? — криминалист обвел круговым движением руки все тело.

— Нет, ключ самый обыкновенный, — я с помощью платка перевернул тот на другую сторону, но и там не обнаружил ни подозрительной гравировки, ни инкрустаций. — Хотя подозреваю, что он стал причиной смерти.

— Ну, тут-то все просто, — Трихтер ткнул пальцем в шею, — перелом шейных позвонков.

— Вот-вот, — кивнул я. — Шею могли свернуть как раз из-за ключа.

— Тут я спорить не буду, — отозвался эксперт, снимая перчатки и освобождая место около тела. — На одежде никаких меток нет. Ни серег, хотя те могли остаться на дне, ни колечек, ни бусин, ничего, что так любят девушки. Так что, никаких примет, кроме примерного роста, рыжих волос и ключа. А искать, кто она и откуда, и кто и за что так с ней, уже твоя вотчина, Этьен. Давай, парень, — обратился он уже к говорливому помощнику маг-эксперта. Тот затравленно взглянул на меня, но я лишь кивнул, подтверждая, что пора приступать ко второму действию, то есть снятию магического спектра.

— Живей, расставляй датчики! — Анций тоже не преминул воспользоваться оплошностью новичка. Несчастный снова посмотрел на меня, и взгляд его уже умолял.

— Можешь ставить прямо на покрывало, — милостиво разрешил я, сжалившись над пареньком. Тот кивнул и уже споро расставил — вернее, покидал, но никто уже не стал придираться — на прикрытое тряпкой тело считывающие магический фон артефакты, а Анций активировал регистратор.

Я по-прежнему мог заранее сказать, каким будет результат — магии около трупа не чувствовалось никакой — однако был шанс, что ошибался. В конце концов, человеческое восприятие ограничено — это понимали все, потому обычно и предпочитали использовать вместо магов артефакты и накопители. Я подозревал, что уже лет через двадцать-тридцать вотчина природных магов сузится до теоретических изысканий, а всем остальным займутся артефакторы и, по понятным причинам, демонологи и менталисты.

— Отрицательно, — выдал вердикт главный маг-эксперт, когда прямая линия преодолела более трех дюймов на ленте, выходящей из самописца. — Давай, нижний фоновый спектр.

Помощник аналитика незамедлительно воспользовался возможностью отсесть подальше от трупа. Пока тот переключал тумблеры на приборе, Анций задумчиво произнес:

— Я бы поставил на проклятье, Этьен.

Мнение было разумным, и я тоже к нему склонялся, но даже оно оставило бы следы в общем фоне. Не говоря уже о нижнем.

— Пусто, — от удивления Анций даже приподнял покрывало, чтобы вдумчиво уставиться на тело. Криминалист, заботливо укладывающий инвентарь в саквояж, покачал головой.

— Я за свои слова ручаюсь, убили ее вчера вечером или ночью, не раньше.

— Ладно, — отозвался я после некоторого размышления. — Маловероятно, что ее тащили сюда издалека. Опросим жителей близлежащих домов, — добавил, указав на усадьбы на пригорке, — если она оттуда, то пропажу молодой рыжеволосой служанки должны были заметить.

Оставив экспертов разбираться с оборудованием, а коронеров упаковывать в стазисный кокон останки, я, прихватив с собой и настоящего, и бывшего помощников, отправился к тянувшимся вдоль реки, пусть и на некотором отдалении, особнякам. Опасения, что поиск места жительства и работы убитой служанки затянутся на день, а то и на два, не оправдались. Начали мы опрос, не упоминая об убийстве, с ближайшего к реке дома. Двухэтажный особняк принадлежал некому графу Лисли, но ответили нам, разумеется, не хозяева, а экономка.

— Служанка! Рыжеволосая? Нет, у меня такой не было. Однако сразу вам могу сказать, сбежала. Эти ленивые и безответственные девицы сбегают уже через полгода. Хорошо еще, если одни, а не с сервизом, — строгая ухоженная женщина сурово поджала губы, демонстрируя этим недовольство поведением абсолютно всех служанок.

В следующем поместье, принадлежавшему некому барону Стирсету, и у его соседа, промышленника Зарьеля ответили то же самое. Складывалось впечатление, что это какое-то поветрие, навеянное местным воздухом, или выбирали служанок местные богачи совсем не там, где следовало.

Однако покидая последнее поместье, Драйзен остановил пробегавшего мимо мальчишку.

— Так у Натенди, кажись, рыжуха служит, — почесал макушку паренек, судя по испачканному по виду, помощник садовника. — Да, Регдой, кажись, кличут.

Имя мне показалось знакомым, а дом упомянутого господина находился прямо по соседству, на пригорке, как раз туда мы, собственно и собирались отправиться после Зарьеля. Вопрос, стоит ли обратиться к хозяину дома или снова к прислуге, разрешился сам собой, когда, не успели мы дойти до дома, мимо нас с покрытым полотенцем тазом продефилировала крутобедрая девица с огоньком любопытства во взгляде.

— Рыжая Регда? — красотка была явно разочарована тем, что искали не ее. — Так нет ее, хозяин еще вчера рассчитал.

— Так, — быстро сориентировался я. — Куда она пошла, ты видела?

— А что мне на нее смотреть, жердину рыжую? Мне об этом Марра сказала.

— А Марра кто?

— Кухарка наша, только кашеварит она как в харчевне у дороги. То пережарит, то недосолит, а то и вовсе сырое подаст.

— А хозяин твой где? — до талантов кухарки мне дела не было.

— Хозяин? Так заперся в кабинете с самого утра, никого не пускает, — в голосе красотки, мне показалось, звучала обида.

— Ясно, — я направился к дому, но бесцеремонная девица вдруг ухватила меня за рукав.

— Сказано же вам, не принимает хозяин!

— Нас примет, — уверенно заявил Драйзен, показывая значок, пока я отдирал от своего рукава неожиданно крепкие пальцы служанки.

Встретив такое рьяное противодействие со стороны всего только одной служанки, можно было ожидать, что особняк придется брать штурмом. Но нет. На первом этаже, в холле, вообще, никого не было. Лишь через некоторое время из боковой двери выглянула прикрытая каким-то странным шлемом физиономия, которая могла принадлежать как и мужчине, так и женщине. На вопрос «Где хозяин?» физиономия ничего не ответила, зато из-за двери показалась одетая в грубую тканевую перчатку рука, указавшая на ведущую на второй этаж лестницу.

На втором этаже, поделенном на два крыла, нас встретили такие же пустые коридоры. Решив действовать наугад, я свернул налево и толкнул первую попавшуюся дверь. Оказалось заперто. Что же, мало ли по каким причинам запирают дверь. Толкнули другие. Незапертыми на этаже оказались только две двери — одна вела в библиотеку, другая в салон, но оба помещения оказались пустыми — на стук в остальные никто не отвечал. Неужели, вместе с рыжей служанкой вымер весь дом?

Я вернулся к самой первой от лестницы двери — логично было предположить, что она и вела в пресловутый кабинет — и постучал в нее снова, затем забарабанил, но никто не открывал. Казалось, оттуда не исходило ни единого звука, хотя по заявлению служанки и указанию кухарки, если это была она, хозяин дома должен был находиться именно там.

Что же, замок на двери был магический, да и полномочия на такой случай у меня были. Поэтому, уже не сомневаясь, я взломал закрывающие плетения и толкнул дверь вовнутрь.

— Ого! — удивился Драйзен.

— Терр подери! — не удержался бывший помощник, как будто оба видели перевернутое вверх дном помещение в первый раз в жизни. Пол кабинета — а это оказалась именно та комната, которую мы искали — плотным ковром усыпали листы бумаги, за исключением тех мест — а их навскидку было около полудюжины — где был вскрыт паркет. Полки стеллажей были опустошены, а книги в разной степени разорванности образовывали горку, достающую вершиной до подоконника. Стулья были перевернуты, а их обшивка вскрыта. Стол разгромлен и практически раздроблен на отдельные доски, та же судьба постигла находящиеся у стены тумбочки. Внутренности дивана стояли торчком наружу, образовывая фигурную композицию, достигающую почти ярд в высоту. Украшавшие стены знаменитые арцельские отделанные перламутром обои были ободраны, а на самих стенах — это было заметно даже с порога — виднелись следы взлома.

— А где хозяин-то? — вслух высказался за всех Драйзен.

А я уже догадывался. Ступив в комнату прямо по разбросанным листам с какими-то записями, я перешагнул через две развороченные половицы, обогнул сложенный даже не пополам, а вчетверо, письменный стол и уставился на торчащие из-под груды сваленных в кучу книг ноги в узких шелковых штанах в полоску и модных ботинках из дубленой драурской кожи.