Fair Play

Глава 4. Бац-бац… и мимо

Майк

Что за..? Кладбище? Тихое место, чтобы потрахаться? Да ну. Быть не может. Я припарковался на значительном расстоянии, но все равно видел, как они оба вышли из машины. Кони опять что-то ей выговаривал, он все время ее учит. Я бы сдурел от такого отношения, даже если бы и заслуживал интенсивной опеки. Спаркс сегодня казалась более лояльной, чем на вечеринке. Она кивала и с удовольствием принимала все, что говорил МакКинзи, даже улыбалась. Кисловато, но все же. Он тер ее плечо своей здоровой лапищей, словно подбадривая.

Я совершенно перестал понимать происходящее, когда Коннор крепко обнял Спаркс, сел в машину и завел мотор. Мне еле-еле удалось вовремя уткнуться головой в коленки, чтобы он не узнал меня, проезжая мимо. Надеюсь, эту машину он тоже не вспомнит.

Когда я вынырнул, то увидел, что Спаркс уже направилась к воротам. У нее в руке были две белые калы, которые я не заметил раньше. Да, они же останавливались, но я видел только макушку Коннора, когда тот быстро бегал в магазин.

В голове потихоньку начали сходиться факты и обстоятельства. Видимо, Спарксы похоронены здесь. Кони просто подбросил ее, наверное, хотел подождать, но она отказалась. Я не выдержал, вылез из машины и пошел за мисс Спаркс. Сам не знаю, зачем. Мне почему-то очень захотелось увидеть, что она делает. Просто стоит? Молча или разговаривает? Или плачет, как нормальный человек? Я спрятался за деревом и начал свое наблюдение, выглядывая из-за ствола.

Мисс Спаркс сидела на коленях, невзирая на голые ноги и светлую юбку цветастого платья. Калы уже лежали на могильной плите, которую она почему-то терла несколько минут в одном и том же месте, словно там была какая-то грязь… а может, просто гладила. Девушка склонила голову на бок, и я увидел, что ее губы шевелятся. Она говорила шепотом или вовсе беззвучно. Я бы услышал, если бы вслух, не так уж далеко и стоял.

Мисс Спаркс отряхнула ладошки друг о друга и засунула руки в карманы короткого пиджака, ежась на ветру. Она громко шмыгнула носом, и меня словно иглой кольнуло. Может, это и насморк, конечно, но, скорее всего, боль, скорбь и грусть. Она живая, а я просто смешон.

Резко развернувшись, я решил уйти, но наступил на какой-то сучок. В этой тиши хруст дерева под ногой показался мне нереально громким, и я вытянулся по струнке за деревом, надеясь, что она не заметит меня. Вроде бы, не заметила. Мисс Спаркс все так же сидела у надгробной плиты, когда я аккуратно выглянул. Решив воспользоваться другим выходом, чтобы не попасться, я удирал короткими перебежками, стараясь ступать тихо. И хотя этот путь был более удобным, чтобы незаметно слинять, мне потом пришлось дать хороший крюк, чтобы вернуться к машине.

Наконец я уселся в уютное тепло салона и откинул назад голову, закрыв лицо руками. Ну что я за мудак? Играю тут в детектива, а в итоге вместо похотливых беспринципных любовников получаю дружбу между идеальным мужем и отцом МакКинзи и скорбящей о погибших родителях дочерью Спаркс. Я жалок. И, вообще, лезу черти куда. Даже если бы они вошли в мотель или какой-нибудь домик, держась за руки, что бы я с этим делал? Стебал бы Спаркс? Ну, может быть. Хотя опять же, она бы заявила, что я сую нос не в свои дела.

Хватит, Сторм, езжай домой. Завтра тяжелый день, а послезавтра важный, очень важный. Определенно я не собираюсь ругаться с начальницей перед игрой. Только я так подумал, как дверь моего автомобиля открылась, и рядом со мной уселась… мисс Спаркс. Чтоб меня черти драли. Попался.

— Привет, — повернулся я к ней с глупой улыбкой.

— Какого черта ты за мной таскаешься, Сторм? — зарычала Спаркс.

«Таскаюсь» звучало так, словно она не первый раз меня ловит. Это плохо.

— Я… Ммм… Да… Это случайность… — мялся я, как дурак, расписываясь в собственном преступлении.

Эх, нужно было сразу признать себя идиотом и извиниться. Извиниться? Ой, да фиг там. Мои извинения эта хамка услышит только после японской пасхи. Лучше уйду в несознанку.

— Случайность? Ха, да что ты говоришь. Я видела твою тачку у школы, когда мы забирали Эмму и Алана. Нечего мне тут втирать.

Черт, она видела.

Я опять промямлил что-то в свое оправдание.

— Серьезно, Сторм, просто признайся…

— В чем? — не понял я.

— Ты втрескался в кого-то из нас!

— А?

— Я или Коннор? Кому повезло со сталкером Стормом? — гаденько ухмыльнулась зараза.

— Ты… Ты… — у меня не было слов.

— Все-таки я? Так сиськи понравились? Мало тебе надо для счастья, придурок, — Спаркс почти рычала. А я закипал, хотя и не знал, что сказать. Просто бесился, понимая, что она оттягивается по полной за мой промах.

— Не настолько хороши твои сиськи… — процедил я сквозь зубы, отвесив себе мысленно пару пинков под зад и десяток ударов кувалдой по макушке.

— Ооо, да брось, малыш, это останется нашей тайной, не надо истерить, — издевалась она. — Я никому не скажу, что ты — озабоченный мудак, если сделаешь мне два одолжения.

— Чего? — я просто фонтанирую высокоинтеллектуальными фразами.

Но, правда, чего ей надо?

— Ты прекращаешь эту нелепую слежку…

Я открыл рот, чтобы опять брякнуть что-то в свое оправдание, но она подняла руку, останавливая меня.

— Ты следил за мной, и даже не вякай! Или прекращаешь это дерьмо, или я расскажу Коннору и Фрэнку. А, может, и своим друзьям из The Times или The Sun. А, может, и сразу обоим изданиям.

— Второе… — крякнул я, понимая, что Спаркс не просто так сотрясает воздух угрозами, она и в правду может это сделать. — Какое второе одолжение?

— А с первым у нас как? Порядок?

— Да, больше не повторится, — я опустил глаза. — Что еще тебе нужно?

У меня в голове мелькали жуткие догадки. Я понятия не имел, что она потребует от меня, но придется выполнить и это, иначе конец моей репутации и спокойной жизни.

— Домой меня отвези, — буркнула мисс Спаркс, доставая из сумки плеер. Я уставился на нее, не веря своим ушам. — Ну, что пялишься? Заводи мотор и поехали. Адрес тот же.

Она сунула в уши капельки и отвернулась к окну.

Я сглотнул и повернул ключ. Стоит ли говорить, что эта поездка была намного тише нашей первой. Как только я остановился у дверей ее дома, Спаркс выпрыгнула из машины, не удостоив меня даже взглядом, не то, что прощанием. И я поехал домой, мысленно отвешивая себе оплеухи.

Ну что я за дурак? Как можно было так глупо попасться? Она же теперь меня будет склонять и так и эдак, а я даже пикнуть не смогу, потому что сам засунул ей в рукав козырь.

Меня не радовала ни чистая квартира, ни свежеприготовленная моей помощницей еда, ни компьютер, ни телек — НИ-ЧЕ-ГО. Даже рукоблудить не хотелось — нервы. Я долго ворочался в кровати: все никак не мог уснуть. Мне было стыдно.

Не спит она с Коннором. Если они сто лет знакомы, то это вполне могли быть дружеские игрища… хоть и на грани. Ее второе имя мисс На Грани, почему бы и тут не перегнуть. А даже если и спит, мне должно было хватить двух первых провальных преследований. И если уж никак нельзя было обойтись без третьего, то мне следовало уехать вслед за Кони, а не тащиться подглядывать. Идиот.

Я застонал, ворочаясь и бодая подушку, которая была чертовски неудобной. Улегшись на спину, я заставил все мысли свалить из моей тупой башки. Это всегда срабатывало, не подвело и на этот раз, хотя было нелегко очистить разум. Я уснул, и, кажется, уже через секунду заорал будильник. Пришлось, конечно, вставать и ругать себя за излишнюю впечатлительность. Раскис я что-то. Никогда никакие передряги не мешали мне выспаться. Нужно оставить все это, послать к черту, забыть и успокоиться. Сегодня важнейшая тренировка, а завтра игра. Я не имею права быть вялым, несобранным, даже зевать мне не полагается. Нужно просто выйти на поле и отыграть, выложившись на двести процентов. Это завтра. Сегодняшний день можно село спускать в унитаз. Предчувствие. Я облажаюсь, и лучше, чтобы это было что-то незначительное.

Позволив себе на завтрак слабый кофе, чтобы взбодриться, я порулил на базу. Сердце колотилось, как бешенное, но не от кофеина, а снова из-за дурацкой тревожной чуйки. Спаркс будет там, уверен. И выкинет что-нибудь. Господи, я реально боюсь мелкую худосочную девчонку. Дожил Сторм, это финиш.

Все шло нормально. Меня расслабил и одновременно привел в тонус массаж, но на тренажерах снова посетили мысли о вчерашнем недоразумении. Нервозность вернулась. Потом мы долго слушали тренера, который заново вещал нам о тактиках и возможных комбинациях для предстоящей игры, которые поглотили мой разум. Но на поле я снова начал прикидывать, какую свинью мне подложит Спаркс. Она стояла у кромки в своей пижонской форме с единицей, наблюдая за нами, словно хищник за добычей, не давая ни на секунду расслабиться. Хорошо, что все это не отразилось на моей игре. Я с облегчением выдохнул, когда тренировка окончилась, и поплелся к раздевалке.

Там меня и накрыло. Сука опять рылась в моем шкафчике. Она поменяла воду. Я убью ее!

Вылетев из раздевалки в холл, я увидел маленькую дрянь, которая разговаривала у бара с Фрэнком.

— Сколько это будет продолжаться? — заорал на нее я, теряя все чертово терпение.

— Убавь звук, Сторм… — огрызнулась она, выпучив на меня зеленые глазища.

— И не мечтайте, мисс Спаркс, вы же не убавляете свою наглость…

— Майк, какая муха тебя укусила? — попытался перебить меня тренер, который тоже выглядел слегка озадаченным. Он сжал мое плечо, видимо, желая успокоить, но какое там… У меня бурлили мозги в голове, кипели слюни во рту и пузырились сопли, грозя вырваться из ноздрей. Я выдрал плечо, рыкнув:

— ОНА ЗАДОЛБАЛА! — я ткнул пальцем в начальницу. — Если меня купил твой клуб, это еще не значит, что я — твой раб. Я наелся твоего дерьма. Какого черта ты роешься в моих вещах? Что ты о себе возомнила? Вся такая из себя важная мисс Задавака стоит у кромки поля, корча из себя крутую начальницу, типа хоть что-то понимающую в футболе. Вы — ничто, мисс Спаркс, пшик, дурацкая картинка в своей шитой на заказ форме с номером один. Сколько же нужно самомнения, чтобы запретить вратарю носить стандартный первый номер…

Меня несло, и внезапная догадка, почему голкиперы МЮ никогда не играют под стандартным номером, пришлась очень кстати. Как только я сказал это, Спаркс вся напряглась и сжала кулаки. Я ожидал, что она зарядит мне хук справа, потому что слов-то у нее точно не было.

Но она просто кусала губу, сверля меня глазами, которые подозрительно блестели.

— Мелли, милая, — Фрэнк погладил ее по спине.

Она словно очнулась, задрала голову, тряхнув копной густых волос, развернулась и быстро пошагала прочь.

— До свиданья, — едко выплюнул я ей в спину.

— В мой кабинет, Сторм! — гаркнул тренер.

— Но… — начал было я.

— Живо!

Фрэнк тоже развернулся, но в другую сторону, и пошел к кабинету, а я поплелся за ним, понимая, что огребу, будучи пострадавшей стороной. Ну правда, я тут потерпевший, если не считать моей слежки. Но Фрэнк-то об этом не знает.

— Какого дьявола ты вытворяешь, парень? — заорал он на меня, как только я прикрыл дверь.

— Она достала меня, тренер. Опять рылась у меня в шкафчике и подменила воду. Я не пью газированную. Уверен, это ее рук дело, — тараторил я, как маленький, чтобы успеть оправдаться.

— Что? — Фрэнк уронил челюсть. — Ты наорал на владельца клуба, обвинив ее черти в чем, из-за пузырьков в воде? Ты шутишь, Сторм?!

— Какие, к черту, шутки. Она не первый раз…

— Заткнись к чертям. Ты сам себя слышишь? Взрослый мужик воюет с девчонкой, — он схватился за голову.

— Она первая начала, — вырвалось у меня апогеем истерики.

— О, Боже… как дети! Слушай, Майк, прекращай. Серьезно. Мы тут хоть и в игры играем, но на кону большие деньги и ответственность и, вообще, много чего. Я не желаю больше видеть подобные сцены, — подытожил Фрэнк уже более спокойным голосом.

— Да, тренер, — я опустил голову. — Я все понял. Могу идти?

— Езжай домой, не нужно вам с Мел сейчас пересекаться. Она собиралась остаться на базе. Но чтоб завтра заранее и как штык, и… — он словно хотел что-то добавить, но так и не закончил предложение.

— Конечно, буду. Так я пойду? — я уже схватился за ручку.

— Майк, подожди, — опять окликнул меня Фрэнк. — Это не Мел. Это я…

— Что ты? — не понял я.

— Я ввел запрет на первый номер.

У меня глаза на лоб полезли.

— Ты не знал, я понимаю, — решил пояснить Фрэнк. — Но, думаю, что все равно тебе следует извиниться перед девочкой.

— Хрена лысого, — уже по привычке оскалился я. Не буду я перед ней извиняться. Скорее ад замерзнет.

— Майк, эту форму заказал Уилл, когда ей было десять. У нас тогда как раз был травмирован вратарь, и все шутили, что Мел — наш временный номер один. А Уилл всех поправлял, что, может, для кого-то и временный, а для него она — всегда первая. Он погиб с женой через пару дней. Я лично запретил носить первый номер, и, кстати, тебе неслабо повезло иметь свою десятку при этом. Ее многие хотели. Надеюсь, ты понимаешь, сколько Уилл Спаркс сделал для Манчестера и для футбола…

— Наверно, как никто… — оборвал его я. — Я не знал, Фрэнк. Прости.

— Извинись перед Мел, — опять посоветовал он.

— Попробую. Позже, — кивнул я, понимая, что в этом-то я на все сто процентов неправ. Извинюсь только за форму и после игры. Всем нужно остыть.

— Вот и ладно. Иди, — отпустил тренер, и я поплелся к стоянке.

По пути у меня проснулась совесть, которую я почти усыпил сегодня ночью. Мне снова стало стыдно. Опять я в заднице. Вот зачем наорал на нее, да еще и при Фрэнке? Как она только не расплакалась? Сначала я за ней по кладбищу таскаюсь, а потом еще такое выкидываю. И странно, что мне ничего не было сказано в ответ. Обычно мисс Спаркс за словом в карман не лезет. И вряд ли она постеснялась тренера.

Понятия не имею, что делать. Нужно переспать с этим. Уже вечер, сейчас сяду в машину…

Колени подогнулись, когда я увидел то, во что мне придется сесть… «Мудак» было выведено красной краской (видимо, из баллончика) на капоте. «Сталкер» красовалось на багажнике. Я, как девочка, закрыл лицо руками и застонал, желая, чтоб это оказалось галлюцинацией.

М-да… Мисс Спаркс ничего не сказала мне в лицо при Фрэнке, но оставила красочные послания на моей тачке.

Я набрал справочную, чтобы узнать адрес ближайшей автомастерской, предвкушая смешки и сумму сверху, чтобы это не было предано огласке.

Потеряв почти час в мастерской, я, наконец, вернулся домой на такси, полностью разбитый и выжатый. Краткий сон, ранний подъем, интенсивная тренировка, ругань, проснувшаяся совесть и еле сдерживающие смех мастера из автосервиса — все это просто убивало.

Я ввалился домой и сразу пошел на кухню поесть. Пока мой обед крутился в микроволновке, я достал бутылку воды и открыл ее.

— Мать твою.

Газированная минералка залила мне ладонь, видимо, производитель не пожалел пузырьков. Откуда у меня дома газированная вода? Я снова полез в холодильник и увидел там упаковку точно такой же, без двух бутылок.

Одну я держал в руке, а вторую взял сегодня с собой на тренировку. Чтоб меня черти драли. Это не Спаркс. Видимо, моя помощница перепутала. Я вообще без причины наорал на нее. Чего ж теперь удивляться, что моя машина исписана своеобразным граффити, и спасти ее сможет только полная покраска.

Аппетит пропал, но я все же затолкал в себя половину порции. Теплый душ тоже не помог расслабиться. Холодная постель опять-таки не способствовала отключке. Но, прочитав себе лекцию о важности сна для физического и духовного состояния перед игрой, я отключился.

Утро встретило меня той же нервотрепкой. Переспать вчерашний инцидент не вышло. Я изо всех сил старался гнать прочь мысли о мисс Спаркс, но ее образ настырно вырисовался перед глазами, как только я моргал. Ее не было на разминке перед игрой, хотя я готовился к встрече и даже решил извиниться прямо перед матчем. Но нет… Не повезло.

Пытаясь усыпить совесть, я разбудил мандраж. Мне не нравилось, что за плечами осталась нерешенная проблема. Дурной знак. Родители не смогли приехать, только Джошуа. Второй знак. Мама с папой никогда не пропускали таких важных для меня игр, а сегодня вот застряли в Штатах из-за нелетной погоды.

Зря я думаю об этом. Нужно думать только об игре, и никакие знаки, никакая мисс Спаркс… Ох… ну что опять она? Почему мне стыдно? И даже разрисованная тачка уже не так злит.

Пока я гонял все это в своей голове, пришло время выходить на поле. Траффорд был залит солнечным светом, что опять мне не понравилось. Я сел на скамейку запасных, кусая губы и ругая себя за все, что надумал. Судья дал свисток, и я обратил все внимание на поле.

Игра была не из легких. Соперник попался достойный, и весь первый тайм прошел в сухую. Перерыв в раздевалке. Фрэнк был не доволен. Ничья в квалификационном домашнем матче нас не устраивала. Тренер сменил основную стратегию на более атакующую. В связи с чем я должен был выйти не на последних десяти минутах, а в середине второго тайма, заменяя одного хавбека. Вся игра строилась через меня и Тэйлора. Мы с ним отлично понимали друг друга во время тренировок, так что осталось только выйти и вколотить пару мячей в ворота противника.

После перерыва я сразу стал разминаться у кромки поля. И тут же увидел ее. Мисс Спаркс сидела в первом ряду с какой-то мелкой девчонкой. Подружка, наверное. Они переговаривались и внимательно следили за игрой. Я аж засмотрелся на этих кумушек. Спаркс отлично выглядела, видимо, не так уж и убивалась из-за моей вчерашней грубости. Странно, почему она не сидит в ложе. Вся такая демократичная…

— Сторм, не стой — замерзнешь! — гаркнул на меня Фрэнк. — И рот закрой.

— Фак, — буркнул я себе под нос, подбирая челюсть и снова работая руками. Пялюсь тут на нее, как дурак.

Попрыгав у кромки еще минут пять, я снова зыркнул на трибуну. Меня магнитом что ли тянет к ней? Это уже нездорово. И, кажется, не я один болен. Мы встретились глазами с мисс Спаркс. Как давно она на меня смотрит? Ух, и даже взгляд не отводит, бессовестная. Не знаю, зачем, но я подмигнул ей, а она… Ну, конечно, чего еще я ждал? Зараза показала мне фак. Вспомнив, что сейчас на меня направлена куча камер, я решил не уподобляться мелкой гиене. Подружка толкнула ее локтем, и они обе покатились со смеху. Ржали надо мной — сто процентов.

Я отвернулся, снова сосредоточился на игре, но уже не мог избавиться от ощущения, что кто-то буравит мою спину, затылок и задницу взглядом. Это нервировало еще сильней. Минут через пять уже зудела кожа и до боли хотелось почесаться. Она смотрит — я уверен. Вообще, на меня сейчас смотрит весь стадион и, благодаря великому изобретению человечества — телевидению, полмира в придачу. Меня же никогда не беспокоило это. Всегда были зрители. Сначала немногочисленная публика на школьном поле, потом городские турниры среди молодежи, за ним и юниорская сборная, — количество зрителей росло постепенно, и, когда я в восемнадцать лет первый раз вышел за сборную, то ни капли не мандражировал. Ну, стадион, ну, зрители… Подумаешь. У меня есть задача, есть талант и цель, которой нужно добиться. А еще ответственность перед теми, кто указал мне этот путь, перед теми, кто сейчас смотрит на меня. Я просто не могу разочаровать всех этих людей тем, что боюсь публичности. Да я и не боюсь. Никогда не боялся. Вот только сегодня меня просто трясет, потому что моя начальница, дочь Уилла Спаркса, хозяйка МЮ и редкая стерва, сидит и ждет, что я облажаюсь.

Объявили мою замену, и я выбежал на поле под оглушительные овации трибун. Кажется, меня тут ждали.

— Майк… — донесся до меня голос брата сквозь тугой кисель сна, сушняка и головной боли. — Вставай, красотка, не заставляй тебя целовать.

Я глухо замычал в подушку, вспоминая все вчерашнее дерьмо. Я обосрался. Ооооооочень сильно налажал вчера. Фрэнк орал на меня дольше, чем на всех остальных. Ничья в первом квалификационном домашнем матче. Неприемлемо. Что у меня вчера было с ногами? Что с головой? Почему я не мог прочитать игру защитников? Почему мы с Тэем не понимали друг друга? Или я его не понимал? Дерьмо…

А потом Джош забрал меня домой. Чтобы я не повредил головой стены, он влил в меня стакан чего-то алкогольного. Кажется, это был коньяк, кажется, коллекционный, кажется, он купил его отцу в подарок, но нужда заставила открыть. Даааааа, хорошее пойло, если я сразу упал и выключился. Фак, а упал-то я на диван. Все затекло, голова трещит, во рту кошачий туалет. Доброе утро, вашу мать.

Я приоткрыл глаз, что тут же заметил мой наблюдательный братец.

— О, очухался. Я уж собирался тебя водой облить, — Джошуа начал убивать меня своей трескотней. — У тебя классная кровать, очень удобная. Твой будильник разбудил меня в шесть утра, отправив на пробежку. Пришлось вставать. Майк, ты хоть понимаешь, что я третий раз в жизни поднялся в такую рань. А бегал-то вообще в первый. Это просто свинство с твоей стороны.

— Брааааааааааат, — проскулил я. — Заткнись на хрен.

— Размечтался, — огрызнулся он. — Я тебе кофе принес, между прочим.

— Без кофеина? — по-свински уточнил я, кряхтя и принимая положение сидя.

— Разумеется, без, — Джош пихнул мне в руки стакан.

Пока я хлебал почти остывший латтэ, братишка пошел на кухню соображать завтрак. Настроение было мягко сказать дерьмовое. Уже завтра нужно быть на базе, снова вкалывать, выслушивая пожелания не обосраться на этот раз.

В душе мне слегка полегчало. И голова просветлела, и ее посетили позитивные мысли. У всех бывает. Первый блин комом: перенервничал, акклиматизация, стерва Спаркс довела до ручки.

Спаркс… Я был благодарен, что она не додумалась лично «поздравить» меня. Завтра она точно не постесняется, но я уже буду в форме и смогу игнорировать ее.

Натянув джинсы, я вполз на кухню со слегка потасканным, но гордым видом. Джош уплетал омлет, уткнувшись в свежий Таймс. Он так искренне хохотал, что даже не заметил, как я вошел. Пришлось выдрать у него газету.

— Анекдоты? — ухмыльнулся я, шаря глазами по странице.

— Майк, нет, не читай, — завопил он и вскочил, пытаясь забрать у меня газету, но было поздно.

Это был не юморной, а спортивный раздел. И там была статья… обзор вчерашнего матча… Джошуа прав, не стоило мне читать, но, начав, я уже не мог остановиться.

Я так и стоял у стола, перечитывая по третьему разу, чтобы лучше вникнуть, но первое впечатление было верным. Просто разгромная статья. Я выдохнул и опустил глаза, чтобы прочитать имя автора.

Мелани Фёст.

На меня снизошло озарение. Первая… Мелани. Чтоб ее суку!

Я рванул в комнату, натянул майку, штаны, носки, кеды. Первое, что попалось под руку. Если она думает, что и это дерьмо сойдет ей с рук, то сильно ошибается. Я налажал — да. Но я не тот, кто будет помогать ей посыпать пеплом мою же собственную голову.

Да, я вчера дерьмово играл, но, вашу мать, она же сама виновата. А потом еще и пишет про меня такое…

— Эй, ты куда намылился? — нарисовался Джош в дверях спальни с обеспокоенным выражением на лице.

— Надо, — обрезал я, отодвигая его с дороги плечом.

— О, ну раз надо…

Я не дослушал и рванул в гараж, сжимая в руке проклятый Таймс, как вещественное доказательство. Доказательство моего вчерашнего фиаско. Доказательство беспринципности Спаркс.

Как она вообще может обливать грязью собственную команду, собственного форварда!

«Если руководство МЮ делало ставку на Сторма, то им стоит посочувствовать», — я уже успел заучить тезисы.

Сама себе сочувствует, вот идиотка. Думает, я — тупой, не соображу, что это она.

«За двадцать минут до конца матча Андерсон выпустил на поле своего джокера — Сторма, который на деле оказался никчемной шестеркой».

Шестерка… Господи, не дай мне ее убить.

«Видимо, Майк Сторм так долго жил в южных широтах, что до сих пор не может акклиматизироваться к родной Англии».

Вот дрянь.

«Или испанцы отпустили его из Реала с двумя левыми ногами…»

Сука.

«… или с левыми мозгами».

Убью нахрен.

«Чтобы как-то изменить ход событий на поле, подопечные Фрэнка Андерсона предприняли абсолютно верный ход. Они решили не спешить и немного покатать мяч, сбивая темп игры. Это в данном случае было просто необходимо. Однако Сторму не следовало поддерживать в этом хавбеков, если уж мяч по их милости до него докатился».

Коза, не катал я его — это называется обработкой мяча. Тупая зазнайка.

«Мало того, что Сторм сам ничего не мог сделать, он еще изо всех сил мешал реализоваться Эски. А, может, казачок-то засланный?»

А вот это было уже последней каплей. Я мог принять критику. Я — не осёл, сам понимаю, что моя игра была катастрофой, но вот такой бред, сдобренный ядом по-Спарксски — это…

У меня кончились слова и мысли. Я просто гнал машину, стараясь никого не убить и не убиться сам. Ее дом замаячил уже через пару минут. Я припарковался и вылетел из тачки, прихватив газету. Крови, я жажду крови.