Феечка с сердцем дракона (СИ)

Глава 5

Эренида Янброк

Раньше я думала, что никого не смогу ненавидеть сильнее Морка. Ха! Просто тогда мне еще не повстречался этот несносный белобрысый тип. Фабиан Магнолли. Как дорого я бы заплатила, чтобы собственными руками выбить это имя на каменном надгробии! Я бы даже почтительное «-тэй» добавила, по такому случаю не жалко!

И откуда у него этот уникальный дар все время выставлять меня беспомощной? Как сумел разнюхать про мой стилет? Музыкант же вроде, а не прорицатель! Я постоянно, каждую секунду с самого Фервира чувствовала на себе взгляд Фабиана, и гадкий фей читал меня, как раскрытую книгу.

Его ледяные глаза будто просвечивали насквозь, не спасали даже мамины сорочки и подъюбники. Знала бы, что эта груда тряпья настолько неудобна, ни за что бы не надела! Все равно меня не покидало ощущение, будто я расхаживаю перед ректором голышом, хотелось спрятаться или окопаться в укрытии. Не из-за стыда, нет, вот еще! Стану я стесняться! Просто Фабиан превратил меня в улитку без панциря, — куда ни глянь, одна сплошная уязвимость. И еще Шасть подкинула проблем…

Вот в моем военном мундире, к примеру, было полно карманов. На все случаи жизни: большие, маленькие, и, главное, с огнеупорной подкладкой. Хоть саламандру туда посади, хоть раскаленных углей насыпь — никаких тебе неудобств! А нести Шасть под платьем, как выяснилось, идея на редкость дурная.

Мы заранее обговорили: до самого общежития никаких искр, пламени и дыма. Но ящерка мало того, что елозила по мне без конца, обдавая жаром своего юркого тельца, так еще и в итоге забралась в панталоны.

Вам когда-нибудь казалось, что вы сидите на жерле вулкана? Мне вот в кресле ректора довелось испытать нечто очень-очень похожее. И мне еще повезло быть дочерью дракона, никто другой бы точно не вытерпел!

Я чудом удерживалась за подлокотники, переносила вес то на одно бедро, то на другое. Боялась раздавить эту мелкую огненную поганку и прожечь в себе сквозное отверстие. А Шасти хоть бы хны! Уж не знаю, уснула она там, уютно свернувшись клубочком, или приплавилась к моей заднице, но терпежу выяснять подробности у меня не осталось.

Вывалившись из окна ректора в колючие розы, — да, про них тоже стоило что-нибудь написать на надгробии, — я поспешно оценила местность и узрела Его. Фонтан. В ту секунду мне померещилось, будто я слышу пение боевых горнов отца. Чуть не всплакнула от счастья!

Фонтан был, конечно, небольшим. Так, лохань в виде морской раковины и по центру — рыбка, плюющая водой. Но мне хватило и этого. Ломанулась к заветной прохладе, перемахнула через бортик… «Пш-ш-ш!» — именно так прозвучало мое блаженство.

Пар заклубился над поверхностью воды, и я с наслаждением прислонилась к кристаллической рыбке. Будь моя воля, до вечера бы не вылезала! Впрочем, Шасть восторга от купания не разделила.

Как и всякое дитя огня из жидкостей саламандра воспринимала только лаву. Ну, и еще обожала нырять в печь рябого Грэта. Ложилась на расплавленную руду, гребла лапками и пускала вот такие же струйки, как эта рыбная статуя.

Но сейчас… Не прошло и двух секунд, как я уютно примостилась в фонтане, и Шасть очнулась, яростно завертелась, стрелой выскочила из воды и повисла на бортике. Впервые на моей памяти она шипела не ртом, а всем телом: саламандру окутал такой густой пар, что я видела только мерцающие рыжие крапинки и два свирепых глаза.

— Убить меня реш-ш-шила?! — донеслось из белесого облака.

— Была такая мысль! — призналась честно. — Тебе что там, костер приснился?! Я ж теперь недели две сидеть не смогу!

— Кос-с-стер… — эхом повторила Шасть. — Какой был с-с-сон! С-с-словно мы привязали Фабиана к с-с-столбу, набрали с-с-соломы… И та такая: Шасть, фас-с-с!

Эх, мечты, мечты! Я б тоже не отказалась от таких приятных сновидений, но вместо этого всю ночь смотрела кошмары, как Фабиан водит меня перед отцовским войском и заставляет играть на какой-то странной штуковине: длинная толстая дудка, а снизу у нее два колокольчика. И вот мне надо одновременно дуть и бренчать, дуть и бренчать… А Фабиан довольно талдычит: «Молодец, хорошая феечка…» Жуть!

— Значит, так, — вернулась я к делам насущным. — Сейчас тебе надо остыть, и мы идем искать общежитие. Ясно?!

— Зачем его искать? Вон оно, — последовал невозмутимый ответ.

Вот только исходил он вовсе не от Шасти: на дорожке перед фонтаном стояла фея с такими ярко-оранжевыми волосами, что у меня зарябило в глазах. Целая копна мелких пружинок-кудряшек!

Как никогда я была благодарна старине Деймару за тренировки на скорость реакции. В свое время меня ужасно бесили его уроки: мы должны были пробежать по открытой местности, пока он закидывал нас яйцами. Не увернулся? Твоя проблема! Но если бы не Деймар, успела бы я так лихо смахнуть саламандру в фонтан, пока оранжевая не подняла тревогу?

— Ты — Эренида Янброк, полагаю, — утвердительно изрекла фея и сверилась с наручными часиками. — Поздно.

— Что — поздно?! — не поняла я, изо всех сил удерживая бурлящую саламандру под водой.

— Я ждала тебя до обеда. Профессор Бургунди сказал, что у ректора в три совет, значит, ты должна была прибыть раньше. И я специально выделила час двадцать, чтобы ты разобрала вещи, потому что потом мне надо заниматься. А я не люблю, когда меня отвлекают. — Оранжевая смерила меня задумчивым взглядом, а потом добавила: — И кстати, у нас для мытья есть ванная. Загрязнять фонтан было вовсе не обязательно.

Нет, я подозревала, что среди фей мне придется несладко, но чтобы настолько… Из фонтана я вылезла лишь по одной причине — Шасть. Бедняжка чуть не вскипятила всю воду, задыхалась, поди, а то бы я из принципа даже не шелохнулась.

— Кто ты вообще такая? — спросила фею, спрятав саламандру за спиной. — Хочешь заниматься — занимайся чем там тебе надо. Я-то здесь при чем?

Выглядела я в тот момент, наверное, не слишком устрашающе, потому что оранжевая только поморщила вздернутый веснушчатый носик. Еще бы! Расстегнутое платье повисло на мне, как знамя поверженного врага, к ногам прилипла тина.

— К сожалению, при чем, — отозвалась девица. — Я — Солианна Тагетти, и в этом семестре мы с тобой живем в одной комнате.

Час от часу не легче! Из всех фей мне в соседки досталась самая дотошная. И расписание ректора-то она знает, и имя мое заранее выяснила, и занимается по часам… Даже имя у нее дурацкое! Солианна… Похоже на «Соль на рану»!

Что ж, ей же лучше, если она не будет совать острый нос в мои дела и докладывать о них Фабиану. В конце концов, теперь у нас общие интересы: сделать все, чтобы наше совместное проживание было максимально коротким.

— Тогда веди, — скомандовала я Солианне. — У меня от водорослей все чешется!

— А ты… Ты разве не хочешь отжать подол… Следы же будут!..

По правде говоря, отжать подол я очень хотела. Но не могла. В правой руке извивалась мокрая Шасть, а выкручивать то, что осталось от платья, одной рукой все равно бы не вышло. Поэтому я решила играть роль дикарки до конца.

— Ничего, на солнце высохнет, — успокоила ошалевшую феечку. — У нас в Фервире все так делают. И помылся, и постирал — красота!

Тут бы еще неплохо высморкаться в траву, но Солианна и без того испытывала столь сильный культурный шок, что я сжалилась. Просто прошагала мимо, волоча за собой подол русалочьим хвостом.

Думаю, мое триумфальное пришествие скрасило день многим студентам. Разбавило унылую фейскую рутину. Если до этого из форточек еще слышались разрозненные голоса музыкальных инструментов, то, стоило мне выйти на центральную дорожку, все стихло.

Любопытные мордашки прилипли к окнам, кто-то не погнушался высунуться наружу по пояс, а две феи на скамейке округлили глаза и замерли на полуслове. Какие уж тут сплетни, когда дают эдакое представление!

— Мое почтение! — поздоровалась я, отклячив зад и приподняв подол свободной рукой.

Кажется, так здесь принято приветствовать друг друга? То ли преферанс, то ли реверанс… Мама упоминала.

Девицы только промычали что-то нечленораздельное и продолжали пялиться на меня без зазрения совести. Ну и кто здесь после этого невоспитанная дикарка?

Настроение стремительно ползло вверх. Я уже видела, какой шорох смогу устроить в академии. А я-то еще расстраивалась! Это даже не учеба, это каникулы, полные приключений! Феи так умилительно шарахались от меня, что любо-дорого. Вот бы добраться до профессоров… М-м-м, что начнется!

План мы с Шастью обсудили еще вчера. Для начала я собиралась выяснить, кто в академии самый вредный, непримиримый, злой профессор. Ну, кроме Фабиана, потому что этот уже дал понять: выпускать на свободу он меня не станет.

Далее я бы заявилась на лекцию к Зло-тэю, спровоцировала его на скандал. Феи — они ж чувствительные! Скажи им, что нотами только орков подтирать, и готово! Профессор, само собой, выйдет из себя, тут-то я выхвачу стилет и метну в стенку. «Ай-яй-яй», — завопит Зло-тэй и потащит меня на совет преподавателей. Ну, а там уже на арену выйдет Шасть. Выскочит, подпалит несколько ценных картин или ковров, — и уже через час я буду на полпути домой. Загляденье, а не план! Старина Деймар бы оценил.

Я зашла в общежитие и пропустила Солианну вперед. Она протиснулась мимо, стараясь не задеть меня даже рукавом. И ее трудно было в этом упрекнуть! От меня разило тиной, вода капала на белоснежные полированные полы, а за юбкой тянулся зеленовато-серый след. Моя копилка «На отчисление» явно пополнялась с каждым шагом.

— Это ничего, — бормотала оранжевая, обращаясь скорее к себе, чем ко мне. — Ничего! Ты пока разберешь вещи, а я тут протру, чтобы тебе не мешать… Позаниматься можно и позже… Главное, чтобы Нала-тэй не увидела…

Та-а-ак, Налу-тэй мы боимся! Прекрасно! А моя соседка, как выяснилось, просто кладезь ценной информации!

— Нала-тэй?! — переспросила я так громко, словно Солианна страдала от глухоты. — И кто такая эта Нала-тэй?!

Оранжевая аж подпрыгнула, и ее пружинки-кудряшки взметнулись вверх.

— Тихо! — шикнула фея. — Она услышит?

Само собой, иначе зачем бы я так орала?

— Кто? — уточнила еще на пару тонов выше. — Нала-тэй?!

— Бегу-бегу! — донеслось из дальнего конца коридора, и на горизонте показалась высокая дама с темно-синим бубликом на голове.

Сбоку раздался звонкий шлепок — это Солианна обреченно закрыла лицо ладонью. И не зря.

— Пресвятые музы! — взвыла эта самая Нала, оглядев холл и схватившись за голову. — Это что же такое делается?!

— Ну, кто знал, что у вас в фонтанах не моются! — Я пожала плечами. — Так где, говорите, моя комната? Эренида Янброк, вас наверняка предупредили.

— О, да! — с чувством выдохнула Нала-тэй. — Комната твоя на втором этаже, но прямо сейчас стой и не двигайся! Надо снять эту гадость!

— Если честно, мне это платье тоже никогда не нравилось, — согласилась, выпутываясь из мокрого тряпья и украдкой запихивая Шасть обратно в панталоны. Похоже, такова моя судьба на сегодня!

— Переоденешься и вымоешь здесь все, — продолжала Нала-тэй, вытащив из подсобки ведро. — Я лично проверю! Первое правило нашего общежития — «Чистоту соблюдай, за собой убирай!»

Ах, правило… Это как раз по мне!

— Вот еще! — фыркнула я. — Я — дочь герда Рондара Янброка и убирать ничего не стану!

— Эренида, не надо… — шепотом взмолилась Солианна, но было поздно.

Нала-тэй поджала губы, вытянула шею, будто собиралась превратиться в аиста, и произнесла размеренно:

— Чистоту. Соблюдай. За собой. Убирай.

Вроде бы вокруг ничего не изменилось, — все тот же холл, все те же разводы на полу… Вот только почему-то они вдруг показались мне настолько отвратительными! Кончики пальцев закололо от омерзения, и я поняла, что не выдержу больше ни секунды в такой грязи. Прямо так, в мокрой сорочке и панталонах я наугад бросилась в подсобку, схватила тряпку и, рухнув на четвереньки, принялась самозабвенно надраивать плитку.

В памяти всплыли слова мамы. Обычно, когда она заводила свою шарманку про фейскую академию, я слушала ее вполуха, потому что нет ничего скучнее чужой ностальгии.

— От фей поэзии лучше держаться подальше…

Да, кажется, она говорила что-то такое. Но детали я пропустила, и теперь очень об этом жалела. Мне представлялось, что феи поэзии опасны исключительно своей нудностью: сложно вообразить что-то более унылое, чем стихи. Однако Нала-тэй как будто пробралась в мои мысли, сгребла их в кулак и за шкирку уткнула меня в перепачканные полы. Я даже голову не могла поднять!

— Соль, детка, отнеси пока ее платье в прачечную, — велела Нала моей соседке, а затем острые каблуки комендантши застучали прочь.

Я осталась в гордом одиночестве. Руки сами занимались уборкой: так активно я, пожалуй, даже любимый меч не полировала. И чем ярче сияла белоснежная плитка общежития, тем больший бардак разворачивался в голове.

С выбором врага вышла заминка. Надо было внимательнее слушать маму! Ладно, урок я вынесла: отныне, прежде чем связываться с феей, буду выяснять, какой у нее талант. Был бы на моем месте Морк… Поглядела бы я, как бы этот олух посмеялся над безобидными бабочками! Уверена, Нала-тэй мигом нашла бы для него работенку.

Полегчало мне, лишь когда о моем эффектном появлении напоминал только едва уловимый запах тины. Покрасневшие пальцы дрожали, спина взмокла от пота, я с трудом разогнулась и поняла: больше фей я сегодня не выдержу. Ничего ведь страшного не случится, если я одну ночь проведу в этой несчастной академии?

По крайней мере, так я считала, поднимаясь в комнату. Мои уже сундуки ровнехонько выстроились перед шкафом, Соль разложила ноты и любовно натирала канифолью смычок. Скрипка… У меня аж зубы свело. Огненный владыка, ну за что такие муки?!

— Тебе кровь из носу надо пилить именно сейчас? — простонала я.

— Профессор Бургунди завтра ждет меня на первое занятие, — гордо сообщила оранжевая. — Он очень строгий, я не хочу оплошать. Мама всегда говорит: даже если тебе кажется, что ты играешь идеально, закрепи. Нужен запас прочности!

— Ужас, твоя до тебя тоже докапывается? — вздохнула сочувственно и хотела плюхнуться на кровать, но Шасть, будто предугадав мой порыв, резко обожгла искрой. — Ай!..

— Что такое?! — переполошилась Солианна.

— Мне… Эм… — выдавила сипло, бочком продвигаясь к шкафу. — Тебя жалко стало!

— А, ты насчет мамы… — Соль отмахнулась. — Нет, я люблю ее советы. Она меня всему научила! Мы с ней лучшие подруги, я буду так скучать… Постой, ты куда?!

Последнюю реплика относилась, вероятно, к моей попытке залезть в шкаф: ничего другого я придумать не смогла. Двери в ванную у нас не наблюдалось, похоже, студентки дружно мылись где-то еще, а Шасть надо было срочно выпустить.

— Хочу… Одна побыть. Устала очень, — соврала не очень убедительно.

Как ни странно, Соль поверила. На ее веснушчатом лице промелькнуло сострадание, уголки губ скорбно дрогнули.

— Прости, это все я виновата, — сказала она, отложив смычок. — Ты первый день в Тайфо, тут другие порядки… И твоя мама так далеко! А я даже не предупредила тебя насчет Налы-тэй! Вообще-то магия внушения здесь не приветствуется, но жаловаться себе дороже. Ты вымоталась, а тут я… Давай я часик погуляю? Отдохни, освойся. Вещи разбери! Договорились?

Я удивленно воззрилась на Солианну. Она меня что, пожалела?! После всех выкрутасов?

И ладно бы только это, моя собственная реакция поражала не меньше. Обычно я воспринимала жалость как оскорбление, но тут в груди как будто свернулся тугой комочек, а потом по телу разлилось странное тепло… Может, мышцу какую потянула, когда полы драила?!

— Ну… Спасибо, — неуклюже поблагодарила я.

Соль смущенно заулыбалась, убрала инструмент, сложила ноты и кинулась к шкафу.

— Вот смотри: твоя половина — правая. Обувь у нас положено ставить вниз, вешалки все тут, — затараторила она. — Ничего пахучего, жидкого, огнеопасного не храни, для моей скрипки это опасно. Твоя тумбочка возле кровати, духи поставь туда. И никакого съестного! Девочки говорят, в прошлом семестре завелись муравьи…

Благодарность исчезла так же бесследно, как грязные разводы в холле.

— Ага. — Торопливо кивнула и указала на дверь. — Что там насчет прогулки?

Солианна надулась, недовольная, что ее прервали на самом интересном, но из комнаты все-таки вышла. Я стрелой метнулась к двери, заперлась и, наконец, вытащила Шасть.

— Зачем ты пос-с-слушалась фею?! — начала моя свирепая саламандра. — Надо выз-з-звать ее на дуэль, дай мне до нее добратьс-с-ся! Только одно с-с-слово и…

О дальнейших планах Шасти узнать было суждено лишь прикроватной тумбочке: именно туда я закинула неуемную ящерицу и плотно закрыла ящик.

К счастью, мебель здесь делали из плотного кристалла, а потому плеваться искрами Шасть могла, сколько угодно.

Усталость накатила, как цунами. Переодевшись в чистое платье, я набила свою половину шкафа одеждой из сундуков. Матрас и подушка хором взывали ко мне, манили, предлагая прилечь. Оставалось только получше припрятать стилет рябого Грэта, — как раз в постели, чтобы всегда был под рукой… И вот тут-то меня осенило, что до сна еще очень и очень далеко.

Мой клинок. Мой роскошный тончайший клинок, который идеально поместился под подкладкой корсета, остался в платье. А платье Солианна унесла в прачечную. Так что либо стилет потеряют при стирке, либо найдут и преподнесут Фабиану.

Огненный владыка… В ту секунду я жалела лишь об одном: что рядом не было профессоров академии. Потому что за такие ругательства меня бы отчислили моментально.