Fortuna Caeca Est (Судьбы судебный приговор). Книга 1.

13 глава

Шквальный ветер и огромные морские валы делали панораму вокруг довольно таки грозной. Но как же эта погода сочеталась с его настроением. Буквально то же самое творилось сейчас в его душе. То же неистовство, что бушевало внутри, было перенято природой. Небо закрылось черным пологом, которое лишь иногда освещалось всполохами резкого холодного света, после которых следовало гневное рычание грома.

Дэймос шел вдоль отвесных скал. Шел, предпочитая прогулку перемещению. Его энергии и так надолго не хватит, тем более, что он лишен крови на две недели. Не стоит растрачивать силы, когда они в опасный момент могут пригодиться. Хотя дело тут не столько в нехватке энергии, сколько в событиях недавнего прошлого.

Увидев в скале проделанные еле заметные ступени, мужчина направился к ним, с легкостью перескакивая с одной на другую. Где-то там, высоко в горной пещере должен жить еще один кандидат. И этот — последний, лучший, как и пожелала госпожа. Госпожа…

Расстояние между землей и мужчиной быстро увеличивалось, грозя неосторожным и опасным шагам привести его к гибели. Но тот, казалось, не раз проделывал и не такие трюки, поэтому не оборачиваясь, стремился на самый пик вершины с невероятной легкостью. Когда же мужчина остановился на последнем выступе, то замер, прислушиваясь.

Ветер и шум волн, которые разбиваются о камень, извечное журчание и свист — ничего кроме.

Внимательный взгляд красных глаз устремился вперед, туда, где в скале зияла черная дыра входа в пещеру.

Стоило мужчине оказаться под каменным навесом, как вокруг словно убавили громкость.

Он тут… это чувствуется. Сделав несколько осторожных шагов, незваный гость вдохнул в себя воздух. Морской запах соли и тины, а еще аромат цветущего миндаля, который принес ветер с гор. Но есть еще кое-что. Сила… он всегда был чертовски силен, этого у него не отнять.

Замерев на месте, мужчина закрыл глаза, прислушиваясь. Что сказать, зрение не всегда может быть полезно.

В это время тень на одной из шершавых стен колыхнулась, начиная свое бесшумное движение. Скользя и перетекая по выступам, она стала принимать очертания, обретая форму.

Враг, здесь был враг. Чужак. Посторонний.

Мужчина еще не успел открыть глаза или шевельнуться, когда в его сторону полетел огромный шар огня. Последнее, что отразилось в красных удивленных глазах — огненные крылья летящей смерти.

Темная тень окончательно приобрела форму, ступая на землю. Одного победоносного взгляда на полыхающую фигуру было достаточно, чтобы возликовать. Бедняга обречен на долгую смерть в огне, какая жалкая и глупая гибель. Блестящие черные глаза следили за тем, как мужчина сгорает, как пламя обугливает его кости. Казалось вот он, запах жженой плоти…

На лице, прикрытом черным капюшоном, показалась довольная улыбка, обнажающая острые зубы, но прошло мгновение и она превратилась в оскал.

Огонь последний раз полыхнул, после чего опал с врага и ушел в землю. Тень смотрела на то, как мужчина распрямляется, ничуть не задетый пламенем.

Какого….

— Энгер, что это? Огонь? — Обратился к тени незваный гость. — Я рожден в огне.

Черная фигура заметно вздрогнула, услышав этот голос. Такой знакомый, оставшийся в далеком прошлом…

— Твоя память все равно что у девицы. — Вновь проговорил мужчина.

— Дэймос?

— Хватит жаться и дергаться. — Ворчливо пробормотал Дракон. — Я тут по делу.

— По делу?! — Взъярилась фигура, выходя вперед. — После твоих дел у меня всегда бывает куча неприятностей! Чего это ты приперся после ста тридцати лет?! Поздороваться и передать приветы?

— Это тоже. — Кивнул Дэймос, осматриваясь вокруг. — Ты забыл, кем являешься, Энгер.

— А ты?! Разве ты не забыл?! — Не унимался силуэт мужчины, завернутого в черный балахон. — Кто ты теперь, Дэймос? Кто теперь я? Напомнить?

— Ты лучший по части магии. — Белозубо улыбаясь, ответил ему Дракон. — Кстати, то кричащее пламя было так себе.

— Спасибо. — Пробормотал мрачно Энгер, чуть поднимая голову.

Только теперь Дракону представилась возможность рассмотреть хозяина сих «палат» более тщательным образом. Черное полотно, подранное во множестве мест, окутывало высокую фигуру с ног до головы, значительная часть лица так же была скрыта. Видны только бледные бескровные губы, сжатые в одну тонкую линию. Хотя эта тряпка не скрывала того, как похудела и осунулась фигура Энгера. Сильно выступающие кости, острые углы локтей и обтянутые кожей скулы.

Только когда взгляд тени обратился на Дракона, он весело хмыкнул. Старый добрый взгляд Энгера. Колкий, пронзительный, черный, содержащий в себе всю тьму запретной магии.

— Чего притащился? — Прошипел сквозь стиснутые зубы мужчина.

— Ах, да. — Словно вспомнив проговорил Дэймос. — Может ты слышал последние новости…

— Это ты видимо не слышал. — Перебил его Энгер, не обращая внимания на угрожающий взгляд. — Я не слушаю новостей. Я не верю людям и их пустой болтовне. Я живу отдельно от всех, кстати, не без причин.

— С тобой еще твое безумие. Не можешь умереть, но и жить не хочешь, так?

— Чего притащился? — Вновь повторил вопрос Энгер.

— Я спущу это тебе с рук и во второй раз. — Снисходительно пробормотал Дэймос. — Не поверишь, но я пришел за тобой.

— За моей жизнью? Давно пора.

— Я сказал «за тобой». Ты мне нужен.

— Очень интересно. — Протянул Энгер, скрещивая костлявые руки на груди. — Значит, после стольких лет ты явился за тем, чтобы я тебе помог, так?

— Нет. Мне не нужна твоя помощь. Мне нужны твои услуги. — Поправил его другой мужчина. — Ты маг. А сейчас прозябаешь в этой дыре. Вспомни, тебя ведь носили на руках. Ты был велик и почитаем.

— Да. Как и ты. — Вскричал его собеседник. — Как и все мы. Но теперь ведь другие времена! Теперь все по-другому! Теперь ты — темный слуга без хозяина, а я всего лишь тень самого себя!

— Кстати, насчет моего хозяина. Он у меня есть.

— Стоп. Разве он не помер?

— Это все потому, что ты не веришь пустой болтовне. — Повторил Дракон его слова. — Прошла очередная церемония.

— Когда? — Было видно, что эта тема его захватила.

— Более чем три месяца назад. — Ответил Дэймос. — На ней мне выбрали нового господина.

— Поздравляю. — Недобро усмехнулся Энгер.

— Было бы с чем. — Проворчал ему в ответ Дракон.

— И кто же это? Очередной Грэд?

— Тебе предоставляется возможность узнать это самому. — Беспечно бросил Дэймос, делая свой тон нарочито небрежным. — Я предлагаю тебе работу у моего Господина.

— Чего?! — Казалось это окончательно вывело из себя и без того нервного мага. — Ты что только что сказал? Может ты и сын Гарона, потомок своих великих предков, но это еще не значит, что я позволю тебе унижать меня. Я не стану шавкой Грэда! Никогда!

— Чего орешь? — Спокойно спросил Дэймос. — Я еще тебе не сказал, в чем эта работа будет заключаться. Наберись терпения, которое уже должно было скопиться почти за полтора века, и послушай уже. — Не обращая внимания на попытку собеседника опять вступить в перепалку, он продолжил. — Мой господин приказал мне найти самых лучших для работы в академии, которую он основал. Понимаешь? Ему нужны учителя для обучения детишек. Лучшие учителя.

— Бред какой-то. Ты думаешь, я на это поведусь? — Фыркнул Энгер.

— С тобой всегда было трудно договориться. Но, во всяком случае, на это повелись Кросс, Минилай, Джуд, Хлой, Тендер и Таф. Ты последний.

От такого заявления у мужчины отвисла челюсть. Чтобы лучшие представители своих рас, которых не без причин боялись и уважали, пошли на это?

— Ты мне лжешь. — Решительно отрезал Энгер.

— Ты знаешь, что нет. — Так же решительно ответил Дракон.

А ведь он действительно не лжет. Дэймос не из тех, кто имеет привычку лгать. Во всяком случае, такого точно не было при нем. Уклонение или обход правил — было такое дело, но не прямая ложь.

— Значит, они предали себя и свой народ. Значит, они все до последнего ублюдки, которые забыли свою честь.

— Зато ты прогниваешь здесь, со своей честью — Начал выходить из себя Дэймос. — Что такого постыдного в том, чтобы учить детей?

— Знаем мы, что там за обучение такое. С Грэдами так всегда! — Взъярился мужчина в черном балахоне. — Это ведь все отмазка, чтобы вытащить меня отсюда так? Ты и твой долбаный хозяин что-то хотят от меня, вот ты и приперся сюда, чтобы…

Не успел он договорить, как его шею обхватила сильная рука, сжимая и впечатывая в стену. Ноги Энгера повисли в воздухе, а все тело прижалось в каменной стене, удерживаемое рукой Дэймоса, чье лицо теперь находилось так близко к нему, что он отлично мог рассмотреть ярость, полыхавшую в кровавых глазах.

— Никогда не говори так о моем господине. — Четко и ровно, буквально по словам произнес Дэймос. — Иначе я не посмотрю на то, что мы с тобой неплохо ладили в прошлом.

Энгер пораженно смотрел на Дэймоса, который совершенно необъяснимо вышел из себя и теперь с силой сжимал его горло. Да что это с ним? Энгер себе такое позволял и раньше говорить о Грэдах. Да и не только такое, если уж на то пошло. Раньше Дракон только одергивал его, даже когда количество таких оплошностей и фразочек в сторону его хозяина доходило до десятков.

Энгер смог только кивнуть, после чего рука разжалась, а он повалился на землю, хватая ртом воздух. Черт, почему когда Дракон тут, то великий маг забывает о том, что он не зря прозван великим? Дэймос всегда мог заставить бояться себя, а следовательно, и своего хозяина.

— Последний раз говорю тебе, Энгер. — Проговорил уже абсолютно спокойно Дракон, отходя от мужчины. — Я хочу, чтобы ты присоединился к нам. Хозяин ищет лучших, ты таким являешься. Я исполню его приказ, даже если мне придется тащить тебя туда силой. Поверь, у меня получиться, но придется попотеть. Я помню тебя и твою силу. Вспомни и ты. Тебе не место в этой прогнившей дыре. Ты живешь как червь в своей норе, не видя ни света, ни жизни. Ты можешь сколько угодно говорить о том, что тебе нет до этого дела, но меня ты не обманешь. Еще раз повторю: я не хочу заставлять тебя силой, я хочу, чтобы ты пришел сам. Могу только сказать, ты многое упустил из своей жизни. Очень. Что ты имеешь тут? Есть ли тут что-то, что ты боишься потерять, что ты охраняешь, чем дорожишь? Зачем ты здесь? Можешь продолжать гнить тут, а можешь принять предложение моего господина и, наконец, заняться тем, чем занимался всегда. Ты ведь знаешь свое дело отлично. Каждый, кто был твоим учеником, стал выдающимся представителем своего рода. Но он никогда не станет более великим, чем его учитель. Поднимись уже, Энгер, и перестань выглядеть жалко. Ты ведь другой, я знаю это. — Дракон помедлил прежде чем сказать: — И кстати, скоро зима…

С этими словами Дэймос направился к выходу из пещеры, а Энгер еще долго недоуменно смотрел Дракону вслед, потирая шею.

Ну и что это было? Почему до сих пор дрожат пальцы? Почему он не может подняться?

Хотя это все вполне объяснимо. Дракон получает от своего господина энергию, а Энгер не питался уже в течение полутора века. А прожил он так только потому, что уже давно считается мертвым. Потому что разорвал эту связь не без помощи, кстати, заявившегося сюда Дракона.

Да он жалок. Но его действия имеют под собой железное основание. Он свободен сейчас. Он сам себе хозяин.

Он устал от своей прошлой жизни. Жизни игрушки в чужих руках. Да, он подстроил свою смерть, да, он сумел одурачить своего хозяина, а вместе с ним и Оракула. И он сбежал. Это можно назвать предательством, конечно. Но тогда ему было наплевать. На всех и вся.

И так он жил почти сто тридцать лет. Стоит ли говорить, что эти дни были ужасными? Но все же не ужаснее тех, которые он проводил под властью своего хозяина. Делать то, что пожелает погрязший в грехах распутный старик или сучка, вообразившие себя властелинами вселенной.

Эти годы унижения и рабства были проклятыми, с него хватило, он больше не может так жить. Не может… Но и так жить он тоже устал, будь все проклято! Сотни лет в одиночестве, без света и тепла, в вечном страхе, что его найдут. Так тоже не может продолжаться вечно. Он воин, по своей натуре. Он жил сражениями и великими свершениями, покорениями недосягаемых вершин. А теперь? Что он имеет теперь? Он жалкий беглец, который боится выйти на свет.

Да, но если он появиться в империи его сразу разоблачат. Немедленно схватят и отдадут под суд. Опять будет эта пресловутая жрица со своей справедливостью и судьбой. Хорошо, если его убьют, плохо, если назначат нового хозяина.

Нет! Он однозначно никуда не пойдет!

Однако… здесь он живет как помойная крыса.

Мужчина, сидящий на полу, обхватил голову руками, начиная судорожно соображать.

Дэймос, чертов Дэймос. Сам предложил ему выйти. Учить детей в академии, так? Что за бред вообще такой? С каких это пор Грэды занялись благотворительностью?

И тем не менее Дракон не солгал ни словом.

Энгер закрыл глаза, вспоминая свое доблестное прошлое.

Верно, как и сказал Дэймос, его учениками были те, кто в будущем становились прославленными воинами или наследниками престола. А теперь их учитель на дне колодца…

Скоро зима. Так сказал Дэймос. Скоро зима…

На губах мужчины заиграла зловещая, хищная улыбка полная понимания.

Если это правда, то дела обстоят не так уж плохо.

Зарница послушно расползалась по небу, как и было приказано природой, медленно, но уверенно оттесняя темноту непререкаемой яркостью. Преобладающие красные и алые краски сочным пятном растекались по холодному небу, на которое солнце пролило свою акварель. Солнце обозначило день.

Целый день.

Дракон вернулся в усадьбу своей госпожи с неприятным осознанием того, что этот самый день он проводит в компании какого-то сопляка.

И зачем ей это? Сколько уже раз он повторял этот вопрос самому себе? Десятки. А смысл? Он так и не нашел ответов ни на один.

Что это вообще за наказание такое? Отдать его в услужение другому. Отдать на день. Понятное дело, скорее всего, она просто хотела угодить тому четырехглазому, который в тот раз не сводил с него прилипчивого взгляда. Да, стоило тогда Дэймосу появиться в комнате, как глаза, прикрытые стеклами, принялись с восхищением рассматривать каждый сантиметр его фигуры. Парень явно одержим.

Тем не менее приказы госпожи не обсуждаются. Даже если это работа няньки. Вот если бы она его снова крови лишила…

Неслышно ступив в комнату, где он оставил госпожу, Дракон замер, смотря себе под ноги.

Низкий тихий рык прокатился по комнате.

Глаза Дэймоса нашли того парня, которого вчера он обещал убить. Он очень хотел это сделать тогда, но сейчас это желание сделалось просто невыносимым. Мало того, что сопляк причинил боль госпоже, так теперь он еще и прижимает ее к себе. Его рука обхватила ее по-хозяйски, тело вплотную прижато к ней, а его подбородок был на ее макушке. Словно этот парень имеет на это какое-то права. А она тоже хороша, такая расслабленная и беззаботная.

Черт, сколько раз он отказывал себе в удовольствиях по вполне понятным причинам. Но отказывать себе сейчас хотя бы от маленького акта насилия над этим крошечным человеком было несравнимо тяжело.

Дэймос отвернулся, не желая больше наблюдать эту их идиллию.

Красные глаза встретились с блеклыми серыми, спрятанными за стеклом. Настороженный и болезненно восхищенный взгляд детских глаз.

Дэймос посмотрел на ауру парня, которая окутывала его зеленоватым облаком зависти.

Хм. Может Дракон и не умел читать мысли, но видеть эмоции он мог отлично. Это мальчик был явно в какому-то нездоровом восторге от осознания того, что Дэймос перейдет к нему хотя бы на один день.

Дэйв только недавно проснулся и толчком тому послужил посторонний шум, напоминающий… рычание?

Он не ошибся. Дракон уже был тут и теперь испепеляющим взглядом смотрел на своего господина, на Майка. Боги, сколько ненависти было в этих пылающих глазах. Как Майк живет с ним, если темный постоянно смотрит на него с такой жаждой убийства?

Его нужно усмирять, делать все для его покорности, взяв за правило принцип: все средства хороши. Они рабы все-таки, здесь не стоит вспоминать о их доблестном прошлом свободных и безмерно опасных чудовищ. Пусть в последнем они не изменились, но вот в первом…

И вообще, зачем Майку темный? Он ведь не использует весь его потенциал. Дракон — идеальный убийца, не ведающий жалости, а Майк растрачивает его талант по пустякам. Вот если бы его хозяином был…

Дэйв поправил очки и поднялся на ноги. Его еще пошатывало от вчерашней попойки, а голова пульсировала как один сплошной комок воспаленных нервов, но осознание того, что сегодня он — властелин всего мира, подействовало лучше, чем десяток чашек крепкого кофе. Этот день войдет в историю, мать ее…

Посмотрев на Дракона, Дэйв заметил ответный взгляд, от которого стало неуютно. Однако он довольно быстро вспомнил, кем поставлен сегодня над этим монстром.

Пройдя к выходу из комнаты парень кивнул темному, давая понять, чтобы тот следовал за ним. Как ни странно, Дэймос беспрепятственно подчинился, не издав и звука против.

На сегодня запланировано исключительно много дел. Дэйв знал, что сегодня будет невероятно занят. И плевать, что ему нужно вернуться в академию нынешним утром. Да он взорвет эту академию ко всем чертям, если захочет. У него в руках совершенное оружие.

Оказавшись во дворе, Дэйв осмотрел стремительно теплеющее небо. День только начинается. Его день…

Так, ему нужен план.

В голове Дэйва мелькали красочные сцены: картины его самых заветных мечтаний и несбыточных желаний.

Теперь все будет по-другому, иначе, лучше…

Парень растянул губы в безумной ухмылке.

— Дэймос, у меня к тебе первый приказ. — Обратился Дэйв к рабу, стоящему за его спиной.

— Слушаю. — Небрежно отозвался тот.

Парень дернулся, а в следующий момент его лицо искривила гримаса гнева.

— Когда обращаешься ко мне, не забывай добавлять «господин». — Поправил его Дэйв понижая голос и сжимая кулаки — Ты всего лишь раб, запомни это, темный.

Дракон сверкнул в его сторону пренебрежительным взглядом.

— Конечно, господин. — Усмехнулся он в итоге.

Дэйв замер. Он что… смеется над ним?! Да… да кем он себя возомнил?!

— Заткнись. Немедленно. — Прошипел парень. — Ты нарушаешь приказ своего хозяина, между прочим. Ты ведь знаешь, какие за этим идут последствия?

Эти слова заставили Дракона принять серьезный вид. Мальчишка прав, как бы прискорбно это не звучало. Приказ. Госпожа приказала ему.

— Так намного лучше. — Ухмыльнулся Дэйв, довольный реакцией мужчины. — Майк справляется плохо раз распустил тебя до такой степени. Я ему окажу услугу… но чуть позже. А сейчас мне нужно попасть в Лаодокию. Доставь меня туда.

— Непременно. Господин. — Это последнее слово Дракон особенно выделил, отчего парень вновь побледнел от гнева.

А Дэймосу было на это глубоко наплевать. Он сейчас с очевидным недовольством думал о том, что придется тратить свои силы. Кровь госпожи — ценная штука, не хотелось ее пускать в расход, особенно на этого зазнавшегося сопляка.

Да, его госпожа не умеет выбирать друзей. Эта маленькая женщина совершенно не разбирается в людях.

Повернувшись на восток, мужчина принялся пальцами чертить в воздухе символы, которые стали расползаться и приобретать форму двери. Вспыхнув синим пламенем, они открыли проход в нужную ему местность.

Человек прошел с гордо вздернутым подбородком мимо Дракона, входя в портал.

Надменный гордец.

Дэймос шагнул следом за своим новоприобретенным «господином», оказываясь на главной площади Лаодокии.

Это был один из тех богатеньких ухоженных городков империи, которым достается мало внимания потому, что их затмевает своей красотой Амб.

Сейчас город спал, еще не разбуженный ранним светом. В воздухе царил тот самый неповторимый чуть сладковатый, пряный запах утра. По улицам бродил аромат свежего хлеба и кунжута с пудрой. Базар начнет свою шумную жизнь лишь часа через три, не раньше, поэтому сейчас город был одет в хрупкую тишину.

— Хм. — Дэйва оглядел площадь критическим взглядом. — Следуй за мной.

Парень двинулся вперед, а Дэймосу ничего не оставалось, как пойти следом. И пока они шли вдоль озябших улиц, Дракон погрузился в собственные мысли.

Теос. Светлая богиня, которая наложила на них проклятье. В течение тысячи лет она ломала его гордость, низводя до положения червя. Стремясь из гордого сына Тени сделать раба, она подсовывала ему исключительных господ. Чего только стоят эти Грэды. Семья тщеславных ублюдков, исключительных в своем душевном уродстве. О да, он отлично помнит каждый из дней, проведенных под началом этих людей.

А потом оракул указала ему на Михаэль Джелли. Эту девушку с мужским именем. И да, он возненавидел ее сразу же. Возненавидел просто за то, что указали нее. За то, что жрица назвала именно ее имя. За то что именно в ее руку вложили поводок от его ошейника.

И вот она — хозяин, а он — слуга. Все было расставлено на свои места, разграничено, как черное и белое. И тем не менее, будь все проклято, дело пошло не так с первых секунд.

Он прожил будучи ее слугой уже больше трех месяцев, однако это время не помогло ему разобраться в тех многочисленных непонятных вещах, связанных с ней.

При всей ее стервозности и очевидном страхе, почему она не оскорбляет его? Почему не отыгрывается на нем за свои неудачи или обиды нанесенные другими людьми? Зачем дает ему свободу действий, зачем жалеет остальных слуг? Взять хотя бы ту историю с Пэни.

Почему она позволяет ему обращаться к ней на «ты»? Такого не было вообще никогда. Прочих владельцев не останавливала такая ерунда как то, что он старше их на тысячелетия. Да это даже звучит бредово. Господин и на «ты» — вообще не вяжется.

Почему она живет в этом проеденном жуками доме, когда у нее роскошный особняк в Амб? Почему она сделала из этого особняка академию? Бесплатную академию для детей, опуская такую мелочь как материальное благосостояние и сословия оных.

Почему она претворяется мужчиной, наконец? Почему она пошла в армию, да еще в пехоту? Почему она не осталась в своем городе и не завела семью, как нормальная женщина? А что больше всего беспокоит Дэймоса, так это почему она его не наказывает? Нет, ее наказание насчет крови или нынешнее положение вещей, всё это принимается. Это очень… специфично, но всё-таки, где традиционные средства наказания с использованием богатого арсенала орудий пыток?

Почему, в конце концов, так много «почему», на которые у него нет ответов?

Этой девочке нужно понять, что они ее слуги, и начать вести себя соответствующе. Иначе ему будет по-настоящему трудно убить ее в роковой день, который, он надеется, не за горами.

Чудная она. И, кажется, ей не нужен темный для достижения целей. Создается такое впечатление, что она могла бы всего добиться сама, но дает слуге эти «задания», чтобы он не скучал.

Дэймос издал веселый смешок.

— Что смешного? — Раздался голос Дэйва. Парень теперь остановился и внимательно следил за ним прищуренными глазами.

«Мальчик хочет знать?»

— Я думал о том, что мой господин по-настоящему исключительный человек. — Ответил Дэймос, останавливаясь и беспечно смотря в глаза парня. — И, ах да, речь идет не о тебе. Не обессудь.

Аура Дэйва полыхнула красным, когда тот подошел и отвесил удар. Кулак вспыхнул болью, тогда как мужская голова едва дернулась.

— Я твой господин, раб. — Прорычал парень, хватая мужчину за отворот рубашки и притягивая к себе. Тот не сопротивлялся. — И ты должен обращаться ко мне на «вы».

— Как пожелает господин. — Посмеиваясь, ответил Дракон.

О да, ему нравилось выводить этого сосунка из себя.

Только теперь Дэймос заметил, где они остановились.

Перед ними выросло пятиэтажное здание, которое, судя по всему, было чем-то средним между баром и домом терпимости.

Дэйв, бормоча под нос ругательства, отпустил его рубашку и сам уставился на дом.

В миг в голове парня пронеслись воспоминания. Ненавистные воспоминания, которые бы он хотел стереть. Увы, даже темный раб не в силах с подобным справиться. Однако, он знает выход. Ничего стирать не надо. Он просто замажет те воспоминания новыми. Куда более приятными.

— Мне нужно попасть внутрь. Без шума. — Отдал он четкий приказ, поднимая взгляд на верхние этажи.

Чертово прошлое, он слишком хорошо знал это место. «Красная комната» — так называли заведение в народе.

И эти ублюдки, которых он сейчас навестит, тут буквально поселились. Навряд ли что-то изменилось за год.

Настало время мести. Интересно, она действительно сладка? Во всяком случае, то волшебное чувство предвкушения, которое приятными покалываниями пробегает по коже, ему нравится.

Номер комнаты…

У них все время одинаковый выбор, никакого разнообразия. Шестьдесят девять.

Дэйв шел до заветной комнаты, слушая как шагам вторит сердце, захлебывающееся адреналином. Дойдя до нужного номера, парень подергал ручку. Дверь заперта, естественно.

Дэйв повернулся, встречаясь глазами с Драконом.

— Внутри этой комнаты трое парней примерно моего возраста. Ты должен проникнуть внутрь и проверить так ли это. Если это окажется правдой, забери у них оружие. Когда закончишь с этим, откроешь дверь. — Проинструктировал он раба, не сдерживая улыбку торжества. Теперь он понимает каково это, когда «сердце поет». — Это мои старые друзья.

— А вы всегда так поступаете со своими друзьями, господин? — Ухмыльнулся Дэймос.

Дэйв наградил его очередным разъяренным взглядом, собираясь сказать, что Дэймосу лучше на сегодня приготовиться к «острым ощущениям», но не успел он и рта раскрыть, как Дракона уже не было рядом. Зато уже через минуту замок негромко щелкнул, и дверь отворилась, впуская Дэйва внутрь.

В нос ударило смешение запахов: алкоголя, секса и наркотиков. Затхлый воздух действовал раздражающе, окутывая словно липкий, тонкий слой грязи.

— Я не хочу, чтобы нас слышали остальные. — Обратился Дэйв к Дэймосу. — Никто не должен появиться тут, пока я не уйду отсюда.

— Как пожелаете, господин. — Отвесил шутливый поклон Дракон, направляясь обратно к двери, потом проходя к окнам, накидывая полог тишины.

«Пора» пронеслось в голове парня, когда он истошно заорал:

— Подъем, девочки!

Его голос довольно быстро достиг еще пьяных умов троих парней, которые спали, кто на полу, кто на диване, кто на продавленной кровати. Рядом с ними лежали шлюхи, работающие в этом заведении.

Первым очнулся толстый грузный парень, волосы которого были коротко острижены, а глаза походили на тонкие щелки. Подняться он не мог, поэтому недоуменно вертел головой.

Потом уже проснулся длинный и худощавый, что-то бормоча и шевелясь на полу. Его сальные патлы закрывали прыщавое лицо и длинный нос. Под конец раздались гневные проклятья главаря этой банды шутов. Высокий и хорошо сложенный парень, который казался старше своих лет из-за откровенно бандитской физиономии, поднялся на кровати, продирая свои пьяные глаза.

— Чтоб меня. — Протянул спросонья толстяк. — Ты глянь, это же слюнявчик.

— Да ладно тебе, Винс, откуда ему здесь взяться. — Сонно пробормотал другой. — Дик, к нам какой-то камикадзе заявился.

Дэйв смотрел на все это со смесью торжества и отвращения. Однако он уже знал, чем все закончиться, поэтому позволил улыбке просочиться сквозь волнение.

— Заткнитесь. — Рявкнул самый главный — Дик. Откинув с себя шлюху, он встал потряхивая головой. — Парень явно ищет приключений на свою задницу. Так давайте ему их устроим.

С этими словами он подошел к Дэйву, доставая раскладной нож, который в итоге был направлен в грудь непрошеному гостю. Взгляд хулигана еще долго оставался на лице Дэйва, прежде чем Дик рассмеялся грубым, пьяным смехом.

— Ребята, это и в правду слюнявчик! Ба, вот это нежданчик. А я-то думал, ты свалил отсюда. Чего приперся, жить надоело? Если так, то ты выбрал очень подходящее время.

Парень сделал пару развязных шагов в его сторону, помахивая холодным оружие в руке. Но когда расстояние между ними ограничивалось парой метров, Дэйв сделал еле заметный кивок, после чего и появился… он. До этого он стоял в углу, в тени, скрестив руки на груди и смотря на спектакль со стороны. Скучающе, безразлично, словно наблюдал подобное десятки, а может — сотни раз. Словно происходящее ему знакомо, так же как и знакома концовка пьесы сей.

И когда он прошел вперед, заставляя Дика недоуменно замереть, одного взгляда красных глаз хватило, чтобы понять: они в полной… беде.

Глупо, но какое-то чувство, вроде инстинкта самосохранения, приказало Дику рвануть вперед… не к мужчине, нет. Он выбрал более легкую мишень… и все равно промахнулся.

Его кулак с ножом был перехвачен мимолетным движением чужой руки. Хруст. Крик. И в эти секунды в кровавых радужках не промелькнуло ни одной эмоции. Этот мужик даже бровью не повел, когда поймал его вторую руку, заводя ее за спину. Так просто, без напряга. Откуда вообще вылез этот монстр?!

Дэйв следил за тем, как темный перехватывает кулак Дика. Как тот кричит от боли, когда Дэймос ломает ему вторую руку и отшвыривает к стене.

Высокий и прыщавый Трей, вскочил на ноги так, словно его током шибануло. Его большие остекленевшие глаза стали еще больше, когда он смотрел на поверженного Дика и на беззаботно стоящего над ним Дракона.

— Ч-что п-п-происходит? Что ты тут делаешь?! — Залепетал парень с длинными патлами, пятясь назад, пока не наткнулся на диван, куда и повалился.

— Он пришел со мной, мальчики. — Усмехнулся Дэйв, наслаждаясь представлением. — Позвольте представить, мой слуга, Дэймос. — Потом он обратился к Дракону. — Я думаю, им будет интересно послушать мою историю. Они должны сидеть на этом диване, все трое, и не шевелиться. Шлюх можешь убить.

Получив приказ, мужчина быстрым движением дернул Дика, который еще секунду назад валялся на полу, пытаясь отойти от удара о стену. Парень застонал от боли, когда его сломанную конечность снова задели.

Дэймос одним быстрым движением швырнул его на диван к его дружкам, которым дважды повторять не надо было. И да, они не были такими идиотами, какими показались на первый взгляд, — замерли как монашки в церкви, даже не думая о возможности побега.

Распомаженных и одурманенных от наркотической травы женщин, темный выволок на затертый ковер, что лежал перед диваном.

— Как вы предпочитаете, чтобы я их убил?

— Глотки перережь. — Просто ответил Дэйв, наслаждаясь страхом в расширенных глазах троицы, жавшейся на диване.

Взяв стул, Дэйв перенес его на середину комнаты, садясь лицом к своим зрителям. Кажется, представление они уже оценили. Ничего, дальше — лучше, это он им может обещать.

Дракон поднял нож, который раньше принадлежал Дику, с пола, после чего прошел к женщинам, которые даже не вскрикнули.

Дэйв прищурено смотрел на лицо Дэймоса, когда тот провел лезвием по женскому горлу. Никаких эмоций. Ни сожаления, ни раскаяния, ни удовольствия. Складывалось впечатление, что он и не такое вытворял с людьми.

Тогда Дэйв перевел глаза на парней на диване. Вот там было на что посмотреть. Таких эмоций на этих лицах ему еще не приходилось наблюдать. Винс вжался в спинку дивана глотая слезы и задыхаясь от того, что слишком долго сдерживал рвущийся вопль ужаса. Собственно, почти такая же картина наблюдалась и на физиономии Трея, который дрожал крупной дрожью, вцепившись побелевшими пальцами в свои колени.

Как же они боялись…

Дик сидел более с выражением откровенного шока, нежели страха на своем загорелом грубом лице. Хотя и эта эмоция появился там, стоило парню медленно поднять взгляд на Дракона, руки которого теперь были окрашены кровью женщин. Тех самых, которые еще совсем недавно были с ними в постели. Боги, он сделал это с женщинами…

— Каково черта? — Пролепетал Дик, переводя глаза с мужика на Дэйва.

— Какого? — переспросил тот беспечно, закидывая ногу на ногу. — Хорошо, расскажу, раз у вас память девичья. Вспомни, Дик, как ты с парнями любил развлекаться. Как любил вымогать деньги у тех, кто не может тебе сопротивляться. Или обижать беззащитных. Или убить моего пса. Или избить меня и Фрэнка. Безобидного Фрэнка, который тебе даже взглядом не перечил. Или разбить витражи и исписать стены храма, за которым смотрит мой отец. Ты такая зараза, Дик. Ты и твои парни — большая зараза этого мира. И я, кажется, нашел лекарство. Понимаешь, ты не обижайся, но я просто спать не могу, зная, что ты все еще дышишь.

— Лекарство? — Усмехнулся зло Дик. — Да ты себя кем вообразил? Героем? «Я очищу мир от зла!» — Парень истерично рассмеялся, однако вскоре смех перешел в болезненный стон. — Да ты просто придурок и неудачник.

— Заткнись. Не в твоем положении мнение свое высказывать. И, кстати, теперь другие времена. Кое-что изменилось.

— Да? У тебя появились деньги? И ты заказал себе охранника в лице этого Педро? Сколько ты ему отвалил за наши жизни? Небось немало. Долго копил или выпросил у папочки?

— Боги, ты такой придурок, Дик. Глаза раскрой.

— Черт, Черт. — Прохныкал толстый Винс. — Дик, мы в дерьме, мы просто по уши в дерьме. Дэйв, ты… Откуда…

— Заткнись! — Рявкнул на него главарь, после чего обратился к Дэйву. — Знаешь, мне чертовски хорошо от осознания, что тебе пришлось попотеть, чтобы убить нас. Деньги сейчас решают все.

— Темный. — Не унимался Винс. — С ним темный, Дик. Он притащил с собой темного.

Это хныканье все же заставило Дика задуматься и кинуть взгляд на того, с кем пришел слюнявчик.

Расслабленный, непринужденный, безразличный. Взгляд прожженного убийцы. А чего стоит эта сила «убеждения», которая сейчас держит их на месте или та, с которой мужик приложил его об стену. Этот тип точно не человек, но чтобы темный… Откуда у Дэйва может быть кто-то настолько редкий, даже мифический? Дик вообще их легендой считал. Персонажем из бабушкиных сказок и страшилок перед костром.

— Все верно. — Подтвердил Дэйв, лениво улыбаясь. — Все так, Винс. Ты хоть и придурок, но временами до тебя быстро доходит. Особенно если тебе что-то угрожает. — Потом он повернулся к напряженному Дику, наслаждаясь его страхом. О да, вот теперь-то парень боялся. — И, кстати, я не заплатил ему ни гроша. Потому что он мой слуга. Мой раб, Дик. Понимает, что это значит? Это значит, что он повинуется моим приказам. И угадай, что я ему сейчас прикажу?

— Нет. — Пролепетал Трей, качая головой, мотая длинными патлами. — Не надо, Дэйв. Может мы с тобой раньше и не очень хорошо ладили, но ведь все меняется. Я всегда был против того, что делал Дик. Честно! Давай… все забудем…

— Конечно. — Рассмеялся Сова, смотря на искривленное ненавистью лицо Дика. — Ты такой умный, Трей. Все меняется, это точно. Видишь, как все поменялось. Раньше я на вас так смотрел, а теперь вы на меня. Словно помрете от страха. И еще раз — конечно: мы все забудем. Когда вы сдохните.

— Прошу, Дэйв. Не надо. — Продолжал ныть Трей. — Ты ведь другой, я знаю. Ну, прости. Слышишь? Прости меня, я не хотел, правда! Дик заставлял меня, я бы сам никогда…

— Да я тебя сам пришью! — Взревел Дик, смотря безумными глазами на своего сотоварища в прошлом.

Дэйв заливисто расхохотался.

Вы только посмотрите на них! Эти друзья-собутыльники друг другу глотки готовы перегрызть.

— Дик, жить хочешь?

— Ты думаешь, я у тебя буду на коленях жизнь выпрашивать? А не пошел бы ты? — Проорал парень в ответ.

— Дэйв, давай лучше я. — Предложил Трей. — Пожалуйста, дай мне шанс. Я все сделаю. Прошу…

Дэйв горько усмехнулся, тихо покачав головой.

Боги, какие они все-таки мерзкие.

Его лицо, которое еще минуту назад отражало веселье и интерес, теперь было окрашено презрением. Ему было противно смотреть на то, как проявляются людские пороки, да еще в таких вот ублюдках. Отвращение затопило его душу, поэтому он твердо решил, что пора с этим заканчивать.

Встав со стула, Дэйв посмотрел на то, как сотрясается рыданиями Винс, как смотрит Трей, с надеждой и безумной улыбкой самой угодливости.

— Убей их. — Приказал Дэйв, разворачиваясь к выходу. — И сожги. Все сожги.

— Дэйв! — Раздался крик за его спиной. — Прошу! Я тебе обещаю… я не…

— Горите в аду, ублюдки. — Бросил через плечо Сова, так и не останавливаясь.

Захлопнув дверь за собой, он уже не слышал предсмертных криков и звука произнесенного заклятья. Ему сразу захотелось поскорее покинуть это место, душное, грязное, пропитанное пороками, приправленное ароматом смерти. И только когда он вышел на улицу, отходя от бара, то почувствовал облегчение.

Город уже проснулся. Люди оживленной пестрой рекой текли в руслах улиц.

Сколько же времени он провел там? Хотя, что уж там, время — это единственное, что он затратил на этих ублюдков, которые получили по заслугам. Наконец. Даже не вериться, что их больше нет…

Дэйв издал выдох облегчения, пытаясь свыкнуться с мыслью, что его несбыточная мечта осуществилась. Одна из многих. Теперь, когда он завершил столь важное дело с успехом, можно отправиться тешить себя и свою душу. У него мало времени, нужно использовать возможности, пока они у него есть.

— Пожар! — Раздался истошный крик внутри здания. — Скорее, воды! Мы горим! Быстрее тушите!

Улыбнувшись, Дэйв пошел прочь от борделя, поворачивая за угол. Но в итоге не смог себе отказать в удовольствие, останавливаясь и наблюдая за столбом черного дыма. Порыв ветра, принесший с собой запах жженого дерева и плоти, вызвал на лице Совы очередную удовлетворенную улыбку.

— Дэймос, ты справился неплохо. — Проговорил Дэйв, чувствуя на своей спине колкий взгляд красных глаз. — Хотя, собственно, ты ведь создан для убийства. Майк посылал уже тебя убивать?

— Нет. — Ответил Дракон, раздражаясь тем, что от него теперь несет смертью тех сопляков.

— Я попытаюсь вдолбить в тебя, что ко мне нужно обращаться «господин» — Пробормотал Дэйв себе под нос. — Но сейчас я хочу заняться другим…

Занятие «другим» продолжалось целый день. И это был день рая на земле для Дэйва. Ему принадлежало все, что только душа могла пожелать, стоило ему просто рукой махнуть.

За один день он получил то, чего не мог добиться за всю жизнь. Кажется, что все двери были открыты перед ним. Ему не нужен был пригласительный билет, в его роли выступал темный. А это чувство восторга и гордости, которое возникает, когда другие люди смотрят на твоего смертоносного слугу, а потом медленно переводят взгляд на его хозяина. Боги, что за чувство. Лучшее! Лучшее, что испытывал Дэйв за свои короткие восемнадцать.

Границы между невозможным и возможным отныне были стерты высокородным слугой — Дэймосом. Да, Дэйв успел в свое время прочитать парочку статеек, посвященных командиру армии Тени, ныне поверженному и закованному в цепи рабства. Его потенциал был, поистине, огромен… а достался он Майку.

Почему-то мысль о том, что весь этот потенциал все же принадлежит не ему, выводила Дэйва из себя.

Он поспешно отгонял эти мысли, повторяя себе, что важен только данный момент. И все равно проклятущая мысль возвращалась, врываясь без стука, как бы настойчиво он ее ни прогонял.

А ведь прогонял действительно старательно, забивая голову вещами иного рода. Империя все же была богатейшей страной мира, потому посмотреть действительно было на что. Где только он не побывал за все это время, пытаясь успеть везде и всюду. В лучших городах, в местах, где могли оказаться только богатейшие аристократы Эливиар. Там, куда он никогда бы не смог попасть, если бы был простым смертным, коим являлся раньше. Не теперь.

И Дэйв был счастлив. Он упивался этим непривычным чувством эйфории от собственного могущества с утра и до самого вечера, мотаясь из одного города в другой. Он мог оказаться в любой точке на карте в мгновение ока. И, небо, каким же сильным он тогда себя чувствовал.

Что же имеет Михаил, если в его распоряжении не один день, а целая жизнь? Целая жизнь, состоящая из таких вот потрясающих дней. Он явно самый счастливый человек на этой гребаной несправедливой планете…

Несмотря на великолепие и яркость дня Его Всевластия, время пролетело слишком быстро. Просто щелчок пальцев. Мгновение ока. И Дэйва действительно убивала сама мысль, что все «это» больше не повторится. Что «это» только раз. Что «это» уже почти в прошлом. Что уже завтра восторженные и испуганные взгляды прохожих будут принадлежать не ему. Что стоит стрелкам в жесте неумолимого судьи отметить полночь, как он, Дэйв, станет таким же простым смертным, завистью и восхищением которых он упивался сегодня. Что станет таким же, каким и был все эти жалкие восемнадцать лет.

Несправедливо.

Однако Дэйв понимал, что доказывать кому-то свою правду бессмысленно. Особенно Дракону, который явно торопился вернуться к своему настоящему хозяину. Весь день он прибывал в какой-то задумчивости, смотря себе под ноги, либо на горизонт. А когда Дэйв ему отдавал приказ, то темный не упускал возможности отпустить какую-нибудь колкость.

Да, будь все неладно, но всему приходит конец. И под этот конец у парня осталось еще одно незаконченное дело. Родители. Он так и не навестил их за все это время. Они не виделись уже целый год, потому что его предки не утруждали себя свиданиями. Да и он, признаться, тоже. Немудрено, если вспомнить, в какой глуши старики живут.

Именно поэтому, когда на часах центральной площади портового городка — Силении — пробило девять часов вечера, Дэйв отдал очередной приказ. В конце концов, ему не терпелось увидеть лицо своего отца…

Оказавшись перед крыльцом дома, парень внимательно осмотрелся. Боги, трудно поверить, что он не переступал этого порога уже целый год.

Все так знакомо. Совершенно не изменилось. Вот это резное крыльцо. Высаженные перед окнами цветы — астры, за которыми тщательно следит мама. Низкий, аккуратный заборчик, выкрашенный в белый. Капли краски на подстриженной траве.

Из окон небольшого дома льется слабый свет.

Потоптавшись в нерешительности, Дэйв все же взошел по ступеням, стуча в дверь. Тут же послышались суета и шарканье ног. Приглушенные голоса стали звучать отчетливее по мере того, как к двери подходили люди.

— Кого там черт принес? — Проворчал мужской грубый бас, несвойственный священнослужителю. — Кто?

— Я могу уйти, если у тебя плохое настроение, отец. — Усмехнулся Дэйв. — Однако что-то мне подсказывает: я смогу его тебе поднять.

Торопливыми движениями мужчина отпер замок, распахивая дверь настежь. Взору Дэйва предстали расширенные от удивления глаза отца — тучного лысеющего мужчины за пятьдесят. За ним из-за угла выглядывала мать — дама небольшого роста с светлой копной волос.

Стоило женщине увидеть лицо сына, как из груди вылетел вскрик удивления и неподдельной радости.

— Сын? — Очнулся отец. — Откуда ты такой? У вас что, каникулы, что ли? Что-то не помню, чтобы в армии были такие.

Что сказать, папочка никогда не воспринимал его всерьез. И всегда находил причину опустить ниже плинтуса.

Отец, откровенно, не питал к нему той любви, какой была преисполнена мать. Сын, по его мнению, был слабаком и слюнтяем, который ничего не может добиться самостоятельно. И сейчас его даже немного удивило то, что парень целый год в армии продержался.

— Ну же, Тим, отойди. — Поспешила женщина. — Что ты его на пороге держишь? Отойди, слышишь?

Мужчина пробормотал еще что-то еле внятное, уходя с дороги, давая матери заключить сына в объятья.

Смотреть противно! Возиться с ним как с пятилетним. Потому-то сын и вырос размазней.

— Милый? — Взволнованный голос жены заставил Тима вновь посмотреть в их сторону. И только теперь он заметил темную тень, стоящую позади сына, там, куда не падал свет.

— Кто там еще?

— Ах, это. — Нарочито небрежно проговорил Дэйв, предвкушая момент. — Отец, я хочу, чтобы ты на это посмотрел. Мой слуга. Дэймос.

Дракон втянул в легкие холодный воздух, словно пытался остыть. Да, он должен держать себя в руках. Но, черт! Этот парень много на себя берет.

Он надеется, госпожа оценит силу его воли.

Скрипя сердцем, Дэймос вышел на свет, льющийся из дверного проема, осматривая людей перед собой. Жалкие смертные отреагировали на его появление немедленно и вполне логично. Казалось, страх источает даже их кожа, страх сочился из их глаз. Страх, а еще благоговение.

— Сынок, кто этот человек? — Беспокойно спросила женщина, сглотнув.

— Это не человек. — Ухмыльнулся Дэйв, смотря исключительно на отца. — Это темный.

— Темный… — Повторила шепотом женщина, а Дэймос был готов рассмеяться.

Боже, как она его боится, даже назад отшатнулась. Зато ее супруг повел себя несколько иначе. Он быстро свыкся с этой мыслью, демонстрируя надменную улыбку.

— И откуда же здесь темный? — Поинтересовался Тим.

— Как я уже сказал, он мой слуга. — С явной гордостью в голосе произнес Дэйв. — Кстати.

Его рука нащупала увесистый кошель, прикрепленный на поясе.

Уже через секунду парень развязал его, высыпая на пол содержимое. Золотые монеты звякнули об деревянные доски, осыпаясь драгоценным дождем.

— Святые угодники! — Вскрикнула мать, становясь на колени и принимаясь собирать золото. — Откуда? Откуда столько?

Сын не ответил, следя за отцом со слабой улыбкой торжества. Он ждал, что ему скажет этот мужчина. Что теперь ему скажет отец, после того, что увидел.

Неожиданно домик содрогнулся от смеха. Долгого, откровенного, полного восторга. Тим смеялся, кажется, не собираясь останавливаться.

— Ха! Сын привел домой темного. — Вскричал он в итоге. — Как же так получилось? Мне как-то трудно в это поверить.

— Я могу тебе доказать. — Ответил надменно Дэйв — Требуй.

Тим задумался, вздыхая.

— Тогда пусть встанет на колени. Они до того гордые твари: если уж склонятся, то только перед своими хозяевами, никак иначе.

— Логично. — Согласился сын, поворачиваясь к Дэймосу. — Ты слышал? На колени, раб.

О, как же он хотел тогда убить этого зазнавшегося мальчишку. Вопреки правилу «детей не трогать», просто взять и размазать по стене. И чтобы это было отлично видно его папаше, который бы тут же понял, что его ждет та же участь.

Чтобы какой-то сопляк указывал ему? Приказывал вставать на колени? Да кем он себя возомнил?

— Я отдал тебе приказ. — Прорычал парень.

Приказ. Госпожа. Черт, он ошибся, девчонка кое-что понимает в наказаниях…

Но как же это тяжело, особенно сейчас. Придется намекнуть ей на то, как нелегко прошел его день.

Закрыв глаза и вздохнув поглубже, Дэймос завязал в узел свою гордость, которая вопила и отбивалась, и преклонил одно колено.

— На оба.

— А не пойти бы тебе? — Не сдержался Дракон, вскидывая свою голову.

После этих слов на его лицо обрушился удар.

Слабо, но все равно недопустимо.

— Хм. Да, он темный. — Пробормотал отец мальчишки. — Но какой-то он непокорный, что ли. И все же он тебе подчиняется, это очевидно. Просто ему нужно преподать урок. Нужно научить его смирению.

— Истинно. — Кинул Дэйв. — Я уже давно считал это необходимым. Но все же хотел вначале показать его тебе.

— Правильно. Сын мой. — Усмехнулся Тим.

Сын. Да, теперь он мог его так называть. Мальчик принес в их дом всю силу мира. Проклятье! Да в голове не укладывается то, насколько этот раб драгоценен. И он будет дураком, если не опробует его возможности прямо сейчас.

Дэйв совершенно потерял себя в выпивке. Да, вот это настоящий кайф.

Один день — это просто насмешка, издевательство. Видимо, Майк все продумал. Наверняка, он поступил так специально, чтобы поглумиться над ним. Сказать, что-то типа: попробуй, каково это, быть таким как я, потому что у тебя такого никогда не будет…

Дал ему понять, а сам отберет. Возьмет обратно то, что его по праву. По какому, к чертям, праву? Кто вообще давал ему эти права?! Чем он, Дэйв, хуже Майка?

Зависть черным пологом застелила его глаза.

Стоит сказать пару слов о том, где они, собственно, находились. В раю, конечно, но если конкретнее — в городке на востоке империи — Туриме, который за свой роскошный вид и здешние утонченные удовольствия прозвался второй столицей.

Сейчас они лежали на огромной мягкой шкуре, окруженные мягкими подушками, пока три красавицы в легких одеждах развлекали их танцами, подливали вино в чаши и набивали наркотической травой трубки.

— Милая, иди сюда. — Пропел его отец, обращаясь к одной из обслуживающих их женщин. К той, что с рыжими волосами и звенящими браслетами на руках.

Девушка подошла, покачивая бедрами, порочно улыбаясь при этом. Дэйв смотрел на то, как отец притягивает ее к себе, тихо посмеиваясь.

— Детка, ты что-нибудь знаешь о темных?

— Темные что? Ночи или мысли? — Рассмеялась та.

— О, красавица, посмотри вон туда. — Он указал на фигуру, что стояла в углу, закутанная в тень. — Вот он — темный. Безжалостный убийца, сын Тени, проклятый раб.

— Теперь припоминаю. — Протянула она, смотря с интересом туда, куда ей указали. — Но разве они не миф?

— Не совсем. Один из них, самый опасный, сейчас в этой комнате. — Объяснил ей Тим, делая свой голос тихим и таинственным.

— Нам надо бежать с криками? — рассмеялась соблазнительница.

— Если бы он не был нашим слугой, то поверь — это было бы логично. Хотя далеко бы ты все равно свою очаровательную попку не унесла.

Женщина странно отреагировала на это заявление. Страх вспыхнул в ее глазах внезапно, как искра, но так же быстро погас, уступая место какому-то нездоровому интересу. Опасность слово подхлестнула ее.

— Неужели он действительно выполняет приказы?

— Да, милая. — Кивнул мужчина, задерживая дым в легких. — Кстати об этом. Мы как раз хотели затронуть тему послушания и неподчинения. И наказания за неподчинение.

— Наказания?! — Зажглась рыжая, готовая визжать от восторга. — Я… я хочу это увидеть. Это… честно сказать, это возбуждает.

— Тише, милая. Ты можешь не только посмотреть, но и поучаствовать. Хочешь?

— Я правда могу? — Рыжая кинула взгляд на черную тень. — Он не укусит меня?

— Ну что ты! — Тим оглянулся через плечо. — Сын, давай, прикажи своему псу…

Дэйв лениво раскрыл глаза.

— Дэймос, ты не смеешь причинять вред никому в этой комнате. Все что сейчас будет происходить, ты встретишь с абсолютным смирением. — Пробормотал парень пьяным голосом. — Ты понял?

— Да. Господин. — Ответил Дракон, выходя на свет.

Стоило мужчине показаться, как женские взгляды к нему, буквально, прилипли.

Дэймос встретился эту реакцию собственным безразличием, посчитав, что эти люди уже давно подписали себе смертный приговор. Хотят развлечься напоследок? Вперед. Потом придет его черед развлекаться. И им это не понравится.

— Можно, да? — Проговорила шепотом рыжая.

— Можно, милая, можно. Вот, это тебе. — Он вложил в руку девушки короткий нож, которым не так давно резали фрукты. — Как ты думаешь развлечься?

— Хм. — Девушка задумалась, прихватывая зубами нижнюю губу. — Боги, он такой большой… Просто доставить боль — это не интересно… Я хочу… хочу оставить на нем свой след. Написать что-нибудь. Чтобы он меня запомнил.

— Неплохо. — Хмыкнул Тим — Но у темных очень быстро заживают раны, даже глубокие. Тебе понадобиться соль.

— Так это не проблема. — Рассмеялась она, хватая с низкого столика, на котором громоздились всевозможные яства, стеклянную солонку.

Помахав ей, женщина довольно улыбнулась, после чего плавно и осторожно направилась к мужчине, который вызывал в ней какие-то животные чувства. Одного взгляда на него хватило, чтобы завестись до крайности. Такого клиента у нее еще никогда не было, это точно. Да и зачем ему к шлюхам ходить, если на него и без того женщины вешаются?

И… боги, почувствовать себя хоть на мгновение его госпожой? Наказывать такого зверя? Предел мечтаний!

Обойдя Дэймоса вокруг, женщина в итоге остановилась напротив, заглядывая в мужские глаза. Безразличные глаза цвета жгучего пламени.

— Снимай. — Приказала она тихо, кивая на его одежду.

Итого, до смерти людишек осталось полтора часа. Не так уж и много. В конце концов, терпение — одно из тех качеств, которое железно закрепилось в нем за последнее тысячелетие.

Сбросив с себя плащ, а потом рубашку, Дракон выпрямился, чувствуя, как хрустит позвоночник. Послышался тихий восторженный женский выдох…

Рыжая путана, стоящая напротив, с нескрываемым восхищением рассматривала обнаженный торс мужчины.

Этот темный… он был великолепен. Мощное тело воина, с красивым рельефом мышц под золотистой кожей. А эти бесчисленные шрамы на его груди предавали какое-то особое очарование, приправленное нотками дикости и опасности. Шрамы красят мужчину, теперь она была с этим согласна.

Ее рука потянулась вперед, медленно проходясь по коже, так же как внимательный взгляд. И в этот момент она заметила на его шее татуировки. Обойдя вокруг, женщина чуть не вскрикнула от восторга.

Если грудь мужчины была разукрашена шрамами, то спину всю целиком усеивали знаки и замысловатые символы, которые сплетались, образовывая симметричный рисунок. Ее пальцы принялись обводить узоры, наслаждаясь прикосновениями к горячей коже.

Кто бы мог подумать, она касается самого опасного зверя на свете.

— Господин. — Обратилась обольстительница к развалившемуся на кровати Тиму. — Почему на его спине нет шрамов? На груди их полным-полно…

— На это есть важная причина, милая. — Ответил тот неторопливо. — Эти татуировки — далеко не простое украшение. Они ритуальные. У каждого темного раба своя. И никогда, если господин в своем уме, он не будет нарушать единство рисунка этой татуировки. Потому что нарушить ее — означает освободить темного. Когда распадается связь между узорами, то разрушаются те цепи рабства, которые удерживали темного. То есть поранить, оставить шрам на месте татуировки, означает подписать себе смертный приговор. — Женщина вздрогнула, отдергивая руку и отступая на шаг, чем вызвала хохот Тима. — Тебе это не грозит. Шрам на его теле в состоянии оставить лишь истинный хозяин темного.

— И всегда… им всегда приходилось делать это с солью?

— Нет. — Усмехнулся мужчина, отрываясь от кубка с лучшим вином. — Я вообще сомневаюсь, что твои каракули там останутся. Просто если посыпать солью процесс регенерации будет идти медленнее. Но они все равно заживут бесследно. Шрамы, которые ты видишь, достались ему на память от прошлых его господ. Вот они-то останутся там навсегда.

— Как жалко. — Надула губки женщина, однако уже через мгновение прочная улыбка засияла на ее лице вновь.

Эту ее затею можно назвать игрой с огнем. Что ж, она любит рисковать.

Улыбнувшись, рыжая оставила на спине мужчины легкий поцелуй, проводя по узорам языком. Тот никак на это не отреагировал, не было даже сокращения мышц.

— Садись на пол. — Приказала она, становясь к Дракону лицом.

— Подчиняйся, чтоб тебя. — Бросил пьяно Дэйв, следя за представлением во все глаза.

Когда темный опустился, путана села перед ним, вертя в руках нож.

— Знаешь, что мне про вас рассказывали? — Начала девушка, поигрывая лезвием в руке. — Что вы безжалостные ублюдки, которые положили сотню тысяч людей в той битве. Вы убивали мужчин, женщин и детей, и реки крови текли, а земля уже отказывалась впитывать ее… Вы были такими надменными, заносчивыми, на людей свысока смотрели, а теперь… А теперь ты просто жалкий раб. Как и все вы. Простые рабы, которыми помыкают, как хотят.

Она тихо рассмеялась, придвигаясь поближе. Дэймос молча следил за тем, как она проводит пальцами по его груди, словно примеряясь.

— Выпрямись. Мне понадобиться много места. — Протянула женщина с коварной улыбкой.

Пробежав взглядом по гладкой мужской груди, она в следующую секунду резко вонзила острие лезвия в кожу. Она ожидала услышать крик, прекрасно зная, насколько сильна боль этого мужчины. Но тот словно никак на это не отреагировал.

Женщина посмотрела на его лицо, с удовольствием отмечая, как оно напряглось. Как сжались челюсти, а брови нахмурились. Что ж, не такой уж он и бесчувственный.

Старательно вырисовывая на мужской груди буквы, путана не забывала их обильно присыпать солью, прежде чем они успевали затягиваться.

Дракон шумно втянул воздух, стараясь слиться с болью. Черт, он от этого успел отвыкнуть. Все-таки госпожа такого себе не позволяла. Он не чувствовал такой боли уже лет пятьдесят. Но боль — пускай. Сам факт того, кто это делает с ним, — вот что заставляло зверя внутри него рычать и метаться.

Через двадцать минут, шлюха отклонилась, оценивая свою работу. Жирно нацарапанное слово «раб» красовалось на великолепной мужской груди поверх старых шрамов. Отвратительные свежие рубцы нашли свое место на этой «стене почета».

Когда женщина достаточно налюбовалась своей работой, то подняла свои глаза на лицо Дэймоса. И стоило их взглядам встретиться, как улыбка быстро сошла с ее лица. Путана вздрогнула, поспешно отползая назад. И если еще минуту назад ей было весело, то теперь — страшно до головокружения. Да она была в ужасе от этого взгляда!

Так не смотрят рабы.

— Господин. — Тихо обратилась она к Тиму. — Почему он так смотрит? Почему он так смотрит на меня?

— Потому что ты только что причинила ему боль, дорогуша. — Посмеиваясь, ответил тот. — А он ненавидит, когда люди касаются его, а тем более — боль причиняют.

— Но ты ведь сказал, что он твой слуга… — Пролепетала она.

— Он слуга моего сына.

— Да? И где это видно? Я имею в виду, ведь должно быть какое-то доказательство…

— Конечно, милая. У каждого темного и у его хозяина на запястье есть особая татуировка-браслет. Одинаковая, что у господина, что у его слуги. Вон видишь, у Дэймоса такая есть. — Потом мужчина подполз к своему сыну. — Дэйв, покажи свою.

Дэйв сглотнул, готовый в этот самый момент проклясть весь мир.

— Дэйв. Ты меня слышишь? — Проорал над его ухом отец. В итоге, не дожидаясь действий своего сына, он сам схватил его правую руку.

Притянув к себе запястье, мужчина оголил его, задирая рукав рубашки.

Пусто. Там не было никакой татуировки, только чистая кожа.

Тим медленно поднял взгляд на лицо своего сына. В глазах застыл немой вопрос.

— Вон. — Прошипел мужчина через пару мгновений, но никто не шелохнулся. — Я сказал: вон! — Проорал отец, вскакивая на ноги выпихивая из комнаты шлюх.

И когда ошарашенные вопящие от возмущения женщины оказались за порогом, он запер комнату, наваливаясь на дверь спиной.

Тим замер так на минуту, пытаясь отдышаться и привести мысли в порядок. Потом он размашистым шагом прошел обратно к своему сыну, одним грубым движением ставя его на ноги.

— Как?! — Проорал он в лицо парня, сжимая его плечи. — Как так получилось, что у тебя нет татуировки? И как получилось, что он тебя слушается при этом?

— Он не принадлежит мне, на самом деле. — Пробормотал Дэйв, отводя взгляд в сторону.

Лицо отца побелело от ужаса.

Его сын — идиот. Как он мог притащить сюда темного, да еще без поводка?! Они ведь теперь все покойники! Боги, почему он сразу не проверил? Почему сразу не посмотрел на его руку?

— Но он не тронет тебя. — Добавил Дэйв, потирая виски, словно у него началась мигрень.

— Почему это? — Вскричал Тим, у которого явно сдали нервы. — Что-то я не припомню, чтобы темные отличались милосердием.

— Потому что… это довольно трудно объяснить… На самом деле, он принадлежит мне, но только сегодня. Понимаешь? Только один день, сегодняшний, в течение которого я могу отдавать ему любые приказы. Командовать им, как его полноправный господин.

Тут Дэйв как на духу рассказал отцу все, что произошло с ним вчера, да и до этого тоже. Как он познакомился с Михаилом, простым парнем, у которого все задатки конченого неудачника. Про церемонию, на которой хозяином дракона назначили Майка, прибавив к этому еще чин генерала, дом и слуг. Про то, как он со следующего дня ушел из академии. Про то, как он его три месяца не видел, а вчера они собрались с парнями его навестить. И про то, как Майк в качестве наказания отдал своего Дракона в пользование Дэйву. На один день.

— Ты — идиот. — Заключил отчаянным воплем мужчина в итоге, начиная беспокойно метаться по комнате. — Ты о последствиях подумал? Ты что считаешь, что он тебя простит, после этого? Что он забудет, как ты тут развлекался? Стоит часам показать полночь, как ты покойник, сынок. Ты, я, мать и эти шлюхи. Все мы.

— Но… Майк не позволит ему… он не разрешит… — Залепетал парень, как будто только сейчас подумал об этих последствиях.

— Ты в двойне идиот, если так думаешь. — Не унимался Тим. — Разве Дэймос будет спрашивать на это разрешение у своего хозяина? Он просто пришьет нас, и дело с концом.

Идиот — это про него, точно. Отец говорил верно, и Дэйв содрогнулся от осознания того, какая участь его ждет через каких-то полчаса. А он еще так молод…

— Что… что мне делать?

— Что нам делать, критин! — Оборвал его ор отца. — Тут уж ничего не поделаешь… — Потом мужчина резко остановился, смотря куда-то вдаль и словно над чем-то размышляя. — Хотя выход есть…

— Да? — Встрепенулся парень. — Какой? Скажи, какой?

— Ты сказал, что этот день он исполняет твои приказы, как приказы своего истинного хозяина?

— Да. Так и было оговорено…

— Значит, у тебя лишь один выход, сынок. — Проговорил тихо мужчина. — Убить твоего дружка.

— Майка?! — Прошептал шокировано Дэйв. — Но… зачем? Он ведь…

— Потому что он его хозяин, дурья твоя башка! — Резко сказал Тим. — Его истинный хозяин! Причем, ты не думал, что на его месте мог бы запросто оказаться сам? Согласись, старуха явно просчитала, сделав повелителем темного этого Майка. Ты не задавал себе вопрос: «почему?» Почему он, а не ты? Так что если ты его устранишь, ничего плохого не случится. Даже лучше станет. Во-первых, ты спасешь свою шкуру и жизнь своей семьи. Во-вторых, сын, у тебя будет темный. Могу поспорить, что ты мечтал об этом. В-третьих, твой Майк, по твоим же словам, наивный идиот. Недопустимо, чтобы по правую руку от императора сидел кто-то подобный этому Джелли. Или тебя все устраивает? Нравится жизнь никчемного слабака?

Дэйв, нахмурившись, слушал то, что говорил ему отец.

Как не прискорбно признавать, он был прав. Во всем. Просто от начала до конца. И вообще, этот его голос так походил на тот, что звучал в голове Дэйва из раза в раз в течение этого дня.

— Сын, не разочаровывай меня. Сделай правильный выбор. У тебя осталось полчаса. Полчаса твоей жизни и мучительная смерть, или же вся оставшаяся жизнь в роскоши. Темный принадлежит тебе сейчас, просто убей его хозяина. Ты его господин сегодня, он тебе подчиняется. Если устранить Майка, который приказал темному служить тебе как истинному господину, то ты станешь полноправным хозяином. Автоматически. Понимаешь?

Дэйв в упор посмотрел на отца, кивая.

— Вот и умница. — Облегченно вздохнул Тим. — Давай, сынок. Время не ждет.

Дэйв быстро окинул взглядом комнату, подходя к Дэймосу.

Тот все слышал, еще бы. Теперь в его взгляде было еще больше этой пробирающей до костей ненависти. Но он не причинит ему вреда, только не сегодня. А его «сегодня» не закончиться теперь никогда.