Гавань надежды

18

Когда все приглашенные собрались, началась торжественная часть, ради которой, собственно, и устраивался прием, – официальное объявление помолвки. Дайан произнесла небольшую пересыпанную шутками речь, суть которой сводилась к тому, что они с Шоном решили покончить со свободной жизнью и пополнить ряды женатых людей. В конце маленького спича выступавший в роли Шона Гейб собственнически обнял Дайан, всем своим видом показывая, что больше не намерен с ней разлучаться. Потом, перекрывая одобрительные возгласы и поздравления, Дайан пригласила всех к большому столу, где несколько минут назад официанты расставили последние блюда.

Тут Гейб неожиданно произнес:

– Постой, дорогая, еще не сделано главное! – С этими словами он на глазах недоуменно нахмурившейся Дайан выудил из внутреннего кармана смокинга маленькую бархатную коробочку и что-то вынул оттуда. Затем взял руку Дайан. Мгновение – и на ее безымянном пальце сверкнул бриллиант.

– Что ты… зачем?! – изумленно ахнула та.

Гейб рассмеялся.

– Так принято, дорогая: теперь ты точно моя невеста!

Его последние слова утонули в аплодисментах. И пока гости скандировали «Шон и Дайан», «Шон и Дайан», она пристально взглянула ему в глаза, но он лишь улыбнулся.

Потом был праздничный обед, за которым не обошлось без маленьких казусов.

Одна из приглашенных вспомнила, что Шон по профессии дантист, и завела совершенно неуместный, по мнению Дайан, за столом разговор на эту тему. Гейбу пришлось выкручиваться, импровизируя на ходу. Дайан то и дело замирала, когда он произносил что-нибудь наподобие «выдрать зуб», «надраить эмаль» или «поддеть корень гаком» вместо «крючком». Не выдержав, она со смешком произнесла, что Шон частенько отзывается о своем занятии с юмором. Гейб недоуменно покосился на нее, а потом, когда разговор свернул в сторону новых технологий, допустил еще несколько оплошностей. В частности, сказал «металлоконструкции» вместо «металлокерамика» и, очевидно, по аналогии с автомобилями назвал модернизированные зубоврачебные кресла сиденьями улучшенной функциональности.

К счастью, вскоре беседа зашла о приятном для Дайан предмете – о ее куклах. Как ни странно, завел эту тему Рон, брат Харриса. К этому времени Эмили уже успела сообщить Дайан, что Рон очень состоятельный бизнесмен, делающий деньги в сфере тяжелой промышленности, и к тому же холостяк, несмотря на то что старше Харриса лет на пять.

Рона поразило сходство некоторых созданных Дайан кукол с известными личностями, чьими портретами те являлись.

– А могли бы вы сделать куклу не знаменитости, а, так сказать, обыкновенного человека? – спросил он.

Дайан рассмеялась.

– Конечно. Технология ведь одна и та же. Просто степень сходства будет понятна не каждому, а лишь тем, кто хорошо знает человека, чью внешность копирует кукла.

– Мне и не нужно, чтобы сходство определял каждый, – заметил Рон, отправив в рот ломтик запеченной говядины.

Дайан пристально взглянула на него.

– Вам?

– Ну да. Разве вы не работаете на заказ?

– Нет, – усмехнулась она. – Куклы – мое хобби, и только.

– В таком случае, простите, вы не практичный человек. Потому что могли бы делать на своем искусстве неплохие деньги.

– Возможно, но… у меня ведь работа…

Рон откинулся на спинку стула.

– Сейчас у вас отпуск, насколько мне известно. – Он бегло взглянул на Эмили, словно показывая, откуда именно получил эту информацию. – Не возьметесь ли вы за мой портрет? Забавно, знаете ли, было бы усадить в своем офисе собственную копию!

Дайан окинула его профессиональным взглядом.

– Да, наверное, я могла бы, только это потребовало бы вашего присутствия. На первом этапе, разумеется. Вам пришлось бы позировать дня два, пока я вылеплю из глины голову и…

– Два дня у меня есть, – быстро произнес Рон. – Потом я должен вернуться к своим делам. Но на два я в вашем распоряжении, если, конечно, Харрис и Эмили не станут возражать против того, что мы с мамой задержимся в их доме.

Он вопросительно взглянул на Харриса, и тот с улыбкой кивнул. Дайан же, повернувшись к Эмили, увидела на ее физиономии недовольство – ей явно не улыбалась перспектива на двое суток продлить общение со свекровью.

В следующую минуту Дайан вдруг услышала собственный голос:

– Вы с Патрицией могли бы остаться на это время у нас.

Сидевший рядом Гейб слегка толкнул ее под столом ногой, но было уже поздно – слова слетели с губ. Краем глаза Дайан увидела, что Эмили просияла, а Рон поспешно произнес:

– О, благодарю… если только мы не обременим вас?

– Нет, что вы, – вежливо обронила Дайан. – Здесь есть спальни для гостей, так что вы не почувствуете неудобства.

То, что она сама устроила себе ловушку, ей стало ясно, когда, улучив момент, Гейб шепнул:

– Зачем нужно было их приглашать? Ты хоть понимаешь, что теперь и мне придется остаться? Более того, нам предстоит спать в одной спальне!

– Почему в одной? – вскинула Дайан ресницы.

Гейб сверкнул взглядом.

– Потому!

Сообразив, на что он намекает, Дайан прикусила губу. Действительно, в современном мире люди, объявляющие о намерении заключить брак, как правило, давно живут вместе. Поэтому будет странно, если жених станет по вечерам удаляться из дома. Или если они с невестой на ночь скромно разойдутся по разным комнатам, как какие-нибудь пуритане викторианских времен.

Того и гляди разговоры пойдут, с беспокойством подумала Дайан, которой вовсе не хотелось сделаться предметом досужих обсуждений среди собственных знакомых. Ох, что я наделала! – промчалось в ее голове.

Однако, немного поразмыслив, она успокоилась. В действительности все было не так плохо, как показалось вначале.

– Но ты ведь не откажешься провести со мной ночь-другую в одной спальне? – уточнила она, покосившись на Гейба.

Тот усмехнулся, его взгляд остановился на ее губах, и он медленно покачал головой.

Многозначительная молчаливость Гейба породила в душе Дайан прилив чувственного волнения. Сегодня во время «репетиционного» поцелуя им обоим многое стало ясно друг о друге – главное, что они испытывают одинаковое желание близости. Не показной, настоящей. И абсолютной.

Кроме того, для себя Дайан сделала дополнительный вывод: ее решение относительно необходимости обуздания возникших к Гейбу чувств яйца выеденного не стоит. Все эти попытки лишь лицемерие перед самой собой.

Что ж, готовься к испытанию, дорогуша! – прокатился в ее мозгу язвительный смешок. Сегодня ночью тебе предстоит проявить небывалую выдержку.

Она прерывисто вздохнула.

Праздничный прием тем временем шел своим чередом. После обеда гости вышли в сад, где были установлены столики с прохладительными напитками. Уступая многочисленным просьбам, Дайан пришлось показать мастерскую, в которой она делала кукол, и слегка углубиться в технологию их изготовления. После бесчисленных охов, ахов и удивленного качания головой гости разбрелись по саду.

Спустя некоторое время Дайан вновь пригласила их в гостиную, где было подан десерт и кофе.

Когда стемнело, на галерее устроили танцы.

Тут Дайан тоже ждало испытание. Она как-то не подумала, что ей придется танцевать с Гейбом, а между тем по взглядам собравшихся сразу стало ясно, что этого не избежать. Все ждали, что жених и невеста начнут танец первыми.

Именно поэтому, когда из динамиков полилась музыка, уловивший общее настроение Гейб приблизился к Дайан и, ни слова не говоря, галантно протянул ей руку. В безмолвном приглашении было столько изысканности, что вокруг зашелестели вздохи дам.

Подобная реакция вызвала у Дайан улыбку, и с ней она положила пальцы на теплую сильную ладонь. Гейб сжал их и повел Дайан в центр галереи.

Там, на виду у всех, он слегка обнял ее, потом скользнул рукой на талию и вплотную притянул к себе. Подчиняясь навеваемому музыкой лирическому настроению, Дайан прильнула к Гейбу, прижалась щекой к его плечу, и они двинулись в неспешном ритме босановы.

Спустя некоторое время к ним начали присоединяться другие пары.

И все же в воздухе словно витало некое ожидание, поэтому в какой-то момент Гейб наклонился к расслабившейся в его объятиях Дайан и шепнул:

– Не будем их разочаровывать?

Ей не надо было объяснять, что он имеет в виду. Немного помедлив, она подняла лицо. Их взгляды сошлись – несмотря на полумрак, выражение глаз читалось легко.

Ресницы Дайан дрогнули, и в ту же минуту Гейб еще ниже наклонился к ней. Через мгновение их губы встретились, и они, позабыв обо всем на свете, слились в долгом поцелуе.

Как Дайан показалось, сквозь музыку вновь пробились аплодисменты, означавшие, что поцелуй замечен, однако сама она осталась к ним безразлична. Ее полностью поглотило невыразимое блаженство, которое она испытывала в эти минуты в объятиях Гейба…

Вечер кончился. Дайан и Гейб – разумеется, все еще в роли Шона – попрощались у ворот с гостями, усаживавшимися в автомобили. Затем они вернулись в дом, и Дайан показала Рону и Патриции их спальни. После этого они с Гейбом остались одни – официанты уехали еще раньше, все прибрав после приема.

– А где наша спальня? – спросил Гейб, убрав с лица Дайан прядку шелковистых волос.

Та легонько вздохнула.

– Идем. – Она привела Гейба к дверям комнаты, находившейся наискосок от помещения, в котором расположился Рон, на противоположной стороне коридора.

– Это супружеская спальня? – спросил Гейб, следом за Дайан переступив порог изысканно обставленных апартаментов.

Она кивнула.

– Когда-то, несколько лет назад, здесь располагались мои родители. Но эти времена давно в прошлом.

– И с тех пор здесь никто не спал? – обронил Гейб, с интересом оглядываясь в слабом свете ночника, который, войдя, включила Дайан.

– Только если на вилле было много гостей.

– Выходит, эта спальня ждала нас… Гм, здесь только одна кровать, правда широкая. Ты полагаешь, что… – Произнося последнюю фразу, Гейб повернулся к Дайан и вдруг остановился, увидев, что она протягивает ему что-то. – Что такое?

В следующее мгновение меж ее пальцев блеснул бриллиант.

– Возьми, – сказала Дайан. – Это кольцо стоит гораздо больше, чем ты заработал у меня за эти дни. Потом вернешь в ювелирный магазин, где, по всей видимости, купил его.

Однако Гейб качнул головой.

– Не выдумывай, надень обратно. Ты должна носить его, пока не уедут последние гости.

Немного подумав, Дайан последовала его совету.

– Хорошо, но через два дня ты его заберешь. – После короткой паузы она добавила: – Ну все, ванная вон там, если понадобится… Спокойной ночи. – И с этими словами направилась куда-то влево.

Гейб проводил ее удивленным взглядом.

– Куда ты? – Не успел он задать этот короткий вопрос, как различил в полумраке еще одну дверь.

Дайан кивнула на нее.

– Здесь есть вторая комната, устроена на тот случай, если один из супругов заболеет или… они поссорятся.

Она испытала неизъяснимое удовольствие, увидев, как у Гейба вытянулась физиономия.

– Ты намерена спать там?

Дайан едва заметно пожала плечами.

– Конечно. Утром мы выйдем из одной двери, и Рон с Патрицией ничего не заподозрят.

– Ах вот как! – протянул Гейб.

Дайан могла бы поклясться, что в его голосе прозвучали нотки разочарования. Торжествующе усмехнувшись про себя, она скрылась за дверью.

Эта комната была козырной картой Дайан. Она возлагала на нее большие надежды. Ночевка – пусть и очень близко от Гейба, но все же в разных помещениях – являлась для обоих, в первую очередь для самой Дайан, сдерживающим фактором. Находившаяся между двумя кроватями стена не особенно способствует интимному общению тех, кто на них лежит.

Однако, как нередко случается, дальнейшие события стали развиваться вовсе не так, как предполагала Дайан.

Поначалу все шло прекрасно. Открыв окно, чтобы впустить в помещение свежий воздух из сада, она улеглась в постель и услышала, как то же самое сделал за стеной Гейб. Опасений, что он ворвется сюда, у нее не было – не такой он человек, чтобы добиваться своего силой.

А сама я, разумеется, к нему не пойду, подумала Дайан, умиротворенно закрывая глаза и настраиваясь на сон.

Однако это оказалось непростой задачей – уснуть, зная, что рядом лежит в постели Гейб, но Дайан старалась…

И старалась… И старалась…

Проведя в бесплодных попытках задремать с полчаса, она вдруг с досадой обнаружила, что находится в спальне не одна. Нет, это не Гейб прокрался потихоньку к ней. К сожалению! Компанию Дайан составили гораздо менее приятные существа.

Комары!

Напрасно я его открыла, подумала Дайан, вспомнив, что в этой комнате на окне нет противомоскитной сетки.

В ее собственной спальне такая защита была. И в смежной комнате, где находился сейчас Гейб, – тоже. Поэтому оттуда не доносилось ни звука, Гейб не ворочался в постели, отбиваясь, подобно Дайан, от мерзких кровососов.

Она поспешно встала и закрыла окно, но было поздно: комары вились над кроватью стайками. И стоило Дайан лечь, как они принялись за нее всерьез…

Эту схватку Дайан проиграла. Прошло не так уж много времени, прежде чем она в одной ночной сорочке заскочила в смежную спальню, захлопнув за собой дверь с такой поспешностью, будто ее настигала стая голодных волков.

Гейб приподнялся на локте.

– Что случилось?

– Комары! – плачущим голосом протянула Дайан, скребя ногтями искусанную руку. – Я не могу там оставаться! Это невыносимо…

– Ну и что ты намерена делать? – осторожно спросил Гейб.

Она помолчала, с сомнением поглядывая на него, затем со вздохом произнесла:

– Я… могла бы лечь здесь… на краешке кровати, если ты не возражаешь.

Он сел, спустив ноги на ковер.

– На краешке не получится, солнышко. Ты сама это понимаешь. – Казалось, его голос внезапно охрип.

Перестав чесаться, Дайан вновь взглянула на него.

– Нет?

Гейб покачал головой, затем медленно встал.

– Если мы с тобой окажемся в одной постели, никому из нас не удастся удержаться на краешке.

Глядя, как он приближается к ней – почти полностью обнаженный, сильный, стройный и словно позолоченный лунным светом, – Дайан забыла о том, что ее только что донимал зуд комариных укусов. С каждым шагом Гейба ее решимость любой ценой сохранять достоинство таяла, а дыхание учащалось. То же самое происходило с сердцебиением. В какой-то момент Дайан осознала, что совершенно беззащитна – нет, не перед Гейбом, перед собственными желаниями.

– Ты понимаешь, что произойдет, если мы уляжемся вдвоем? – тихо спросил Гейб.

– Да, – шепнула она.

– И… согласна с этим? – От волнения голос Гейба пресекся.

– Да, – одними губами ответила Дайан.

Гейб преодолел остаток разделявшего их пространства и провел тыльной стороной ладони по ее щеке.

– Я хочу поцеловать тебя. Можно?

Вместо ответа Дайан встала на цыпочки и сама потянулась к нему. Издав сдавленный, но явно восторженный звук, Гейб обнял ее и нежно прильнул к губам.

Однако поцелуй получился коротким. В действиях Гейба ощущалось нетерпение, которое быстро передалось Дайан. Прервав поцелуй, он подхватил ее на руки и понес к кровати.

Ведь я не собиралась с ним спать! – запоздало мелькнуло в ее мозгу, но эта мысль уже не имела никакого значения: через минуту оба оказались обнаженными и слились в объятиях.

Дайан пылала, но еще больше распалялась под ласками Гейба. Кровь бурлила в ее венах. Никогда еще ей не доводилось испытывать такого сильного желания. Именно сейчас, в эти пронизанные блаженством мгновения, Дайан во всей полноте поняла значение выражения «безумная вспышка страсти».

Позже настал момент, когда, неистово стиснув плечи Гейба, Дайан призывно выкрикнула его имя, и он наконец вошел в нее…

Утром оба проснулись другими людьми. Покидать спальню не хотелось, но нужно было уделить внимание гостям, поэтому, понежившись немного в постели, обменявшись ласками и поцелуями, они привели себя в порядок и спустились вниз.

За завтраком Гейба ждало испытание: Рон взял на себя лидирующую роль, за столом ухаживал за Дайан, то и дело заглядывал ей в глаза и почти не умолкал. Гейбу же поневоле пришлось развлекать разговорами надменную Патрицию.

Когда с едой было покончено, Рон настоял на том, чтобы сразу отправиться с Дайан в мастерскую и приступить к работе над его кукольным портретом. Собственно, именно это Дайан вчера и обещала, поэтому ей не осталось ничего иного, как только напоследок бросить на Гейба взгляд и подчиниться воле Рона, увлекающего ее под локоток во двор.

Гейб скрипнул зубами, но что он мог поделать? Только стоять и смотреть, как Дайан уводит посторонний человек. Сам же он остался с Патрицией.

Впрочем, та тоже высокомерно выразила желание прогуляться по саду, так что пришлось составить ей компанию.

Часа через два Гейб наконец освободился: Патриция известила его, что теперь пойдет в свою комнату отдыхать. Проводив ее до ведущей на второй этаж лестницы, он поспешил во двор, к мастерской.

Изначально Гейб собирался войти туда и посмотреть, как продвигаются дела, как Дайан работает, однако потом, не дойдя нескольких шагов, остановился в сомнении. Вызвано оно было взрывом смеха, донесшимся из деревянного строения. Смеялись двое – Дайан и Рон. По всей видимости, между ними установилось полное взаимопонимание.

Кажется, они там неплохо проводят время, подумал Гейб, испытав неожиданно сильный укол ревности. После того, что произошло ночью, невыносимо было представить себе Дайан даже просто дружески болтающей с другим мужчиной.

Он так и не вошел в мастерскую. Долго бродил вокруг с мрачным видом, прислушиваясь к обрывкам разговоров и смеху, порой возникавшему внутри. Потом удалился в сад и опустился на скамейку увитой диким виноградом беседки, которую обнаружил, гуляя с Патрицией. В голове у него был полный сумбур.

Остаток дня и ужин прошел для Гейба будто в тумане. Встрепенулся он лишь тогда, когда услышал, что Дайан желает гостям спокойной ночи.

Когда они остались в спальне наедине, Гейб сорвал с нее одежды и, не обращая внимания на ее удивленный взгляд, увлек в постель.

Их интимное общение мало чем напоминало вчерашнее, хотя минувшей ночью обоим казалось, что более сильной вспышки страсти человеку испытать не дано. Сейчас оказалось, что то было лишь прелюдией к нынешнему бурному, исступленному, даже дикому соитию.

Дайан громко стонала в объятиях Гейба, и, осознавая, что в ночной тиши эти пронизанные чувственностью звуки наверняка достигают спальни Рона, тот в глубине души торжествовал…

На следующий день, однако, все повторилось. Рон увел Дайан в мастерскую, а Гейб, избавившись от скучного общества Патриции, направился следом и стал ходить кругами по двору перед мастерской. Ночью он вновь как дикарь набросился на Дайан, словно что-то наверстывая.

Следующим утром все кончилось.

Рон выписал Дайан чек на сумму с тремя нулями и оставил адрес, по которому она должна была выслать готовую куклу. Затем последовало короткое прощание, после чего Рон и Патриция сели в такси и укатили.

На Гейба сразу снизошло умиротворение. Всю нервозность и ревность будто рукой сняло, поцелуи стали нежными, ласки более спокойными.

Дайан только улыбалась про себя, так как догадывалась, в чем причина странного поведения Гейба.

Однако улыбаться ей пришлось недолго. Примерно через час после отъезда Рона и Патриции к воротам виллы вновь подкатило такси. Дайан и Гейб как раз стояли на балконе спальни, выходившем на Плэсид-стрит, поэтому прекрасно видели, как из остановившегося автомобиля вышла высокая стройная девушка в морской форме.

Заметив ее, Гейб охнул, выхватил из кармана шортов сотовый телефон, взглянул на него и выругался. Дайан похолодела. Она узнала вновь прибывшую: это была та самая девушка, которой Гейб помогал выйти из автобуса возле кафе «Серф». Тогда Дайан решила, что при прощании незнакомка отдала Гейбу честь в шутку, однако сейчас, при виде формы, подумала, что для нее подобный жест, наверное, привычен.

Тем временем девушка тоже заметила на балконе Гейба и взмахнула рукой.

– У тебя отключен мобильник? Спускайся, срочно отбываем, забастовка кончилась!

– Да? – удивился Гейб. – И что, все съехались?

– Все в сборе, только тебя нет! – крикнула девушка. – Даже Мэри Джонсон на месте!

– Ну, тогда точно забастовке конец, – констатировал Гейб.

– Кто это? – побелевшими губами спросила Дайан.

– Мэри Джонсон? Наша повариха.

– Нет, эта девушка?

Гейб оглянулся на ворота.

– А… это старпом.

– Кто? – нахмурилась Дайан.

Но Гейб уже наскоро поцеловал ее и поспешил прочь. Выбежав на крыльцо, он задрал голову, устремив взгляд на балкон.

– Извини, работа! Увидимся! – С этими словами Гейб побежал по дорожке и через минуту уже был по ту сторону ворот.

Девушка в форме с размаху чмокнула его в щеку. Прежде чем сесть в такси, он оглянулся на Дайан и еще раз взмахнул рукой.

Вскоре улица опустела. Дайан же застыла на балконе с горестно-недоуменным выражением на лице.

В течение следующих трех недель она часто вздыхала, всхлипывала, плакала, а по ночам даже рыдала в подушку. Потом у нее иссякли силы, да и отпуск кончился. Выйдя на работу, Дайан решила, что нужно жить дальше. Роман с Гейбом сверкнул как молния. Тут уж ничего не поделаешь! Молнии ослепляют, но не возвращаются.

Правда, кое-что смущало ее: Гейб забыл забрать свой смокинг и кольцо с бриллиантом. Кроме того, Дайан не рассчиталась с ним за тренерскую работу и починку крыши. Поэтому интуиция подсказывала ей, что Гейб еще появится.

В один прекрасный день – а именно в субботу, – выглянув в окошко, чтобы проверить, не показался ли молочник с обычным заказом, Дайан увидела, что по дорожке идет к дому высокий молодой мужчина в форме капитана торгового флота.

Будучи жительницей портового города, Дайан сразу поняла, что это за форма, для нее лишь осталось загадкой, что этот капитан делает во дворе виллы. В следующую минуту она рассмотрела его и ахнула.

Гейб!

Так вот что означало слово «старпом»! – промчалось в ее мозгу. Выходит, у него с той красоткой вовсе не романтические, а служебные отношения? Может, она чмокнула его тогда просто так, от радости, что кончилась их забастовка?

Дайан поспешила в холл и вышла на крыльцо именно в тот момент, когда Гейб шагнул на первую ступеньку.

– А, явился! – сказала она. – Пришел за кольцом и смокингом? И за своим заработком? Подожди здесь, сейчас вынесу твои вещи. Ничего, если выпишу чек?

Гейб лучезарно улыбнулся.

– Здравствуй, солнышко. – Сняв капитанскую фуражку, он принялся обмахиваться ею. – Когда кончится эта жара… У тебя нет твоего замечательного крюшона? Кстати, не знаю, что ты там думаешь, но я приехал жениться.

– На ком? – брякнула Дайан.

– На тебе, конечно. Как честный человек, ну и все такое… – В глазах Гейба плясали веселые искорки. – Ты же моя невеста, это все знают.

– Не твоя, а Шона!

– Это ты своей Эмили расскажи! Кто такой Шон? Забудь. – Взглянув на руки Дайан, он нахмурился. – Почему не носишь кольцо? Хороша невеста: жених с глаз долой, она его из сердца вон!

Дайан окинула его сердитым взглядом.

– Так ты капитан?

Он кивнул.

– Совершаю каботажные плавания на судне «Звезда надежды». Сейчас следую обратным курсом в Дувр, в порт приписки. Попутно хочу жениться на тебе.

– Попутно? – Дайан повернулась к двери. – Ты даже не позвонил ни разу. Уходи!

В ту же минуту Гейб взбежал на крыльцо, заключил ее в объятия и зашептал, обжигая дыханием ухо:

– Солнышко, ты даже не представляешь себе, как я скучал по тебе! Это время требовалось мне, чтобы понять: я жить без тебя не могу! Мы странно познакомились, но дальше все было серьезно, по крайней мере с моей стороны. О, я думал, что прикончу этого Рона, когда он прикасался к тебе! И я умру, если ты не станешь моей женой… потому что люблю тебя. Знаю, ты не собираешься замуж, но…

Она подняла лицо.

– Ты… любишь меня?!

С его губ слетел вздох.

– Больше жизни! Пожалуйста, стань моей женой. – Он нашарил руку Дайан и поднес к губам. – Умоляю!

Ощутив прикосновение его губ, Дайан затрепетала. Вот оно, настоящее, а никакой не Шон! – промчалось в ее голове.

– Дайан? – взволнованно произнес Гейб.

– Да, – сказала она. – Стану.

– Благодарю! – воскликнул Гейб, начав наклоняться к ней.

– Постой. – Дайан сунула руку в карман джинсов, вынула кольцо с бриллиантом, которое постоянно носила с собой, и надела на палец. – Теперь все.

– Да, солнышко, теперь ты моя, запомни! – сказал Гейб, и это было последнее, что он произнес, прежде чем они надолго слились в поцелуе.