Герцог и служанка

Глава 2

Гаррет едва не выпустил чертовку из рук. Дрожь и показной ужас не удивили его, он уже решил про себя, что она здорово притворяется.

Когда она мало-помалу перестала дрожать, он приготовился драться — а может, она вытащит кинжал или пистолет из складок юбки и попытается убить его. Однако вежливая беседа — последнее, что он мог ожидать в подобной ситуации.

Ее слова потрясли его так сильно, что он ослабил хватку и проследил глазами за ее взглядом — она смотрела на горизонт.

Еще один сюрприз — она не спешила воспользоваться преимуществом, нет. Она продолжала так же плотно прижиматься к нему, будто бы это в порядке вещей и ей в таком положении вполне уютно.

На горизонте плыли облака, и солнце скрывалось за ними, окрашивая их в багряные, оранжевые, розовые и пурпурные тона. Переливы цвета отражались в пруду, где он купался всю последнюю неделю.

Он покрепче обхватил ее за талию.

— Кто ты такая? — Даже ему самому собственный голос показался дьявольски зловещим. Он приготовился другой рукой моментально заткнуть ей рот, если она закричит и попытается созвать сообщников. — И что ты здесь делаешь?

Она посмотрела на него через плечо. Искорки подсвечивали темные глаза. Уголки губ печально опустились вниз.

— Мне обязательно отвечать на этот вопрос?

— Да.

— Можно мне… — Она сделала глубокий вдох. — Можно мне смотреть на вас, когда я буду отвечать? Осмелюсь заметить: довольно странно разговаривать с человеком, не будучи ему представленным по всем правилам, стоя к нему спиной.

Гаррет на мгновение задумался.

— Ну хорошо. Но я тебя не отпущу.

— Разумеется.

Он чуть ослабил хватку, Кейт медленно повернулась в кольце его рук и оказалась плотно прижатой к нему от бедер до груди. Она запрокинула голову и посмотрела ему в глаза:

— Ну вот, другое дело.

Теоретически она могла бы заметить, что это тоже неподобающий способ разговаривать с человеком, с которым ты официально не знаком, но Гаррет не стал заострять внимание на деталях.

Он был занят тем, что пытался совладать со своим телом, которое среагировало на нее самым бурным образом. Он чувствовал себя пробуждающимся вулканом. Кровь вскипала в венах, кожа горела огнем изнутри.

Он сделал глубокий вдох, стараясь утихомирить бушующую кровь.

Чепуха какая-то. Немногие женщины вызывали у него такую реакцию. Те две, кого он вспомнил сразу, были неимоверно красивы и элегантны, в то время как эта была лишена обоих этих качеств. Каштановые волосы, прядями выбивавшиеся из-под чепца, смугло-оливковая кожа, бледные губы и карие глаза, которые кажутся слишком большими для ее лица… Высокая, тонкая — может быть, даже чересчур высокая и чересчур тонкая — и одета в неброское дешевое платье. В общем и целом ее облик напоминал ему Англию в разгаре зимы. Сухая и строгая. Безжизненная.

И все же… Она была живой. Каким-то непостижимым образом под заурядной, скучной оболочкой она сверкала. Светилась. Он не мог отвести взгляд от ее лица. От ее сияющих глаз. Должно быть, ее свет заразителен, потому что в такой близости от нее нечто, что он давно в себе похоронил, воспрянуло к жизни.

— Я…

Она умолкла, и Гаррет вопросительно изогнул бровь:

— Ты — что?

Она облизнула губы.

— Мне очень неловко, сэр. Я бы предпочла этого не говорить.

— Неловко? — Он ничего не понимал. Либо она следила за ним, чтобы доложить о его местонахождении и занятиях его врагам, либо… Никакое другое «либо» не шло ему на ум.

Это единственная причина, которая могла привести женщину в это пустынное укромное место.

— Ну… да. Очень неловко.

Он не ответил, и румянец окрасил розовым ее щеки.

— Может быть, мы просто пожмем друг другу руки и я пойду своей дорогой? — Она закусила губу и посмотрела на него из-под ресниц.

Гаррет напрягся. Нет, его не так-то просто обвести вокруг пальца. Теперь по крайней мере.

— Нет, я так не думаю.

Она с шумом выдохнула.

Он сжал ее крепче. Щеки ее прелестным образом порозовели, и он грешным делом подумал, что, может статься, она еще никогда не была в такой близости от мужчины.

Он стиснул зубы.

— Говори.

— Я… я следила за вами, — выдохнула она.

— Это я уже понял! — рявкнул он. — Почему? Только не вздумай лгать.

— Потому что…

Он крепко держал ее. Каждый мускул в его теле напрягся: он ожидал услышать имя заклятого врага — Уильяма Фиска. Человека, превратившего последние восемь лет его жизни в ад.

— Потому что… В общем, вы очень интересный, — выговорила она. — И…

Она снова задрожала.

— И? — повторил Гаррет.

Она с трудом сглотнула.

— И еще… вы красивый. — Она покраснела еще сильнее.

Гаррет сверлил ее взглядом, отыскивая на ее лице следы фальши. Ни в широко раскрытых карих глазах, ни в румянце, который стал почти малиновым, он не нашел таковых, но, Бог — свидетель, он не мастак распознавать ложь.

Она ведь явно лжет. Он отвратителен, снаружи и внутри.

Жестокости войны, предательство и боль разбитого сердца и годы, прожитые в паутине обмана, сломили его.

Она смотрела на него. Ее глаза моментально распахнулись еще шире: она безошибочно истолковала выражение его лица.

— Нет! Нет, вы ошибаетесь! — с непоколебимой уверенностью прошептала она.

— О чем ты говоришь?! — оборвал он.

— Вы думаете, что я говорю неправду, но это не так. Я не умею врать и давно перестала это делать, потому что меня каждый раз без труда разоблачали.

Гаррет сменил позу. Интуиция подсказывала ему, что девушка ни в чем не виновата, но интуиция очень часто подводила его в подобных вопросах. И все-таки он не мог заглушить ее голос. Неужели он снова выставляет себя дураком?

— Прошу вас, простите меня. Нарушать ваше уединение было непростительной ошибкой с моей стороны.

— Это верно.

— Но, видите ли, это мой пруд.

Он изогнул бровь:

— Неужели?

Она кивнула:

— Да, я часто прихожу сюда. — Она кивнула в сторону развалин замка. — В замок приходят люди, которые обследуют развалины, устраивают пикники, но сюда никто не доходит. Этот пруд скрыт от чужих глаз. Я всегда считала его своим тайным местом и никогда не встречала здесь ни одной живой души, пока не увидела вас.

Вопреки своей воле он ей поверил. Гнев сам собой стих, напряженные мускулы расслабились.

— И когда это произошло?

Она помедлила.

— Восемь дней назад.

Восемь дней назад он приехал в Кенилуорт. Он разбил стоянку в заброшенном полуразвалившемся домике неподалеку от замка и, обследуя окрестности, нашел этот пруд. День выдался по-летнему теплый, и холодная чистая вода соблазнила его. Он разделся и с наслаждением нырнул в пруд, желая смыть с себя дорожную пыль. С тех пор он частенько бывал здесь.

— Сколько раз ты следила за мной?

Она отвела взгляд и принялась разглядывать его грудь.

— Четыре раза. Я… — Ее голос дрогнул.

Он положил руку ей на щеку и заставил посмотреть ему в глаза. Она моргнула, и он впервые заметил, какие у нее длинные густые ресницы и как красиво они обрамляют ее живые, яркие глаза.

Он доверял ей. Возможно, ему еще придется пожалеть об этом, даже не возможно, а весьма и весьма вероятно, но он не мог больше запугивать женщину, которой инстинктивно доверял. Но отпускать ее он тоже не желал. Пока что.

— Как вас зовут? — тихонько спросила Кэтрин.

Он затаил дыхание. Будет лучше, если он не станет вдаваться в подробности.

— Гаррет.

— Очень приятно, мистер Гаррет.

— Нет. Просто Гаррет.

Она кивнула:

— Откуда вы, мистер… м-м-м… Гаррет?

Он качнул головой:

— А ты сама откуда?

— Из Кенилуорта, — с готовностью ответила Кейт и поджала губы. — Я так понимаю, вы хотите сохранить некую загадочность. — Она нахмурилась и пристально посмотрела на него. — Вы говорите почти как благородный джентльмен из Лондона… но не совсем. В вашем акценте есть нечто такое, чего я никогда прежде не слышала. Нечто чужеземное, — Она пожала плечами. — А посему, если, конечно, вы не опровергнете мою точку зрения, я буду придерживаться первой версии относительно вашего происхождения.

— И что же это за версия?

— Я решила, что вы, должно быть, с Олимпа.

Он рассмеялся:

— С Олимпа? Но почему с Олимпа?

Она застонала, и лицо ее снова залилось румянцем.

— Мама совершенно права. Я глупая девчонка, которой следует держать язык за зубами, и все.

— Мне нравится, как ты говоришь. — Слова сорвались с губ прежде, чем он успел их взвесить, и Гаррет пожалел об этом.

Кейт широко улыбнулась. Эта улыбка осветила ее лицо, губы сделались ярче, а в глазах заплясали смешинки. Черт подери, она и вправду красива. Невероятно, ошеломляюще красива. У него дух захватило от ее красоты.

Потрясенный, Гаррет разжал руки и отпустил ее.

Кейт отступила назад, продолжая улыбаться.

— В общем, мне всегда говорили, что я непростительно прямолинейна. Но, насколько я вижу, вы страдаете тем же.

Она не развернулась и не бросилась наутек. Кажется, она вовсе не собиралась сбегать от него.

— Чем я страдаю? — тупо переспросил Гаррет. Ему не хватало воздуха. Мозги словно превратились в кашу.

— Вы не собирались делать мне комплиментов насчет моей манеры говорить. Слова слетели с языка прежде, чем вы успели их остановить. Со мной такое тоже случается. Постоянно.

Он криво улыбнулся:

— Со мной такое бывает редко. Возможно, твой «недуг» заразен.

— Возможно. Не исключено, что вам нужно бежать от меня без оглядки. Я могу быть опасна для вашего здоровья.

Как это странно — улыбаться. Губы как будто чужие… Этого осознания хватило, чтобы напрочь стереть улыбку с его лица.

Ее улыбка тоже померкла.

— Что-то не так?

Он замер, разглядывая ее. Почему бы, не сказать ей правду? Если она честна с ним, то поймет. Если она что-то замышляет, это сработает как предупреждение.

— Я не до конца уверен, что тебе можно доверять.

— Ой, — она склонила голову набок, — вы поэтому здесь один? Потому что никому не доверяете?

Он стиснул зубы.

— Что-то вроде того.

— Иногда бывает трудно довериться другому человеку, но я твердо уверена, что люди по большей части добры. Хотя иногда дорогу и сложно распознать. Вы так не считаете?

Наверное, некогда он мог согласиться с ней, но теперь…

— Я не знаю.

Кейт опустила глаза, ковырнула землю носком грязного ботинка, потом снова устремила на него сияющий взгляд. Она открыла рот, собираясь что-то сказать, а потом, словно передумав, сжала губы. Облизнула их коротким движением.

— Что такое? — спросил он хриплым шепотом. Он не мог глаз отвести от ее губ. Чувственных. Манящих.

— Кто же предал вас так жестоко, что вы не доверяете простой деревенской девчонке?

В ее негромком голосе слышалось неподдельное сочувствие, и у Гаррета возникло искушение рассказать ей правду. Он задушил это желание в зародыше и повернул разговор в другом направлении.

— Сколько тебе лет, Кэтрин?

— Прошу вас, зовите меня Кейт.

— Кейт.

— Спасибо.

Звук ее имени доставлял ему удовольствие, поэтому он повторил его еще раз:

— Сколько тебе лет, Кейт?

— Двадцать два. А вам?

Она старше, чем он думал. И все же слишком юна для него. Слишком нежна. Слишком невинна. Слишком…

Она слишком другая. Он не собирался в ближайшее время искать себе любовницу, но когда этот момент наступит, он выберет себе исключительно опытную женщину. Такую же холодную и пресыщенную, как он сам.

— Намного больше, чем тебе, — тихо ответил он.

Она снова улыбнулась, и кровь в его жилах вскипела. Подавив приступ вожделения, он пригладил рукой влажные спутанные волосы. У него даже возник порыв велеть ей перестать улыбаться, но он совладал с ним.

— Ну сколько? — не отставала она.

— Тридцать четыре.

Она фыркнула:

— Ну, не такая уж большая разница, чтобы помешать нам, подружиться.

— Подружиться? — переспросил он, поднимая брови.

Она не поняла его намека.

— У меня не очень много друзей, — ответила Кейт, сложив руки на груди. — Но думаю, что мне понравится быть вашим другом.

— Ты слишком доверчива, — проговорил Гаррет негромко. Будь на его месте кто-то другой, ее добродетель оказалась бы под угрозой. Черт возьми, она и есть под угрозой.

— Да? — Кейт внимательно смотрела на него, и ее взгляд, кажется, проникал до самых глубин его души. Впрочем, если бы она действительно могла видеть его насквозь, то разглядела бы в его душе непроглядную тьму и ринулась бы прочь со всех ног.

— Да.

Она медленно покачала головой:

— Нет, я так не думаю. Вы не причините мне зла.

Его губы искривились в усмешке.

— Ты так в этом уверена?

— Абсолютно, — тихо ответила Кейт.

— Ты слишком наивна.

Ее глаза потемнели. Она поспешно отвела взгляд.

— Насчет этого вы ошибаетесь.

Гаррет сжал кулаки, подавляя инстинктивное желание защищать. Он жаждал узнать, кто тот мерзавец, из-за которого по ее лицу пробежала тень, а потом пойти и вышибить из него дух.

Давным-давно он не испытывал таких ярких чувств.

Разумеется, эти странные эмоции, овладевшие им так внезапно, неестественны и нелогичны. Гаррет чувствовал себя так, словно просыпался после многомесячного сна и с трудом привыкал к миру живых. И это сделала с ним она.

Пока они разговаривали, она вернула его к жизни. Но как такое возможно?

Он тяжело вздохнул, взял себя в руки и попытался собрать из разрозненных воспоминаний благовоспитанный ответ настоящего джентльмена.

— Ты не понимаешь, — сказал он так мягко, как только мог. — Ты не должна шпионить за мужчиной, подглядывать, как он купается, разговаривать с ним так, как ты разговариваешь со мной…

— А я бы и не стала этого делать, — ответила Кейт. — Я бы не стала следить за мужчиной и разговаривать с ним так, как разговариваю с вами. Я же не дурочка.

— Я мог бы оказаться бесчестным человеком. Преступником, убийцей. — Он произносил эти слова сквозь зубы. По спине пробегала дрожь отвращения. — Насильником.

— Но вы не такой. — Кейт нахмурилась, и между бровей ее залегла морщинка. — Разве нет?

— Я мог бы быть таким.

— Нет, вы не такой.

Мысль о том, что эта невинная женщина может встретить какого-нибудь негодяя, вызвала у него желание сгрести ее в охапку и защитить. У него еще осталось кое-какое понятие о чести, но немногие мужчины сумели бы противостоять такому искушению, У заброшенного пруда, в сумерках, когда красивая женщина открыто заигрывает с тобой…

Гаррет стиснул зубы.

— Откуда ты знаешь?

— Сначала… я не была уверена. А может, и была. Наверное, я всегда это знала в глубине души. Но теперь, после того как мы познакомились и поговорили… — Она пожала плечами. — Я просто знаю, и все.

— Как бы там ни было, тебе нельзя находиться здесь одной. Это может быть опасно.

— Я всю свою жизнь приходила сюда одна и ни разу не подверглась опасности. Ни разу. — Кейт движением головы указала на пруд, сверкающий оранжево-серебристым светом в сгущающихся сумерках. — Это место моего уединения. Место для раздумий.

Гаррет представил, как она плавает голой в пруду. Представил себе, каково это было бы: плавать с ней вместе, касаться ее, чтобы она дрожала в его объятиях… Он сглотнул.

Черт подери! Гаррет потер виски, чтобы отогнать видение. Это дурные мысли. Порочные. Проклятие, на его свидетельстве о разводе еще чернила не высохли, а он уже фантазирует о том, как совратить девственницу.

— Мои извинения, — напряженно сказал он. — Я не хотел тебе мешать.

— Нет, я рада, что вы это сделали. — Кейт переступила с ноги на ногу. — Как я уже говорила, вы, на мой взгляд, очень… интересный.

— Тебе лучше держаться от меня подальше. — Он шагнул к ней и очутился достаточно близко, чтобы ощутить тепло, волнами исходящее от ее тела. Она пахла корицей и хвоей.

Кейт твердо стояла на своем:

— Я вас не боюсь.

— Я опасен.

— Возможно, — выдохнула она. — Но только не для меня.

— Общение со мной не принесет тебе ничего хорошего, только боль.

— Как вы можете говорить такие ужасные вещи?

— Я оказываю на людей именно такое влияние.

Кейт не колеблясь положила руку ему на грудь. Ее нежная ладонь обожгла его сквозь льняную рубашку.

— Пусть так. Но меня не заботит, сколько боли может мне принести общение с тобой…

Она умолкла: он накрыл ее руку своей. Она молча смотрела на его огромную ладонь, полностью скрывшую ее нежную кисть.

Указательным пальцем другой руки он коснулся нежной кожи у нее под подбородком и заставил Кейт посмотреть ему в глаза.

— Продолжай. Что ты хотела сказать?

Ее глаза сияли. Она моргнула.

— Я никогда не пожалею об этом.

Он наклонился и коснулся губами ее губ.